Текст книги "Театр для взрослых"
Автор книги: Сергей Михалков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)
Лопоухова, заживо хоронить вместе с его авторитетом... Сколько лет я его
себе наживал! А с чего начинал? Вспомнить страшно! За сотней раков машину в
колхоз не гонял, сам без порток в речке их ловил! Краденые вазы на
холодильник не ставил! Жил, как люди живут!.. (Хватается за голову.) Охохошошки-хо-хо!.. Срамота-то какая!.. (Помолчав.) А вы, гости дорогие, что
скажете? (Жезлову.) Ну, о тебе в другом месте разговор пойдет... (Машет
рукой.) А ты, Уклейкин?
Уклейкин. Что я?
Лопоухов. Ты думаешь, я тебе цены не знал? Знал, да забыл! Больно ты
ловко на докладах руку себе набил. Без тебя я ведь теперь ни шагу. Пиявка ты
канцелярская!
Уклейкин. Степан Феофанович! Я бы просил...
Лопоухов. Что? Ха-ха-ха! Никак обиделся? Не можешь ты на меня
обидеться! Совести у тебя на это не хватит. Я ведь тебе премиальные
выписываю!.. Вот когда меня освободят от занимаемой, тогда ты первый
загавкаешь. (Кареглазову.) Что, земляк, волком-то на меня смотришь? С лисой
живешь, а за топтыгина прячешься? Не спрячешься! Из твоей дачи медвежьим-то
медом на всю округу дух идет!
Счеткин (выходит из своего угла). Граждане! Виноват! Опутали старого
рыбака. Деньги казенные я ему доверил! Зарплата рабочим! Две тысячи сто
сорок семь рублей двадцать копеек. В новом исчислении! Лично сам под
расписку ему выдал! (Жезлову.) Судите меня, гражданин начальник!
Жезлов (мрачно). Не мне вас судить, гражданин.
Лопоухов. Ну и славушка же про нас теперь пойдет!.. Ну и пойдет!..
Уклейкин. Как бы в центральную печать не попасть. В "Крокодил", а то и
повыше.
Лопоухов (показывая пальцем на Уклейкина). Ты у нас почерк-то
развиваешь? О гонорарах думаешь? Ты настрочишь?
Уклейкин. Ей-богу, не я! Да разве меня там напечатают? Это они напишут!
Они!
Лопоухов. Кто – они? Договаривай. Кто?
Уклейкин. Наш местный автор... Он напишет... Гражданка Овечкина, что у
вас приема добивается. Я сам слышал, как она грозилась... "Я, говорит, обязательно этих бюрократов на чистую воду выведу – в "Правду" напишу!.."
Потом этот еще... тоже...
Лопоухов. Кто? Кто еще?
Уклейкин. Товарищ Синица, которого вы за критику уволили. И он тоже!..
Еще секретарша трестовская. Да, да! И председатель колхоза тоже! А потом
Леша, которого вы за раками посылали. Я обратил внимание, он очень был
настроен. Очень не одобрял. Они все напишут. Соберутся вместе, договорятся и
напишут. Да они уж написали! Комиссия-то, комиссия! Это же их работа!
Лопоухов (вытирает лоб платком, садится на диван). Горим! Горим! Все
как один горим!..
Звонок в передней. Пауза. На звонок выходит заплаканная
Серафима.
Уклейкин. А может, еще не горим? (Быстро выбегает и открывает дверь.)
В молчании все смотрят на дверь. Уклейкин возвращается.
Лопоухов. Ну? Кто там еще?
Уклейкин (в полной прострации). Крокодил пришел!..
Лопоухов (всем). Ну вот! Дождались! Спасибо! Спасибочки! Вот! Уж и в
"Крокодил" попали! Уже пропечатали! (Уклейкину.) Ну что они там про нас
написали? Где "Крокодил"? Давай его сюда! Все равно пропадать, вилы нам в
бок!
Уклейкин (с трудом). Он... сам... сюда идет!
Все в безмолвии смотрят на дверь. Свет в комнате
меркнет. Неожиданный порыв ветра распахивает дверь,
срывает со стола скатерть со всем, что на ней
наставлено. Персонажи комедии в ужасе пятятся. На пороге
комнаты появляется красный Крокодил с вилами в лапах, а
за ним шофер Леша, кладовщик из колхоза, другие люди -
словом, те, на чьей стороне правда.
Занавес
1952
Памятник себе...
Сатирическая комедия в трех действиях, с эпилогом
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КИРИЛЛ СПИРИДОНОВИЧ ПОЧЕСУХИН.
ВАРВАРА ИГНАТЬЕВНА ПОЧЕСУХИНА.
ВЕЧЕРИНКИН.
ЧУРКИН.
ТОПТУНОВ.
СЕКРЕТАРША.
ДУНЯША.
ЦАРСКИЙ ГЕНЕРАЛ.
КУПЕЦ.
СТАРУХА.
ПАРЕНЬ.
ДЕВУШКА.
МАЛЯР.
ЦЫГАНЕ, МУЗЫКАНТЫ В РЕСТОРАНЕ.
Премьера спектакля состоялась в марте 1959 года в Московском театре
сатиры.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена представляет собой служебный кабинет, за
пребывание в котором управляющий городскими
предприятиями коммунального обслуживания Кирилл
Спиридонович Почесухин получает зарплату. Зритель видит
также часть приемной со столом секретарши, ряд стульев
для посетителей и обитую черной клеенкой дверь, ведущую
в кабинет.
В момент поднятия занавеса Почесухин находится на своем
рабочем месте. Он восседает за столом в кресле с высокой
резной спинкой. Напротив него сидит посетитель Чуркин. В
приемной возле окна стоит посетитель Топтунов. Он курит,
наблюдая, как секретарша, поминутно поправляя одной
рукой прическу, безрезультатно пытается дозвониться
кому-то по телефону.
Почесухин (после паузы, Чуркину). Твоя какая национальность-то?
Чуркин (утвердительно). Чуркин я. Разве не видно?
Почесухин. Родственников за границей нет?
Чуркин. А что? Нужно, чтоб были? Есть!
Почесухин (настороженно). Как ты сказал?
Чуркин. Есть, говорю. Брат у меня за границей живет. В советском
посольстве шофером работает.
Почесухин (помолчав). Ясно, Чуркин! Ясно с этим вопросом. Стало быть,
желаешь получить работу по специальности? Ну что ж... Посмотрим...
Прикинем... Может, и подберем тебе работенку в нашей системе. Ты ведь никак
сантехник? И диплом есть?
Чуркин. Сантехник. И диплом есть.
Почесухин. Намечается тут одна возможность...
Чуркин. Какая возможность, товарищ Почесухин?
Почесухин. Ты Новые бани знаешь?
Чуркин. Угол Продольного и Прямого? Знаю.
Почесухин. Руководство мы там менять собираемся. Ищем подходящую
кандидатуру. Второй месяц ищем и никак не подберем... Вот какие пирожки! А
директор там – морально разложившаяся личность! Пьяница там директор! С
ликеро-водочного завода на баню его перевели – все равно пьет! А нас жалобы
трудящихся одолели. Народ писучий пошел – пишет и пишет... То парилка в бане
не работает, то с водой перебои. Опять же вентиляция! Народ в таком тумане
моется, что иной гражданин на два шага от своей шайки отойдет, так потом
полчаса к ней дорогу ищет! Мыслимое ли дело мыться в таких условиях? Одним
словом, будем менять руководство предприятием. Не оправдало оно доверия. Не
учитывает возрастающие запросы населения. Не обеспечило этот участок работы, потому и план не выполняется! (Помолчав.) Что скажешь, если мы тебя на
директора бани рекомендуем? Хватит силенки? Потянешь, а? Как, Чуркин?
Чуркин (не сразу). Я эти бани знаю. Дурная о них слава, это верно... А
ведь всего два года, как открыли.
Почесухин. Да-а-а... За два года загадили предприятие! По последнему
слову техники мы его отгрохали в подарок нашему любимому, родному городу, и
так загадили... (Сокрушенно качает головой.)
Чуркин. Вы говорите, по последнему слову техники? А у меня насчет этого
свое мнение есть, товарищ Почесухин! Разрешите высказать, раз вопрос зашел?
Почесухин (настороженно). Давай. Высказывай все, что наболело... все,
что накипело...
Чуркин. Что есть сердце бани? Котельная! Город у нас газифицирован,
газу – хоть отбавляй! А в Новых банях котельная на угле работает! Вот вам и
"новая техника"!
Почесухин (строго). Что же ты предлагаешь, Чуркин?
Чуркин. Надо переоборудовать котельную в Новых банях под газовые котлы.
Вот это будет соответствовать понятию "новая техника" в современном банном
хозяйстве!
Почесухин. Еще что скажешь? Какие еще будут предложения?
Чуркин (не замечая угрожающих ноток в голосе Почесухина). Еще я
предлагаю, что при бане надо обязательно открыть детское отделение. Это
будет культурно, и родители нам за это только спасибо скажут. Я сам...
Почесухин (перебивая Чуркина, сухо). Какой ты быстрый, Чуркин! Еще не
оформился, а уже инициативу проявляешь! Это хорошо, когда человек думает, но
ты это чересчур того... Одним словом, погоди! Вот когда заступишь на место, тогда и поговорим... А беседа у нас с тобой пока предварительная. Здесь не я
один решаю, сам знаешь порядки... Позвони через недельку, а если что раньше
определится, тебя найдут и вызовут. Бывай здоров, Чуркин! Шуруй!
Чуркин. Ну что ж... До свидания, товарищ Почесухин! (Выходит.)
Секретарша (в приемной, Чуркину). Договорились?
Чуркин (неопределенно). Поживем – увидим... (Уходит.)
Почесухин вызывает звонком секретаршу. Та входит в
кабинет.
Почесухин (нетерпеливо). Кладбище! Где кладбище? Сколько можно ждать!
Секретарша. Звоню, Кирилл Спиридонович! Звоню! Там все время занято.
Просто висят на телефоне...
Почесухин. Звони! Шуруй! Не слезай с провода!
Секретарша. Я и так шурую!
Почесухин. Давай сюда этого... как его... Топтунова! Пусть заходит!
Секретарша возвращается в приемную. Звонит телефон.
Секретарша (поднимает трубку). Откуда это?.. Кладбище? (Оживляясь.) Я к
вам названиваю! Мне Вечеринкина! Срочно вызывают к товарищу Почесухину!..
Что?.. К нам выехал? Чего же он так долго? Мы его с десяти утра ждем!
(Кладет трубку.)
Топтунов. Кого хороните? Кто помер?
Секретарша. Ах, оставьте! Некогда мне с вами разговаривать! (Поспешно
заходит в кабинет Почесухина.) Кирилл Спиридонович! Кладбище само звонило!
Вечеринкин выехал. Сейчас будет!
Почесухин. Как приедет, безочередно ко мне! Ну, где там этот...
Топтунов?! Зови!
Секретарша (отворив дверь в приемную). Товарищ Топтунов! Заходите!
Пропустив мимо себя посетителя, секретарша выходит в
приемную и садится за свой стол. Почесухин жестом
приглашает Топтунова сесть. Тот садится.
Почесухин (не сразу, как бы изучая вошедшего). Ты, Топтунов, давно
парикмахерской заведуешь? Когда мы тебя утверждали?
Топтунов (помолчав). Года еще нет.
Почесухин (улыбаясь). Все стрижешь-броешь?
Топтунов (с достоинством). На это у меня мастера есть. Я в кабинете
сидю – на мне план!
Почесухин. Ты в какие бани по субботам ходишь?
Топтунов. Я в Старых моюсь. Там чище.
Почесухин. Это ты верно говоришь. В Новых не столько вымоешься, сколько
вывозишься! За два года загадили такое предприятие! С музыкой мы его
открывали. Помнишь? Богатейшую люстру в предбаннике вывесили. Видел? А?
Топтунов (равнодушно). Было такое дело.
Почесухин (вспомнив). Да! Зачем это ты свои портреты в витрине
выставил?
Топтунов. Портреты? Какие портреты? А-а-а! Это не мои портреты. Это
образец прически "Новинка". (Показывает на свою прическу.) Мы новый мужской
перманент освоили.
Почесухин. Освоили, значит... Ну-ну... А что, если мы тебя с
парикмахерской на Новые бани пересортируем? Освоишь? Шайку с веником не
спутаешь? Потянешь?
Топтунов. А оклад какой?
Почесухин. За оклад не беспокойся.
Топтунов (пожав плечами). Тогда можно будет. Потяну. Мне все равно. Я
как раз живу поблизости.
Почесухин. У тебя еще какие вопросы ко мне будут?
Топтунов (равнодушно). А чего спрашивать? Тут мыло и вода, там вода и
мыло... Не все ли равно? Назначайте!
Почесухин. Ясно, Топтунов. С этим вопросом ясно... (Вспомнив.) Да! Ты
как насчет этого... закладываешь?
Топтунов (серьезно). Я бы ее пил, проклятую, да селезенка не принимает.
Свое взяла!.. Пивком балуюсь...
Почесухин. Пивком – ничего, можно... Ну, у меня все! Так, если ты не
возражаешь, мы тебя в порядке перевода оформим! Это в наших силах! Бывай
здоров, Топтунов! Топай!
Топтунов не спеша выходит из кабинета. Почесухин, глядя
ему вслед, набирает номер телефона.
Топтунов (в приемной, секретарше). Кто у вас помер-то?
Секретарша. Я не в курсе, товарищ Топтунов!
Топтунов. Военная тайна?
Секретарша (неожиданно). Вот вы, товарищ Топтунов, посторонними
вопросами интересуетесь: кто где помер? А вы бы лучше у себя на производстве
порядок навели!
Топтунов. А что такое?
Секретарша. Меня вчера в вашем дамском зале так причесали, что просто
стыдно людям на глаза попадаться! Вся прическа развалилась! (Показывает на
прическу.) Разве это работа дамского мастера, за которую такие деньги берут
да еще в руку тебе глядят? Вот что я вам заявляю!
Топтунов. Вы не мне заявляйте! Вы в книгу жалоб заявляйте! А мы
разберем и ответим в письменном виде! (Уходит.)
Почесухин (в кабинете, по телефону). Мое мнение: Топтунов на эту
должность больше подходит! Подходящая кандидатура. Диплома нет, зато мужик
скромный. Не пьет. Исполнительный. А с этим Чуркиным хлопот не оберешься: разных идей у него много! Фантазер, понимаешь! Да брат за границей. Вот
такое впечатление. Готовь Топтунова. Оформлять будем переводом, поскольку он
в нашей системе... Бывай здоров! (Кладет трубку.)
В приемную входит Вечеринкин. В руках у него потрепанный
портфель. Он не очень опрятно одет. По всему видно, что
задержался где-то по делам скорее питейного, нежели
служебного характера.
Секретарша (поднимаясь навстречу вошедшему.) Куда же вы пропали,
товарищ Вечеринкин? Я просто обзвонилась вам на кладбище! Все время у вас
телефон занят. Такое впечатление создается, что не дай бог!.. Проходите в
кабинет. Ждет!
Вечеринкин (настороженно). А что случилось? Умер кто?
Секретарша. Не знаю, товарищ Вечеринкин! Я ничего не знаю. Он вам сам
все скажет. Мне было приказано вас найти и передать распоряжение. Проходите, проходите в кабинет, а то ему скоро на комиссию ехать!
Пригладив прическу, вздохнув и поправив съехавший набок
галстук, Вечеринкин проходит в кабинет. Увидев
вошедшего, Почесухин выходит из-за стола и протягивает
ему руку.
Почесухин (добродушно). Привет гробокопателю!
Вечеринкин (отвечая на рукопожатие и стараясь при этом дышать в
сторону). За что вы меня так обзываете, Кирилл Спиридонович?
Почесухин (добродушно). А чего ты обижаешься? Я тебя не оскорбляю! Я
ведь по существу. Поскольку ты при таком деле состоишь, стало быть, ты есть
в хорошем смысле гробокопатель. И в коммунальном хозяйстве фигура
узаконенная! Обижаться тут нечего! Любого-каждого мы бы на твое место не
назначили. Это ты тоже понимать должен. Так что обижаться тебе зачем? А?
Зачем обижаться?
Вечеринкин. Я не обижаюсь, Кирилл Спиридонович! Я просто в смысле
самого слова "гробокопатель"... А должностью я доволен...
Почесухин садится на диван и приглашает Вечеринкина
присесть рядом. Тот присаживается на край дивана.
Почесухин (помолчав). Ну, как у тебя дела?
Вечеринкин (осторожно). Какие наши дела? Хороним помаленьку.
Почесухин (серьезно). План-то выполняете?
Вечеринкин. Не веселым мы делом заняты, Кирилл Спиридонович, но по мере
силы и возможности идем навстречу потребителю, как это говорится, сняв
головной убор... Конечно, у людей – горе, а у нас – план, но мы стараемся, чтобы как лучше... А что? Разве есть жалобы?
Почесухин. Пока вроде нет на тебя жалоб, Вечеринкин! Нет. Но будут!
Вечеринкин (испуганно). Если что не так, Кирилл Спиридонович, то вы
только подскажите, а уж мы...
Почесухин. Не пугайся, не пугайся! Какой ты, ей-богу, пугливый! Дело у
меня к тебе есть.
Вечеринкин (с готовностью). Потеряли кого из близких, Кирилл
Спиридонович? Если хорошее местечко подобрать – сделаем! Лично прослежу.
Останетесь довольны.
Почесухин. Да нет. Никого я не терял. Пока все при мне. А дело у меня к
тебе особое. Можно сказать, вопрос в некотором смысле личный. Лично меня
касается.
Вечеринкин. Как это понять, Кирилл Спиридонович?
Почесухин. Дело, Вечеринкин, не совсем типичное и касается моей
автобиографии.
Вечеринкин. Слушаю вас, Кирилл Спиридонович!
Почесухин (неожиданно). Ты что, выпил, что ли?
Вечеринкин (виновато). Пришлось, Кирилл Спиридонович! На поминках
угостили. Никак невозможно было отказаться, так я для видимости пригубил.
Коньячку.
Почесухин. Ну-ну... (После паузы.) Ты свое хозяйство хорошо знаешь?
Вечеринкин. В каком смысле?
Почесухин. В смысле памятников. Кто где захоронен...
Вечеринкин. А что именно вас интересует, Кирилл Спиридонович? Хозяйство
у меня большое, сами знаете...
Почесухин. Ты мне вот что скажи: есть на твоей печальной территории
такой памятник, чтобы на гранитной плите мраморное кресло стояло?
Вечеринкин. Есть такой. Помпезный памятник! Купцу первой гильдии от
скорбящей супруги и деток... Это в заповеднике.
Почесухин. Что это за заповедник такой?
Вечеринкин. А это в дальнем углу. Там теперь больше не хоронят. Там все
больше старые памятники расположены. Так сказать, вехи минувшего! И этот
памятник с креслом тоже там, по-нашему, стало быть, в заповеднике.
Почесухин. А купцу захороненному фамилию помнишь или забыл?
Вечеринкин (вспомнив). Фамилия его будет... (испуганно) Почесухин ему
будет фамилия, Кирилл Спиридонович!
Почесухин. Вот то-то и оно, Вечеринкин, что фамилия ему будет не
какая-нибудь, а Почесухин! Моя фамилия! Что говорить, фамилия! Инициалы мои.
Вечеринкин (оправдываясь). Так ведь купец-то этот, Кирилл Спиридонович,
еще до залпа "Авроры" богу душу отдал! Вы тут совершенно ни при чем, Кирилл
Спиридонович!
Почесухин. Я это знаю, Вечеринкин, но ты не маленький, ты должен
понимать, что все это мне совершенно ни к чему: и купец, и фамилия, и
инициалы! И, главное, я до сих пор ничего не знал, и ты лично никаких
сигналов мне не подавал! А мог бы подать! Мог бы!
Вечеринкин (искрение). Не придавал значения, Кирилл Спиридонович!
Сколько раз мимо этого кресла проходил, и хоть бы раз что в мыслях возникло!
Почесухин. А у моей Варвары Игнатьевны возникло! И еще как возникло-то!
Пошла она вчера свою дальнюю родственницу проведать, где-то она там у тебя
захоронена, я не знаю... Проведала могилку, а потом решила на выход другим
путем пойти. Пошла и заблудилась! Плутала-плутала между памятников, да и
вышла как раз на это кресло, о котором речь! Остановилась передохнуть да
возьми и прочитай надпись на памятнике! Прочла – чуть ума не лишилась! Шутка
сказать, что она там прочитала! "Спи спокойно, неутомимый супруг и отец
Почесухин К.С."! Да еще "купец первой гильдии"! А? Это при живом-то муже.
Вечеринкин (качая головой). Надо же...
Почесухин (продолжая рассказ). Домой пришла – трясется вся. Насилу мы
ее горячим боржомом с медом отпоили! Вот какие пирожки... Ну, мне на разные
там бабьи дурные приметы наплевать, а вот на "купец первой гильдии" мне
лично не наплевать. Это сословие при моей фамилии и при моих инициалах
недействительно! Тем более – когда я занимаю определенное должностное
положение и происхожу из мещан. И это подтверждено метрическим
свидетельством!
Вечеринкин. Начинаю понимать, Кирилл Спиридонович! Действительно,
получается неудобно. При вашей должности – и вдруг такая провокация! Намек, можно сказать.
Почесухин. Теперь понял? Вот я тебя и вызвал в связи с этим памятником.
Дело как будто пустяковое, а раздуть его можно. Всякое дело раздуть можно!
Это я по личному опыту знаю. Иди потом доказывай, что ты не купец первой
гильдии!
Вечеринкин. Пожалуй, это как раз доказать можно, Кирилл Спиридонович!
Тот Почесухин черт знает в каком году захоронен, а наш Почесухин – вот он, на посту и живехонек! Это же доказать можно. И потом – какие сейчас купцы?
Почесухин. Верно, Вечеринкин! Верно! Фактически и документально все в
порядке, но сомнение зарождается? А где сомнения, там и выводы! Это уж я
тебе ответственно заявляю. Я повседневно занимаюсь кадрами и сам повседневно
делаю различные выводы. Уяснил, Вечеринкин, куда я клоню?
Вечеринкин. Силюсь понять, Кирилл Спиридонович!
Почесухин. Я тебе откровенно скажу: меня данный памятник с данной
надписью не устраивает! По кладбищу люди ходят. А ну какая-нибудь экскурсия
туда, в тот заповедник, нос сунет? А кто-нибудь возьмет да и заведет: "Ах, что это за кресло такое? Ах, кто под ним лежит? Ах, какой же это Почесухин?
Знакомая фамилия! А не родственник ли он Кириллу Спиридоновичу? А мы и не
знали! Мы думали, он наш! Выходит, он это скрыл при вступлении..." Ну, и так
далее и в том же духе... (Ходит по комнате.)
Секретарша вносит стакан чаю. Ставит его на стол.
Еще стаканчик!
Секретарша выходит.
Вечеринкин (трет лоб). Положительно не учел такой возможности. Не зря
люди говорят: "Век живи, век учись – дураком похоронят!"
Почесухин (продолжая прерванную мысль). Может быть, этот памятник и век
простоял бы – я бы о нем ничего не знал! Но уж поскольку он выплыл, желательно принять какие-то меры. Желательно, Вечеринкин! Вот зачем ты мне
нужен.
Вечеринкин (после большой паузы). В этом случае есть у меня одна идея,
Кирилл Спиридонович! Одна!
Почесухин. Докладывай, коли есть!
Вечеринкин. Что, если этого "купца первой гильдии" в смысле надписи...
того... сократить! Три слова, извините, похерить! А от "скорбящей супруги и
деток" и все остальное оставить в неприкосновенности! А три слова – "купец",
"первой" и "гильдии" – аккуратненько сбить и затереть! Есть у меня гранитчик
Козюлин, он и сделает!
Почесухин. Что же у нас тогда получится?
Вечеринкин. Получится, что захоронен уже не купец такой-то, а просто
ваш однофамилец!
Почесухин (соображая). Однофамилец?
Вечеринкин. К.С.Почесухин. Родился тогда-то, умер тогда-то...
Почесухин (все еще соображая). Однофамилец, говоришь?
Вечеринкин. Точно. Есть же у нас Петр Петрович Иванов – начальник
райотдела – и Петр Петрович Иванов – директор стадиона. Никто не удивляется!
И тут то же самое получится. Совпадение!
Почесухин. Ну что ж... Это, я думаю, ничего... Я думаю, это выход,
Вечеринкин! Я согласен. Как это ты так быстро додумался? Нет, не зря мы тебя
в свое время на директора кладбища выдвинули. Не зря! Головастый ты мужик!
Ничего не скажешь! Какое у тебя образование-то?
Вечеринкин. Четыре класса. Незакопченное среднее...
Почесухин. Значит, хорошо учился, если так соображаешь!
Секретарша приносит чай. Ставит стакан на стол перед
Вечеринкиным. Выходит.
Вечеринкин (с подъемом). Нет, правда, Кирилл Спиридонович! Памятник
бесхозный! Могила древняя, никто за ней не следит, плакать на нее не ходит, цветами не убирает. Никто и не заметит, если мы надпись подправим. Само
кресло не затронем. А кресло замечательное! В натуральную величину!
Почесухин. А почему, собственно говоря, на могиле и вдруг кресло
установлено? Да еще в натуральную, как ты говоришь, величину!
Вечеринкин. Рассказывают, будто купец мебелью торговал. Так вот супруга
покойного ему на могилу кресло-то и поставила. Как символ, значит. Ну, и, конечно, не деревянное, а мраморное и сделанное по всей форме дорогим
мастером. Денег, конечно, не пожалела! Деревянное давно бы уже сопрело и
развалилось, а мраморное – на века! Поди, шестьдесят лет стоит, а все как
новое!
Почесухин. А сколько же могло стоить такое кресло из мрамора?
Вечеринкин. По тому времени, в золотых рублях... Кто его знает, Кирилл
Спиридонович! Надо полагать, дорого! (Неожиданно обращает внимание на
кресло, стоящее за столом Почесухина.) Точь-в-точь такое, как ваше! Только
что из розового мрамора с прожилками! (Разглядывает кресло.) Ей-богу! Копия!
Уж не почесухинского ли производства это ваше кресло, Кирилл Спиридонович?
Такую мебель сейчас не вырабатывают...
Почесухин. Что ж тут удивительного, может, и почесухинского! В
исполкоме стол есть, за которым не то какой-то бывший князь, не то граф
сидел.
Вечеринкин (все еще разглядывая кресло). Конечно, тут удивляться не
приходится. В порядке вещей. Да-а... (С сожалением.) Только теперь так не
хоронят, как раньше хоронили. Кресел надгробных не ставят. Раньше некоторым
выдающим, отдельным гражданам на месте захоронения богатейшие памятники
воздвигали. Красота! Заглядение! Вы, Кирилл Спиридонович, что-то никогда к
нам на кладбище не заглядываете! А надо бы! Есть на что посмотреть! Есть!
Музей! Галерея! Экспозиция!
Почесухин (неопределенно). Придет время – загляну.
Вечеринкин. Я бы вам такие пустаменты показал, вы бы своим глазам не
поверили! К примеру, взять могилу бывшего царского генерала от инфарктерии
Дергунова-Злопыхальского. На ней во весь рост бронзовый орел! В клюве
лавровый венок держит в сорок два лавровых листа – сам пересчитывал! Страшно
смотреть, какая птица. Того гляди оживет и клюнет! Ей-богу! А на плите
надпись стихами: "Генерал наш здесь лежит, честь ему и слава! Из могилы он
кричит: "Равнение направо!"
Почесухин (глубокомысленно). Такие стихи и сейчас пишут и даже
печатают, а вот насчет мрамора, гранита и бронзы теперь строго – излишества!
Вечеринкин. Это когда за счет государства, а когда на свои? Раньше-то
все больше на свои сооружали!
Почесухин. Купец – он мог на свои себе любой памятник заказать, а мы с
тобой не можем! А на казенные средства мне лично на могилу и петуха не
высекут, хоть всю жизнь кукурекай, хоть пять раз помирай! Вот какие
пирожки!..
Вечеринкин (глубокомысленно). Это действительно, надо что-то
сверхъестественное при жизни совершить, чтобы тебе памятник соорудили. Я уж
не говорю, чтобы на площади, в центре внимания, или в виде бронзового бюста
по месту рождения, а просто хотя бы на месте захоронения! (Помолчав.) Кирилл
Спиридонович!
Почесухин (выходя из глубокого раздумья). Что такое?
Вечеринкин. Еще одна идея меня озарила. Можно?
Почесухин. Шуруй!
Вечеринкин (деликатно). Такая у меня сейчас мысль возникла, Кирилл
Спиридонович, что, если бы вам... да этот памятник с креслом...
Почесухин. Ну?
Вечеринкин (решительно). За собой закрепить!
Почесухин (опешив). То есть как это закрепить?
Вечеринкин. Очень просто. Купеческое сословие в виде надписи мы
аннулируем как класс! Все остальное – фамилию, инициалы и скорбящие слова -
оставляем! И даты рождения и смерти то же самое оставляем!
Почесухин. Ну?
Вечеринкин (с воодушевлением). И пусть этот памятник в таком виде стоит
пока без особой надобности. А там видно будет.
Почесухин. Что видно-то будет?
Вечеринкин (деликатно). А что особенного, Кирилл Спиридонович? Каждому
свое время приходит, и нам с вами придет...
Почесухин. Ну, придет. Ну и что?
Вечеринкин (поспешно). А вам уже и место готово! И памятник готов! И
надпись отредактирована! Останется только твердый знак зачистить и даты
переделать. Да за такое место, за такой памятник... Э-э-э! Да что говорить!
(Машет рукой.)
Почесухин (не сразу). Ну, хорошо. Допустим. А при чем тут мраморное
кресло? Я ведь мебелью не торгую.
Вечеринкин. То есть как это при чем? Странный вопрос! (Подходит к столу
и кладет руку на спинку стоящего за ним кресла.) Сколько часов в день вы в
этом кресле просиживаете, Кирилл Спиридонович? Это же ваше рабочее место! И
его мраморная копия на месте, извините, вашего будущего захоронения будет, так сказать, напоминать нашей общественности о том кресле, которое вы
оставили здесь! В служебном помещении! И в идейном смысле вполне подходящий
символ: мебель!
Почесухин (в нерешительности). Ты так думаешь?
Вечеринкин. Я так думаю.
Почесухин (неуверенно). А в смысле законности? Как же это возможно
оформить? Каким путем?
Вечеринкин. Неужели я для вас этого вопроса не решу, Кирилл
Спиридонович? Найду графу! Оформим все по закону. Спишем и оценим, а вы
заплатите!
Почесухин. А во что же ты его мне оценишь?
Вечеринкин. И за это не беспокойтесь, Кирилл Спиридонович! Что-нибудь
для видимости супруга ваша внесет в кассу конторы, мы ей "счет-заказ"
выпишем, квитанцию на руки дадим – и памятник ваш! Живите себе на здоровье, ни о чем не думайте, а в случае чего ваше место уже оформлено! А какое
место! Место замечательное. С видом на обрыв!
Почесухин (с интересом). Смотри, пожалуйста, как ты это все любопытно
мне расписал! Действительно, предложение! И все, говоришь, это возможно по
закону провести?
Вечеринкин. Ну уж, будьте уверены. Не в первый раз... Соображаем!
Почесухин (осторожно). А не скажут, что частная собственность?
Вечеринкин. А какая у покойника может быть частная собственность!
Почесухин (серьезно). Знаешь, Вечеринкин, этот вопрос я самостоятельно
решить не могу. Надо мне с Варварой Игнатьевной посоветоваться, как она на
это посмотрит. А потом и на памятник взглянуть. А то как же это так... за
глаза... кота в мешке... А?
Вечеринкин. А вы заезжайте, Кирилл Спиридонович, на кладбище. Ваша ведь
епархия! Ждем вас в любое время. Лично провожу, покажу...
Почесухин. А памятник, говоришь, помпозный?
Звонок телефона.
(Снимает трубку.) Собрались?.. Начинайте без меня. (Вспомнив.) Да! По
первому вопросу подготовьте решение "отказать" за моей подписью! По второму
– тоже!.. (Кладет трубку, затем берет ее вновь и набирает номер телефона.) Варвара?.. Я говорю!.. К пяти часам я на кладбище подъеду, встречай там у
ворот!.. Зачем на кладбище? Будем кресло смотреть!.. Какое, какое...
Мраморное! (Кладет трубку.)
Вечеринкин. Хотел я, Кирилл Спиридонович, еще один вопрос перед вами
поставить...
Почесухин. Что за вопрос?
Вечеринкин. Что, если нам при нашем кладбище кафе-закусочную открыть? С
залом для поминок! А то ведь иные прямо на могилах пьют – замусоривают
территорию...
Почесухин. Ну, об этом потом, потом... Пошли, Вечеринкин! Поехали!..
Взяв портфель, Кирилл Спиридонович Почесухин
направляется к двери. За ним следует Вечеринкин.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Часть старой территории городского кладбища на краю
обрыва. Прямо на зрителя – надмогильный памятник с
мраморным креслом на черном гранитном постаменте. Он
обнесен железной оградой, очевидно только что окрашенной
в серебристый цвет. В момент поднятия занавеса памятник
обращен к зрителям тыльной стороной. Возле него
Почесухина и маляр с краской в ведерке и кистью.
Маляр. Принимай работу, хозяйка!
Почесухина. Сколько ж тебе за нее?
Маляр. Как уговорились: на выпивку с закуской!
Почесухина. А закуска какая?
Маляр. Как угощать будете!
Почесухина. Нет, ты мне все-таки скажи... Я твоих аппетитов не знаю.
Маляр. Десятку дадите?
Почесухина. Десятку? Да мне за десятку две такие загородки покрасят!
Маляр. А вы материал не считаете? Я за него сам два с полтиной отдал!
Почесухина (торгуясь). Ну ладно. Два с полтиной ты за краску отдал, я
согласна, пусть будет два с полтиной! А остальное за работу? Где же это
такие деньги платят? Мы не купцы какие-нибудь, чтобы такие деньги бросать!
Маляр (сдаваясь). Ну, а вы как посчитаете?
Почесухина. Пятерку за все! За глаза хватит! (С намеком.) Ты материал
тоже не покупал, я знаю...
Маляр. Полтинник еще накинуть придется.
Почесухина. Пять с полтиной. Получай! (Достает деньги, платит.)
Краска-то у тебя хорошая? А то, может, ее первым дождем смоет?
Маляр. Не смоет. Краска устойчивая.
Почесухина. Смотри, перекрашивать заставлю.
Маляр. Останетесь довольны.
Почесухина. Какая твоя фамилия-то? Где тебя искать в случае чего?
Маляр. Я здесь, при конторе, работаю. Костю спросите. Меня тут все
знают.
Почесухина. Погоди, я запишу. А то у меня память слабая. (Записывает на
клочке бумаги. Прячет бумагу в сумочку.)
Маляр. Если еще что надо будет, я могу подсобить!
Почесухина. Больно ты дорогой!
Маляр (усмехнувшись). Не дороже денег. Сговоримся.
Почесухина. Хорошо, надо будет – я тебя найду.
Маляр (приподнимая затрепанную кепку). Счастливо оставаться! (Уходит.)
Почесухина обходит памятник. Сцена с памятником начинает
медленно вращаться до тех пор, пока перед зрителем не
возникает фигура Почесухина, восседающего в мраморном
кресле с газетой в руках.
Почесухин (глядя в газету). Ну кому интересно читать про то, как люди в
