Текст книги "Потерянный номер"

Автор книги: Сергей Зонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 43 страниц)

Стоп! Но ведь это же та самая проблема, о которой говорил Баркас!

"И когда Од полностью заменится маной – это и будет энергетическое истощение и соответственно смерть?"

"В общих чертах – да".

"Тогда почему дата истощения так строго фиксирована – именно полгода? Получается, если мы будем хорошо питаться, то не сдохнем никогда? Или тут Баркас так же ошибся, как с клеточным распадом?"

"Не то, чтобы совсем ошибся... Как бы тебе объяснить, малыш... вот представь себе трубу, в которой смешиваются две жидкости – солёная и пресная вода. В результате получается вода слабосолёная, которую пить противно, но в принципе можно – не умрёшь. Энергетическое истощение – это когда поток пресной воды очень медленно засаливается сам. А превращение в Мёртвого Апостола – это когда пресный поток основную часть времени не течёт вообще – зато раз в сутки в ту же трубу вливают целое озеро пресной воды. В результате показатель солёности начинает скакать, как горный козёл. Если пресные вливания достаточно велики, то основную часть времени солёность всё же останется низкой. Но стоит ей хоть один раз, хоть на минуту подняться выше критического значения – население, которое пьёт эту воду, вымрет".

"Таааак... То есть если я ничего не перепутал, у нас есть две весёлых перспективы. Либо мы медленно – дольше полугода – превращаемся в вампира, и умираем из-за того, что Од, которую производит наше тело, становится неотличима от маны. Либо мы превращаемся быстро – за срок менее полугода – и умираем из-за того, что собственную Од наше тело вообще не производит, а чужую потребляет с перерывами. Я всё правильно понял?"

"Именно, юноша, именно..."

"Да ты издеваешься!"

"Конечно. Должен же я получить хоть какое-то удовольствие от пребывания в этом нелепом теле..."

"От чего зависит скорость превращения в вампира?"

"От того, как часто ты используешь Проклятье Восстановления. И сколько крови пьёшь. Ну и от моей доброй воли, конечно".

Ясно... значит, я по крайней мере смогу выбрать, кем мне сдохнуть, зоаноидом или Мёртвым Апостолом. Если начальник не пожелает выйти из спячки, ага.

"Ещё вопрос, – раз уж начальство решило меня "обрадовать" свободным временем – использую его по полной программе. – От чего зависит количество Од на единицу массы в крови существа? Только от количества клеток?"

"Нет, здесь клетки ни при чём. Количество Од зависит от силы, агрессивности, плодовитости и ума существа. От его жажды жить и бороться за жизнь, и от способности к этой борьбе".

"Тогда в зоаноидах её должно быть много?"

"Весьма. Они в этом отношении даже лучше диких животных. Хорошая еда – одна из немногих вещей, которые меня утешают в этом мире..."

Ложиться что ли в бак для процессинга почаще? Каждый раз мне удаётся вытянуть из Миши солидный кусок информации, которую в других обстоятельствах клещами не добудешь. Это он добреет, или у меня дипломатические способности от изоляции обостряются?

Долго поразмыслить над полученной информацией не получается – тени за стеклом что-то засуетились... Или в моих анализах нашли что-то ужасающее и объявлена всеобщая эвакуация, или прибираются перед приходом важных гостей...

– На твоём месте, Фридрих, я его уже уничтожил бы. Я понимаю, что это мощное оружие, уникальный эксперимент и преданный воин – Зекстолл ведь был моим телохранителем, так что я отлично знаю, насколько он хорош. Но его мутация зашла слишком далеко – он превращается в нечто непонятное даже мне. И с его психикой происходит то же самое – он становится всё более странным и подозрительным с каждым днём. Не забывай, что в животе этого безумца – оружие, способное стереть с лица земли большой город. Не стоит так рисковать. Избавься от него.

– На моём месте, лорд Баркас, вы бы его холили и лелеяли, – фон Пургсталл улыбнулся, но совсем невесело. – Я знаю, как вы преданы науке. Вы бы ни за что не позволили себе потерять столь удивительный образец. А я не хочу терять остатки чести, убивая верных слуг.

