Текст книги "Это кто переродился? Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сириус Дрейк

Соавторы: Александр Артемов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 55 страниц)

Глава 5
Как не озвереть от жизни такой⁈

В палате Пациента № 1.

Сознание угасало, но Дарья держалась. Ей не хотелось умирать так просто – потеряв силы, из‑за выволочки этой дуре Кировой. Она боролась.

У нее перед глазами плавали образы из детства, какие‑то обрывки воспоминаний – а за сотню лет жизни их накопилось изрядно. Больше всего было картин молодости: дворец, где прошло ее детство, а затем и того недолгого времени, что она прожила в Башне. С Ним. И, как ни крути, но эти моменты были самыми интересными и – чего уж таить? – счастливыми в ее жизни.

Да, Он часто был груб. Да, постоянно думал о своем золоте. Да, и человеческого в нем было маловато, однако…

С Ним не было скучно. Никогда. Он был смел, страстен, имел чувство юмора – пусть и весьма черное – а сердце у Него было больше всех мужчин, с которыми ее сводила жизнь. А еще Он был Им. Тот, чье настоящее имя до сих пор люди боятся произнести даже у себя в мыслях.

За все за это, она и любила Его. И Он любил ее – до безумия. Разве еще нужно что‑либо объяснять?

Да за век воспоминания потускнели, но то, чего ей было не забыть никогда – это его Взгляд, что всегда пробивал ее до мурашек. Тот самый, что манил ее и заставлял чувствовать себя просто куклой в Его когтях.

Это и было самое прекрасное в нем – Взгляд. Он был даже прекраснее крыльев и чешуи, что была красной как кровь.

И вот Его глаза и вывели ее из небытия – она видела их перед собой. Большие, зеленые с вытянутыми зрачками. Светящиеся. Они смотрели на нее с любовью, а его рука мягко гладили ее по ладони.

– Ты пришел?.. – выдохнула Дарья, пытаясь сфокусировать зрение на лице. – Я так ждала…

Там появилась улыбка, глаза начали тухнуть. Скоро они стали вполне обычными, человеческими. А ее избранник оказался…

– Давай быстрее, чего ты на нее пялишься⁈ – раздался грубый голос, и фигура отстранилась. Зазвенело стекло. – У тебя есть пять минут. Не успеешь сделать все, вылетишь отсюда взашей…

– Иду‑иду… Зануда!

– Я все слышал.

Раздалось посвистывание, и Дарья заморгала. Наконец зрение подчинилось, и она увидела перед собой девушку в белом халатике. У нее в руках был шприц, который она наполняла каким‑то лекарством.

На губах лежала довольная улыбка. А вот между губ… Были клыки.

– Кто?.. – проговорила Дарья, еле ворочая языком. – Кто вы?..

– Тот, кто поможет вам справиться с болью, – ответила медсестра, щелкнув по шприцу пальцем. – Расслабьтесь.

И очаровательно улыбаясь, она подошла к Дарье вплотную. Инквизитор за ее спиной нахмурился и сделал движение, словно пытаясь остановить медсестру, но тут у него на поясе заговорила рация:

– Замечен противник! Общий сбор на седьмом этаже.

Он еще раз с подозрением взглянул на медсестру и, выругавшись, рванул на выход. Хлопнула дверь.

Проводив его взглядом, медсестра наклонившись над Дарьей и шепнула ей на ухо:

– Я помогу вам уснуть. Навечно…

И взяв Королеву за руку – за ту самую, в которой та судорожно сжимала монету – быстро вогнала иглу ей в вену.

Миг, и все лекарство оказалось в ней.

Дарья хотела оттолкнуть медсестру, испепелить, разорвать на куски, выпотрошить и рассеять по ветру, но осознала, что пуста – в ней не было ни частички энергии. Все ушло в проклятую Кирову.

А еще она столкнулась с глазами медсестры. И в ужасе обмякла.

Это был Его взгляд.

* * *

У меня был выбор. Бить сначала ящеров, а потом переключиться на Инквизиторов. Или же сначала вломить Инквизиторов, а потом «закусить» ящерами.

Одних было под сотню, других человек двадцать. И те и другие опасны, но каждые по‑своему. Тех и других убивать себе дороже, и тоже по разным причинам.

Выбрал я третье. Высота потолка позволяла.

– Держись за меня, – глянул я на Марьяну самым убедительным взглядом, на какой был способен. – Живо!

Она вцепилась в меня мертвой хваткой, а тем временем ящеры уже сорвались в атаку. Инквизиторы, рыча рванули на них.

