Текст книги "Верховный Главнокомандующий (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 53 страниц)

Надо срочно предпринимать меры.

– Согласен с Вами, господин полковник: «лучше быть богатым и здоровым – чем бедным и больным!».

– Что? Извините, Ваше…?

– Да так – мысли вслух… Как Вы расцениваете моё нововведение: прикрепление к каждой конкретной части – каждой конкретной батареи же и, нахождение её командира в передовых рядах пехоты? Только честно: «подмахивать» мне – как балерина Больших, Малых и Мариинских борделей не надо!

Сперва, прыснув со смеху от неожиданности, но затем, приняв серьёзное выражение лица и, опять же – хорошенько подумав, полковник Горбоконь ответил:

– «Нововведение» безусловно полезное и требующее повсеместного распространения, Ваше Величество! Особенно, если дополнить его нахождением постоянного представителя от артиллерии при пехотном штабе…

– Чтоб, «процесс», так сказать был обоюдным?

– Так точно!

– Вы прямо у меня «с языка сняли», господин полковник! – хлопаю его по плечу, – а как Вам другое новшество – нахождение противоштурмовых и горных орудий в передовых цепях пехоты?

– Опять же – очень своевременно, но требуется долгое совместное обучение стрелков, пулемётчиков и приданных им артиллеристов! В этом бою, два расчёта потеряли – совершенно по глупости…

Поговорили ещё немного о разных вещах – необязательно связанных с артиллерией и, перед расставанием, я пожимая руку полковнику Горбоконю, сказал глядя прямо в глаза:

– Не позже, чем через месяц после окончания Виленского сражения, жду от Вас обобщения всего вашего: как недавнего – таки приобретённого в целом на этой войне опыта. Особое внимание уделите именно взаимодействию артиллерии с пехотой – на примере, как успешных случаев – так и неудачных. Напишите специальную краткую, но информативную брошюрку: смысл которой был бы понятен даже для тех – кто понять его не хочет и, перешлёте мне. А я её распространю и сделаю обязательным для изучения всеми начальниками, как стрелковых – так и артиллеристских частей.

Уже садясь в автомобиль я обернувшись, дружески улыбнулся:

– Господин полковник! Зависит только от Вас: думаю, встретить в следующий раз – уже генерал-майором!

* * *

Напоследок переночевав в последний раз в селе Галина, наутро потихоньку выехали… Почему «потихоньку»? У автомобилей того времени был ничтожный ресурс и наши уже нуждались в среднем ремонте, который в полевых условиях и за одну ночь не сделаешь. К тому же, всю ночь шёл «обложняк» и убитые армейскими обозами грунтовые дороги сильно развезло. Да и генерал Спиридович настоял, хотя бы до Вильно двигаться под эскортом эскадрона жандармов – сотня казаков Крымова осталась в Галине.

– Господин генерал, – изучив маршрут по карте, обратился я к Спиридовичу, – давайте сделаем «крюк» и заскочим в то имение, где Вы «сбрую» реквизировали… Во-первых, эти два ружья вернём, а во-вторых – от того поместья, дорога поцелее будет. Сначала, часа два потеряем, затем – полдня нагоним. Ну и, извиниться перед потерпевшим надо, да и возместить… Пообещать.

Поводив по карте пальцем, тот ответил:

– Не возражаю!

Подъехав к панскому поместью – майорату князей Гогенлое, мы застали следующую картину: возле особняка стояло – как бы, не с полсотни двуконных повозок армейского образца… Какие-то «добры молодцы», тоже – в армейском обмундировании, со скоростью и сноровкой грузчиков столичного мебельного магазина, выносили из здания и складывали на них всяческий хабар – к воинскому имуществу, имеющий отношение весьма «опосредственное».

– Выяснить и доложить!

Завидев скачущий эскадрон жандармов, «добры молодцы» ломанулись кто куда. Их, сноровисто догоняли и задерживали. Вскоре, притащили и «виновника торжества» – интендантского чиновника, решившего прибарахлиться.

