Текст книги "По приказу президента (ЛП)"
Автор книги: Шелли Брэдли
Соавторы: Лекси Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
Что тогда чувствовал Мэд?
По свету из-под двери она поняла, что не единственная, кто не спит.
Сколько еще она будет ждать, прежде чем по-настоящему выслушает мужчину, которого, как она когда-то утверждала, она любит? Стоило ему заговорить на эту тему, она его обрывала. Конечно, она слышала его историю в общих чертах, предположив, что этого достаточно, чтобы спокойно и хладнокровно сделать выводы и решить, что ему следовало поступить так же.
Но она вела себя так, как будто ее любовь к Мэду каким-то образом давала ему право на меньшее, а не на большее ее понимание.
Они прошли через нечто ужасное. После сегодняшнего дня опасность стала казаться намного более реальной. Сара полностью осознала, что с самого рождения Зака Хейса кто-то манипулировал им без его ведома, а теперь использует его друзей, чтобы подчинить своей воле. Мэд была просто одной из шахматных фигур.
Что она ощущала при мысли, что Крылов избил Мэда? Да, это было больно. Но каково было всемогущему Мэду внезапно почувствовать себя таким беспомощным?
Ей нужно было знать.
Сара встала и накинула халат. Мельком взглянув в зеркало, она вздрогнула. Вероятно, ей стоит подождать с разговором до утра. Тогда она не будет выглядеть такой уставшей. Но потребность победила тщеславие. Не важно, если Мэд увидит ее без макияжа. Такое случалось и раньше. Кроме того, этот разговор должен быть предельно честным.
Она приоткрыла дверь и взглянула на диван, но его там не было. Простыни и одеяла, которые он аккуратно складывал каждое утро, так и лежали не расстеленными. Мэд сидел за кухонным столом, хмуро глядя на ноутбук.
– Все еще работаешь? – Тихо пробормотала она.
Он взглянул в ее сторону и вскочил, как будто не мог сидеть, пока она находилась в комнате.
– Ага. Я подумал, что еще раз пройдусь по всему, посмотрю, вдруг я что пропустил. Но я изучил все, связанное с тем временем, когда Фрэнк был послом. Коннор сумел найти все бумаги, которые когда-либо подписывал Фрэнк, вплоть до заявок на туалетную бумагу. Скучнее чтива не придумаешь. И я не нашел ничего подозрительного. – Он усмехнулся. – Почему ты встала? Проголодалась? Могу сделать тебе бутерброд. Или чай.
Ей казалось, что теперь забота о ней стала главной целью Мэда. С тех пор как они здесь застряли, он только и делал, что всячески угождал ей.
Когда они только начали жить вместе, она была уверена, что он сведет ее с ума. Вместо этого она быстро привыкла к тому, что он рядом. Он был на удивление мирным соседом. Время от времени проявлялся старый Мэд с его неистовой энергией и дерзким юмором. Но теперь он казался более внимательным, как будто какая-то его часть, которая раньше никогда не давала ему покоя, теперь отдыхала. Она влюбилась в старого Мэда... но новый нравился ей еще больше.
– Я бы хотела поговорить.
Он весь осунулся.
– Сара, пожалуйста, дай нам больше времени. Я знаю это…
– Расскажи, что случилось в ту ночь, когда к тебе пришел Иван Крылов.
Он нахмурился и прошел в гостиную.
– Я рассказал, что случилось. Больше мне сказать нечего.
Она села и внимательно на него посмотрела. Он выглядел усталым, и она задумалась, чего ему стоил сон на этом диване.
– Помоги мне по-настоящему понять, каково тебе было той ночью. Расскажи мне обо всем, чтобы я поняла, что заставило тебя подумать, что ты должен сделать то, что сделал.
Он опустился на противоположный конец дивана, такой напряженный, что она догадалась насколько его беспокоил этот разговор.
– Я уже объяснил.
Он думал, что она использует его слова, чтобы еще больше от него отгородиться? Как она поступала последние несколько дней? Они были дружелюбны, но она знала, что вела себя холодно, даже когда он делал все возможное, чтобы ей было комфортно.
– Ты перечислил факты. Ты так и не сказал, что чувствовал.
Он сжал зубы.
– Я чувствовал, что умру.
Может, ей стоило начать первой. В конце концов, в последнее время она была непростым собеседником. Она избегала разговоров о личном, тщетно пытаясь сдержать чувства. Ее отстраненность не вдохновляла на откровения.
– Когда я получила твое сообщение, я была в спальне, глядя в зеркало и пытаясь убедить себя, что никто не сможет догадаться, что я беременна. – Она закусила губу. – Я думала, может быть, в ту ночь ты попросишь меня выйти за тебя замуж. Во всяком случае, я надеялась.
Он заколебался, устремив каменный взгляд в стену.
– Я собирался. У меня было кольцо и план.
Ее сердце забилось.
– Я не хотела, чтобы ты делал мне предложение потому, что должен.
Опять же, что бы произошло, если бы он сделал предложение? Если бы у нее на пальце было кольцо, и они уже объявили бы всем друзьям, а таблоиды были в курсе? Что бы с ней стало, когда появился Крылов?
Мэд усмехнулся, хотя в этом звуке не было особого веселья.
– Я хотел просить твоей руки намного раньше, но, честно говоря, до беременности я сомневался, что ты скажешь «да». В тот день, когда ты сказала мне, что тест оказался положительным, мне показалось, что я выиграл в лотерею.
Как он мог так думать? Когда они начали встречаться, весь ее мир вращался вокруг него.
– Но мы ходили на свидания. Были только друг с другом.
Он повернулся к ней и цинично произнес.
– Мы трахались, Сара. Я знаю, когда женщина использует меня для секса, и вначале все было именно так.
Неужели?
– Ты всегда мне нравился. С тех пор, как у меня проснулись гормоны, ты был для меня всем, идеалом мужчины. Я встречалась с парнями, которые были похожи на тебя. Моя мама шутила, что у меня есть типаж, но на самом деле у меня был эталон. Поэтому, когда я устроилась на работу в «Кроуфорд», я решила, что если представится возможность, я с тобой пересплю. Я намеревалась доказать себе, что ты не можешь быть так хорош, как я мечтала. Я надеялась, что после этого действительно смогу завести настоящие отношения с мужчиной.
– А выяснилось, что я чертовски хорош, а? К тому времени у меня было много практики. Видела бы ты меня, когда я был помладше. Ты бы обо мне быстро забыла.
Это был Мэд, которого она знала, – настоящий самоуничижительный ироничный мужчина, прячущийся за великолепной маской.
– Почему-то я в этом сомневаюсь, но да, ты произвел впечатление. Та первая ночь с тобой была откровением. Наконец, я поняла, чего мне не хватало. На следующее утро я хотела сказать тебе, что мы больше не можем этого делать. Я беспокоилась о своей карьере. Нет, я беспокоилась, что ты разобьёшь мне сердце.
– Я знаю. Но я был умнее и поцеловал тебя прежде, чем ты успел вымолвить хоть слово. – Он с теплотой смотрел на нее, предаваясь воспоминаниям. – Я подозревал, что происходит в твоей голове, и знал, что мне надо действовать, чтобы тебе уже не было так легко меня покинуть.
– Те выходные превратились в нечто значимое. – Они были на конференции и переспали в ночь перед вылетом в Нью-Йорк. Она думала, что такая умная, что сможет поматросить его и бросить. Но благодаря настойчивости Мэда и ужасному шторму они провели в постели еще два дня, отложив путешествие ради возможности изучить близость между ними.
– Это значило для меня весь мир.
Она ему поверила.
– Мне не следовало верить тем сообщениям. В ту ночь я должна была пойти к тебе и потребовать объяснений. Но я боялась. Проявила слабость.
– Нет, малыш. Это вовсе не слабость. Я точно знал, какие слова использовать, чтобы оттолкнуть тебя и тем самым защитить. Все слова были направлены на то, чтобы нанести максимальный ущерб. Я сам себя ненавидел, но я… запаниковал. Ты не могла находиться рядом со мной.
Наконец-то они куда-то продвинулись.
– Ты был напуган. Мэд, скажи мне почему. Почему именно.