А я…

Прокляв все, скакнул вверх – за секунду до того, как две толпы столкнулись одна с другой. Когти на моих руках влетели в потолок, ноги тоже нашли пару уступов. Мгновение мне казалось, что мой план пойдет прахом, но нет – пальцы выдержали, а кричащая Марьяна замоталась за моей спиной, вцепившись в рубашку. Под нами брызгала кровь, сверкали заклинания и грохотал топот все пребывающих и пребывающих ящеров.

– Ваня‑я‑я!

Я скакнул вперед, снова влетев когтями в потолочную панель. Сбоку камень разорвало заклинанием, сзади тоже все полыхало – туча пыли, света и осколков ослепляли. Еще несколько скачков, и я ушел вниз. Подо мной находились ящеры – нас они встретили радостным рыком.

Мой ботинок тоже был рад видеть морду одного из них. Выбив пару клыков, я приземлился и, сжав кастеты, кинулся вперед – к выходу на лестницу. Марьяна не отставала. Схватка была жаркой.

Не успели мы уложить последнего противника, как позади взревели. Топот поднялся до потолка.

Мы не оглядывались. По пути нам попадались ящеры, но кроме физической силы им было похвастаться нечем. Уложив десятую по счету тварь, мы выкатились на лестницу. Марьяна тут же кинулась закрывать дверь, но с той стороны уже напирали.

– Назад! – рыкнул я, поймав взгляд одной из тварей, и она в ужасе отпрянула прямо под ноги своим собратьям. Поднялся грохот падающих тел, и мы с Марьяной навалились на дверь. Щелкнул засов, а затем…

БАХ! – и дверь сотряслась от десятков ударов. Но устояла.

– Долго не выдержит. Пошли. Нам нужен главврач.

Мы ринулись наверх. Судя по карте, бежать нам еще этажа три, а по лестнице уже гуляли скрипы, шорохи да шипение.

– Думаешь, он еще жив? – спросила Марьяна мне в спину. – И не стал одним из них?..

– Другого пути нет.

Скрипнув зубами, я поднажал. Думаю, Домна продержится какое‑то время, но если все население больницы после «обхода» обратилось ящерами, времени у нас в обрез.

Еще один этаж остался позади, и тут сверху нечто застучало. Мы приготовились к драке.

– Стой! Пух! Ты жив!!!

Сверху по ступенькам к нам катился ее любимец. Радостно запищав, он прыгнул к хозяйке, но…

– Не так быстро! – и поймав щенка, я улыбнулся. – Побудешь пока у меня!

Пух испуганно завизжал и попытался укусить меня за палец, но я перехватил его под мышку.

– Ваня! Мой Пух! Дай сюда!

– Отдам, когда… Тихо!

Сверху уже звучало приближающееся шипение. Секунду спустя к нам высыпало еще две ящерки в белых халатах.

– Больной, куда же вы⁈ – зашипели они, скалясь. – А как же процедуры?

В них и полетел визжащий Пух. Ударив одну ящерку в лоб, он тут же прилетел второй в затылок. С диким визгом они покатились нам под ноги. Поймав Пуха, я перепрыгнул тварей. Марьян, прижавшись к стене, проводила эту парочку, а затем кинулась к своему любимцу.

– Ваня, как ты можешь так обращаться с моим щенком⁈

– Ну получилось же? – и закрутив Пуха на пальце, я кивнул вниз. – Твой Пух молодец!

Докатившись до пролета, ящерки влетели в стену и так и остались лежать. Полный нокаут, раздвоенные языки торчали наружу.

Ни Пух, ни Марьяна мой план не оценили. Девушка вырвала щенка у меня из рук.

– Так, найди своего Рэда и швыряй его сколько хочешь!

– И где я тебе найду этого засранца? – закатил я глаза. – Он поди в столовке со своей хвостатой невестой!

Наконец мы добрались до нужного этажа и аккуратно выглянули в коридор. Он тянулся из конца в конец и был абсолютно пуст. Но лишь на первый взгляд: тут и там из приоткрытых дверей доносилось шипение, стоны и странное жужжание. Я поглядел на указатель: налево было венерологическое отделение, откуда раздавались страстные стоны, а справа располагалась стоматология.

В том же направлении примостился и главврач.

– О, нет… – охнула Марьяна, схватившись за рот. – Ненавижу зубных врачей…

И только мы направились искать кабинет главврача, как из одного из кабинетов послышалось:

– Еще одну пломбу! Больной не дергайтесь!

