Текст книги "Это кто переродился? Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сириус Дрейк

Соавторы: Александр Артемов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 55 страниц)

Глава 8
Кто еще не спит?

В лазе было тесно, темно и грязно, и это еще полбеды. Лезть приходилось вверх по узкой лестнице, и я тут чувствовал себя словно в гробу. Игорь карабкался чуть выше, а его волшебный кот по имени Кусь держался за него коготками.

– Никуда без меня, – посмеивался Игорь. – Что ты будешь с ним делать? Я так‑то закрыл тебя дома, Кусь! Ты как выбрался?

Кот только еле слышно мяукнул, и по его шкурке заплясали разноцветные искорки. Поднявшись еще на пару ступенек, Игорь остановился.

– Два длинных, один короткий, – проговорил он и постучался условным шифром. Часть стены тут же отошла, Илларионов выбрался на волю. Я полез следом.

Мы оказались в крохотной неубранной комнатке. Хозяин – тот самый парнишка, с которым я общался на входе – удивленно захлопал глазами.

– Эй! Ты не говорил, что приведешь друга!

– Но и не обещал, что приду один, – улыбнулся Игорь. – Ладно тебе, Ване можно доверять.

– Тогда, Ваня, с тебя столько, сколько с Игоря!

– Брось, Жень! Он туда и обратно!

– Все вы туда и обратно!

Я же просто прошел мимо него. Встав у двери, прислушался. Ни звука.

– Света уже нет? Так рано? – спросил Игорь.

– Угу. Опять комендант с ума сходит. Обычно вырубает в одиннадцать, а сейчас… Эй, парень, – и он схватил меня за локоть. – Я тут не благотворительностью занимаюсь. Хочешь к своей девчонке, то плати!

– А то что? – оглянулся я. – Побежишь жаловаться той старой мегере? Тогда эту твою трубу запечатают, а тебя выселят.

В ответ раздалось недовольное бурчание, но спорить с ним мне было не с руки. Толкнув дверь, мы с Игорем вышли в коридор.

– Мы на шестом, – сказал Илларионов, – так что до лестницы тебе еще придется прогуляться, а там я тебе не помощник.

– Сам справлюсь. Спасибо.

– Смотри, только не наткнись на коменданта, а то он иногда вылезает из своей берлоги. Удачи!

Мы снова ударили по рукам и разошлись. Игорь налево, а я направо.

Коридор впереди утопал в темноте, а еще в шепотках – они шли из‑за рядов дверей, которые тянулись по обе стороны от меня. И только я завернул за угол, как откуда‑то послышались шаги. Осторожные, и совсем не человеческие. Будто ступали копытами.

Монстр? В студенческом общежитии⁈ Или какое‑то животное?..

– Так… Кто не спит? – раздался настороженный голос за углом. – Поймаю, пеняй на себя, дружок. Мигом вылетишь на мороз!

Комендант? Или же…

Неважно, получит в любом случае. Не успел я нащупать в кармане кастеты, как сбоку открылась дверь, и в меня вцепились две хищные руки.

– Ну наконец‑то!

Хватка была такая, будто меня затягивает в портал. Порог остался позади и дверь плотно закрылась.

– Сколько можно ждать, Андрей⁈ – и к моим губам прижались страстным поцелуем. Девушка буквально пылала.

Пока она охотилась за моим языком, я бегал глазами по ее комнате. Вокруг все розовое, а на кровати в свете свечи виднелась куча мягких игрушек. Нет, это точно не комната алхимика.

Тем временем, шаги за дверью остановились.

– Где ты? Где ты, гаденыш… Сказал же, всем спать!

Охнув, девушка отпустила меня, а я осторожно потянулся к глазку. Снаружи стоял какой‑то лысый мордатый мужик в растянутой майке.

Человек? А где же монстр?

– Вы кто?.. – раздался рядом шепот. – Вы не Андрей!

Миниатюрная блондинка была одета в одну ночную рубашку. Вот‑вот она грозилась сделать глупость, как я прижал палец к губам.

– Пикнешь, и мы оба окажемся на улице, – прошептал я. – Ты этого хочешь?

Девушка замотала головой.

– Вот и славно…

– Может, тебе и удалось уйти, – опять сказали за дверью, и стоило коменданту повернуться к глазку, как его глаза заблестели как у волка. – Но в следующий раз… АГА!

И он стрелою ринулся прочь. Через секунду там что‑то грохнулось.

– Попался! Ты чего тут забыл, Игнатов?

