Текст книги "Верховный Главнокомандующий (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 53 страниц)

Тот, неожиданно почтительно поклонившись, достаточно политкорректно ответил:

– Это я должен извиниться перед Вами, Ваше Императорское Величество – за своё опоздание, связанное с делами удовлетворения нужд фронта…

Ага, заливай-рассказывай!

А, кстати – когда он в Могилев приехал? Всех, кто приезжает в этот «закрытый» город – должен зарегистрироваться, сообщить цель приезда и, если препятствующих обстоятельств нет – получить специальный «временное» удостоверение личности с фотографией. Мне были должны уже давно сообщить – если бы Гучков приехал: он у меня числится в «особом» списке.

Ладно, разберёмся.

Вопреки ожидаемому, Гучков «в драку» не полез: сидел сбоку-слева от меня и помалкивал – внимательно слушая, полузакрыв умные глазки. Иногда даже казалось, что Александр Иванович пришёл сюда покемарить – что несколько сбивало с толку и раздражало.

Ведь я приготовился к жаркому словесному бою!

Поэтому, я закончил немного раньше и, уже было засобирался – когда Гучков обратился ко мне, уже в дверях:

– Разрешите проводить Вас до расположения Свиты, Ваше Императорское Величество?

Весьма неожиданный ход с его стороны! Хотя, я ждал – что Гучков напросится на аудиенцию, но чтоб вот так…

Придётся импровизировать!

Остановившись, отвечаю не оборачиваясь:

– Разрешу, если понесёте мой саквояжик.

– Не более ли это приличествует вашему денщику? При всём моём уважении…

– Вы же не про любовь мне будете серенады петь, Александр Иванович? А наши политические прения, денщикам слушать вовсе не обязательно…

После некоторого колебания, тот:

– Хорошо, Ваше Величество: я понесу ваш саквояжик.

* * *

Выйдя из здания, я велел телохранителям держаться подальше и, не торопясь, направился хорошо знакомой дорожкой в сторону своего уютного вагончика. Гучков шёл рядом, справа от меня…

Когда уже отошли довольно прилично, он неожиданно сказал, глядя куда-то в сторону:

– Я безгранично уважаю своего отца, но вести с ним одно хозяйство не смог бы…

– Да! Пресловутая проблема «отцов и детей» мне известна, – отвечаю, – читал, у Тургенева по-моему. Вопрос только в том: готов ли ты сам хозяйствовать или тебе так кажется? И, не стоит ли подождать – когда ты повзрослеешь, поумнеешь и право хозяйствования, перейдёт к тебе естественным путём? Но, молодость так нетерпелива…

– Хм… Видя, как хозяйство приходит в упадок, невольно задаёшься себе вопросом: а достанется ли тебе вообще, что-то?! «Естественным» – как Вы говорите, путём.

– Ну, если Вы – вольно или невольно, подожжёте усадьбу – стремясь «естественный путь» сделать более скорым, боюсь, хозяйства Вам – вообще не достанется! Будете, как приживалка скитаться по чужим углам и жить подаяниями.

Скептически хмыкает и задаёт следующий вопрос:

– Вот я вижу, как у «усадьбы» уже дымится крыша… И, что мне прикажите делать?

– Я «прикажу» Вам, уважаемый Александр Иванович – перестать плескать керосин на «задымившуюся крышу»! Ничем горючим пожары не тушат.

Гучков, чуть не расхохотался прямо мне в лицо:

– Ваше Императорское Величество, такой же «специалист» по тушения пожаров – как и его, без всякого сомнения славный предок – Император Николай I?

Что? Это он иносказательно про события на Сенатской площади в декабре 1925 года, что ли?

– Потрудитесь объяснится, господин Гучков! А то мне кажется – Вы начинаете забываться!