Главные мародёры на войне – не пехота, которая может унести максимум – что на себя одеть! Даже, не казаки – вьюки которых не могут разбухать бесконечно, а артиллерийские парки и интендантские транспорты.

Пришлось задержаться…

Гонцы, посланные в Галину, вскоре вернулись с встревоженными генералами, казаками и военными следователями. Всё было запротоколировано, потерпевшие, подозреваемые и свидетели опрошены… Хабар был возвращён хозяевам, вместе с моими извинениями и их же ружьями:

– К сожалению, вся остальная ваша «сбруя» была утеряна в пылу сражения… Напишите мне стоимость и, я Вам её обязательно возмещу.

Хозяйка поместья – пожилая полька, звала на ужин и предлагала переночевать у неё, но я отказался. Очень много дел ещё впереди, не сделанных!

Проходя мимо арестованного мародёра-интенданта, я задержался на него глядучи… Вот, ему это надо было?! Ведь, уже достаточно пожилой, в годах. Наверняка дети есть, а то и… Вспомнились – прям в глазах образно возникли, длинные-предлинные ряды – ещё не похоронных трупов на сельском кладбище и две крайние могилы.

– Я обязательно буду держать руку «на пульсе», господа! – обратился стоящим рядом, вытянувшихся «во фрунт» следователям, – конечно, всё должно происходить в рамках и по букве закона и, не как иначе… Но почему то, я непоколебимо уверен, что эту мразь повесят и предадут казнь самой широкой огласке.

– Смею Вас заверить, Ваше Величество – преступление не останется без надлежащего возмездия!

Уже было ушёл, но не удержался – вернулся и добавил:

– И, когда его внуки будут спрашивать: «Бабушка, а где был дедушка, когда наш Государь-Император – в первых рядах русских солдат сражался за Вильно, ежеминутно рискуя своей жизнью?», та ответит: «Грабил мирных жителей неподалёку и, был за это повешен как Иуда!»

До этого державшийся молодцом интендант, рухнул на колени и завыл в полный голос… Я, не проронив больше ни слова, удалился.

* * *

Как и планировалось ещё в Галине, заскочил на пару деньков в Вильно и, провёл в штабе Двинского военного округа «расширенное военное совещание» – так сказать, «разбор полётов» по горячим следам.

Кроме меня, генерала Свечина и генерала Алексеева с группой штабных из Ставки, присутствовали командующие Северным, Западными и Юго-западным фронтами генералы Рузский, Эверт и Иванов. Командующие армиями, прежде всего мои «соседи»: начальники 5-ой и 10 армий – генералы Плеве и Радкевич… Командующий V армейским корпусом Балуев Пётр Семёнович – которого я уже успел «поздравить» с генералом от инфантерии.

«И, многия, многия, многия…». Как бы, не с сотню генералов и штаб-офицеров съехалось – я столько золотых погон, даже в Ставке не видел!

По-моему, пора – воспользовавшись благоприятным моментом, провести кое-какие давно назревшие реформы в армии. Ничего особого или сверхъестественного: «в реале», эти преобразования так и так будут проведены, но только несколько – на полгода, год или полтора позже.

Первым делом, попросил генерал-майора Свечина и, тот «не поскупился» поделиться только что приобретённым боевым опытом:

– Господа офицеры и генерала! Оборонительный бой Первого стрелкового полка Чернышенко на Основной линии, несомненно напомнил немцам, что боеспособность русских – по крайней мере при нахождении их на хорошо обдуманной позиции и в приличных окопах, не исчезла окончательно и, заставит их впредь быть осторожнее…

Затем, он «пропесочил» моих генералов, аки Содом Гоморру:

– Такое ощущение, господа, что тактика современного боя вообще неизвестна нашей армии! Даже, на уровне отдачи приказов – которые изобилуют мелочными указаниями и какой-то школьной азбучностью… По словам пленных немецких офицеров, с которыми я имел честь беседовать, они – читая ваши приказы (а попало их к ним достаточно много!), имели все основания полагать – что имеют дело с какой-то милицией, впервые призванной одетой в военные мундиры и поставленной «под ружьё»!