– Я понимаю... но только верен ли он тебе? И, если на то пошло, Кроносу вообще...

– Потерянный диклониус не совсем его вина. Если бы Имакарум не был настолько одержим идеей заполучить гайвер-юнит...

– Да, конечно с общим призывом он перестарался... Понимаю, почему ты так недоволен – ведь это тебе заметать следы от его необдуманных действий. Но все равно, для агента уровня Зекстолла несколько странно не уследить за одним ребёнком – пусть даже рогатым и с векторами.

– Меня как раз это не удивляет. Он ведь боевик, а не инспектор. Социальной работе ещё только учится. Неудивительно, что допускает ошибки. А против него работал очень серьёзный игрок. Скорее всего, кто-то из зоалордов.

– Не слишком ли ты доверяешь словам Потерянного Номера? Почему ты не допускаешь, что он просто прошляпил девчонку, а для оправдания выдумал эту небылицу?

– Я лично сканировал выживших зоаноидов из этой самозваной группы захвата. В их мозгах действительно покопались. Нео-Зекстолл не мог бы это подделать.

– Но кто именно – ты не определил?

– Нет, следы достаточно качественно затёрты – даже лучше, чем смог бы я, если бы их программировал. Я смог определить только сам факт вмешательства.

– Хммм... Надо привлечь Имакарума, если среди нас завелась "крыса", это по его части. Передашь мне пару образцов, возможно я смогу найти следы, которые ты пропустил.

– Разумеется, лорд Баркас. Так я могу пока оставить Зекстолла в живых?

– Оставляй уж. Я не вправе тебе приказывать, к тому же насчёт интересного образца ты прав. Но может, передашь его мне в Аризону?

– Какой в этом смысл? Результаты обследований я вам и так регулярно пересылаю, оборудование в японском филиале не хуже вашего. А насовсем его запирать в лаборатории глупо. Оружие должно воевать, а не играть роль лабораторной крысы.

– Примерно так же мы с Гюотом рассуждали, когда выпустили Лискера на свободную охоту. Ты ведь знаешь, чем это закончилось. Дефектные образцы непредсказуемы.

– Я знаю, лорд Баркас. Но если бы мы боялись риска, то никогда не стали бы владыками Земли. Может быть, это как раз и есть шанс научиться их контролировать?

Весь персонал Института пребывал в приподнятом настроении... кроме Какузавы-старшего, разумеется – этот сидел у себя в кабинете мрачнее тучи. Его не слишком радовала первая удачная операция после череды обломов разной степени тяжести. Директору нужна была только Люси – а Люси не было. Агенты Гюота докладывали, что Кронос её тоже не нашёл. Желанная королева словно растворилась в воздухе. Старшие менеджеры ходили на цыпочках, чтобы не попасть шефу под горячую руку – опаснее разъярённого Какузавы в этих стенах мог быть только вырвавшийся на свободу диклониус. И то не факт.

– Ну что, уважаемые профессора, как вам моя работа? – молодой человек в довольно легкомысленном костюмчике, с длинными волосами, собранными в хвост, просто лучился самодовольством. – Согласны теперь, что академическое образование ещё не всё определяет? То, над чем вы бились десять лет, я сделал за год!

– Да уж, в воровстве чужих наработок нам с тобой определённо не тягаться, – добродушно хмыкнул Какузава-младший, принимая из рук секретарши чашку с кофе. – Без биотехнологий Кроноса ты бы вышел на пенсию, так ничего и не добившись.

– Чушь, – отмахнулся его собеседник. – Материалы, которые предоставил нам директор, сократили мою работу на год, не больше. Кстати, Ю, ты случайно не знаешь, где он их добыл? Шучу, шучу, я не лезу в ваши мрачные семейные тайны. А чего это Курама-сан такой мрачный? Радоваться бы надо, профессор. Теперь вашу дочку никто не потащит на сомнительные задания – может и дальше сидеть в своей консервной банке. Всю работу сделают мои клоны – послушные и исполнительные!

– Балбес ты, Ноусо, – хмыкнул Какузава. – Кому она нужна-то теперь, если твои клоны есть? Её содержание, между прочим, в немаленькую копеечку влетает. Вот прикажут её усыпить – кому за это Курама спасибо скажет, как думаешь?

