Текст книги "Верховный Главнокомандующий (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 53 страниц)

– …Однако, в угоду либеральной общественности и прессы, военные власти проявили ничем необъяснимую мягкость к подследственным. Главный свидетель и осведомитель был – по дурости генерала Джунковского[10]10
  Владимир Фёдорович Джунковский (1865–1938) – государственный деятель Российской империи. Адъютант великого князя Сергея Александровича (1891–1905), московский вице-губернатор (1905–1908), московский губернатор (1908–1913), товарищ министра внутренних дел и командующий Отдельным корпусом жандармов (1913–1915), командир 8-й Сибирской стрелковой дивизии, генерал-лейтенант (апрель 1917).
  19 августа 1915 года пытался разоблачить в глазах императора Николая II пагубное влияние Григория Распутина, но неудачно: был уволен от должностей и отправлен на фронт. Отставка произошла на пике попытки Прогрессивного блока и Ставки великого князя предпринять мощный натиск на Николая II с целью введения ответственного министерства. Как стало известно государю, Джунковский знал о существовании заговора, но умолчал об этом в своем докладе. Известно также, что Джунковский находился в переписке с Гучковым.


[Закрыть], разоблачён самими жандармами и состоявшийся в начале этого года суд, приговорил большевиков к чисто символическим наказаниям.

Ну, «либеральную общественность и прессу» большевики – придя к власти «отблагодарят», в переносном смысле этого слова. И, генерала Джунковского не забудут отблагодарить – только уже в прямом смысле! Подарив ему жизнь, аж до самого 1938 года: когда злодей Сталин, позабывав об всех былых заслугах – кого бы то не было, принялся лбы дырявить заслуженным борцам за революцию…

Пожалуй, этого «Джунковкого» надо взять за «фаберже» чуть-чуть раньше, чем это сделает Джугашвили!

– Пожалуй, в этой ситуации, не помешал бы закон «об чрезвычайном положении», – вслух размышлял я, – позволяющий всех «подозрительных» и могущих представлять угрозу государственной безопасности лиц, помещать в концлагерь до окончания войны…

– Никак невозможно, Ваше Величество! Дума не утвердит такой закон, а общественность и пресса…

По пылкости произнесённого, можно было бы уверено заключить, что генерала Спиридовича и самого – причём не раз, посещали такие мысли.

– Ну, с Думой, общественностью и прессой надо ещё работать и работать! Меня вот что удивляет, господин генерал… «Узость» вашего мышления!

– Извините, Ваше…?

– Не уберегши общего, возможно ли уберечь частное? …Опять ничего не поняли?

– Ещё раз прошу прощения, Ваше…

Если кому-нибудь приходилось встречать живого и причём – говорящего марсиянина, то – лишь тот может понять всю степень удивления генерала Спиридовича!

– Безопасность Императорской Семьи, вашими усилиями, господин генерал и усилиями ваших сотрудников – безусловно на высоте… Но, если рухнет вся Россия…? Вы об этом думали?

– Думал… Конечно думал, Ваше Императорское Величество!

– Плохо думали! – резко обрываю, – подумайте ещё раз, господин генерал и готовьтесь принять на себя государственную безопасность всей Российской Империи.

«Клюнет», нет?

Спиридович затаил дыхание:

– Отдельный корпус жандармов?

«Клюнул»!

– Нет, я считаю нужно создать совершенно другую структуры – от предшественника, взяв только самое лучшее. Назовём её… Назовём её ЧКГБ – «Чрезвычайный Комитет Государственной Безопасности». Жандармов же, мы оставим военным – для подержания порядка в прифронтовой полосе. Работать по организационным и кадровым вопросам начинайте прямо сейчас. А через приблизительно месяц-полтора – как только на фронте немного устаканится, мы с Вами к этому разговору ещё вернёмся и, в этот раз уже всерьёз.

– «Устаканится…»?! Ах, да – как, Вы… Будет исполнено, Ваше Императорское Величество!

Я конечно, не ведущий психоаналитик этой злосчастной Империи… Так, только учусь. Но, готов поставить свою императорскую корону с бриллиантами против шахтёрской каски с фонариком – что и этот МОЙ!!!

Однако, разговоры-разговорами – а где здесь у нас, насчёт пожрать?

* * *

Наконец, слева у соседнего – третьего с головы поезда вагона, замечаю знакомую усатую личность моего флигель-адъютанта: должно быть, царский «пункт приёма пищи» там. Важно и вальяжно прогуливаюсь в том направлении. Встречные и «поперечные», лихо и молодцевато отдают мне честь… Слегка небрежно, но весьма приветливо отвечаю на это кивком головы. Правильно делаю? А фиг, его знает!

Флигель-адъютант, рванул мне навстречу и где-то на полпути наши траектории пересеклись – под козырёк, всё как положено:

– Ваше Императорское Величество! Первый завтрак готов!

«Первый»?! Значит, «второй завтрак», это у них – «наш» обед… Ну, а «их» обед, соответственно, это наш ужин.

