Текст книги "Это кто переродился? Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сириус Дрейк

Соавторы: Александр Артемов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 55 страниц)

– Нет! Нет! Нет! – завизжал Призрак, пытаясь дотянуться до винтовки. – Давай же!

Еще чуть‑чуть, и у него бы получилось. Однако нож Шептуна уже вошел ему в бедро. Захлебнувшись криком, Призрак одернул руку и получил в зубы. А потом еще раз.

Устав бить это ничтожество, Шептун сел на него. Сорвав маску, прижал клинок к его горлу. А тот раскрыл рот – вместо резца мелькнула капсула с ядом.

– Не так быстро! – и клинок вошел врагу меж зубами. Призрак застонал. – Сдохнешь только, когда назовешь своего хозяина, грязный предатель!

Откинув голову назад, Призрак принялся хохотать, но Шептун парой тычков вернул эту сволочь в нужное русло.

– Кто твой хозяин⁈ Говори, падла!

– Король… – прохрипел Призрак. – Король скоро возьмет свое…

– Какой, к черту, Король? Король умер месяц назад!

– Ошибаешься, – хохотнул тот. – Раз один Король умер, значит, новый Король вскоре восторжествует… Так было и так будет…

– Кто он? Имя, назови имя!

– А ты не догадываешься? Эх, Шептун, а ведь в академии ты был одним из лучших…

Гадать Шептун не собирался. Вырвав у него из пасти опасный зуб, он подцепил острием настоящий.

– Что ты?..

Шептун ухмыльнулся.

– Будешь играть в молчанку, значит, я буду считать твои резцы. Потом клыки, а затем и коренные… Давай, на счет раз! Ты называешь имя, а я оставляю тебе зубы. Нет, тогда пеняй на себя. Ну как?..

– Ты…

– Отлично! Раз!

Тут Призрак завизжал, а зубы у него во рту принялись расти. И даже там, где еще недавно была капсула в ядом, показался острый белоснежный клык. Глаза же его бывшего друга стали как щелочки.

– Сука! – и оттолкнув это чудовище, Шептун попятился. Рука потянулась к пистолету. – Вот ты, значит, как?..

А ящер был уже на ногах. Он весь менялся – когти, клыки, чешуя. Все как положено.

– Прости, дружище, – и Шептун поймал ящера в перекрестье прицела. – Но человеком ты мне нравился больше.

Взревев, монстр кинулся на него, и Шептун нажал спуск. Выстрелы следовали один за другим, пистолет дергался до тех пор, пока изрешеченное пулями тело Призрака не пропало за краем крыши.

Щелк! – и затвор откинулся. Перезарядив пистолет, Шептун осторожно подошел к краю крыши.

Выглянул.

– Долг можешь не отдавать, – вздохнул шпион, а затем, заслышав приближающиеся сирены, поспешил убраться подальше.

* * *

На седьмом этаже.

Только Марьяна подошла к Кировой, как пантера, что вылизывала ей лицо, оскалилась. Пух же принялся гавкать на нее.

– Хорошая киска, – пропищала Марьяна, обходя животное по широкой дуге.

К счастью, пантера и не думала на нее кидаться, а только защищала свою хозяйку. Кирова же выглядела ужасно, но, судя по всему, была жива. Хорошо это или плохо, Марьяна так и не решила.

Она шла к палате, и стоило девушке подойди к порогу, как раздался такой дикий крик, какого она не слышала в жизни. Вдруг дверь раскрылись и на нее выскочила фигура, объятая голубым пламенем.

– Сука!

Уйти в сторону она успела только в последний момент. Горящая живьем тварь ринулась прочь – к лестнице. Вынесла преграду лбом и покатилась по ступенькам.

Марьяна смотрела ей вслед с замиранием сердца. Не стоило и гадать, чья это работа…

Она обернулась к палате, где все было окутано тьмой. А еще тишиной. Жуткой.

И в ней будто кто‑то что‑то говорил. Очень тихо.

Она уже хотела переступить порог, как услышала, как сработал лифт. Стрелка указала на шестой этаж и, постояв там всего несколько секунд, подъемник вновь принялся подниматься.

Марьяна с тяжелым сердцем закрыла дверь в палату, а затем прижалась к ней спиной. Пух, заскулив, посмотрел ей в глаза.