Тот, несказанно удивился:

– Вы ничего не знаете про «подвиги» вашего пра-пра-дедушки на поприще пожаротушения, Государь?! Хорошо, я Вам расскажу…

* * *

С его слов и, в моей художественной обработке, дело происходило так:

…Когда Император Николай I был как-то раз в театре и сквозь лорнет наблюдал-любовался за сверкающими в лучах софитов мускулистыми ляжками балерин, ему сообщили – что несколько залов Зимнего задымлено от небольшого пожара «где-то на чердаке». Царь, послав приме-балерине «baiser aérien» на прощанье, срочно покинул свою ложу и отправился брать руководство борьбы с пожаром в свои руки. К его приезду, Дворец, уже был оцеплен гвардейцами, имеющими приказ не пускать собравшийся вокруг народ во дворец во избежание воровства и мародерства. Они же выносили вещи и складывали их на площади.

Государь решил пробраться в спальню супруги – чтоб забрать ларец с ларец с её драгоценностями, опасаясь что в суматохе тот украдут – но его встретили клубы густого, едкого дыма. Начав задыхаться, царь отдал солдатам приказ немедленно выбить все окна в здании… Это привело к печальным последствиям: образовавшийся сквозняк создал буквально огненный вихрь, который погнал языки огня во все остальные помещения дворца. Вспыхнуло всё и, остановить пожар уже было бы не под силу, даже современному мне spider man…

«Человеку-пауку», то бишь.

Разочарованию Императора не было предела! Поняв, что Дворец уже не спасти, Николай I принимает решение отозвать солдат от охраны и разрешить народу доступ во дворец.

«Пусть хоть украдут для себя царское имущество, – говорил он по словам очевидцев, – чем оно попусту сгорит без всякой пользы».

Прослышав про то, во Дворец тут же хлынули толпы народа. Вереницы людей быстро вбегали и так же быстренько выбегали, каждый раз вынося что-нибудь в руках и складывая всё это в кучу близ Александрийской колонны. На призывы придворных «не воровать» народ просил «не мешать» и куча царского барахла на площади всё росла и росла.

Зимний Дворец горел ещё два дня, прежде чем окончательно не превратился из роскошного великолепия в кучку безобразных развалин…

Но, суть «басни» не в том!

Когда Императору были предоставлены реестры вещей, спасенных и сложенных в кучу, он просто не поверил своим глазам. Оказалось, что ничего не украдено! Главный царский лакей князь Волконский доложил, что нашлись даже бриллианты Императрицы – из всего имущества пропал лишь один фужер и тарелка…

Впрочем, впоследствии нашлись и тарелка с фужером!

Фужер украл гвардеец, а тарелку обнаружили когда растаял снег по весне…

Оставалось только крякнуть с досады и молча констатировать собственное поражение – он меня «сделал» в нашей словесной баталии и, намёк был достаточно прозрачен:

«НЕ МЕШАЙ!!!

«Это ты из маленькой искры разжёг негасимый пожар в этом роскошном на вид – но трухлявом изнутри здании российской государственности! И, теперь, когда оно полыхает от подвала до чердака, встань в стороне – призови народ выносить имущество!

ПУСТЬ КРАДУТ!!!

Пусть крадут, пусть воруют для себя – хоть что-то из нажитого их же трудами, потом и кровью, сохранится – чем попросту пропадёт втуне, золой обратится и в прах рассыпится…».

Как-то вдруг сами-собой – невольно-непроизвольно, у меня опустились руки…

Нет! Остаётся с горечью резюмировать: по-хорошему не договоримся!

Я психически и морально устал: а, может – так и, должно быть? А, может – ну его к чёрту?! Отречься прямо сейчас и, пошли вы все в жо…

* * *

Почувствовав моё состояние, Гучков – остановив меня, перегородив собой путь, горячо заговорил, буровя неистовым взором:

– Ваше Императорское Величество! – почему Вы не хотите подчиниться неизбежному? Почему, Вы не поймёте – ваше правление подходит к концу? Потому, что оно устарело и стоит на пути развития общества. Что сейчас правит и царствует…

Он, разведя как для объятий руки, запрокинул голову – как перед величайшим по размеру истуканом. «Как советский эмигрант перед американской «Статуей Свободы»», – пришло в голову.