– Да ладно, клонопитомник в любом случае дороже, – отмахнулся юный гений. – Да и финансирование у нас после Дня Икс такое, что скупиться просто глупо. Да и в конце концов, источник генетического материала для клонов будет нужен ещё долго.

– Спасибо большое, Ноусо, – вздохнул старший из трёх мужчин. – Ты меня очень утешил. Но что будет с Наной?

– Да, теперь, с появлением действительно управляемых диклониусов, твоя странноватая питомица становится лишь обузой, – задумчиво сказал Какузава. – Но ведь она все равно была для тебя только развлечением, не так ли?

– Не совсем... ты это вряд ли поймёшь. Впрочем, неважно. Нана все равно необходима. Твои клоны ведь не могут чувствовать подобных себе, когда их имплант активирован, не так ли?

– Да, к сожалению этот конструктивный недостаток нам пока обойти не удалось...

– А нужно ли это чутьё силпелитам вообще? – скептически заметил Какузава, допивая кофе. – У Наны было полностью свободное восприятие – найти Люси это ей так и не помогло. Даже с помощью этого жука-мутанта из Кроноса.

– Трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно, когда её там нет, Ю. Если Люси ещё жива, в чём я совсем не уверен – её сто раз могли уже вывезти за пределы города.

– Кто, интересно знать? Грамотно обезвредить диклониуса на данный момент можем только мы и Кронос. А случайных доброжелателей она порвёт на куски раньше, чем те успеют моргнуть.

– Ты не забыл, что последний раз её видели в обществе гайвера?

– Этот отчёт SAT слишком похож на горячечный бред. Тем не менее, я его внимательно изучил. И знаешь, к каким выводам я пришёл? Гайвер не догадывался, кто такая Люси. Соответственно, вывозить её за пределы города ему не было никакого резона.

– Увидев, что за ней охотится спецназ, – хмыкнул Курама, – лично я бы изменил мнение. И даже если сам гайвер не столь догадлив – в организации, на которую он работает, наверняка есть вменяемые аналитики. Не мы же одни такие умные...

– К тому же, – добавил Ноусо, – если она пустила в ход векторы, то разозлившись, гайвер вполне мог её убить.

– Нет, – резко покачал головой Какузава. – Люси предназначено стать матерью нового человечества! Она не могла умереть вот так, случайно! Она жива, и она здесь! Я чувствую это!

Курама с Ноусо переглянулись. Впервые за год с лишним совместной работы их мысли практически совпали – "Этот парень – чокнутый".

– Так может, сам поедешь и найдёшь её? Если ты у нас такой чувствительный, то может и диклониусов не нужно? – ехидно предложил длинноволосый.

– Ребята, ну мы же с вами учёные! Неужели вы совсем разучились строить модели? Просто допустите, чисто гипотетически, что Люси жива и находится в Камакуре! Какие могли бы быть причины, чтобы Номер Семь её не почувствовала?

– Ну, если чисто гипотетически... Когда у моих клонов активирован имплант, другие диклониусы их не "слышат". Если бы с Люси кто-то провел аналогичную операцию...

– А не могли её просто привести в бессознательное состояние? Усыпить, к примеру?

– Знаешь, Какузава, может ты и хороший антрополог и генетик... но в нейрофизиологии ты явно не понимаешь ни черта. Ты что, до сих пор не знаешь, что диклониуса усыпить невозможно?!

– Эээ... нет. А почему, собственно, невозможно?

– Ну вот ты знаешь, сколько у человека мозгов?

– Хм... ну да, два... головной и спинной...

– Хвала богам, профессор, вы хоть школьные учебники не забыли в своей великой мудрости! Так вот, у диклониусов их четыре! Спинной мозг, который управляет не только конечностями, но и векторами. Полушария головного мозга, которые гораздо более автономны, чем у нас. И шишковидное тело, иначе известное как эпифиз, которое разрослось настолько, что стало по сути четвёртым мозгом. Спинной пока оставим, он слишком специфичен, но подавить все три головных мозга одновременно – невозможно. Ни гипнозом, ни введением каких-либо препаратов, ни даже физическим воздействием, типа удара по голове. Это как весы – на одну чашку надавишь, другая поднимается. А если надавить на обе чашки одновременно с достаточной силой – весы просто сломаются. Одна из частей их личности всегда активна.

– Постой-ка, – насторожился Курама. – Но ведь в зависимости от того, какой мозг активен, должна меняться энцефалограмма – а с ней и биоволны.

– Хм... ну да. Как правило, одно из полушарий – чаще левое – более развито, чем другое. Только оно может взаимодействовать с шишковидным телом и управлять векторами. Если же активируется второе, недоразвитое полушарие, излучение биоволн по сути сводится в ноль. Что-то они конечно излучать продолжают, но детектится это только самыми чувствительными приборами.

– Именно так ты контролируешь клонов? Переключаясь между полушариями?

– И посылая управляющие импульсы в их шишковидное тело, – подтвердил Ноусо.

– Слушай, а какая-нибудь естественная причина не могла вызвать подобное переключение?

– Хммм... ну так, в принципе-то способов много... Механическое повреждение ведущего полушария, ввод определённых препаратов, ампутация обоих рогов, сильный эмоциональный стресс или неразрешимая задача... Но это всё топорные методы, профессор. Вероятность успеха не больше пятнадцати процентов. Ни один настоящий учёный к таким методам прибегать не станет.

– Да плевать я хотел на методы! – Какузава от возбуждения вскочил на ноги, отшвырнув стул. – Ты что, не понимаешь, что это значит? Во время побега Люси пуля снайпера поразила её в левый висок! В левый, понимаешь?!

– У тебя прекрасные агенты, Джабир. Ты взял Гайвера без потерь?

– Да, и с одним заложником. Он уже в Австралии. К тому же у меня есть сведения, что Мирабилис пострадал в этой стычке – и можно надеяться, что по крайней мере пару недель он не будет столь активен.

– Прекрасно, просто замечательно. Когда ты доставишь его в Индию?

– Никогда.

– ЧТО?!!

– Подумай сам, Кабрал. Этот новый гайвер-мутант достаточно силён, чтобы покалечить сильнейшего из нас – Имакарума Мирабилиса. Ты действительно хочешь, чтобы это существо оказалось рядом с Гайвером-3? Если ты забыл, напомню, что они могут чувствовать друг друга и телепатически общаться через контрольную медаль. Что ты будешь делать, если один из них пробудит другого? На разных континентах они для нас гораздо безопаснее. И удобнее для исследования.

Маленький старичок раздражённо погладил бороду. Понятно, что Джабир просто хочет сохранить сильнейшее оружие для себя. Но доводы этого мерзавца выглядели логично – Кабрал был всё же не настолько разъярён, чтобы не признать этого. А ссориться на пустом месте не хотелось. Они тут все повязаны, все в одной лодке. Одно неверное движение – и Арханфер не станет разбираться, кто больше виноват.

– Что там с наркотизацией мальчишки? Сколько ещё ты сможешь продержать его без сознания?

– Гарантировать не могу, но сейчас у меня такое впечатление, что сколько угодно.

– Как это? Он адаптировался даже к жидкому азоту и к моему нейроконтролю! Хочешь сказать, что какой-то наркотик оказался эффективнее?

– Не он, Кабрал. Адаптировался кокон. Без своей брони этот мальчишка всего лишь человек. А на людей действуют вполне стандартные средства. Конечно, броня пытается очистить его организм через спинные импланты, но я легко блокирую эти попытки. Весь вопрос в том, достаточно ли умна и самостоятельна контрольная медаль, чтобы понять это и пойти на слияние без вызова от носителя.

– Если ты так его боишься, то почему не отрежешь голову на всякий случай? Без головы они не дёргаются, это мы уже знаем...

– Не хочу упереться в тот же тупик, что и ты.

– Я не в тупике, Джабир! У меня есть готовое решение.

– Вот и примени его. А я посмотрю. Если сработает – у нас будет два гайвера.

– Что ж... смотри.

Кабрал с видимым раздражением выключил видеосвязь и направился в лабораторию. Алхимик, несомненно, умён и хорошо воспитан, в отличие от этого хама Лугнагга. Но всё же он слишком много о себе воображает из-за этого. Нужно как-нибудь поаккуратнее поставить его на место. И лучший способ это сделать – овладеть секретом гайвера. А после этого, возможно, подельники и вовсе станут ему не нужны...

В лаборатории отжимался на одной руке атлетически сложенный черноволосый молодой человек. При появлении Кабрала он резко вскочил, затем опустился на одно колено и склонил голову.

– Я к вашим услугам, мой повелитель.

– Кто ты?

– Я Амишикам Ганеша. Плоть от вашей плоти и кровь от вашей крови.

– Для чего ты существуешь? – Хан нарочно полностью отключил подавление воли, но настроился на максимально подробное сканирование. Если у мимикроида есть хоть малейший намёк на своеволие, сейчас он проявится.

– Я существую, чтобы достать из Сварги гайвер-юнит и принести его вам, мой повелитель, – психическое поле конструкта оставалось ровным и невозмутимым.

– Ами... Аши... как ты это вообще выговариваешь, Кабрал? – поинтересовался вошедший в лабораторию Лугнагг де Крумегниг. – И где ты взял эту идиотскую фамилию? Ганеша – это ведь индийский божок с головой слона?

– Ассоциации, мой недалёкий друг, ассоциации. Как ты думаешь, почему мой боевой облик – именно дракон, а не какое-нибудь гигантское насекомое или амёба? Мифы, архетипы, символы – они обладают большой силой. Амишикам – имя "Макишима", прочтённое задом наперёд. Раз уж лорд Арханфер поименовал так своего охотника на гайверов, то чем я хуже? Мой гомункулус создан по тому же принципу – тело злейшего врага и управляющий элемент из моего тела. А что касается второй части имени... Знаешь ли ты, что согласно традиции индуизма Ганеша не родился со слоновьей головой? Он был обычным прекрасным божественным младенцем, сыном Шивы и Парвати. Пока на него не взглянул бог Шани, олицетворение планеты Сатурн. Взгляд Шани смертоносен, и в один миг испепелил голову младенца. По другой версии, Ганешу в гневе обезглавил сам Шива...

– Погоди, но ведь римский Сатурн соответствует греческому Кроносу?

– Именно так, мой дорогой Лугнагг. Вижу, ты уже почувствовал вкус к этим играм. Наш юный Зевс не вынес пристального взгляда Кроноса, своего отца. Даже сам Шива не смог воскресить сына – и тогда он приставил ему взамен слоновью голову. Как сделал и я. Ганеша, трансформируйся!

Стройное нагое тело юноши осталось неизменным – но голова, казалось, вскипела и начала разбухать. Через секунду на двух зоалордов смотрела лобастая башка зоаноида незнакомой породы – с хоботом и большими ушами.

– Хммм... и ты уверен, что можешь доверять этому уродцу?

– Я никому не доверяю, Лугнагг. Даже себе. Но я всех контролирую. Этот малыш – часть меня. Сегодня вечером он выполнит призыв биоброни – и тогда наши исследования пойдут совсем не так вяло, как сейчас.

– Как бы нас самих раньше не... исследовали... Этот план с подставой Потерянного Номера полностью вышел из-под контроля. Пургсталл привлёк к расследованию Имакарума и Баркаса – а эта парочка вдвоём способна раскопать многое. Ты даже не смог заставить исполнителей сдохнуть после провала! Теряешь хватку, старик?

– Я запрограммировал их так, как вам с Джабиром и не снилось! Они были настроены подчиняться только мне, и сопротивляться командам других зоалордов. Даже если бы Пургсталл прилетел раньше времени – он бы не смог никого откачать или прочитать. Просто не успел бы. Только Баркас мог обойти блок и отменить самоликвидацию в эти секунды.

– Тогда ЧТО же там произошло? Каким образом твоя чудесная группа безупречных исполнителей почти в полном составе смогла попасть живой в руки к Пургсталлу? И что нам теперь с этим делать?