Я, для порядка посмотрел на часы и доброжелательно улыбнулся:

– Молодец! Уложились ровно в полчаса.

– Рад стараться Ваш…

Думаешь, на сегодня ты от меня отделался?!

– Для Вас новое задание, господин генерал.

– Слушаю! – не капли удивления на постноватой флигель-адъютантской физиономии, лишь закрученные верх усики, слегка шевельнулись.

– После завтрака, я хочу несколько сменить имидж…

Смотрит непонимающе в доску преданными глазами. Молодец! Слегка конечно, «костюмчик» его напрягает – да и, вся обстановка вокруг: такое ощущение, что в театральной постановке участвуешь и, сейчас раздастся голос какого-нибудь Говорухина: «НЕ ВЕРЮ!!!»… И, ты просыпаешься – а вокруг коллеги-пациенты в казённых пижамах.

– Через полчаса после завтрака, я жду в своём вагоне…

Чуть не ляпнул «визажиста», блин! Как «по-ихнему» парикмахер?

– …Цирюльника. Через ещё полтора часа – портного и…

Какай сейчас самый центровой прикид? Почему то, первым на ум пришёл образ комиссара в кожаной куртке, красной звездой во лбу и огромным «маузером» на боку…

– …Кожаную куртку авиатора, бриджи, френч. Короче, тащите всю современную военную одежду – что при Ставке найдёте, а там я выберу, а портной подгонит. …Что-то непонятно, генерал?

– А, где…

– В Караганде! Вы что, господин полковник Свиты? ВЧЕРА ТОЛЬКО РОДИЛИСЬ?!

– Слушаюсь, Ваше… Разрешите выполнять?

– Вы ещё здесь?! БЕГОМ!!!

Не, не мальчик уже вроде – а, шустрый. Резко стартовал! Толк, определённо будет – если, почаще «строить»…

Перед тем, как зайти в столовую на колёсах, замечаю, множество раззявленных зевальников вокруг – видимо, бывшими свидетелями нашего «диалога». Ничего, привыкайте! Пётр Великий тот бывало и, палкой вразумлял – вколачивая в придворных понятливость и служебное рвение…

* * *

Царский «вагон-ресторан», оказался изнутри роскошно отделанным красным деревом, с местами на шестнадцать персон. Где-то треть этого вагона, судя по виду, служила гостиной – пианино, мебель – обитая бархатным штофом, тяжёлая драпировка.

Не знаю, как другие императоры, а я в этот раз ел не «на золоте» – а на серебре… Тарелки, рюмки, стопки и чарки – серебряные, изнутри позолоченные, не слишком то изысканные, на мой взгляд. Не… Помаленьку начинает нравиться!

Думал, рябчиками объедаться буду – но не обломилось: последний русский царь имел пристрастие к простой пище – борщ, каша[11]11
  «Когда царь стал главнокомандующим русской армией, он полностью порвал со всеми обычаями двора и велел подавать ему самые простые блюда. Однажды он сказал мне:
  – Благодаря войне я узнал, что простые кушанья гораздо вкуснее и полезнее для здоровья, чем все эти пряные блюда, которыми потчевал нас гофмаршал», – Мосолов А. А. «При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии». 1900–1916»


[Закрыть]… Борщ, кстати, скажем прямо – не вдохновил. К чаю подали блины с мёдом.

Ещё меньше «вдохновила» прислуга: два халдея, одетых в расшитые золотом церемониальные ливреи, при белых галстуках и перчатках. Всё бы хорошо, но возраст[12]12
  «Сложившаяся при императорских дворцах система чинопроизводства прислуги приводила к тому, что у царского стола оказывались в обслуге весьма пожилые люди. Прислуга переходила «по наследству» от одного императора к другому. Этих людей знали с детства, и им прощались промахи, естественные для их возраста. Иногда промахи приходилось терпеть, сцепив зубы. Например, в январе 1902 г. во время большого званого обеда в Зимнем дворце лакей, накладывавший рыбу с блюда императрице Александре Федоровне, внезапно упал, вывалив рыбу на ковер и платье императрицы. Все были в смятении. Лакей выбежал из зала и вернулся вновь с новым блюдом, но часть рыбы оставалась лежать на ковре неубранной, и несчастный лакей вновь упал, поскользнувшись на рыбе. Это было уже слишком, и, несмотря на строго церемониальный характер трапезы, все просто «легли» от гомерического хохота…», – Зимин И. «Царская работа».


[Закрыть]… Если честно, до собственной реинкарнации думал, что в этом веке люди столько не живут! Любоваться на них во время приёма пищи было выше моих сил – наводит на грустные мысли об бренности земного бытия… Интересно, в Империи присутствуют симпатичные официантки?

На столе стояла слегка пыльная бутылка вина, надпись на этикетки которой гласила, что это «Мадера». Пыльная, понятно отчего – от длительной выдержки… А, почему не открытая?[13]13
  «Что касается вин, то во время завтрака император пил только мадеру – большой стакан специально выбранной марки. У его стола всегда ставили бутылку этого вина. Он терпеть не мог, когда вино наливалось слугой, ему казалось, что слуга делал из этого слишком важное событие, и всегда наливал себе сам. Гостям вино наливали лакеи; они пили мадеру или белое или красное вино, как и в других странах. За обедом выбор вин был более разнообразен…», – из воспоминаний современников.