Свечин, кратко но достаточно информативно рассказал про весь ход операции, не скрывая собственных промахов и не заостряя особого внимания на своих успехах. По нашей предварительной взаимной доверенности, про меня он тоже вспоминал достаточно скупо и только по делу.

– …Я организовал наступление так, чтобы в обстановке предстоящего боя, встречного по существу, получить сразу же перевес над неготовыми и изолированными друг от друга частями немцев. С этой целью я вытянул все свои силы в одну линию батальонов…

Рассказав о том, как он провёл операцию, Свечин опять прошёлся «частым гребешком» по генеральским головам:

– Особенно во второй его половине – минувшего года войны, приходится частенько с немалой горечью убеждаться – что за редкими исключениями, наши войска ведут чисто пассивную оборону. Даже, успешно отстаивая занятые позиции, мы довольно редко переходим в контратаки – забывая «азы» военного искусства, гласящего: «только активная оборона бывает успешной». Оправдываются обычно тем, что численность и качество наших войск в настоящее время ослабло и, что части «растянуты» по фронту… Но, господа – наш противник, так же понес громадные потери! И, тем не менее, немцы на любое наше наступление всегда отвечают контратакой на пассивных участках и, не боясь окружения, смело вводят в прорыв – если он удался, все свои резервы…

Тут, ему несколько попеняли за то – что он, мол, хочет уготовить им печальную участь незадачливого бедолаги – генерал Гарнье.

«Отбившись» примерами удачных рейдов генералов Шишкина и Крымова – которые ещё продолжаются и, моей репликой с места: «Кто не рискует – тот не пьёт шампанского!», Свечин продолжил:

– Если все это возможно немцам – то почему, это невозможно для нас? Почему, мы на всякий немецкий прорыв отходим на всем фронте?! Ведь, как мною на практике было только что доказано – энергичный переход в наступление резервами и поддержка соседних частей, может поставить самого атакующего противника в очень тяжелое положение! Было бы только желание, во что бы то ни стало победить!

Впрочем, мне показалось, что большинство из присутствующих на совещании генералом, слушали его вполуха – лишь из чувства «субординации» передо мной. Я внимательно следил за генеральскими лицами, поражённые откровенной скукой и искажаемыми тщательно скрываемыми позёвываниями. Опять же, вроде привыкнуть должен – но всё равно поражает процент «стратегов», находящихся в глубоком пост-пенсионом возрасте.

Надо будет как-нибудь взяться, да хорошенько проредить генеральские ряды от участников Куликовской битвы!

После основного доклада был, всего лишь один конструктивный вопрос:

– При наших растянутых оборонительных линиях, бывает очень затруднительно определить место – куда неприятель направит свой главный удар… Вам, Александр Андреевич, крупно повезло – Вы его угадали. А как быть остальным?

Свечин, пунцово покраснев, как-то мельком бросив на меня взгляд исподлобья, скомкано ответил:

– «Гадание» здесь не поможет! Нужна деятельная, усиленная и постоянная разведка, нужно вдумчивое изучение занимаемой нами и противником местности, нужно обдуманно расположить резервы и, загодя обеспечить своевременный их ввод в действие…

Молодец, отстрелялся на «отлично»!

* * *

По следующей «повестке дня», генерал Свечин рассказал о несомненных плюсах и замеченных им минусах «экспериментального» устройства стрелковой дивизии – предложенного мной и «обкатанного» им на практике:

– …Таким образом, после удаления громоздкого и по правде говоря – ненужного бригадного «звена», не только значительно облегчается управление дивизией – но и, освобождается известное число офицеров из штабов бригад – которыми, можно доукомплектовать собственные полки или вновь формирующиеся в тылу. Некоторое снижение же боевых способностей дивизии – из-за уменьшения с четырёх до трёх числа стрелковых полков, не имеет никакого решающего значения на практике – из-за несоответствия их списочной численности к фактической, после даже недолгого пребывания на фронте.