Жужжание поднялось такое, будто там работали перфоратором. На порог брызнула кровь, а мы поспешили покинуть опасный участок. Марьяна же, прижимая к себе Пуха, бежала первой.

Еще на подступах к кабинету главврача мне услышали стуки, а затем и шипящие голоса:

– Эдуард Валерьянович, выходите! Вам придется объяснить, отчего вы снова задерживаете нам зарплату!

– А где обещанные условия? Или вы думаете, мы будем терпеть⁈

– На одного пациента пять минут, да⁈

– Эдуард… – и донесся скрип когтей. – Вы сегодня принимали витаминки?.. Если нет, мы очень, ОЧЕНЬ расстроимся!

Зайдя за угол, мы встали. Дверь с золотой табличкой была выломана, и внутри приемной главврача было не продохнуть от ящеров в белых халатах. Очередным ударом они вынесли дверь в кабинет к начальству и кинулись внутрь все разом. Раздался отчаянный крик.

– Ну уж нет! – прошипел я, перехватив кастеты. Убить этого скрягу они смогут только после того, как мы узнаем, где Дарья!

У секретаря был полный разгром, и стоило нам войти, как нам навстречу поднялась ящерка в очках и мини‑юбке. В руках у нее был молот.

– Вам назначено⁈

Ответила ей Марьяна. Перехватила своего Пуха и метнула ящерке в лицо. Получив «мячом» в лоб, та откинулась в кресло и вырубилась.

– Ты это… Не помни своего Пуха… – хмыкнул я и, подхватив молот, зашел в кабинет. А там было жарко.

Ящерки уже выломали шкаф и вытаскивали наружу перепуганного дяденьку с пушистыми седыми волосами. Прижав его к стене, одна из тварей протянула ему какую‑то красную витаминку.

– Ам‑ам, ваша милость! – хихикала ящерка в халате врача. – Скушайте витаминку! Так вы станете таким же здоровым, как и мы!

– Не‑е‑ет! – взвизгнул он и тут же ему принялись насильно открывать рот. – Пустите! Я сделаю все, только…

Но все было тщетно. Раскрыв ему рот, ящеры‑врачихи просунули ему витаминку меж зубов. Только он дернул кадыком, как в него принялись заливать целый графин воды. Главврач забулькал.

– Вот‑вот, Эдуард… Глотайте! Глотайте! Потом объясните нам все о сокращениях, хорошо?

– И про отпуск в феврале!

Я же уронил молот на пол, и, услышав стук, вся компания «экстренного оздоровления» обернулась. Выплюнув воду, главврач упал к их ногам.

– Этот дед мне нужен, – сказал я, перехватив оружие. – Дайте мне его и никто не пострадает.

Секунду ящерки удивленно пялились на меня, а затем разразились хохотом. Забыв про своего начальника, принялись окружать меня.

– Тебе тоже неплохо бы съесть витаминку! – прошипела медсестра. – Будешь большим, сильным и хвостатым!

– Или мертвым!

Я же улыбнулся. Нет, все же эта чешуя и когти с зубами очень шли этим милым дамам. Мою Дарью они, конечно, не переплюнут, однако одна ящерка была прелестнее прочих. А какой у одной из них был хвост…

Очень жаль было убивать их, и я решил немного поменять тактику. Посмотрел на них своим истинным Взглядом и ненадолго отпустил ауру. И только одна ящерица попыталась скакнуть на меня, как наши глаза пересеклись.

Ее мордочка мигом исказилась – гримасой ужаса. Споткнувшись, она тут же попалась мне в руку. Когтистые пальцы сжались у нее на горле, и я приподнял ящерку над полом. Зашипев, она забила ногами в воздухе, но и только. Ее глаза едва не лопались от ужаса.

– Кто?.. Кто ты⁈

Остальные тоже стояли, раскрыв пасти. Ни одна не рискнула напасть, или даже подходить ко мне ближе пяти шагов. Рыдающий главврач ползком выбрался из кабинета, но в секретарской его поймала Марьяна.

– Не бейте меня!

– Где бабушка⁈ Говори!

– Какая еще ба… Ай! За что⁈

– Быстрее говори, где Пациент № 1! Ну же! Или ты хочешь познакомиться с Пухом⁈

– Гав! Гав! Гав!

Пока они выясняли отношения, я разжал пальцы и выпустил дрожащую ящерку. Упав на пол, она отползла к своим сестрам.