[Закрыть] Мля, совсем обленились халдеи при таком «хозяине»!

Ладно, пока промолчу – привычки калдырить с утра у меня нет и никогда, надеюсь, уже не будет.

Во время царской трапезы, присутствовал стоя и на вытяжку какой-то довольно смазливый на рожу тип, тоже – с лихо подкрученными усиками под носом и неким подобии военного обмундирования, напоминающем прикид узбека-дембеля из СА. Несмотря на офицерские эполеты на плечах, с аксельбантами, по виду – «пиджак пиджаком»! Погоны и эполеты у «местных» офицеров, должно быть – офицеров свиты, какие-то затейливые – с вензелями. Как-бы не опозориться, перепутав!

Быстренько вспоминаем, кем может быть этот клоун…

Если это – гофмаршал[14]14
  Гофмаршал (от нем. Hofmarschall) – придворный чин Российской империи, введенный в 1722 году при учреждении «Табели о рангах». До 1742 года состоял в 6-м классе, с 1742 года – во 3-м.
  Ведал делами по довольствию двора, организации приёмов и путешествий, руководил придворными служителями, содержал стол императорской семьи. Кроме того, Гофмаршальская часть ведала ещё тремя классами столов: Гофмаршальский или кавалерский – для дежурных кавалеров и гостей двора, обер-гофмейстерины – для живущих при дворе придворных девиц, начальника кавалергардских рот (I класс); для караульных офицеров, дежурных секретарей и адъютантов, дежурных пажей (II класс); «общая столовая» для прочих служащих двора (III класс).
  В отсутствие обер-гофмаршала гофмаршал подменял его, следил за исполнением обязанностей нижними дворцовыми чинами.
  Чин упразднён постановлением Временного правительства от 11 июля 1917 года «Об упразднении должности гофмаршала».


[Закрыть], то на данный момент им может быть – никто другой, как только…

Князь Долгоруков!

Что я про него знаю? Вернее, помню из «послезнания»? Типа, друг детства моего реципиента и предан до гробовой доски – но, туп как пробка и, даже на роль придворного шута не годился…

Да… Придётся нам с тобою расстаться – «таких не берут в космонавты»! А в команду по спасению Империи – тем более.

Не… С едой – что потчуют царя, что-то не то. Не понравилось!

А, вот чай оказался неожиданно вкусным! Такого, я ещё не пивал, поэтому попросил «добавки». Во время затянувшегося чаепития, я жестом пригласил гофмаршала подойти поближе и молвил свою царскую волю:

– В дальнейшем желаю, князь, чтоб мне прислуживали официантки – женщины помоложе, поопрятнее и поприятнее обликом… Задача ясна?

Гофмаршал ожидаемо завис, а один из халдеев уронил чашу – в которой я, должно быть, должен был совершить омовение своим царственным перстам и, немного брызг попало мне на полковничье обмундирование.

Покосившись на него, пока меня всполошенно обтирал полотенцем другой престарелый клоун:

– А этих двух молодцов, отправить на заслуженный отдых, – блин, кажется пенсионной системы здесь у них нет, – надеюсь, при трёх императорах наворованного, им хватит – чтоб спокойно и в достатке, дожить свой век!

Это посчитали за шутку и, сначала гофмаршал – а затем и, его подчинённые расцвели, как «в саду у дяди Вани вишни». Потом, когда я повторил про «официанток»…

Блин, развёл последний недержанец демократию!

Заведующий царским общепитом, через каждые пять секунд фамильярно обзывая меня «Ника», начал что-то несвязно бухтеть про трудность – да и ненужность выполнения полученного им задания…

Встаю и, резко одёрнув мундир:

– Вы, извините, кто?

Пора, в конце концов начинать знакомиться с личным составом и начинать его «строить»!

– Как, «кто»? – растерялся тот, – Ника, ты меня не узнаёшь? Это же я – Валя![15]15
  Князь Василий Александрович Долгоруков (царская чета называла его Валя) (1 (13) августа 1868 – 10 июля 1918) – генерал-майорсвиты Его Императорского Величества (1912), удостоенный придворного звания «в должности гофмаршала».


[Закрыть]

Оху… Ухи есть… По ходу, это мой гомосятский партнёр… Ну и, что делать будем?

– Фамилия, звание, должность… Титул, если он есть.

Да, нет – не может быть! То есть, вполне допускаю, что этот «Валя» – конкретный сидор, но я… Тьфу ты – «бывший» царь, здесь не при делах! При всём, самом глубоком «пристрастии» советских историков к этой одиозной личности – лично самодержец, в гомосятине ими замечен не был… Или, просто искусно шифровался? Мля… Пойду, всё же застрелюсь!

Тот, совсем потерялся:

– Князь Долгоруков… Генерал-майор свиты Вашего Императорского Величества, гофмаршал…

Слава Богу, угадал! Рявкаю, изо всех сил:

– А я КТО?!