– Не бойся, мой хороший, – улыбнулась девушка. – Мы просто попытаемся продержаться как можно дольше… Чтобы защитить бабушку…

Она сглотнула, и у нее на глазах заблестели слезы. Она уже слышала шипение из шахты. Похоже, ящерицы таки сломали Инквизиторов, а теперь двигаются сюда. Кто знает, что у них на уме?

Поставив Пуха на пол, она потянулась к косе, которую оборонила Кирова. Она была ужасно тяжелой, неудобной и очевидно управлялась какой‑то магией, но иного оружия Марьяна не нашла.

– Давай Пух, – выдохнула она, когда лифт встал на их этаже. На лестнице тоже звучали шаги, и много. – Прыгай на них как только они подойдут.

Щенок затрясся, но утвердительно гавкнул.

Двери лифта начали открываться, и оттуда повалили твари. Двери на лестницу тоже вышибли, а затем пантера, что не отлипала от Кировой, поднялась на трясущиеся лапы. Зарычала, но ее рык больше походил на предсмертный стон.

Ящерки же принялись окружать еле живое животное. И только они собрались порвать обоих на куски, как сзади появилась какая‑то девочка с куклой.

– Не трогайте кошечку! Она хорошая!

Ящерки удивленно заозиралисль. При виде девочки нахмурились.

– Машка, ты почему не в постели⁈ А ну…

– Она принесла мне куклу! – сказала малышка, показав им игрушку. – Вот!

Растолкав, ящерок она кинулась к пантере. Ее пытались поймать, но девочка оказалась юркой. Кинувшись на колени, она обняла животное за шею. Зашипев, ящерки с трудом отодрали свою от пантеры, а затем, пятясь, направились прочь от этой парочки – и прямо к Марьяне.

Только осознав, КУДА они идут, девушка покрепче перехватила косу.

– Назад! Иначе…

– Где Повелитель⁈ – вышла вперед ящерка. – Мы перебили всю Инквизиторскую мразь, как он и приказывал! Где он?

Марьяна сглотнула. Ей и самой хотелось бы…

Открыв дверь, она перешагнула порог темной и тихой палаты. Обернувшись, прижала палец к губам.

– Тише… Я спрошу и дам вам знать…

И решительно закрыла за собой дверь.

Увидев ряд коек, она не сразу поняла, что в них лежат манекены. Осыпавшись целой армией мурашек, Марьяна, прижимая к себе косу, принялась ходить от одной койки к другой. Добравшись до последней, она нервно хихикнула от всего абсурда ситуации.

Она ходит здесь… ищет свою умирающую бабушку… с косой…

И там, за ширмой, она увидела два силуэта. Один лежала на кровати, а другой сидел подле. Ни первый, ни второй не двигались.

Выронив косу, Марьяна дернулась. А эти двое – нет, так и остались недвижимы.

Один шаг за другим девушка подходила к постели. Бабушку она не узнала, ибо вся она была перебинтована, и даже ее лицо скрывали плотная ткань. А вот Иван, да, это был он – ее то ли брат, то ли Нечто из далекого и легендарного прошлого сидел у кровати с закрытыми глазами. У его ноги был Рэд, и он отчего‑то грустно подвывал.

– Ба… бабуш… – прошептала Марьяна, не узнавая своего голоса. К горлу подступал комок. Он душил ее, не давая вымолвить ни слова. – Бабу…

Кровать скрипнула под ее весом, девушка нашла руку своей бедной бабушки, но та была чем‑то занята. В ней была обычная тетрадная страница, исписанная кривым почерком. Это было письмо.

От слез было плохо видно, однако все же Марьяна разобрала несколько строк: «думаю о тебе…», «подружилась уже со всеми…», «спасибо Марьяне…», «и чем больше испытаний выпадет на наши плечи…», «надеюсь, мы увидимся вновь… Твой Д.»

К концу, ей уже было тяжело держаться.

– Бабушка… – и она коснулась ее руки. – Прости, что я… Прости, что…

Сжав зубы, девушка выдохнула. Это было зверски тяжело.

– Что не приходила… Что была такой грубой… Что… что…

Дальше она не смогла произнести ни слова. Слезы мучили ее, и не выдержав, девушка просто упала бабушке на грудь и дала себе волю. Где‑то сзади скрипнула дверь, кто‑то тихонько подходил, и их было много, но девушка не обернулась. Ее горе было важнее.

Они были уже близко, но ей было плевать.

Ей было плевать… Ей было пле…

– Эй, ты! Слезь с нее. Ты ее задушишь!

– Отстань! – зарыдала девушка только пуще. – Бабушка!