– Пусти, Михалыч! Я в туалет!

– Туалет в другой стороне. И вчера был в той стороне, идиот.

– Но я…

– А ну вали, пока я добрый!

– Иду, иду…

Где‑то скрипнула дверь.

– Слышь, Михалыч, да будь ты человеком! Сейчас всего‑то десять! О, привет Андрюха. Ты чего, опять туалет ищешь?

– А ну пошли спать! А то выселю!

И дверь закрылась. Дождавшись пока за дверью не опустится тишина, я отстранился от глазка. Девушка, надувшись, сидела на кровати и била кулачком своего плюшевого мишку.

– Опять! Он! Попался! Коменданту! Неудачник!

– Он у вас… – сказал я. – Чисто зверь.

– Я знаю! И крадется так тихо, что и не услышишь иной раз!

Она еще раз вмазала медвежонку по носу и бросила его в стену. Сложив руки на груди, посмотрела на меня.

– А ты вообще кто?

– Я Иван, и я…

– … Ага, и ты тоже ничего, – и тут ее глазки лукаво блеснули в мою сторону. С хитрой улыбкой она поднялась и вновь приблизилась ко мне. Завязочки ее халатика пополли в стороны.

– У меня нет времени на эти глупости, – сказал я, отстранив девушку. – Мне нужен Амадей. Знаешь такого?..

Девушка тут же потухла.

– А ты из этих… Понятно. Этот псих на четвертом живет. В комнате 444.

– Спасибо.

И оставив ее в расстроенных чувствах, я вновь вышел в коридор и поспешил к лестнице. Спустя пару пролетов, оказался на нужном этаже. К счастью, больше ни комендантов, ни шаловливых студентов не попадалось.

Только голоса за дверями, а слышимость тут была аховая. А еще запах – пахло серой, и совсем близко.

– Сука, уже четвертый час сижу, и ни черта! Как ты умудрился ее решить за пятнадцать минут⁈

– Опыт, мой дорогой, опыт.

– Дай списать!

– А вот фиг! Ты вчера в столовке зажал стакан молока, хотя я тебя вежливо попросил. Вот и сиди теперь, корпи, студент.

– … развитие Империи происходило в условиях бурного века постмагической эпохи. Чтобы не отстать от самых передовых стран, Король Олаф постановил… Блин, скука смертная, надо бы поесть…

– Рома, у меня первый раз… Я что‑то боюсь… А вдруг это больно?

Оставив голоса за спиной, я повернул за угол. 444‑яя комната находилась в самом дальнем конце коридора, и судя по тишине у соседей, они либо крепко спали, либо в непосредственной близости от пристанища Амадея, тут никого не селили. Под дверью за номером «444» дрожал свет. Похоже, там и не собирались ложиться.

И только я добрался до порога, как над головой послышался знакомое жужжание.

– Опять ты! – прошипел я, увидев на стене это надоедливое насекомое. – Чего тебе от меня надо?

Завертевшись волчком, шмель попытался сесть мне на ухо, но я отмахнулся. Тот обиженно зажужжал, но я уже шагнул к двери.

Там тоже слышался голос:

– … Imangaru viva! Senti santra! О, Великий хозяин Башни, чье имя боятся произносить все от мала до велика! Dosut timinus Ektre! Явись же предо мной и открой мне все секреты!..

Он принялся бормотать что‑то еще, но его прервал звук – где‑то что‑то свистело. Как будто чайник, который забыли убрать с газовой плиты. Свист нарастал.

– Senti santra! Tumus Seri Goro! Я Амадей фон Фауст, твой верный слуга, призываю тебя! ЯВИСЬ ЖЕ!

Свист достиг критической точки, а затем из‑под двери полыхнуло пламенем. Грохнуло так, что стены аж вздрогнули. А тут еще и дым – он попер из всех щелей.

– Зараза.

Тишина стояла пару долгих секунд, а затем в коридоре захлопали двери. Шаги приближались, и я юркнул в комнату напротив – это оказался туалет.

– Опять! Фауст, чтоб тебя! – громыхали голоса.

– Да и хер с ним, пусть подыхает, собака!

– Где комендант? Вызовите коменданта!

– Дура что ли⁈ Он и тебя сейчас с ним за компанию выкинет на улицу!

– И когда это кончится?

Пара человек все же вышла в коридор, но, поглядев, на клубы дыма, выходящего из‑под двери, только покачали головами и исчезли у себя в комнатах. Похоже, привыкли к его выкрутасам.