– Император… Ваше Царское Величество… Само…

Очко у «Вали» должно быть, стало меньше мышиного!

– Да, что Вы говорите?! – издевательским тоном спрашиваю, а потом – встав, ору прямо в лицо, – а, я уж подумал – наоборот! Ты – ЦАРЬ(!!!), а я – какой-то там «Ника»! ОБ КОТОРОГО, МОЖНО НОГИ ВЫТИРАТЬ И …УЙ НА НЕГО ЛОЖИТЬ!!!

– Никак нет! – вытянулся тот, побледнев, – да, нет же… Нет… НЕТ!!!

– Даю наводку: женщин для прислуги можно взять в городе… Ещё вопросы будут?

«Вопросы», когда мы оба немножко остыли, были:

– Изволите пригласить к завтраку Михаила Васильевича и Михаила Саввича, Ваше…?

Без понятия, кто эти два Мишани!

Усиленно пошевелил мозгами и вспомнил, что этими двумя «Мишанями» могли быть сам Начальник Штаба Верховного Главнокомандования генерал Алексеев и его генерал-квартирмейстер Пустовойтенко – обоих звали именно «Михаилами». У самодержца же, была вредная привычка приглашать на приём пищи много народа – отвлекая их от своих обязанностей и дел.

БЫЛА(!!!) «вредная» привычка!

– Зачем? Я и, так с ними обоими сегодня с утра в Главном Штабе встречаюсь. Не любоваться же этими господами… Хм, гкхм… Сутки напролёт?!

И, допив чай, оправляюсь в своё кабинет-купе…

Интересно, нагонит он своих халдеев или нет? Если не нагонит – будет лишний повод сменить его на более адекватного… «Адекватного»?! Шутить изволите, Ваше Величество? Ну, на более-менее адекватного…

Остановившись перед выходом:

– Кстати, насчёт этих двух…

Старость, всё же надо уважать! А этих, за то, что сумели дожить до столь преклонных лет – в век, когда нет даже обычного пенициллина и карвалола, надо уважать вдвойне.

…Выгонять их до возвращения в Петербург не надо – просто дайте ими другую посильную работу, господин гофмаршал.

– Какую «работу», Ваше…?

Бля… Со психу:

– Дрова вместо меня рубить!

* * *

Флигель-адъютант, всё же оказался достаточно расторопным и, ровно через полчаса после первого завтрака, меня посетил в моём кабинете-купе царский брадобрей – весьма услуживый человек, уже несколько в годах, одетый в непонятное солдатско-лакейское, со всеми инструментами.

Поприветствовали друг друга, затем я, усевшись на специальный принесённым им стульчик перед зеркалом, молвил:

– Полубокс, будьте так добры!

– Извините, Ваше…

– Так будет называться новая мужская стрижка, при которой волосы по бокам головы и сзади очень коротко подстригаются машинкой. Задача ясна?

Брадобрей, поначалу слегка офонарев, затем – горячо и с полной убеждённой правотой в голосе, принялся отговаривать меня от изменения «царственного облика» – который мне так подходит и, который «так нравится моим подданным». Попытки объяснить своему «подданному», что насчёт «царственного облика» мне – как его обладателю видней, не вызвало никакой реакции… Тот, ещё более рьяно принялся отговаривать «самодержца» от принятого им решения.

Не, ну как тут «прогрессировать» и спасать Отечество – если каждое встречное чмо, будет мне поперёк моей царской воли перечить?!

– ИСПОЛНЯТЬ!!!

Приступил к исполнению, но руки у него сперва дрожали – от обиды, наверное. Ну, ничего: профессионал – он и, пьяный в дупель, сделает дело лучше трезвого любителя. После некоторых замечаний по ходу делу, он успокоился и постриг мой венценосный «кумпол», на вполне даже приличествующему моей высокой особе уровне… Повертел головой, смотрясь в зеркало – нравиться!

И, тут меня торкнуло гениальной идеей:

– Оформляй патент на «брэнд», служба! Только, учти – дивиденды с патента «фифти-фифти» – пополам, то есть.

Выйдет, не выйдет – а, кто его знает? Но, с чего то же начинать надо?!

Был бы он евреем, враз бы просёк «фишку», а этот только глаза свои коровьи по-верноподданному пялит:

– Ась?

– Хочешь быть богатым и здоровым, спрашиваю? – с лёгкой угрозой в голосе, – иль, предпочтёшь стать бедным и больным?

Тут, до него дошло:

– Так точно, Ваше Имп… Никак нет!

По облику сразу понял – далеко, не дурак царский брадобрей, хотя должность обязывает – при «власть держащих», таковым прикидываться.

– Тише ори – конкуренты не дремлют! Тогда постриги ещё кого так, сфотографируй в профиль и анфас, найми адвоката и бегом с ним к стряпчему – патент на царскую стрижку под названьем «Имперский полубокс» оформлять! Через пару месяцев, в Империи так постригаться будут ВСЕ!!! А ты за использование «торговой марки», будешь с цирюльников мзду брать и делиться со мной… Понял?

