Текст книги "Верховный Главнокомандующий (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 53 страниц)

Отстрелял ленту… Ну, ничего особенного – пулемёт, как пулемёт. Привыкаю, что ли?!

Дальше стоял английский «Виккерс» на треножном станке и наш «Максим» на колёсиках…

– Один в один наш «Максим», вернее – наоборот…, – пробормотал, сравнивая оба пулемёта.

– «Виккерс», стало быть – как наш «Максимка», только «англичанка» замок перевернула – сложив «мотыль» и шатун вверх, – послышалось знакомый бубнящий голос, – короб пулемёта в высоту уменьшился – стало быть и, вес тоже…

Это уже начало несколько раздражать.

– Ты, что? – спрашиваю у солдата, – все пулемёты знаешь?

– Какие у наших, у союзников или германцев с австрияками имеются – все знаю! – похвастался тот с самодовольным видом.

Остро захотелось поставить на место этого «знайку»:

– А, «Гочкисс» знаешь?

– Знаю, Ваше Величество!

– «Кольт»?

– Знаю!

– «Мадсен»?

– Знаю!

Да, ты уже достал!

– «Льюис»?

– Сам не видел, но про него слышал и устройство знаю. На нашем фронте его ещё нет, Ваше…, – интонация, типа «это нечестно!»

Хорошо!

– А, про пулемёт Мак-Клена слышал?

– Слышал, слышал – даже видел: привозили такой из Америки и испытывали у нас! Даже, про пулемёт Бертье знаю…

– Ты ещё скажи, что сам какой пулемёт – придумал, сконструировал!

– Никак нет, Государь! Мы, академиев не кончали…

А в глазах мелькнул испуг – как будто кто-то посторонний, узнал про самое его сокровенное. Не так прост этот солдатик, то! Может, это – какой-нибудь непризнанный Калашников? Тот тоже, простым сержантом был – ни грамма не академик… Надо обязательно с ним поближе познакомиться.

– И, откуда ты у нас такой умный, солдат?

– Старший фейерверкер, Государь! Тульские мы… С измальства, слесарем-инструментальщиком на Императорском Тульском Оружейном Заводе работал!

Три лычки на погонах… Запомним! Вот только, почему – «фейерверкер»? Вроде ж, пехотинец, а не артиллерист.

– Перевели в пехоту, – как будто прочитав мысли, – в пулемётную команду при Офицерской стрелковой школе[84]84
  С 1904 года при Офицерской стрелковой школе существовал пулемётный отдел, который во время Первой мировой войны выполнял функцию армейского пулемётного центра и выпустил сотни пулемётных команд Максима и Кольта. После начала Первой мировой войны на основе постоянного кадра (кадрового личного состава) Офицерской стрелковой школы и Стрелковой роты ОСШ 29 июля 1914 года (12 августа по н. ст.) был развернут Стрелковый батальон. 28 августа (9 сентября по н. ст.) 1914 года он был преобразован в Стрелковый полк Офицерской стрелковой школы. Он участвовал в Варшавско-Ивангородской операции, в обороне Ковенской крепости.


[Закрыть], Ваше Величество!

А, вспомнил! Поначалу пулемёты принадлежали артиллерии – а, перед самой войной их переподчинили стрелковым частям, забыв видимо переиначить звания… Вроде так, да?

– Это, та «стрелковая школа» – которой полковник Филатов[85]85
  Николай Михайлович Филатов (27 сентября [9 октября] 1862 – 24 февраля 1935 – российский и советский военачальник, специалист по стрелковому оружию, конструктор бронетехники. Герой Труда.


[Закрыть] командует?

– Так точно, Ваше… Николай Михайлович!

Ни фига, себе! Как говорится – «история оживает»!

– Так ты и генерала Фёдорова знаешь, господин старший фейерверкер?

– «Генерала»?! Ну, наверное, Владимир Григорьевич уже – генерал, не знаю…

– И, Дегтярёва знаешь?!

– Ваську Дегтяря, что ли? А чё его знать, пуд водки с ним вылакали! Помню, Верка его – нас с ним мокрым полотенцем по всему огороду гоняла…

– МАКСИМОВ!!! – рявкнул, краснея подпоручик.

Вот, это да… Если бы, рядом со мной из грибницы выполз сушёный Тутанхамон и попросил закурить, я бы удивился меньше!

Однако, такое состояние длилось недолго:

– А, пулемёт «Фиат-Ревелли»[86]86
  «Fiat-Revelli Modello 1914» – итальянский станковый пулемёт с водяным охлаждением ствола. Использовался итальянской армией в Первой мировой войне, во Второй итало-эфиопской войне и во Второй мировой войне.


[Закрыть] знаешь, господин старший фейерверкер?

– Никак нет, Ваше Императорское Величество!

– Вот и, не умничай!