– И почему комендант не реагирует? Сколько жаловались!

– Ты думаешь, ему не пофигу? Фуст‑то из родовитых. Он тут нас всех поджечь может – все побоку!

– Хоть бы его кто пристукнул…

Дождавшись, пока закроется последняя дверь, я вышел из туалета. На шум мог и вправду явиться комендант, поэтому следовало действовать быстро.

Шмель предпринял еще одну отчаянную попытку сунуться мне в ухо, но я щелбаном отправил его полетать около окна и открыл дверь к этому Фаусту. Навстречу мне ринулось целое облако пухачего дыма, и я, раздвигая его руками, шагнул в 444‑ю.

* * *

На пятом этаже.

Игорь без труда нашел нужную комнату: Кусь еще с прошлого раза запомнил дорогу и катился впереди как маяк. Постучался парень тоже специальным шифром – два коротких, один длинный. И не успел убрать руку, как быстро оказался в ее объятиях.

– Заходи! Я вся горю!

И уже с порога они начали целоваться. Едва Игорь успел перевести дыхание, как Лиза повалилась его на ковер, и еще пару минут просто выпало из их сознания. До кровати им пришлось подползать – так не хотелось разжимать объятий. Кусь катался вокруг них, странно фыркая.

И только разгоряченная девушка упала на подушки, а Игорь потащил с себя рубашку, как откуда‑то послышалось:

– Это всего лишь ветер. Пошли уже! Романов свое получил!

Оба тут же затихли. Кусь тоже.

Голос же раздавался из коридора. Они так увлеченно целовались, что просто забыли закрыть дверь.

– Блин! Ну Игорь!

Невинно улыбнувшись, парень скользнул к двери, чтобы прикрыть ее поплотнее, как снова заговорили:

– Может, ну его, а? Если эти уроды вот‑вот будут, то надо быть отсюда как можно дальше, а не то…

– Это шанс! И я его использую!

Игорь замер. В щелочке показались трое.

– Этого Амадея по‑любому возьмут, а вместе с ним в лету канут и плоды его рук. Тебе оно надо?

– Нет.

– Вот и мне нет. Надо забрать свое, а там хер с ним.

И они растворились во тьме.

У Игоря просто взорвался мозг – Амедей⁈ Это не тот парень, которого искал Ваня? Его возьмут? Это кто же?

– Игорь, ты чего? – и его локтя коснулась рука. – Иди сюда, продолжим! Смотри сюда…

Тяжело вздохнув, Илларионов вгляделся в глаза Лизы, а ниже притаилось и еще кое‑что не менее красивое. Такие большие, и такие манящие. А на щеке у ее родинка. Распущенные рыжие волосы рассыпаны по подушкам.

У него возник секундный порыв захлопнуть дверь и отдаться ее объятиям, но…

Друг. Там же его друг, черт его возьми! И единственный, одобренный лично отцом. На последнее ему было в целом наплевать, но вот Ваню бросать как‑то не хотелось.

А ведь Лиза…

Ее губы звали его. Ее шея, ее грудь, ее кружевные…

– Я на минутку!

И чмокнув девушку в нос, Илларионов подхватил Куся и скрылся в коридоре. Себя в этот момент он ненавидел.

* * *

Сквозь серую поволоку проглядывался свет десятков свечей. Все стены занимали полки с книгами, а еще с кучей реторт, колбочек, тиглей, щипцов и прочих алхимических приспособлений. Прямо на полу был нарисован магический круг, а в центре зияло черное выжженное пятно.

У стены сидел он – худощавый бледный парнишка с всклокоченными волосами пепельного цвета. Нашаривая что‑то на полу, он вглядывался в меня своими слабыми глазами.

– Ты?.. Это правда ты? Ты явился ко мне⁈

Стоило мне пройти в центр комнату, как он растянулся в глубоком поклоне.

– Наконец‑то… Наконец‑то у меня вышло! Столько месяцев работы…

Тут под моим сапогом что‑то хрустнуло. Очки.

Опустившись на колено, я нацепил их этому странному парню на нос, а тот у него был длиной с два моих. На его светло‑голубых глазах заблестели слезы счастья.

– Ты Амадей? Алхимик?

Он энергично замотал головой.

– А ты Он? Тот что вечно хочет зла, но несет с собою благо?

Тут я не стал кривить душой.

– Возможно. И мне нужно…

– У меня есть! И специально для тебя, о великий! – и парень побежал к своей кровати. Там он порылся с минуту, а затем снова кинулся к моим ногам. О носок моего ботинка ударилось золотое кольцо, три монеты с клеймом Башни и еще пара золоченых пуговиц.