Постояв так буквально секунду, Гучков с величайшим пафосом закончил:

– ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КАПИТАЛ!!!

Эко, открыл мне тут «Америку»!

– Что, в современности – во всех цивилизованных странах так! Почему, Ваше Величество, Вы не хотите – по примеру просвещённых европейских монархий: ЦАРСТВОВАТЬ(!!!) – наслаждаясь жизнью и всеми доступными благами? Предоставив тяжкое бремя УПРАВЛЯТЬ(!!!), тем – у кого это лучше получится. Почему, Вы сопротивляетесь неизбежному и очевидному – которое, всё равно случится?!

Перед глазами, невольно всплывают ходячие скелеты-коровы близ Могилева – виденные во время «автопробега» к Мейшагольской позиции и, глаза умирающих детей беженцев – уже ничего от тебя не ждущие, ничего не просящие… Просто – смотрящие в самую твою душу.

ДЕРЖАТЬСЯ!!!

Пожал плечами:

– Раньше, я сопротивлялся… Наверное, потому что – всего этого не знал. Теперь же, оттого – что я это знаю! Я знаю, к чему приведёт эта ваша попытка «преобразования» – в момент тяжелейшей войны и всеобщего морального разброда в обществе.

«А технику тушения пожаров в зданиях, я проходил, – думаю, – будучи ещё студентом на лекциях по соответствующей безопасности».

– Откуда же Вы знаете, государь?

Здесь, Гучков слегка – самую малую малость, ехидно улыбнулся:

– От самого Христа-Спасителя – во время ночной молитвы, откровение услышали? – спохватившись, прижал руки к груди, – не почтите за дерзость, Ваше Величество… Такие уж слухи, среди народа ходят!

– Ничего, ничего, – хохотнул со стёбом, – я сам такие слухи распускаю, поэтому не считаю их какой-либо «дерзостью». Откуда, я это «всё» знаю, спрашиваете…?

Я, задумавшись, поймал Гучкова за пуговицу его пальто и принялся её крутить-вертеть, решаясь раскрыть перед ним «карты». Попробовать – сделать ещё одну попытку всё решить миром? Или нет?

«Думай, голова, думай – корону новую закажу»!

Наконец решившись, я отрываю пуговицу – засовываю её в карман пальто оторопевшего от изумления Гучкову и, говорю:

– Я это знаю, потому что я – вовсе не Николай Александрович Романов – Царь, Император, Самодержец вся Руси и многая, многое, многая… Понимаете, о чём я говорю, Александр Иванович?

Неожиданно тот, растеряно осматривая и ощупывая то место – где только что, была пуговица, ответил:

– Понимаю, Ваше Вел… Не знаю, как Вас там! Доктор Фёдоров давно уже сказал, что Вы – совсем другой человек. Психологически, «совсем другой человек». Вы – не Николай…

Имя моего Реципиента, он произнёс с оттенком пренебрежения.

Так, так, так…

Как и, предполагалось с самого начала – общее количество «иуд» оказалось несколько выше ожидаемого!

Гучков пристально смотрел мне в глаза:

– Так, кто же Вы?

Помедлив чуток, отвечаю со всем пафосом, на который только способен:

– Оооо… Это очень длинная история – для меня «история», в прямом смысле. «История», в смысле – не какое-то забавное приключение, а далёкое прошлое. Настолько «далёкое», что уже не найдёшь живых свидетелей – а для большинства их потомков, она стала просто скучной и не интересной… Для Вас же, это будет не «история» – а будущее. Вы уверены, что хотите про него услышать, любезнейший Александр Иванович?

Тот, широко улыбаясь, лишь развёл руками:

– А кто ж откажется? Вот Вы бы отказались…? Не знаю, как там Вас…

– Называйте меня «Николаем» – наши имена сходятся… Единственно, кстати, что сходится у меня с вашим незадачливым Императором – не считая общего количества глаз, конечно и, других естественных отверстий и выступов на теле. Насчёт же знания о грядущем…

Я сделал паузу, Гучков терпеливо ждал.

– …Я бы не советовал, так легкомысленно к этому относиться, уважаемый! Приходилось мне читать книгу, правда – фантастическую, где знание о будущем давалось в виде наказания: узнав его, человек спешил свести счёты с жизнь – чтоб избежать ещё более ужасного конца… Вы уверены, Александр Иванович, что не поступите так же?

Поколебавшись, тот уверенно и твёрдо ответил:

– Самоубийство – смертный грех, Николай! Думаю, ни при каких обстоятельствах не совершу это деяние.

– Хорошо – Вы сами этого хотели! Тогда, внимательно слушайте…

* * *

И, я вкратце – минут за пятнадцать, рассказал Председателю «ЦВПК» Гучкову, всю «новейшую» историю – не вдаваясь особенно во второстепенные детали или подробности.

Так сказать – «дайджест»!

В конце «политинформации», я опять поймав Гучкова за другую пуговицу, подтянул его как можно ближе к себе:

– Вот, видите – к чему это ваше «забегание вперёд телеги» приведёт? Пока не поздно, пока ещё есть время – уговорите своих коллег по «тушению» пожара керосином, согласиться на мой план по «Манифесту с отсрочкой», Александр Иванович! Или, Вы мне не верите – что так и, случится?!

Тот, бледный – как сама смерть, отчаянным жестом выпростав свою пуговицу и отшатнувшись от меня, проблеял – не по-детски истеря:

– Это невозможно, это – никак НЕВОЗМОЖНО(!!!), этого – НЕ МОЖЕТ БЫТЬ(!!!), потому что – такого не может быть НИКОГДА!!!

Гучков, схватился ладонями за лицо и отвернулся от меня…

– Но почему-то – я Вам ВЕРЮ!!! Верю, даже против своего желания! БОЖЕ… О, БОЖЕ МОЙ!!!

Плачет? Возможно: давно мною замечено – хроноаборигены более чувственны, чем мои современники и при каждом «подходящем» случае – не стесняются разводить «сырость».

* * *

Пока он, заходился в истерике, я досадливо подумал про себя: «Опять ты облажался, психоаналитик долбанный»!

Предположим, у какого-то человека была какая-то, как он сам считал – «благородная» цель в жизни, к которой он упорно и настойчиво следовал долгое время – шаг за шагом подбираясь всё ближе, последовательно снося все преграды на пути… И вот, когда этот человек уже оказался близко-близко к своей заветной мечте – только протяни руку, является какой-то незваный «авторитет» и достаточно убедительно доказывает, что это его «высокая цель» – химера! Мало того: вредная и опасная затея – которая принесёт неисчислимые бедствия, страдания и жертвы.

А, теперь – вопрос на засыпку: как будет действовать, что предпринимает этот «упорный и настойчивый» человек? Откажется от своей мечты, повернёт назад?

Отнюдь!

В абсолютном большинстве случаев, он ещё более рьяно устремится «вперёд» к заветной цели – считая, что сможет исправить грядущее – из-за того, что предупреждён!

Теперь то, мол, он будет действовать правильно, избежит ошибок и облагоденствует в конце концов, если не всё человечество – так какую-то его вполне определённую часть.

Это – большевик «наоборот»! Те, хотели счастья всему трудовому народу (большинство большевиков того периода – вполне искренне), эти же – только для «нетрудового» олигархиата.

Наконец-то, я нашёл правильное определение:

ФАНАТИК!!!

Я ошибся, я сделал неверный ход – передо мной был именно фанатик! Которые, как известно не ведутся на разумную – да и на простую житейскую логику, хотя и могут выглядеть действующими вполне логически.

«Ты б, ещё к Ленину съездил в Финский Разлив и поговорил бы там с ним в шалаше наедине, кретин кастрюле… Короноголовый!».

