Текст книги "Верховный Главнокомандующий (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

Сергей Зеленин
Верховный Главнокомандующий

Вместо предисловия

«Август-сентябрь 1915 года

24 июля, на другой день по оставлении Варшавы, в Ровно происходило совещание главнокомандующих. Ставка была чрезвычайно подавлена и расстроена. Деморализован был и генерал Иванов, фронту которого между тем серьезной опасности не угрожало. Было решено начать укрепление линии Днепра. Генерал Алексеев рассчитывал, как мы видели, собрать в ковенском направлении маневренный кулак, но плану этому не суждено было осуществиться. 26 июля перешла в наступление Х германская армия генерала Эйхгорна, нанеся удар 40-м резервным и 21-м армейским корпусами по XXXIV армейскому корпусу нашей 10-й армии, прикрывавшему Ковно.

Эйхгорн штурмовал 28-го Ковенские позиции, но был отбит. 1 августа он повторил атаку и 3-го прорвал линию фортов. Позорное поведение коменданта, генерала Григорьева, бросившего вверенную ему крепость на произвол судьбы, привело к безначалию и разрозненности контратак, без труда отраженных немцами. 5 августа – одновременно с падением Новогеоргиевска – было оставлено Ковно. Линия Нижнего Немана пала – и задуманный генералом Алексеевым маневр был сорван.

Атакой Ковно руководил герой Брезин генерал фон Лицманн, командир 40-го резервного корпуса. Она напоминает атаку Льежа – прорыв линии фортов и захват города и цитадели в тылу. Ковно защищали Пограничная пехотная и 124-я пехотная дивизии и 102-я ополченская бригада. Гарнизон этот был лишь отчасти поддержан XXXIV армейским корпусом генерала Вебеля (бригада 104-й пехотной дивизии). Мы потеряли 20000 пленными и 450 орудий на верках крепости. Генерал Григорьев бежал (как он сам пытался оправдаться, за подкреплениями). Он был судим и по преступному мягкосердечию суда приговорен только к 15 годам крепости.

Одновременно с фланговым ударом Х германской армии на Ковно IX армия и группа Войерша нажали с фронта. 8 августа Гренадерский и XVI корпуса были сбиты, и 4-я армия отошла от Седлеца на Грабовец. В то же время был потеснен и наш XXI армейский корпус 1-й армии. 9 августа была оставлена линия реки Бобра и покинут Осовец, о стойкость коего трижды разбивались германские армии. В этот день русские армии благополучно вышли из польского мешка. Угроза с Нарева исчезла, фронтальный же удар армий Шольца и Галльвица не представлял большой опасности.

13 августа генерал Алексеев предписал общий отход на линию Средний Неман Гродно – Кобрин. 3-я армия, имевшая в первых числах августа упорнейшие бои у Влодавы, эвакуировала Брест-Литовск. Все Царство Польское было уже отдано врагу, и сейчас мы начинали уже терять Литву.

У Влодавы особенно жаркие бои шли 3 августа во II Кавказском корпусе. В последовавших затем боях Кавказская Гренадерская дивизия прорвалась из окружения в гродненских лесах. Крепость Брест-Литовск являла картину полного запустения с кирпичными верками, заросшими травой и кустами. Она, по свидетельству генерала Б. В. Геруа (тогда командовавшего Лейб-Гвардии Измайловским полком), производила впечатление заброшенной помещичьей усадьбы.

Было приступлено к перегруппировке всех наших армий. 13-я армия упразднялась. Ее корпуса переходили в 3-ю, а управление во главе с генералом Горбатовским перебрасывалось на крайний правый фланг фронта в Курляндию и образовывало новую 12-ю армию из части сил 5-й армии и резервов. Прежняя 12-я армия генерала Чурина вливалась в 1-ю, а эта последняя большую часть своих войск передавала во 2-ю армию.

Наконец, на 17 августа было назначено создание нового фронта – Западного из 1-й, 2-й, 4-й и 3-й армий под общим начальством генерала Алексеева. Три северные армии – 12-я, 5-я и 10-я – должны были остаться в составе Северо-Западного фронта. В ожидании выздоровления все еще болевшего генерала Рузского они были объединены под общим руководством генерала Плеве, передавшего 5-ю армию генералу Гурко.

