Текст книги "Верховный Главнокомандующий (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 53 страниц)

Когда ж, наконец, русские генералы дотумкались формировать крупные штурмовые части – ударные батальоны (другой мой «знакомец» постарался – генерал от инфантерии Балуев, в начале 1917 года), было уже поздно! После Февральского переворота, в угоду союзникам брошенные в Июньское наступление, русские ударные части не были поддержаны остальной – уставшей воевать русской армией и, были практически все, истреблены… После этого, об ударно-штурмовых частях, в России забыли до самой Великой отечественной войны – до сталинских штурмовых инженерно-сапёрных бригад[191]191
  Штурмовая инженерно-сапёрная бригада (ШИСБР) – формирование (соединение) инженерных войск Резерва Верховного Главнокомандования в Красной Армии ВС Союза ССР, существовавшее во время Великой Отечественной войны.
  Бригада была предназначена для штурма приспособленных к обороне населённых пунктов и прорыва сильно укреплённых рубежейобороны противника. Создавались путём переформирования инженерно-сапёрных бригад. Иногда встречается название «панцирная пехота».


[Закрыть].

Бойцы штурмовых инженерно-саперных бригад РККА в период ВОВ.

Я же решил опередить события – сразу начать, даже не с батальонов, а с ударно-штурмовых бригад!

Ударно-штурмовые бригады, будут придаваться Особым армия (именно в таковую, я хочу к маю 1916 года, превратить 2-ую Финляндскую дивизию генерал-майора Свечина), для прорыва… Вернее, для «допрорыва» сильно укреплённой обороны противника в наиболее важных её местах.

Обсудив кое-какие второстепенные детали, я прощаясь сказал Слащёву:

– Пока, займитесь тем – что Вам уже хорошо знакомо, господин подполковник! Организуйте Первую роту георгиевских кавалеров при Ставке Верховного Главнокомандования.

В целом же, «Бригада георгиевских кавалеров» по моей задумке будет «учебкой» для ударно-штурмовых частей, Российской Императорской Армии.

* * *

Где-то через неделю после этого разговора, состоялась у меня беседа с командиром 12-й кавалерийской дивизии, генерал-майором бароном Густавом Карловичем Маннергеймом.

Да, да – «тем самым»!

Кстати, очень сильно удивился: всю свою сознательную жизнь считал, что финского фельдмаршала звали «Карлом».

Будущий герой финского народа, обладал без сомнения располагающей внешностью: как и положено всякому кавалергарду – он был высок, строен и мускулист, с благородной осанкой, уверенной манерой держаться и чётко-строгими чертами лица. Такие, нравятся женщинам и умеют властвовать над мужчинами.

Так же – за чаем, слово за словом, я его постепенно разговорил и вызвал на откровенность.

Маннергейм, даже детство своё «золотое» вспомнил – когда он учился в Николаевском кавалерийском училище. Порядки там, оказывается, были ещё те – советский стройбат со своей «дедовщиной» отдыхает! Так, например, у каждого «зверя» – ученика младшего класса, был свой персональный «дед» – которого здесь называли «господин корнет», следящий за его поведением. «Звери», были абсолютно бесправными существами: по неписанным правилам, им даже ходить по тем же лестницам – по которым ходят «господа корнеты», запрещалось. В случае же малейшего нарушения дисциплины или плохой успеваемости, «товарищеский суд» – состоящий из тех же старшеклассников, мог вполне официально вынести наказание – вплоть до телесного или лишения свободы в карцере.

Да… Одно, за время моего пребывания в шкуре Самодержца, понял: нашим либерастам в России – «которую они потеряли» и по которой так жалобливо скулят, сильно не понравилось бы!

От приятных воспоминаний, перешли к делам «житейским» – к военным, то есть. По отношению к текущему моменту, будущий герой финского народа был настроен крайне пессимистично:

– Государь! Если так дело дальше пойдёт, скоро будем драться дубинами.

В принципе, ничего нового он мне не сказал: нехватка оружия и боеприпасов – особенно снарядов для артиллерии, вопиющая кадровая проблема – «тысячи солдат из резерва совершенно не умеют обращаться с винтовкой, а нехватка офицеров и унтер-офицеров становится всё более ощутимой».

– Из прошедшей – Японской войны, не было извлечено никаких уроков! Наоборот, в некоторых отношениях, стало ещё хуже.

«Хуже» – не знаю, но лучше не стало точно! Особенно в следующем подпункте: «плохие отношения между начальниками» – у Маннергейма были какие-то тёрки с генералом Келлером и, он по нему вскользь «прошёлся». Опять же не новость: раздрай меж генералами любой армии давно известен. Конечно, в Российской армии это явление носит несколько гипертрофированный характер – как и многое другое.

Хреновато дело обстояло и, с дисциплиной:

– Приданная мне под Зазулинцей З-я бригада Туземной дивизии, просто-напросто отказалась наступать, – возмущался он, а её командир – генерал-майор Краснов Пётр Николаевич, потакал своим подчиннным!

Да, фельдмаршал: наши абреки – это тебе, не твои финны!

– Вот, как? – деланно удивляюсь, – а что же Великий князь Михаил Александрович?

Мой братец, напоминаю, номинально считался начальником «Туземной» (Дикой) дивизии – а, кто ей на самом деле руководил, я хрен его знает… Сейчас, после того как я «репрессировал» Михаила, над «Дикими» начальствует генерал от кавалерии Гусейн Хан Нахичеванский. Конечно, «стратег» с него – ещё тот! Зато хотя б, преданный и верный мне: если не врут историки и меня не подводит память, он был вторым – после Келлера, сделавший хоть какую-то попытку прийти на помощь Николаю Второму в марте семнадцатого года.

– Великий князь Михаил Александрович, осудил Краснова, – смущённо ответил боевой генерал и добавил, слегка покраснев, – из Ставки… На словах.

Я зевнул:

– Вы тоже хороши, господин генерал! Надо было выкатить пулемёты и перестрелять всю эту сволочь. Вместе с Красновым – гнида, по ходу, ещё та!

Пока будущий строитель линии своего имени на Карельском перешейке, пребывал в немалом шоке от моих слов, встал и немного прошёлся по кабинету, размышляя… Как бы не спрыгнул: «в реале», этот генерал – поняв, что дело пахнет жаренным, вышел в отставку в семнадцатом году – сославшись на какую-то болезнь, подцепленную в Маньчжурии. И, уехал в Финляндию – где мгновенно излечившись и снюхавшись с немцами, загасил красных финнов.

Да, нет!

До такого состояния, Густав Карлович ещё не дошёл. Для этого ещё полтора года российского бардака надо, Февральский переворот и, судя по всему – агитации буреющей не по дням, крупной финской буржуазии – взявшей курс на полное отделение страны от России.

Сажусь снова напротив и, взяв его руку в свою ладонь, заглядываю через глаза в самую генеральскую душу:

– Господин генерал! С оружием, амуницией и боеприпасами скоро станет лучше – сами сделаем или у союзников закупим… Подготовку нижних чинов, унтеров и офицеров этой зимой наладим – этим сам генерал Келлер обещал мне заняться…

«Плохие отношения между начальниками» – дело поправимое, если разрешить каждому из них самому набирать себе команду и, самому же – за каждого в ней отвечать…

Сделал паузу, чтоб до собеседника дошли мои слова и, потом:

– Но, все эти меры не дадут видимого результата, если мы не наведём порядка в ближайших тылах армии: своими глазами видел, а не с чьих-то слов говорю – там творится сущая анархия! Каждая воинская часть считает своим долго всё разворовать и разрушить в том месте, где она стоит – а там, хоть трава не расти. Сплошное мародерство и воровство, а следом является дезертирство, бродяжничество и распущенность в тылу!

– Воистину так, Ваше Величество, – горячо со мной соглашается, – с объявлением войны дисциплина в армии была фактически отменена – повторилось то же самое, что обращало моё внимание ещё в японскую войну. За десять прошедшей с той поры лет, в воспитании в армии дисциплины не было принято никаких действенных мер… Никто даже и, не подумал об организации тыла с этой стороны – которая, казалось бы, так проста для понимания даже штатского человека! С таким тылом мы проиграем войну, Ваше Императорское Величество!

Так, так, так… Ощущение, как на рыбалке – когда начинает клевать: поглубже заглоти, поглубже…

Здесь, я услышал от Маннергейма то, что хотел услышать. Он соскочил с кресла и довольно-таки эмоционально заявил:

– С ТАКИМ ТЫЛОМ, ВОЕВАТЬ НЕЛЬЗЯ!!!

– А Вы, считаете, – спрашиваю вкрадчиво, – что мы должны непременно выиграть эту войну?

– Конечно, Ваше Императорское Величество! – отрицающее мотает головой, – вспомните проигранную Японскую войну, Государь. Вспомните, какие после неё были революционные потрясения. А, если мы вновь потерпим поражение – я, даже боюсь себе представить, какие несчастья обрушаться на Россию!

Ну, теперь ты мой, Густав Карлович! А финны, нехай подыщут себе другого кандидата в фельдмаршалы.

«Подсекаю»: хватаю его руку, трясу её, левой рукой обнимаю опешившего Маннергейма и горячо говорю – взгляд в взгляд:

– Я знал, господин генерал, что в вашем лице я найду самого преданного мне, Престолу и Отечеству приверженца! Готового выполнить любой приказ Императора и Верховного Главнокомандующего, каким бы трудным он не оказался…

До генерала начинает что-то доходить – он раскрывает было рот, но уже поздно: я уже «подсёк»! Беру со стола заранее заготовленные документы, вписываю в них его фамилию и звание и торжественно вручаю:

– Поздравляю! Теперь, Вы по чину – генерал-лейтенант и заведующий новым родом войск – Императорской полевой жандармерией.

Вижу, несостоявшегося героя финского народа, чуть Кондратий не хватил… Вот так всегда: всё понимаем – но грязную работу, пусть делают за нас другие! Чуть ли не насильно, усаживаю его обратно в кресло:

– Ещё раз поздравляю, господин генерал-лейтенант!

Когда Маннергейм чуть-чуть пришёл в себя, он начал было, прижав руку к сердцу и пытаясь встать:

– Ваше Имп…

– Да, знаю! – не давая ему закончить фразу, резко обрываю, – среди наших господ офицеров, отношение к жандармам отвратительное! Им, даже подать руку считается бесчестным. Вот потому-то, я выбрал Вас – а, не кого другого.

Действительно: одно дело человек сам – по свободному выбору идёт в жандармы, после какого «бесчестного» поступка, например, или в погоне за чинами или высоким жалованием. А другое дело – его приказом самого Верховного Главнокомандующего назначают… Почувствуйте разницу, как говорится!

Это во-первых, а во-вторых: сама личность Маннергейма – сам его внешний вид, как бы говорил, что он и бесчестие – понятия несовместные. Ну, недаром же он «в реале» такой широко известной исторической личностью стал – которого, даже враги уважали. Сам Сталин в его сторону неровно дышал – это говорит о многом!

– Вы же в свою очередь, можете назначить себе в подчинённые любого офицера Императорской Гвардии или Армии… По согласованию со мной, конечно. Отказ будет считаться воинским преступлением – сродни дезертирству и караться по всей строгости военного времени: скоро специальный приказ Верховного Главнокомандующего выйдет.

Как-то довольно быстро, генерал задумался и стал соображать вполне адекватно:

– Не всех можно понудить, Ваше Величество! Некоторые офицеры, предпочтут стреляться – если невозможна отставка…

Я, с полнейшим безразличием пожал плечами:

– Да, хоть вешаться! Естественный отбор в действии: идиоты должны вымирать и, не оставлять потомства.

Затем, подумав сам и припомнив кое-что из собственного недавнего опыта:

– Хотя, да! Толку от таких…

* * *

Гвардию надо безусловно сокращать – она не показала никакого преимущество перед обычными полевыми войсками. За исключением, особливо великих потерь, разумеется – когда лучший человеческий материал Империи, бездумно бросали в «мясорубку» – ради каких-то особых «гвардейских» понтов. Только и слышно было, как Гвардия – в лоб на пулемёты, «не ложась» атаковала какое-нибудь гов…но – которое, даже на топографической карте не сразу найдёшь. Причём, вот это – «не ложась», особенно любили смаковать, подчёркивали…

Даже, у Слащёва – этого умнейшего человека, это нет-нет – да проскакивало.

БЕСИТ!!!

«В реале», гвардейскую пехоту добьют в следующем году – на топких берегах речки Стоход, при многочисленных попытках штурма злосчастного Ковеля – в продолжении, уже захлебнувшегося в русской крови Брусиловского прорыва…

А я этого сделать не дам!

Пусть, «оптимизированная» до разумных пределов Русская Императорская Гвардия, выполняет парадно-представительские функции – да патрулирует улицы обоих столиц: собранные со всей Империи лучшие представители её «сильной» половины, должны остаться в живых и, после войны дать здоровое и, как можно более многочисленное потомство – а не гнить невесть где, вдали от родных изб!

* * *

– …Предпочтение отдавайте офицерам Пограничной стражи. Я даже, пожалуй, издам указ – о поочередном временном прикомандировании к Полевой жандармерии, сроком скажем на полгода, всех офицеров и унтер-офицеров из Особого корпуса пограничной стражи.

Вижу, мой собеседник нетерпеливо заёрзал – стало быть, осенила его какая-то гениальная мысля:

– Вы, что-то хотите спросить, господин генерал?

– Ваше Императорское Величество! Позвольте дерзнуть…

– Дерзайте!

Встав, Маннергейм, как будто с телебашни – из-за своего роста, казалось, начал вещать:

– Не проще ли, Государь, переподчинив Военному ведомству, полномочия Корпуса Пограничной Стражи расширить на прифронтовую полосу? Глубиной, скажем в сто вёрст…?

Как мне известно, пограничники в это «интересное» время принадлежат не органам госбезопасности, как «у нас», а министерству финансов.

– …Любой офицер с удовольствием пойдёт в Пограничную стражу, Ваше Величество, даже из кавалерии – их чины носят звания армейской конницы.

– Помолчите, господин генерал – я думаю!

Когда до меня дошло, возникло чувство неловкости и досады… Почему, мне самому в голову не пришло такое простое очевидное решение?!

«Послезнайка» недоделанный…

Я, уставившись на люстру и, тщательно её разглядывая, хорошенько задумался – в принципе, идея стоящая: и там и, там – поддерживание особого режимного порядка, ловля «нарушителей», шпионов и прочих вражеских агентов. Дальневосточная же граница, с её «хунхузами», вообще от прифронтовой зоны – уже лет сто как, ничем не отличается!

Заманчивым является ещё и то, что можно воспользоваться уже готовыми структурами западных пограничных округов. В Вильно, где я побывал перед одноимённым сражением, например, располагался 2-ой Пограничный округ.

Однако, связываться с министерством финансов… Я вспомнил свой опыт общения с Горемыкиным и бббррр! Внутри у меня всё заныло, как в предвкушении звездюлины.

С другой стороны – при Вилие, на Мейшагольской позиции, была Сводная пограничная дивизия: она подчинялась армейскому командованию и использовалась как обычная пехота. Кстати, когда при переформировании в «Оперативно-Тактическую Группу полковника Романова», из части пограничников был создан Заградительный отряд – показавший весьма высокую эффективность. Порядок в тылу ОТГ – хоть и на очень короткое время, был наведён быстро и решительно.

Звоню в Штаб и приказываю как можно быстрее предоставить мне краткую справку по западным пограничным округам. Спустя некоторое непродолжительное время (приучил-таки своих штабных работать оперативно!), пока мы с Густавом Карловичем добивали самовар, оттуда перезвонили и самый компетентный в этом вопросе военный чиновник, дал самую исчерпывающую информацию.

Да, западные округа Отдельного корпуса пограничной стражи: 2-ой Варшавский, 3-ий Вильненский и 4-ый Житомирский – с началом войны были переподчинены от Финансового к Военному ведомству и, за год войны вполне благополучно были угроблены. Мало того, с Дальнего Востока на фронт был передислоцирован Заамурский пограничный округ в составе четырёх бригад – с казаками которых, я познакомился в самом конце сражения за Мейшагольскую позицию и, его видать по всему – ожидает такая же незавидная судьба.

Не знаю, кто как – а, я уже не удивляюсь наличию более чем двух миллионов вооружённых дезертиров в Империи, накануне революции!

Звоню лично генералу Алексееву и на повышенных тонах, приказываю ему немедленно вывести из боёв всех уцелевших кадровых пограничников:

– Самих Мухтаром лаять заставлю, Ваше Высокоблагородие – и Вас лично и, весь ваш кастрюлеголовый Штаб – если замешкаете исполнить!

В самом мрачном расположении духа, рву приказ об «полевых жандармах» и кидаю его в корзину. Безусловно, Маннергейм прав: надо считаться с общественным мнением – урок мне, самодержцу-самозванцу!

Говорю ему:

– Хорошо! Пусть новый род войск, который Вы возглавите, будет называться: «Отдельный полевой корпус пограничной стражи». В него будут входить все пограничные округа оказавшиеся на театре боевых действий в результате начавшейся войны – а подчиняться он будет непосредственно Верховному Главнокомандующему. Создавайте свой штаб, пишите уставы – месяц сроку Вам для этого, господин генерал! Собирайте под своё начало всё, что осталось от трёх округов на Западе, Заамурский пограничный округ и, не забывайте про «командировочных» из мирных пограничных округов…

Недолго думая, Маннергейм заявляет:

– Этого, будет явно недостаточно, Ваше Величество! Если с офицерским или унтер-офицерским составом, я думаю, мы как-нибудь, да совладаем – использую по вашей идее «командировочных» с тыловых пограничных округов, то где взять нижних чинов? Боюсь, если использовать существующий порядок их набора, то нам придётся самих «пограничников» ловить…!

И опять он прав! Не хочет русский мужик ни воевать, ни ловить тех – кто воевать не хочет.

– …Разрешите, использовать в «Отдельном полевом корпусе», лишь казаков?

Хм… В семнадцатом году, насколько верно мне подсказывает память, казаки ненамного лучше серошинельной «махры» себя проявили! Точно также воевать «устали» и, захотели домой – поближе к бабам. Это потом они спохватились – когда большевики их «разказачивать» стали, уравняв в правах с иногородними. И, даже «дикие», не изъявляли особого желания свои бешметы с черкесками – рвать об германские и австрийские штыки, ни за «белого» царя, ни за русскую демократию.

Так, где ж мне взять то их – таких верных «царю и Отечеству»? Чтоб, не боялись свою же – русскую кровь пролить, поддерживая порядок в ближайшем тылу Императорской армии?

Да, бесполезно – нет таких… Русских. Каждый русский – природный анархист и очень не любит быть в рядах «правоохранителей»: «мусоров», «стукачей», «вертухаев»… То ли дело немцы: «стучат» своим властям по любому поводу – когда надо и когда не надо, аж барабанный треск стоит!

* * *

Помню один случай, произошедший лично со мной: в начале «лихих 90-ых», гонял я с другом от них иномарки… Ну и, как-то съехал с автобана под вечер и остановился возле одной небольшой речки – чтоб отдохнуть немного, перекусить чем Бог послал, да отдохнуть до утра на природе. Не успели то, да сё – даже «поляну накрыть», как являются полицейские с вопросом: а не рыбачим ли мы здесь без лицензии и всего прочего – по их немецким законам предусмотренным? Проверили: убедились – что нет и, извинившись – свалили восвояси.

Только, присели, нарезали сосиски, да разлили чай по рюмкам – смотрим опять те же самые полицаи подкатывают, по тому же вопросу… Потом – ещё, ещё, ещё…

Мой кореш хорошо на их шпрехе балакал – спрашивает, в чём проблема то? Что так к нам зачастили? Отвечают: каждый немец, едучи по автобану и наблюдая стоящий у водоёма автомобиль, считает своим долгом «дать сигнал» соответствующим «органам»… Тут, мой кореш вполне логически спрашивает: ну проверили разок и хватит! Знают же по первому разу, что ничем противозаконным мы не занимаемся… «Найн, – отвечают, – мы должны каждый «сигнал» проверить».

Пришлось сворачиваться и, уже по-тёмну ехать искать гостиницу.

Вот же, разница в менталитетах, да?! Наш бы мент, на «сигналы» – хрен после первого раза забил б и, стал бы заниматься чем-нибудь – более полезным для себя. С не пристёгнутым ремнём кого ловить, или с вчерашним «выхлопом». А, эти…

Неруси, одним словом!

Вот почему, ребятишки, немцы – свободная, демократическая нация, а мы – страна тирании и бессловесных рабов. Хотите жить как на Западе? Тогда, «стучать» надо чаще – а не попу брезгливо морщить! С чистой совестью, демократов не бывает…

* * *

Ну, это всё «поэзия», не относящиеся в делу…

Да, где ж мне вот таких – как немцы, в свои пограничные заградотряды взять? Не из пленных же, в самом-то деле!

Даже и не знаю, что Маннергейму ответить:

– …«Казаков», говорите, господин генерал? Пожалуй, нет: казаков – больше чем они у пограничников уже есть, я Вам не дам.

Они мне самому в кавалерии нужны – есть у меня кой-какие «дальние» задумки.

– Калмыков берите, – предлагаю, – они к казакам приравнены.

– «Калмыков»? Ваше Величество, сей народ боевой – но крайне малочисленный.

Я весь в раздумьях:

– Погодите-ка…

СЁМКА!!!

Говоря словами из бессмертной комедии Гайдая: «Кто нам мешает, тот нам и поможет» – убью-ка я, одним выстрелом двух зайцев – согласно русской пословице!

– А забирайте-ка, всех латышских стрелков себе, господин генерал!

Тот, в недоумении, что за диво такое – ведь латышские полки и тем более дивизии, ещё не сформированы:

– «Латышских стрелков»?

– Да, именно – латышских стрелков! Как мне передавали, в Лифляндской и Курляндских губерниях, просто отбоя нет от добровольцев[192]192
  В 1915 году были организованы добровольные вооружённые дружины Усть-Двинской крепости, в дальнейшем послужившие основой создаваемых латышских частей. В апреле 1915 года немцы вторглись в Курземе, и группа студентов Рижского политеха предложила создать добровольные команды разведчиков для помощи русской армии. Так началась история знаменитых латышских стрелков. 1 августа (19 июля ст. ст.) командующий СЗФ генерал Алексеев подписал приказ № 322 (848-3287) об образовании латышских стрелковых батальонов. Одновременно депутатами ГД Я. Годманисом и Я. Залитисом было опубликовано обращение к соотечественникам: «Собирайтесь под латышскими флагами!». Они призвали добровольцев на службу в формирующиеся латышские батальоны. Было решено сформировать 8 стрелковых батальонов в основу каждого из которых планировалось определить некоторое количество стрелков из батальонов Усть-Двинской крепости. 12 августа в Риге началась запись добровольцев, в первый же день заявления подали 71 человек.


[Закрыть].

Здорово я придумал, да?! Если я ещё и предотвращу создание Чехословацкого корпуса – то я лишу русскую Гражданскую войну «горючего материала», с обоих сторон.

Ещё одна мысля пришла и, хитро посмотрев на Густава Карловича Маннергеймом, я пообещал:

– А чуть позже – если всё как надо срастётся, я ещё кое-какой «контингент» Вам подгоню, господин генерал-лейтенант!

* * *

В моём намерении использования заградительных отрядов (иными словами: полевой жандармерии, войск по охране тыла и прочее) – да ещё и из «инородцев», нет ничего особо нового или предосудительного. Такие подразделения были известны издавна в военной истории.

Древние греки выставляли позади своих фаланг древних же скифов, Петр Первый перед Полтавой – тех же калмыков с приказом: «колоть всех – кто назад поддастся, не жалея и самого Петра»…

В настоящее время, наши демократические союзники – французы, используют в качестве бойцов заградительных отрядов, негров из африканских колоний и, те с великим удовольствием – только в путь, расстреливают дезертиров из природных французов!

Да, что там далеко ходить!

Царское правительство и, до меня испокон веков использовало казаков в этом качестве – правда на нерегулярной основе, а сменившее Временное – ударные части и, так называемые – «Батальоны смерти». Я же хочу создать новый, специальный род войск – для поддержания порядка в ближнем тылу действующей армии.

Поэтому я беру перо, бумагу и тщательно обдумывая каждое слово, собственноручно пишу:

«Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочая, приказываю:

Сам, достаточно длинный текст приказа – со всякими бюрократическими загугулинами да оборотами, я думаю можно пропустить…

…Заградительные отряды Отдельного полевого корпуса пограничной стражи, в зоне своей ответственности проводят следующие мероприятия:

а) Организуют службу заграждения путем выставления засад, постов и дозоров на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения, с тем, чтобы исключить возможность какого бы то ни было просачивания военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции и вражеских агентов;

б) Тщательно проверяют каждого задержанного военнослужащего или гражданского лица показавшегося подозрительным, с целью выявления вражеских агентов, мародёров и дезертиров, бежавших с воинских частей;

в) Всех установленных вышеперечисленных нарушителей, немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала. Следствие заканчивать в течение 24-часового срока. Лиц, имеющих подозрением быть вражескими агентами, передать в распоряжение ближайших контрразведывательных органов;

г) Всех отставших от части военнослужащих организовывают повзводно (поротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении конвоя из предъявителей заградительного отряда, направляют в штаб соответствующей дивизии или полка;

д) В особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия безотлагательных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику заградительного отряда представляется право расстрела нарушителей на месте. О каждом таком случае начальник заградительного отряда доносит в Особый отдел армии и фронта. Приговор приводят в исполнение на месте и, при возможности – перед строем той части, откуда нарушитель…

Генерал-майор Романов».

Вскоре, с помощью самого генерал-лейтенанта Маннергейма и моего начальника Юридического отдела Генерального Секретариата штабс-капитана Свиты Ястржембскиого Феликса Николаевича, документ был в туже ночь составлен и распечатан в нужном количестве для всех причастных сторон.

* * *

Для уточнения кое-каких моментов в моём приказе об улучшении снабжения Действующей армии обувью, принял главного интенданта Русской армии генерала Дмитрия Савельевича Шуваева, по его же просьбе, произведшего на меня самое благостное впечатление. Этот внук крепостной крестьянки и сын солдата-сверхсрочника, самостоятельно – без всякой протекции прошедший путь наверх, до столь высокой должности, прославился тем, что «уничтожил коррупцию» в интендантском ведомстве…

Ну, в последнее ни за что не поверю!

Скажем так: сократил воровство и бардак в ведомстве – которое возглавил после Русско-Японской войны, до разумных пределов.

Вообще, ничего плохого про Дмитрия Савельевича не читал «там» и ни разу не слышал здесь!

При реорганизации Главной интендантской службы Императорской армии и войсковых интендантских органов он, например, применил «научный подход» – что по нынешним временам исключительная редкость. Генерал Шуваев, привлёк к сотрудничеству не только специалистов из гражданских государственных ведомств – но, даже профессоров университетов! Им же, была создана «Интендантская академия» – предшественница советского «Высшего военного училища войск тыла».

Практически, весь 1916 год генерал Шуваев – это счастливое исключение в «лампасноносном стаде баранов» являлся Военным министром и, именно при нём была самая грандиозная наша победа – знаменитый Брусиловский прорыв. Затем, Дмитрия Савельевича, в результате каких-то интриг сняли с Военных министров и, Империя тут же (не знаю право, случайно это произошло или «не совсем» случайно), накрылась сверху грандиозным лохматым «тазом»…

По «существу», все возникшие вопросы решили сравнительно быстро – хоть и, пару раз довольно горячо поспорили… Затем, поговорили на разнообразные темы за чаем и, я решил на будущее:

«Пожалуй, Военным министром его ставить не стоит – всяк должен быть на своём месте, а эта должность не столько хозяйственная – сколько политическая. А, вот дать ему два дополнительный «новых назначений» – которые он и, так «повезёт» на своём генеральском горбу, но немного позже – в декабре, обязательно надо».

– Дмитрий Савельевич! Думаю, для более оперативного снабжения войск, необходимо выделить из «Главного интендантского управления», отдельное «Главное полевое интендантство» и образовать при моей Ставке «Управление главного полевого интендантства»…

Тот, хоть и удивился зело, но больше обрадовался:

– Давно назревшее введение, Ваше Императорское Величие! Сам неоднократно подавал рапорты в Главный штаб, ещё при Великом Князе.

– Вот и, замечательно! Пишите необходимые документы, создавайте и возглавляйте эти структуры господин генерал.

Далее:

– Что больше всего мешает Вам и вашему ведомству, в деле снабжения войск?

– С каждым днём, все острее и острее ощущающаяся полная дезорганизация в ведомстве Путей сообщения, Ваше Величество! – ответ, думаю, был готов и вертелся у него на языке давно, – для доставки на фронт всего необходимого недостаёт – по словам железнодорожников, подвижного состава и, в то же время на станциях простаивают неделями порожние товарные составы – а под жильё для беженцев занято свыше сто двадцати тысяч вагонов.

Так, так, так… Интересно!

– Кто у нас в Империи заведует беженцами, не напомните?

– Если мне не изменяет память, то – сенатор Зубчанинов. Был у нас с ним разговор, но по его словам, расселить беженцев с Висленского края и Галитчины больше некуда…

Стебаюсь, однако:

– Не может быть! А у себя в особняке, поселить хотя бы одну семью он не пробовал? В столовой, например – а кушать можно с прислугой на кухне.

Генерал, только шеей повертел, типа – ну и чудишь ты, Ваше Величество!

А почему бы и, нет?!

Надо издать указ об подселении беженцев в дома городской и сельской буржуазии. К творческой интеллигенции – так любящей писать и болтать об страданиях народа под гнётом Самодержавия и, в особенности – профессуру надо обязательно не забыть: «Собачье сердце»-ремейк.

ХАХАХА!!!

Мысленно, потираю руки в предвкушении удовольствия: вот визгу то поросячьего будет!

Ничего: пусть привыкают – при большевиках, эта «привычка» пригодится.

Подумав, спрашиваю:

– Заставлять не буду и пойму, если откажитесь… Но, если я поручу Вам – справитесь с железнодорожной проблемой, Дмитрий Савельевич?

По всему видно, генералу – страсть как не хочется ещё и, это вонючее дерьмо, голыми руками разгребать! Однако, долг берёт вверх:

– Справлюсь, Ваше Императорское Величество!

Всегда бы и, со всеми так!

– Тогда ждите моего приказа об подчинении Министерства Путей Сообщения – Главному интендантскому управлению, господин генерал.

* * *

Был и совсем неожиданный визитёр…

– Генерал-адъютант Куропаткин Алексей Николаевич, – прочитал как-то поутру Генсек Мордвинов, в списке просящихся на аудиенцию, – цель – просьба о назначении…

Таких, прозванных генералом Алексеевым «нанимающимися» – изрядно ему надоевших ещё при прежнем Верховном, здесь до недавнего времени было полно. Отставники по возрасту, здоровью или по «делам минувшим», отощав на «уменьшенном содержании» приезжают «наниматься» в Ставку и, готовые любезить перед каждым офицером Штаба – чтоб получить новое назначение.

С взятием же мною этой должности, прослышавшие об том «отказники» – даже получившие при Николае Николаевиче «отлуп» по несколько раз, буквально оккупировали Могилев и, используют любую возможность, чтоб попасться на глаза – если не царю, так кому-нибудь из Свиты.

Назначенный мною комендантом города, генерал-майор Степанов наведёт с этим делом порядок, но это будет несколько позже…

– …Ааа, вот и наш маньчжурский «герой» пожаловал! – очень было бы интересно побеседовать с сей исторической личностью, – сами как думаете, Анатолий Александрович – стоит ли мне с ним беседовать и, давать назначение?

– Всё в воле Вашего Величества, – недолго подумав, отвечает мой Генеральный секретарь, – но, при всех своих недостатках (ему не хватает решимости и твердости воли) и, неславном боевом прошлом, Алексей Николаевич пользуется любовью среди простых солдат и уважением среди генералов и офицеров. Он работоспособен – может провести «за столом» целый день, аккуратен и немало сделал наведения порядка в войсках, их довольствии. Что касается военных неудач…