Уев «знайку», я с довольным видом и поднявшимся вдруг настроением, пострелял ещё из обоих пулемётов – выпустив из «Виккерса» ленту, а из «Максима» даже две… Но, нет – что-то не «зацепило»! Видать, пулемёты – это не моё.

Сам по себе, напросился давно интересующий меня вопрос:

– Почему, только у нас пулемёт на колёсиках, а у всех европейцев на треногах – или, вообще – на полозьях как у немцев? Конструкторы и генералы российские, что? Решили опровергнуть поговорку об двух наших «бедах»? Мол, мы – самые умные и, дороги у нас – такие хорошие, что пулемёты по ним – даже, без полного привода проедут?

В этот раз опередил подпоручик:

– Перекатывать пулемёт на дальние расстояния запрещено, Ваше Величество! Во избежание разбалтывания вертлюга от тряски – что приводит к увеличению рассеивания пуль.

– Тогда, вообще – непонятно! Приделать колёса – чтоб, тупо увеличить вес станка и заставить людей носить его на себе… Ведь, даже невооружённым взглядом заметно, что наш станок весит больше английского – как минимум в полтора раза!

– По «Стрелковому уложению», на колёсах перекатывают пулемёт в бою…

– А, тот – кто писал это «Уложение», пробовал сам – на себе самом любимом, покатать это «чудо» по пересечённой местности?!

Хорошо, спросим у «эксперта»:

– Максимов!

– Я, Ваше Величество!

– Ты воевал, господин старший фейерверкер?

– Так точно – приходилось, Ваше…

– Ты слышал вопрос? Как расчёт пулемёта сменяет позицию в бою?

– Бывает и катаем… Дык, колёсики то, малюсенькие – чтоб по земле катить: в каждой ямке застревают! Ну, а если грязь или песок – то, легче на себе его, как верблюду нести – чем катить… Один «номер» хватается за надульник мокрой тряпкой – чтоб не ожечься, второй – за «хобот» и, понесли. Всё равно, даже вдвоём – уж, больно тяжёл![87]87
  Общий вес пулемёта «Максим» обр. 1910 года был 64 кг.


[Закрыть] Если расчёт полный – то все «номера» помогают, кто как может.

Другого ответа, я и не ждал! Ещё одно:

– А пулемётный щит? Так ли, он нужен?

Размером щиток – почти полметра на полметра, толщиной – как бы не пять миллиметров и, весом должно быть – под десять килограмм.

– Совершейнейше необходим, Ваше Величество! – уверенно воскликнул подпоручик в новеньком с иголочки мундире – ещё не разу не побывавшем в бою, – ведь он защищает расчёт от попадания винтовочных пуль с расстояния свыше пятидесяти шагов![88]88
  Подпоручик, видимо имел сведения ещё Русско-японской войны: «…если от тупоконечной винтовочной пули 5,5-6-мм щит защищал на дальности 50 шагов и выше, то остроконечная пробивала его даже со 150 шагов…», – Федосеев С. «Пулемёты русской армии в бою».


[Закрыть]

Выучил, блин!

– Максимов, твоё мнение – как фронтовика?

– Щит – штука хорошая, Ваше Величество! И, полезная…, – несколько придурковато начал старший фейерверкер, – ежели в обороне, ежели дождь целый божий день льёт и, лужи в окопах, то на нём удобно костёр развести – чтоб в котелке себе чего-нибудь пожрать сварить. Ну, а ежели бой – наступаем или бежим… Ой, извиняюсь – «отступаем» без оглядки, то выкидываем его к чёрту…

Да… Отличная броневая сталь, выдерживающая попадание винтовочной пули «дальше пятидесяти метров», заслуживает лучшего применения! Я, даже приметно знаю какого.

– К тому же, крепление щита быстро разбалтывается и, при стрельбе он сильно дребезжит – сбивая наводку…

Блин… А ведь на наших «Максимах», этот щит до самого конца Великой Отечественной продержался!

– Слушая, старший фейерверкер…, – спрашиваю со всей строгостью, – а, чё ты такой вумный – а, до сих пор на фронте, а не в Туле на своём заводе? Оружие делать некому, а такие специалисты в окопах «жратву» себе на пулемётных щитках готовят…

– Так, это… Забрали! Всех забирали и, меня – этого… Того… Как бы, так…

– «Так, это» – всех оружейников уже вернули на заводы, «как бы, так»! Или, нет?

Конечно, может мне изменяет память – но, вроде в «реальной» истории, власти спохватились поняв – что война «молниеносной» не получится и, всех работников оборонных предприятий вернули на их заводы… Конечно тех, кто ещё был жив и в плен немецкий не угодил.

– Так, это…, – замялся солдат.

Вместо него, ответил его начальник:

– Разрешите, Ваше Величество?

– Разрешаю, господин подпоручик!

– Старший фейерверкер Максимов неоднократно замечен в пьянстве, самовольных отлучках и прочих нарушениях воинской дисциплины. Если бы не его «золотые» руки, прямая ему дорога в дисциплинарный батальон – а то и, на каторгу. Мною, он уже пару раз приговаривался к порке розгами[89]89
  В 1915 году в русской армии было восстановлено такое наказание как порка розгами, особенно процветавшее в тылу в запасных и учебных частях.


[Закрыть] – но, благодаря непонятной предрасположенности к нему…

– Пьёшь, солдат? – спрашиваю служивого, сочувственно.

– Пью, Ваше Величество! – вытянувшись «в струнку», честно ответил тот.

– Ничего страшного, – покровительственным тоном сказал я, – я тоже – много пил и курил, потом снизошло на меня ЕГО(!!!) вразумление…

Сняв фуражку и перекрестившись, подняв глаза к небу:

– И, я бросил пить, курить… И, ты – бросишь, солдат!.. Есаул!

– Здесь, Ваше Величество!

– Этого «старшего фейерверкера» зачислите к себе. Пока… А там видно будет.

– Слушаюсь!

Постой-ка! Есть одна мысля…

– Вместе с тем австрийским пулемётом.

– «Шварцлозе»?

– Им самым…

– Пьяный проспится, дурак – никогда! – обронил я, проходя мимо покрасневшего как помидор подпоручика, направившись дальше, – вот так то, Ваше Благородие…

* * *

Перешли всей толпой в раздел винтовок, лежащих в своём секторе на наскоро сколоченных из необструганных и даже необрезанных досок, столах.

Первым на столе находилось длинное стреляющее «копьё», оно же – «весло», более известное в истории оружия как «трёхлинейная винтовка образца 1891 года», с примкнутым штыком.

Я взял её и повертел в руках:

– Скажите мне всю правду, господин подпоручик: когда солдат с этой винтовкой на плече идёт, он телеграфные провода штыком не цепляет? БУГАГАГА!!!

Сразу заметил отличия винтовки периода Российской Империи от более поздних – советских. Деревянное цевье и ложа из бука – а не из берёзы, ствол «схвачен» винтовыми ложевыми кольцами – а не разрезными пружинными, гранёный – а не круглый патронник, «горбатая» прицельная планка, крепление для штыка с винтовой затяжкой – а не с защелкой… Понравилась тщательная внешняя отделка винтовки, идеальное воронение – оружие, ещё ни разу не было в бою или хотя бы в грубых, солдатских руках. Открыв затвор, осмотрел внутреннюю отделку и, наведя на Солнце, проверил канал ствола – такая же «история»!

В «той» жизни, мне приходилось держать в руках трёхлинейные винтовки, правда – уже советские… Карабины – не винтовки, но «военного» образца – с очень грубой внешней и внутренней отделкой.

На казённой части увидел клеймо – русский двуглавый орёл, надпись «ИТОЗ» – «Императорский Тульский Оружейный Завод» и год выпуска – 1915.

Ничего, себе… Война вроде уже достаточно долго идёт, на фронте жуткий дефицит всего, в первую очередь винтовок: один солдат стреляет – а двое ждут, когда его ранят или убьют… Русские генералы, как угорелые мечутся по всему миру – скупая любой стреляющий хлам, а винтовочки на заводах как «вылизывали» – так и, вылизывают!

Не… Что-то пехотная винтовка мне не нравится – хотя подпоручик что-то лопочет про дальность стрельбы, пробивную способность пули и, про удобство выпустить кишки ворогу, именно таким – длинным штыком. Стрелять из неё не стал…

Взял со стола другую винтовку – драгунскую, судя по несколько меньшей длине. Открыл затвор, вложил обойму, нажал на верхний патрон – загоняя всю обойму в магазин, закрыл затвор… Винтовка заряжена.

Знаю, что отдача у «мосинки» приличная: если не прижать хорошенько к плечу – может с ног снести! Поэтому, прижимаю как следует и… Какой тугой спуск!

БАХ!!!

«Знать», это – одно. А самому, это почувствовать – совсем другое! Мать, моя… Грохоту, не много меньше – чем от той пушки!

Выпустил все пять пуль по ростовой мишени на дистанции где-то метров четыреста.

– Не узнаю Вас, Ваше Величество! – проговорил какой-то старый хрен в полковничьем мундире, глядя в морской бинокль, – все пять пуль «в молоко»…

Ну, да! Мой то реципиент – Николашка, знатный стрелок и ваще – охотник, был! Столько ворон и прочего зверья истребил… Наших «зелёных» с «Гринписом» вкупе на него – живодёра, нет!

– Не пристреляна ещё винтовка, что тут понимать?! – заступался за меня есаул и, спокойным, уравновешивающим голосом, – берите чуть выше и левее, Ваше Величество… Здесь, главное забыть обо всём – только Вы и ОН(!!!), больше никого нет!

Его голос, как будто мне резкость навёл.

Беру со стола ещё одну обойму, заряжаю:

– БАХ!!! БАХ!!!.. БАХ!!!

– Уже лучше! А, ну-ка ещё разок…

Ещё обойма… И, ещё… Наконец:

– Все пять пуль в середину мишени! – бурные и продолжительные аплодисменты моей Свиты!

Блин, чуть не начал раскланиваться – как «звезда», какая – с подиума!

Всё же думаю – как и, в истории с почерком, сохранилась мышечная память моего предшественника в моём теле. Поэтому, очень скоро, стрельба моя стала просто снайперской!

Далее пострелял с трёхлинейного казачьего карабина… Опять же – привыкнуть надо! Отдача сильнее – из-за меньшей массы и, напрягает сильная дульная вспышка – в более коротком стволе не успевает сгорать порох.

«Здесь более подходит промежуточный патрон, а не винтовочный, – подумалось, – может, просветить предков?»

Просвещу, конечно – почему бы не «просветить»?! Только, у тех сейчас другая забота – хотя бы таких патронов в достатке иметь! Так что, про всяческие попаданческие заморочки – до конца этой войны, лучше не заикаться…

Дальше стрелял из австрийского «Манлихера», знаменитого немецкого «Маузера 98К», японской «Арисаки» и, даже из недавно появившейся новинки – американского «Винчестера» под русский патрон! Да, да – того самого: «ковбойского» – со скобой перезарядки снизу! Правда, не с трубчатым магазином под стволом, а с «нормальным» – заряжающегося стандартной пяти-патронной обоймой.

Ну, что сказать? А фиг его знает – что сказать… Больше всех понравилась «немка»: поудобнее да поприкладистей нашей будет – да и, спуск не такой тугой.

Была ещё одна устаревшая винтовка «Бердана» – ещё на дымном порохе и, два – примерно таких же, «раритета» французского происхождения. По паре раз выстелил из них, так – чисто поржать…

И, заскучал!

* * *

Видя, что стрельба из винтовок мне уже несколько приелась, есаул Мисустов предложил:

– Желаете завершить личным оружием, Ваше Величество?

Посмотрел на свои траншейные часы, откинув «решётку»:

– Да, действительно – пора закругляться! Обе… Завтрак скоро.

Сектор для стрельбы из короткоствола, был есаулом устроен поперёк предыдущих – от одного края просеки до другого. Солдаты быстро расставили мишени на расстоянии от шести метров – до двадцати пяти, приблизительно.

Подходил к столу с лежащими пистолетами и револьверами, брал их и стрелял. Если что было непонятно – спрашивал у есаулов или офицеров. Если оружие нравилось – просил перезарядить и стрелял ещё…

Пистолеты «Маузер С-96», «Парабеллум Р08», «Вальтер» модели 4, «Зауэр» 1913 года, «Бехолла». «Егер-пистоле», «Дрейзе»… Есаул, что? Весь Штаб – всю Ставку разоружил?! Все трофеи у тыловиков изъял, по ходу…

Во! Раритет попался – «Рейхсревольвер» 1879 года…

Не успевали менять мишени: от стандартных до всевозможных экзотических – типа пустых бутылок.

– Свечи есть? – кричу в кураже, – несите свечи, зажигайте и ставьте – я их гасить буду!

Очень хорошо, даже – отлично получалось и, по горящем свечам. То и, дело раздавались рукоплескания зрителей от моей меткой стрельбы. Вошёл в раж – мне только заряжать успевали!

В самом конце, дошло дело и, до «Нагана» – точнее, даже до двух… Один со стола взял, второй – свой собственный. Должен сказать, что я в его устройстве уже разобрался, сам научился разбирать-собирать, заряжать-разряжать – вспомнив одно видео «оттуда».

Никакого специального «предохранителя», оказывается, у этого револьвера нет – нажимаешь на спусковой крючок и стреляешь.

Решил попробовать стрелять «по-македонски» – с двух рук сразу…

Только приготовился, слышу знакомый вкрадчивый голос за спиной:

– Ваше Величество, позвольте предложить Вам поупражняться из отличного английского револьвера «Веблей Mk IV»…

Резко, разворачиваюсь и вижу перед собой генерала Жилинского:

– Вы откуда здесь?! – наша встреча была полной неожиданностью для меня, – Вас здесь не должно быть!

– Ваш Генеральный Секретарь сказал, – проскрипел, – что мне назначена аудиенция в лесу…

Тем временем, вижу он лапает уже расстёгнутую жёлтую кобуру из отличной кожи… Вот, его рука касается рукояти, вот револьвер очень медленно – как в замедленной съёмке, выходит из кобуры… Вот, уже виден ствол… Вот-вот он перехватит револьвер за ствол и, передаст его мне…

Вдруг, всё вокруг ускоряется: я, не думая – как автомат, вскидываю оба «нагана» и с обоих стволов стреляю генералу в брюхо! Тот, выронив револьвер, отшатнулся… Схватился за живот обеими руками, сложившись пополам… Сделав несколько шагов – почти пробежав перёд, генерал медленно опустился на колени прям пред есаулом. Фуражка с головы слетела, выставив на всеобщее обозрение тщательно зачесанный плешивый генеральский затылок. Есаул, тут же недолго думая, ему в затылок выстрелил – аккуратно отступив на шаг, чтоб не забрызгаться мозгами и кровью.

После нескольких вскриков ужаса, наступила мёртвая тишина… Даже птички не чирикали, а мошки, мушки и комарики не жужжали. Лишь совершенно нелепо скребли по земле, уже мёртвые генеральские ноги…

– Господа! – первым опомнился бывший рядом генерал Спиридович, – только что, на ваших глазах произошла злодейская попытка покушения на Его Императорское Величество! Но, благодаря личному мужеству самого Николая Александровича – Государя нашего, злодейский умысел был пресечён…

Ловлю на себе взгляд есаула – и, понимаю: теперь он будет со мной до конца! Мы с ним соучастники – убийцы повязанные кровью. Теперь, мы или вместе победим эту генеральскую и прочую мафию, или также – вместе, спустимся в екатеринбургский расстрельный подвал.

Я прислушался к самому себе… Странно! Вроде, только что в первый раз убил человека и, ничего! Ни истерики, ни «смятения чувств», ни рвотного позыва – как об этом пишут… НИЧЕГО!!!

Холодное спокойствие, даже память отлично работает – вспомнилось мне кое-что…

– Господа! – после нескольких минут молчания, обратился я ко всем присутствующим, – ещё в прошлом году, нашей разведкой была перехвачена переписка германского генерала Гофмана[90]90
  Гофман (Hoffmann) Макс (25.1.1869, Хомберг, – 8.7.1927, Бад-Рейхенхалль), германский военный деятель и писатель, генерал-майор. Окончил Академию Генштаба (1901), служил в разведывательном управлении Генштаба. В 1904-05 в германской военной миссии при 1-й японской армии во время русско-японской войны. В начале 1-й мировой войны 1914-18 генерал-квартирмейстер 8-й армии, в период Восточно-Прусской операции 1914 выступил против отхода за Вислу и в значительной мере способствовал организации разгрома 2-й русской армии. В 1914-16 генерал-квартирмейстер штаба Восточного фронта, с августа 1916 начальник штаба главнокомандующий Восточным фронтом. В декабре 1917 – феврале 1918 был фактическим главой германской делегации во время мирных переговоров с Советской Россией в Бресте. Занимая резко антисоветскую позицию, был вместе с тем сторонником заключения мира с Россией для достижения победы на Западе. В августе 1918 предлагал начать войну против Советской России. С ноября 1918 главнокомандующий Восточным фронтом. В 1919 пытался организовать германскую военную интервенцию в Россию. С 1920 в отставке. Проявил себя как авантюрист профашистского толка. В своих работах по истории 1-й мировой войны критиковал германское командование за то, что оно якобы упустило победу.


[Закрыть], из которой можно было понять – что о нашем плане войны, их Генштаб знал ещё задолго до неё – от одного высокопоставленного русского генерала. Мы долго терялись в догадках кто он – этот мерзавец и, вот наконец… Бог сподобил!

Я подошёл к трупу и слегка пнул его носком в бок:

– Разрешите представить: Яков Жилинский – генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского военного округа. Кому, как ни ему – знать все наши довоенные планы?!

Действительно, когда я читал мемуары этого самого Макса Гофмана «Война упущенных возможностей»[91]91
  «Насколько я теперь помню, только один раз, в 1902 году, удалось нам купить весь план русского развертывания сил у одного полковника русского Генерального штаба. С этого времени – мы знали – русский мобилизационный план был изменен, но как – это долго для нас было неясным.
  В 1910 году, если не ошибаюсь, начальнику разведки штаба 1-го армейского корпуса в Кенигсберге, капитану Николаи, удалось добыть приказ о пограничном охранении, полученный одной из частей русской 26-й дивизии в Ковно. Из приказа видно было, что русские из находящихся в их распоряжении войск в первую очередь развертывали против нас две армии: так называемую виленскую армию и варшавскую…», – генерал Макс Гофман ««Война упущенных возможностей».


[Закрыть], то – сразу на этого Жилинского подумал! Уж больно он подозрительно действовал в самый начальный период войны![92]92
  После сражения под Гумбинненом обстановка позволяла войскам Северо-Западного фронта нанести окончательное поражение 8-й немецкой армии. Однако генерал Жилинский благоприятный момент упустил, разрешив генералу Ренненкампфу приостановить наступление соединений 1-й армии для подготовки операции по обложению Кенигсберга. Двухдневная остановка 1-й армии позволила противнику оторваться от русских войск на 50–60 километров. Медленное наступление русских войск с 10 августа переходами не более 15 километров в сутки при отсутствии сопротивления со стороны противника дало возможность 8-й немецкой армии перегруппировать основные ее силы и средства против 2-й русской армии Самсонова.