– Слезь, дура! Раздавишь!

И кто‑то грубо вцепившись ей в локоть, потащил Марьяну на пол. Вцепившись бабушке в руки, девушка попыталась вырваться, но этот грубиян принялся насильно оттаскивать ее от кровати.

– Пусти! Бабушка!

Так они и повалились на пол. Всхлипнув, Марьяна боролась где‑то минуту, а потом силы оставили ее. Все что она слышала это лай Пуха, а еще шипение. Все что она видела это мутные силуэты, тени и…

Над ней сошлись кольцом. Их было много, глаза всех горели зеленым. Поморгав, она приготовилась умереть, но вдруг в одном из монстров узнала Ивана.

– Ваня?..

Он кивнул. Затем обернулся к «своим». В палату набились все ящеры до одного – человек триста, не меньше. Среди них были даже дети.

– Всех убили?

Ящерки закивали.

– Всех, кто только посмел встать у нас на пути, – заулыбались они зубасто. – И убьем еще больше, только прика…

– Нет. Скоро здесь будет подкрепление. Вам пора.

И тут у них в глазах появились огоньки страха.

– Куда? Вы нас прогоняете⁈

– Именно. Уходите, иначе вас всех убьют. Быстро!

В замешательстве переглянувшись, ящерки отпрянули.

– Куда⁈

– Туда, где вас, таких зубастых, никто и никогда не найдет. Подальше от мира людей.

Сказав это, Иван обратился к Марьяне:

– Есть золото?.. А то я отдал ей все. Все до последней монеты, кольца и цепочки, что были у меня с собой. А мне бы не помешало…

Его глаза закатились, и Иван рухнул прямо на Марьяну. Кажется, это обморок.

Ящерки были тут как тут. Схватив Ивана, они потащили его на соседнюю койку.

– Повелитель мертв⁈

Стерев слезы, Марьяна поднялась на ноги и вновь прижалась к бабушке. Девушка давно ощущала, что под бинтами что‑то мешалось… Ощупав ее тонкую руку, она потрогала ее грудь, шею, а затем перешла к лицу.

И везде, прощупывалось нечто твердое. Даже на ногах!

– Оставь ее, дуреха… – послышалось с соседней койки. – Лучше дай мне свою…

Осознав, что именно Иван рассовал под бинты бабушке, Марьяна кинулась к нему. На ходу она расстегнула свою цепочку.

– Держи!

И она вложила ее ему в руку. Затем посмотрела на ящерок, у которых тоже было много золотых – и серьги, и кольца и цепочки.

– Снимайте золото! Все снимайте! СРОЧНО!

Все удивленно захлопали глазами.

– Ради повелителя?

– Да!

– Ради повелителя мы готовы на все!

И вся эта хвостато‑зубастая армия принялась сбрасывать с себя всю свою золотую «амуницию». Через несколько минут оно засверкало уже на Иване. Пару колец они сунули даже ему в рот. Тот охотно проглотил их.

Скоро на его обескровленных губах сама собой вылезла радостная улыбка, цвет лица начал возвращаться. Иван все еще был без сознания, однако счастье буквально переполняло его нутро. Еще более счастливыми были его слуги.

– Он жив! Наш повелитель жив!

И ящерки радостно захлопали в ладоши.

Марьяна же была на ногах. Ушей касались какие‑то звуки – и шли они из коридора. Кажется, это лифт.

– Уходим, быстрее!

Подхватив Ивана, ящерки побежали на выход. Марьяна же задержалась возле своей бабушки. Поправив ей бинты, чтобы золото не было видно, поцеловала в щеку, смахнула последнюю слезинку и кинулась вслед своим негаданным союзникам. Пух с Рэдом покатились за ней.

В коридоре их уже ждали. И не только хвостатые, несущие на руках тело Ивана.

Там был Инквизитор Григорий. Еле держась на ногах, он стоял рядом с бессознательной Кировой и ее обессиленной пантерой. Его единственный целый глаз горел грозным голубым светом. Слизывая кровь с губ, Инквизитор медленно двигался вперед.

– Марьяна Васильевна… – говорил он, разжигая в себя Дар, пламя которого постепенно превращало его в живой факел. – Только продержитесь. Я убью их всех, а если нет, то и вас. Нельзя, чтобы вы попали к НЕМУ в руки. Ибо эта участь куда страшнее смерти.

Сглотнув, Марьяна попятилась, но там ее ждали ящерки. Схватив девушку за плечи, они оскалились.