– Не знаю. Подозреваю, что в этом каким-то образом замешан Нео-Зекстолл и его проклятые способности Потерянного Номера. Но как – понятия не имею. Тем не менее, даже эту ситуацию мы ещё можем обратить к своей пользе.

– Каким же образом?

– Перенаправить гнев Арханфера на того, кто нам не нужен.

– Ты смеёшься? Все эти куклы помнят твоё лицо, Кабрал!

– Именно. И это обеспечивает мне почти стопроцентную гарантию невиновности. Подумай хоть немного. Разве настоящий заговорщик стал бы использовать собственное лицо в качестве ключа для такого дела? Любой из зоалордов мог использовать меня в качестве маски!

– Хммм... Может сработать. Но кандидатов на роль злодея у нас не так много.

– К сожалению да. Пургсталл отпадает – глупо играть против себя на собственной территории. Имакарум тоже – Верховный доверяет ему, как самому себе. Для Баркаса такие игры слишком мелки.

– Ваферданос тоже не подходит – он туп, как дерево, и не смог бы сообразить подобную интригу. Амникулус – лучший друг Пургсталла.

– Мальчишка ты... Как раз против лучших друзей такие интриги и плетут, Лугнагг. Но лучше всё-таки подходит Ли.

– Почему вдруг? Он нам до сих пор не мешал...

– Во-первых, он слишком проворен. Он единственный из нас, кто может мгновенно оказаться в любой части света. Это может испортить наши тщательно выстроенные планы. И в то же время ему проще всего гадить на чужой территории, что придаст обвинению достоверность. А во-вторых – его регион рядом с моим. Я совсем не против расширить свою зону влияния...

– После долгих споров мне удалось тебя отстоять, Зекстолл. И теперь я пытаюсь понять, зачем же это всё-таки мне понадобилось? Конечно, мне тебя жаль, но не до такой степени, чтобы подставляться ради тебя. Ты странный и подозрительный. Даже Баркас не может понять, как теперь работает твоё тело и что теперь творится у тебя в голове. Ты в любом случае погибнешь через полгода. Ты, возможно, работаешь на наших врагов. Ты провалил важное задание и возможно, собственноручно перебил всех свидетелей – или позволил это сделать своей сообщнице. Ты не нравишься никому из моих братьев-зоалордов. Так почему же я тебя до сих пор не отправил в биореактор, а?

Потому что я как тот студент из анекдота про людоеда, лорд Пургсталл. Его в котёл с супом кинешь, а он всю картошку съест и убежит. Растворить моё тело и так нелегко – органическая броня, биоэнергетическое укрепление и анти-аптомовский вирус... не говоря уж о Проклятии Восстановления. А вот ту биомассу, которая используется в Кроносе для утилизации неудачных образцов, я вполне могу... ну, не съесть, так понадкусывать. Но конечно, этого я тоже не скажу.

– Потому что вы благородный человек, лорд Пургсталл. И понимаете, что у меня ещё слишком много неоконченных дел, чтобы умереть сейчас.

– Не надо мне льстить! Я серьёзно говорю! Ты вообще понимаешь, как вляпался?

Голос зоалорда звучит прямо в моей голове, хотя я не перестал быть Потерянным Номером. Учёные вскрыли мне череп и подключились прямо к слуховым центрам мозга. А заодно к речевым – их сигналы выводятся на динамик, чтобы я мог отвечать, не выходя из бака.

Потрясающее чувство беспомощности – когда ты вот так вот распят голым в гидроневесомости, не можешь пошевелить и мизинцем, не можешь вдохнуть или выдохнуть – а лаборанты не спеша разбирают тебя не по косточкам даже – по клеточкам. Очень травматичное переживание. Рядовых зоаноидов на время процессинга усыпляют – а то ведь недолго и фобию какую-нибудь приобрести на всю оставшуюся жизнь. Но гиперы – ребята крепкие, так что считается, что с нами церемониться нечего.

А в данном случае больше шокирован не я, а те, кто меня исследуют. Я-то знаю, что могу в любой момент врубить Проклятие и все эти провода из меня вмиг повылетают. А вот учёные, бедолаги, не могут понять, кто же свихнулся – то ли природа, то ли приборы, то ли они сами. Мёртвый Апостол под микроскопом – от такого зрелища и поседеть немудрено. Оно же противоречит всему, что они учили в школе, в институте и в Кроносе. Да и просто здравому смыслу, если на то пошло.

– Я понимаю, лорд Пургсталл. Но меня не то волнует, что сам влип – я-то в любом случае отработанный материал. На полгода раньше или позже – это дела не меняет. Жаль только, что вас подставил. И что о Нане не смог толком позаботиться.

– Рога у тебя не доросли – за меня переживать! Уж я-то со своими проблемами как-нибудь справлюсь. Лучше скажи мне, что ты будешь делать, если я тебя всё же из бака выпущу.

– То, что прикажете, разумеется.

– А если ты получишь право на свободную охоту?

– Буду искать Нану. И тех, кто её похитил, – ответ вырывается чисто автоматически, раньше чем я успеваю понять его опасность.

– Именно Нану, а не Аптома? Странная расстановка приоритетов, Зекстолл. Особенно для тебя странная.

– Лорд Пургсталл... – если бы мог, я бы испустил усталый вздох, да лёгкие парализованы. – Во-первых, меня учили рационально оценивать свои возможности. Аптом может быть уже мёртв, может быть где угодно на Земле, может залечь на дно так, что мне его не найти. Когда появится хоть малейший его след – уж поверьте, я с него не слезу. До тех пор – не вижу смысла тратить время. Во-вторых, меня учили отвечать за свои действия и выполнять задания до конца. Филиал в Хирацуке – мой провал, так что мне же и исправлять последствия.

– А в-третьих?

– Почему вы решили, что есть ещё "в-третьих"?

– Зекстолл, ну я же не первый век на свете живу.

– В-третьих... вы знаете, лорд Пургсталл, только с Наной я кажется стал понимать, что есть в жизни важные вещи и кроме мести.

– Ого! Да ты никак влюбился?!

– Я не знаю, что это такое – "влюбился". Это что-то такое, чем занимаются люди за пределами Кроноса, и иногда – низшие зоаноиды. Это то, что делает уязвимым Гайвера-1. Я элитный воин, лучший из лучших. Я не могу "влюбиться", потому что это нарушило бы мою функциональность. Я имею право любить только моих Священных Командующих. Кронос – мать, Кронос – отец.

– Славный монолог. Долго его учил? Только вот я этим звенящим словам ни на грош не верю. Тебе, как человеку – верю, что странно. А тому, что ты говоришь – нет. А если ты сам в это веришь, то мне тебя искренне жаль. Любовь – большая слабость, но она может давать и большую силу. Да, Мизуки Сегава – уязвимая точка Фукамачи, но именно благодаря ей он обрёл такую мощь, что покалечил даже Имакарума. Кстати, почему ты уверен, что похитителей Наны будет легче найти, чем Аптома?

– Потому, что для поиска похитителей у нас есть как минимум одна зацепка – пленная снайперша. Кстати, она уже прошла процессинг?

– Прошла, но... – волна раздражения зоалорда без труда проникает сквозь стекло, амниотическую жидкость, мою броню и иммунитет к телепатии. Хочется поёжиться. Не завидую обычным зоаноидам, которые окажутся возле него в такие моменты.

– Но что?

– Но процессинг дал сбой и она стала Потерянным Номером! Теперь до её мозгов не добраться! Ты что, намеренно на это рассчитывал?

Опаньки... А это кто нам такую свинью подложил? Ну не верю я в подобные совпадения! И Пургсталл, видимо, не верит тоже. Cui prodest – кому это выгодно? В первую очередь, конечно же, Институту диклониусов. Но вряд ли они на такие штуки способны. У них там, конечно, достаточно своих безумных гениев – Аракава, Ноусо... Но с зоаноидами никто из них работать не умеет. Неужели они спелись с кем-то из учёных Кроноса?

– Вы мне льстите, мой лорд. Если бы я умел делать Потерянных Номеров, я бы в лаборатории сидел и миллионы зарабатывал, продавая свои услуги всяким повстанцам, а не бегал по вашим поручениям, дожидаясь, пока сгорю изнутри. Но в конце концов, что мы потеряли? Если бы в процессинге она погибла – вот это была бы настоящая неудача. А Потерянные для извлечения информации подходят не меньше, чем люди. Кстати, не у всех же абсолютный иммунитет к ментальному контролю. Уровень сопротивляемости у каждого свой. Если посильнее надавить...