Ухмыльнувшись, я забрал все. Улыбка на лице Амадея растянулась буквально до ушей.

– Бери! Бери, о великий! И даруй мне знание!

– Хорошо, но не здесь… А сейчас скажи…

И я важно опустился в кресло.

– Ты умеешь превращать медь в золото?

– Конечно. Ой, я совсем забыл! – и ударив себя по лбу, фон Фауст сунулся в шкаф. Оттуда вытащил какой‑то сверток, а затем торжественно положил к моим ногам.

Только я решил развернуть сверток, как у меня перед лицом снова замаячил шмель.

– Да чтоб тебе провалиться! – рыкнул я, когда он снова полез мне в ухо. – Фауст! Фас!

И пока мой новый слуга лихорадочно принялся ловить шмеля, я распутывал этот сверок – слой за слоем. А их тут было порядочно!

Следом в дверь забарабанили. И очень настойчиво.

– Фуст! Открывай, чтоб тебя!

Бросив свою охоту за шмелем, парень тяжело вздохнул.

– Опять будут ругаться… Ай‑ай‑ай…

Подойдя к шкафу, он открыл дверцу и поглядел на меня с выражением крайней почтительности.

– Ваша милость, пройдите, пожалуйста, в шкаф, пока я не выпровожу этих нахалов…

Но нахалы решили пожаловать сами. Дверь выбили плечом, и к нам завалились двое рослых парней. И как‑то они не слишком походили на рассерженных студентов – оба были одеты в черное и при оружии.

– Я же сказал, что не продам его… – сказал Фауст, пятясь. – Что, еще надо?

Оба покачали головами.

– Мы заберем его сами. Хочешь ты этого или нет. От тебя зависит только, попадешь ли ты в руки Домны калекой, или нет, – сказал один из воров и посмотрел на меня. – Это что еще за хмырь?

– А это… Повелитель…

– Повелитель? У вас тут чего, игры какие‑то?

И оба расхохотались. Из коридора послышалось:

– Блин, они уже за окнами! Вы, как хотите, а я валю! – и там застучали удаляющиеся шаги.

– Трус! – рявкнул вор, а затем обратился ко мне: – Не повезло тебе, парень. Тебе придется исчезнуть.

У них в руках заблестели кинжалы. Улыбнувшись, я скосил глаза на окно. За ним был небольшой балкончик с пожарной лестницей, а внизу улицу буквально запрудили автомобили – и к зданию двигалась целая процессия высоких людей в черном. В одном из них я узнал Лаврентия.

Тут и шмель сумел таки добраться до моего плеча. Внезапно прямо мне в ухо заверещали:

– Валите! Там Инквизиторы! Они едут вас брать!!!

Голос при этом был совсем тихий и писклявый, однако какой‑то знакомый. Неужели…

– Ах вот ты куда делся, – проговорил я себе под нос. – А я даже успел немного поволноваться…

– Да ну! – зажужжал шмель голосом Ивана. – Потом расскажешь, как плакал обо мне. Они ищут Фауста, и вот‑вот…

– Закрой дверь, – распорядился я, тычком отправляя его в полет. – Быстро.

Шмель ойкнул, но к счастью не стал задавать лишних вопросов. В следующий миг полетел над головами воров.

– Ты чего там бурчишь? – хмыкнул один из них. – Молитву что ли?

Дверь за его спиной начала медленно закрываться – шмель толкал ее изо всех своих шмелиных сил. Качнувшись по инерции, она со стуком влетела в дверной косяк, и оба вора обернулись. Шмель же, как ни в чем не бывало, кинулся к потолку, а оттуда принялся дрейфовать в сторону замка.

Воры же медленно повернулись ко мне.

– Нет, просто тоже думаю, как нам исчезнуть, – сказал я и подошел к плите, на которой булькало какое‑то варево. Его уже было пора снимать с огня, но я методично принялся открывать все конфорки до единой. – Так чтобы ни обо мне, ни о Фаусте никто больше не вспомнил…

Сзади щелкнуло.

– Ты чего делаешь? Псих что ли?

– Амадей, – повернулся я. – У тебя же тут много горючих веществ?

Парень, стоявший у окна с круглыми от страха глазами, молча кивнул.

– Много… Но…

– Хорошо, – улыбнулся я, а затем схватился за газовую трубу. – Хватай, что успеешь, и уходим. БЫСТРО!

* * *

– … ничего они тебе не сделают, душа моя, – говорила бабушка в трубку, пока Инквизиторы один за другим заходили в здание. – Доминика пообещала, что они арестуют только тех, на кого есть досье. Всяких шалопаев, которых неплохо бы проучить, и, возможно, реальных преступников. Может, они немного пошумят, но, думаю, быстро закончат…

Марьяна вздохнула.

На ум пришли два силуэта – Вани и Игоря – которые еще десять минут назад пропали в подвале общежития. От них до сих пор не было никаких вестей.

– Выбрось все из головы. К тебе ни один из псов Доминики не посмеет сунуться. Они же не сумасшедшие – идти против меня.

– Хорошо…

– Выпей что‑нибудь, чтобы спалось хорошо и ложись. У тебя есть снотворное?

Марьяна опять покосилась на шкаф, вокруг которого нарезал круги Пух. Вздохнула.

– Есть. Мне его выписали только сегодня. Сейчас выпью и… попробую уснуть…

В этом она, конечно, сомневалась.

– Вот и хорошо! А Инквизиторы… Завтра я их приструню. Доминика, конечно, свое дело знает, но останавливаться не умеет. Спокойной ночи, внученька.

– И тебе ба, – сказала Марьяна и, отключив телефон, пошла к шкафу.

Рычащий Пух попытался ей помешать, но девушка вытащила пузырек, открыла пробку и выпила все до последней капли.

– Ой… – икнула девушка, на миг почувствовав головокружение. – Да что ж такое…

Пух лег на живот и, смотря на нее грустными глазами, принялся подвывать. Марьяна же почесала питомца за ушком, сбросила халат и залезла под одеяло.

Через пару минут она уже не двигалась. Внизу слышался звон стекла, где‑то грохотали сапогами, громко выкрикивали требование открыть именем Инквизиции, выбивали двери и даже чьи‑то зубы. Девушка не шелохнулась даже когда в комнате на этаж ниже нехило так рвануло, и ее окно разорвало осколками. Запахло дымом.

Ее маленький питомец Пух, заливаясь писком, вопреки всем запретам забрался на кровать и принялся вылизывать девушке лицо.

И даже этого она не почувствовала. Ее сон был крепок, как у мертвеца.

От авторов:  Дорогие друзья!

Вот снова настал тот самый день! Книга или шаурма⁈ Наверное, даже Силантий с Тимофеем не смогли бы точно ответить на этот вопрос, но мы все равно благодарны вам за внимание, ваши лайки, комментарии и награды! А история наших героев продолжается!

Всем, кто приобретет книгу с наградой, в гостевую обязательно прилетит чибик.

Глава 9
Как быстро выселиться из общежития?

– Именем Инквизиции, откройте турникет!

– Нет, пропуск!

Десяток набившихся в тамбур лысых мужчин в черном переглянулись. Одноглазая бабулька готова была костьми лечь на защиту своей проходной – их разделяла железная решетка, на которой висел здоровенный амбарный замок.

– Вы препятствуете выполнению…

– ПРО‑ПУСК! Глухой что ли? – прошипела бабулька. – Или тупой? Никто не пройдет в здание общежития без пропуска! И вы уж точно! Ночь на дворе!

– Мы здесь по распоряжению лично Доминики Кировой, – хмуро произнес Инквизитор, распаляя татуировки на своем гладко выбритом черепе. – Если вы препятствуете нам, тогда мы вынуждены…

Но бабка прытко подпрыгнула, вцепилась в ручку над головой и опустила щит. Грохнув, он закрыл половину помещения. Путь на лестницу был окончательно отрезан.

– А так стало понятнее, касатики⁈ – захихикали с той стороны. – Без пропуска, шиш вы пройдете! И идите в задницу со своей Домной!

И следом звук из телевизора стал вдвое громче. Инквизиторы снова переглянулись, а затем один из них прижал светящуюся руку к щиту. Во все стороны посыпались искры.

– Ах так! – заревела бабка. – Ну пеняй на себя, касатик! Сейчас вылетишь отсюда визжащей ракетой!

Но не успела бабка воплотить свою угрозу в жизнь, как где‑то с той стороны раздался звон бьющегося стекла.

– На пол! Инквизиция!

– Куда? Куда, без пропуска⁈

Удар сапогом, и в щите образовалась аккуратно вырезанная щель. Кивнув друг другу, Инквизиторы пересекли порог и цепочкой направились к лестнице.

Последним зашел Лаврентий.

– Я звоню в ректорат! – бушевала бабулька, потрясая кулаками. – Вам точно не поздоровится, когда обо всем узнает…

– Вот, простите за ожидание, – и подойдя к ней Лаврентий, сунул ей под нос свой старый уже изрядно потрепанный студенческий пропуск, который забыл сдать еще пятнадцать лет назад. – И извините за дверь, Маргарита Максимовна. На обратном пути мы поставим ее на место.

Бабка же только плюнула ему под ноги.

– Ноги вытирай, Лаврентий!

Исполнив ее распоряжение, Инквизитор поднялся по лестнице. Со второго этажа уже слышались стуки в дверь и требования открыть. Следом зазвучали крики, а затем и грохот выбиваемых косяков.

Второй этаж – то же самое. Инквизитор поднимался все выше, слушая звуки рутины. Ему нужен был пятый этаж: комната за номером 546, где проживала Марьяна Попова. Он должен лично проконтролировать, чтобы с головы внучки Королевы даже волос не упал.

На пути ему попался Савелий Михайлович, местный командант, маг‑перевертыш и по совместительству их внештатный осведомитель.

– Я сделал все, как приказывали, ваша милость, – улыбнулся этот жутковатый тип, склонившись перед ним. Его глаза блеснули в полумраке. – Это же чего‑то стоит, не правда ли?

Лаврентий молча нащупал в кармане кошелек и кинул в руки коменданту.

– Исчезни.

Тот закивал.

– Пойду закрою «черный ход». А то некоторые птички могут улететь, – хихикнул он и пропал в темноте.

Добравшись до пятого этажа, Лаврентий огляделся. В каждой пятой комнате шел обыск, наружу вылетали клочья бумаги, слышался заливистый визг. А тут еще и взрыв – что‑то рвануло так, что здание задрожало.

– Ко мне! – рявкнул Лаврентий.

Из комнаты тут же выскочили его подчиненные. За ширку они держали двоих парней, а те даже не сопротивлялись: висели в руках как два мешка и блаженно улыбались. У одного к губе приклеилась дымящаяся самокрутка.

– Бросьте это дерьмо. Четвертый этаж. Живо!

Оба ринулись по адресу. Инквизитор же пошел искать комнату Поповой. У него было плохое предчувствие.

У нужного порога он застал парочку своих коллег. Они увлеченно барабанили в дверь, а потом сделали шаг назад, чтобы вынести преграду с помощью ударных заклятий.

– Прекратить! – рыкнул Лаврентий. – Основание?

Оба тут же выпрямились перед ним.

– Попова Марина. Подозрение на…

В ответ Лаврентий сунул ему в зубы. Захрипев, тот рухнул на колени.

– Номер комнаты, идиот? – и Инквизитор сунул ему в окровавленную рожу листок бумаги. – Ну! Что написано?

– 646…

– А ты какого черта тут забыл⁈ Живо к комнате Марины, а то отправитесь в Башню, в ночную смену!

Оба исчезли быстрее, чем он успел договорить предложение. Проводив их взглядом, Лаврентий решил просто постучаться.

Ответа ему не было. Не удивительно. Там слышался только испуганный собачий лай.

– Марьяна Васильевна, – сказал Инквизитор. – Прошу прощения за инцидент, виновные будут наказаны. Ложитесь спать, мы закончим в течение получаса.

Но в ответ все еще было молчание. А собака все лаяла – словно обезумев.

– Марьяна Васильевна, ответьте. Вы там?

Инквизитор нахмурился. Шептун подтвердил, что внучка Королевы благополучно вернулась в общежитие рука об руку с Обуховым. Попытавшись зачем‑то проникнуть в здание, он быстро ушел куда‑то вместе с сыном графа Илларионова, а шпион остался наблюдать за входом. В общежитии не ночевали лишь пятеро из списка, и всех уже поймали по «хатам» другие наряды. А вот Попова из здания не выходила.

Странно… А еще эта собака… Вдруг носа коснулся запах дыма…

– Марьяна Васильевна, если вы не ответите сию же минуту, я буду вынужден выломать дверь. Ваша безопасность для меня в приоритете…

Нет ответа. Ну что ж…

– Если вы сейчас напротив двери, то лучше отойдите, – и Лаврентий, вспыхнув ярким синим светом, ударил в дверь еще раз.

Щепки полетели в разные стороны, а преграда просто рухнула на пол. Выругавшись, Инквизитор вошел в комнату Марьяны. Завывающая псина тут же юркнула под кровать и принялась визжать уже оттуда. Встав посреди комнаты, Лаврентий внимательно огляделся.

Пустая постель была смята, но еще теплая. В ванной никого, на крохотной кухоньке тоже. А вот окно…

Оно было разбито вдребезги, а занавески колыхались на ветру. Оттуда шел дым, но что‑то горело на этаж ниже.

– Сука… – прошипел Инквизитор. – Испугалась.

И сопровождаемый лаем этой неугомонной собачонки, Инквизитор забрался на подоконник – за окном был балкончик с пожарной лестницей уходящей вверх. Забравшись на решетчатый пол, Лаврентий вскинул голову.

И увидел краешек ночной рубашки. Он пропал за парапетом крыши.

* * *

В ушах еще звенело, но подъему это не мешало – я прыгал через три ступеньки, а вот Фауст еще сопел на пролет ниже. Жалкое зрелище…

– Быстрее, чтоб тебя! – рыкнул я, глядя на него через поручни пожарной лестницы. – Ты отстаешь! Брось ты этот рюкзак!

– Никогда! В нем вся моя жизнь!

В целом он был недалек от истины. После взрыва от его комнаты вряд ли осталось что‑то кроме остатков газовой плиты и пары железных ведер. От воров тоже едва ли осталось что‑то, кроме обгоревших трупов.

Пусть теперь попробуют опознать их. Наутро одного из них наверняка признают Фаустом, а вот второго…

Я пожал плечами. Какая разница?

– Эй вы! На лестнице! – раздался крик, и в соседнем окне показалась лысая голова Инквизитора. – Назад! Вы арестованы!

Зарычав, я схватил Фауста за ширку и рванул еще выше. Инквизитор попытался бросить заклинание, однако в его сторону уже рванул шмель.

– Аааа! Мой глаз!

Следом посыпалась отборная брань, а заклинания посыпались градом, и так сильно, что лестница задрожала. Мы уж были далеко – на шестом этаже, где и находилась комната того засранца Жени. Не хотелось снова видеть его наглую рожу, но делать было нечего – он был нашим единственным спасением.

План отхода был прост: прыгнуть в тот же «любовный» лаз и бежать через канализацию, вход в которую был там же в подвале. Проблема оставалась в том, что и Женю могли прийти брать Инквизиторы, да и вообще от них в коридоре будет не продохнуть.

Что ж, придется рискнуть. Другого выхода из здания я не видел.

Добравшись до окон, мы с Фаустом прыгнули в комнату. Окно мы вынесли с одного удара, и осколки просыпались в тихую теплую спаленку. В ответ раздался девичий визг, и какой‑то парень в одних трусах, скатившись с кровати, пугливо вжался в угол.

– Прошу! Не трогайте меня! – и указал на свою подружку, дрожащую на кровати. – Возьмите ее! Это она меня надоумила, клянусь!

– Что⁈

Я же, дернув Фауста за плечо, направился к двери. Открыл и осторожно высунулся в коридор. Из комнаты в противоположном конце выводили сразу трех человек. Еще парочка дверей стояла нараспашку, но вот нужная мне комната пока была закрыта, и хорошо.

Вернее, плохо. Если этот парень закрылся там на все замки, то к нему придется ломиться силой.

– Зараза…

Времени думать не было – придется рисковать. Выбежав в коридор, мы пустились по нужному адресу. В дверь я влетел всей своей массой.

– Эй! Открывай, Инквизиция!

В ответ раздался испуганный плач:

– Прошу! Я же так молод! Возьмите лучше Илларионова! Он там с Борисовой трахается, в 532‑ой! Возьмите его, он как‑то Короля назвал балбесом!

– Открывай, крыса! – рыкнул я, и тут в коридоре послышались звуки борьбы. Из одной комнаты выволакивали парня, он был весь в крови

– Вы не имеете права, я аристократ! Мой отец…

Удар в зубы заставил его заткнуться. Взяв парня за ноги, двое Инквизиторов проворно поволокли его на лестницу. На нас они не посмотрели.

– Открывай, а то хуже будет!

Замок щелкнул, и мы с Фаустом ввалились в комнату. Парень сидел, забившись в угол, и буквально визжал от ужаса.

– Нет! Нет! Я всех сдам!

– Ничтожество… – фыркнул я и, пройдя в ванную, выбил панель в стене. Там образовался проход. – Амадей, лезь туда, живо. Я за тобой.

И стоило ему с опаской поглядеть в черноту, как в коридоре уже кто‑то топал.