– Попробуй отними, грязный пес!

Инквизитор ухмыльнулся, и его лицо стало напоминать нечеловеческую маску смерти. Вдруг лифт за него спиной звякнул. Не успели все эти монстры броситься друг на друга, как двери раскрылись, и на Инквизитора скакнула еще одна тварь.

Была она клыкаста, хвостата и зубаста, но в ней все еще просматривался тот самый старик.

Ее нянька, Аристарх. И он был зверски зол.

Глава 7
Зачем мне нянчится с нянькой?

– Ты пришел, мой чешуйчатый рыцарь?..

Ее голос вырвал меня из тьмы. Она снова была здесь, улыбаясь, сидела на своей постели. На ней уже не было ни бинтов, ни страшных ожогов, ни глубоких морщин. Дарья была прежней, той какой я ее запомнил еще в Башне, однако…

Я огляделся. За пределами кровати не было ничего, ни звуков, ни запахов – мы с ней, держась за руки, словно плыли в темной пустоте. Да и какая разница где мы, если Дарья жива?

– Марьяна с тобой? Ты же не бросил ее?

Я покачал головой.

– Нет, болтается где‑то. В последний раз я ее видел, когда она хныкала над тобой, а потом помогла мне не умереть от яда. Надеюсь, ящерки ее не обидят.

– Помнишь, ты обещал мне, что будешь оберегать ее?

– Помню… Но я же не буду нянчится с ней вечно? Она уже не маленькая.

– В нашем мире есть вещи, с которыми в одиночку не совладать. И особенно это касается власти.

– Все еще прочишь Марьяну на трон? – хмыкнул я. – Думаешь, власть для таких, как она?

Дарья убежденно кивнула.

– Она не глупа, даже если иной раз поступает импульсивно. И не труслива, даже если часто боится. Ей только нужен хороший учитель…

– И это точно не я. Пусть Аристарх учит ее.

– Он и учит, только…

– Дитя ничему не хочет учиться, – хмыкнул я. – Все ее импульсивность.

– Она научится. И беды, которые катятся на нас, как с горы, сделают свое дело. Сделают ее сильнее, тверже, решительней.

– Циничней. Злее. Практичней.

– И это тоже…

– Или же они убьют ее.

– Ты не должен этого допустить. Это моя просьба. Я…

– … Еще никуда не уходишь, – сказал я, сжав ее руку. – И не думай. Ты сильная.

Дарья улыбнулась.

– Вечно я не буду сильной. Уже век, как я была той, кем меня считали. Но не той, кем я сама хотела бы стать…

– И ты хочешь, чтобы Марьяна пошла по этому пути?

– Конечно, это ее Судьба – стать взрослой, занять мое место, из Принцессы обратится Королевой, – и с этими словами Дарья посмотрела мне в глаза. – Хочет она того, или нет.

На моем лице сама собой выскочила ухмылка.

– Кажется, кое‑кто в свое время говорил иначе…

– Молодость – пора глупости. Но также и смелости, а нужно быть смелым человеком, чтобы повзрослеть. Мне пришлось… И даже раньше, чем следовало. Марьяне простоит то же самое. Иначе, ей не жить – кое‑кто другой позаботиться об этом, чтобы усесться на трон попрочнее.

– Кто же? Разве есть и другие претенденты на престол?

– Конечно. Их целый Совет. Каждый так и видит своего отпрыска Марьяне в мужья. А то и сам не прочь надеть корону. Возьми того же Марципания.

Я фыркнул. Нашелся тоже король.

– Ну и пусть. Какая вообще разница, кто сидит на троне? Я помню мир до порталов – он был такой же клоакой. Да, не было этих ваших телевизоров, расписных бумажек и кредитов. И что толку? Люди всегда были людьми.

Дарья только покачала головой.

– Тебе не понять, дорогой. Ты ведешь слишком не человеческую жизнь. Даже будучи человеком.

– И чем быстрее я перестану быть им, тем лучше, – улыбнулся я.

– А всем этим людям, которые встречаются на твоем пути, им каково?

– Они слабы. Какое мне должно быть до них дело? Нет, есть, конечно, забавные, вроде Бориса, Амадея и Артура, но все их проблемы – от слабости. Не будь ее, они стали бы королями своей жизни. Целенаправленно тащить слабаков к вершине – верх глупости. Для меня же главное – мои силы, ибо я силен, а значит, достоин благ: золота, Башни и тебя, моя Королева.