– Уже пробовал, – бурчит Пургсталл. – У неё именно что абсолютная сопротивляемость. Даже выше, чем у тебя и у Аптома. Она моих приказов ВООБЩЕ не слышит. Как будто и не проходила процессинга.

Н-да... если учесть, что я вызвался заботиться о Нане, а потом потерял её – это всё в сумме смотрится ДЕЙСТВИТЕЛЬНО очень подозрительно. Теперь я должен разгромить Институт не только потому, что мне не нравится это безумное заведение. Это единственный способ доказать, что я на Какузав не работаю. Ну и спасти человечество заодно, но это уже мелочи.

– Извините, а в какую породу она должна была пройти процессинг, если не секрет? – нужно его срочно отвлечь...

– Да какой там секрет... Это не секрет, это полный бардак и стыд! В панадайна её превратить решили.

Хммм... интересный зверь... Помнится, в аниме он так и не успел толком проявить свои способности – был слишком быстро убит Гайвером-3. Хорошая боевая форма для женщины – проворный и стройный, не такой тяжёлый, как большинство гиперов. Вооружён парой костяных кнутов-щупалец, способных удлиняться в несколько раз и рассечь человека с одного удара. А также...

– Мастер химической войны?

– В теории – да. Эта порода задумывалась, как способная к синтезу множества сложных химических соединений – кислот, щелочей, токсинов, лекарств, горючих смесей, взрывчатки. Универсальная единица поддержки. Первый Панадайн таким и был. Но процессинг этой женщины вышел из-под контроля. У её боевой формы не сформировались выделительные гланды. Она по-прежнему способна синтезировать богатейший химический арсенал... но только для себя.

– То есть получилась совершенно бесполезная особь?

– Ну как тебе сказать, Зекстолл, – Фридрих вот-вот взорвётся. – На поле боя – да, почти бесполезная, на уровне рядовых зоа. Зато в допросной камере она оказалась очень даже эффективной! Зоаноидов вообще допрашивать сложнее, чем людей, но панадайна... Эта зараза синтезирует любые препараты для себя! Любые, понимаешь? Обычный панадайн переходит от режима синтеза одного вещества к другому за несколько минут, эта – за доли секунды! Наркотики и "сыворотки правды" разлагает на раз, при попытке физического воздействия вводит себе местные или общие анестетики... До неё теперь никак не достучаться. Это профи. Смерти она не боится, близких людей не имеет, а чем дорожит – мы не знаем, потому что неизвестно, на кого она работает. Чёрный ящик.

Вот это я влип... или лучше сказать "мы влипли"?

– А нельзя вырезать ей железы, которые отвечают за синтез этих препаратов?

– И получить в итоге труп? Она Потерянный Номер! Никто не понимает толком, что и как в её организме работает!

– Но ведь меня вы успешно обездвижили, и непонимание принципов работы организма вам в этом не помешало? Думаю, и на болевые центры смогли бы воздействовать, если уж до речевых успешно добрались. Или у меня меньше отклонений от нормы, чем у этой женщины?

Голос в голове меняется – судя по интонации, он принадлежит одному из учёных или лаборантов.

– Эээ... видите ли, господин Нео-Зекстолл. Тут не всё так просто. У каждого Потерянного Номера есть собственная карта "белых пятен" – участков организма, принципов функционирования которых мы не понимаем. "Белые пятна" в свою очередь делятся на зоны первичных и вторичных аномалий. В зоне вторичной аномалии органы основную часть времени функционируют нормально – но иногда проявляют несвойственные им качества. Органы в зоне первичной аномалии... они вообще не должны работать, с точки зрения нормальной физиологии! Они и на органы-то нормальные не похожи. Так вот... понимаете, ваш мозг – в зоне вторичной аномалии. Его можно вскрывать с относительно небольшим риском. А наркотические железы объекта "Блондинка" – первичная аномалия.