Текст книги "По приказу президента (ЛП)"
Автор книги: Шелли Брэдли
Соавторы: Лекси Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
– В время той встречи с Крыловым я был почти уверен, что не выживу, и, честно говоря, все, о чем я мог думать, это то, что если после моей смерти Сара будет в безопасности, оно того стоит.
– Ты любишь мою сестру.
– Гейб, я никогда не говорил тебе этого, потому что не знал, как ты отреагируешь, но я любил твою сестру с шестнадцати лет. Я понимаю, как это выглядит: я встречался с женщинами, но она была единственной, кто имел значение. Я влюбился в нее тем летом, прежде чем мы отправились в Йель. Я не притронулся к ней. Я впервые поцеловал ее через несколько месяцев после того, как она устроилась на работу в «Кроуфорд», но к тому времени я уже многие годы любил ее.
– И ты никогда не говорил… Тина. Ты сказал Тине.
Он кивнул.
– Нас объединяла тоска по людям, с которыми мы не могли быть. Я рад, что Роман одумался.
А вот Сара, вероятно, никогда не поменяет свое мнение. Пока он рассказывал всем о том как провел последние месяцы, она едва взглянула на него. Она просто сидела рядом с Лиз, недалеко от Эверли и Гейба, и молча смотрела в одну точку. Он видел, как она несколько раз смахнула слезы, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не подхватить ее на руки.
– Сара в порядке? Ты убедился, что она заперла дверь?
Не то чтобы он не мог войти. В последнее время он приобрел много сомнительных, но полезных навыков, научился вещам, о которых и понятия не имел. Взлом. Хакерство. Рукопашный бой.
– Да. Слушай, Сара смущена и напугана. – Гейб отпил пива, прежде чем продолжить. – Она злится на всех, даже на меня, но она слишком вежлива, чтобы это показать.
– С чего бы ей злиться на тебя?
Гейб всегда был рядом с Сарой. Гейб был там для Сары. На самом деле Мэд рассчитывал, что его лучший друг защитит ее и Эверли. К счастью, после того, как Гейб понял, что чувства Мэда к Эверли были абсолютно братскими, он прекрасно о ней заботился.
К сожалению, его сестра, как и Сара, вероятно, ненавидела его.
– Потому что, несмотря на то, что мы узнали о заговоре несколько месяцев назад, я держал ее в неведении по тем же причинам, что и ты. И, честно говоря, я бы хотел, чтобы так продолжалось и дальше, ведь она все-таки беременна. Представить не могу, что она будет чувствовать, если с ребенком что-то случится.
– Каждую секунду каждого дня с тех пор, как встретил Крылова, я беспокоился о ней и ребенке. – На мгновение он замолчал, наблюдая, как его сводная сестра смеется над словами Холланд. – Спасибо, что позаботился об Эверли.
– Я и не знал, что смогу кого-нибудь так полюбить, – признался Гейб. – У нас было нелегкое начало, но я защищал Сару, и не знал, каким образом ты связан с Эверли. И пришел к очевидному выводу.
Мэд притворился, что его тошнит.
– Фу. Чувак, она моя сестра.
– Эта информация сделала бы мою жизнь намного проще. Ты мог оставить записку, чувак.
– Конечно, я должен был оставить бумажный след, в то время как меня преследует преступный синдикат.
– Логично, – признал Гейб. – Тебе нужно поговорить с Эверли. Ее ты тоже бросил.
– Я сомневаюсь, что она хочет говорить со мной. Женщины в бешенстве. Даже Тина. Она стукнула меня после обеда. У нее тяжелый удар. Вот в чем наша ошибка. Мы допустили в наш клуб девчонок.
Гейб усмехнулся.
– Эверли хочет поговорить с тобой. Но если ты будешь молчать слишком долго, это может измениться. Она твоя сестра, а ты едва сказал ей три слова.
– Я спросил ее, как дела.
– Да, это было эпично, брат. Я знаю, что ты напуган, но она, скорее всего, поймет и простит тебя, если ты хотя бы попытаешься.
Он боялся, главным образом того, что она была не рада узнать, что они родственники. И что она, также как Сара, не хотела иметь с ним ничего общего. Но в чем-то Гейб был прав.