Дарья помолчала.

– Я… А для меня главное благо Марьяны и моих подданных. Какое же это благо, если если плохо будет им?

– Ты все слишком усложняешь. Ты жива, и это главное.

– Пока… возможно…

– Не говори так. Мое золото поможет тебе восстановиться. Ты еще не забыла наши уроки Древней магии?

Она покачала головой.

– Нет, но… Если я буду колдовать… Нужно будет делать это где‑то подальше…

– Мы что‑нибудь придумаем. Я заберу тебя.

– Нет, ты заберешь Марьяну, – и она посмотрела взглядом, полном стали. – После всего случившегося, у Инквизиции возникнет много вопросов, и вам лучше где‑нибудь спрятаться, пока все не уляжется. Тем более, с твоими клыками…

И она, хихикнув, приподняла мне губу. А их уже вылезла целая коллекция. Язык постоянно цеплялся то за один, то за другой.

– Найди себе «норку» и готовься к новому Испытанию, в результате которого ты заберешься еще выше по социальной лестнице. Получишь новый титул, земли и…

– О, нет… – закатил я глаза. – Снова эта твоя политика…

– И сможешь охранять и наставлять Марьяну. Ни на шаг не отпускай ее от себя! Это моя главная просьба – не дай моей внучке погибнуть, не дай сбежать от своей Судьбы, не дай стать игрушкой в злых руках. Вообще в чьих‑либо. Она должна научиться быть решительной, рассудительной и сильной. И главное – одинокой. Ибо путь к власти это всегда дорога для одиноких.

Она помолчала.

– Я же могу сама о себе позаботиться. Не впервой. За век‑то…

– И зачем тебе эти сложности с властью? – спросил я. – Власть – моя прерогатива. Вернув свое – я обрету власть, а затем…

– Отдашь ее Марьяне? Просто так? Без борьбы? И что выйдет?.. Очередная игрушка на троне? Олаф как раз был таким – он буквально выиграл эту власть, как в лотерею. Получил корону из рук моего отца, который на старости лет решил отдать половину страны тому, кто убьет тебя, а потом умер сам, завещав нам и вторую половину. И вот… Результат ты видишь каждый день…

Я вздохнул. Иной дороги не было. Придется побыть нянькой для малолетки.

– Ладно, будь по твоему. Но Марьяну я буду учить сам. Как умею. Если не выдержит – ей же хуже.

Улыбнувшись, она погладила меня по плечу.

– Иного я от тебя и не ждала, мой чешуйчатый рыцарь.

– Рыцарь⁈ Хочешь обидеть?..

В ответ Дарья только рассмеялась.

– Рыцари бывают разные, мой дорогой. Те, которые ломились к нам в Башню были из тех, кто просто хотел дармовой власти, денег и славы. А есть другие… Которые служат людям…

И ее пальчик уперся мне в грудь.

– Как ты.

– Я⁈ Служу людям? Какая гадость!

– У тебя нет иного выхода, – улыбнулась она, приблизившись к моим губам. – Либо помочь людям обрести достойного правителя, либо… Стать им самим.

И не успел я ответить, как Дарья впилась в меня как львица в кусок мяса. Она всегда так целовалась – как будто в последний раз…

* * *

Вновь оказавшись в темноте, я еще долго чувствовал губы моей Королевы. Сознание возвращалось рывками – сначала пришли чувства, потом звуки, а затем и свет. Тьма рассеялась. Легкость во всем теле тоже. Вновь навалилась тяжесть плоти.

А вот губы не ушли. Упругие, мягкие, страстные. Казалось, Дарья пытается откусить мне лицо своими клыками. Так отчаянно она целовалась – с языком, что был шершавым как у…

Так, минуточку.

Открыв глаза, я увидел его. Красного, круглого и зубастого. И вылизывая меня, он словно пытался содрать с моей щеки кожу.

– Сука, отойди! – зарычал я, отпихнув эту неведомую зверушку. – Ты чего творишь⁈

Тот радостно затявкал, а я вытер губы рукавом.

Яркий свет слепил, а вот звуков было столько, что было впору свихнуться. Вокруг стояли ящерки, и только увидев, что их Повелитель очнулся, они заулыбались.

– Повелитель жив! Он сразит Отступника!

Отступника? Какого еще?..

Следом разразился жуткий рев. Улыбки тут же пропали с их чешуйчатых мордочек, а затем, все как одна, они попятились.

Я же сразу увидел перед собой лютого ящероподобного монстра. Сжимая в зубах оторванную руку, он вырывал из нее куски плоти и бросал себе в пасть. За его спиной в луже крови остывало тело в черном.

И это был Григорий. Тварь буквально втоптала его в пол.

На мне же была целая коллекция золотых колец и всевозможных цепей. И это было единственной хорошей новостью. В следующий миг монстр вырвал особо сытный кусок из руки и, отбросив ее в сторону, ударил длинным хвостом об пол. Затем его хищные глаза нашли меня.

– Эй ты, хвостатый, на колени! – и я посмотрел на него Взглядом. Однако тот, отчего‑то, даже не вздрогнул.

Скакнул вперед, целясь когтистой лапой мне в горло. Едва уйдя назад, я снова отпрыгнул – вторая лапа была еще быстрее.

Взвизгнув, ящерки кинулись к стенам. Среди них было множество детей, и именно их и охраняли чешуйчатые, отчего‑то растерявшие всю свою первобытную ярость. Среди них была и Марьяна – и она глядела на ящера так, словно это был ее обожаемый Пух, который отчего‑то захотел полакомиться плотью хозяйки.

– Аристарх! Приди в себя! – крикнула она, а ящер ринулся в новую атаку – уже на нее.

А вот тут я был вынужден вмешаться. Схватил монстра за хвост и дернул на себя. Взревев, он взмахнул хвостом, но тут же схлопотал в зубы. Силы я не жалел, и гигантская туша покатилась по полу.

Тут я и признал в нем няньку. Действительно под этой чешуей, когтями и всем прочим еле‑еле, но угадывался этот назойливый старикашка.

Вернее, «старость» была в прошлом. Судя по разросшейся спине, бицепсам и широченной шее – он любого молодого свернет в бараний рог. Ну, кроме меня, конечно, ибо честно драться с ним мне было не с руки: вот‑вот здание возьмут штурмом. К этому моменту нас тут не должно быть.

Еще пару раз позвав его, мы ничего не добились. Так что я разжег Древний огонь на ладони и поднял руку.

– Что ж, ты сам выбрал свою судьбу, старина. Не хочешь подчиняться, значит…

– Нет, стой! – и на моей руке повисла Марьяна. – Это же Арист…

Но ящер уже ринулся на нас. Оттолкнув девушку, я сам едва увернулся от его зубов. Пнул тварь в грудь, а затем пустив в ход кастеты. Получив еще пару прямых ударов, ящер с воем попятился. Мотнув головой, принялся осторожно обходить меня. Взгляд у него остался тем же самым – звериным.

Я снова поглядел на него как на самое ничтожное из существ, но все было тщетно. Странно… В него чего, всыпали целую пачку этого «озверина»?

– Марьяна, не лезь! – рявкнул я. – Я сам его…

– Не убивай его! Он же не виноват!

Легко сказать… Несколько его укусов едва не оставили меня без головы. Ему тоже прилетело – и кастетами, и заклятиями – и с каждым разом он ревел только яростней. Рэд тоже пытался повалить его – но каждый удар по нему заставлял монстра только морщиться.

Вдруг ушей коснулся треск, а затем рация на поясе Домны ожила:

– Магистр, прием! Прием! Если вы еще живы, продержитесь еще пять минут! Мы готовим штурм! Не сдавайтесь! Конец связи!

И Кирова заворочалась. Пантера, что вцепилась в нее когтями, снова принялась вылизывать ей щеку.

Зараза…

Вбив кулак ящеру в печень, я отскочил и снова – клац! – едва не остался без руки. В ответ послал ему пачку молний промеж глаз. А этот гад разозлился еще больше.

– Нет, нужно придумать что‑то другое… – выдохнул я, отступая к лифту. – А вы все! Вон!

– Куда же мы без вас, Повелитель⁈ – взмолились ящерки, прижимая к себе детишек. – Куда мы пойдем?..

– Как куда? В мир без людей! В канализацию, живо! Марьяна…

Тварь же снова кинулась рвать мне глотку. Удар в лоб даже не почувствовала – стала еще яростнее!

– Сука… – рычал я, пока мы порхали по кругу, обмениваясь ударами. Монстр тоже попадал по мне, и не раз – рубашка уже висела клочьями, а под ней блестела чешуя. Не будь ее, тварь бы давно взяла верх.

– Марьяна, веди их в подвал – а там канализацию! Я догоню!