Затем, руководствуясь принципом – «куй железо, пока горячо», я приступил к собственно реформаторской деятельности.

Моё последующее за выступлением Свечина предложение – распространить штаты 2-ой Финляндской стрелковой дивизии на всю пехоту Императорской армии, не встретило никаких возражений. Тут же, был составлен и, подписан Алексеевым и мною отдан приказ: отныне, стрелковая дивизия Русской Императорской Армии будет состоять из штаба с комендантской ротой, разведывательно-кавалерийского батальона, трёх стрелковых, одного инженерно-сапёрного и одного же артиллерийского полка.

Иначе, по моему проекту-приказу будет устроена гвардейская пехота: где не будет дивизий – а лишь двух-полковые Гвардейские бригады, сводящиеся сразу в Гвардейские корпуса… Имелись возражения – ведь среди присутствующего генералитета имелись и, начальники гвардейских частей и соединений! Но я их отмёл известной поговоркой:

– «Мал золотник, да дорог!». А наша Гвардия, господа, это именно – наше золото! А ЗОЛОТА, МНОГО НЕ БЫВАЕТ!!!

Против такой формулировки, моё предложение прошло «на ура».

Я же, в своих действиях довольствовался другими соображениями: Гвардия больше в боевых действиях – самостоятельными боевыми единицами, участвовать не будет и, не фиг ей быть слишком многочисленной! И, тем более – контролируя обе столицы и прочие особо важные населённые пункты, незачем ей иметь конных разведчиков, артиллерию и сапёров.

Кавалерию же, я решил реформировать позже – изучив опыт противника и посоветовавшись с генералом Келлером:

– Господа генералы и штаб-офицеры! К 6-му кавалерийскому корпусу покойного генерала фон Гарнье надо присмотреться повнимательнее: перевести и проанализировать все захваченные документы, опросить всех пленных штабных и строевых офицеров и, чтоб через две недели, доклад был у меня.

– Будет исполнено, Ваше Величество! – ответил генерал Алексеев, восхищённо кося на меня свои косые очи.

* * *

Далее, на повестке дня стоял «винтовочный» вопрос…

Опять ж, я ничего сам не придумал: все эти меры – хоть и не устраняющие полностью проблему нехватки винтовок в Действующей армии, а всего лишь делающую её менее острой – «в реале» придумали и провели в жизнь без меня! Но, несколько позже.

Несколько «опередив» события, я многого не хотел – всего лишь прекратить закуп за границей откровенного старья и стрелкового оружия под патрон отличный от русского – чтоб, не было путаницы с боеприпасами.

Итак…

«Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочая, приказываю:

1) Организовать более тщательный сбор своих и трофейных винтовок на поле боя, платя нижним чинам за каждую принесённую и сданную «чужую».

2) Сформировать специальные «трофейные» команды для сбора всего ценного в прифронтовой полосе – от стреляных гильз до любого брошенного своими или противником, военного имущества.

3) Легкораненым являться в лазарет только со своей винтовкой. Пришедшие без оружия, должны отправляться назад – искать её на поле боя.

4) Запретить санитарам подбирать и доставлять в лазареты раненых без личного оружия… (Жестоко? Не более, чем сама война. Гнать в бой безоружных солдат – ещё более звероподобно).

5) Организовать скупку «бесхозных» винтовок у местного населения, которые они подбирают на полях сражений или приобретают у дезертиров.

6) По существующему ныне порядку, даже легко повреждённое оружие отправлялось для исправления обратно на заводы-изготовители – отвлекая персонал от выпуска нового. Мною предлагается организовать ремонт на фронте – в полевых или стационарных мастерских: лёгкие повреждения устраняются на полковом или дивизионном уровне, средние – на корпусном или армейском и, в особо тяжёлом случае – на фронтовом. В глубокий тыл, должен идти только откровенный «металлолом»!