– Быстро!

Парень прытко полез в лаз, и все бы ничего, но его дурацкий рюкзак на спине очень быстро зацепился за край.

– Сними его, идиот! Брось вниз!

Он послушался, а затем пропал в лазе. Хозяин комнаты снова закричал, а затем со стороны входа зазвучали голоса. Я же, закрыв дверь в ванную, полез следом за Фаустом.

И снова все потонуло в темноте. Звуки стали глухими, звучали словно из‑под воды. Мы спускались ниже, а за стеной, один этаж за другим, слышалась ругань, мольбы о прощении и чей‑то смех.

– Прошу! Прошу! Я отдам все золото! Оно у моего отца в диване!

Вдруг по стене прокатилась волна грохота, и лестница задрожала под моими ногами.

Я посмотрел вниз. Находясь прямо подо мной, Фауст дрожал и дергался, но не мог сделать ни единого движения прочь. В стене прямо у его лица сквозила дыра, в которой торчала рука с золотыми перстнями.

И она держала алхимика за горло.

– Так‑так‑так… – хихикал Инквизитор, державший Фауста за шею. – Это что за крысы ползают в стенах? Ну‑ка иди, сюда…

Амадей смотрел то на меня, то на руку, которая вот‑вот грозилась вытащить его наружу. За разбитыми стеклами очков сверкнуло отчаяние.

Я вздохнул и поплотнее натянул капюшон куртки. Затем распалил в себе все, что можно было распалить, откинул голову назад и ударом лба вынес стену перед собой.

Все потонуло в грохоте, пыли и удивленных глазах Инквизитора. Вцепившись ему в горло, я вывалился в чей‑то туалет и пригвоздил врага к полу. Не успел он очухаться, как мой кулак впечатался ему в рыло. На третьем ударе тело обмякло.

И пока в соседней комнате кто‑то перекрикивался, сунул голову в дыру и рыкнул:

– ПРЫГАЙ!

Фауст быстро разжал пальцы и, взвыв, пропал в темноте. Я же повернулся к выходу из туалета. Там уже стояли двое. Оба в черном, и оба едва не лопаются от переполняющей их магии.

– Что ж… Отступать вы явно не планируете, – ухмыльнулся я и разжег в себе Древний огонь.

* * *

На крыше

Перебравшись через парапет, Лаврентий сразу почувствовал запах – что‑то горело, и судя по всему очень серьезно. Над крышей поднимался дым.

А еще он увидел ее – Марьяну Попову, она же внучка Королевы Дарьи.

На ней была одна ночная рубашка, а под босыми ногами был сплошь холодный камень – она стояла на самом краю и, блаженно улыбаясь, смотрела на огни города.

– Я иду… милый… я иду к тебе, – хихикала она, делая один легкий шаг за другим. – Скоро мы будем вместе…

– Марьяна Васильевна, – и Инквизитор сделал шаг к ней. – Слезайте, немедленно.

Но девушка никак не отреагировала. Продолжала балансировать на самом краю пропасти. Порыв ветра заколыхал полы ее ночной рубашки, обнажил тонкие ноги, покрытые гусиной кожей. В руке у нее был кожаный ремень.

Еще шаг, и девушка остановилась. Перед ней не было ничего.

– Марьяна Васильевна… Прошу, вернитесь в комнату. Вы слышите?

Но нет, она не слышала. Похоже, была то ли в шоке, то ли под кайфом. Глаза были очень странными – будто пустые, но блестящие.

Выругавшись, Лаврентий пошел к ней с протянутой рукой. И только до нее осталось шагов пять, как она обернулась.

– Ни шагу, мусор, – прошипела она, ощерившись. – А то я скажу бабушке!

Инквизитор встал. Его брови поползли вверх. А ее глаза действительно были пусты. Зрачков не было.

– Вали отсюда, пока цел. Не мешай мне уйти к любимому! – и ее ножка зависла над пропастью. – У тебя поди нет никого, кроме твоей грязной службы!

Скрипнув зубами, Лаврентий сделал еще шаг. И вспыхнул синим. Девушка же прыгнула – прыгнул и Инквизитор, однако она была быстрее. Намного.

Он не дотянулся до нее какие‑то сантиметры – рука поймала воздух. Еще миг, и она полетела. Полы ее ночной рубашки подхватил ветер.

Взвизгнул провод, протянутый над улицей, и девушка, держась за ремень, съехала вниз – высоко над головами Инквизиторов, столпившихся внизу.