– Но… – заикнулась она, и тут ящер оглянулся. От его взгляда, она стала бледной как мел. – Только не убей его, прошу. Аристарх хороший!

В ответ он оскалился во все свои полсотни клыков. Эдакой роже даже Рэд бы позавидовал.

– Ойк… – сглотнула она. – Аристарх, если ты любишь меня, то…

И взревев, монстр в очередной раз попытался кинуться на нее, но мы с питомцем были против. Наконец он навалился на нас со всей своей яростью. Тут же получил хороший хук в нос, но едва не откусил мне пальцы. В ответ снова схлопотал кастетом и получил целую порцию молний. Его опутало блестящей сетью, но монстр все равно выстоял. Дым от него поднимался как от пережаренной котлеты.

Удар – отскок. Удар – отскок, молния. Так я и уводил его подальше от своих – к лифту, где все было завалено окровавленной плотью.

– Не умирайте, Повелитель!

Ящерки кинулись к лестнице, а мы с Аристархом продолжили танцевать. Каждый удар я ухмылялся все шире – вот и дуэль, которую мы с ним запланировали «на будущее»! Как бы удивился нянька, узнав, что в процессе он едва не загрыз свою ученицу.

Очередной удар, и я спиной влетел в двери, что тщетно пытались закрыться, но им мешали Инквизиторы. Вернее то, что от них осталось после поездки с Аристархом.

Осознав, что жертва приперта к стенке, монстр повременил сходу кидаться в атаку. Опустился на корточки и распустил когти. Длинный хвост взвился у него над головой.

Я же подцепил елозящего под ногами Рэда и взял «мяч» в руки.

– Ну, дружище. Видно, нам придется стать героями…

Питомец только озадаченно тявкнул. Но не стал спорить.

Рявкнув во все горло, монстр скакнул на меня, а я кинулся назад – в лифт. Чешуйчатая масса рухнула на пороге и тут же поперла на меня. Тут же получила Рэдом в морду, и я не стал останавливаться – сунул ему питомца прямо промеж зубов.

– Жри, гад!

Он взвыл от боли, но только забил когтями у меня перед лицом. Затем впился мне в плечи, а я, перехватив тварь за шею, уложил на пол. Монстр же, пытаясь выплюнуть Рэда, навалился на меня всеми своими мышцами. Тычок носком ботинка в пульт, и я распалил в себе Дар.

Под нами было много крови, а она – как и любая жидкость – хороший проводник тока. В следующий миг молнии сорвались с моих пальцев.

Последнее, что я увидел была палата, где лежала Дарья. Дверь была приоткрыта, и на пороге виднелся силуэт. Перебинтованные пальцы вцепились в косяк, по которому одна за другой тянулась трещина.

Двери закрылись.

* * *

На лестнице.

Марьяна буквально летела по ступенькам. Сзади ее подпирали ящерки, и от одного их вида девушке хотелось бежать все быстрее. Все же жути они умели нагнать – и их превращение не останавливалось ни на минуту. Еще полчаса назад они сильно напоминали людей, особенно в масках и в длинной одежде.

Но сейчас практически у всех были хвосты, а от обуви остались только подошвы, которые держались на кусках кожи. Когти, торчащие из дыр, стали вдвое больше. А уж зубы…

Ее обсыпало мурашками. Аристарх вообще стал сущим дьяволом – совсем как Он на иллюстрациях из книг. Интересно, Ваня оценил?..

– Ваня! – воскликнула она, покраснев. Какой позор! Как она могла забыть, что он там!

Девушка хотела вернуться, но вал ящерок, несущийся сверху, заставил ее только быстрее переставлять ноги. А тут еще и шум моторов снаружи – он нарастал. Оказавшись на втором этаже, Марьяна кинулась к окну. За забором уже было не продохнуть от машин, среди которых была масса военных. Людей в форме Королевской гвардии только прибывало. Все были со стрелковым оружием.

Приехали. Если они сейчас откроют огонь…

В ответ грохнул выстрел, и окно разнесло осколками. Выругавшись, Марьяна с ящерками кинулась на первый этаж, где со стороны выхода уже что‑то грохотало. Очень тяжело и грозно.

Это были двери. Их накрепко перетянули цепью, но каждую секунду створки пытались вынести ударом чего‑то очень тяжелого. Таран, что же еще?

– Все в подвал, живо! – крикнула Марьяна. Как бы ей не было страшно, но сейчас они с ящерками в одной лодке. Вряд ли штурмующие с ходу отличат ее от монстров.

Не теряя не секунды, ящерки кинулись под лестницу. Вырвали замок, и одна за другой пропадали в темноте – а там сигали прямо в люк.

Марьяна же задержалась перед лифтом. Он, завывая, грохоча и крякая, спускался все ниже.

– Ваня… – пробормотала она, прижав Пуха к груди. – Держись…

В ответ раздался особо сильный удар, а затем лифт просто встал. Остановилось и ее сердце – на миг. Опустилась тишина, сквозь которую раздавались звуки тарана за спиной.

Еще пару секунд слышался жуткий скрип троса, а затем все рухнуло. В прямом смысле. Поднялся вой, и, ужаснувшись, Марьяна отпрянула. Упала на пол она за миг до того, как лифт «пришел» на первый этаж.

От грохота у нее заложило уши. Столп пыли, крови и молний вырвался из открывшихся дверей. А еще оттуда вырвалась она – волна УЖАСА.

Следом оттуда вывалился борющийся клубок крови, мяса и когтей. Кто из них Аристарх, а кто Иван Марьяна сначала даже не поняла. Ударом одного из противников отбросило на спину – и прямо ей под ноги.

Марьяна сжала Пуха. Это был Аристарх. Он был весь изранен, но еще дышал.

Медленно открыв глаза, Аристарх посмотрел прямо на нее. На миг ей показалось, что вот и он – ее добрый нянька, который прощал ей все проказы и глупости.

Но…

Глаза снова стали щелочками, а из глотки донесся утробный рык. В ужасе Марьяна разжала пальцы, и Пух плюхнулся ящеру прямо на морду. Монстра дернуло, и только он попытался сбросить щенка, как из покореженного лифта выкатился еще и Рэд. Плюхнувшись ящеру на живот, он добавил и своих «разрядов».

Несколько секунд Аристарха просто дергало на полу, а затем его тело наконец‑то обмякло. Когда оба питомца слезали с него, над ним поднимался белый дым.

Тут же рядом выросла еще одна дымящаяся фигура. Это был УЖАС, и столкнувшись с ним глазами, Марьяна чуть не кинулась наутек. Секундой позже он снова обрел прежнюю «плоть» – стал Иваном, с которого полностью сорвало почти всю одежду, кроме штанов. Парень сверкал от чешуи, и только лицо с частью спины были не заняты чешуйками.

– Отойди… – сказал он, подняв когтистую руку. Там немедленно появился шар голубого огня. – Нужно его убить. Этот монстр больше не твой нянь…

Но она не могла пересилить себя. Не могла увидеть то, как ее Аристарх сгорит заживо в пламени Древнего огня. Он явно не заслужил такой судьбы.

Кинулась ему на грудь. Закричала:

– Нет, мы должны его вытащить! Он не монстр!

– Отойди, дура! – рыкнул Иван, и в дверь грохнули с такой силой, что ее поверхность промялась.

Еще двух‑трех ударов она точно не выдержит, и тогда…

Марьяна вцепилась Аристарху в остатки бинтов и, постанывая, потащила ко входу в подвал, откуда выглядывала пара чешуйчатых мордочек.

Иван провожал ее долгим взглядом. Затем, выругавшись, кинулся следом.

– Дай сюда! Ты его так и десяти метров не пронесешь! Помоги закинуть на спину.

И согнувшись под тяжестью гигантской туши, они кинулись к люку. Стоило им оказался у порога темноты, как сзади грянул грохот. Двери не выдержали.

* * *

В больнице.

В коридорах не было ничего, кроме мертвых. Поднимаясь этаж за этажом, гвардейцы видели только одно – обглоданные трупы Инквизиторов, кровь и обрывки одежды. Персонала с больными среди убитых отчего‑то почти не было.

Дойдя до шестого этажа, они наткнулись на начисто прогоревшие кости. При виде их многие отказались подниматься.

Парни повидали многое, но такое…

– И кто мог совершить подобное⁈

– Я просто не хочу знать… Ведь он наверняка все еще здесь.

– Кто, кроме вас, парни⁈ – зарычал командир. – Поднимаемся!

Перекрестившись, они кинулись считать ступеньки. За дверью седьмого этажа было тихо. Как и прежде, но это было…

– Сука! Детское отделение!

– Зараза! Что, и их…

Делать было нечего. Выбив дверь, парни ворвались на этаж, а там…