– Не то чтобы я не хочу говорить с Эверли. Я скучал по ней. Я очень сблизился с ней в те последние несколько месяцев.
– У меня есть миллион вопросов, но сначала ты должен ответить на ее. Она может потом мне все рассказать. – Гейб положил руку ему на плечо. – Ты понимаешь, что это означает, что теперь мы действительно братья.
– Шурины. Разве это не странно?
Гейб усмехнулся.
– Может быть, немного, но мы привыкнем. Она сейчас одна. Иди поговори с ней.
Мэд увидел, как Эверли отошла от остальных, чтобы выглянуть в большое эркерное окно, выходящее на великолепный Мэрилендский лес. Через окно проникал лунный свет, и, приблизившись к ней, он увидел, как в окне отражается ее красивое лицо. Он уже несколько месяцев знал, что она его сестра. Это будет их первый разговор с тех пор, как она тоже все узнала.
У него начали потеть ладони. Он дерьмово справлялся с такими вещами. Как ему объяснить свои действия так, чтобы она поняла? С Сарой у него не особо хорошо вышло…
– Мне было интересно, соберешься ли ты со мной поговорить. – Она не сводила глаз с тьмы за окном.
Он слишком хорошо ее знал. Несмотря на стоическое выражение, в ней бурлили эмоции. Эверли была одним из самых добросердечных людей, которых он когда-либо встречал.
– Я боялся. Я опасался, что ты повернешься ко мне спиной, и я сомневаюсь, что смогу пережить, что две самые важные для меня женщины отвергнут меня за один вечер.
Одним из качеств, которые ему нравились в сестре, это ее прямолинейность. Эверли никогда не ходила вокруг да около. Она сразу переходила к сути дела. – Когда я узнал, что у меня, возможно, есть сводная сестра, то подумывал о том, чтобы просто появиться у тебя на пороге. Или отправить e-mail.
Она вздохнула.
– Как эксперт по безопасности, я бы посоветовала тебе ничего не предпринимать, пока ты не унаешь, что я из себя представляю, но, Мэд, ты зашел слишком далеко. Я бы могла смириться с частным сыщиком. Я бы даже поняла, если бы ты переговорил с некоторыми из моих друзей, чтобы выяснить, не была ли я сумасшедшей, которая превратит твою жизнь в ад. Но ты меня нанял. Ты подружился со мной. Ты часто бывал у меня в гостях, и мы много говорили. Ты мог в любой момент заявить: «Эй, а ты знаешь, что мы родственники».
Мэд чувствовал себя заевшей пластинкой.
– Я пытался защитить тебя.
Она прищурилась.
– Я была главой твоего отдела безопасности, Мэд. Вообще-то это я должна тебя защищать.
Он поднял руки вверх.
– Когда ты так говоришь, это звучит глупо. Но мне плевать, какая ты крутая. Это русская мафия, и если бы они узнали, что меня с тобой что-то связывает, они бы использовали тебя, чтобы добраться до меня, так же, как они использовали бы Сару. В ту ночь, когда синдикат чуть не прикончил меня, в моем комоде лежало обручальное кольцо. На следующий день я планировал попросить Сару выйти за меня замуж. Как только она бы ответила «да», я хотел поговорить с ней о тебе, посоветоваться с ней о том, как сказать, что мы сводные брат и сестра. К тому времени я уже понял, какая ты. Я также понял, что эта новость может тебя расстроить, и хотел сделать все безболезненно. Так что я собирался все выложить Саре. Казалось, это идеальный план – подарить ей огромный бриллиант, чтобы мир узнал, что она моя, а затем попросить ее помочь найти правильные слова, чтобы я наконец-то смог рассказать тебя о нашем родстве. Это казалось идеальным планом.
– Когда я узнала, то была в шоке. Даже если бы Сара помогла тебе подобрать самые тактичные слова, я все равно была бы в шоке.
– После того, как я понял, что ты любишь своего отца, я забеспокоился, что ты не захочешь знать правду. Не знаю, заметила ли ты, но я не очень хорош в эмоциональных разговорах. Казалось умнее сначала познакомиться с тобой. А после этого я понял, что это будет все равно, что сбросить бомбу. Мне придется сказать, что все твое детство было ложью. Я собирался спросить у Сары, имею ли вообще право тебе рассказывать.
– Мэд, мое детство не было ложью. Независимо от биологии, он был моим отцом. И то, что во мне нет его ДНК, не меняет того, как сильно он меня любил. В некотором смысле эти новости заставили меня любить его еще больше.
Он восхищался ее спокойной мудростью. Может, ему следовало больше в нее верить.
– Я не знаю, каково это – быть в близких отношениях с отцом, – признался он. – Моих родителей не назовешь любящими. Они не разводились, потому что оба понимали, что ни один из них не способен заботиться о ком-то, кроме себя, а развод обошелся бы им слишком дорого. Поэтому после того, как мы встретились, и я понял, как вы с отцом близки, я забеспокоился, что заберу у тебя хорошего человека и заменю его мудаком, который меня воспитал.
– Ты должен был подумать о том, что подаришь мне брата.
Черт возьми, он не собирался плакать. Его глаза никогда не слезились – если только он не промахивался и в них не попадал кокаин. Вот только он больше таким не занимался. И он любил свою сестру.
– Я был одним во всем мире. Да, у меня были друзья, но я был сиротой с глупыми проблемами богачей. Я расхаживал по большому дому, и оказалось, что все, кто меня окружают, получают от меня деньги. Когда я нашел тебя, то подумал, что у меня будет, по крайней мере, кто-то, кого можно назвать семьей. И если меня кто-то спросит о семье, я смогу поговорить о тебе. Большинство людей не задумываются об этом. Они воспринимают семью как должное, потому что она ведь есть у всех, верно? Но не я. Когда меня спрашивали о семье, я всегда не знал, что ответить. Но как только я узнал о тебе, я подумал, что смогу сказать, что у моей сестры все хорошо. Мне это понравилось.
Она повернулась к нему. На ее глаза навернулись слезы, когда она обхватила его лицо.
– Мэд, у твоей сестры все хорошо. Просто прекрасно. Я скучала по тебе. Больше никогда не держи меня в неведении и не убегай.
Поскольку синдикат все еще был где-то там и все еще держался настороже, он не мог давать никаких обещаний. Но когда он крепко обнял ее, то наконец обрел покой. У него была сестра, и она его не ненавидела. Наконец-то у него появилась семья.
И теперь у него была надежда.
* * * *
Зак откинулся на спинку стула и уставился на бутылку скотча. Он знал, что ему не следует к ней прикасаться. Он был не пьян, но может быстро добраться до этой стадии сейчас, когда все счастливые парочки разбрелись по своим домикам. Он остался наедине с Элизабет. Ну, Мэд и Фредди также заняли спальни в главном доме. Но он пришел в в библиотеку, понимая, что не сможет сегодня уснуть, когда совсем рядом спит Элизабет.
Возможно, сейчас она раздевается. Если он постучит в ее дверь, она откроет? Может быть, он застанет ее прямо перед душем? Или ложащуюся в постель? Может, она едва взглянула на футболку, которую он оставил ей, и выбросила ее? Или она надела ее, чувствуя, как ткань ласкает ее кожу, в то время как он хотел бы сделать это своими руками? Ему не терпелось коснуться ее изгибов и ощутить тепло кончиками пальцев. Он не пропустит ни дюйма. Он будет исследовать ее тело, как будто это новая страна, которую ему предстоит завоевать.
Ну вот, теперь у него эрекция.
Эта женщина сводила его с ума.
Он потянулся к скотчу. Кого волнует, напьется он или нет? Вся его жизнь была посвящена самоконтролю, и куда его это привело? Конечно, он стал президентом, возможно, самым влиятельным человеком в мире. Но что в этом хорошего? Он даже не знал своего настоящего имени. И он не мог коснуться единственной женщины, которую жаждал.
– Ты в порядке? – Раздался мягкий голос с самым милым южным акцентом. – Сегодня был тяжелый день.
Зак вскинул взгляд. В дверях стояла Элизабет, как будто явившись из его мыслей.
– У меня все отлично. В конце концов, не каждый день мы воскрешаем мертвых.
Она все еще была в деловом костюме, но она распустила пучок и сбросила пиджак. Мягкие светлые волосы ниспадали ей на плечи, и он сгорал от желания зарыться в них руками. Взяв ее за волосы, он сможет контролировать ее, показать ей, как именно ей двигаться, куда поцеловать своими сочными губами.
– Как ты справляешься? Представить не могу, как ты был потрясен, узнав, что один из твоих лучших друзей все еще жив, – сказала она. – И я была рада видеть, что они с Эверли помирились, но ты, должно быть, злишься на него. Зак, ты же не думаешь, что ты русский засланный шпион. Мэд сразу должен был прийти к тебе и рассказать о своих подозрениях.
Элизабет всегда была ему верна. Конечно, если она хотела втереться к нему в доверие и сблизиться с ним, она бы сказала именно то.
Он не мог разбираться с ней сегодня вечером. Учитывая все новости и мучавшие его страхи, он подошел слишком близко к грани своей сдержанности. Элизабет, находящаяся здесь – так близко и в то же время так далеко – была словно спичка, готовая сжечь его самоконтроль. Но, черт, она выглядела слегка растрепанной. Такой сексуальной. Женственной. Мягкой и ранимой.
Он был так тверд и сгорал от желания.
И она была идеальной приманкой.
Обычно после тяжелого дня, когда давление оказывалось слишком сильно, он отправлялся на пробежку. Он пробегал много миль, пока его тело не переставало слушаться. Затем, измученный, он наконец-то засыпал. Но сегодня он не мог заняться тяжёлыми, изнуряющими упражнениями, которые помогали ему прогнать плохие мысли и избавиться от стресса. Было уже за полночь. Он не мог заставить свою охрану бегать посреди ночи. И он не мог делать из себя легкую мишень для киллера.
Бутылка Скотча выглядела все соблазнительнее и соблазнительнее.
– Думаю, можно с уверенностью сказать, что после этих выходных нам всем понадобится психотерапевт. Уже поздно. Ты должна немного поспать. Нам будет о чем поговорить утром. – Его тон был резким. Он надеялся, что она поймет намек и уйдет. Ему хотелось, чтобы она убралась и не мешала ему придаваться унынию. Если она сейчас же пойдет спать, предварительно заперев дверь, то будет в безопасности.
Она не последовала его совету, а просто продолжила.
– Думаю, мы должны поговорить сейчас. Завтра мы не сможем остаться наедине.
– О чем нам говорить?
– Я понимаю, почему ты так ведешь себя. – Она поджала губы, давая ему понять, что ей это не нравится.
– И как же я веду себя, Элизабет?
Все остальные звали ее Лиз. Ему нравилось имя Элизабет. Ему нравилось, как ее имя перекатывалось на языке. Он любил наблюдать за ней, особенно сейчас, когда она пыталась быть напористой... но все еще колебалась, как будто чувствовала опасность. Умная добыча. Она чувствовала, что рядом с ней хищник.
Ему нужно заканчивать этот разговор, иначе он съест ее.
Она сделала еще один смелый, но глупый шаг, приближаясь к нему.
– Ты пытался защитить меня?
Зак вздохнул и остался на месте, потому что если он шагнет ей навстречу из этого не выйдет ничего хорошего. Сейчас он себе не доверял. Между ними был еще стол, но он мог с легкостью преодолеть это препятствие.
– Не думал, что тебе нужна защита. Очевидно, Сара думает так же, так как она не простила Мэда.
Лиз задумчиво склонила голову.
– Думаю, их проблема намного сложнее.
– Но ведь между нами не все так просто?
Зак поморщился. Похоже, она не собиралась сдаваться.
– Когда дело касается тебя, все становится сложным.
Она расправила плечи – верный признак того, что она собирается спорить.
– Или вас, господин президент. Джой убили просто потому, что она была твоей женой. Я и понятия не имела. Но ты явно узнал об этом не только что. Тогда понятно, почему ты пытался меня защитить. В противном случае, я хотела бы знать, почему ты внезапно отверг меня.
Словно у него был выбор…
Его захлестнула горечь. Во рту появился привкус гнили, а возможно он и всегда там был, просто стал заметен только сейчас.
– Я не отвергал тебя, Элизабет. Однажды я думал, что мы можем встречаться, но в ту минуту, когда умерла Джой, любая возможность нашего романа свелась к нулю.
Она покачала головой, голубые глаза вспыхнули от явного разочарования.
– Почему? Не пойми меня неправильно. Я понимаю, что мы должны были сделать шаг назад. Иначе произвели бы ужасное впечатление.
– Даже хуже, – Зак небрежно пожал плечами.
– Но прошло уж несколько лет, и я всегда была рядом. Всегда. И все же в последнее время ты обращаешься со мной как с незнакомцем или врагом. И я устала от этого. Может быть, это из-за угрозы, нависшей над твоей головой. Может быть, я устала от одиночества. В любом случае, я не собираюсь игнорировать очевидное. Итак, скажу начистоту: я все еще забочусь о тебе. И думаю, ты все еще чувствуешь что-то ко мне, но не собираешься признавать это или что-то с этим делать. И ты не можешь ясно сказать мне, почему. Но после того, как я услышала, что Мэд бросил Сару, чтобы уберечь от опасности, подозреваю, этот же трюк ты проделал и со мной.
Ну, ее нельзя было обвинить в глупости.
– Да, но вот в чем разница. Сара и Мэд были любовниками. В отличие от нас.
Они никогда не валялись в постели, ублажая друг друга, никогда не находили утешения в объятиях. Они всегда были вынуждены соблюдать вежливую профессиональную дистанцию. Его раздражал поводок, на котором ему приходилось себя держать. Глубоко внутри он начал рычать и вырываться из этой гребаной цепи, на которой он сидел всю жизнь.
– И все же… – Ее голос смягчился. – Я думала, что мы друзья.
Он больше не мог оставаться на месте.
Зак встал, оперевшись руками на стол, чтобы не схватить ее.
– Друзья? Вот что ты думала?
Она засмеялась, но в ее смехе не слышалось веселья.
– Ой, точно. Ты же теперь думаешь обо мне как о своей сестре. В какое-то время между тем обедом, когда ты попросил меня поехать с тобой в Париж, чтобы мы могли потрахаться, и прошлым месяцем, ты передумал. Думаю, я должна порадоваться, что мы никогда не видели друг друга голыми. Это слишком похоже на инцест, а я была бы очень разочарована, если бы у тебя не встал.
От этих слов его охватил гнев. И возбуждение. Ему было больно от желания показать ей, насколько он ее хочет. Ее колкость подтолкнула его прямо к краю самоконтроля.
Она хотела бросить ему вызов? У него было миллион причин выйти за дверь, и только одна причина остаться. Потому что он хотел ее. Черт возьми, он всю свою гребаную жизнь вел себя как хороший мальчик, но, несмотря на это, похоже, что все его старания и репутация, вероятно, вылетят в трубу. Он станет сноской в истории, или закончит как марионетка и предатель.
Так почему же он не может получить единственное, чего ему так хочется?
К черту все. Элизабет станет его.
– Сестра? – вежливо произнес он, но это была всего лишь видимость. Цивилизованный Зак Хейс исчез.
Он дал ей возможность уйти. Он даже сказал ей уйти. Но она не послушалась. Теперь она испытает на себе гнев от сдерживаемой почти пять лет похоти.
Пока он медленно огибал стол и крался к ней. Она не дрогнула. Нет, только не его Элизабет. Она не сдвинулась с места. Несмотря на то, что на ней были эти чертовски сексуальные туфли на шпильке, ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Да. – Она вызывающе вздернула бровь. – Это твои слова. Не мои.
Она чертовски храбро вела себя для женщины, которую вот-вот съедят. Раве она не чувствует бурлящую в нем энергию? Разве ей не интересно, чем вызвана эта искра? Желанием причинить боль или заняться сексом?
Уж его член точно знал ответ.
– Хочешь знать правду? Хорошо. Чувства, которые я к тебе испытываю, и близко не назовёшь родственными. Я пытался защитить тебя. Счастлива?
