Текст книги "Единственная"

Автор книги: Синтия Виктор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

18

В глубине зала заиграла виолончель, и Бен, взяв за руку Лесли Джейкобс, сделал несколько шагов вперед, затем они разошлись и, став по углам коврика, наблюдали за приближением Итана.

Он занял свое место между ними. Похоже, он не очень уютно чувствовал себя в смокинге, и вообще в нем чувствовалась не свойственная ему нервозность.

Затем наступила очередь невесты. Наташа выглядела такой сверхъестественно красивой, что ее появление гости приветствовали громким вздохом. Длинное матовое трикотажное платье цвета слоновой кости, созданное специально для нее Алейном Герардом, одним из ведущих дизайнеров Нью-Йорка, струилось по ее изящной фигуре. Бен не был удивлен, что Наташа отказалась от традиционного свадебного платья и остановилась на таком изящном и утонченном наряде, это полностью соответствовало образу, который она для себя избрала. Никакой величественности. Простой фасон платья выгодно подчеркивал грудь и бедра, а цвет очень эффектно оттенял кремовый тон ее кожи. Заключительным штрихом была волна рыжих волос. За всю Наташину карьеру их стрижка и цвет были отработаны таким количеством специалистов, что ни фасон, ни оттенок уже невозможно было улучшить. В сущности, Наташа почти не пользовалась косметикой, но Бен знал от сестры, что ее «естественный» вид требовал от нее многих часов подготовки. Единственными драгоценностями на ней были сережки с изумрудами, подарок Итана на день рождения. Обеими руками она держала небольшой букет бледных чайных роз, и выражение ее лица было совершенно безмятежным, но Бен заметил, что у нее побелели костяшки пальцев, сжимавших нежные цветы.

Итан протянул руку, и Наташа повернулась к нему с той самой сияющей улыбкой, которая блистала с обложек стольких модных журналов. Когда раввин начал церемонию, Бен еще раз отметил, как хороша эта свадьба. Итан – надежный человек, который будет заботиться о Наташе. Бену вдруг стало стыдно, что он думает о ней как о маленькой девочке, нуждающейся в чьей-то опеке. Но, черт возьми, он ее старший брат, и она всегда будет для него младшей сестренкой.

Бен с удовольствием слушал слова свадебного обряда, потом, немного отвлекшись, стая рассматривать присутствующих. Эта маленькая библиотека в «Трибьюн Клаб» спокойно вмещала тридцать человек, но на прием придет еще человек сто. Бен улыбнулся, вспоминая Наташину истерику по поводу просьбы Итана ограничить количество приглашенных на прием и его последующего настойчивого пожелания, чтобы на самой церемонии присутствовало как можно меньше народу. Она никогда не жаловалась на Итана, но Бену пришлось выдержать с полдюжины телефонных звонков, когда его сестра с отчаянием объясняла, что не может исключить из списка людей, с которыми работала. Бен поначалу разделял Наташины чувства, но потом должен был признать, что Итан был прав. Вообще, узнав его лучше за месяцы помолвки с Наташей, Бен обнаружил, что Итан все больше ему нравится, поэтому и предложение Итана – быть дружком жениха на свадьбе – очень тронуло его. «Приятно, что в подружки невесты Наташа выбрала Лесли, сестру Итана», – подумал он, стоя рядом с женихом.

«Обидно, что здесь нет отца и он не видит свадьбу Таш», – отметил про себя Бен. Но прошедшие годы были нелегкими для Леонарда Дамироффа, он сильно постарел и страдал от множества болезней; сейчас у него было нарушение кровообращения, и он сказал сыну, что такое далекое путешествие ему не по силам. Конечно, Бен отдавал себе отчет, что обычная депрессия Леонарда, сопровождавшая его всю жизнь, не прошла. «Если бы только мне удалось отправить отца лечиться», – подумал Бен. Его одновременно огорчало и возмущало отцовское сопротивление всему, что ему предлагали. Прежде никто не ставил Леонарду клинического диагноза депрессии, и в те годы не существовало лекарств для лечения этой болезни, которые есть теперь, но все дело в том, что Леонард абсолютно не желал ничего пробовать. Он не собирался меняться.

Таш отнеслась к известию о том, что отец на свадьбу не приедет, с полным безразличием. Его огорчило это, но он не стал делать ей замечаний.