[Закрыть] Даже, если это и, не прямая измена, а просто глупость – то всё равно Жилинский заслуживает… Того, что он только что «заслужил»!

Смотрю, мой шофёр и определённо – агент французских спецслужб Адольф Кегресс, ожесточённо чешет в затылке – образно говоря, конечно. Надо успокоить союзников – а то, как бы глупостей они не наделали:

– Господа! Следующий год, будет определённо годом больших и решающих наших побед! Россия перейдёт в наступление на всех фронтах! Мы с союзниками разгромим Центральные Державы, а наш Черноморский Флот высадит десант и захватит для России проливы Босфор и Дарданеллы! Это, обязательно сбудется – даже, если для этого, мне придётся расстрелять собственноручно ещё сколько угодно изменников!

Надо пояснить, что у этого Жилинского и, так была донельзя плохая репутация в российском обществе[93]93
  «Все встречают его со злобой, вполне им заслуженной и по командованию фронтом, и по его неумению быть человеком. Рассказывают, что на фронте он обставлял себя всей той роскошью и недоступностью, до скороходов включительно, какая окружала его в Варшаве до войны. Его надменность, важность и петушиная надутость рельефно подчеркиваются простотой Алексеева, который, однако, сохраняет всю видимость большого гостеприимства и некоторой доли почтительности (все такие приезжие завтракают и обедают с нами, если не приглашены к царю). Надо же было царю догадаться послать этого индейского петуха во Францию, где так ценят ум…», – Лемке М. К. «250 дней в Царской Ставке»


[Закрыть]. А всё мною так пафосно сказанное, было сказано вполне уверенно и убедительно. Так что, страх и ужас, тут же – без всякого переходного состояния, сменился на всеобщее ликование. Послышались крики, типа: «Собаке – собачья смерть!» и всё такое прочее.

Глава 9. Новые назначения

«…Этот небольшой круг постоянно оптимистически настроенных придворных создавал условия для идиллии в Царском Селе. И если бы не было этих людей, скрывающих всё от царской четы, видимо, эта идиллия не завершилась бы таким страшным концом для царя и России. Все эти Фредериксы, Воейковы, Саблины и Ниловы в значительной мере способствовали наступлению страшной катастрофы…»

Немецкий исследователь Рене Фюлоп-Миллер.

В общем, весь дальнейший день коту под хвост! Планировалась ещё встреча с архиереем и с высшим духовенством Могилева в губернаторском доме – да, куда там…

Вернулся к Царскому Поезду и только и делал, что выслушивал «охи» и «ахи» от своих придворных. Мигом прилетела целая «делегация» из Штаба во главе с самим Алексеевым, напросившимся на завтрак. Мой «косой друг», почти по-всамоделишнему сокрушался, что не распознал злодея, потел и беспрестанно промокал носовым платком своё мужиковатое лицо.

Жандармы, дворцовая и местная полиция… Может, сужу несколько поверхностно и предвзято – но мне они напомнили ряженных клоунов! С таким «спецслужбами», мне только и остаётся – как Империю пролюбить. Не считая самого Спиридовича, единственный, более-менее адекват среди них – подполковник Дукельский, присланный недавно из Петрограда.

Губернатор могилёвский – тут как тут! Заодно и, познакомились – Пильц Александр Иванович. Человек, сразу видно образованный и вроде хороший – но из-за обстоятельств, разговор с ним получился какой-то пустопорожний…

Духовные лица сами прибыли на грандиозный кипеж, из которых узнал Георгия Шавельского[94]94
  Георгий Иванович Шавельский (6 [18] января 1871, село Дубокрай Витебской губернии (ныне Невельский район Псковской области) – 2 октября 1951, София, Болгария) – священнослужитель Православной Российской церкви, член российского Святейшего синода (октябрь 1915 – апрель 1917). В царской России и в армии Деникина занимал должность протопресвитера военного и морского духовенства. После эмиграции состоял в клире Русской православной церкви заграницей, в 1926 году перешёл в Болгарскую православную церковь.
  Духовный писатель, автор мемуаров, деятель экуменического движения.


[Закрыть] – последнего протопресвитера русской армии и флота, по его характерному облику типичного еврея.

Поздним вечером, на по-быстрому устроенном «сходнячке» всех заинтересованных сторон, было решено не выносить «сор из избы» и списать смерть Жилинского на несчастный случай в результате неосторожного обращения с оружием… Предложил такую «версию» сам генерал Алексеев – а то мол, в народе и армии пойдут ненужные разговоры об «генералах-изменниках». Ни фуя себе несчастный «случай» – с контрольным выстрелом в голову! Тем не менее, все были именно за этот вариант и, я не захотел быть «белой вороною»…

Конечно, на уровне слухов и сплетен правду не утаишь. За меня или против, будет общественное мнение, интересно? А, ну-ка угадайте с трёх раз!

Одно радовало: возвратившись в свой купе-кабинет, я обнаружил там камердинера Алексея Егоровича Труппа, который бурча по-чухонски, протирал тряпкой антикварного вида телефоны на специальном столе – на письменный они не помещались. Четыре «прямых» телефона – связывающим меня с Генеральным Секретариатом, с Имперской Канцелярией, с Администрацией Императора и, с кабинетом генерала Алексеева. Кроме этого «номерной» телефон, по которому – через «барышню» можно было связаться с любым из вагонов Царского Поезда или с учреждением или частным лицом в городе: Могилев был достаточно хорошо для своего времени телефонизирован.

«Отходняк» после убийства у меня начался ещё перед завтраком – чуть заметная дрожь всего тела, пропал аппетит и всё буквально из рук валилось. Долго не мог заснуть – всё мерещился мне размозжённый генеральский затылок… Применив методы аутотренинга, всё же смог закемарить уже после полуночи.

* * *

На следующий день, муки совести вроде прекратились. В конце концов, для меня все хроноаборигены – уже давно покойники. Ну, помер тот Жилинский лет на десять раньше – или на сколько там, не знаю: сам «ласты склеил» или помог кто – не важно… Подумаешь, дела! Тем более, как говорится – сам напросился.

Ну, а теперь делаем кое-какие кадровые перестановки, продолжая сколачивать команду.

Первым делом вызываю с утра, командующего Его Императорского Величества Конвоем – генерала свиты Граббе. Лишь только от одного вида – любимого партнёра моего Реципиента по «забитию козла», меня всего передёрнуло от брезгливости – маленькие, хитрые и сладострастные глазки на заплывшем жиром лице… Дежурная подобострастная улыбка, почти никогда не сходившая с его рожи, манера говорить полушёпотом…

Мерзость!

Орать на него не стал, хватит уже – вчера и позавчера вдоволь наорался, горло болит и голос теперь как у Высоцкого в роли Глеба Жеглова! Холодно и предельно сухо заявляю ему:

– В истории с Жилинским – Вы облажались конкретно, Ваше Сиятельство! Из этого следует, что ваши личностные способности – из которых, мною замечено лишь умение играть в поддавки в домино, не соответствуют занимаемой Вами высокой должности. Поэтому, приказываю Вам до вечера сдать дела есаулу Мисустову и, завтра с утра, явиться в Ставку за новым назначением.

– Аааа… Ввввааа… Шшш…

– ВСЁ!!! Вы свободны! Надеюсь, про Вас мне доведётся услышать – только, вместе с описанием ваших ратных подвигов на полях сражений.

Да, хрен там! Устроится где-нибудь в интендантстве и, будет дальше продолжать воровать…

После Граббе вызывают обоих «силовиков» – Спиридовича и Мисустова и, сообщил им об новых кадровых перестановках в Свите:

– Господин генерал! Вы и вся Дворцовая полиция выходит из подчинения Дворцовому коменданту Воейкову и, с этой поры подчиняется только непосредственно мне. Вместе с новым начальником Конвоя Свиты согласуйте меры по усилению моей охраны… Чтоб больше таких случаев – проникновения посторонних лиц, больше не повторялось!

– Это решение давно назрело, Ваше Величество! – обрадовался тот, – при всех несомненных достоинствах генерала Воейкова, у него слишком много обязанностей, следить за которыми, превыше его возможностей…

Ишь, как раскудрявил! Может, мне его на дипломатическую работу?!

– …Позвольте спросить, Ваше Императорское Величество: кто будет «новым начальником Конвоя Свиты» вместо Граббе?

– Разрешите представить, господин генерал: есаул Мисустов, – жму своему выдвиженцу и соучастнику мозолистую – от рубки «жидов» руку, – поздравляю, с новым назначением!

Тот, был в не меньшем шоке от своего назначения, но мгновенно въехал в тему:

– Благодарю за столь высокую оказанную мне честь! – и, заорал в самое ухо, – не подведу, ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!!!

Чуть не контузил, блин…

Генерал Спиридович, тоже пожал пожал вновь испечённому есаулу руку и, улыбаясь, поздравил с новым назначением. Хотя, на челе у него появилась тень лёгкой озадаченности…

– Это ещё не всё, господа, – показываю на кресло напротив меня, – присаживайтесь, разговор нам предстоит долгий…

Опять же – применим наше нейро-лингвистическое программирование… Но только самую малость – не тот психологический типаж!

– Внимательно слушаю, Государь!

Помолчав, собираясь с мыслями я встал и сделав знак рукою, чтоб мои собеседники не вскакивали, медленно прохаживаясь в тесном пространстве кабинета, начал излагать свою мыль:

– Я хочу реорганизовать свою охрану, ибо тут сам чёрт не разберётся – кто конкретно и как меня охраняет… По крайней мере, я так ничего и не понял!

