Текст книги "Потерянный номер"

Автор книги: Сергей Зонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 43 страниц)

– Эй, что с тобой? – Юка обеспокоенно потрясла парня за плечо. – У тебя такие глаза были...

Не отвечая, Кота прыжками бросился по лестнице вниз, в сад. Он должен увидеть, должен понять, что это всё означало на самом деле!

– Ню! Ты... – и не договорил, напоровшись на холодный злой взгляд из-под свисающей чёлки. Взгляд, в котором не было ничего детского.

– Не мешай, – глухой сдавленный голос. – Ты ничего не знаешь...

Сглотнув, Кота заставил себя поднять глаза и посмотреть в лицо рогатому чудовищу. Ему казалось, что он вернулся в тот окровавленный вагон, и снова стоит напротив девочки-убийцы, которую считал своим другом...

– Знаю. ТЕПЕРЬ я знаю...

СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД:

Канаэ в ужасе бежала, куда глаза глядят, спотыкаясь, падая и снова вскакивая. Вокруг была кровь, и разорванные тела, и девочка-убийца с длинными руками шла за ней, чтобы оторвать голову, или разрезать пополам, как она сделала с другими людьми на фестивале...

Она не кричала только потому, что не хватало дыхания. Посетители праздника с недоумением смотрели на перепуганную маленькую девочку, налетавшую на них. Некоторые пытались её остановить, расспросить, что происходит, но Канаэ не обращала на них внимания.

Только когда сил совсем уже не осталось, она прижалась к ближайшей стене и оглянулась. Рогатой нигде не было видно.

– Я должна вернуться... Предупредить Коту и папу...

– Вряд ли это поможет, – сказал нежный бесполый голосок. – Они тебе не поверят.

– А? Кто ты? Где ты? – Канаэ завертела головой, пытаясь понять, кто это с ней говорит.

– Я тут. У тебя на руках.

Только сейчас она заметила, что прижимает к себе не любимого плюшевого зайца, а какую-то другую, незнакомую игрушку. Белоснежный зверёк с розовыми глазами, похожий на помесь кошки с белкой. Из его кошачьих ушей высовывалась парочка других – длинных, подвижных, с тремя кончиками каждое. На этих вторых ушах переливались золотые колечки. Пушистый хвост напоминал скорее беличий. Забавный зверёк, при других обстоятельствах Канаэ бы обязательно попросила папу его купить...

Но игрушки не дышат! И не шевелятся самостоятельно!

Руки невольно разжались. Зверёк грациозно приземлился на землю, вильнув хвостом, и умильно посмотрел на девочку своими розовыми глазками.

– Кто... кто ты?!

– Я Кьюбей, вестник волшебства.

Канаэ обернулась. Люди шли по своим делам, совершенно не обращая внимания на говорящую игрушку.

– Ты... я тебя придумала, да?

– Нет, Канаэ, я настоящий. Ты можешь меня потрогать, чтобы в этом убедиться.

– А почему тогда тебя больше никто не видит?

– Потому что у них нет потенциала. Они не могут стать волшебниками. Ты можешь – поэтому ты видишь и меня, и векторы диклониуса.

– Векторы... дикло... что?

– Векторы диклониусов. Невидимые руки. Они защищены таким же полем невидимости, как и я. Только волшебницы могут видеть сквозь него.

– Та рогатая девочка, она... ты тоже её видел, да? Ты видел, как она убивала людей?

– Да.

– Кто она? Демон? Злая волшебница, да?

– Нет. Я же говорю, она диклониус.

– А кто такие диклониусы?

– Разновидность мутантов.

О мутантах Канаэ слышала и даже по телевизору несколько раз видела в каком-то мультике. Ступив на знакомую почву, она почувствовала себя капельку увереннее.

– Она идёт за мной?

– Нет. Судя по её поведению, она о тебе уже забыла. Она убивает людей, которые попадаются ей на пути, но не преследует убегающих.

Канаэ схватила зверька обратно на руки. Так ей было спокойнее. Короткая шерстка была тёплой и приятной на ощупь.

– Где папа и Кота? Ты знаешь, где они?

– Да. Если ты хочешь их найти, то иди вон туда, – ухо с колечком вытянулось, указывая путь.

– А дикло... мутантка эта... она же тоже там?!

– Почти. Примерно в сорока метрах от них.

– Я должна их предупредить! – Канаэ со всех своих коротеньких ножек ринулась обратно, туда куда показывало ушко вестника.

– Вряд ли они тебе поверят, – повторил Кьюбей. – Взрослые люди, не имеющие способностей к волшебству, обычно не верят в то, чего они сами не видели. Иногда они не верят даже собственным глазам. Если ты хочешь их защитить, есть лучший способ.

Он оказался прав.

– Лжец! – глухо сказала розоволосая девочка, выпуская невидимые руки.

– Не надо! – Канаэ с силой толкнула диклониуса, так что та от неожиданности села на попу. – Братик, надо бежать! Надо бежать отсюда!

Её щёчку обожгло ударом. Она даже не сразу поняла, что эту пощёчину отвесил её собственный братик. Сначала ей показалось, что девочка-убийца её достала. И лишь пару секунд спустя она поняла, что всё ещё жива... но лучше бы было умереть, чем увидеть это презрение и раздражение в его глазах.

– Дура! Что ты делаешь?! Она не сделала ничего плохого! Извинись перед ней немедленно! Или я возненавижу тебя!

Это прозвучало так ужасно, что Канаэ даже забыла на пару секунд о чудовище за спиной. Слёзы застилали ей глаза.

– Нет! Нет, братик, не надо ненавидеть Ка...

Страшная боль пронзила спину девочки, тут же разбежавшись по всему телу. Раздался сочный мясной хруст и в лицо Коте плеснула волна крови. Верхняя половина туловища Канаэ на секунду повисла в воздухе, удерживаемая невидимыми руками, а затем её отшвырнули назад и в сторону, как мусор. Перекатившись, она упала на пол лицом вниз, раскинув руки.

– Я... умерла? – прошептали бледные губы.

– Ещё нет, – Кьюбей спрыгнул с соседнего сиденья, взмахнув хвостом, и оказался прямо у неё перед носом. – Но очень скоро умрёшь, если ничего не предпринять.

– Пред... предпринять?

– Конечно. Я ведь тебе уже говорил. Мы можем заключить контракт, и ты станешь волшебницей.

– Но я же...

За её спиной раздался ещё один звук разрубаемой плоти. Она не могла повернуть голову, чтобы увидеть, кто это – папа или Кота...

– Да, такие раны, как полученные тобой, смертельны для человека. Но не для девочки-волшебницы. Пройдя преобразование, ты сможешь сражаться даже в таком состоянии – а позднее регенерировать повреждения. Собственно говоря, без этого ты была бы уже без сознания от потери крови и шока. Я поддерживаю твою жизнь и сознание не совсем разрешёнными методами. Но я не могу это делать слишком долго, так что решай. Тебе ведь ещё понадобится время на выбор желания.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Кроме мордобития – никаких чудес... или Она разбивает часы, чтобы продлить себе жизнь

– Шо! Шо, просыпайся! Ты в порядке? Ну давай же, открой глаза!

Как правило, просыпаться тяжело. Неважно, после обычного сна, или после того, как тебя вырубили – химией или ударом по голове. В любом случае трудно открывать глаза... трудно шевелиться... отяжелевшее тело тянет обратно, в приятное тёплое небытие...

Но сейчас всё было не так. Он просыпался легко и свободно, словно всплыл из глубины и с наслаждением втянул свежий воздух. За пару секунд вернулось зрение – словно включили изображение, а потом плавным движением регулятора навели резкость. Мышцы немного затекли, но повиновались вполне прилично.

Так, а что с биобронёй? Привычно зачесалось на спине, в районе лопаток. Кажется, импланты на месте. Броня готова защищать своего владельца. Он по-прежнему гайвер. Но призывать доспех пока нельзя... рядом Тецуро. Да и не мешало бы сперва разобраться в ситуации.

– Я в порядке, – он присел, оглядывая помещение. Белые стены, куча сложного попискивающего оборудования, датчики на груди, от которых отходят провода... Справа стойка с капельницей, игла от которой уходит прямо в его руку...

– Где мы? Это что, больница?

– Бывшая, – мрачно ответил Тецуро. Похоже, пробуждение друга его приободрило, но не очень сильно. – После Дня Икс работающих больниц осталось мало.

– Почему? Они что, запретили лечить людей?

– Ах да, ты же не в курсе... Понимаешь, большинство известных болезней у пациентов обоего пола их биотехнологии лечат в один щелчок пальцев. А то, с чем справиться не могут... если мужчина – марш в бак для процессинга. Зоаноиды не болеют.

Тецуро сжал кулаки.

– И ведь их ни в чём даже обвинить невозможно! "Мы жизнь человеку спасали", ха! А по факту – миллионы бесплатных солдат ежегодно, и агитировать даже не надо! Врач сам решает, какие меры принять для спасения пациента. А врачебные лицензии кто теперь выдаёт, как думаешь? Ага, всё тот же Кронос! Половина докторов на него работает за деньги или под угрозой дисквалификации, другая сама давно в зоаноидов превратилась...

Он хмуро отвернулся. Шо его отлично понимал. У самого в груди всё горело от ярости.

Он почему-то представлял себе господство Кроноса, как царство террора, нищеты и насилия. Как рисуют обычно в антиутопиях. Опустевшие улицы, по которым рыщут в поисках жертв кровожадные зоаноиды, слепые окна, забитые досками в попытках сохранить тепло, люди, умирающие от голода в ледяных квартирах...

Или наоборот – серые ровные дома, серые ровные колонны людей, идущих всегда в ногу, повинуясь неслышным телепатическим приказам. Роботоподобные лица, каждое из которых готово внезапно оскалиться звериной пастью. Породы и номера вместо имён...

Действительность, как всегда, оказалась гораздо страшнее. Кронос не стал ни запугивать человечество, ни муштровать его до потери индивидуальности. Он просто купил людей. И большинство побежало к нему в пасть с искренней радостью.

– Ну так вот... больницы остались только для женщин и только для самых тяжёлых случаев, которые их биоштучкам не по зубам ещё. А это не больше одной десятой от прежнего количества. Лишние – закрываются или превращаются в частные клиники. В одной из таких мы сейчас и находимся, Шо. В частной клинике, превращённой в тюрьму.

– В тюрьму?! Чью?!

Зуд на спине стал нестерпимым, вплоть до жжения. Броня сама просилась на тело. Неужели они думают, что какие-то стены удержат гайвера?!

Он заставил себя лежать спокойно. Сначала нужно собрать всю информацию. Построить план побега. И лишь потом воплощать его в жизнь.

– Она принадлежит какому-то из зоалордов. Я не знаю, какому. Он себя не называл и не показывался. Со мной говорит только через подчинённых зоаноидов, и... И через...

Тецуро закрыл лицо руками.

– Через что? В чём дело? – по спине Шо пробежали мурашки.

Друг не ответил. Его тело росло, разбухало, приобретая характерный тёмно-лиловый оттенок плоти зоаноида в процессе трансформации. Рубашка лопнула, под напором растущей изнутри массы жира, мускулов, металлокомпозитной брони и шерсти. Он достиг уже трёх метров и почти такой же ширины в плечах... и продолжал расти. И расти. И расти. Ему уже мала была больничная палата...

– Нет! Нет... Нет! Тецуро, нет! Только не ты... За что?!

Шо в ужасе вжался в спинку кровати – на его глазах оживал самый жуткий кошмар. Это был не просто зоаноид. Это был Энзайм-2. Убийца гайверов. Та самая порода, в которую Кронос превратил его отца... а теперь и лучшего друга?!

– Они сделали это со мной, Шо, – самым жутким было то, что рычащий низкий голос из глубин огромной грудной клетки чудовища по-прежнему имел знакомые интонации Тецуро. – Пока ты спал, они засунули меня в бак для процессинга. Убей меня. Только ничего не говори Мизуки.

– Нет! Нет! Тецуро, я не буду с тобой драться! Я не могу!

– У тебя нет выбора, Шо. Теперь я – их оружие. Они могут в любую секунду приказать мне атаковать тебя – и я не смогу сопротивляться. Сделай это, пока они не захватили контроль. Я хочу умереть свободным.

– Нееет! Перестань! Тецуро, ты же всегда был самым находчивым из нас! Должен быть выход... мы найдём его! Я не могу... не могу так...

– Именно потому, что я умный, я вижу, что из этой ситуации выхода нет, Шо. Если ты не нападёшь на меня, мы умрём оба. А контрольное устройство Гайвера попадёт в руки зоалорда. Я всё продумал. Используй мегасокрушитель, чтобы уничтожить моё тело и проложить выход отсюда. Это единственный способ сделать так, чтобы на тебя не попало ни капли энзима, который течёт в моём теле.

– Звучит действительно разумно, но он ведь этого не сделает, верно, Фукамачи?

Голос из пасти Энзайма остался прежним, но интонация радикально изменилась. Шо понял, что через его друга теперь говорит зоалорд.

– Забавно было посмотреть на твою истерику, Гайвер-1, но пора уже поговорить, как взрослым людям. Так что я тебя немного успокою. Сядь и слушай внимательно, броню призвать ещё успеешь, если захочешь. Во-первых, я не собираюсь повторять ошибку Баркаса. Я не прикажу энзайму тебя атаковать... если ты не спровоцируешь, конечно. Во-вторых, Тецуро Сегава в отличие от предыдущих энзаймов-2, прошёл полный цикл процессинга. Его тело полностью стабильно и не распадётся через пару часов или недель. Поэтому, если ты не будешь совершать ошибок, он может прожить ещё немало – весь отведённый ему человеческий срок. На этом хорошие новости для тебя заканчиваются...

Бритвенно-острая клешня упёрлась в подбородок Шо, заставляя его поднять взгляд на чудовище.

– Первая плохая новость заключается в том, что Сегава запрограммирован самоликвидироваться, если ты призовёшь гигантскую броню без моего непосредственного разрешения. Так что я бы на твоём месте не делал резких движений и вёл себя вежливо. Можешь трансформироваться в обычного гайвера, если тебе так спокойнее. Но не более того.

– Ксо! Я...

– Вторая плохая новость – твой друг не просто Энзайм-2. Он представитель новой породы – Энзайм-2М, что означает "модицифированный". Хотя его тело практически не отличается от обычного энзайма-2, я существенно доработал энзим-производящие железы. Собственно говоря, у него не один, а три энзима. И со всеми тебе знакомиться не советую. Первый – вполне классический, тебе уже знакомый. Он разъедает броню и блокирует регенерацию. Только в несколько раз эффективнее, чем та водичка, которой плюются творения Баркаса. Второй вызывает спазм псевдомускулов гайвера. Это не только лишит тебя способности нормально двигаться – это ещё и очень больно, поверь. Но по сравнению с третьим энзимом – это всё просто детские игры, Фукамачи. Третий – настоящий шедевр. Если первые два просто помогают бороться с гайверами, то третий – это гарантированная смерть для вас. Ты конечно не поверишь, но я действительно нашёл способ убить гайвера с одного удара. Я был бы рад продемонстрировать тебе его действие, но второго гайвера у меня нет – а ты мне нужен живым.

Голос снова изменился – зоалорд на несколько мгновений снял контроль.

– Он прав, Шо! – простонал Энзайм-Тецуро. – Я теперь зоаноид, я знаю, как работает эта пакость в моём теле. Третий энзим – это адская штука. Я действительно могу тебя убить, если он прикажет. Поэтому ты должен использовать мегасокрушитель. Думаешь, мне самому хочется умирать? Я жить хочу, хочу снова увидеть Нацуки и Мизуки, хочу увидеть победу над Кроносом, хочу написать свою книгу наконец... но я не могу допустить, чтобы меня использовали против тебя.

– Ксо, да о чём ты говоришь? Они что, превратили тебя в живой Ремувер?

– Почти... Третий энзим вызывает у Паразита острейшую аутоиммунную реакцию. Проще говоря, аллергию на всё, что отличается от него самого. Он начинает отторгать или пожирать все органы носителя... В том числе мозг и контрольную медаль.

– И сколько продлится эта аллергическая реакция?

– Полчаса-час... Но чтобы убить носителя, ему хватит и минуты.

– Но запись в контрольной медали не пострадает?

– Вроде бы нет...

– Ну так чего ты испугался?

Шо без страха схватил огромную когтистую лапу друга обеими руками.

– Кто из нас двоих должен думать головой, Тецуро?! Когда действие энзима пройдёт, контрольная медаль либо восстановит управление Паразитом, либо, если её всё же удалось отторгнуть, вырастит нового. Биоброня создаст нового клона и опять загрузит в него мою память. Это всего лишь временная смерть. Я к таким уже привык. Так что убивай меня хоть десять раз, если зоалорду этого захочется. Я на тебя все равно не подниму руку. Никогда. Хватит с меня смертей!

– Похвальная рассудительность, Фукамачи, весьма похвальная. Рад, что мы оказались единомышленниками. Мне тоже лишние смерти совсем не нужны. Так я могу рассчитывать на твоё сотрудничество, хм?

Шо опустил голову. Затем резко вскинул её и посмотрел в потолок, на котором представил ненавистный образ зоалорда.

– Можете. Пока я не найду способ вытащить Тецуро из ваших грязных лап. После этого я вас найду и убью. Кто бы вы ни были!

– Прекрасно, прекрасно. Такие условия сотрудничества меня вполне устраивают. Ты уже почти наш, кроносовский. Только предупреждать меня вслух не надо было. Я и так понимаю, что это твоя голубая мечта, Фукамачи. А сейчас не будем терять времени. Тецуро, трансформируйся, переоденься, и покажи Шо, где здесь лаборатория. У нас впереди много работы.

Что нужно, когда идёшь охотиться на диклониуса? Детектор и оружие. Ни того, ни другого у Какузавы-младшего не было. Но как умный человек с хорошими связями, он знал, к кому нужно обратиться, чтобы это всё достать.

Ноусо с его армией клонов, к сожалению, отпадал. Если взять учёного с собой на операцию – он непременно разболтает половине Института, и это неизбежно дойдёт до отца. По той же причине нельзя было призвать на помощь полицию или SAT – правительственные агенты обязательно уточнят запрос у директора.

Двоих мужчин, к которым он мог обратиться, трудно было назвать хорошими кандидатурами. От обоих у него бежали мурашки по коже, несмотря на то, что они были его родственниками, и на то, что самого Ю трудно было назвать хорошим парнем.

Ричард Гюот, еретичный выкормыш западной ветви – без пяти минут владыка мира, изгой Кроноса и предатель Семьи. И Сусуми Какузава, заработавший себе прозвища Безумный Шляпник и Бог Смерти – "топор Семьи", всецело преданный её интересам, но при этом совершенно отмороженный, садист и насильник абсолютно без тормозов в голове.

Сначала лучше поговорить с первым. Ему на Люси плевать, так что если не удастся его уговорить, он скорее всего просто отмахнётся и выбросит это дело из головы. А вот Сусуми отлично понимает, что такое праматерь нового человечества. Либо купится с потрохами, либо побежит закладывать отцу, чтобы получить награду. В последнем случае его конечно нужно будет устранить...

Гюот, как и ожидалось, интереса к теме не проявил. Новость о том, что у "сопляка Ю" есть собственный план по перерождению человечества была встречена лишь насмешливой ухмылкой. Побывав на вершинах власти Кроноса, он стал относиться к интригам Семьи с лёгким презрением.

– С чего ты взял, мальчишка, что меня это хоть немного интересует? Тем более – интересует настолько, чтобы я стал рисковать собственной жизнью, отношениями с братцем, да ещё потащил на операцию своих зоаноидов? У меня их совсем немного осталось.

– Конечно же, дядя, Люси вас не интересует. Куда нам, скромным антропологам, до вашей высокой политики... Но возможно, тот факт, что в последний раз её видели вместе с гайвером, изменит ваше мнение?

– Ах ты мелкий рогатый скот! – почти в восхищении всплеснул руками Ричард. – Нашёл-таки, чем купить дядю, гадёныш!

– А если гайвера там не окажется, – добил Ю, – вы, во-первых, практически ничем не рискуете, присоединяясь ко мне, а во-вторых, сможете допросить Люси любыми способами – где и при каких обстоятельствах она его последний раз видела. Вряд ли папа бы вам позволил так издеваться над королевой – а я разрешу.

– В надежде, что я допущу какую-нибудь ошибку и она меня прикончит по ходу дела?

– Не без этого, дядя. Но вы-то ошибок не допустите, разве нет? Вы сами не раз говорили, что все дураки должны умереть...

– Нет, не так. Я говорил, что все дураки умрут. Вне зависимости от моего на то желания. Это закон естественного отбора. Ладно, уговорил. Если я пойду ябедничать брату, ты конечно же станешь всё отрицать...

– И вы никогда не узнаете, как найти Люси – а значит и гайвер, – кивнул профессор.

– А почему ты думаешь, что я не сдам тебя папаше ПОСЛЕ того, как получу юнит? Или просто не убью, как лишнего свидетеля?

– Ну дядя Ричард, это совсем уж детский тест на интеллект. Прежде всего, если бы вы хотели от меня избавиться, то не предупреждали бы об этом. Потом, свидетеля чего? Что вы хотите добыть гайвер? Так это по законам Семьи не преступление, отцу на гайверов так же наплевать, как вам на королеву. А что вы помогали мне – я не могу об этом сообщить, не выдав себя. Да и какой смысл вам от меня избавляться? Вам будет полезен свой человек в Институте – даже при захвате власти над миром. Вы-то для отца по-настоящему своим уже не станете никогда...

– Неплохо, неплохо всё разложил... Ладно, делать мне пока все равно нечего... считай, что уговорил. Будет тебе дядюшкин присмотр.

– Прекрасно! Тогда вы пока свяжитесь со своими агентами, а мне нужно провести ещё одни переговоры...

Он уже собирался выходить, когда рука Гюота клещами сжалась на его запястье.

– А ну стой! Кого это ты там ещё намереваешься привлечь? Поделись с дядюшкой...

– Сусуми, – выдавил Какузава-младший, глядя на экс-зоалорда, как кролик на удава. Он попытался убедить себя, что дал ответ из самых рациональных соображений – нет смысла скрывать от подельника то, что он и так скоро узнает. Но в глубине души понимал, что ответ вырвался непроизвольно, раньше, чем Ю успел просчитать его осмысленность. Гюот всё же был слишком пугающим.

– Безумного Шляпника?! – Ричард от души расхохотался. – Похоже, это дело будет ещё веселее, чем я ожидал! Вся наша семейка с прибабахом, но этот парень... он мне всегда нравился тем, что выводит семейное безумие на совершенно новый уровень! Он по-моему больше диклониусов на свои развлечения извёл, чем ты на опыты! Ты уверен, что тебе после него останется, что трахать-то?

– Может Сусуми и странноват, но он истинный Какузава! Он никогда не причинит вреда королеве и не поставит под угрозу нашу миссию!

– Ну-ну... Ты же с ним собираешься расплачиваться телом Люси, так? Больше у тебя нет ничего, что он считал бы ценным... Если он станет отцом нового человечества – я от такого человечества лучше сбегу куда-нибудь подальше в космос. Кстати, зачем он тебе вообще понадобился? Боец из него так себе. Молодец против овец, а против молодца сам овца...

– Нам нужен будет детектор диклониусов, шоковый арбалет, а также человек, который умеет пользоваться тем и другим.

– Детектор диклониусов? Это сенсор биоволн, что ли? Так его на чёрном рынке можно взять за какую-то сотню тысяч. Да и арбалеты во многих отделах используются. А пострелять из них и мои люди могут, если сильно надо – не такая это сложная наука.

– Нет, обычный определитель биоволн нам к сожалению не подойдёт – он может обнаружить диклониуса только когда излучение рогов фокусируется непосредственно на сенсорном элементе. То есть метров с 15, может с 30, если это кроносовский детектор военного образца. Вряд ли Люси будет столь любезна, чтобы "подсветить" себя для нас. Нам понадобится прибор, способный указать её местоположение за километр... а также отличить королеву от простого силпелита.

Настоящий детектор диклониусов делается так.

Берётся самый бесполезный (с точки зрения клана Какузава) силпелит. Отрезается всё, что ниже талии, а также руки и молочные железы – это всё больше не понадобится. Открытые концы артерий замыкаются искусственными сосудами на соответствующие вены, более мелкие сосуды просто зашиваются. Низ обрубка погружается в физиологический раствор, в кровь подаётся глюкоза и другие питательные вещества. На лицо надевается дыхательная маска. К спинному мозгу подключаются кабели, которые непрерывно посылают в мозг болевые импульсы, чтобы не дать сосредоточиться на использовании векторов. Два более тонких кабеля вводятся сзади в "рожки" – через них управляющий компьютер анализирует биоволны, которые диклониус отправляет своим собратьям – или получает от них. Обнаруженные сигналы преобразуются в координаты и выводятся на внешний пульт – с указанием направления, расстояния и мощности.

Полученная конструкция весит около тридцати килограммов – вместе с компьютером, источником энергии и системой жизнеобеспечения. Её можно спокойно надеть на спину, как рюкзак. Кроме того, в режиме угнетения жизненных функций детектор отличается высокой чувствительностью, но сам почти не "фонит" – это позволяет охотникам обнаружить диклониуса раньше, чем тот засечёт их.

Единственный недостаток такого детектора – он относительно недолговечен, органические части выходят из строя всего за три дня. Но для успешного захвата объекта это более чем достаточно.

– Ну вы даёте, – пробормотал Гюот. – Такое даже в Кроносе никому не приходило в голову... разве что Кабралу, он тоже маньяк... А не проще просто рожки им отрезать и к компьютеру приспособить? Рога отрастают со временем, можно использовать одну особь несколько раз... да и модель получится более портативная...

– Мне казалось, что зоалорды Кроноса должны быть более образованы в таких вещах, – раздражённо заметил Какузава-младший. Ему тоже не слишком нравились опыты Шляпника, но что поделать?! – У вас когда-нибудь рация была, дядя? Вы не пробовали свинтить с неё одну только антенну и попытаться прикрепить к компьютеру? Одного излучателя мало. Нужен источник энергии, усилитель колебаний и дешифратор. И от замены радиоволн на биоволны – общий принцип не меняется. Единственное "устройство", способное сочетать все эти функции – живой мозг диклониуса. Может быть, если бы мы были Кроносом, мы могли бы вырастить специализированного зоаноида для охоты на них. Но наши ресурсы несколько поменьше – приходится обходиться тем, что есть под рукой!

– Особенно, когда прятаться нужно не только от властей, но и от отца, – ехидно заметил Ричард. – Поверь моему опыту, парень – играть против своих – задача нелёгкая и требующая немалой подготовки. Ладно, пошли. Вдвоём больше шансов убедить этого психа помочь.

Если не считать музыки, в фургоне не раздавалось ни звука. Все участники операции довольно напряжённо косились друг на друга. Сусуми в десятый раз проверял тетиву арбалета – наощупь, потому что его глаза не отрывались от экрана детектора – и прикидывал, какие у него шансы на выживание, если эти двое мутантов начнут резню раньше, чем он. Зоаноиды пытались понять, с какого бодуна Гюот-сама вытащил из подполья тщательно законспирированных спящих агентов и погнал помогать каким-то людишкам. Сам Ричард о таких мелочах не беспокоился – он был целиком поглощён мыслями о Гайвере-1. Ю Какузава, забившись в угол, гадал, что он забыл в компании всех этих монстров и не слишком ли далеко он зашёл в своих мечтах стать новым Адамом... О чём думала сама "детектор", никто не знал – несчастная Номер Двадцать Восемь была лишена помимо всего прочего и речи. Единственное, что у неё оставалось в этом мире – это океан боли, да ещё слабые ощущения других диклониусов...

– Есть сигнал! – Шляпник сладострастно погладил ложе арбалета, расплываясь в улыбке. – Шестьдесят метров отсюда, в большом частном доме, мимо которого мы проехали! Нет, стоп... не в доме. Возле него. Будем брать! Все готовы?

– Ты понятия не имеешь, что такое готовность, человечек, – огрызнулся один из зоаноидов. – Лучше кончай размахивать этой своей игрушкой, фургон тесный, ещё тетиву случайно спустишь. Если в кого-то из нас попадёшь – я её о твою башку сломаю.

– Умолкните, петухи бойцовые, – оборвал назревающую перебранку Гюот. – Значит так, расклад у нас следующий. В саду много камней, которые эта рогатая девка может использовать в качестве метательного оружия. Шкура зоаноида такой камешек выдержит, броня нашего фургона тоже – а вот ваши черепа, родственнички, не выдержат. План такой. Подводим машину к самым воротам, вы двое трансформируетесь, но не выходите без команды. Ю выходит первым, пытается её уговорить вернуться в Институт добровольно. Заодно отвлекает от Сусуми, который с другой стороны машины...

– Эээ... я первый? Но вы же сами сказали... камни...

– Заткнись и делай что говорят, племянничек. Я в диклониусах меньше разбираюсь, чем ты. Но даже я успел усвоить, что они швыряют предметы векторами относительно редко – только когда нужно опередить вооружённого противника. Безоружных гражданских предпочитают разрывать вручную. Надеюсь, ты не такой идиот, чтобы подпускать её к себе на два метра? Вот и хорошо. Отвлечёшь разговором, в это время Шляпник высовывается из-за машины и всаживает ей в задницу ядовитую стрелку... Дальше и так понятно, что делать.

– Но... а если она прыгнет ко мне? Они могут делать длинные скачки на векторах... я не успею...

– А если прыгнет, то в точке приземления её уже будут ждать мои люди. Марш на улицу, трус! Или я отказываюсь от участия в операции и крутитесь сами, как умеете.

Через три дня после объявления о моём домашнем аресте и через четыре после резни в Хирацуке лорд Пургсталл наконец удостоил меня личной аудиенции. На встречу я опоздал почти на полчаса.

– Ты уже себе позволяешь зоалордов игнорировать? Что дальше, Зекстолл?

– Мои извинения, лорд Пургсталл. Понадобилось много времени, чтобы накраситься и надушиться. Почти подрастерял эти навыки.

– Чтобы сделать ЧТО?!

– Спросите учёных, что меня наблюдают. В последние дни моё тело почему-то снова начало разлагаться в ускоренном темпе, как было сразу после репроцессинга. За один день эффект почти незаметен, но за три... я начинаю выглядеть, как настоящий мертвец. И пахнуть не намного лучше. Не хотелось к вам являться в таком виде, вот и пришлось пользоваться гримом.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! Ты же можешь погибнуть в ближайшие дни, не дождавшись зимы!

– Возможно, но маловероятно. Мне кажется, это колебательный процесс. Медленный распад, потом резкое восстановление, потом снова распад. Я пережил уже несколько таких циклов. Похоже, это моё неотъемлемое свойство, как Потерянного Номера. Или есть некий фактор, регулирующий это... но я пока не знаю, с чем он связан. Есть подозрение, что закрытое пространство ускоряет распад.

– Гхм... Это намёк, что ли?

– Ни в коем случае, лорд Пургсталл. Всего лишь размышления. Первое массовое клеточное восстановление у меня произошло после боя с Аптомом. Да и остальные – во время или вскоре после прогулок на свежем воздухе.

– Ну-ну. Я почти не сомневаюсь, что ты нашёл способ управлять этим процессом, и используешь его, чтобы меня шантажировать.

– Что вы, мой лорд, как можно!

– Как можно – это ты мне скажи. Не удивлюсь, если ты и с энергетическим истощением нашёл способ справиться – только держишь это в секрете до поры до времени. Ладно, все равно из тебя ничего не выбьешь, жук ты этакий. Давай к делу. Я рассмотрел твой проект и обсудил его кое с кем из братьев. Хочу уточнить некоторые подробности, которых в документах нет.

– Я вас внимательно слушаю, лорд Пургсталл! – делаю стойку, как хорошо вышколенный пёс.