16 августа XI германская и Бугская армии обрушились на нашу 3-ю армию. Ковель и Владимир-Волынский были потеряны. 3-я армия была отброшена в Полесье, и ее отход повлек за собой отступление остальных армий Западного фронта. 1-я армия эвакуировала Белосток, а 2-я – Гродно после жестоких боев I армейского корпуса с 20 по 21 августа с VIII германской армией. Линия Немана – Буга пала.

В результате всех этих неудач Ставка потеряла дух. Растерявшись, она стала принимать решения, явно несообразные. Одно из них – непродуманная эвакуация населения западных областей в глубь России – стоило стране сотен тысяч жизней и превратило военную неудачу в сильнейшее народное бедствие.

Ставка надеялась этим мероприятием создать атмосферу 1812 года, но добилась как раз противоположных результатов. По дорогам Литвы и Полесья потянулись бесконечными вереницами таборы сорванных с насиженных мест, доведенных до отчаяния людей. Они загромождали и забивали редкие здесь дороги, смешивались с войсками, деморализуя их и внося беспорядок. Ставка не отдавала себе отчета в том, что, подняв всю эту четырехмиллионную массу женщин, детей и стариков, ей надлежит позаботиться и о их пропитании.

Организации Красного Креста и земско-городские союзы спасли от верной голодной смерти сотни тысяч этих несчастных. Множество, особенно детей, погибло от холеры и тифа. Уцелевших, превращенных в деклассированный пролетариат, везли в глубь России. Один из источников пополнения будущей красной гвардии был готов.

Прежнее упорство – Ни шагу назад! – сменилось как-то сразу другой крайностью – отступать куда глаза глядят. Великий князь не надеялся больше остановить врага западнее Днепра. Ставка предписывала сооружать позиции за Тулой и Курском.

Аппарат Ставки начал давать перебои. В конце июля стало замечаться, а в середине августа и окончательно выяснилось, что она не в силах больше управлять событиями. В грандиозном отступлении чувствовалось отсутствие общей руководящей идеи. Войска были предоставлены самим себе. Они все время несли огромные потери – особенно 3-я армия – и в значительной мере утратили стойкость. Разгромленные корпуса Западного фронта брели прямо перед собой. Врагу были оставлены важнейшие рокадные линии театра войны, первостепенные железнодорожные узлы: Ковель, Барановичи, Лида, Лунинец.

Предел моральной упругости войск был достигнут и далеко перейден. Удару по одной дивизии стало достаточно, чтобы вызвать отступление всей армии, а по откатившейся армии сейчас же равнялись остальные. Истощенные физически и морально бойцы, утратив веру в свои силы, начинали сдаваться десятками тысяч. Если июнь месяц был месяцем кровавых потерь, то август 1915 года можно назвать месяцем массовых сдач.

На Россию надвинулась военная катастрофа, но катастрофу эту предотвратил ее Царь…»

Антон Антонович Керсновский «ИСТОРИЯ РУССКОЙ АРМИИ».

«ПРИКАЗ

Армии и Флоту

23-го августа 1915 года

Сего числа я принял на себя предводительствование всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий.

С твердою верою в милость Божию и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты родины до конца и не посрамим земли Русской.

НИКОЛАЙ».

«На пути к победе мы сделали новый большой шаг вперед. Обладающий стальной волей Великий князь был отстранен. Царь встал во главе войск…», – Немецкий генерал Людендорф Э. «Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг.»

Глава 1. «Не человечьим хотением, но Божьим соизволением»…

 
«Настанет год, Россіи черный год,
Когда царей корона упадет,
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда дѣтей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных мертвых тѣл
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать;
И станет глад сей бѣдный край терзать;
И зарево окрасит волны рѣк.
В тот день явится мощный человѣк,
И ты его узнаешь, – и поймешь,
Зачѣм в рукѣ его булатный нож.
И горе для тебя!
Твой плач, твой стон;
Ему тогда покажется смѣшон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом…»
 

Ю. М. Лермонтов «Предсказание».

«Какая отвратительная рожа…, – думал я, стоя перед зеркалом и со всех сторон рассматривая своё новое обличье, – это, видать, я чем-то очень сильно перед Господом согрешил в предыдущей жизни – раз он меня не в чё хорошее «вселил» а, в это…».