Покинув Вестерфилд, Наташа практически порвала отношения с Леонардом. Холодность Таш Бен всегда старался компенсировать частыми звонками отцу, консультациями с врачами, лечившими его многочисленные болезни, но сам тоже редко наведывался в Вестерфилд и в этом смысле был ничем не лучше сестры. Решено: что бы ни было, он непременно возьмет несколько дней отпуска и в понедельник обязательно поедет в Вестерфилд.

Немного приободрившись, Бен повнимательнее оглянулся вокруг, рассматривая хорошо обставленную комнату с темными дубовыми панелями и книжными полками на стенах. «Трибьюн клаб» был таким же роскошным, как все подобные места. «Именно такие во вкусе Таш, – подумал Бен рассеянно, – она не хочет надевать свадебное платье, но для венчания выбирает самое традиционное место в мире».

Внезапно Бен похолодел. Нельзя сказать, что для него было полной неожиданностью увидеть ее, нет, но он просто не подготовился. Сделав глубокий вдох, он внутренне сжался и смотрел, как она наблюдает за невестой и женихом.

Она стала совсем другая, чужая ему, но в то же время все еще такая знакомая. И – гораздо красивее, чем прежде. На ее лице отражалась уверенность в себе, которой он никогда не замечал раньше, когда они были моложе. Она молча сидела рядом с высоким седым мужчиной, державшим ее руку в своих ладонях, и выглядела вполне довольной.

На Бена нахлынула волна воспоминаний, которую он с трудом мог выдержать. Он увидел мать и все события, окружавшие ее трагическую смерть. Господи, как он ненавидел эти воспоминания, невозможно передать, какими болезненными они были даже сейчас. Он научился избегать их, но здесь была Карлин, которая снова все всколыхнула. И в то же мгновение на него посыпались картины из того времени, когда они были подростками. Он вспомнил лихорадочное возбуждение, охватившее их в тот вечер, когда они отправились на какие-то нелепые танцы, они были молоды и наивны, но абсолютно точно знали, чего хотели. Он ощутил запах воздуха на берегу озера в ту ночь, вкус ее розовой помады, нежный аромат ее шеи; он вспомнил ночь, когда они впервые любили друг друга в его тесном автомобиле по пути домой с первого Наташиного шоу. Беспорядочный поток сладостных видений из прошлого стремительно накатывался на него. Он ощущал кожу Карлин, когда они лежали оба обнаженные и он ласкал ее в те волшебные часы, которые им время от времени удавалось выкроить. А вот они идут домой после школы, он обнимает ее, а она засунула руку в задний карман его брюк, и им нет дела ни до кого вокруг. Или звонок в дверь крошечной квартиры ее родителей в субботу вечером, и он не может дождаться ее появления на пороге, потому что они не виделись целый день.

Именно в этот момент Карлин подняла голову и встретилась с ним взглядом. Мгновение они всматривались друг в друга. Что, черт побери, происходило с ним все эти годы, почему он считал Карлин ответственной за то, что случилось с его матерью? После ужасов и страданий, с которыми он сталкивался, будучи врачом, скандальная связь их родителей сейчас казалась совершенно несущественной. Обвинять в ней Карлин было невообразимым сумасшествием и ребячеством. Глядя на нее сейчас, Бен чувствовал только непреодолимое желание подойти к ней, обнять ее, сделать… он сам не знал, что. Но он вдруг понял, что просто не в состоянии находиться так далеко от нее, и… стал медленно улыбаться.

Мужчина, сидевший рядом с Карлин, наклонился и что-то прошептал ей на ухо, рассеяв чары, и Бен в смущении отвел взгляд. Он выставил себя идиотом, черт побери. Что он таращится на нее, как снедаемый любовью баран? Она не обращала на меня внимания, вероятно, много лет. За все это время, несмотря на то что так и оставалась ближайшей Наташиной подругой, Карлин ни разу не появилась у нее, когда он приходил в гости к сестре. Разумеется, он всегда держался в стороне, если знал, что Наташа и Карлин вместе, но дело не в этом. Сейчас он сделал дружескую попытку к примирению, и вот что из этого вышло.

Его всегда выводили из себя постоянные Наташины утверждения, что профессиональные достижения Карлин – это его заслуга. Он знал все и о ее обучении в Гарварде, и о ее успехах в полиции, но готов был поспорить, что Карлин никогда ни малейшего интереса не проявляла к его карьере, ни на секунду не задумывалась, что он остался верен своей мечте стать врачом.

Приглушенный звук разбивающегося стекла заставил Бена снова посмотреть на Итана, который как раз занес ногу над завернутыми в белую салфетку бокалами для вина. Когда Итан и Наташа целовались, Бен порадовался выражению истинного счастья, светившегося на лице сестры. Ах, если бы только эта свадьба принесла настоящее спокойствие в ее душу! Быть может, благодаря Итану она поверит в себя.

Бен и Лесли проводили пару из зала.

– Таш, знаешь, чего я желаю тебе? – Бен обнял и поцеловал сестру.

– Знаю, Бен. – Она улыбнулась и, в свою очередь, обвила его руками.

– Ты заслуживаешь всего счастья в мире. Я люблю тебя. – Еще раз крепко обняв ее, Бен отпустил Наташу к другим гостям, которые тоже хотели поцеловать и поздравить новобрачную.

Бен проскользнул в бар, зная, что там, в толпе прибывающих на прием гостей, он сможет избежать встречи с Карлин, и действительно не видел ее, пока не вошел в обеденный зал, где она и ее спутник отыскивали свои карточки. «Как Таш могла сделать такую глупость?» – раздраженно подумал Бен, когда мужчина подвинул Карлин стул; хотя у Таш хватило благоразумия усадить их за разные столы, они оказались прямо напротив друг друга, всякий раз, отрываясь от еды, он волей-неволей смотрел бы на Карлин через стол. Бен незаметно переложил карточки – так, во всяком случае, немного лучше. Рядом с ним села одна из Наташиных подруг-моделей, и он немедленно пригласил ее танцевать, радуясь возможности совсем покинуть стол.

Оказалось, что довольно многим Наташиным подругам захотелось потанцевать с ним, поэтому Бен оказался занятым на большую часть обеда. Однако когда он в конце концов сел, чтобы проглотить кусок, то не мог удержаться, чтобы не взглянуть на Карлин и ее спутника; они оба смеялись и выглядели идеальной парой. Бену не нужно было говорить себе, что неприязнь, которую он чувствовал к другу Карлин, неразумна. Черт с ним. Конечно, он мог преодолеть себя и быть более дружелюбным, но почему он должен делать первые шаги на пути к примирению? «Если бы она хотела поговорить со мной, – подумал Бен с досадой, – она бы сделала это еще раньше».

– Почему бы тебе не пригласить ее танцевать?

Бен испуганно отвел взгляд, перед ним стояла Наташа, явно уловив, куда он смотрел.

– Давай, Бен, – настаивала сестра, – ради прошлых времен, если больше ничего нет.

– А ты так уверена, что я хочу возродить былые времена? – поддел ее Бен. – И почему я?

Наташа только качнула головой, она была слишком счастлива, чтобы обижаться.

– Господи, неужели вы не достаточно наказали друг друга?

Бен ничего не ответил. Тогда она наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Как бы то ни было, я очень люблю тебя и хочу, чтобы вы оба помирились, потому что я всегда оказываюсь в центре холодной войны. Кроме того, вы должны быть вместе, я никогда не перестану в это верить.

Женщина в черной шляпе с широкими полями помахала Наташе с другого конца комнаты, и та отошла, улыбаясь и на ходу здороваясь с гостями. Глядя ей вслед, Бен пристыдил себя. Конечно, он вел себя как ненормальный. Ради Бога, он взрослый мужчина, и нет причины приходить в замешательство при виде девушки, которая в юности была его подружкой. Он снова обернулся в сторону Карлин. Стул ее друга был пуст, а она пила кофе и разговаривала с мужчиной слева. Бен поднялся, быстро застегнул пиджак и решительным шагом направился к ее столу, улыбнувшись ей, когда понял, что она заметила его приближение, и на этот раз она улыбнулась в ответ.

Он был не готов к тому, что можно испытывать такое счастье, стоя возле нее.

– Здравствуй, Карлин, – тихо сказал он.

– Привет, Бен. – Ему показалось, что ее глаза ярко вспыхнули. – Неужели мы на самом деле будем говорить друг с другом? – произнесла она шутливо, но с осторожностью.

– Может быть, не говорить, – засмеялся он, – но как насчет того, чтобы потанцевать? По-моему, это вполне безобидно.

Она кивнула и, встав, взяла его под руку.

– Я даже позволю тебе вести, – пошутила она.

Они прошли к танцевальной площадке и стали лицом друг к другу. Бен чувствовал себя неуклюжим мальчиком, кладя руку ей на талию, Карлин сделала шаг и придвинулась ближе, и в это мгновение все изменилось. Не чувствуя больше неуверенности, Бен привлек ее к себе и, все крепче обнимая, повел в танце. Он не мог поверить чувствам, охватившим его, снова вместе, другого и быть не может. Единственное место на Земле, где он хотел быть, – это рядом с ней. Он вдыхал восхитительный аромат ее волос, ощущал нежность ее щеки, покоившейся рядом с его щекой.

Стараясь овладеть собой, Бен отстранился. «Господи, возьми себя в руки», – приказал он себе. Она подняла к нему лицо, и он был ошеломлен, прочтя в ее глазах, что она чувствовала то же самое.

– Я помню еще один танец, – шепнула она. – После первого выступления Таш… когда мы вместе ехали домой…

Когда они в первый раз занимались любовью. Значит, она тоже думала об этом.

Но он не успел ответить, рядом с ними появился друг Карлин с выражением неудовольствия на лице.

– Дорогая, можно тебя похитить на секундочку?

Карлин повернулась к нему.

– Дерик Кингсли. Это Бен Дамирофф, брат Таш.

– Ваша сестра изумительная девушка, – скороговоркой произнес Дерик, протягивая руку. – Мы с Карлин обожаем ее.

Мы с Карлин обожаем ее. Отвратительный наглец. У Бена было желание дать по морде этому типу. Но какое он имеет право? Он, Бен Дамирофф, для нее больше никто. А этот Дерик – любовник Карлин. Любовник Карлин. Пересилив себя, Бен пожал протянутую руку.

– Простите мою невежливость, но мы с Карлин должны уехать, – извинился Дерик, делая попытку увести Карлин.

– Дерик, пожалуйста. – Карлин безуспешно старалась, чтобы в ее голосе не слышалось досады. – Что за причина вытаскивать меня с танцплощадки. Мы можем задержаться на несколько минут.

– Сожалею, дорогая, но это в некоторой степени срочно.

– Что случилось? – встревожилась Карлин.

– Все в порядке, но, пожалуйста, пойдем. – Он сделал выразительную паузу. – Это важно.

Карлин снова обернулась к Бену.

– Прости, я не знаю, что случилось, но…

– Я понимаю. – У Бена не было желания оказаться пятым колесом в телеге, к тому же то, что возникло между ними только что, уже рассеялось, как туман. – Приятно снова увидеть тебя.

Карлин кивнула, явно с огорчением на лице, и Дерик, жестом собственника положив руку ей на плечи, повел ее к двери, Бен пошел к бару в противоположном углу зала, заказал «Скотч» и быстро выпил, не желая признаваться себе, насколько расстроен. Держа в руке вторую порцию, он вышел из комнаты в поисках места, любого места, где мог бы несколько минут побыть наедине с самим собой.

Бен вошел в один из крошечных библиотечных залов и устало опустился в кожаное кресло, потягивая выпивку и размышляя над тем, что, черт возьми, на него нашло. Это произошло потому, что он слишком усердно трудился, чтобы быть хозяином своей жизни, потому, что предпочитал получать удовольствие от работы, а не от любви. Но в любом другом случае все было бы гораздо больнее. Вероятно, Карлин на мгновение вернула его чувства, но это всего лишь короткое помрачение, мимолетная ностальгия. У нее постоянный любовник, и она с ним, несомненно, счастлива.

Он встал и подошел к двери. Нехорошо обижать Наташу, но у него появилось желание поскорее смыться. Выйдя, он взглянул налево в длинный коридор. Карлин. Она вышла из дамской комнаты в конце коридора и, наклонившись, что-то искала в сумочке. Подняв голову и увидев Бена, она замерла на месте. Он медленно двинулся в ее сторону, а она стояла совершенно неподвижно, глядя ему прямо в глаза. Он шел все быстрее и быстрее, пока не оказался возле нее, не заключил ее в объятия и не прижался губами к ее губам. Она выпустила из рук сумочку и обняла его за шею. Их поцелуй был ненасытным, отметающим все вокруг. Бен был ошеломлен силой влечения к Карлин, поднимавшегося в нем с такой необузданностью, что он с трудом мог дышать. Он не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал прилив такого желания. Его губы двигались по ее лицу, касались глаз, скользили по шее, исследуя каждый дюйм.

– Бен, – услышал он ее шепот, – о, милый Бен.

Он хотел бы сорвать с нее одежду и броситься с ней на пол прямо здесь и прямо сейчас. Дыхание Карлин перешло в хрипы, она высвободилась из его рук и попятилась, чтобы он не мог ее достать.

– Бен, я…

Он так и не услышал, что она собиралась сказать, потому что из вестибюля донесся раздраженный голос Дерика.

– Карлин, ты идешь или нет?

Карлин вздрогнула с выражением вины и страха на лице, и Бен почти услышал ее мысли – интересно, видел ли Дерик, как они целовались. Она нагнулась, торопливо подобрала сумочку и, не оглядываясь, поспешила в вестибюль.

Бен прислонился к стене, в нем боролись стыд и злость. Она хотела, чтобы он целовал ее. Черт, она хотела, чтобы он занялся с ней любовью. В какую игру она играет? Она вызвала в нем всех демонов прошлого, вынудила его следовать желанию, которое пробудила, а потом повела, как собаку на привязи. Он понимал, что несправедлив, но гнев не давал ему возможности мыслить здраво. Господи, он сам упростил ей задачу. Жалкое существо.

Одним махом она уничтожила все преграды, все барьеры, которые он возвел в своей душе за много лет. Пока он контролировал свои эмоции, он верил, что мог управлять всем происходящим. А теперь? Почему она поцеловала его? Поцеловала и преспокойно ушла спать со своим приятелем, посмеиваясь, что ее старая любовь Бен Дамирофф все еще сохнет по ней? Она вернула его к боли прежних лет и, видимо, всегда будет это делать. Когда же он наконец избавится от этого наваждения?

Выйдя вслед за Дериком из «Трибьюн Клаб», Карлин ожидала под огромным навесом здания, пока он возьмет такси, и, не поднимая глаз, отчаянно старалась собраться с мыслями. Она оставила там свою душу. С той секунды, как она увидела Бена идущим к входной двери зала, она знала, что стоит ему прикоснуться к ней, и она рассыплется на мелкие кусочки. Бросив первый взгляд, она поразилась его превращению из долговязого подростка, каким она его помнила, в зрелого мужчину – острые скулы округлились, темные волосы кое-где тронуты сединой; он выглядел старше своих лет, но был так хорош собой, что Карлин почувствовала, как у нее сердце ушло в пятки, когда он прошел мимо ее ряда и его стройная фигура замерла прямо впереди.

Слава Богу, что она, очевидно, больше не существовала для Бена Дамироффа. Так, детское воспоминание. Долгие годы он не прилагал никаких усилий, чтобы увидеться с ней. Да и вряд ли спрашивал о ней Наташу. Он стал преуспевающим хирургом, именно таким, каким мечтал быть, и из того, что ей рассказывала Таш, было понятно, что его жизнь до краев заполнена работой. Но, наверное, кроме работы, было еще что-то. Карлин старалась об этом не думать.

Но, о, Боже, когда он посмотрел на нее во время церемонии, ее захлестнул нежданный поток чувств. Она словно оцепенела, и Дерик мгновенно отреагировал, как будто у него был радар, включавшийся в нужный момент. В течение всего приема Карлин уговаривала себя сделать первый шаг и поговорить с Беном, почему бы и нет, но она все не могла решиться. К тому же возле него крутилось столько женщин, явно старавшихся произвести на него впечатление. Потом, когда он пригласил ее танцевать, приняв в объятия так, как…

– Садись.

Услышав голос Дерика, Карлин подняла голову. Он стоял на тротуаре, распахнув дверцу автомобиля.

– Иду.

Стараясь говорить ровным тоном, она прошла мимо него и уселась в машину. Сколько времени прошло с тех пор, как она открыто призналась, каким ударом для нее было увидеть Дерика в объятиях другой женщины? С тех пор они решили начать все сначала и не обманывать друг друга. Друг друга? Она не сомневалась, что к ней это не может иметь отношения, разве что опять Дерик… И вот только что в коридоре она бросилась к Бену, забыв о Дерике. В тот момент она думала только о нем – целовать его, касаться его, казалось, никакая сила не могла их разъединить. Да что уж там. Она готова была отдаться ему прямо там, в коридоре.

Интересно, что успел увидеть Дерик? Ее сердце бешено колотилось от смеси желания и страха. Господи, неужели это я? Неужели вся взрослая жизнь до этого была сплошным лицемерием?

Бен Дамирофф – призрак из прошлого, но одного взгляда было достаточно, чтобы вновь оказаться там, на поляне Вестерфилда. Самое ужасное, что теперь он страшно зол на нее. Она флиртовала с ним, вцепилась в него изо всех сил на танцевальной площадке, практически на глазах у сотен людей умоляла заняться с ней любовью, а затем сбежала со своим дружком как маленькая проказница на школьном балу. Карлин прикрыла глаза. Забыть, забыть все это. Она вела себя отвратительно. У нее есть обязанности перед Дериком Кингсли, он ее мужчина, она живет с ним, она сама его выбрала и должна об этом помнить.