– Я? – улыбнулся я, проведя языком по зубам. А клыки уже выросли достаточно, чтобы даже идиоту было понятно, кто перед ним. Сверкающая чешуя за разорванной рубашкой тоже «тонко» намекала на это. – Тот, чьей бледной копией, вы являетесь, барышни…

И я сделал шаг вперед. Взвыв, ящерицы кинулись назад – перевернули всю мебель в кабинете и вжались в стену. Одна из них просто упала на колени.

– Прошу… Мы же не знали… Мы так сожалеем!

Улыбаясь, я нежно коснулся ее чешуйчатой щеки. Она затрепетала, но выдержала мой Взгляд. Остальные тоже дрожали как листочки на ветру с глазами на мокром месте.

– Бедняжки… – прошептал я, оглядывая всю эту зубастую компанию. – Тяжко вам, наверное, работать в подобном месте?

– Тяжко, – вздохнули они. – Знаете, как нас тут гоняли, Господин⁈

Я мотнул головой за спину.

– Вон тот?

– Ага! – и вперед выступила ящерка‑медсестра. – Эдуард Валерьянович – сущий дьявол! Знаете, в каких условиях трудятся медсестры⁈ Как часто он задерживает зарплату?

– Ха, какая тут зарплата⁈ Я врач, и за такие копейки! Десять лет учебы, пятнадцать лет практики!

– Хочешь, не хочешь, озвереешь!

И они принялись закидывать меня жалобами. Вдруг моего плеча коснулась Марьяна.

– Он выложил все, – сказала она. – Бабушку отвезли на седьмой этаж. По крайней мере, так было еще два часа назад…

Я кивнул.

– Отлично, – и еще раз погладив ящерицу по щеке, направился на выход.

На пороге остановился. Только обернулся, как ящерки снова одеревенели. Мой Взгляд действовал безотказно.

– А вы… Можете помочь мне…

– Как⁈ – и они, опустившись на колени, протянули мне руки. – Как помочь? Повелитель!

В такой позе они показались мне еще прекрасней.

Улыбнувшись, я поманил их за собой. Марьяна смотрела на эту сцену как завороженная.

В приемной я снова наткнулся на Эдуарда Валерьяновича – он вжался в угол, а перед ним стоял Пух. Рыча, щенок гавкал прямо в его бледное лицо.

– Прошу… – промычал главврач. – Я сказал вам все… Пациента № 1 отвезли на седьмой этаж. Как раз сейчас у нее процедуры… но…

Услышав последнее слово, я скрипнул клыками.

– Что, «но»⁈

– По лестнице туда не попасть. Кирова там все перекрыла. Только на лифте!

– Где лифт? Показывай!

И схватив главврача за отворот халата, я вытолкнул его из приемной в коридор.

– Быстрее! Бегом!

Взвизгнув, он опрометью кинулся по коридору. Ящерки же с хохотом кинулись за ним.

– Эдуард Валерьянович, куда же вы? А помните, когда я просила отпустить меня пораньше, чтобы забрать дочку из садика, что вы мне ответили?

Но тот припустил только быстрее. В кабинетах начали открываться двери, и оттуда выходили все новые и новые хвостатые дамы.

– Эдуард Валерьянович? – оскалилась одна с окровавленной дрелью в руках. – Пломбочку?..

Дико закричав, он кинулся мимо нее. Коридор все заполнялся и заполнялся ящерами и ящерками. Только увидев меня, они хотели напасть, но дамы за моей спиной осадили их:

– Стоять! Это Повелитель! Тот, о ком шептали голоса!

Улыбнувшись, я снова выпустил ауру. Глаза ящерок мигом расширились.

– Повелитель! Вы пришли забрать нас!

Спустя полминуты за мной собралась настоящая хвостатая армия. Увидев всех нас за своей спиной, главврач буквально обезумел. Впереди как раз показался лифт, и судя по движению стрелки на входом, к нам кто‑то двигался.

– Сомневаюсь, что это друзья, – покачал я головой и, взяв в одном из кабинетов халат, надел на плечи. Медицинская маска довершила образ «ящера». – Придется драться…

– С кем? – охнула Марьяна.

– Со всеми, кто мне помешает добраться до Дарьи. А ты лучше возьми Пуха и держитесь у хвостатых за спинами. Они знают, что ты со мной, а вот Инквизиторы могут и прибить ненароком.

– А ты⁈

– Я?..

Со стороны лестницы тоже слышались шаги. Двери выбили, и к нам принялись стягиваться Инквизиторы – целая дюжина бритых голов. Они были все изранены, но еще держались на ногах. Их татуировки воинственно сверкали.

– … Я пойду напролом.

Только главврач хотел сорваться к Инквизиторам, как оказался в когтистых лапах своих хвостатых сотрудников. Затрепетав, он взмолился – и тут у него во рту показался заостренный язык.

– Этот тоже с ними, – кивнул один из Инквизиторов. – Его тоже не жалеть.

– Нет! – закричал главврач и получил тычок в спину. – Они все уволены!

– ЧТО⁈

Рухнув посреди коридора, он заметался на месте. Смерть была повсюду.

И только две толпы собрались кинуться друг на друга, как окно напротив взорвались осколками. Один Инквизитор сполз по стене, оставляя после себя кровавый след. Остальные залегли.

Не теряя ни секунды, ящерки с ревом рванули на них.

Я не стал ждать разрешения конфликта и просто ринулся к лифту. Стрельба по окнам продолжалась, осколки сыпались под ноги, пули визжали у меня над ухом, но перед глазами было одно – двери лифта.

Стрелка же подходила к нашему этажу, и, звякнув, подъемник остановился. Только двери начали раздвигаться, как где‑то зазвучало рычание, а из‑за поворота в венерическое отделение выкатился красный шар.

– Рэд, ко мне! – рявкнул я, и по счастью он послушался. Впрочем, другого выхода у него не было. У него по пятам мчалась пантера с куклой в зубах.

Дверь в лифт открылась, и там появилось еще пятеро Инквизиторов. Одного из них я знал – это был Григорий. И я мчался прямо на него.

– Назад! – рыкнул я, запоздало осознав всю глупость сказанного. Назад ни у кого дороги не было.

Все пятеро полыхнули аурой, но я уже бежал со всех ног. Рэд же, подскочив, оказался в моих пальцах. Сзади еще раз рыкнули – и особенно неистово.

Я прыгнул – прямо в лифт, что полнился Инквизиторами. С руганью они посыпались к стенам, а мы с Рэдом упали на пол. В панике некто ткнул кнопку, а затем двери начали сходиться.

Пантера была уже у порога. Прыжок, и она присоединилась к нам.

Двери закрылись.

* * *

На седьмом этаже.

Рация на поясе Магистра рычала, гремела и шипела. Один за другим каналы умолкали, и все об одном:

– Тут все полнится противником! Нужно подкрепление! Аааа!

Подкрепление было уже на подходе, но им нипочем не успеть. Всех имеющихся в здании людей уже отрядили сдерживать тварей, однако те, этаж за этажом, все равно прорывались к их отделению. Выходы на лестницу были все давно заблокированы, а вот лифт…

Он двигался к ним. На седьмой этаж.

Кирова улыбнулась. Сейчас она встретит этих хвостатых со всем возможным гостеприимством. Руки уже дрожали от переизбытка магии. На плече лежала ее любимая боевая коса. Жаль, только Алиски не было при ней – ее золотоглазая красавица наверняка где‑то внизу. В самой горячке.

Стрелка медленно двигалась вверх, а из шахты слышались крики, грохот и стоны. Кажется, там тоже было жарко.

– Ублюдки… Всех покрошу! – прошипела Кирова, морщась от жара, которым разгорался ее золотой глаз.

Вдруг ее тронули за руку.

– Тетя Ника, вы не видели…

– Не сейчас! – прошипела она и сурово глянула на девочку, что опять приставала со своей куклой. – Иди к себе, живо!

Но девочка не сделала и шагу. Ее бровки только соглись на лбу, на которым шелушилась…

Чешуя.

Сердце Кировой пропустило один удар, а в коридоре уже были они – дети, целая сотня детей от трех до девяти лет, коими полнилось все детское отделение, куда они и переместили Королеву два часа назад.

Она чуяла на себе их взгляды. И все из них были как у змей. Во рту малюток был полный рот острых клыков. Когти на ручках с палец длиной.

Как?.. Почему⁈

Только подумав о том, что ей придется сделать, Кирова задрожала. А они уже были везде – окружили ее кольцом. Ей нужно было срочно решаться, по‑другому нельзя…

Королева. Но…

Пусть Магистра и прозвали Домной за крутой нрав, но у нее было много слабостей. И первый из них…

Нет. Коса сама выпала у нее из пальцев.

– Тетя Ника, – сказала девочка. – Вы очень плохо с нами обращались. И поэтому мы порвем вас на куски.

Все что могла Магистр, это закричать. Дети накинулись на нее валом.

Глава 6
Почему так щиплет глаза?

Двери открылись.

Выползти из‑под груды тел, одновременно держа Рэда, оказалось делом нелегким. А тут еще пантера…

– Отвали, тварь! – прошипел я, отпихивая тяжеленную тушу. Кое‑как сдвинув ее с места, вывалился с той стороны. Судя по цифре «7» на стене, я был на нужном этаже.

И это было…

– Дай! Дай мне ударить! Моя очередь! Не толкайся!

Поднявшись, я увидел огромную толпу малышни, что, отталкивая друг дружку, пыталась прорваться к чему‑то лежащему в середине коридора. Покосившись на вывеску, я вздохнул.

Весь этаж был занят детским инфекционным отделением. И все его население нынче столпилось передо мной.

Казалось, детишки просто играют, однако… Судя по следам крови у них на ручках и под ногами, игра пошла немного дальше, чем планировалось.

Тут одна из малявок обернулась и при виде меня мигом обнажила целый ряд острых зубок.

– Вот еще дяденька! Чур я первая втыкаю в него карандаш!

И с радостным писком мелкая ящерка кинулась на меня. В ее коготках был зажат остро заточенный кусок дерева.

– Бей дядю! – и с этим вскриком она вонзила карандаш мне в ногу. Конечно же, он сломался.

Больно было зверски. Мой Взгляд от этого только усилился. Поглядев на нее как можно строже, я оскалился – во все зубы, что отрасли у меня за это безумное утро.

– Это у тебя игры такие?..

Выражение озорства тут же уступило место страху. Ящерка задрожала.

– Простите…

Остальные, бросив свою «игру», посмотрели в нашу сторону.

– Дядя испугал Машу⁈

– Бей его! – и они кинулись на нас всей толпой.

Рэд же среагировал первым. Вырвавшись из рук, он покатился вперед и оскалился. Его рычание было способно остановить целое стадо. Оно и остановилось – все, кроме одного, самого бойкого пухляша. Сжимая в руке скальпель, ящеренок несся на нас со всех ног. Глаза‑щелочки горели жаждой крови.

– Чего вы⁈ Испугались какого‑то мя…

Но Рэд уже прыгнул вперед. Бум! – и получив по лбу, парнишка отлетел в руки своих испуганных друзей. Еще раз рыкнув, мяч принялся медленно подкатываться к перетрусившим детишкам. А те окончательно поняли: время игр закончилось. Зубы у Рэда были вдвое больше даже самого зубастого из взрослых ящеров.

Я вышел вперед.

– Так. Теперь играем в прятки. Кто не спрячется, тот будет играть с Рэдом в вышибалы.

И закрыв глаза ладонями, принялся считать.

– Раз… два…

Конечно же, я подглядывал – а дети оказались умнее своего «павшего» друга. Закричав, брызнули в разные стороны:

– Бежим! У дяди злой мячик!

– Ай, куда‑куда⁈ Куда спрятаться! Я не люблю вышибалы!

– Ма‑ма‑а‑а‑а!

– Три… четыре… пять! Кто не спрятался, тому хана!

Я убрал руки. Коридор очистился за какую‑то секунду. На полу остался только тот незадачливый любитель размахивать скальпелями. Думаю, очнувшись, парень сто раз подумает, прежде чем в следующий раз трогать ножики.

А вот дальше лежал их «предмет для игр». Подойдя поближе, я узнал Доминику Кирову, которая, похоже, снова перехитрила саму себя. Ее оружие лежало рядом – огромная боевая коса ростом с саму Кирову. Судя по блестящему лезвию, ей она не взмахнула ни разу.

– Не смогла поднять руку на детишек? – хмыкнул я, присев рядом. – Глупая женщина.

Жилка на шее еще билась, однако на ее теле буквально не было живого места. Дети есть дети – по степени жестокости они даже взрослым дадут фору. Они и повязку с нее сорвали. Золотого глаза не было.

Оглядевшись, я сразу почуял зов – он исходил из одной из палат. Туда я и направился. Воровка нашлась под кроватью.

Только я сунул туда голову, как ящерка оглушительно завизжала.

– Попалась!

– Нет! Я не хочу играть в вышибалы!

– Не будешь, если отдашь золотой мячик!

Глаз Кировой тут же застучал по полу. Поймав его, я смахнул с него пару пылинок и направился искать палату Дарьи.

Кирова же свернулась калачиком. Она дрожала как маленькая девочка.

– Лавр… Лаврентий… – послышалось тихое бормотание. – Дай руку…

Опустившись на корточки, я всмотрелся в ее бледное лицо. Нет, добивать Магистра у меня не было резона – иначе, вся эта «золотая эпопея» в Башне мигом закончится, да и раненных трогать как‑то подло.

– Дай руку… Мне холодно…

Дрожа, она тянулась ко мне. Я же сжал золотой глаз. Теперь он был мой, однако…

– Не уходи, прошу…

Я ухмыльнулся и, погладив Кирову по щеке, прошептал:

– Ты мне еще пригодишься, дорогуша. И ты, и твоя замечательная организация. Выживи только. У нас с вами еще столько дел.

С этими словами я вложил ей в ладонь глаз. Мой глаз. Она тут же вцепилась в него изо всех сил. Ее лицо приняло умиротворенно выражение.

Ухмыльнувшись, я направился к палате, которую, очевидно, и защищала Магистр – там было тихо, однако где‑то слегка что‑то поскрипывало.

Уже на пороге я обернулся – к Кировой ползла ее очнувшаяся пантера. Еще в лифте ей неплохо досталось от Рэда, так что двигалось животное, еле‑еле перебирая лапами. Из глотки рвалось жалобное мяуканье.

А еще неподалеку стояла ящерка. Та самая, которая похитила «золотой мячик». Не спуская взгляда с пантеры, ползущей к своей хозяйке, она сжимала в руках куклу.

Оставив их, я вошел в палату и оказался в просторном помещении с полностью занавешенными окнами. Тут был целый ряд коек за полупрозрачными ширмами. На первой из них лежало тело, с головой закрытое простыней.

При виде нее мое сердце сжалось. Медленно опустившись рядом, я положил руку на ее грудь – а там не было и намека на сердцебиение. Только пустота, холод и тишина.

Дыхания тоже не было.

Сорвав простыню, я увидел стеклянные глаза. В прямом смысле: на койке лежал манекен.

– Хитро… – хмыкнул я. Очевидно, Магистр хотела задержать убийцу этим трюком. Выиграть какие‑то несколько секунд.

Сзади скрипнула половица.

Развернувшись, я опоздал на какое‑то мгновение. Его хватило, чтобы вогнать мне шприц в руку по самое основание иглы.

– Сдохни! – зашипела очередная гадина, пытаясь выцарапать мне глаза. – Как сдохла та старуха!

Зарычав, я вцепился ей в горло. Она принялась царапаться, но один рывок, и она уже заболтала ногами в воздухе.

– Старуху⁈ – сощурился я. – Какую еще?..

Но эта тварь только захрипела.

– Где⁈

Ответа мне и не требовалось. Швырнув ее прочь, я кинулся к соседней койке. Там тоже лежал манекен. И в следующей тоже…

– Поздно, герой! Твоя тупая Королева уже!..

Я оглянулся. Мой Взгляд буквально припечатал эту тварь к полу. Она задрожала…

– Ты?.. Кто ты?

Мои глаза вспыхнули, а затем я поднял руку. В центре ладони образовался сверкающий шар Древнего огня. Он вращался все сильнее.

– Пове… ПОВЕЛИТЕЛЬ⁈ Нет, прошу, я…

– Беги, – сказал я одними губами, и ящерица, подскочив сорвалась к выходу.

Шар соскочил с ладони в тот момент, когда она пересекла порог. Дальше раздался ужасающий крик, и я вернулся к поискам. Горят они всегда одинаково.

Только сделав шаг к последней койке, я покачнулся. Перед глазами стало мутно – а еще ноги… Они как будто наливались свинцом. Похоже, тот «укольчик» начал действовать.

– Терпимо…

На последней койке лежало тело, полностью обмотанное бинтами – и только лицо было открыто взгляду. Дарью узнать было нелегко, но свою Королеву я узнаю из тысячи.

Ее глаза смотрели в потолок.

Сзади затихал крик, в остальном в палате было тихо. Где‑то еще грохотала схватка, слышались выстрелы, но мне было плевать – я шагал к своей Королеве. Перед глазами было мутно, конечности едва слушались, но я держался.

Теперь все было неважно. Только бы дойти…

Уже у кровати ноги не выдержали. Упав подле койки, я нащупал ее холодную кисть. И тут глаза Дарьи блеснули в полумраке – ее взгляд сфокусировался на мне.

Вздох, и в палате послышался слабый‑слабый, почти неслышимый голос.

– Ты пришел… Мой чешуйчатый рыцарь.

* * *

На шестом этаже.

Вырвавшись из окружения, Марьяна вбежала в палату, а там кинулась к подоконнику, где виднелась пожарная лестница. Лифт был отрезан, обычная лестница тоже, поэтому единственным способом добраться до бабушки был путь по внешней стороне больницы.

Проблема была в одном – и только открыв окно, Марьяна сразу же осознала свою ошибку. И нет, не ветер, которые снаружи завывал на десяток голосов.

Блеск оптики с одной из соседних крыш.

Моргнув, Марьяна резко ушла в сторону. Выстрел прозвучал следом, а затем пуля взлохматила волосы у нее над плечом.

– Сука… – охнула она, припав к подоконнику. – Похоже, туда мне вход зака…

Но сзади раздались шаги. Марьяна обернулась, и ее прошиб холодный пот.

За ней стоял Григорий. Он был весь изранен, от его светящихся татуировок шел иссушающий жар, а из глаза торчал скальпель. Сзади же шипели озверевшие ящерицы.

– Сука… – сплюнул он кровью и, схватившись за скальпель, резко выдернул его. Марьяне аж поплохело. – ИДИ СЮДА!

– Мама!

И прокляв все на свете, она перелезла через подоконник. Пух на ее руках взвизгнул, но еще сильнее визжали пули – они буквально засвистели от радости.

– Блин! – и вцепившись в поручни, Марьяна скакнула на пожарную лестницу, что змейкой тянулась к самой крыше. – Только не смотри вниз…

Но как назло она посмотрела. И это отнюдь не улучшило ее настроения. Коленки задрожали еще пуще самой лестницы, по которой велся прицельный огонь.

Марьяна бежала вверх по ступенькам, искры блестели у самых глаз, а рикошеты звенели по пятам. Сзади рычали, ругались и кляли ее самым грязным образом – это был Григорий.

Окровавленный и очень злой. Он карабкался за ней.

– Стой, дура! Пригни голову!

Пригнуть?..

Зачем‑то Марьяна послушалась, и из того места, где только что была ее голова, тотчас выбило сноп искр. Вскрикнув, она кинулась выше – всего‑то один пролет, ей следовало пробежать какой‑то жалкий пролет!

Выстрелы следовали каждую секунду – в одном темпе. Поймав его, Марьяна достигла уровня с окном седьмого этажа. Одно длинное мгновение она стояла в опасной позиции. Нужное окно близко: только руку протяни.

Однако ей предстояло встать к снайперу спиной, сделать роковой шаг, выбить окно и пролезть в палату, а в это время…

У него появится время. Вот как сейчас!

Она кинулась в сторону. Но… тишина. Выстрела не было.

– Стой! – кричал Григорий, вылезая к ней. – Стой, идиотка!

Еще одно мгновение прошло в раздумьях. Шаг назад обещал смерть от рук этого обезумевшего Инквизитора. Впереди она получит пулю в спину, и, оставшись стоять, как ни странно, тоже.

И тут пришло осознание – раз темп стрельбы оборвался, значит, этот гад выцеливает ее и ждет момента.

– Стой!..

Пух взвыл. Он тоже понял.

Инквизитор почти добрался до нее. Осталось одно – надежда быстроту. И на чудо.

Скакнув к окну, Марьяна осыпалась мурашками. В следующий миг она коснется подоконника, а затем вывалится с той стороны. И в то же мгновение прозвучит выстрел.

Куда уйдет пуля?..

Но ноги уже принесли ее к окну. Затем она прыгнула – и прямо в стекло. Закрываясь от осколков, покатилась по полу. Выстрела не было.

Затем вскочила и, рискуя получить пулю, кинулась к двери. Выстрела все не было.

Оглянулась.

В окне стоял Инквизитор, а выстрел…

– Дура… – и схватившись за подоконник, он ввалился в палату и рухнул на пол. В нем было целых четыре пулевых отверстия. – Какая же ты дура… Иди же… к своей…

Он опустил веки, а Марьяна выбралась в коридор. Там припала к стене. Сердце стучало как бешеное. Щенок испуганно пищал.

А выстрела не было.

* * *

Где‑то на крышах.

Шептун ударил еще раз, и Призрак наконец сломался. С воем он покатился к краю крыши, где лежала снайперская винтовка, но его противник был быстрее. Схватив врага за ногу, шпион подтащил его к себе. В руке блестел нож.