В принципе, я достаточно скромен и умеренно амбициозен: ни в какой отдельно выступающий орган, мне – «выдающиеся» исторические личности особо не упирались. «Кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево», – как говорит в таких случая народная русская пословица. Я, вполне был бы согласен и, на тело какого-нибудь простого работяги или мужика… Конечно желательно – помоложе и, чтоб все особо важные части были – как минимум не меньше, чем у предыдущего тела. Дальше, я уж как-нибудь сам – не дурак чай и, руки из хорошего места растут… Росли. Если, не до какого-нибудь ихнего Форда при капитализме – то уж, до какого-нибудь нашего Лихачёва при социализме, я бы точно допрогрессировался! Ну, при благоприятном стечении обстоятельств, конечно…

Но, что сцуко обидно, из зеркала на меня бучило свои паскудные буркалы, сорока семилетняя волосатая морда последнего Романова – Самодержца Российского «и прочая, прочая, прочая», мать его – Императрицу Марию, ети! Николая Второго и, Последнего – то бишь.

– Вот же, козёл, а?! И, даже здесь, всё не слава Богу, – достаточно громко сказал я вслух, – ведь, не «гига» из памяти этого утырка не помню! «Отформатировали» что ли, тебе «жестяк» напоследок, лошара – как перед установкой новой «Винды»… Тьфу!

Действительно, всю свою «первую» жизнь вполне отчётливо помню – вплоть до самого последнего своего вздоха. Даже, то помню – что помнить бы, категорически не хотелось… А, вот из жизни своего «помазанного» Реципиента, – как ни напрягался, НИЧЕГО!!! Видать, до того пустая жизнь у того была – что и, передавать попаданцу вселенского типа, из неё нечего…

– Вот же, блядь! – почти крикнул я, с досады, – какое-то, неправильное попадалово получилось! Не как у людей…

* * *

Не… Когда я в себя пришёл после стремительного путешествия «к свету в конце чёрного туннеля», я несказанно был рад – аж, скакал как кенгуру до одышки от счастья, звеня крестами на груди и гремя тяжёленькой саблей на поясе, по всему царскому купе-кабинету – просто, битком набитому роскошной мебелью, обшитой коричневой кожей! Рад, что снова живой и без признаков мучительной болезни, что буквально за пару месяцев превратило меня – вполне ещё бодрого семидесяти-пятилетнего старикана, в мычащее от боли животное. Но, потом – когда разобрался кто я и где я и, какое время «на дворе» и, окончательно удостоверился что – это не сон и не бред… Потом, когда на возню явился заспанный адъютант в идиотском мундире, зажёг свет – позолоченные бра с какими-то древними, никогда мною ранее не виданными электролампочками и, обозвал меня «Вашим Императорским Величеством»… Потом, когда я его грубо выгнав, порылся в найденных бумагах… Когда добрался до зеркала и, увидел эту похабную рожу с прокуренными волосами жёлто-табачного цвета на морде…

Ладно бы в ещё «мелкого» Николая – желательно до его «круиза» в Японию и, получения по шарабану тупой саблей японского городового – за аморальное поведение в каком-то местном самурайском Храме[1]1
  Цесаревич Николай и его спутник принц Георг Греческий, в изрядном подпитии, забрели в синтоистский храм и там, идиотски хихикая, начали колотить тросточками по священным для синтоистов храмовым колоколам.


[Закрыть].

Ладно бы незадолго – до, или непосредственно – после, войны с Родиной этого самого городового…

Но, как я узнал – хорошенько обследовав пространство купе-кабинета вагона Императорского поезда, где очутился и, из документов кои нашёл и изучил, сейчас – 25 августа 1915 года…

Здрасьте, как говорится – приехали! Следующая остановка – конечная станция «ЖОППА»!!!

Позавчера, этот лузер взял на себя обязанности Верховного Главнокомандующего, отстранив своего родного дядюшку – Великого Князя Николая Николаевича. Конечно, тот тоже – тип был ещё тот и, заслужил прозвище «Выдающаяся бездарность». Однако, какой ни какой – но, всё же профессиональный военный и, уже имеющий некий «боевой» опыт… Хотя бы и, опыт «Великого отступления» из русской Польши – весны-лета этого года. И, главное – имеющий немалый авторитет в войсках и обществе и умеющий держать в руках генеральскую братию. По крайней мере, к такому выводу я пришёл – из трудов историков и информации из Интернета «там».

… И, Императорская Россия – медленно, но уверенно-поступательно сползающая к пропасти военного поражения, а затем – революции и гражданской войны, поскакала туда весёлым галопом, сама себя изо всех сил нахлёстывая.

Ещё полтора года и, ВСЁ!!!

В следующем – шестнадцатом году, победная эйфория Брусиловского порыва сменится уныньем кровавой бойни под Ковелем – где в безвестных болотах в пойме реки Стоход ляжет костьми вся Императорская Гвардия и, любой дурак в России и за её пределами поймёт, что победа в этой войне нам не светит… По крайней мере с таким…

С таким «Самодержцем»!

Мои генералы, снюхашись с либералами из Думы и ворами из Центрального Военно-Промышленного Комитета, меня же предадут и свергнут, мои министры из Правительства переметнутся на их сторону, народ плюнет в мою сторону, отвернётся и займётся своими делами – дезертирством из Действующей армии и прихватизированием барской землицы… Союзнички дадут деньги и благословение западной демократии на это.

Наши «лихие девяностые» – в условиях идущей полным ходом Великой Войны, уложатся в несколько месяцев и, «хрустящей французской булкой» России, больше нет! Ни императорской, ни демократической… И, подобравшие власть с земли большевики, драконовскими методами Ивана Грозного, Петра Великого и руками Сталина, будут вынуждены пролить моря крови – чтоб это всё это гниющее и кишащее червями мясо, снова сшить заново и несколько «продвинуть» – модернизировать, то есть… Чтоб, через 75 лет снова всё просрать!

Ну а, меня вместе с «приёмной» семьёй расстреляют в уральском подвале – а, при следующих уничтожителях русской государственности – «либералах-рыночниках», произведут в святые православные великомученики…

На мгновенье, приморозило от мысли:

– Интересно, меня первым убьют или сперва мне предстоит наблюдать смерть женщин и детей?

БРРРР…

Они мне никто и, звать их «никак», но…

НЕ ХОЧУ!!!

Первой мыслью было самому застрелиться – чтоб, товарищей лишний раз не утруждать… Им и, без меня – есть кого расстреливать! Тем более, что при «теле» царя – одетого в военную форму с полковничьими погонами, обнаружился револьвер системы «Наган» в кобуре. Однако, меня остановила…

Вера в Бога!

Самое интересное, что «ту» жизнь я прожил безбожником – хотя и, не был отмороженным напрочь атеистом. Типа, живу я хоть и не праведно – но и, особенно то и, не грешу… По делам же воздастся каждому, да? А среди «дел» моих земных особенных грехов нет! По молодости, конечно, куролесил немало – но, потом остепенился и, сравнительно честно трудился всю жизнь – добывая свой «хлеб насущный» в поте лица… Ну и, к хлебу что-нибудь – желательно маслянистого и икрянистого.

Вот и, всё!

В Бога же, по-настоящему я поверил не тогда – когда мучительно подыхал в конце второго десятилетия двадцать первого века и, исступленно молил всех богов и чертей заодно, об ниспослании мне лёгкой смерти. И, даже не тогда – когда пришёл в себя «здесь» и понял, что жизнь – как моё сохранённое сознание, продолжается…

А, только что – когда найдя раскрытый дневник на столе последнего «недержанца», прочёл последнюю запись: «Господи, помоги и вразуми меня!».

* * *

В случайности ещё могу поверить, в совпадения нет. Значит, моё «попадалово» не результат какой-то нелепой игры слепого случая, а вполне осознанный замысел… Кого?

БОГА?!

Ну, а кого ещё?!

Ну, под эти термином можно подразумевать просто какой-то высший разум – а не бородатого дедушку с добрым-предобрым лицом и со светящимся нимбом вокруг головы, сидящего верхом на облаке, строго следящего за всеми нашими земными проделками и выслушающего все наши хотелки в молитвах…

Что хочет от меня этот «высший разум»?

Ээээ…

Увы, надо честно посмотреть правде в её бесстыжие зенки… Что хочет маленький мальчик, отрывающий у пойманной мухи крылышки и проверяющий – сможет ли она взлететь, вопреки законам аэродинамики? Или, привязывающий к собачьему хвосту консервную банку? А, ещё в моём детстве был один любитель наблюдать – как брошенная с крыши девятиэтажки вдоль стены кошка, изо всех сил отчаянно цепляясь за бетон когтями, с обречённым мяуканьем скользит вниз и разбивается в кровавые брызги об асфальт отмостки…

«Высший разум» – чё, вы?! По сравнению с кошкой. Иначе б, наоборот было – кошка мальчика с крыши скинула и наблюдала бы, как он жалобно мяукает…

Что «ЕМУ» стоило предотвратить Первую мировую… Любую войну? Уверен, ничего не стоило – раз такими «технологиями» обладает. Так нет, он посылает сознание простого смертного – имеющего всего лишь ещё советское образование инженера и опыт выживания в лихое постсоветское время предпринимателя, в тело уже обречённого русского Императора, уже обречённой Империи.

Та же кошка – с тоскливым предсмертным мяуканьем, стачивая об бетон когти, скользящая вниз навстречу…

СМЕРТИ!!!

* * *

Короче, самостреляние в голову отменяется: хошь не хошь, а делать что-то придётся – а, то «ОН» рассердится и, вселит в следующий раз в какого-нибудь таракана – за пару секунд до удара тапком.

– ХАХАХА!!! – я вслух рассмеялся.

Первым делом, подсчитаем доставшиеся мне «рояли»… Материального, конечно ничего нет – не считая, конечно саму идею «попаданства», ставшую вдруг «материальной силой».

Внешний осмотр впечатление оставил двойственное…

С одной стороны, тело моего «реципиента» – хотя и, смердело прокуренным волосяным покровом на лице и, обладало дыханием и лёгкой одышкой заядлого курильщика, всё же было достаточно крепким и мускулистым.

Прежний «хозяин», как мне было известно – был большим любителем пеших и конных прогулок, рубки дров, уборки снега лопатой и стрельбы по всему живому и движущемуся… Не, до стрельбы по собственным поданным собственноручно царь не опустился, но бездомных кошек, собак и ворон истребил достаточно.

«Высший разум», ёпсель!

Но, с другой стороны… К примеру, рост мог бы быть и, повыше. Метр шестьдесят девять – да, я б в его теле – «тому» себе, под мышку бы дышал! Тьфу… К тому же, сложен несколько негармонично – ноги несколько коротковато, по сравнению с туловищем выглядят.

КЛОУН!!!

И в кого ты, интересно, таким ушлёпком уродился, а?! Ведь, что отец, что дед, что прадед Николая, здоровущими мужиками были!

Осмотрел руки и, особенно костяшки кулаков… Не, не боец!

Общий вывод: если б не расстреляли, прожил бы ещё лет триста этот малорослик… Ой, извиняюсь – тридцать. Ну, что ж… И, на том спасибо ТЕБЕ(!!!), кем бы ты не был!

Теперь, подсчитаем нематериальные «рояли».

Из «послезнания» мне досталась информация из скаченных в Интернете и затем прочитанных статей, книг… Художественные фильмы и видео из «Ютуба» опустим – за несерьёзностью этого источника инфы. В последнее время, именно этим временем интересовался, Первой мировой войной и именно этой ничтожной личностью – как чувствовал, что ли… Тем более, официальная российская пропаганда – с «великого» ума, не иначе, стала «раскручивать» эту историческую «личность» и инфа про последнего самодержца, в Инете из каждой щели вылазила. Память у меня с самого раннего детства была отличная и, склероз с маразмом – как мне кажется, обошли её стороной. Конечно, не абсолютно всё: «здесь помню, здесь не помню» – как-то фрагментарно, короче.

Отчётливо – хоть счас печатай, помню из одной статьи об моём «реципиенте» современного мне российского историка: «Николай II обычно вставал в 7 часов, завтракал и начинал изучать документы, передаваемые на просмотр и решение. Работал самостоятельно, личного секретаря не заводил. На рабочем столе лежал календарь ежедневных встреч и приёмов. В 11 часов он делал перерыв – гулял по парку…».

Сразу же настораживает отсутствие «личного секретаря» – в «своё» время, как-то не обратил внимание. Как, так?! Например, я Сталина – без Поскребышева, себе не представляю… Да и, себя я без секретарши не представлял – когда «раскутился» и более-мене на ноги встал.

Календарь? Да, вот он и пометки какие-то на его страницах имеются – в этом историк не соврал.

Так, так, так… Кажется в десять утра, мне предстоит впервые – будучи в ипостаси Верховного Главнокомандующего ехать в Ставку и слушать там доклад моего начальника штаба генерала Алексеева.

Открываю дневник своего реципиента наугад и, читаю первое попавшиеся за 1894 год… Сразу же, не по-детски напрягает частое упоминание об плохом здоровье «моей» гемофильной Аликс:

14 октября 1894 г.

«Аликс ехала в коляске, так как надо беречь ее ноги, чтобы боли не возобновились».

19 октября 1894 г.

«Побоялся за ее ноги, чтобы она не устала лезть наверх».

Кажется, это за день до смерти отца моего Реципиента – Императора Александра Третьего… Точно!

Дальше, как под копирку: «За обедней бедной Аликс сделалось дурно, и она вышла… У Аликс разболелась голова»; «Аликс легла раньше, так как все еще не чувствовала себя хорошо»; 29 января 1895 г.: «Дорогая Аликс проснулась с головной болью, поэтому она осталась лежать в постели до 2-х»; 3 марта 1895 г.: «Гулял один, так как Аликс лежала в постели до 12 ч.»; 5 марта 1895 г.: «Аликс осталась лежать и завтракала в постели. Аликс легла пораньше»;9 апреля 1895 г.: «К несчастью, у дорогой Аликс продолжалась головная боль целый день» (с 8 апреля по 16 апреля), «Только теперь, после целой недели, у нее прошли головные боли!»

Достали, если честно, уже её болячки… И где только, ему такую убогую нашли?!

Наконец, про дела государственные:

«12-го января.

Имел только доклады Дурново, Рихтера и гр. Воронцова; никого, к счастью, не принимал…».

Мля… Радость школяра от несостоявшегося по причине болезни препода, последнего урока. Как я уже понял, никакой полезной инфы из дневника последнего императора не почерпнёшь… Ну, его на фиг, вернёмся поближе к сегодняшнему дню! Открыл последнюю страницу царского дневника и прочитал последние две записи:

«23-го августа. Воскресенье.

Спал хорошо. Утро было дождливое: после полудня погода поправилась и стало совсем тепло. В 3.30 прибыл в свою Ставку в одной версте от гор. Могилева. Николаша ждал меня. Поговорив с ним, принял ген. Алексеева и первый его доклад. Все обошлось хорошо! Выпив чаю, пошел осматривать окружающую местность. Поезд стоит в небольшом густом лесу. Обедали в 7½. Затем еще погулял, вечер был отличный».

Надеюсь и, сегодня «всё обойдётся хорошо»! Вот только не понятно, что за «обед» такой – в 7.30? Это «семь тридцать» утра или вечера?

Однако, каков стиль… Без трёх лет пятидесятилетний мужи и, вдруг – «Николаша», на ещё более взрослого мужика! Блевануть хочется…

Ладно бы там, про сына, внука или какое другое дитё неразумное, но это должно быть «мой» дядя – Великий Князь Николай Николаевич-Младший, которому мой предшественник в этом теле, дал хороший «поджопник» – сместив с поста Верховного Главнокомандующего. Сейчас он пакует чемоданы – не сегодня-завтра уедет на Кавказ командовать одноимённым фронтом. Вроде, неплохо себя проявит против турок – хотя многие историки много позже будут писать, что Младший прохлаждался там в роли «свадебного генерала»: командовал всеми операциями в Закавказье небезызвестный генерал Юденич.

А «ген. Алексеев», это нынешний – уже мой Начальник штаба Верховного Главнокомандующего. Кстати, гнида ещё та!

Это он и, ещё одна «гнида» – командующий Северным фронтом генерал Рузский, вынудили отречься от престола русского царя!

И, вовсе не Ленин с Троцким – а мой собственный начальник штаба скажет мне второго марта по старому стилю: «Ваше Величество должны себя считать как бы арестованным» и, в этом дневнике появится запись: «Кругом измена, и трусость, и обман!»

Хватился!

Кажется так было, да? В смысле будет…

Вчерашняя, последняя запись:

«24-го августа. Понедельник.

Проснулся около 9 час. Утро было такое красивое в лесу. После, чая поехал в Могилев в собор и оттуда в дом губ. правления, где помещается ген. Алексеев, штаб и управление ген. – квартирм. После доклада перешел в дом губернатора, где живет Николаша. Подписал ему рескрипт и приказ по армии о принятии мною верховного командования со вчерашнего числа. Господи, помоги и вразуми меня!»

В этом месте, «Господь» его видать и, того… «Вразумил» мною!

Полистал ещё, где-то с середины:

«11-го июля. Понедельник.

Проспал подъем флага и встал в 9¼. Погода была солнечная, жаркая, со свежим SO. В 10 ч. прибыл Вильгельм к кофе. Поговорили до 12 ч. и втроем с Мишей отправились на герм. крейс. «Берлин». Осмотрел его. Показали арт. учение.»

Да…

А кто у нас «Миша»? Без вариантов – Великий Князь Михаил Александрович, родной брат последнего Императора. Который, вслед за мной отречётся от этой «должности»… Сейчас, он командует знаменитой «Дикой Дивизией», в которую собрали всех отморозков Кавказа – чтоб занять делом и, хоть как-то контролировать. Точно не помню истории этого кадрового «назначения» – но, типа, вроде никому другому, как брату «белого» царя, абреки подчиняться категорически отказывались.

Ладно, дружно сделаем вид, что поверили…

Полистал… Вот ещё «перл» из императорского бумаготворчества: «Встал поздно. Было серо и таяло, 2° тепла. В 4½ прибыл в Киев. Поезд простоял на станции два с ½ часа. Ксения, Ольга и Сандро провели со мною все это время – приятно было встретиться. В 7 ч. тронулись дальше. Вечером поиграл в домино с Нилов[ым] и Граббе…»

Полистал ещё… Потом – ещё и, ещё… Да, где здесь: «Встал рано, в 7 часов»? Короче, врут всё историки – Николай II вставал не «рано», а когда хотел.

Вообще, на редкость пупырёвые у «самонедержанца» дневники! Неужели, правителю довольно-таки приличной – хотя бы по размерам державы и, написать для потомков больше нечего – как про то, с кем он играл в домино?! Ощущение, что не царь и Самодержец Всероссийский писал а, какой-то нуб в «Фейсбуке»…

Что там ещё у меня из «роялей»?

Ну, технически, я очень даже хорошо для этого времени подкован. Средняя школа, машиностроительный техникум… В армии служил в автобате учебной танковой дивизии, заочно закончил ВУЗ – факультет «автомобили и тракторы», а потом полжизни работал механиком, затем – главным инженером и наконец – директором крупного автотранспортного предприятия. После неких, всем хорошо известных событий – частного, «прихватизированного» мною лично… Ну, а что мне делать было? Ждать, когда его «прихватизирует» чужой дядя? Не… Олигархом не стал, но «гроши» постоянно имелись – как у меня, так и у моих сотрудников.

Крутиться приходилось… Так, что – какой-никакой, а опыт выживания в неблагоприятной обстановке имеется.

Не знаю, пригодится ли – ведь, масштабы несравнимые! Не сеть заправок и шиномонтажек предстоит открывать – а, потом от конкурентов, рэкетиров да «чёрных» риэлторов свой бизнес оберегать, а великую державу спасать!

Ну и, себя – любимого заодно, в этом чужом, постылом теле… А вдруг, больше никакого «вселения» не будет?!

А, ЖИТЬ ТО ХОЧЕТСЯ!!!

Как той кошке – изо всех сил цепляющейся уже сточенными когтями, за бетон панельной многоэтажки…

* * *

Итак, все «рояли» рассмотрели… Теперь, внимательно проанализируем все «кирпичи», которые обязательно прилетят мне на голову.

Самый главный из них какой? Хм…

ЭТО Я САМ!!!

Вернее, ничтожная личность последнего «помазанника», которого я сейчас… Вернее, который сейчас меня «олицетворяет» своим венценосным мурлом.

Процентов восемьдесят населения этой страны – а, то и все девяносто девять, желали бы видеть меня в гробу – причём, непременно в светлой обуви. Это не предположение, это ФАКТ!!!

Из всех русских генералов, в пиковый момент изъявших желание впрягтись за Самодержца был лишь один – да и, тот нерусский! Хан Гуссейн Нахичеванский – командир Гвардейского Кавалерийского Корпуса… Да и, то скорее всего, по собственной тупости – не поняв вовремя куда ветер дует и, всего лишь на словах[2]2
  2 марта 1917 года император Николай II на железнодорожной станции Дно был вынужден подписать Акт об отречении. Получив об этом сообщение из Ставки, генерал Гусейн Хан Нахичеванский отправил начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу М. В. Алексееву телеграмму:
  «До нас дошли сведения о крупных событиях. Прошу Вас не отказать повергнуть к стопам Его Величества безграничную преданность гвардейской кавалерии и готовность умереть за своего обожаемого Монарха. 2370. 3 марта. 14 ч. 45 м. Генерал-адъютант Хан-Нахичеванский.»
  Однако генерал-адъютант Алексеев не передал телеграмму императору. Генерал-лейтенант А. И. Деникин отмечал в своих «Очерках русской смуты»:
  «Многим кажется удивительным и непонятным тот факт, что крушение векового монархического строя не вызвало среди армии, воспитанной в его традициях, не только борьбы, но даже отдельных вспышек. Что армия не создала своей Вандеи… Мне известны только три эпизода резкого протеста: движение отряда генерала Иванова на Царское Село, организованное Ставкой в первые дни волнений в Петрограде, выполненное весьма неумело и вскоре отмененное, и две телеграммы, посланные государю командирами 3-го конного и гвардейского конного корпусов, графом Келлером и ханом Нахичеванским. Оба они предлагали себя и свои войска в распоряжение государя для подавления «мятежа»…»


[Закрыть].

Интересно, что произойдёт, если поймут, что «я это не я»? А ведь поймут – первым делом близкие, родственники… Как на это прореагирует тот же «Миша»? Не поднимет ли он своих «диких» против самозванца – чтоб, самому усесться на престол? Да, вроде не должен – никаких амбиций у него по «реальной» истории, замечено не было…

Опять же моя дражайшая гемофильная «половина» – Императрица Александра, дочери, сын…

Ну, те пока далёко – в Петрограде, посему можно пока отложить решение этой проблемы в дальний ящик.

А, в Ставке? Конечно, заметят и, не только Миша – что царь дескать, «НЕ НАСТОЯЩИЙ»!!!

Что произойдёт?

Если законного «помазанника» в семнадцатом году поганой метлой, то меня – не имеющего никакой легитимности… Или, время пока не пришло?

Не…

Очень многие от меня зависят, замена Императора повлечёт большие кадровые подвижки: одни вверх, другие – вниз… «Верхние» не хотят, «нижние» не имеют доступа к «телу» – чтоб разоблачить… Так? Или, не так?

А с другой стороны, не начни «кадровые перестановки», не смени «верхи» – расстрельного подвала не избежать…

ЧТО ДЕЛАТЬ?!

Блин, голова идёт кругом… Я, практически, метался в панике по царскому купе-кабинету, спотыкался об мебель и напряжённо думал:

«…С другой стороны, какая «легитимность», к такой-то – вполне определённой императорской матери?! Моя царская морда – вот моя «легитимность»! А если чудю – то нам, царям, дозволено чудить! На французском престоле, ваще был разок Людовик Сумасшедший… Вот тот, ЧУДИЛ(!!!) – стеклянным прикидывался!»

А, я?

Ну, подумаешь – не то сказал, не туда пошёл, не так назвал а, этого не узнал и перепутал генерала с губернатором, а губернатора – с гувернёром.

ИМПЕРАТОР И ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ, ПАНИМАЕШЬ!!!

Столько тяжких дум про судьбу отечества, такая ответственность на мне лежит за судьбы России – что поневоле «ку-ку» воробьям делать будешь…

«Вот только осторожно надо с «чудакованием», – легла мне на царственное чело тень, – а то один тут – Павел Первый, чудил чудил – да дочудился! Вилку ему в бок воткнули или табакеркой лоб проломили? Блин, не помню: я его постоянно с его, тоже – чудаковатым папашей путаю, с Петром Третьим: тот тоже бывало чудил и, тоже – нехорошим кончил…».

* * *

А почерк? Подпись?!

Меня пробил холодный пот… Мне же указы ПОДПИСЫВАТЬ!!!

Ну, там – законы, манифесты… Что ещё? Декреты. Не, «декреты» – это не ко мне! Это – к другим товарищам.

Я громко расхохотался:

– БУГАГАГА!!!

Снова уселся за письменный стол. На столе сделанном, видимо из карельской березы и бука, стоял бронзовый позолоченный набор письменных принадлежностей из – не менее, двенадцати предметов. Куда, столько?! Нашёл среди них ручку – слава Богу со стальным а не гусиным пером, чернильницу… Это, что за хрень? «Промокательница», что ли… Не помню, как правильно называется.