Заодно, разгрузим транспортную сеть – что тоже немаловажно.

Срок исполнения – месяц.

Полковник Романов».

Вопрос с нехваткой патронов, я думаю можно частично снять, запретив приказом Верховного Главнокомандующего, солдатам стрелять на расстояние свыше шестисот шагов – кроме классных стрелков, разумеется. Офицеры, командиры рот и унтер-офицеры должны лично проверять правильность установки прицела нижними чинами и учить их определять расстояние «на глазок»: например, если цвет одежды определить нельзя, фигура человека кажется чёрточкой, но заметно движение ног при ходьбе – значит, в зависимости от освещённости и погоды, дистанция до цели равна от 400 до 700 шагов.

На совещании установили предельную дальность действительного огня и, для станковых пулемётов: тысяча двести шагов.

* * *

Следующий насущный вопрос – «сапожный».

Конечно же, ответить мне: почему страна с воистину грандиозным поголовьем скота[175]175
  По статистике 1913 года, на просторах империи паслось 52 миллиона голов крупного рогатого скота и ежегодно рождалось около 9 млн телят.


[Закрыть] – всевозможной «рогатости» и «крупности», на первый же год войны вынуждена покупать английские ботинки с обмотками и, даже просто – сапожную кожу за границей, никто из генералов не мог!

– А я вам скажу, господа генералы и штаб-офицеры, – пафосно, как Ленин мировую буржуазию обличал я наше интендантство и весь российский генералитет в целом, – до войны в России – даже дубильные вещества для выделки кожи и вакса для смазки сапог, не производилась. Мало того, последняя – закупалась у германской фирмы «Bayer AG»!

Чтоб, кожаные сапоги были носкими, их надо регулярно смазывать… Нет ваксы или гуталина – солдат очень быстро становится босым.

Кто-то из присутствующих «стратегов», пытался перевести стрелки на бывшего Военного министра Сухомлинова: мол, история с «ваксой» лишний раз доказывает его принадлежность к германской разведке…

Во, как! Всё им «германские шпионы» побеждать мешают: сначала Сухомлинов с Мясоедовым, потом – Ленин с Троцким… А наши уважаемые стратеги да политики, типа, не приделах!

– А сейчас – у Вас под боком, что творится, господин генерал? В стране дефицит обувной кожи, а вместе с тем – на фронте гниют без пользы, сотни тысяч скотских шкур! И, где бы нам с вами, ещё поискать «германского агента», Ваше Высокопревосходительство?… Может, в Главном интендантстве?!

Из-за отсутствия в стране холодильной и недостаточной развитости консервной промышленности, «мясо» на фронт гнали в виде «живых консерв» – громадными многотысячными стадами. После забоя, их шкуры попросту выбрасывали – подумать об их простейшей консервации и отправки в тыл для выделки, было некому – проще, за казённое золото покупать «обмотки» в Англии… Я же, железно решил добиться того – чтоб то, что вполне можем производить сами, «за бугром» не закупать!

Да, существует недостаток сырья, недостаток дубильных веществ для выделки обувной кожи, недостаток мастерских, недостаток рабочих рук квалифицированных сапожников… Но, всё это произошло от отсутствия правильной организации! И я побужу наших промышленников и интендантов это исправить – или пусть меня расстреляют в Ипатьевском доме, на год раньше.

– Вам, господа генералы, в своё время было лень подумать и, теперь думать о солдатских сапогах, коже для них и ваксе – приходится мне! Пусть, вам будет стыдно!

Однако, по рожам вижу: где у генералов стыд был – там писюк вырос…

Генерал Брусилов, узнанный мной по характерной внешности, воспользовавшись перерывом в моей бурной речи, решил вставить словечко:

– В значительной части, «сапожная» проблема возникла по вине самих нижних чинов, Ваше Величество! По мобилизации, в начале компании каждому призванному выдавали по две пары сапог, но те пропивали их по дороге на фронт.

Получив столь простое и доступное генеральским мозгам объяснение, мои «гениальные» полководцы, тут же загудели как шмелиный рой… Послушались, многочисленные конструктивные» предложения по исправлению ситуации, типа:

– Нижних чинов, промотавших вещи в пути – подвергнуть наказанию розгами по пятьдесят ударов…!

Эк, его вштыривает! А ведь, действительно – в русской армии, восстановлено такое средневековое наказание – как порка розгами. «Горячих», можно огрести например – за «неотдание» офицеручести. Правда, чем ближе к фронту – тем порют реже: «их благородия», уже начали задумываться над тем – что пуля, она – «дура» и, бывает летает в разных – иногда самых неожиданных направлениях…

– …А, офицеров – в чьих подразделениях солдаты пропили сапоги по пути на фронт, – перебиваю «умника» и заканчиваю за него, – снимать с должностей, разжаловать в чинах, арестовывать и предавать суду!

Тот сразу потух и потерялся где-то в толпе.

Кстати, не забыть бы: отменить приказ прежнего Верховного Главнокомандующего – Великого Князя Николая Николаевича о телесных наказаниях… Это, всё рано не действует, а солдат лишний раз злобит.

После этого, как по маслу прошли мои предложения по решению проблемы с обувью для военнослужащих:

«Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочая, приказываю:

Поручить Начальнику Главного интендантского управления Военного министерства Русской армии, генералу от инфантерии Шуваеву Д. С. позаботиться об устройстве казённых обувных фабрик и мастерских, а также предприятий по приготовлению дубительных веществ для выделки кож, по изготовлению ваксы и гуталина. При армейских ското-забойнических пунктах, организовать сбор, засолку и переправку шкур животных в тыл. Через земства привлечь всех сапожников-кустарей к выполнению государственного заказа по пошиву обуви для армии. При каждой роте иметь сапожника для ремонта обуви, а при каждом полку – сапожное отделение по изготовлению обуви из доступного сырья, закупаемого у местного населения. В случае необходимости – мобилизовать сапожников-кустарей с личным инструментом, которых запрещается привлекать к другому роду деятельности. Законодательно запретить ношение гражданскими лицами одежды и обуви военного образца: застигнутых в ней, считать военнообязанными и мобилизованными и, под конвоем отправлять в действующую армию. Оповестить население за месяц до вступления закона в силу. Организовать скупку одежды и обуви военного образца у населения. Начать централизованную закупку для армии лаптей и других видов простонародной обуви, в местах их массового производства. Производить обучение новобранцев в тылу в тылу и отправку их в Действующую армию в лаптях или других видах местной, дешёвой обуви – изготовляемой кустарями. В сапоги обувать солдат только на фронте. Построить казённый обувной завод в России, изготавливающий более простой и дешёвый чем сапоги вид обуви – ботинки с обмотками британского образца…

Срок исполнения этого приказа Верховного Главнокомандующего – три месяца. Контролировать буду ЛИЧНО!!!

Полковник Романов».

Лапти, это конечно – стрём несусветный, а что делать?! Не совсем уж босиком солдату ходить… Опять же – я ничего не придумал! В лапти, «коты», «каламаны» «опаньки» – солдата обуют и без меня! Но, значительно позже… Сколько за это время народу простудится и умрёт, или просто угробит ноги и здоровье и, станет инвалидами?

Вот то-то и, оно!

С обмотки, которые тоже, согласен – далеко не «айс», такая же история: мы их тоже – чуть позже, но оденем. Кстати, ничего стрёмного – весь мир в них две мировые войны провоевал, даже такие «высокотехнологичные» – как Германия, Штаты или Британия. В некотором отношении, эта сверхдешёвая обувь даже лучше традиционных солдатских сапог и более приспособленная к условиям позиционной войны: нога под обмоткой лучше дышит, а при переползании или просто при нахождении в окопе, за голенище не наберётся земля или снег…

* * *

Рассказал генералам историю со встреченным мною санитарным обозом и про то, что узнал от солдат. Повозмущавшись вместе творившимися безобразиями, совместно написали следующий грозный приказ:

«Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочая…

С гневом, болью и величайшим прискорбием узнаю о возмутительных преступных деяниях некоторых санитаров – не только обворовывающих убитых и раненых, но и вымогающих деньги за оказание медицинской помощи. Такому преступлению, не нахожу подходящего названия и не хочу верить, чтобы наш русский солдат – даже в виде исключения, мог пасть так низко!

Чтоб прекратить такое гнусное явление среди русского воинства

ПРИКАЗЫВАЮ:

Всю ответственность за подобные преступления возлагаю на ближайших начальников;

Предписываю выбирать в санитары с большой осмотрительностью, назначая в команду за старшего лицо испытанной честности и нравственности;

Учредить самый бдительный надзор за поведением и действиями санитаров и обязательно опрашивать на перевязочных пунктах каждого раненого;

Уличенных же в подобных преступных деяниях санитаров, предавать полевому суду и немедленно смертной казни перед строем.

Мной замечено, что нижние чины во время боя покидают строй с самыми незначительными ранениями, большей частью в руки. Кроме того, многие такие случаи являются результатом саморанения огнестрельным или холодным оружием. Средь медперсонала же, наблюдается излишне снисходительное отношение к подобному нарушению своего долга военнослужащими. Подобное поведение считаю недопустимым, бесчестным и подлым по отношению к товарищам, которые на местах умирают смертью честных и славных воинов! Поступков таких в русской армии не должно быть.

Посему приказываю:

а) Командирам частей строжайше преследовать всякий самовольный уход из строя по причине подобных ранений;

б) Врачам ни одного легкораненого, могущего нести службу при части, не отправлять в тыл и по выздоровлении сейчас же возвращать в строй;

в) Доказанные случаи членовредительства сейчас же предавать полевому суду и нарушителей расстреливать, как подлых изменников.

Срок исполнения – немедленно!

Полковник Романов».

* * *

А вот по следующему вопросу – по артиллерии, пришлось пободаться! Среди генералитета было столько «специалистов» по этому роду войск, что пришлось – чуть ли не лбом пробивать дорогу своим нововведениям. Однако, с помощью имеющего большой вес среди этой «братии», генерал-лейтенанта Шварца – с которым накануне провёл многочасовые консультации, мне это удалось и, вскоре в Военное ведомство – Поливанову и в Главное Артиллерийское Управление (ГАУ) – Маниковскому, ушёл такой документ:

«Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочая, приказываю:

1) По полевой (дивизионной) артиллерии:

а) Снять с производства лёгкую полевую 48-линейную гаубицу образца 1910 года, как не соответствующую современным реалиям происходящих боевых действий.

б) На освободившихся площадях и производственных мощностях, увеличить изготовление 6-ти дюймовых гаубиц образца 1910 года и, численно довести их сдачу до числа снятой с производства лёгкой полевой гаубицы.

в) Вдвое сократить число производимых 3-ёх дюймовых пушек образца 1902 года.

г) Увеличить производство 3 дюймовых противоаэропланных пушек Тарновского-Лендера на лафете-повозке образца 1915 года и, довести их выпуск до половины выпуска полевых орудий образца 1902 года.

2) По тяжёлой (корпусной) артиллерии:

а) Ограничить число образцов орудий этого рода артиллерии, 42-линейной тяжёлой пушкой образца 1910 года и 8 дюймовой гаубицей образца 1911 года.

б) Более крупные калибры считать «артиллерией особой мощности» и, все имеющиеся такие орудия, свести в артиллерийские дивизии Резерва Главного Командования» (АРГК).

3) По боеприпасам:

а) Немедленно прекратить производство шрапнелей ко всем видам орудий калибром крупнее 42 линейного.

б) Сократить долю шрапнели в общем количестве выпускаемых боеприпасов для 3 дюймовой полевой пушки до половины и для 42 линейной корпусной – до четверти.

в) Для 3 дюймовой полевой и 42 линейной корпусной пушек, разработать универсальные осколочно-фугасные гранаты, с взрывателем дистанционно-ударного действия, обеспечивающим уверенный подрыв боеприпаса на максимальной дистанции стрельбы.

г) В три раза увеличить производство боеприпасов для орудий калибра 6 дюймов и выше.

д) Боеприпасы для остающихся на вооружении образцов орудий снятых с производства, впредь производить только по запросам войск.

4) По закупкам артиллерийских орудий и боеприпасам за границей: запретить приобретение калибром менее 42 линий и, под боеприпасы, не производящиеся в России.

5) В организационном плане:

а) Срок выполнения всего вышеизложенного: дивизионная артиллерия – 3 месяца, корпусная и Особой мощности – 6 месяцев;

б) Предупредить под личную расписку об персональной ответственности, всех причастных к выполнению этого приказа Верховного Главнокомандующего, в особенности руководство Путиловского, Обуховского и Пермских заводов.

в) Для контроля за исполнением этого приказа, к Военному ведомству и ГАУ прикомандировывается мой специальный представитель – Имперский комиссар генерал-лейтенант Шварц, Алексей Владимирович.

ВНИМАНИЕ: ВСЁ, ЧТО ТРЕБУЕТ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК – ВСЁ НА БЛАГО ОТЕЧЕСТВА И МНОЮ ЛИЧНО ОДОБРЕНО!!!

КАЖДЫЙ, КТО ЕМУ ПРИПЯТСТВУЕТ – ВОЛЬНО ИЛИ НЕВОЛЬНО, БУДЕТ СЧИТАТЬСЯ ВРАГОМ ГОСУДАРСТВА И ЛИЧНО ИМПЕРАТОРА!!!

Полковник Романов».

По нашим с генералом Шварцем прикидкам, артиллерийский полк стрелковой дивизии «образца 1916 года», будет состоять из двух лёгких дивизионов (шесть батарей по четыре трёхдюймовой пушки, всего – 24 орудия), одного гаубичного (две батареи по три орудия), плюс зенитно-артиллерийский дивизион – шесть противоаэропланных пушек Тарновского-Лендера.

Последние, кроме выполнения основной задачи – зенитной стрельбы по самолётам и наблюдательным аэростатам противника, могут сгодиться и как средство контрбатарейной стрельбы – ибо, из-за большего угла возвышения (75 градусов против 18-ти у полевой трёхдюймовки) обладают большей дальностью стрельбы…

* * *

Ещё несколько более мелких и менее значащих вопросов – вроде замены русского типа пехотной лопатки на австрийский, удалось решить положительно – но вот два самых АРХИВАЖНЫХ(!!!), пришлось отложить на потом – «в дальний ящик».

Моё предложение о сокращении призыва до уровня «разумного» – до реальной возможности обучить, экипировать и вооружить каждого новобранца, генералитет принял в штыки! Вроде, вполне аргументировано и доходчиво для каждого «альтернативно одарённого» стратега, объясняю:

– Обилие мобилизованных – но неустроенных мужиков, разгуливающих – в чём Бог на душу положит, по городам да весям вдоль железных дорог – прямо-таки поражает взгляд! И вот, сделайте милость, господа генералы – ответьте мне на вопрос: зачем, призывать дополнительно рабочую силу из сельского хозяйства и промышленности – когда не удаётся правильно организовать, одеть и вооружить уже ранее призванную?!

Хотя, подвижки были: мой Начштаба тут же издал приказ «О непринятии впредь в запасные батальоны Действующей армии только что призываемых – без предварительного обучения их внутри Империи». Но, в целом мой проект – о снижении хотя бы в половину призыва, провалился.

Генералы, как сговорясь, приводили свои – вполне резонные доводы, оставляющие такой порядок вещей в силе. Причём, возражения происходили от наиболее – на мой взгляд авторитетных генералов: вроде того же Алексеева или Брусилова.