Он на мгновение замолчал, и она уже было собралась повторить. Неужели ей действительно надо, чтобы он в подробностях описывал свой, должно быть, худший момент в жизни?
– Сначала я думал, что Крылов и его громилы просто поговорят со мной, станут угрожать. – Казалось, он не мог смотреть ей в глаза, когда у него вырывались слова. – Я думал, что смогу с ними торговаться. В конце концов, я все время заключал сделки.
– Почему ты не сбежал?
– Куда? Они зажали меня на заднем сиденье машины, а затем отвезли ко мне домой. Они подготовились. Знали, что я буду один. Но я все еще думал, что смогу улизнуть, что они собирались… пока они не надели на меня наручники. Тогда я понял, что выхода нет. И я понятия не имел, что они со мной сделают.
Она сглотнула, боясь за него.
– Мэд, тебе не нужно продолжать.
– Нет, тебе следует знать, но должен тебя предупредить, что в этой истории я совсем не выгляжу героем. – Он сложил перед собой руки и не сводил с них взгляда. – Крылов много говорил. Хотел бы я вспомнить хотя бы половину сказанного. Кое-что из этого могло быть полезно, но все время, пока он говорил, его «друг» меня пытал. Этот парень был непревзойденным профессионалом; он не касался моего лица. Крылов сказал, что мне нужно выходить на улицу, чтобы меня увидели, притворяться, будто все нормально. Хотя остальная часть меня была не такой неприкасаемой.
– О Боже.
Он сглотнул.
– Тебе кажется, что ты знаешь, что такое боль, но ты ничего не понимаешь, пока она не станет всем твоим миром, пока ты уже не сможешь видеть ничего за ее пределами. Именно тогда ты понимаешь, насколько ты хрупок, насколько хрупка жизнь. Это поразительно, когда в одно мгновение теряется всякое чувство безопасности, и ты осознаешь, что ты беспомощен и можешь лишь ждать, чтобы увидеть, выживешь ли.
Она пересекла пространство между ними, положив свою руку на его.
– Мэд, мне так жаль. Мне очень жаль, что это случилось с тобой.
– Они, казалось, часами били меня. Крылов рассказал о том, что он сделает с моими друзьями, если я продолжу копаться в делах фонда. Он очень подробно описал, что сделает с твоим братом, и позволь сказать, что, если у тебя когда-нибудь появятся племянницы и племянники, отчасти это моя заслуга. – Мэд судорожно вздохнул. – Я не мог допустить, чтобы это случилось с тобой. Но я ненавидел себя за то, что сломался.
– Ты не сломался. – Она сжала его руку. – Ты не можешь так думать. Ты выжил.
– Малыш, ты не знаешь… Я именно сломался. Я умолял их остановиться. Я сказал им, что они могут взять все, что у меня есть. Честно говоря, я бы отдал им все, но им не нужны были мои деньги. Пока меня били, я действительно надеялся, что умру. И я мог бы, если бы не появился Фредди. – Он с сожалением втянул воздух. – Ты спросила меня, почему я решил порвать с тобой таким образом, почему я не выбрал какой-нибудь более добрый или логичный способ. Дело в том, что после того, как они показали мне, какой я чертов трус, я возненавидел себя. Ты заслужила лучшего человека, и я решил, что без меня твоя жизнь станет лучше.
Его жестокие по отношению к самому себе слова были для нее как нож в сердце.
– Ты не трус, Мэд. Ты продолжил бороться. Ты даже не прекратил расследование.
– Мне потребовалось несколько дней, чтобы снова на это решиться, – признался Мэд. – Уверяю тебя, в первую неделю я не собирался делать ничего, кроме как лечиться и соображать, как мне дальше влачить свое жалкое существование без тебя. Я понял, что не заслужил твоей любви, поэтому вернулся к привычному поведению, потому что это был безопасно. Но потом разозлился. Это стало первым толчком. Постепенно Фредди ввел меня в курс дела, и все, чего я хотел, это размазать Крылова по стенке. Чем глубже я влезал в заговор, тем больше понимал, что это может повлиять на нас всех. А потом ... я обнаружил мотивацию куда сильнее гнева.