Хотя, что тут удивляться? «Фанатики», мне до сих пор не встречались (разве что футбольные фанаты) – поэтому неудивительно, что я не распознал это явление сразу и подставился под удар – раскрыв все свои «козыри» и самый главный из них – послезнание.

Хотя, какое уже на фиг – «послезнание»?! Уже, пошла-загуляла какая-то вольно-мутная отсебятина.

Наконец, Гучков обернулся ко мне… Что удивительно, глаза его были сухи – как засыпанный песком колодец в пустыне.

Ещё раз спрашиваю:

– Так что с моим предложением, Александр Иванович? Подпишем мы с Вами «перемирие» до конца войны?

– Нам нужно подумать, господин… Ээээ…

Жёстко ставлю на место:

– «Откровенности» между нами кончились, господин Гучков. Поэтому для Вас я не «господин Ээээ» – а, «Ваше Императорское Величество»!

Вежливо, с достоинством поклонился:

– Извините, Ваше Императорское Величество… Слушаюсь, Ваше Императорское Величество…

В глазах – грустная, ироническая, но и «многообещающая» усмешка. Сильный враг! Ох и, сильный…

НЕТ!!!

«Перемирия» мы не подпишем, хотя сейчас он может говорить что угодно.

– …Уверен, я смогу уговорить членов думских фракций «Прогрессивного блока» на подписание перемирия с Правительством, хотя возможно это произойдёт не сразу. Вы дадите нам ещё время подумать?

ВРЁТ!!!

Со всем самодовольством, на которое только способен:

– Вот так-то будет лучше, господин Председатель! Насчёт же «подумать» – то я не возражаю: думайте на здоровье – два дня у вас ещё в запасе есть. Но в субботу к полудню – чтоб уже был дан ответ, иначе я начинаю действовать сам – без представителей «широкой общественности»!

Отчитываю его, как мальчишку плохо выучившего урок:

– И, зарубите на своём носу, господин Гучков: того, что было в «моей» истории – не произойдёт, даже не надейтесь! Я уже предпринял некоторые меры: Великий Князь Николай Николаевич – Вице-Император Северо-Запада и Командующий Императорской гвардией, не допустит беспорядков в столице. А Председатель «Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности» – генерал Спиридович, в зародыше задушит любой генеральский путч.

Покровительственно, с лёгким оттенком пренебрежительной снисходительности, похлопал его по плечу:

– Если договоримся, то готов пойти на значительные уступки, я же – не тиран какой! Объявлю финансовую амнистию всем тем капиталам – которые ваши «комитетчики» наворовали, до выхода указа об ликвидации этой шарашкиной конторы. Правда, только в том случае – если они в месячный срок переведут все ворованные казённые средства на счёт в Государственном банке и отстегнут 25 процентов из них в «Фонд Победы». В противном же случае, буду нечестно нажитые капиталы конфисковать! И, за границей достану – с союзниками договорюсь, не извольте беспокоиться… Пока война идёт и, они нуждаются в русском «пушечном мясе», я больше чем уверен – «демократы» будут готовы пойти мне на ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ(!!!) уступки.

Я, весело рассмеялся.

* * *

Затем, я перешёл на другую тему и рассказал несколько смешных историй – связанных якобы, с житием некоторых из участников «Круглого Стола» за границей, после бегства от большевиков. Самого Гучкова, например, я представил – как организатора знаменитых «тараканьих бегов» в Стамбуле.

– Представляете, Александр Иванович, Вы называли тараканов-фаворитов – «младотурками»…ХАХАХА!!!

Короче, я делал вид победителя, уже выигравшего битву:

– «Младотурками»… Хахаха! Ведь, правда смешно?! Почему же Вы не смеётесь, господин Председатель «ЦВПК»?

Наконец, холодно и с сухим официозом распрощавшись, пошли каждый своим путём: я в сторону полустанка с Императорским поездом, Гучков – передав мой саквояжик главному телохранителю и, по совместительству денщику Хренову, направил стопы в губернаторский особняк – где он оставил своих…

Соучастников по готовящему государственному перевороту – чего уж тут греха таить и, попу морщить?! Так и, назовут его потом историки – «Октябрьская революция» 1915 года, хахаха!

«А, вдруг у них получится?», – обдало холодком.

– Господин Гучков!

– Да, Ваше…

– Вернитесь!

Когда он подошёл достаточно близко, я горячечно – как в бреду, каком, громко прошептал:

– Если, всё же произойдёт… Ну, Вы понимаете, о чём я?!

Вижу неуверенный кивок.

– Богом прошу, дорогой Александр Иванович: если срастётся ваша задумка, – я кивком показал на дом губернатора Пильца, – перестреляйте всю ту «гопоту», что за «Круглым столом» собралась… У ближайшей же стенки перестреляйте! Иначе, всё закончится так – как я Вам не так давно рассказывал. Всё прахом кровавым пойдёт!

Не поднимая на меня глаз, Гучков ответил:

– В одном только «ЗемГоре» у князя Львова, не считая моих Военно-промышленных комитетов – сто тысяч чиновников уже… Раньше надо было и, это должны были сделать Вы… Император Российский. Сейчас же… Поздно, да и не только в этом дело.

Махнув безнадёжно рукой, он развернулся и больше не прощаясь, ушёл.

«Сто тысяч»?» Я чуть не плюнул с досады во след: думал – брутальный альфа-самец, а это оказался – чистоплюй и белоручка. «Сто тысяч чиновников…».

ТЬФУ!!!

* * *

То был уже четверг 8-го октября…

Время летит, просто незаметно!

В пятницу же, на заседании «Круглого стола» было невообразимо скучно!

Некоторые прежние мои «сотоварищи» по этому мероприятию отсутствовали по неизвестной причине. Зато появились какие-то новые персонажи – тоже из «прогрессистов», мною раньше не виданных. Гучков сидел, опять изображая из себя кемарившего – лишь изредка с каким-то странным любопытством на меня поглядывая.

Все остальные также – как «хором» отмалчивались, избегая встречаться взглядом, глядели куда-то в сторону, делали равнодушный вид – хотя было даже невооружённым взглядом было заметно, как сильно они напряжены. Я б, наверное, тоже заснул, если бы не князь Львов – видно «единогласно» выбранный ими как «мальчик для битья».

Он мне выкладывал одни факты – по полезности и успешности действий его «детища» для фронта,

– «Главный по снабжению армии комитет Всероссийских земского и городского союзов», на собранные из добровольных пожертвований средств, организовал восемнадцать санитарных поездов по перевозке раненых в тыл…

Я доставал из своего «волшебного» саквояжика другие факты и, как-то даже несколько лениво, «бил» его ими по голове:

– Ладно, свистеть то, Светлейший! Это, так называемые «именные» поезда – содержащиеся за счёт «высочайших» и богатейших лиц, к вашей «конторе» не имеющих никакого отношения. К тому же и, с ними существуют и некоторые свои – довольно «специфические» нюансы…

Достаю из саквояжика печатный документ и читаю:

– «…Все они отлично устроены в смысле комфорта и роскоши обстановки, но с точки зрения железнодорожной, и притом эвакуационной, т. е. вывозной, мало удовлетворительны: очень тяжелы, требуют двух паровозов, а поднимают раненых вдвое меньше обыкновенных санитарных поездов, потому что очень неэкономны с местом: каждая сестра занимает целое купе и т. д..

Главное же, что нервирует всех – это полное нежелание заведующих поездами считаться с графиком и правилами движения; эти привилегированные поезда требуют себе пропуска всегда и всюду, значительно нарушают правильность движения вообще.

С точки зрения военной, это тоже возмутительные учреждения. Наполненные высокопоставленными хозяевами и их приживалками, белоручками-сестрами и выслуживающимися врачами, они прежде всего не принимают тяжелораненых, предоставляя возню с ними и их трупами в дороге обыкновенным поездам. Затем почти все эти поезда обслуживают гвардию и поэтому скопляются там, где дерутся ее части, не берут с ранами ниже пояса, чтобы не нарушить «pudeur» своих сестер и сиделок… и т. д..

Княгиня Щербатова, как и другие, пошла на это дело, думая, как и все, что война кончится скоро, а теперь, тратя в месяц 150 000 рублей, она становится злой и раздражительной. Ей, например, принадлежит распоряжение, чтобы санитары выбирали в поезд раненых полегче, оставляя остальных без всякой помощи…».

Вернув документ обратно на место, я сказал:

– Это уже, не из донесений моих «держиморд», господа! Это рапорт боевого офицера моему Начальнику Штаба – генералу Алексееву…

Потом задумчиво:

– Наверное, после наших с вами заседаний – я разгоню не хер, эту частную «лавочку» с этими «именными» военно-санитарными поездами.

Там таких подобных «рапортов», ещё со времён предыдущего Верховного – просто целые залежи скопились! При Реципиенте, они просто пролежали под сукном – до той поры, покамест февральский «жаренный петух» в его задницу не клюнул. Ну, а я их оттуда вынул, отдал в Генеральный Секретариат – проанализировать и сделать для меня «выборку». Вот, некоторые – наиболее «интересные» факты, я сейчас и достаю из саквояжика: для «употребления», так сказать – по неприкосновенным депутатским головам.

В общем, ничего интересного на сегодня!

Посидел, как-то уже привычно полаялся несколько раз со Львовым, сбегал пару раз «на дальняк» и в полдень закрыл «Круглый стол», отправившись завтракать в расположении Свиты.

* * *

И, вот пришла суббота 10 октября…

Вижу те же, уже «до боли» знакомые лица, да плюс ещё двое… Извиняюсь – трое, новых участников «Круглого стола». Первых двух депутатов Госдумы от «Прогрессивного Блока» не знаю, а вот третий тип с бородкой и в очках… Откуда мне знакома его физиономия? Неуж…?!

При процессе рукопожатия – в ответ на вопросительный взгляд и задержку его ладони в моей, несколько дерзко и вызывающе представляется:

– Пуришкевич Владимир Митрофанович, фракция Государственной Думы от партии «Русский народный союз», Ваше Величество…

Ох, держите меня семеро: либералы сошлись в черносотенцами, по сути – с русскими монархистами-нацистами. Знаковое событие, кстати! Значит, судя по всему они договорились об учреждении конституционной монархии. Кого, интересно, метят в Императоры?

Царевича Алексея? Навряд, ли: он будет находиться под влиянием родителей – меня и моей Гемофилии. Значит – кто-то из великих князей.

Кстати, сей молдаванин – один из убийц Распутина в «реальной» истории, разрешите представить. «Пацан реальный» и, по ходу – намечается конкретный «замес»!

У этого, у Гучкова, у двух «новичков» и ещё буквально – двух-трёх человек, хотя бы рукопожатия были твёрдыми. У остальных же, ладони были влажными, дрожали – их владельцы по всем признакам – откровенно трусили. Значит, ЭТО(!!!) произойдёт сегодня и в любой момент.

У самого – лёгкий, бодрящий мандраж и, какой-то боевой азарт!

Те двое «новичков», замечаю, уселись у меня по бокам и рожи у них, мне что-то сильно не понравились… Не «наши» рожи, говорю! У наших – таких рож не бывает, да и говорят они как-то… Как-то, шибко правильно по-русски.

Ну, как говорится: бобро пожаловать, Джеймсы Бонды фуевы!

Сперва, всё начиналось как обычно – хотя я и предупредил в самом начале:

– Господа! Сегодня до полудня, мы с вами просто обязаны прийти к консенсусу… Иначе, вам удачи не видать: я в понедельник опубликую «Манифест», программу демократических реформ – а вы окажитесь выброшенными на задворки истории.

Сажусь, достаю из своего саквояжика несколько папочек, и:

– Сегодня, господа, я предлагаю поговорить о милитаризации экономики…

В принципе, я ничего «нового» не придумал! За основу своего плана перевода всей экономики России на военные рельсы, я взял так называемую «Программу Гинденбурга».

Что это такое?

* * *

Осенью 1916 года, Верховное Военное Командование Германии (ВВК) разработало и начало претворять в жизнь «Программу Гинденбурга» – названную так по имени её инициатора. По сути своей, это была программа мобилизации всех сил народа и ресурсов экономики для ведения «тотальной войны» – до «победного конца».

Программой предусматривалось немедленное и решительное выполнение целого комплекса мер:

Во-первых: увеличение за полгода в два-три раза – к весне 1917 года, производства артиллерии, стрелкового оружия, самолетов и боеприпасов всех видов.

Во-вторых: мобилизация всех людских резервов для направления в действующую армию или в военную промышленность.

Для выполнения этого, предполагалось увеличить производство на существующих военных заводах и возведение новых предприятий, изымание из не связанных с военной промышленностью отраслей всех запасов сырья, топлива, металлов, рабочей силы и прочего.

К «Программе Гинденбурга» прилагался принятый Рейхстагом закон «О вспомогательном патриотическом труде». По этому закону, вводилась трудовая повинность для всех мужчин от 16-ти до 60-ти лет.

Работающим на военных предприятиях рабочим и служащим, категорически запрещалось бастовать, увольняться и самовольно выбирать место работы.

Неквалифицированные рабочие на заводах, заменялись женщинами и подростками и мобилизовались в армию. В то же время, государство брало на себя заботу о подготовке кадров: массово открывались профессиональные училища для подготовки и переподготовке квалифицированных рабочих.

Чтоб управлять военно-экономической мобилизацией, по сути – всей германской индустрией, было создано «Военное управление», возглавляемое генералом Вильгельмом Тренером.

В результате, «Программа Гинденбурга» была на следующий год выполнена, а по отдельным показателем – даже перевыполнена.

Однако, как говорится – «поздно было пить боржоми»! Войну со всем миром, Германская Империя проиграла ещё в 1914 году – ещё до того, как её начать.

Я же хочу этот «финт ушами» произвести на год раньше Гинденбурга, тем более – что мне так «много» не надо. Я не воюю со всем Светом!

* * *

Зачитав документ, я внимательно всех оглядел и спросил:

– У кого на этот счёт есть какие разумные доводы или дельные предложения, господа депутаты и министры?

Хотя, «доводов и предложений» у него не оказалось – как обычно, в бой с «голой оппой» кинулся князь Львов – требуя напротив: вместо «милитаризации» промышленности сосредоточить контроль над нею в частных руках, обещая «завалить» фронт снарядами.

В ответ, зевнув, достал справку по военной промышленности Англии, вслух прочитал – как дела идут с этим в этом «оплоте» демократии и, затем:

– Таким образом, как мы с вами видим, господа – «снарядный голод» был знаком и нашим британским союзникам! В ответ, они предприняли меры – фактически приведшие к национализации промышленности. Почему же, вы не хотите поступать подобно пресвященным европейцам, господа?! Почему же, вас постоянно тянет залезть на дерево и свесить оттуда хвост?!

Князь Львов, побледневший, задыхающийся, трясущийся как в нервном припадке встал и, как Ленин на броневике – обличающе в мою сторону рукой показывая, прерывисто – как между приступами астмы, вскричал:

– Вы нас губите… Вы проигрываете войну… Ваши министры – или бездарности, или изменники… Страна вам не верит… Армия вам не верит… Пустите нас… Мы попробуем…

Скрутив известную комбинацию из пальцев, я – сперва полюбовавшись ею вдоволь сам, привстав – сунул под самый нос князюшке:

– А с какого бы такого, особенного перепуга? На кошечках пробуйте – коль Вам их не жалко.