Текст книги "Это кто переродился? Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сириус Дрейк

Соавторы: Александр Артемов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 55 страниц)

Глава 19
Кто тут хлопает шарики?

Музыка резко оборвалась, и подходя к «черному» ходу мы с Артуром слушали какие‑то странные скрипы.

У порога сразу наткнулись на первое тело – повар лежал в проходе в обнимку с еще не ощипанным гусем и мирно спал. Рядом «отдыхал» дворецкий, а в главном зале было настоящее сонное царство – спали все, куда ни посмотри. А людей тут было под сотню. Вокруг десятки шариков, множество накрытых столов и даже огромный праздничный торт. Повсюду надпись «С днем рождения, дедушка! 65 лет!»

Тут же нашелся и источник скрипов. Патефон впустую вертел прослушанную пластинку.

– Интересно тут у них, – пробормотал я, переступая через очередного спящего. – Вы, дворяне, всегда так отдыхаете?

Артур фыркнул.

Мы разошлись – он с Рэдом пошел осматривать комнаты, а я направился на второй этаж. На лестнице нашел еще двоих: оба вооружены и были бы опасны, если бы не дрыхли без задних ног. В коридоре почивал еще один охранник, а за ним располагался кабинет начальства – дверь была приоткрыта.

– Ты тоже спишь, дед Омар? – прошептал я, подходя к двери. – Если нет, тебе же хуже.

Открыв дверь, я сразу разглядел деда – он смирно сидел в кресле, а у его ног лежали те самые белые собаки. В руке Омарова был пистолет.

– Не дождался, что ли? – фыркнул я, тронув деда за плечо. Пистолет выпал из обессиленных пальцев, а сам барон пробормотал что‑то себе под нос, а затем раскрыл беззубый рот. По кабинету разнесся храп.

– Что ж, значит, будем делать под наркозом, – улыбнулся я, вытаскивая пассатижи.

И едва донеся их до его вонючего рта, остановился. А ведь золотого зова изнутри отчего‑то не слышалось…

А вот сзади.

– Не тронь его. Он – собственность Коллекционера.

Я повернулся. На пороге стояли пятеро девушек в униформе горничных. За ними тряслась еще одна – в нарядном платье. Ее накрашенное личико блестело от слез.

– Он накажет его куда страшнее, чем ты можешь себе представить, – сказала одна из них, с белой повязкой на глазу, и тут в кабинет вкатили инвалидное кресло.

– Это вы сделали? – развел я руками. Они закивали.

– У Омарова был месяц на то, чтобы полностью изменить свою жизнь, – сказала одноглазая горничная. – И он не справился. Пытаясь стать хорошим, грешник Омаров стал сущим монстром. Поэтому его хочет Коллекционер. Так что уходи. Вас двоих вообще не должно было быть здесь.

– Уйду. Но сначала заберу свое.

В ее руках зажглась монета. Моя.

– Это ищешь?

– Дай сюда.

Золотой завертелся в воздухе и, поймав его, я улыбнулся. Вечер определенно налаживался.

Оставив старика этим дамам, я спрятал монету в карман и направился к портрету Омарова, где этого старого павлина изобразили верхом на коне. Отбросив картину, я нашел сейф: оттуда недурно напевало золотом.

Я улыбнулся. По дуэльному кодексу все сейфы принадлежат к недвижимому имуществу рода, однако… Кто сказал, что все, что внутри них тоже?

За мной Омарова уже усаживали в кресло‑каталку.

– И все эти в зале тоже пойдут к нему в коллекцию? – спросил я, проверяя ящики.

– Нет. Только те, кому звонил Коллекционер, – ответила одноглазая, пока ее подруги привязывали барона к спинке. – Он дает тебе шанс остаться «человеком». И лишь один. Однако…

– … Не у всех получается, – хмыкнул я. – Ты знаешь, где ключ от сейфа?

Девушка покачала головой.

– Нет. И тебе не стоит трогать эти деньги. Они грязные. Омаров загубил сотни жизней ради них. Если ты возьмешь их, то станешь таким же.

Я хмыкнул и нашел в одном из ящиков двойное дно. Там и лежал ключ.

– Таким грязным слизняком? Вряд ли. Я никогда не прячусь за спины «слуг». А деньги не пахнут.

Щелкнув замком, я открыл дверцу. От блеска золота меня буквально ослепило. Расписных бумажек здесь лежали целые пачки.

– Хорошо… – проговорил я, разглядев целую стопку монет с клеймом. Повезло, что Домна еще не успела добраться до них.

На мое плечо легла рука. Одноглазая.

– Оставь золото, парень. Это плохо закончится.

– Боишься, что и мне позвонит Коллекционер? – улыбнулся я.

– Да. И он обязательно позвонит.

– Пусть попробует. Второй раз он от меня не уйдет, – проговорил я, поймав ее удивленный взгляд.

Остальные горничные уже пропали за дверью вместе с дедом Омаром. А вот девушка в платье, как была, так и осталась сидеть на ковре. Ее била истерика.

– Пошли, Ирина. Пусть в тебе тоже есть грязная кровь Омаровых, но ты невинна. Тебе здесь оставаться опасно, – сказала одноглазая, протянув ей руку. – Идем с нами. Ты будешь…

– Нет, нет, не хочу!.. – взвизгнула девушка, упал на ковер. – Уйдите!

– Дурочка. Ну если хочешь умереть, то оставайся. Два раза предлагать не буду.

И горничная скрылась за дверью.

* * *

В усадьбе Омаровых.

– Ага‑а! – протянул Корвин, открыв холодильник, а он был просто гигантских размеров. – То что нужно!

А там чего только не было – от колбас и жареных кур до заливного. И все нетронутое.

– Наслаждайся! – сказал он и, взяв довольно тявкающего Рэда, швырнул его внутрь. Закрыв крышку, направился искать сигары. Сзади загрохотало так громко, что и мертвого легко разбудили бы.

Однако весь род Омаровых как был, так и продолжал спать, разлегшись на пушистых коврах в окружении шариков, с которыми они тут явно переборщили. Что интересно – тут разлеглось только старшее поколение. Детей и подростков, отчего‑то видно не было.

Тут кое‑кто проснулся – и был это его желудок. Этот дурачок Зайцев был не дурак поесть, но отчего стоило Ковину продрать глаза, тело было постоянно голодным.

Столы, заваленные кушаньем, манили. А еще торт…

– Вот это да! – улыбнулся он, подойдя к этому гигантскому сооружению кремово‑бисквитной мысли. Он был в пять уровней, на голову выше самого Корвина. На самом верху была глазурная цифра «65».

Нет, удержаться было невозможно. Взяв нож, он только собрался отрезать себе кусочек, как…

Хлоп! – и Корвин вжал голову в плечи. Обернулся.

Один из шариков, что только что покачивался за его спиной, лопнул. Рядом стояла какая‑то мелкая девчушка в форме горничной и радостно улыбалась. В ее руке была иголка.

– Ты чего творишь⁈

Но девчушка даже не повернулась в его сторону. Хихикнув, она прыгнула к еще одной связке шаров и ткнула их иголкой. А потом еще и еще!

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Шарики разносило в лоскуты, а девочка, не переставая хихикать, побежала по всей усадьбе, крепко сжимая иголку. Хлопки сопровождали каждый ее шаг.

– Ненормальная… – буркнул Корвин и вернулся к торту. Тут его ушей коснулись какие‑то стуки. И нет, это были не шарики.

Шли они из торта.

Думал, Корвин какую‑то секунду. Найдя рядом стремянку, он взобрался наверх и откинул верхний уровень.

– Эй ты! – крикнул он в темное отверстие. – Вылезай!

Ему ответило только одно – мычание.

* * *

Выгрузив из сейфа все в мешки, я подтащил один из них к зареванной девушке.

– Так, этот мешочек нести придется тебе. Хватай его и пошли, – и закинув свою вдвое большую ношу себе за спину, направился к двери. Тяжесть золота наполняла меня жизненной энергией.

Однако Ирина даже не сдвинулась в места.

– Кому сказал? Не боись, тащить его недалеко. Донесем до машины, а там…

Но она только свернулась калачиком. Зарыдала в голос.

Я вздохнул. Ну что за дела? Где Артур⁈

– Ты чего хнычешь? – опустился я перед ней на колено. – Из‑за своего деда что ли?

Ирина замотала головой из стороны в сторону.

– И правильно, он был негодяй каких поискать. А что? Горюешь из‑за остальных, что спят внизу? Так их вроде не собираются отдавать Коллекционеру, или нет? Их жалеешь?

Она снова замотала головой.

– А что ноешь⁈ О себе плачешь? Так ты жива. А раз так, то пошли! Лучше идити, чем лежать. Лучше бежать, чем идти. И лучше летать, чем таскаться на этих уродливых отростках!

Но девушка не двигалась. Не согласна?

– Ну и дура, – фыркнул я, кивнув мешочку, к которому она даже не притронулась. Зазвенев, он потащился вслед за мной. – Смотри, останешься, как понаедет полиция, и всю вину свалят на тебя. А если нагрянет Инквизиция…

– Мне все равно, – ответила Ирина. – Мне некуда идти.

Я остановился. Как это?

– Всегда есть куда идти. Если у тебя есть отростки, то можно пойти куда угодно. Хоть в «Золотой котел».

– Куда?.. – застонала она, подняв на меня глаза. – Не смейтесь. Все мои родственники лежат там, внизу. Я их ненавижу всей душой, но кроме них у меня никого…

Я пожал плечами.

– Брось их, раз они такие мерзавцы. И живи сама. Делов‑то? Хватай мешок, и пошли. А то мне тяжело повелевать таким количеством золота.

– Куда?.. Куда я…

Зарыдав, Ирина растянулась на ковре, а я махнул рукой. Пусть доживает свою жалкую жизнь, без конца ненавидя и жалея себя, раз такая слабачка. А мне было чем заняться.

Только сделав шаг за порог, я принюхался. Пахло как‑то странно. А еще слышались какие‑то хлопки.

– Что за вонь?.. – насторожился я, и поймал взгляд девушки. Он у нее сверкал как у безумной.

– Это шарики. Шарики!

И она захихикала, с каждой секундой все громче. Внизу хлопали все громче, и да, казалось, будто и впрямь кто‑то специально хлопал шарики иголкой.

– Что за шарики? Надувные?

– Да! Шарики, которыми наполнен весь дом! И в них взрывчатый газ. Как только…

Зарычав, я кинулся наружу – а внизу уже хлопнула дверь. По лестнице я уже спускался скачками. Золото звенело вслед за мной.

Только оказавшись в холле, я хотел уже кинуться на выход, но свет резко потух. Под потолком загорелась красная лампочка, а откуда‑то заговорили женским электронным голосом:

– Внимание! Активирована охранная защита периметра! Ваш род в полной безопасности, Степан Ромуальдович!

Загрохотал металл, и на все окна с дверьми опустились стальные щиты. Огни снаружи как отрезало. Все залил мерзкий красный свет.

– Зараза… – прошипел я, вдыхая мерзкую вонь от лопнувших шаров.

Тут сзади затопали, и с лестницы буквально скатилась рыдающая дочурка Омарова. Вцепившись мне в штанину, она взвыла:

– Мы в ловушке! Открыть эти двери мог только дедушка!

Я фыркнул. Удивительного было мало. Кажется, дед Омар оставил весь свой род за собой.

Девушка все продолжала плакать:

– Я не хочу умирать!

– Ты же только что говорила, что тебе все равно⁈

– Да, но…

– Ну ты и глупая! Пошли!

Кинувшись, к запасному выходу, мы нашли и эту дверь накрепко запертой. Но уже на кухне послышались глухие стуки. Словно нечто долбилось изнутри какой‑то коробки.

Сама не своя от страха, Ирина вжалась мне в плечо. Я же подошел к источнику звуков. К холодильнику.

* * *

Снаружи усадьбы Омаровых.

– Он так и не вышел? – спросила одна горничная другую, когда все шестеро затащили каталку со спящим бароном Омаровым на холм. Далеко впереди блестела окнами усадьба, что погрузилась в сон. В вечный сон.

– Нет, – покачала головой старшая с повязкой на глазу. – Наверное, все возиться со своим золотом. Глупец.

– Ирина?..

– Она сама выбрала свою судьбу, – сказала одноглазая, вытащив из кармана пульт взрывателя. – Коллекционер дает только один шанс.

Вдруг рядом послышались шаги, и к ним из темноты вышел какой‑то высокий и слегка полноватый парень. Во рту у него дымилась сигарета, а на плече извивалась девушка, вся перемотанная красной подарочной ленточкой. Во рту у нее был кляп.

– Эй, а вы кто, дамы? – спросил он, внимательно оглядывая компанию. – Эй, я тебя помню! Ты лопала шарики!

Девочка показала ему язык.

– Тебе повезло, парень, – сказала одноглазая. – Что ты не задержался внутри.

И она надавила на кнопку. Секунду ничего не происходило, а затем взрыв сотряс землю. Грохнуло так, что горничные полетели на землю – стоять осталась только старшая, а еще парень, закрывая лицо рукавом. От яркого пламени загорелось зарево.

Спустя пару очень горячих секунд на месте усадьбы поднимался столб дыма – черный как ночь, он уходил высоко в небо. Какое‑то время рокот от взрыва разносился по округе, а затем рядом с ногой одноглазой шлепнулось нечто золотистое. Это была монета с клеймом Башни.

Мигом позже по земле застучали еще монеты, и вот всю их компанию накрыло дождем из золота.

– Мама… – запищали горничные, а одноглазая открыла зонт. Туда они и спрятались вместе с девочкой, которая, пища от восторга, пыталась поймать монетки.

Единственный, кто даже не поморщился был Омаров – похрапывая в своем кресле, он ловил лысиной одну монету за другой. Когда «дождь» закончился, одноглазая отбросила пульт вниз с холма.

– Дело сделано, род Омаровых стерт с лица земли, – кивнула она и повернулась к парню, который так и глазел на дымящееся пепелище. – А теперь ты…

– Меня зовут Арчибальд Корвин, – глухо проговорил он. Девушка все так же билась у него на плече.

– Не важно, как тебя зовут. Отпусти эту невинную душу и уходи.

Парень не двинулся с места, и тогда в руках одноглазой заблестели кинжалы. Остальные тоже вытащили железо – кто ножницы, кто спицы, а кто и топор – это была мелкая любительница лопать шарики.

– Иначе мы убьем тебя. А ежели и нет, от возмездия тебе все равно не уйти. Рано или поздно, Коллекционер найдет тебя.

* * *

В Королевском дворце.

– … И последний раз, когда я его видел, он писал вам письмо. Вернее, переписывал уже в двадцатый раз. В муках.

Дарья вздохнула, а затем легким жестом руки отправила Шептуна назад в тени. Раз он встречался с Ним и все еще жив, вариантов могло быть только два: либо Шептун лжет, либо уже у Него на службе. А поскольку лгать ей Шептун не обучен, значит, Он завербовал его.

Проблема ли это? Нет. Ее возлюбленный тоже никогда не лгал своей Королеве. Значит, пока все идет своим чередом.

Время было уже позднее, и Королева уже хотела закругляться, как к ней в кабинет постучались.

– Ваше величество, – появился на ее пороге дворецкий. – Прошу прощения, но в связи с вашим приказанием, нам нужно закнчить деканонизацию.

– Что? – удивилась Дарья. – Еще что‑то осталось?..

Дворецкий кивнул и указал ей за спину.

Королева повернулась. На стене висел ее семейный портрет – и на нем были изображены трое. Она, сидящая в кресле с еще маленькой Марьяной на коленях, и Олаф, стоявший за спинкой.

– Ах да, как я могла забыть… – улыбнулась Дарья. – Вы же подготовили замену?

Дворецкий поклонился.

– Конечно, ваше величество, – сказал он и отошел в сторону. В кабинет, кланяясь, вбежали слуги.

– Постойте, я сама, – сказала Дарья и, придвинув кресло к стене, откинула туфли и взобралась на сидушку.

Дворецкий замахал руками.

– Ваше величество, не нужно! В вашем возрасте!

Но в ответ Дарья только расхохоталась. В ее возрасте… Ох, знал бы ты, старый плут!

Однако помощь ей все же понадобилась – эту картину прибили намертво, и ее пришлось буквально отдирать от стены.

– Фух, сдюжили! – вытерла Дарья пот со лба, когда полотно таки оказалось в руках слуг. Поставив портрет на пол, дворецкий вынул нож и передал его Королеве.

– Прошу.

Взяв нож, Дарья ткнула им в портрет – чуть левее головы Олафа, а затем аккуратно вырезала на его месте дырку. Содрав своего покойного мужа с полона, Королева понесла его к камину и швырнула изображение в пламя.

Слуги же понесли изуродованный портрет вон.

– Где замена?

Кивнув, дворецкий подошел к еще одной картине, стоявшей у стены. Сдернув с нее материю, он поклонился Королеве.

– Вот. Написана тем же самым художником. Ему уже заплатили за молчание.

Дарья какое‑то время молча рассматривала портрет. На нем была она, и уже не такая древняя как на предыдущем полотне, сидела в том же самом кресле, а Марьяна, уже куда старше, стояла рядом со спинкой.

Позади же кресла была одна бархатная занавеска, а еще… словно некто, скрытый тенью. Намек? Или это просто освещение такое?

Дарья долго молчала.

– Что‑то не так, ваше величество?

– Пустяки. Пойдет. Вешайте.

Кивнув, дворецкий щелкнул пальцами. Когда новый портрет занял свое законное место, он спросил:

– А что делать с прежним?

– Каким еще прежним? О чем вы?

Дворецкий подобрался.

– Я имел в виду, что делать с ошибкой?

– Ошибку в архив. Как и все предыдущие.

– Есть!

И кивнув, дворецкий со слугами скрылись за дверьми. Дарья же еще раз бросила взгляд на свой новый портрет. Затем в зеркало, и она вынуждена была признать, что художник справился на все сто. Даже польстил немного, но пройдет не так много времени, как, похоже, придется заказывать у него новый.

– Как много дел… – улыбнулась она и было направилась к выходу из кабинета, как на столе зазвонил телефон.

Ей очень хотелось послать его в бездну, но Королева в очередной раз победила Дарью.

– Слушаю… – Но на «линии» было молчание. – Говорите?..

– Здравствуй, родная. Скучала?

Дарья так и приросла к месту. Этот голос…

– Ты… Нет. Совсем нет.

– А очень жаль. Мы очень давно не виделись. Как идут дела? Что, гляжу, исправляешь ошибки молодости?

Одеревенев, Дарья заозиралась. Но в кабинете было пусто – даже в темном углу, откуда обычно выглядывал Шептун, не было ничего, кроме мрака.

– Не твое дело. Что тебе нужно?

– Ничего особенного. Только корона. Тебе она не жмет?

– Нет. Попробуешь заявиться, и я…

– Снимешь ее как миленькая. Ведь она моя по праву. А ты явно засиделась на троне. За столько‑то лет.

– Может быть, – улыбнулась Дарья. – Но корона принадлежит Марьяне. По праву.

– Сомневаюсь. Кстати, о ней. Как поживает моя ненаглядная девочка? Ты ее еще не заела своим…

– Да как ты смеешь, тварь! – зарычала Дарья, вмиг потеряв былое самообладание. – Только тронь ее пальцем, и я…

Она осеклась. На «проводе» же послышался довольный смех.

– И ты? Что⁈ Натравишь на меня своего Аристарха или ту дуру, Домну, с ее выводком? Мне они не интересны. Раздавить их раз плюнуть.

Но Дарья только посмеялась его самоуверенности.

– Нет, – выдохнула она. – Есть кое‑кто еще… Поверь, Он тебе понравится.

Собеседник взял паузу.

– Ооо, у тебя новый пес? Что ж, буду ждать. А пока не скучай. И держи двери под замком. Как и всегда.

Он отключился, а Дарья обессиленно упала в кресло. Ох уж этот мерзкий…

– Дарья Алексеевна, с вами все хорошо?

Королева подняла глаза. Это был ее дворецкий.

– Все хорошо, Степан. Сейчас я…

Тут ее взгляд скользнул на его руку – в ней был обнаженный кинжал. Пальцы были сплошь усеяны золотыми кольцами.

– Мы исправили ошибку, – улыбнулся он. – Одну из всех тех, что вы совершили в молодости. Теперь настала пора последней…

Она приподнялась, руки сжали подлокотники кресел.

– Степан, что ты?.. – и они пересеклись глазами. А они у него были как щелочки. Совсем как у рептилии.

Удар она перехватила у самого горла. Схватила нож прямо за лезвие.

– Сука… – напрягся дворецкий и изо всех сил навалился на нее. Его земные глаза засияли. Кольца тоже – на каждом было клеймо Башни. – Сдохни, старая стерва…

Боль нестерпимо обожгла руки, но Дарья была упряма – сжала острие одной рукой. Вторую же бросила в бой.

Пробудить в себе Дар вышло за один миг, а вот в следующий… Вскрикнув, она схватила дворецкого за лицо. Под ее ладонью вспыхнуло голубое пламя, а мигом позже он с воем покатился по пол.

Пальцы Дарьи разжались – кинжал упал на пол, но боль вспыхнула только сильнее. Переборов ее, Королева подошла к извивающемуся на полу дворецкому, которого знала полвека. Он пытался сбить пламя, но оно разгоралось только ярче. Дыма не было.

– Грязный предатель! И ты, Степан⁈

– Что⁈ Сука, почему пламя не тухнет?

– Оно затухнет только, когда я разрешу, – и она подняла руку, которая тоже горела как факел. – Да, мне больно как и тебе, но я‑то могу подождать…

– НЕТ! – и пламя захватило его всего. – ТЫ ТОЖЕ СДОХНЕШЬ СО МНОЙ, УЗУРПАТОРША! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

Его глаза ярко вспыхнули, а кожа начала трескаться. А еще кольца на его руках – золото сияло все ярче.

За миг до того, как разразился взрыв, Дарья схватила свою мантию и накрылась ею с головой. Стало так удушающе жарко, что она зажмурилась. На губах Королевы зажглась горькая улыбка. Как жаль, что она так и не дождалась ответа своего чешуйчатого рыцаря.

Конец второй книги.