– Любовь. – Теперь она знала, что Мэд не поддался жажде приключений и не среагировал слишком остро. Ему показали, как легко заставить его исчезнуть, и он пытался защитить ее единственным способом, который считал возможным – дистанцироваться, отпустить ее.
Он кивнул.
– Мне пришлось сделать все возможное, чтобы защитить семью. Я бы сделал это, даже если бы это означало потерять вас навсегда. Я сделаю это снова, если это спасет тебя и нашего ребенка. Я бы ушел и никогда не оглянулся, если бы это значило, что в конце ты останешься жива. Я бы предпочел, чтобы ты была счастлива с кем-то другим, чем умерла со мной. Вот что я понял. Я люблю тебя настолько, что готов поставить на первое место.
Теперь Сара его понимала. Действительно понимала, но нужно было объяснить ему, что в следующий раз он не может так поступить.
– Ты любишь меня достаточно, чтобы позволить рискнуть вместе с тобой? Я не смогу быть с тобой зная, что ты снова уйдешь. Мне нужно, чтобы ты поставил нашу семью на первое место. Это значит оставаться вместе. Обещаю, я буду осторожна, но ничего не получится, если мы не будем вместе.
Что-то вроде надежды засветилось в его глазах.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю, что люблю тебя, и мне надоело не быть с тобой. – Было приятно признаться, словно груз свалился с плеч. – Я любила тебя с детства. Я никогда не смогу забыть тебя и больше не хочу пытаться. Ты знаешь, как я решила назвать нашу дочь?
– Не Гортензией.
Он всегда мог ее рассмешить.
– Нет, определенно не Гортензией. Даже когда я злилась на тебя, когда я думала, что ты мертв, я знала, что хочу, чтобы ты стал частью ее жизни. – Сара сжала его руку. – Я назову ее Мэдлин.
– Мэдлин. – Его губы изогнулись в благоговейной улыбке, когда он положил большую руку ей на живот. – Идеально. Я люблю тебя, Мэдлин.
Она положила свою руку на его и переплела их пальцы.
– Ты отведешь меня в постель? Я плохо сплю с того дня, как ты меня оставил.
– Я никогда не оставлю тебя снова. – Он повернулся и погладил ее по щеке. – Обещаю. Теперь что бы ни случилось сейчас, я буду ставить тебя на первое место, даже выше моих друзей. Теперь ты и Мэдди – весь мой мир, и сейчас больше всего на свете я хочу уложить тебя спать.
Затем он встал и помог ей подняться. Через несколько секунд она оказалась в его объятиях.
И не было места лучше этого.
* * * *
Мэд с легкостью отнес Сару в маленькую спальню. Даже беременной, она казалась ему хрупкой и легкой.
Ему казалось, что он не заслуживает снова быть с ней, но он собирался воспользоваться этим шансом, крепко схватить ее и не отпускать.
– Надеюсь, ты уверена, малыш, – прошептал он, опуская ее на кровать. – Потому что я не знаю, что сделаю, если ты передумаешь.
Это была ложь. Он знал, что сделает. Он будет названивать ей каждый час, спать у нее под дверью и скажет все, что угодно, чтобы она дала ему еще один шанс. Он покажет ей, что может быть безжалостным ублюдком, когда дело касается нее.
– Я не передумаю. Иногда мне кажется, что я родилась, уже любя тебя.
– Я знаю, что родился, чтобы любить тебя. – Казалось, что его жизнь действительно началась в тот момент, когда она пустила его в свое сердце. У него были все материальные блага, какие только могут быть у человека, но Сара и их ребенок были самыми ценными подарками, которые ему когда-либо преподносили.
Мэд осторожно уложил ее на кровать, охваченный возбуждением. В течение нескольких месяцев он чувствовал себя ходячим мертвецом, но теперь его кровь гудела, а кожа, казалось, стала сверхчувствительной – все потому, что она наконец-то была здесь с ним, не только физически, но и эмоционально.
Вот как ощущается возвращение домой.
Когда он стянул футболку через голову, не желая, чтобы их что-то разделяло, она села на край кровати и стала наблюдать. Его всегда поражали ее глаза. Независимо от того, сколько раз они занимались любовью, его всегда ошеломляло, что она могла смотреть на него с таким доверием и обожанием.
– Ты хоть представляешь, насколько прекрасна? – Он погладил ее по голове, запустив пальцы в шелк волос. Он так сильно скучал по ней, больше, чем по чему-либо. Когда они были в разлуке, ему казалось, что он потерял самые важные частички себя.
Ее руки дрожали, когда она потянулась к нему и скользнула ладонями по ребрам. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не замурлыкать, как гребаный кот. Он совершенно забыл, каково ощущать, что она его касается.
Ее взгляд оценивающе скользил по нему.
– Вот это да. Ты всегда был великолепен, но теперь выглядишь еще лучше.
– Когда я зависал с Фредди, мне было нечем заняться, кроме как расследованием и тренировками. У него даже телевизора нет. Я усвоил урок. Больше никакой жизни в бегах. – Он ухмыльнулся. – Но режим тренировок я буду соблюдать, потому что мне понравилось. И потому что я хочу всегда хорошо выглядеть для своей женщины.
Всё ее тело напряглось от явного беспокойства.
– Мэд, я давно перестала выглядеть так, как ты меня помнишь. Я месяцами сидела на пляже, питаясь только своими страданиями. И ребенок изменил мое тело. Я другая. Ты можешь больше не…
– Не смей заканчивать это предложение, Сара Бонд. Я не хочу сейчас злиться на тебя. Мне не нужно видеть твое тело, чтобы знать, какая ты красивая. Внутри тебя растет мой ребенок. Хотел бы я быть рядом на каждом этапе. Позволь мне прикоснуться к тебе, поцеловать тебя, любить тебя. Я покажу, насколько мне нравится твое тело.
Он помог ей подняться на ноги, затем снял с плеч халат и стянул платье через голову. Как она могла хоть на секунду решить, что он ее не захочет? Все то время, что они опровели врозь, он думал лишь о ней. О том, как вернуться к ней.
Она стояла перед ним, молча ожидая его приговора.
– Ты изменилась, малыш. Теперь ты еще более потрясающая. – Он положил ладони ей на плечи и погладил по рукам, глядя на грудь и милую округлость живота, доказывающую, что внутри нее растет его ребенок. – Если ты все еще сомневаешься в том, как сильно я тебя хочу, то взгляни вниз.
Она так и поступила. Когда она снова встретилась с ним взглядом, он увидел в ее глазах мягкое озорство.
– Кажется, ты рад меня видеть, Мэддокс Кроуфорд.
– Никогда в жизни я не был так рад кого-то видеть. – Он наклонился и коснулся губами ее лба. – Я скучал по тебе, Сара. Я так по тебе скучал.
У нее на глаза навернулись слезы.
– Ты не можешь так меня бросать. Я думала, что больше никогда тебя не увижу. Я думала, что для меня ты потерян.
Ее слезы причиняли ему физическую боль. Что бы он почувствовал, если бы решил, что она мертва? От этой мысли сердце почти остановилось.
– Пожалуйста, малыш, прости меня. Кажется... Я думал, тебе будет все равно из-за того, что я причинил тебе такую боль.
– Все равно, что ты умер? Как ты мог такое подумать?
Он обманул себя, думая, что пострадает только он.
– Потому что мне было плевать на себя. Я ненавидел себя и не мог представить, что в тебе осталась даже искра любви. Я молился, чтобы однажды вернуться и все исправить. Я надеялся, что со временем ты поймешь. Но я никак не думал, что ты действительно оплакиваешь меня.
– Я не могла ненавидеть тебя, Мэд. Я пыталась. Так старалась. Но не могла. – Она приложила руку к животу. – В конце концов, у меня была она.
Их ребенок. Благодаря Мэдлин у них с Сарой была связь, которую он не мог себе представить. Ребенок был узами, которые нельзя было разорвать.
Она будет такой избалованной. Еще не родилась, а отец уже без ума от нее. Узнает ли она когда-нибудь, насколько важна ее роль? Как она спасла своих родителей?
– Я никогда не подведу тебя снова. Обещаю, Сара.
Она покачала головой.
– Дело не в том, что ты меня подвел. Мы оба совершали ошибки. Я не выслушала тебя раньше и не простила. Суть в том, чтобы действовать вместе. Выиграем или проиграем, но мы сделаем это вместе. Всегда.
– Обещаю.
И Мэд наконец-то сделал то, о чем мечтал последние несколько месяцев. Он поцеловал Сару. Он хотел ее целовать вечно, касаться ее губами, соприкасаться телами. Эта женщина была его настоящим домом.
Он не стал пытаться говорить, а поддался желанию, которое испытывал каждый раз в присутствии Сары. Он крепко обнял ее и глубоко вздохнул, его плоть обжигало везде, где касались их тела. Он со стоном притянул ее к себе, чувствуя, как сморщились ее соски. Они стали немного больше, как и вся ее грудь, но не это делало ее красивой. Она светилась жизнью, здоровьем и любовью. Это было все, чего он хотел, Сара была в безопасности и рядом с ним.
Целуя ее, он всюду касался, заново изучая ее тело. Медленно, он благоговейно провел ладонями по ее спине, прослеживая тонкую линию позвоночника и переходя к изгибам, которые вели к попке в форме сердца. Он прижимал ее к себе и к своей эрекции, чувствуя как учащается сердцебиение. Ему не терпелось войти в нее, но сегодня вечером это не было целью. Сам факт того, что она была в его руках, был для него победой. Еще лучше будет только сказать, как он ее любит.
– Мэд, я так хочу тебя. Я ужасно по тебе скучала.
Он скучал по ней больше. Каждый день без Сары длился вечность.
– Знаешь, я прослушивал разговоры твоего брата в офисе, только чтобы услышать, как он произносит твое имя.
Ее руки жадно двигались по его спине, как будто она хотела большего, как будто она пыталась коснуться каждого дюйма его кожи.
– Серьезно?
Он проложил дорожку поцелуев от ее губ к изгибу горла.
– Ага. Подозреваю, что он отомстит мне за это, и я ему позволю. На самом деле, я позволю парням сделать со мной все, что угодно, только чтобы мы остались друзьями. Знаешь, мы должны держаться вместе. Нашему ребенку понадобятся друзья.
– Гейб тебя простит, – Ответила она. – И я не думаю, что Мэдди долго будет оставаться одна. Гейб и Эверли поговаривают о том, чтобы завести детей, а Коннор и Лара уже пытаются. И боюсь представить, чтобы Тина и Роман завели потомство.
Потому что этот ребенок станет силой природы, и Мэд не мог дождаться, когда их дети превратятся в банду, сводящую с ума своих родителей. Если они смогут пережить предстоящее испытание, у них может появиться семья, которую они всегда хотели, – сплоченные братья, которые делят все, что выпадает на их долю.
– Наших детей мы будем воспитывать по-другому. Мы не разъедемся, мы будем держаться вместе. Я не отошлю Мэдди в какой-нибудь интернат.
– Конечно, мы никуда ее не отошлем. – Она наклонилась и поцеловала его в щеку, в губы, в плечо, затем в грудь. – Прикоснись ко мне, Мэд. Я так давно не чувствовала ничего, кроме скорби.
Он опустил ее на кровать. Сегодня он спал не на диване, и его спина была ему за это благодарна. Но прямо сейчас его сердце наполнила радость, а желание обожгло вены, потому что, если повезет, ему больше не придется проводить еще одну ночь без Сары.
– Больше никакой скорби, – поклялся он. – Позволь мне выразить свое обожание и заботу. Любовь.
Он снова поцеловал ее, начиная с губ и спускаясь вниз. Он провел губами по подбородку, вниз по горлу, по изгибу плеч, а затем медленно передвинулся к груди. Он не мог перестать смотреть на них.
– Они стали более чувствительными? Я не хочу сделать тебе больно. Я читал, что на этом этапе беременность некоторым женщинам больно даже от простого касания.
– Ты читал о беременности? – В ее голосе было отчетливо слышно недоверие.
Она не осознавала, как сильно он хотел почувствовать связь с ней, любым способом.
– Я купил книгу «Чего ожидать». Я хотел быть с тобой, знать, через что ты проходишь. Это был единственный способ разделить с тобой этот опыт.
Она задумалась и заговорила мягким голосом.
– Они чувствительны, но не так, как ты думаешь. Ты хоть представляешь, как тяжело ложиться спать каждую ночь, зная, что ты находишься всего в нескольких шагах? С самого начала второго триместра я вся горю. Ты мне нужен, Мэд.
– В книге сказано, что это нормально, но я рад помочь, детка. – Он накрыл ладонью ее грудь, чувствуя, как та набухает. Сначала он должен доставить удовольствие ей, потому что сомневался, что сможет продержаться дольше нескольких секунд.
Он опустил голову и лизнул сосок, наслаждаясь тем, как у нее сбилось дыхание, а тело выгнулось от прикосновения его языка. Если это было то, что ей нужно, то он к ее услугам. Он приносил ей любую еду, растирал ноги и подавал чай. И он будет заниматься с ней любовью – так долго и так часто, как она того хочет.
– Ты такая чертовски мягкая. Гладкая, как шелк. – Он провел большим пальцем по ее соску.
– Да? А ты совсем не мягкий. Везде, – пробормотала она.
Это уж точно. Его член был твердым как камень. Он несколько месяцев мечтал снова прикоснуться к Саре. Реальность была намного лучше.
Мэд пососал один, лаская другой рукой. У нее вырвался тихий стон. Он щедро уделил внимание ее груди, а затем медленно опустился ниже, потому что это была не единственная ее часть, которую ему хотелось попробовать.
Он медленно двигался вниз, восхваляя ее тело поцелуями, прежде чем переместиться между ее ног. Он вдохнул аромат ее возбуждения.
Стук сердца громко отдавался в ушах. Они столько пережили, их разделило время и расстояние, и теперь близость Сары взволновала и согрела его, как ничто. Ничего не имело значения, кроме поклонения ей, чтобы она чувствовала себя нужной. Желанной. Сексуальной. Единственной, кто способен спасти его рассудок и душу.
Больше всего на свете он хотел обрести связь с ней. Быть с ней. Найти покой, который ему могла подарить только она одна.
– Я мечтал о тебе все это время. Ты не представляешь, как часто я молился о сне, потому что в моих снах ты была настолько реальной, что я мог поклясться, что ты лежишь рядом. – Он уверенно провел пальцем по ее лону, а затем обвел маленькую жемчужину клитора, заставляя Сару извиваться в его руках. – Скажи, что ты моя. Я до сих пор не могу поверить, что ты действительно здесь, со мной.
– Я твоя, – поклялась она, задыхаясь и взглянув вниз. Их взгляды встретились. – И ты мой. Не забывай, Мэддокс Кроуфорд.
– Это моя девочка. Меня заводит, когда ты становишься требовательной. Ты всегда такая женственная, но при этом такая сильная. Ты знаешь, чего хочешь, и умеешь красиво это требовать, – промурлыкал он ей. – Мне нравится, как ты заходишь в зал заседаний и доказываешь, как все эти засранцы были неправы, когда недооценивали тебя, считая просто красивой принцессой. И, черт возьми, я твой. Целиком и полностью. Я всегда был твоим. Я хочу провести с тобой жизнь, малыш. Ты, я, Мэдди... Я хочу, чтобы мы вместе управляли «Кроуфорд», учили нашу дочь усердно работать, отчаянно любить и править своим королевством.
– Или ты мог бы остаться дома с Мэдди и позволить мне заняться «Кроуфорд», – сказала она, ухмыльнувшись. – У меня лучше получается заниматься бизнесом.
Он рассмеялся. Он мог стать отцом в декрете, если придется.
– Ты управляешь советом директоров… а я остаюсь генеральным директором? Может быть. Посмотрим…
Он приложит все усилия, чтобы прямо сейчас показать ей, какой будет их совместная жизнь.
Мэд прижался губами к ее киске и поцеловал ее так, как хотел – долго, страстно, доставив максимальное удовольствие. Он устроился поудобнее, стараясь игнорировать ноющий член, потому что заниматься любовью с Сарой не значило просто войти в нее. Она заслуживала всего его внимания. Она заслуживала ощутить величайший экстаз, когда он касался ее, каждый раз, когда он касался ее.
Он нежно ласкал ее, язык касался самых чувствительных мест, пока она извивалась под ним. Он толкнулся в нее пальцами, мягко поглаживая ее, потирая именно там, где нужно. Она крепко и горячо сжимала его. Когда он войдет в нее, то почувствует каждый дюйм, сольется с ней. Заставит ее кричать.
Станет с ней единым целым.
Сара всегда была отзывчивой, но потребовалось совсем немного времени, чтобы ее дыхание стало отрывистым, а с губ сорвались мягкие мольбы.
Это его не устраивало.
– Не сдерживайся. Я знаю, какая ты громкая. Детка, эти стены звукоизолированы. Шуми, сколько хочешь. – Он дразнил ее набухший от желания клитор, порхая по нему большим пальцем. За этим последовала медленная ласка языка.
Ее тело напряглось. Кулаки сжимали простыни. Она была идеальным воплощением возбуждения.
– Я закричу, если ты не дашь мне то, что мне нужно.
– Что именно? Это было так давно... Я мог забыть, – поддразнил он, потому что хотел услышать, как она это скажет. Ее желание было очевидным, но он провел столько долгих дней и ночей вдали от нее, гадая, будет ли у него еще шанс прикоснуться к ней снова, что ему просто нужно было услышать, как она это говорит.
– Заставь меня кончить.
От каждого ее страстного слова его член набухал и пульсировал.
– Ты сказала, заставить тебя кончить?
– Да. – В ее тоне не было мольбы. Она требовала. Она знала, чего хочет, и не согласна не меньшее. Это была одна из причин, по которой он никогда не мог ей сопротивляться. – Заставь меня кончить, Мэддокс. Сейчас.
– С удовольствием. – Внутри нее он прижал кончики пальцев к ноющему местечку и мучительно медленно потер его, накрыв губами клитор.
Через несколько секунд она выкрикнула его имя, вздрагивая и изгибаясь, поднимаясь к его рту и требуя еще. Затем она шагнула через край, схватив его за руки и удерживая, как будто никогда больше не отпустит.
Несколько сладких мгновений спустя она обмякла с удовлетворенным вздохом. Мэд не мог ждать больше ни секунды.
Он оторвался от нее и встал на колени, стягивая спортивные штаны, чтобы освободить член.
Затем он еще раз взглянул на нее, распростертую перед ним, с покрасневшими щеками, такую женственную и открытую. У него перехватило дыхание.
Ему не терпелось понаблюдать, как она меняется день ото дня, пока растет их ребенок. Все отмечать, фиксировать любые изменения и напоминать ей, насколько она удивительна. Он всеми способами каждый день показывал ей, сколько радости и тепла она привнесла в его жизнь.
– Я люблю тебя. – Он переместился между ее ног и задержался над ее набухшим животом, прижимаясь членом к ее входу. Затем он вошел в нее. Когда он погрузился глубже, его охватил жар. Из груди вырвался стон. Каким-то образом ему удалось сохранить контроль. В его голове крутилась мысль слишком важная, чтобы ждать, и он слишком ценил Сару, чтобы колебаться. – Я хочу жениться на тебе до рождения ребенка. Я все еще храню кольцо.
Она схватила его за руки и притянула ближе, несмотря на то, что обхватывала его ногами.
– Да.
Он не так планировал сделать ей предложение, но они уже не те наивные дети, какими были всего несколько месяцев назад. Наверное, было глупо, что он считал себя ребенком. Черт возьми, ему почти сорок. Но человек, которым он был раньше? Тот Мэд был наивен. Он задумал драматическое, эпичное предложение, которое наверняка заснимут и разместят в соцсетях, и о котором будут говорить многие годы.
Тогда ему было это нужно. Теперь все, что ему было нужно, это Сара.
Мэд ласкал ее, находя ритм, которого жаждал месяцами. Их связь вышла далеко за рамки секса и удовольствия.
Глядя ей в глаза, он вошел глубже, желая потеряться в ней, остаться в этом моменте навсегда. Но ее желание оказалось таким же большим, как и его. Когда она напряглась, впившись ногтями в кожу, и толкнулся бедрами навстречу ему, Мэд не выдержал и секунды.