В ту же секунду, как он ответил, она казалось, потеряла всю браваду.
– Зак, я не должна была давить. Я…
– Ты права. – Он прижал ее к столу и заключил в клетку, оперевшись руками о стол. – И тебе следовало уйти, когда я предлагал. Но ты этого не сделала, поэтому теперь я тебе покажу, как далеки мои чувства к тебе от братских. И ты мне позволишь, не так ли, Элизабет? Ты подойдешь к этой двери, запрешь ее, а затем вернешься сюда и позволишь мне съесть тебя. Ты откроешься передо мной, и я возьму все, что ты мне предложишь.
– А что, если я не послушаюсь? – Хрипло спросила она.
– Если ты решишь сбежать, как испуганный маленький кролик, то никогда не узнаешь, каково это, чувствовать мое тело сверху, в то время как я поклоняюсь тебе как богине, которой ты и являешься.
Она сглотнула, кивнула, затем выпрямилась, расправив плечи.
Зак заставил себя отойти в сторону. Он должен был увидеть, как она поступит. Это должен был быть ее выбор.
– Элизабет, если ты уйдешь сейчас,то я снова стану с тобой предельно вежлив.
Возможно, это убьет его, но он это сделает. Сегодня вечером он допьет остатки Скотча, а утром наденет все свои доспехи.
Он сделает все возможное, чтобы забыть ее.
– А если я останусь и запру дверь?
– Ты будешь моей до утра. Я возьму тебя так, как захочу, и ты не будешь знать отдыха, пока я не утолю жажду. Все будет по моему, так что подумай, прежде чем принимать решение. Я не буду ласков. Я слишком голоден. Так что тебя не ждет нежная любовь. Я буду трахать тебя, пока не забуду обо всем, кроме того, как хорошо быть внутри тебя.
Она бросила на него последний нечитаемый взгляд, прежде чем пересечь комнату. Ее каблуки звонко цокали по деревянному полу.
Он сжал кулаки, вынужденный стоять и ждать. Потребовалась каждая частичка его сдержанности, чтобы дать ей сделать этот выбор. Если бы решать было ему, то он запер бы дверь, чтобы она не сбежала. Затем он бы охотился на нее, поймал и взял. Вместо этого он стоял, затаив дыхание, в то время как все его тело пульсировало от беспокойства и предвкушения.
Наконец Элизабет дошла до двери. Она закрыла ее, повернув замок, а затем повернулась к нему, подняв подбородок.
Она приняла решение. Она была его на эту ночь.
Он ухмыльнулся и неторопливо подошел к ней. По его венам бежало чистое желание, когда мысленный поводок, который так долго его сдерживал, разорвался, и Зак дотронулся до нее.
Глава 6
У Лиз дрожали руки, когда она повернула замок, тем самым запирая их с Заком в библиотеке. Вероятно, это самая глупая вещь, которую она когда-либо совершала, но после многих лет любви и тоски по нему она не могла уйти, не узнав, каково будет провести с ним ночь.
Прямо сейчас она должна была лежать в своей постели и пытаться заснуть. Но она увидела в библиотеке свет и поняла, что здесь он. Как глупый мотылек, летящий на свет пламени, она выскочила из спальни и направилась прямиком в логово хищника.
После сегодняшнего вечера она стала лучше его понимать. Он использовал ту же глупую стратегию, что и Мэд, оттолкнув ее, чтобы не подвергать опасности. Чтобы она не повторила судьбу Джой. Тина уже несколько недель намекала ей на это, но она не могла говорить конкретно, тем самым раскрыв все секреты своего жениха… А Лиз было слишком больно, чтобы она прислушалась.
Дрожа, она повернулась и посмотрела на единственного мужчину, которого когда-либо действительно любила. Сегодня вечером он нуждался в ней. Она видела это в его взгляде, в том, как он сжимал кулаки, вытянув руки по швам. Сколько силы воли потребовалось ему, чтобы дать ей решать? Из-за того она восхищалась им еще больше, тем более что давно подозревала, что под его фасадом вежливого интеллектуала прячется зверь.
Сегодня вечером она узнает, правда ли это.
У Лиз не было иллюзий. Он мог разбить ей сердце на тысячу осколков, но она постарается, чтобы этого не случилось. Но даже если у нее была лишь одна ночь с этим мужчиной, она согласится, потому что лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделала.
– Элизабет.
Его голос пророкотал в тихой комнате, отдаваясь в ее теле. Она вспыхнула от возбуждения.
Вот оно. Это действительно происходило.
Она захотела его в то же мгновение, когда впервые увидела, но он был под запретом. Теперь он стоял перед ней – мужчина с широкими плечами и густыми темными волосами. Не президент, а просто мужчина. Ее мужчина – по крайней мере, на эту ночь.
Лиз пересекла комнату, пытаясь успокоить дыхание. Наконец она могла трогать его так, как всегда хотела. Конечно, он сказал, что сегодня не будет нежности, но до того, как ее мужчина превратится в чудовище, ей хотелось урвать одно сладкое мгновение, которое она могла бы вспоминать позже.
Она остановилась перед ним и протянула руку, проведя пальцами по серебряным волоскам на его висках – единственный признак того, что он стареет. Естественно, это сделало его еще более привлекательным.
Он поймал ее руку своей.
– Ты уверена?
Таким и был Зак, всегда ставил других на первое место, даже когда мир вокруг разваливался. Даже когда он сам так отчаянно испытывал жажду.
Сегодня вечером она была в его распоряжении во всех отношениях. Лиз всем сердцем надеялась, что он это понял.
Она будет с ним до самого рассвета, запечатляя в памяти каждое горько-сладкое мгновение. Завтра они разойдутся по углам, и снова вернутся к прежним распрям. Которые станут даже хуже, ведь она будет точно знать, как восхитительно ощущать его прикосновения. Но он был прав, их страсть могла быть только временной, так как любой шанс на будущее исчез со смертью Джой. После ее убийства и прошедших трех долгих лет как они могли надеяться на что-то большее?
– Я уверена, – пробормотала она. – Я хочу все, что ты можешь дать мне сегодня.
Он выпустил ее руку, чтобы схватить за талию. И сразу же притянуть к себе. Свободную руку он запустил в ее волосы и потянул, запрокинув ей голову.
– Я ждал этого целую вечность.
От шепота она вздрогнула.
– Я тоже.
В глубине души Лиз оплакивала нарушение своей идиллической клятвы, данной в Мемфисе, о том, что, когда они, наконец, поцелуются в первый раз, им не придется никогда останавливаться. Но она не могла беспокоиться о будущем, ведь у них с Заком есть только здесь и сейчас.
Он повернул ее голову, и ее сердце зашлось в бешеном ритме. Он наклонился, прижался губами к ее и застонал от в поцелуе. Она могла почувствовать момент, когда он позволил себе расслабиться.
– Это продлится не так долго, как мне хотелось бы, – пробормотал он ей в рот. – По крайней мере, в первый раз...
Лиз ожидала, что это будет быстро и яростно, потому что ни один из них больше не мог ни секунды сдерживать желание. Он нуждался в ней, и она могла это почувствовать. Еще одна причина, по которой она не могла уйти. Если бы ему просто нужен был секс, то она могла бы найти силы отказаться, но даже если это было жестко, основой была связь. И они оба ее жаждали.
И снова он накрыл ее губы и поглотил ее. Не было другого слова, чтобы описать, как он прижал ее к своему поджарому телу, удерживая в плену. Она обняла его и с головой окунулась в омут страсти.
Он не стал тратить время. Движением языка он упрашивал ее открыть рот, а затем снова дернул ее за волосы, в резком приказе. Она повиновалась. Ее тело натянулась как струна, которая вот-вот лопнет. Пока его язык доминировал в ее рту, она жадно исследовала жесткие мышцы, желая, чтобы все преграды между ними исчезли. Одежда, которую она носила весь день, теперь стала слишком тесной. Если она сейчас же не почувствует его прикосновения к ее обнаженной коже, то не сможет дышать.
Зак уже работал над этой проблемой. Он не стал тратить ни секунды, просто схватил за вырез блузки и дернул. Пуговицы уступили после первого рывка. Кожу обожгло от холодного воздуха.
У нее не было запасного комплекта одежды, в которую можно было бы переодеться назавтра, но все мысли о протесте исчезли, когда Зак стянул белую блузку и взглянул на нее.
Его горящий взгляд вызвал волну мурашек по всему ее телу.
– Сними лифчик.
Его грубый голос приказывал ей выпрямиться перед ним, расстегнуть бюстгальтер и позволить ему упасть между ними. Она повиновалась. Он наблюдал, резко вздохнув, когда она оголила грудь. Его глаза горели темным пламенем. Ему даже не нужно было произносить ни слова, чтобы Лиз почувствовала себя обожаемой.
– Подойди. – Он потянулся к ее руке.
Она уже была так близко, что чувствовала его горячее дыхание и разряды нетерпения.
– Если я подойду поближе, то прижмусь к тебе.
Он просто улыбнулся, лаская ее руку, затем обхватил запястье и потянул на себя.
– Теперь, когда я увидел, как ты прекрасна, я хочу почувствовать тебя.
Он развернул ее и прижал к себе голой спиной, пока она таяла от его слов.
– Зак?
– Я не смогу продержаться долго. Прошло много лет с тех пор, как...
С тех пор, как у него был секс. Они с Джой перестали спать друг с другом вскоре после замужества, но он никогда бы не стал изменять жене. Лишь когда он решил, что проиграет выборы, а Джой сказала, что готова развестись, он попытался обрести свое собственное счастье. Но в последние несколько месяцев он встречался со многими красивыми женщинами.
– Ты не спал с Мими?
Одной рукой он судорожно задирал юбку, а другой обхватил грудь.
– Ты же знаешь, почему я встречался с ней и другими женщинами.
Чтобы держать ее подальше от прицела русских.
Он поцеловал ее в шею, перекатывая сосок между большим и указательным пальцами. Ей ничего не оставалось, кроме как обмякнуть и сдаться. Рука на бедре все приближалась к тому месту, где ей хотелось ощутить ее больше всего.
Она едва могла дышать. Когда губы Зака скользнули по шее, она почувствовала, как жесткая длина его эрекции прижалась к заднице.
– Уверена, это был план Романа.
Большинство плохих идей приходили в голову Роману. Он был совершенно безжалостен, и она надеялась, что Тина сможет смягчить его худшие порывы. Благодаря своим качествам он стал отличным начальником штаба, и еще лучшим другом для ее Зака.
Ей не следовало так думать. Для нее Зак был всего лишь запретным искушением. Их связь не продлится дольше сегодняшней ночи. И завтра уже не будет иметь значения.
Он хмыкнул, сдвинув ее трусики в сторону.
– Это не я заигрывал с агентами секретной службы.
Это был легкий флирт, в основном вызванный внезапным увлечением Зака супермоделями, и все время она могла думать только о Заке.
– Ничего не было. Он был не ты.
Он укусил ее за ухо, тихо зарычав от удовольствия.
– Ничего не было. Она была не ты. Никто из них не был тобой.
Слова согрели и успокоили ее. А затем она совсем потеряла способность думать, потому что пальцы Зака нашли ее киску. Она ахнула, качнув бедрами для большего проникновения.
– Зак, пожалуйста.
– Все в тебе доставляет мне удовольствие . И ты будешь радовать меня всю ночь напролет. – Он толкался глубже, пока не провел пальцем по ее клитору. – Но сначала… я мечтал почувствовать тебя, услышать тебя. Коснуться тебя. Кончи, Элизабет. Потом наступит моя очередь, и я не буду сдерживаться.
Она этого и не хотела.
Зак был таким сложным. Он был умным и добрым, но безжалостным и сосредоточенным. Когда хотел, он мог быть жестоким. Но он также мог быть невероятно щедрым. И она хотела все, что он мог предложить.
И прямо сейчас она особенно хотела, чтобы он поработал своей умелой рукой.
– Ты уже мокрая, – в его голосе слышался триумф.
– Да.
Он крепче сжал ее грудь и погладил сосок. По ней прокатилась волна удовольствия. Затем большим пальцем он начал ударять по клитору, одновременно погружясь другим глубоко внутрь нее.