– …К профессиональной деятельности генерала Спиридовича во главе Дворцовой полиции, у меня никаких претензий нет, – первым делом успокоил я собеседника, – но это – как бы «внешний» круг охраны: ведь надо охранять не только меня, но и мою семью, мои резиденции, дворцы… Этот же Царский поезд, причём не только на стоянки – но и во время следования. Жандармам всегда, есть чем заняться! А мне нужен, как бы Вам это сказать…

По виду самого генерала, можно было понять – что он несколько растерялся от всех этих моих нововведений и, теперь усиленно шевелил мозгами – соображая про последствия, к которым они могут привести…

Профи, ёпсель!

Поэтому, дальнейший разговор с моими силовиками, скорее напоминал диалог между мною и есаулом.

– Телохранитель? – первым догадался и подсказал Мисустов.

– Точно! Личный телохранитель, причём – не один, – типа, обрадовался я есаульской догадливости, – ведь, по правде говоря, Собственный Его Императорского Величества Конвой – больше, для парадно-представительских функций. Не в обиду вашим казакам будет сказано!

Есаул ответил, что в любом случае, казаки на своего Императора «в обиде» не будут… Развиваю свою мысль дальше:

– Кроме группы своих личных телохранителей, мне нужно…

Прямо не знаю, с чего начать! Может, так:

– Вот Вы, господин есаул, в детстве наверняка дрались, да?

– Конечно – а как же, Ваше Величество?!

Бьюсь об заклад своей короной, есаулу в детстве приходилось драться очень часто! Я немного в людях разбираюсь – это прирождённый боец! Любящий подраться, ищущий с кем подраться и, в последнюю очередь – ищущий причину самой драки…

– Тем более – Вы воевали и должны понимать, что – одной лишь обороной драку и, тем более – войну, не выиграешь, ведь так?

– Безусловно, это так, – не раздумывая согласился Мисустов, – разве что ваш противник сам себе об ваш лоб руку себе отшибёт… Так ведь, не будет он бить в кость!

Развиваю свою мысль дальше, потихоньку подводя к самой идее:

– С революционерам всех мастей и оттенков, у нас идёт самая что ни на есть война… Да, если б только с ними! А, действия наших правоохранительных органов – Охранки, Жандармерии, Дворцовой полиции и прочих структур, ничем другим – как обороной в этой войне, назвать нельзя! Они только реагируют на уже нанесённый удар – а не предугадывают его и, не опережают противника своим ударом…

– Ваше Императорское Величие! – протестующе вскричал Спиридович, вскочив.

– Сядьте генерал, – нажав ему на плечи, я насильно усадил его на место, – я не в упрёк Вам и вашей структуре это сказал! Жандармы делают всё, что могут – но, кроме самих «власть предержащих», им мешают… Ну, скажем – некоторые уже довольно устаревшие условности.

– Значит, что…? – усевшись снова в кресло, я продолжил свою мысль, – значит, мы с Вами, господа, обречены в этой войне проиграть: рано или поздно, наши враги нащупают в нашей обороне слабое место и…

В «реальной» истории, этим «слабым местом», однозначно был мой Реципиент – Николай Последний!

– Ещё вопрос…

Я замолчал, раздумывая и подбирая нужные слова, а есаул и генерал терпеливо ждали.

– Невозможно выиграть драку или войну, придерживаясь правил – на которые, ваш противник забил. К примеру, вы не бьёте «ниже пояса», а ваш соперник по драке, все сапоги – об ваши яйца разлохматил! Почему, образно говоря, революционеры-террористы могут швыряться бомбами в царей а, царская охрана стесняется тем же ответить?!

– Очень необычно поставленный вопрос, Ваше Величество! – генерал и есаул удивлённо расширили очи.

– Вот, есть некий социалист-революционер Борис Савинков – по молодости убивший городового почтенного возраста и, тем внесший свой посильный вклад в дело освобождения народа от ярма деспотизма… Знаете такого, господин генерал?

Жандармский генерал сжал кулак, как бы давя какую-нибудь вошь:

– Премного наслышан, Ваше Величество! Поймать бы, да повесить сукиного сына…

Интересно, как они прореагируют, сообщи я им – что этот «сукин сын», при демократах станет военным министром?

– Непостижимым для меня образом, став кумиром определённой части нашей молодёжи, он – засев в Париже, пишет всякие опусы увеличивающие число ему подобных – свободно печатающиеся и распространяющиеся в России… Как с этим прикажите бороться?!

Спиридович, только развёл руками…

К слову сказать, сей деятель, после Февраля занял немаленький пост у «Временных» – что очень хорошо характеризует тех, кого большевики в Октябре – по башке мешалкой! И, по ком слёзы проливали… Будут проливать либерало-демократы, «там»! Правительство, в котором высокие посты занимают откровенные террористы – что хорошего, из всего этого может получиться?!

– …Почему, ему было можно было застрелить того бедолагу – а городовому нельзя приехать в Париж и застрелить его самого?!

Спиридович, просто в ступор впал и в осадок выпал от такой постановки вопроса, а Мисустов отреагировал почти мгновенно: