Текст книги "Верховный Главнокомандующий (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 53 страниц)

Глава 34. Генералы для песчаных карьеров

«Психика всех обывателей России начала перевертываться, все начали сбиваться с панталыку, и в конце концов можно сказать: Россия сошла с ума. Действительно, чем, в сущности, держалась Российская империя? Не только преимущественно, но исключительно своей армией. Кто создал Российскую империю, обратив московское полуазиатское царство в самую влиятельную, наиболее доминирующую, великую европейскую державу? Только сила штыка армии. Не перед нашей же культурой, не перед нашей бюрократической церковью, не перед нашим богатством и благосостоянием преклонялся свет. Он преклонялся перед нашей силой, а когда в значительной степени преувеличенно увидели, что мы совсем не так сильны, как думали, что Россия – «колосс на глиняных ногах», то сразу картина изменилась, внутренние и внешние враги подняли головы, а безразличные начали на нас не обращать внимания».

С. Витте.

В самом конце сентября, пришла первая аналитическая записка от генерала Свечина:

«Его Императорскому Величеству и Верховному Главнокомандующему генерал-майору Романову Н. А. от начальника V Армейского корпуса, генерал-майора Свечина А. А.

Я достоверно знаю, что армия наша нездорова но, основываясь на собственном опыте со всей ответственностью заявляю, что исправить такое положение можно легко и скоро, если предпринять следующие меры:

1. Необходимо избавить все начальствующие структуры Русской армии от лживых донесений. Средство для избавления: посещение передовых позиций боев начальниками всех уровней лично и представителями из числа вполне добросовестных офицеров. Такие люди тотчас появятся – если за малейшую умышленную ложь, от кого бы и с какой целью они не происходила, беспощадно карать и, объявлять в приказах по всем частям.

2. Место начальника не в тылу – в 10–20 верстах от позиций, а близ передовых позиций – откуда он быстро сможет прибыть на угрожаемый участок и, буквально жертвуя собой, руководя лично и подбадривая растерявшихся подчиненных, исправить положение. В штабе же должен остаться его заместитель – начальник штаба и с помощью телефонной или иной связи координировать боевые действия.

3. Все без исключения штабы надо уменьшить в 3–4 раза, а всех ненужных чинов – ординарцев, личных адъютантов, лишних переводчиков, офицеров для связи и прочих надо отправить на позиции. Что это вполне возможно сделать без потери боеспособности, знаю по личному опыту: при нынешнем положении большинство чинов в них не работают интенсивно – а слоняются без дела как сонные мухи… Ни сколько не сомневаюсь, что многие начальники будут возражать – но, повторяю, на опыте знаю: дело настойчиво требует сокращения численности штабов.

4. Делу сокращения штабов, поможет сокращение бюрократической переписки – это кошмарное явление русской жизни, способствующее и распространению лжи – ибо, заменяет живое дело мёртвой бумажной волокитой. Надо. Одна из действенных мер, чтоб покончить с этой многоголовой гидрой – как можно частные выезды начальников на передовые позиции.

5. Всякая роскошь и даже малейшее эпикурейство должны быть вырваны с корнем, с кровью, с гноем! Ибо, если начальникам на фронте можно вставать после полудня, а потом до самой поздней ночи – как на празднике, пить, развлекаться с женщинами или играть в карты – то это не война, а разврат. Значит, у этих господ слишком много свободного времени, а у нас в Действующей армии – слишком много лишнего праздного народа и мало настоящего дела.

6. Опять по собственному личному опыту знаю: обозы штабов и частей войск надо сократить в 3–5, а то и больше раз – сама жизнь, само военное дело этого настойчиво требуют»[204]204
  Хорошенько переработанное из Лемке М. К. «250 дней в Царской Ставке».


[Закрыть].

Ох, как это было трудно, не то чтобы сделать – даже начать! Ибо, «нигде так не врут, как на охоте и на войне».

Охотой не увлекался в прошлой жизни, поэтому не знаю, но…

НА ВОЙНЕ ВРУТ ВСЕ!!!

Должно быть, война – это такое подлое занятие, что даже вполне приличный человек не может обойтись без того, чтоб не соврать. Какая-то тотальная – снизу доверху, система вранья! Мне уже начинает казаться, что всё военное искусство заключается в том – кто больше соврёт и даже, способность врать правдоподобно или хотя бы – «красиво», не берётся в расчёт.

Начальник части доносит, что населённый пункт «N» взят с боем, а оказывается он и не был занят неприятелем – лишь постреляли для вида.

Другой сообщает, захлёбываясь от восторга, пишет донесение о своём рядовом – заколовшем штыком десятка два немцев, а этого «героя» и, найти потом не могут…

«Может, в плен сдался ваш рядовой? – спрашиваю, – заколол туеву хучу фрицев, да и «грабли в гору» – за усиленным пайком в лагерь. Дозвольте, кстати, поинтересоваться: Вы сами то – откуда тогда о этом подвиге знаете? Тоже, в плену побывали?!».

Проверяют рапорт начальника дивизии о взятии его частью тысячи пленных – а их и полсотни не насчитали, проверив.

«Куда дели остальных? – спрашиваю, – к себе в имение в качестве крепостных загнали или туркам на галеры продали?»… Молчит, очи долу свои потупив.

До смешного доходит!

Один полководец сообщает о трижды атакованной им сильно укреплённой позиции, о взятие её с большим кровопролитием и потерями с обоих сторон… А, оказывается – захватил он её сразу, хотя и не без труда.

ЗАЧЕМ ВРЁТ?!

«Сведущие» люди объясняют: обратить внимания начальства об трудности выполнения задания хочет – чтоб «выбить» с того ордена и, повышения в чине и должности для себя и, своих подчинённых.

«Он, что? Не знает, что ордена я до конца войны отменил?! Неужель, кто думает – я в чине не повышу, коль эта долбанная позиция – с первого раза и, вообще без потерь взята будет?!»

И особенно подло, когда строевой офицер представляет штабного к награде за помощь в составлении боевого плана – рассчитывая, что тот в свою очередь, не обнесёт его хвалебными «представлениями» «за храбрость»…

И, лишь наш – «без винтовочный», «без сапожный», «без шинельный», «без патронный» и «без снарядный» солдат не врёт, а просто молча и без всяких «рапортов» – писать которые он не научен, совершает каждый день свой бессмертный подвиг – в обстановке всеобщего хаоса, сказочного неустройства, привычного с детства голода и болезней.

* * *

Стоило «Комитету Представителей Верховного Главнокомандующего» под началом генерал-лейтенанта Петрово-Соловово Бориса Михайловича, только-только организовавшись, приступить к работе – как на меня обрушился шквал вот таких вот донесений о генеральском вранье!

Ещё до «автопробега» на фронт, издал было грозный приказ:

«Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочее…

Мною, в донесениях в Главный штаб замечены следующие недостатки:

Недостоверные сведения от начальствующих лиц, искажающие сведения о местонахождении противника, его силах и интенсивности боя. Такие донесения исключительно вредны ибо, дают совершенно неправильное представление об обстановке и могут повлечь за собой несоответственные распоряжения. Часто, за разведсведения выдаются случайные данные полученные от сомнительных источников. Типа: «От проезжающего казака слыхали, что немцы атакуют наш левый фланг…». Требую, от ВСЕХ(!!!)начальствующих лиц «НЕМЕДЛЕННО(!!!) прекратить такую порочную практику! Замечается использование в донесениях таких литературных выражений, как «яростные атаки», «превосходящими силами», «адский огонь» и т. д… Такие выражения в военных донесениях НЕДОПУСТМЫ!!! Они, излишне перегружают телеграф и, в то же время – не дают чёткой картины происходящего. В донесениях часто умалчивается или докладывается расплывчато в виде «потери выясняются», «потери минимальны», о собственных потерях и преувеличиваются таковые у противника, выражениями типа «неприятель понёс огромные потери». КАТЕГОРИЧЕСКИ ТРЕБУЮ(!!!), чтоб в будущем, о своих потерях докладывалось точно, лишь в цифрах и не позже установленного срока! Это в ваших же интересах – зная истинное состояние части, вышестоящему начальству проще своевременно сообразить о пополнении. Преувеличение же потерь противника, есть деяние – под стать открытому шпионажу! Ибо, преуменьшает в сознании вышестоящего начальства силу противника и, заставляет его разрабатывать, заранее неосуществимые планы.

Господа генералы и штаб-офицеры, заведующие и начальники соединений и частей! Рассчитываю, что такие явления более не повторятся. В основе отношений между нами, должна быть положена ваша полная откровенность и полная моя осведомленность о реальном положении дел в доверенных вам войсках.

Полковник Романов».

Но, вернувшись с фронта, я понял: приказ не подействовал – генералы «на местах», просто-напросто сделали вид, что не поняли его. Первых представителей Ставки (пока только до уровня фронтов и армий дошли), в нижестоящих штабах игнорировали – всячески затрудняя им работу. Не пускали на совещания или не предупреждали о их проведении, отправляли донесения из своих штабов без их участия.

Издал следующий приказ – подобного же содержания, грозился лишать должностей, чинов, орденов, пенсий…

ОТДАВАТЬ ПОД СУД!!!

Лишь, действительно – «репрессировав» полтора десятка офицеров и трёх генералов в штабах трёх фронтов, понизив их в должностях, имел удовольствие наблюдать – как дело, хоть и со страшным скрипом, но сдвинулось всё же с места.

Но, конечно – популярности среди генералитета, мне это не прибавило: вмиг взлетевший было до самых небес – после «Канн при Вилие», мой рейтинг также стремительно, полетел вниз – куда-то под плинтус…

А ведь, это были лишь только «цветочки»!

Вернувшись с Мейшагольской позиции, получил такое донесение от своего агента в Штабе:

«Штирлиц – Юстасу:

Полковники Генерального штаба нашего отделения Скалон и Базаров не берут полков, которые им предлагали уже несколько раз – как самым старшим в нашем управлении. В то же время, оба совершенно незнакомы со строевой службой – потому что всё время были вне ее»[205]205
  Здесь и дальше, донесения Штирлица – литературно обработанные, но подлинные фразы из Лемке М. К. «250 дней в Царской Ставке».


[Закрыть].

Тут же издал приказ об поочерёдном трёхмесячном откомандировании – для стажировки на командных должностях соответствующих чину, штабных офицеров и генералов в Действующую армию. Чтоб узнали – как солдатское дерьмо в окопах пахнет!

Привел в приказе положительный пример полковника Свечина – который, добровольно уйдя из Штаба в строй Действующей армии, за неполных пару месяцев стал генералом и национальным героем…

БЕСПОЛЕЗНО!!!

Сперва проигнорировали… Наорал на Алексеева, доведя его до предынсультного состояния (в который уже раз!), составил самолично график и под конвоем из жандармов отправил по местам пятерых «первенцев» – пообещав контролировать каждый их шаг. Буквально через неделю, мне доносят: «стажёры» окопались в штабах не ниже армейского и там вполне вольготно и главное – безопасно себя чувствуют, нисколько не опасаясь царского гнева!

Приказал арестовать «первую пятёрку» и судить за невыполнение приказа Верховного Главнокомандующего, а покрывающих их начальникам объявил строгий выговор с «последним» предупреждением. Арестовать то арестовали – но следствие грозит затянуться из-за слабой «юридической» базы.

Понятно: «ворон ворону, глаз не выклюет»!

Нужен специальный закон, а с Думой я вижу, мне не договориться.

Следующая «пятерка» не осмелилась ослушаться Самодержца, но по дороге на фронт заболели и вернулись в Могилев сразу трое!

Ну, что ж… Вся «троица» была немедленно уволена со службы – «по состоянию здоровья», без всяких «пенсий и мундиров». Позже, по выходу «закона о всеобщей воинской повинности», их загребут и «больные» вволю набегаются с винтовками в качестве – пусть спасибо скажут, если унтеров.

А на место этого «балласта» в Штаб приняты повоевавшие строевые офицеры, прибывшие после ранения из госпиталей.

Меж тем, это действительно проблема: в войсках не хватает начальствующего состава на строевых должностях, а представители Ставки со всех фронтов сообщают, что даже выпускники Академии Генерального штаба – зачастую отказываются от принятия полков.

Спрашиваю у Алексеева:

– Не приходилось слышать, господин генерал, чтоб в мирное время офицеры отказывались от строевых должностей… Даже, наоборот: полковники просто визжали от радости – получив полк! Ведь, это верная дорога к следующему – генеральскому чину. Так, почему же сейчас они так жалостливо скулят?! Когда от них потребовалось исполнить своё предназначение? То, ради чего их столько лет готовили, учили и предоставляли всевозможные жизненные блага – в нашей нищей стране?!

Молчит, сопит – косые очи от меня пряча.

– Впредь, подавать мне списки таких подлецов! Не знаю, хватит ли у меня «юридической базы», чтоб их повесить – но на командных должностях в моей армии они служить больше НЕ БУДУТ!!! И, мне плевать, что на их подготовку были затрачены колоссальные казённые средства – вред, который они причинят служа «из-под палки», в стократ больше!

* * *

Из-за преждевременной и скоропостижной кончины генерала Жилинского (земля ему лебединым пухом!), военным представителем России во Франции по моему приказу был назначен небезызвестный в истории полковник Игнатьев, Павел Алексеевич. Заодно, я думаю – он и Внешнюю Разведку[206]206
  Получив серьёзное повреждение ноги во время Восточно-Прусской операции 1914 года, полковник Генерального штаба Игнатьев П. А. был направлен в штаб Юго-Западного фронта, где занимался вопросами контразведки. В декабре 1915 года прибыл во Францию для создания разведывательной службы в интересах русской армии. Через некоторое время возвратился в Санкт-Петербург, затем снова прибыл в Париж в качестве начальника Русской миссии в Межсоюзническом разведывательном бюро при военном министерстве Франции. К 1917 году на него работали мощные и разветвлённые организации: «Католическая», «Масонская», «Римская» и «Шевалье».


[Закрыть] там мне возглавит, как и «в реале», в декабре этого года.

Не знаю уже и как, но это событие привело к более раннему возвращению из ознакомительной «командировки» во Франции, группы офицеров русского Главного Штаба – всего три человека: инженерный полковник, артиллерист в том же звании и капитан Императорской Гвардии.

Нашёл время, поговорил со всеми тремя.

Гвардеец, такое ощущение – тупо побухать шампанского на дурняк ездил! Отослал его обратно в Преображенский полк и забыл про его существование навсегда.

Артиллерист – тот больше про «заклёпки»: повысил в чине до генерал-майора и направил в Главное Артиллерийское Управление – в распоряжение Манниковского… За этим надо будет понаблюдать – потенция, у него есть.

А, вот отчёт инженерного полковника Ермолаева Мефодия Николаевича, был для меня достаточно интересен – чтоб, собрав воскресным вечерком всех офицеров и генералов Штаба во главе с Алексеевым, в штабном собрании в кафешантане гостиницы «Бристоль» и попросить его рассказать об всём увиденном да услышанном.

Итак, довольно большой зал со сценой, занавес поднят – мы с Алексеевым, Пустовойтенко и Носковым в «президиуме» за столом, докладчик Ермолаев за импровизированной трибункой:

– Господа! Все мы не имеем никакого понятия о войне, которую ведёт французская армия на своём фронте. В нашем понимании, «эти мерзавцы» – как частенько приходилось среди нас слышать, топчутся на месте – предоставляя нам сомнительную честь убиваться об стальную мощь немцев. Так вот, увидев всё своими глазами, заявляю: все подобные разговоры – гнусная клевета! На французско-британско-бельгийском фронте, к вашему сведению, германцы держат две трети своих сил, на нашем – всего лишь четверть…

В зале, возмущённо зашумели и лишь по моему знаку, стихли – меча в докладчика «молнии» взглядом, без грома.

– …При кажущемся нам со своего «шестка» – постоянном «сидении на месте», там тем не менее происходит ежечасная грандиозная борьба за каждую сажень из 750-ти вёрстного фронта. И, каждый месяц французы с присущей этой нации аккуратностью и грациозностью, укладывают в сыру землю по сто пятьдесят тысяч германцев! Своих солдат, вопреки общепринятому мнению, французское командование тоже не жалеет: одна Шампань обошлась им не намного дешевле…

– …Однако, при этом солдат не посылают «на ура» – не превращают бой в бойню, как у нас случается сплошь и рядом! Наступление не проводят без предварительной серьёзной – кропотливой, длительной и упорной подготовки его артиллерией. У союзников не режут проволоку ножницами под неприятельским огнём – для этого есть артиллерия…

– Ну, а «привилегией» нашей армии считается бой голой грудью, – грустно промолвил рядом сидевший со мной Алексеев, куда-то в пространство, – право, не знаю что и делать…

Он сказал это таким тоном – что было понятно, что он это вполне искренне переживал – как свою личную трагедию. На это я, шёпотом ответил репликой своего названного папаши – Александра Третьего, после крушения Императорского поезда:

– «Что делать? Воровать меньше надо»! Французы, таких крепостей как Новогеоргиевск – с тысячами орудий и миллионами снарядов, ещё не сдавали.

На раздавшуюся реплику Главного квартирмейстера Пустовойтенко: «Да что же – у них техника!», поддержанную из зала возгласами, типа: «Нам бы такую артиллерию – как у немцев или союзников…», тотчас раздался ответ Ермолаенко:

– Отнюдь, господа! Там, даже орудия наполеоновской эпохи из музеев забрали. У них, у союзников – всё идёт в дело, ничего не пропадает – всё во врага стреляет.

Но, меня больше интересовало в его докладе, вовсе не это. Вот, наконец:

– Французская воинская дисциплина намного строже чем наша, господа! В случаях её нарушения, казнят не щадя никого: сам – своими глазами видел казнь многих солдат, офицеров и даже одного генерала – расстрелянного сразу же после разбора проваленной им операции… Поэтому, каждый французский военноначальник чувствует свою ответственность перед страной, которая потребует от него ответа за любую малейшую ошибку – являющиеся результатом его преступного по должности незнания, невнимания или просто – врождённой неспособности…

В зале ахнули и, повисла траурная тишина – на меня, боялись даже взглянуть.

– …Зато, они потеряли всего двести тысяч пленными – а не наших два миллиона! Но, при всём при этом, французский солдат в атаку не пойдёт – если видит её бессмысленность, ввиду слабой подготовки.

Тут же, мои штабные заахали, да заохали: так это – другое дело. Им бы – да, французского солдата! Да, они бы германцам показали – где раком зимуют! Вечно одна и та же история: куёвому танцору большие яйца танцевать мешают, а «гениальным» генералам врагов побеждать – куёвый солдат.

Словами Иосифа Виссарионовича отвечаю:

– Других солдат – кроме русских, у меня для вас нет!

Меж тем, докладчик продолжил:

– …Карьера способного офицера, во французской армии движется быстро – так как, обнаружившие неспособность устраняются тут же, невзирая на протекции, прошлые заслуги и чины. Все штабные офицеры – молодые полковники, трудящиеся с восьми утра и до восьми вечера каждый день без выходных с недельным отпуском в год. Генералов, в штабах и не видно – они всё время проводят на передовых наблюдательно-командных пунктах. Там, у союзников всё и всегда хорошо обдумано, там каждый день изучается и учитывается на завтрашний день опыт предыдущего дня – там, во всём чувствуется ум и логичность и, каждый – от солдата до генерала, понимает свой долг перед беззаветно любимой Францией!

Когда полковник Ермолаев закончил доклад, я встал и спросил у зала:

– Господа, все слышали? Знаю, многие из вас считают, меня каким-то восточным тираном и, думают – что я требую от вас чего-то невозможного. А меж тем единственное, что я хочу – чтоб, вы были европейцами и воевали по-европейски!

– …

– Я, РАЗВЕ МНОГОГО ОТ ВАС ХОЧУ, ГОСПОДА?!

Думал, будут какие-то вопросы ко мне или докладчику, предложения, дискуссия… Но, как на партийном собрании в позднесоветское время: посидели, послушали, проголосовали «списком», молча встали и разошлись.

Повысив Ермолаева в чине до генерал-майора, я назначил его на должность Начальника Управления дежурного генерала при Ставке – вместо, снятого мной за неспособность навести порядок в городе, Кондзеровского. Заодно, ему же я поручил создать и возглавить комиссию по внедрению союзнического опыта.

Однако, честно признаюсь: в данном случае, «что-то пошло не так»!

Одно дело наблюдать и анализировать – в этом отношении Ермолаев был на высоте, а другое дело – внедрять на практике.

Если на должности Начальника Управления, он как-то более-менее справлялся – то вот по внедрению «европейского опыта», что-то слабоват оказался! Только от него и слышно было, что-то типа:

«Едва приехав в Ставку, я тут же понял, что вся наша поездка была бесполезна… Всё, что мы написали, конечно напечатают – чтоб оправдать расходы, но это никому не интересно – положат под сукно, да и всё…».

В самом Штабе, к этой моей затее относились со снисходительностью взрослого дяди к капризам разбалованного дитяти! По донесениям Штирлица, сам Алексеев на моё требование распечатать и разослать доклад Ермолаева по всем штабам – вплоть до полкового, говорил:

«Вот они понаписали, да что толку-то? Напечатаем, раз ОН(!!!) так хочет – чего уж там…».

В целом же, по штабам Действующей армии, по донесениям представителей Ставки, ходили такие разговоры:

«Да, конечно, это очень интересно, но для чего? Что нам, собственно, беспокоиться? Пусть об этом хлопочет Государь, коль он этого хочет».

К сожалению из-за событий, рассказ о которых ещё впереди – я слишком был занят, чтоб «тащить» на себе ещё и это.

Единственный кто проявил живейшее участие в распространении в войсках отчёта генерал-майора Ермолаева по поездке во Францию – это был полковник Кудрявцев, который чуть ранее по собственной инициативе – переведя с немецкого какую-то инструкцию, составил брошюру «Общие указания для борьбы за укрепленные полосы».

Так вот, держитесь за стулья крепче, но это был ЕДИНСТВЕННЫЙ(!!!) документ о способах ведении боевых действий, отправленный Штабом в войска ЗА ГОД(!!!) войны.

Слава Богу, что такие люди в Штабе есть – хоть и буквально единицы, но они есть!

Полковник весьма доволен и горд своей работой – хотя тоже, настроен более чем пессимистично:

– Будет теперь лежать в штабных шкафах месяцами. Разве какой-нибудь прапорщик из студентов возьмёт, да прочтёт и возможно поймёт хоть что-нибудь…

Ещё, что характерного услышал из его слов:

– Улыбаются мне и, говорят: «Ну, нам нечего у французов заимствовать!». Или, же: «Наш офицер не хуже французского умеет умирать! Что касается «жалости» к жизням солдат – то это всего лишь штатская сентиментальность…».

Вот такие пироги с котятами, малята!

Но, это ещё не всё! Как говорится, не конец «истории»…

Чуть освоившись на новой должности, сей – нахватавшийся «по Париджам» свободолюбивых идей, вновь испечённый генерал, стал несколько переиначивать свой же доклад: якобы, «там» всё так хорошо – оттого, что у них демократия и парламентский строй, а у нас так всё плохо – по причине Самодержавия! Ещё чуть позже, от Штирлица потоком пошли такие сообщения:

«В члены Ермолаевской комиссии подобраны им люди – если не левого толка, то очень к ним близкие. Сам Ермолаев, говорит, что во Франции он понял преступную сущность империализма и, уверен – после войны восторжествует всемирная демократия…».

Дальше – больше:

«Подчинённый Ермолаеву штабс-капитан Веденяпин сказал ему, что не прикажет своей роте или батальону стрелять в народ – в чём даёт честное офицерское слово».

«В разговоре с неопознанным мною офицером, Ермолаев сказал: Всё, буквально всё задушено петлей Самодержца. Так всё задушено, что сидишь иногда и ждешь – что вот-вот позовут тебя и скажут: “Надо арестовать этого олуха. Вы готовы?”».

Короче, какая-то библейская история с этим Ермолаевым получилась – про «змеюку, пригретую меж грудей»!

* * *

Глаза боятся, а руки делают!

С целью омолодить командный состав, издаю приказ – имеющий силу закона, об возрастном ограничении государственной службы. Теперь, офицеры в мирное время могут служить лишь до 45 лет, а генералы до 55-ти. В военное время же – им по «пятёре», накидывается сверху. Для гражданских же чиновников, службу установил вне зависимости от «времени»: вплоть до коллежского советника – не старше 50-ти лет, от статского советника и выше – до 60-ти.

Конечно, в войсках острая нехватка офицеров… Но в большинстве случаев – «пустое место» в кресле бывает предпочтительней: «оно» хотя бы не вредит своей дуростью!

Кроме всего прочего, это бы подняло мой «рейтинг» в глазах молодых, амбициозных офицеров и генералов – которые разом бы «поднялись» на освободившиеся места.

Сразу, такой хай-вай поднялся…

МАМА, НЕ ГОРЮЙ!!!

Боженька милосердный, верни меня обратно в «чёрный тоннель» – со светом в его конце… Здесь я, никакого «просвета» не вижу – впереди один лишь сплошной мрак, как в жоп…пе у афроамериканца.

Захотелось, плюнуть на всё, сбрить ещё и усы и, по примеру Керенского переодевшись бабой, сбежать куда-нибудь в Аргентину – где все в «белых штанах» и, всем всё пох…уй!

Однако, понимаю – далеко не убежишь!

Приходилось лично изучать списки высших офицеров и генералов и по одному увольнять. Первым был…

Вот бы на кого, никогда не подумал! Ведь, такая «надежда и опора» Престолу в моих глазах… Был.

* * *

…Дождавшись завершения Вильненского сражения, был вызван в Ставку и арестован генерал Рузской. Ему инкриминируется служебное преступление – невыполнение приказа вышестоящего начальника, повлекшее особо тяжкие последствия.

Его я определённо собираюсь повесить, о чём не скрывая говорю…

Также, были арестованы уже находящиеся в Могилеве генералы Янушкевич и Данилов: бывшие начальник штаба и главный квартирмейстер у прежнего Верховного Главнокомандующего – Великого Князя Николая Николаевича.

Первый обвиняется в военных преступлениях – депортациях, выселениях и прочих «прелестях» эвакуации этого лета, с Привислинского края, Западной Литвы и Галитчины.

«Статью» соответствующего кодекса «О военных преступлениях», мы с моим юрисконсультом Ястржембским только-только написали и я её утвердил своей «малой гербовой печатью» и, хотя – «закон обратной силы не имеет», Янушкевича я тоже повешу… Ничего, полковника Мясоедова – тоже с нарушениями вздёрнули! Так, что – прецедент есть.

Генерала Данилова я хочу судить за то, что во время этой самой «эвакуации» – он допустил бардак на коммуникациях и так угробил железные дороги в западной части европейской России, что это придётся расхлёбывать очень долго. Приговорю его к повешению, а там помилую – одного из трёх! Есть у меня на этого Данилова, одна очень интересная задумка…

Опять же – «популярности» среди генералитета, мне это не прибавило! Генералы, целыми толпами покидали фронты и тыловые учреждения, приезжали в Ставку и ходатайствовали за «безвинных жертв» моих репрессий – огульно очернёнными в императорских глазах, газетными писаками.

Естественно, ущучив в чём суть – я таких к себе на аудиенцию и близко не подпускал!

Всех, кроме одного – прибывшего «просить» самым первым… Угадайте с трёх раз – кто?

Правильно!

Генерал Иванов, благообразный, осанистый старик, уже со всеми признаками старческих заморочек – «настучавший» в своё время на Рузского и, с чьей подачи началась эта история, приехал ко мне и попросившись на приём, слёзно просил меня за жертву своего доноса.

Эдакий, «голубой» стукачишко!

Я, от неожиданности взбесился с первых же его слов, внешне оставаясь спокойным:

– Вы какого года, Ваше Высокопревосходительство?

– …??? Извините, Ваше Императорское Величество…?

– В каком году родились, спрашиваю?

– В лето, одна тысяча восемьсот пятьдесят первого года от Рождества Христова…

– Оооо!!! Так, Вы у нас ещё битву при Ватерлоо помните! С «Законом об возрастном ограничении государственной службы» уже знакомы?…Тогда поздравляю – Вы будете ПЕРВЫМ!!! Немедленно распоряжусь, что все имперские историки, внесли ваше имя в так сказать – «скрижали».

Генерал, не успел и глазом пару раз моргнуть, как я уже вписал его славное – ещё при Аустерлице, имя в стандартный бланк и, «подмахнул» его. Встав, я торжественно вручил документ и торжественно сказал:

– Благодарю за многолетнюю безупречную службу нескольким поколениям российских императоров – моих предков, Николай Иудович и, давай «до свиданья»!

Пожав руку, я проводил пенсионера дверей купе-кабинета, на прощанье ласково сказав:

– Рузского, я всё равно – за то или иное, повешу. Но, если Вы откажитесь от своих показаний, господин пенсионер имперского значения – то, будете отданы под суд за лжесвидетельство… А там – как знать! Оно Вам надо?!

Думаю, этот «сын Иуды» ушёл от меня в полной убеждённости – что «оно» ему и, на фиг не надо!

Больше, подобных «ходоков» не было: все они тотчас разъехались – генеральская очередь на аудиенцию к Царю, вмиг рассосалась бесследно…

Русская Императорская армия, после такой отставки боеспособность не потеряла – а как бы не наоборот: «в реале», сей стратег конкретно аблажается во время декабрьского бестолкового наступления у реки Стрып[207]207
  Г.г. не знает, что кроме всего прочего, генерал Иванов отличился ещё кой-какими «делишками»: во второй половине июня 1915 года на посту главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта он «…дал распоряжение главному начальнику Киеского Военного Округа взять из числа немцев-колонистов заложников, большей частью учителей и пасторов, заключив их до конца войны в тюрьмы (соотношение: 1 заложник на 1000 человек населения). Также предписывалось реквизировать у населения колоний всё продовольствие, оставив лишь небольшую часть до нового урожая, а в места компактного проживания немцев поселить беженцев. За отказ выполнить это распоряжение заложникам угрожала смертная казнь. Это редчайший в истории пример, когда заложников брали из числа собственного населения».


[Закрыть] – потеряв полтора десятка тысяч человек, без всякой видимости хоть малейшего успеха.

Так что, по сути – я спас жизни этим людям, чем неимоверно горжусь.

Опять же, «в реале» генерала Иванова снимут с должности заведующего Юго-Западным фронтом в марте шестнадцатого года – заменив его генералом Брусиловым. Благодаря мне, этот прославленный русский генерал (по мнению многих читанных мной историков – лучший русский генерал периода Первой мировой войны), на полгода раньше примет эту должность и, значит – будет иметь возможность лучше подготовиться к своему знаменитому «прорыву».

ЭТО ЛИ, НЕ БЛАГО ДЛЯ ОТЕЧЕСТВА?!

* * *

Однако, везде я успеть не могу – на всех «ивановых», меня тупо не хватит!

А, дельных сотрудников у меня – «раз, два и обчёлся»! Да и, те сказать по правде, ещё не на высоте пока: для всего нужно время, а его мне – для подготовки кадров, катастрофически не хватает.

Так что, «рейтинг» мой стремительно падает: группа штабных офицеров и генералов – моих сторонников в Штабе, тает как лёд в холодильнике – поставленном на разморозку и, от Штирлица, уже приходят слегка панические сообщения, типа:

«Полковник гвардии Н. просто, сидя у генерала В., очень резко говорил о царе», и так далее и тому подобное…

Таких, донесений было большинство. Не думаю, чтобы все это было сколько-нибудь серьезно – просто «офисное» фрондерство начальству. «Хомячки» перемывают косточки Боссу – экая, мной невидаль!

Но, чем дальше – тем больше некоторые сообщения настораживали:

«Вчера Пустовойтенко, позволил себе сказать в присутствии группы офицеров: “Я уверен, что в конце концов, Алексеев будет просто диктатором”. Не знаю, отнестись к этому серьёзно, или это было обронено им как-то иносказательно».

«Иносказательно»! Вполне очевидно, что – что-то зреет, что-то дает этому болтуну основание предполагать такой результат. Хотя, диктор из Алексеева – как из сушёного го…вна шестидюймовый снаряд. Он – работоспособный как вол, до изумления усидчивый, имеющий достаточно внушительные организационные способности, но ДИКТАТОР!!!

Я вас умоляю…

Вы только на морду его генеральскую посмотрите – «пиночётов», с такими рожами не бывает!

Одно радует: из Петрограда несётся какой-то синхронный вой либерасни. Мой дядя, «самых честных правил» – Великий Князь Николай Николаевич Младший, назначенный мной Вице-Императором Северо-Востока и обличённый невероятной властью, по ходу – уже успел прищемить им хвост, следуя моим инструкциям! Значит, из числа претендентов на должность диктатора от этой категории, он выбывает – мой расчёт был верен.