– Так, точно!

– Молодец! Надеюсь, не кинешь на бабки своего Императора, ХАХАХА!!!

– Хихихи…

– А, если «кинешь», то я тебе собственноручно паяльник в жжж… Хм, гкхм…

– Извините, что?

– Да, так – ничего… А теперь сбрей мне усы и бороду.

– …Хихихи!!! – по мере осмысления полученного приказа, очи царского брадобрея и без пяти минут компаньона, росли, росли – пока не стали размером с «николаевский» червонец, что я у себя в кабинете нашёл, – …КАК?!

– В этот раз ничего тебе не обломится – сбрей без всяких затей и, желательно молча. Просто сбрей и, всё!

Молчит, дрожит и сильно потеет – всем своим обликом источая флюиды страха и паники… Принюхался: вроде пока от него не воняет.

– Звать то тебя как, «компаньон»? – мне, стало его как-то жалко.

– Аааа… Алексей…

– А по отчеству? …То бишь, «по батюшке»?

– Нннн… Николаевич…, – клацает зубами, – как цесаревича – сына вашего…

Не подавшись на «сына», я с резкой грубостью спросил:

– Ты будешь меня брить, Алексей Николаевич, или мне другого мастера найти – а тебе повестку на фронт выписать, свернуть её трубочкой и, в твою задницу воткнуть?

– Бббб… Буду…, – согласно мотает башкой, – но, мне за бритвой надо… Сходить… Мне… Я ж, не знал…

– Бегом, Алексей Николаевич!

Блин, если выполнения даже такого сущего пустяка – как бритьё своей же собственной царской бороды, так тяжело от собственных же подданных добиться… Теперь, до самой глубины души понимаю Петра Великого – которому приходилось брить чужие бороды! Вот, намучался он, небось бедолага…

Минут через пять-десять, вместо Алексея Николаевича с бритвой, в кабинет ворвалась целая толпа народу с тревогой – как на пожар, на лицах. Вернейшие придворные, как можно было догадаться, встревожены душевным здоровьем монарха.

С ходу – по высокому росту и огромным, торчащих параллельно полу «будёновским» усам, я узнал лишь одного из них – графа Фредерикса[16]16
  С началом Первой мировой войны находился с Николаем II в Могилёве, сопровождал его во всех поездках. Пользовался исключительным доверием императора, о чём его подчинённый генерал А. А. Мосолов писал: «Моральное одиночество, наложенное на себя царём с юного возраста, было тем более опасным, что Николай II относился недоверчиво даже к лицам ближайшего окружения. Один граф Фредерикс являлся исключением». К моменту Февральской революции 79-летний больной старик страдал потерей памяти. Влияния на императора не имел, но пользовался его полным доверием. В государственные дела не вмешивался, занимался только управлением имуществом Николая II через начальника канцелярии Министерства императорского двора.


[Закрыть], Министра Императорского Двора. Ещё один в профессорском пенсне и с интеллигентской бородкой – единственный кто предстал пред мои очи в штатском – без эполет на плечах и всяких блестящих погремушек на груди, был лицом и всем своим обликом не дать, не взять – царский лекарь… Единственное умное лицо, средь всех этих мохнатых придворных рыл.

Неужели знаменитый доктор Боткин?!

…Не! Тот постоянно при хвором наследнике престола находился, кажись, вместе с прохиндеем и экстрасексом Гришкой Распутиным… «Экстрасенсом», хотел сказать.

Как-то, резко поплохело: ну, счас в дурку императора-самозванца определят…

– Я, разве, кого-то из господ вызывал? – ровным, но твёрдым и с угрожающими интонациями голосом, спросил я, – или, так принято сейчас на Руси – без приглашения и стука врываться в кабинет к Императору?

Загалдели было, но я рявкнул:

– МОЛЧАТЬ!!!

– Графу Фредериксу остаться, остальные – пошли вон!

Замешкались… Пришлось «добавить звук» и, топнув ногой повторить:

– Я СКАЗАЛ – ВОН!!!

Возникла небольшая «пробка» в дверях, но вскоре «толпа» рассосалась, закрыв за собой двери.

* * *

– Что за дела, граф? Что за херня, господин Министр Двора? – предельно грозно спросил я, когда все вышли, а я подступив плотную – загнал в угол эту престарелую орясину и, заглянул снизу вверх ему прямо в глаза, – что за порядки, Вы здесь устроили? Да, даже в самом дешёвом портовом борделе, «сотрудницы» вот так – НАГЛО(!!!), к клиенту не врываются!

– Ваше… Императорское… Величество…, – по-бабьи плаксиво запричитал тот.

– Что, «Величество»? Что, «Императорское»?! Раз «Ваше», значит – каждый мудак, в любой момент… А, если б, я сейчас на «толчке» сидел или онанизмом занимался?!

Я, распалил себя так – что уже и, сам не соображал, какую околесицу «нёс».

– Мы узнали… Что Вы пожелали…

– «Мы» – про себя имеют право говорить, только царственные особы и заражённые глистами больные! Конкретно: кто узнал, про что узнал, кому сказал и что из всего этого получилось! Коротко, внятно и быстро!

Имена, что произнёс находящийся в предынфарктном состоянии министр двора, мне ни о чём не говорили. Понял только, что узнав на ходу от пробегающего мимо парикмахера новость, что царь хочет сбрить бороду, кто-то передал эту инфу дальше и, этот фейк мгновенно – как птичий грипп, разнеся по всему импровизированному полустанку и среди придворного персонала – привыкшего лицезреть «суверена» бородатым, поднялась страшная паника.

– Во-первых, – интересуюсь, – кому какое дело, что я решил себе сбрить?

– Верный Вашему Императорскому Величеству народ, привык лицезреть…

– Да, как привык – так и, отвыкнет – на то он и, народ!

«Ему ещё и, не к таким «рожам» предстоит привыкать!», – аж, чесалось добавить.

– Что за бред, Вы несёте, граф?!

Тот, горячо продолжил, с мольбой в голосе:

– В каждом полицейском околотке, в каждом губернаторском доме, в каждой гимназии и школе…

– …И, в каждом деревенском сортире, понятное дело, висят портреты с моей царственной… Особой. Мне, интересно – какое до всего этого должно быть дело? Закрасьте или замажьте чем-нибудь – что под руку попадётся, бороду на них – да и, дело с концом!

Тот, в испуге позеленел и, зажал рот рукой – как будто услышал нечто кощунственное. «Наезд» продолжается:

– И, во-вторых: это что за порядки Вы здесь устроили, повторяю – если любой «пук» монарха, тут же становиться известен каждой собаке за сто вёрст вокруг?!

Я, за голубую ленту через плечо, увешанную орденами, подтащил Министра Двора к столу:

– Берите перо, граф и пишите фамилии всех участников этого происшествия… Написали?

Пять человек всего в списке, фамилии мне по «послезнанию» большинство неизвестные – лиха беда, начало!

– Чтоб, к вечеру и духу ихнего при дворе не было!

Лакеев, распускающих языки про дела хозяев, надо гнать поганой метлой!

Граф Фредерикс, позеленел ещё больше. Тыча пальцем в список, он несколько раз назвал имя мой гемофильной супружницы. Кто такой? А, это один из моих флигель-адъютантов – капитан второго ранга Саблин. Понятно – наказуемый являлся её протеже… Ну, что ж – пора и, Алису начинать «строить»! Хотя бы пока виртуально и, на расстоянии:

– Вы отказываетесь выполнять МОЙ(!!!) приказ, граф?! Когда я присваивал Вам этот титул и вешал на Вас эти ордена…

Блин, да у него их тут – на хороший миноносец наберётся! Не, ну какое нерачительное вложение капитала – правильно тебе лоб продырявили, лошара!

Я, в ярости благородной, с силой подёргал один такой у него – размером с хорошее блюдце, на левой стороны груди и, наконец, «с мясом» его выдрал.

– …Вы не были таким строптивым… Или, мне это только казалось?

Взвесил на руке… Ого! Тяжёленький орденок, то! «Интересно, где у них здесь скупка ювелирных изделий»?

БУГАГАГА!!!

Засунул его в карман царских галифе – глядишь, пригодится на что-нибудь.

– Никак нет, Ваше Императорское Величество! – забавный старикан, старательно пучил поблёкшие от долгой трудовой деятельности глаза, в верноподданническом рвении…

– Тогда, граф, слушайте следующий приказ.

– Слушаюсь, Ваше Имп…

– В трёхдневный срок подыскать себе приёмника на должность Министра Императорского Двора, передать ему дела, ввести в курс дела и без промедления отправиться на заслуженный отдых. Список кандидатов, должен был мне предоставлен ещё вчера, но разрешаю предоставить его завтра – до… До завтрака. Задача ясна?

– Так точно, Ваше Императорское Величество…

По дряблым щекам министра-отставника текли старческие бессильные слёзы… А, непонимающий взгляд, как бы говорил с немой укоризной: «За что ты меня так, а?!»

Подошёл и посмотрел в окно… Потом сказал:

– Вы свободны, граф!

Я читал, что именно так – у окна, царь давал понять об окончании аудиенции.

А, что мне его жалеть? Вся жизнь его прошла при «их величествах» – не голодал, не мёрз, не перетруждался трудом тяжким или страдал ранами, полученными в битвах за Отечество. Сам себе такую собачью жизнь выбрал и нечего обижаться – что пнули под дряхлый уже зад, когда состарился и «потерял нюх».

* * *

Только, враз сгорбившийся экс-министр выполз на полусогнутых – робкий стук. Никак, «компаньон» вернулся? Точно он – не прошло и, полгода:

– Приступай к работе, Алексей Николаевич!

Когда он уже водил бритвой по моему царственному горлу, сбривая намыленную растительность, спросил:

– «Золинген»? Острая?

– Так точно! Немецкая… Отлично бреет!

– Это хорошо… Ещё, раз сболтнёшь кому-нибудь лишнее – как только что, Алексей Николаевич, язык твой ею отрежу.

Рука «компаньона» чуть дрогнула и замерла где-то близ сонной артерии…

– Ты – брей, брей, Алексей Николаевич! Не останавливайся!

Когда от бороды – кроме воспоминаний и, плавающей в тазике с мыльной пеной стрёмной рыжеватой волосни, ничего не осталось, процесс смены царского имиджа приостановился… Накосячивший не так давно мой личный цирюльник, наклонился к самому царскому уху и дребезжащим от страха голосом, прошептал:

– Усы хоть оставьте, Вашество… Совсем маленькие – аккуратные усики… С совсем «голыми» мордами – только актёры ходят, Вашество!

Меня, как кипятком обдало – чуть было в клоуна по своей воле не превратился, долбень!

– Хм, гкхм… Пожалуй ты прав, Алексей Николаевич! Спасибо…

Впредь, таких опрометчивых решений, принимать не надо – чтоб, не рассмешить по запарке народ.

Долго думал, приставлял к верхней губе пару пальцев, напрягал воображение и фантазию, советовался с Алексеем Николаевичем…

Наконец, мой «компаньон» закончил – оставив небольшие, аккуратно и опрятно постриженные усы и побрызгав меня одеколоном, отошёл в сторону – любуясь своей работой. Полюбовался новым обликом своего реципиентом и, я:

Совсем другой человек в зеркале!

Как будто лет на десять помолодел и одновременно возмужал. Взгляд уверенный, энергичный… Даже – дерзкий.

НРАВИТСЯ!!!

* * *

Прибило поболтать:

– Алексей Николаевич… А каким по народному разумению, должен быть царь? …Ну? Что молчишь?

– Ну… Царь, он это… Того…

– Да, говори что думаешь – казнить не велю, всего лишь выпороть! Хахаха! Шучу я так, не бойся…

Брадобрей выпрямился и в первый раз прямо взглянул мне в глаза, на очень короткий миг став самим собой – просто человеком, а не царским брадобреем:

– «Грозу», царь иметь должен, Ваше Императорское Величество!

«Грозу»?! Царь «грозным» должен быть? Есть повод задуматься…

– Слушай, Алексей Николаевич! А что про меня, средь персонала говорят? Ну, промеж простого народа?

Чувачок, определённо весьма языкастый и коммуникабельный! Наверняка, именно он является основным поставщиком сплетен про мою царственную особу среди «низов» Свиты. Что будем делать? Удалим? Нет – поставим это «явление» себе на службу!

– «Персонала»?! «Промеж простого народа»? Да, нет – ничего…, – несколько перепугано тот, – ничего не говорят… Любит Вас народ наш, Ваше Царск…

Строго, как любящий отец шаловливому дитяти:

– Про «любовь-морковь» ты своей Машке будешь рассказывать, Алексей Николаевич! Вообще, ничего не говорят?! Так не бывает… Какие сегодня слухи ходят про меня? Ведь я ж, сегодня «не похож сам на себя»… НУ?!

– Ну… Говорят… «Царь-государь, дескать, осерчал с утра, уж больно»!

– А до этого, что говорили? …Ну?!

Покраснев, тот наотрез отказался передавать народную молву, взмолившись:

– Лучше уж, вели казнить, батюшка-Царь!

Походил, подумал…

– «Любит меня народ наш», говоришь?! Слушай, Алексей Николаевич…, – вдруг осенило, – а, вот ты лично своего «Царя-Государя» любишь? Или, тебе на него насрать?

– А, как же батюшка?! Наср… Да, как же так?! Да, разве так можно?! Чем же я тебе не угодил, кормилец и благодетель ты наш…

Ну и, дальше – том же духе!

Перепугавшись и совершенно потерявшись, тот упал на колени и, разведя «сырость» принялся лобызать мою руку. Не стал мешать…

Когда мой личный брадобрей несколько успокоился:

– Если ты действительно любишь своего Государя, Алексей Николаевич – то среди персонала, должны ходить только нужные и полезные для него слухи!

– Это, какие же? – верноподданнически выпучил глаза.

– Сегодня же, должна быть запущенна такая инфа: мол, приняв пост Верховного Главнокомандующего, Государь истово молился всю ночь самому Христу-Спасителю, бил земные поклоны и, тот ниспослал на него Откровение… Больше с этого часа, ничего не придумывай и, не говори без моего одобрения… Понял, Алексей Николаевич?

– Так точно, Ваше…

– Ну и, само собой – каждое утро ты должен меня брить и, между делом мне докладывать про все мелкие происшествия (про крупные я и сам узнаю), про слухи – среди Свиты ходящие… Как понял, приём?

– Будет исполнено, ваше Императорское Величество!

А вы думали? Любая власть, она с органов информации и разведки начинается!

Итак, нашего «полку» прибыло…

* * *

Подбор прикида прошёл без каких-либо особенных заморочек. Пришёл рослый, слегка приторможенный мужик, в котором я в мах узнал – по его типично чухонской физиономии, своего личного камердинера. Его я, что запомнил? Фамилия уж больно прикольная – Трупп[17]17
  Алексей Егорович Трупп (Алоиз Лауре Труупс) полковник Русской императорской армии, камер-лакей (камердинер) последнего российского императора Николая II. Латыш по национальности, по вероисповеданию – католик. Расстрелян в Екатеринбурге вместе с царской семьёй и другими приближёнными.


[Закрыть] и имечко ему досталось, как у папы Гитлера – Алоиз. Тут, хочешь не хочешь – запомнишь!

Не знаю, как его кликал прежний самодержец – Реципиент мой: может «Труппиком» или «Труппаком», может – «Алойзиком», но я тут же, стал величать своего камер-лакея на русский лад – «Алексеем Егоровичем» и, мы с ним сразу же подружились.

Из принесённого мне вороха новенького обмундирования я выбрал и облачился в английский офицерский френч, носящийся с белой рубашкой и галстуком и бриджи такого же происхождения.

– У Вашего Величества хороший вкус! – одобрил смену имиджа мой личный гардеробщик, сияя всеми тридцатью двумя здоровыми зубами, с непередаваемым латышским акцентом.

Всё остальное было вполне отечественное: фуражка из парадного обмундирования офицера-лётчика, чёрного сукна с околышем из чёрного же бархата и козырьком из чёрной, лакированной кожи. Обувь тоже выбрал «авиационную»: чёрные, укороченные сапоги и довеском к ним краги…

Вот только верхней одежды – кожаной куртки лётчика подходящего размера не нашлось и, я одел бушлат офицера подразделений бронеавтомобилей Императорской Армии. Он несколько отличался от первой стилем. Так, на куртках авиаторов имелись блестящие металлические пуговицы, а на воротнике – подкладка из черной ткани с оранжевым кантом. Бушлаты водителей имперских броневиков же, застёгивались на обычные пуговицы, а воротник не имел подкладки из ткани. В остальном же, их хрен различишь!

Попозже, что-нибудь «своё» придумаем, а пока походим так!

Пока целый коллектив портных под руководством Труппа перешивал погоны и пуговицы – ушивая и подгоняя, подобрал себе поясную офицерскую портупею, шарф и револьверный шнур. Ну, а вместо вышедшей из моды сабли, повесил на пояс флотский кортик с обоюдоострым клинком, найденный у себя в купе-кабинете.

Все ордена – как свои, так и недавний «трофей» от министра двора, я подумав, швырнул в один из закрывающихся на ключ ящиков письменного стола: не заслужил я их ещё!

Кстати, надо будет подсуетиться насчёт сейфа понадёжнее…

Ещё раз полюбовался собой в зеркало…

ВСЁ!!!

Я готов исполнять обязанности «хозяина Земли Русской»!

Вот только с часами какая-то лабуда вышла… В какой карман я не пристраивал массивную «луковицу» Павла Буре, всё не то казалось – не на месте. В конце концов, я сунул эти карманные часы в руку своему «флигелю»:

– Обменяйте их на наручные часы, господин генерал. Срок – до завтра.

– Вы хотели сказать: «траншейные часы»[18]18
  Траншейные часы (поначалу называвшиеся «запястник», англ. wristlet) – тип часов, по сути являющийся переходным от карманных часовXIX века к наручным часамXX века. Своим названием траншейные часы обязаны тому факту, что они были сделаны для ношения на запястье военными, поскольку пользование карманными часами в боевых условиях было затруднительно.


[Закрыть], Ваше Импер…

– Мне надо, чтоб на руке они носились, понятно?

– Так точно, Ваше…

– Тогда выполнять!

– Слушаюсь!

Кстати, по тому, как к нему обращались, я узнал фамилию моего флигель-адъютанта. Это, действительно – Мордвинов[19]19
  «Полковник лейб-гвардии Кирасирского полка Мордвинов выделялся своею скромностью и застенчивостью. Это был весьма чуткий, мягкий, отзывчивый человек. Его скромность и материальная необеспеченность не позволяли ему играть какую-либо заметную роль», – Шавельский Г. И. «Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота».


[Закрыть]. Вроде, ничего плохого про него, я «там» не читал… Хорошего правда, тоже – должно быть, при моём Реципиенте он себя никак не проявил.

Хотя, постой-ка…

Точно!

Вспомнил, что флигель-адъютант Мордвинов, имел «амплуа» шута у детей моего Реципиента – особенно у четырех дочерей. Его любили разыграть, поиздеваться, подшутить каким либо образом… Не завидую! По опыту прежней жизни, отлично знаю – какими изобретательными и жестокими могут быть дети, особенно подростки и, особенно – если они чувствуют полную безнаказанность! Приходилось читать и, об проделках наследника Алексея – уже довольно-таки великовозрастного балбеса, над седовласыми генералами Ставки…

Ненавижу малолетних мажоров!

По моему прежнему опыту руководите, за каждым «кнутом» должен следовать «пряник». Поэтому, как можно ласковей говорю своему «генсеку»: