Текст книги "Театр для взрослых"
Автор книги: Сергей Михалков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)
Счеткин. Теперь правильно.
Ленский. Ну вот и познакомились.
Счеткин садится в указанное Ленским кресло. Ленский,
помолчав, достает из кармана горсть леденцов. Угощает
бухгалтера. Входит Мамочкин. Кладет перед Ленским два
дела. Говорит что-то Ленскому так, чтобы не слышал
Счеткин.
Ленский кивает. Мамочкин выходит. Счеткин разбирает
бумаги в своей папке, сосет леденец. Ленский
перелистывает личное дело бухгалтера.
(Неожиданно.) Отдыхали в этом году, Карп Карпыч?
Счеткин. Нет. Еще не отдыхал.
Ленский. Что так?
Счеткин. У меня отпуск в сентябре.
Ленский (строго). А в феврале у вас, кажется, был выговор в приказе?
Счеткин (независимо). Да. Его сняли. А потом еще я получил три
благодарности.
Ленский (строго глядит на Счеткина). Это я знаю. Но выговор все же был?
Счеткин (спокойно). Я был виноват. Задержался по личному делу. Но его
потом сняли. И три благодарности.
Ленский (помолчав). Стало быть, в этом году вы еще не отдыхали. Отпуск
у вас в сентябре?..
Счеткин. В сентябре.
Ленский. Что так поздно? Почему не в июле, не в августе?
Счеткин (сердито). А мне и в сентябре хорошо.
Ленский. Э-э-э, батенька! Да вы, я вижу, ершистый! (Подумав.) Где
намереваетесь провести отпуск?
Счеткин. Поеду рыбу ловить.
Ленский. Рыбу ловить?
Счеткин. Да. А что?
Ленский. Так вы рыбак?
Счеткин. Рыбак.
Ленский (неожиданно). Мне почему-то, как только вы вошли в кабинет,
сразу показалось, что вы рыбак! Рыбак рыбака видит издалека! Я ведь тоже, можно сказать, этим болею. Вы куда на рыбалку ездите?
Счеткин (оживившись). На озера. Километров десять отсюда. Карасей
много.
Ленский. Батенька мой! Мы с вами обязательно туда вместе выберемся. И в
самое ближайшее время. А вы чем предпочитаете? Удочкой? На спиннинг? Я лично
бреднем. Уж зацепишь так зацепишь!
Счеткин (горячо). А я с лодки, на удочку.
Ленский (ходит по кабинету). Нет, в самом деле, мне поразительно
повезло, что вы рыбак! Кто бы мог подумать? Когда вы вошли, я бы ни за что
не мог предположить, что вы рыбак. Приятная неожиданность. А какой отдых!
Полное выключение центральной нервной системы! А вы на что ловите, Карп
Карпыч?
Счеткин. Так ведь в зависимости... Голавль или язь когда играют, так их
лучше нет как на стрекозу брать.
Ленский. Да, да! На стрекозу! Это верно!
Счеткин. Окуня и ерша – тех на мотыля.
Ленский. На мотыля! Только на мотыля!
Счеткин. Карпа на тесто!
Ленский. Как вы сказали? Карпа на тесто? Замечательно! (Хохочет.) Так
как же, Карп Карпыч? Значит, следующая рыбалка вместе?
Счеткин (заинтересованно). Если соблаговолите.
Ленский. Уговор дороже денег!.. (Серьезно.) Однако мы отвлеклись от
дела... Итак, вы меня, Карп Карпыч, и как бухгалтер и как рыбак вполне
устраиваете. Вполне. (Просматривает второе личное дело.) А что бы вы сказали
насчет нашего кассира? Что он за человек? Случайно не рыбак? А может, охотник? Я ведь еще и охотник! Да, да! Люблю с ружьишком побродить! Не
пригласить ли нам его сейчас сюда, на наше собеседование?
Счеткин. Его нет на месте. Он с утра в банк ушел за деньгами.
Ленский. У вас что сегодня, платежный день?
Счеткин. Послезавтра производим выплату зарплаты загородным рабочим.
Сегодня он получит деньги, а послезавтра с утра выедет в район.
Ленский. И сколько же раз в месяц ему приходится туда выезжать.
Счеткин. Каждое второе и шестнадцатое.
Ленский (ознакомившись с личным делом кассира). И не жалко вам старика?
Ему же на днях шестьдесят стукнет.
Счеткин. Ничего не поделаешь. Когда он болеет, я лично выезжаю.
Ленский (смотрит на календарь). Знаете, Карп Карпыч, я завтра утром еду
с одной комиссией в район. Я бы мог попутно произвести расчет с рабочими.
Так сказать, заодно... Какая сумма предстоит к выплате? Тысяч пять? Шесть?
Не больше?
Счеткин (уточняет по бумагам). Две тысячи сто сорок рублей двадцать
копеек. Сумма небольшая.
Ленский. Все равно деньги... Да... Кассиру нет никакой надобности ехать
послезавтра туда, куда я завтра еду сам. Это нецелесообразно. А я не
посчитаю для себя за труд... Тем более – мне не повредит личное знакомство с
глубинкой. Поговорю с народом. А в дальнейшем вам надо будет продумать этот
вопрос. Гонять старика два раза в месяц по районам не дело! Доложите мне
ваши соображения через два-три дня. А сейчас дайте распоряжение, чтобы мне
приготовили ведомостичку и наличные деньги. А я вам соответственно -
расписочку.
Счеткин пытается что-то возразить.
(Похлопывает его по плечу.) А на рыбалку на эти ваши озера мы теперь вместе
ездить будем. На моей машине.
Счеткин опять хочет что-то возразить, но, ничего не
сказав, выходит.
Все равно – деньги!..
Звонит телефон.
(Снимает трубку.) У телефона!.. Откуда?.. (Серьезно.) Слушаю вас, товарищ...
Что?.. Да. Товарищ Синица здесь больше не работает... Не знаю... Кто? Я?..
(Помедлив.) Моя фамилия... ский... Яснее? Ленский... Да. Новый работник...
Понимаю... Хорошо... До свиданья... (Кладет трубку.) Так... С завтрашнего
дня в этом тресте начинает работать авторитетная комиссия. Кажется, эта
Синица подожгла море... (Задумывается. Вздыхает.) Да-а-а... (Напевает.)
"Пора в путь-дорогу, в дорогу дальнюю, дальнюю...". Эх, Ленский, Ленский...
Посмотрим, посмотрим... "Что день грядущий нам готовит!" (Изучает карту, висящую на стене, как бы выбирая себе маршрут предстоящего путешествия.) Входит Счеткин, за ним кассир. В руках кассира ведомость
и пачки денег. Ленский, улыбаясь, идет им навстречу.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Квартира Лопоуховых. Празднично накрытый стол. В центре
большое блюдо с крупными вареными раками. На серванте
коробки с тортами, конфеты, фрукты. В стороне маленький
столик, на нем и под ним бутылки с пивом. На
холодильнике большая декоративная ваза с драконами. На
табурете патефон. Возле стола Аглая Ивановна и Люция.
Люция в накидке из рыжих лис.
Аглая Ивановна. Нет, по-моему, положительно не к чему придраться! А
по-вашему? Что бы вы, Люция, еще добавили или сняли?
Люция. Меня смущают эти раки...
Аглая Ивановна. Чем же они вас смущают? Раки как раки.
Люция. Немного крикливо. Может быть, их пока поставить на маленький
столик? Поближе к пиву?
Аглая Ивановна. Что вы! Что вы, Люция! Это же украшение стола! Уверяю
вас, вы только приглядитесь хорошенько.
Люция. Нет, все же крикливо. А потом – уместны ли для такого семейного
торжества именно раки? Как-то символично. Как в пивной!
Аглая Ивановна. Нет, нет! Я с вами никогда не соглашусь. И потом Степан
Феофанович так распорядился. Это его любимая закуска...
Из кабинета выходят Лопоухов, Кареглазов и Уклейкин. Они
в новых, совершенно одинаковых серых костюмах.
Одинаковые сорочки, одинаковые галстуки. У Кареглазова
забинтован указательный палец.
Лопоухов (сердито Кареглазову). Ну хорошо! Ну пускай комиссия. Я ничего
не имею против комиссии! Я сам назначаю комиссии, сам выезжаю с
комиссиями... Проверка всегда что-нибудь дает. Но что проверять в нашем
тресте? Человека только что назначили. Дайте ему сначала самому разобраться.
Дайте проявить инициативу! Пусть поработает как следует. А потом уж и
посылайте к нему комиссию.
Уклейкин. А то, что вы Синицу освободили, – это ваше дело, хозяйское.
Вы осуществляете общее руководство, вам и кадры в руки.
Лопоухов. Я освежаю аппарат. Я окружаю себя такими людьми, с которыми
мне легко работать... Синица! Да, по мне, будь он хоть филином, но таким, чтобы не будил меня по утрам заместо петуха. На это у меня два будильника
есть. Вот еще эта Овечкина! Чего она ко мне ходит?
Кареглазов. Вот именно! Чуть ли не с самого утра сидит у вас в
приемной. Я ее лично каждое утро там вижу. Приходит и сидит.
Уклейкин. Значит, у нее есть время сидеть.
Кареглазов. И она не понимает, она не хочет понять, что, если у нее
есть свободное время, это еще не значит, что оно есть у вышестоящего лица.
Ей безразлично то обстоятельство, что, может быть, в тот самый момент, когда
она сидит и бесполезно проводит время в ожидании приема у товарища
Лопоухова, товарищ Лопоухов решает вопросы, от решения которых, весьма
вероятно, в той или иной степени зависит судьба самой гражданки Овечкиной.
(Передохнув.) Она не понимает этого и потому пишет всюду жалобы на товарища
Лопоухова, на меня, на всех тех, кто, по ее личному мнению, видите ли, мешает ей нормально жить и работать. А она, спрашивается, нам не мешает?
(Зловещим шепотом.) Мешает! Еще как мешает!..
Уклейкин. Походит-походит и перестанет. Ноги у нее больные... А хочет
жаловаться, пусть обращается к Советской власти. Советская власть сидит в
исполкоме. Вы – не Советская власть!
Лопоухов. Правильно ты говоришь. Какая же я Советская власть? Ничего
общего!
Кареглазов. Аглая Ивановна, куда же это молодые пропали?
Аглая Ивановна. Они должны быть с минуты на минуту. Буквально с минуты
на минуту.
Лопоухов. Может, в театр позвонить? Узнать, как там, кончилось или нет?
Люция. Спектакль давно уже кончился. Это очень коротенькая комедия.
Лопоухов (подозрительно). А что за комедия такая? Кто ее написал?
Уклейкин. Наш местный автор, Степан Феофанович. Коротенькая, это верно,
но, я бы сказал, довольно ехидная штучка...
Кареглазов. Я сам еще не видел, но, говорят, смешно. Народ смеется.
Лопоухов. А над чем он, с позволения сказать, смеется?
Кареглазов. Да уж там, говорят, нашли кого на смех поднять.
Уклейкин. Много намеков...
Лопоухов. И на кого намекают?
Уклейкин. На разных лиц... И даже с положением.
Кареглазов (с иронией). Бичуют, так сказать, родимые пятна! Пережитки в
сознании. Это неплохо... Но как и в какой степени – вот в чем вопрос. Ведь
пережитки у кого? У нас, у советских людей?! А что скажут за границей?..
Лопоухов (откупоривает пиво и разливает по бокалах). Я бы этого автора
вызвал и указал бы ему... Есть у тебя талант – пиши! Мы не запрещаем. Хочешь
обязательно про нас писать – собери материал, подработай его как следует, с
нами посоветуйся. Мы плохого не подскажем. Покажи, как мы работаем день и
ночь, руководим... (Пьет пиво.) Богатейший материал собрать можно. А уж
плохие мы или хорошие, это наше непосредственное начальство лучше знает! И
на сцену нас для этого вытаскивать не к чему! Нужно будет, так безо всякого
смеха, по-деловому, как назначили меня, так и освободят, когда время придет.
Уклейкин. Я думаю, Степан Феофанович, запретят эту комедию как
миленькую. Да еще автору всыплют по первое число. И тому, кто играл, всыплют, и тем, кто смотрел. Всем всыплют.
Лопоухов (продолжает, не слушая). Если ты автор, ну, зайди лично ко
мне, по-приятельски скажи: мол, не нравится тебе, как я руковожу. Разве ж я
не пойму?! Разве я обижусь? Да я тебе рюмку водки за такую критику поставлю
и сам с тобой выпью! А тот, кто открыто, при всех, да еще в резкой форме, -
у того цель ясная: подорвать твой авторитет и сесть на твое место. Я это так
понимаю. Если у тебя рука чешется, хочешь кого-нибудь высмеять, изобличить, посмотри вокруг, выбери, что потипичнее, и смейся на здоровье! Я бы, к
примеру, эту Овечкину на сцену вытащил да в какой-нибудь комедии и прохватил
как следует. Вот уж тут бы и я посмеялся от души, и ей бы полезно было!
Кареглазов. Однако, я слышал, наше новое начальство артистам хлопало. И
автора вызывали. Говорят, понравилось...
Уклейкин. А может, еще поощрением отметят и автора и тех, кто играл. И
так бывает...
Лопоухов. Пока вышестоящие организации официально этот спектакль не
одобрят, я лично смотреть его не пойду. И вам не советую. А то рассядешься в
первом ряду, на виду у всех, да еще с Аглаей Ивановной, а она у меня
смешливая. Начнешь поначалу смеяться, а по концу-то выйдет – не смеяться
тебе, а плакать надо!
Уклейкин. Темное дело эта сатира!.. (Вздыхает.) Ох, темное!..
Люция. А где же все-таки Леонид Аркадьевич с Симой? Одиннадцать часов.
Аглая Ивановна. Прямо даже не знаю. Может быть, они куда-нибудь зашли
по дороге? В гастроном...
Уклейкин. Где-нибудь задержались. Дело молодое.
Аглая Ивановна. Гости тоже запаздывают. Не все еще пришли.
Люция. Мы-то пришли вовремя.
Лопоухов (Кареглазову). Каковы раки? А? Клешня в клешню! (Поднимает
самого крупного рака за клешню, нюхает его, дает понюхать Кареглазову и
кладет обратно на блюдо.)
Уклейкин. Валютные раки. Экспортные. Просто блеск!
Лопоухов. А ты, брат Уклейкин, вообще этих раков недостоин.
Уклейкин. Виноват, Степан Феофанович, трижды виноват!
Кареглазов. Провинился?
Лопоухов. Я по его милости сам вчера был похож на такого рака.
Кареглазов. А что такое?
Лопоухов. Я вчера с докладом выступал.
Кареглазов. А я вчера приболел немного. Меня медведь за палец тяпнул.
(Показывает забинтованный палец.) Так что не слышал вас, Степан Феофанович.
К сожалению, не слышал... Как прошло?
Лопоухов (продолжает). Выступаю, значит, перед народом. Как всегда,
читаю по тексту. Читаю нормально. Все цитаты прошел и вот добрался до
этого... (Щелкает пальцами.)
Уклейкин (подсказывает). "Робинзона Крузое".
Лопоухов. А мне по ходу – вопрос из зала, реплика: "Какая такая
пятница? О чем речь?"
Кареглазов. А я тоже, простите, не понимаю, при чем тут пятница, если
цитата?
Уклейкин (поясняет). Пятница – это историческая личность. Сотрудник
Робинзона Крузое.
Лопоухов. Вот именно! Полчаса я с народом разобраться не мог. Вогнал ты
меня в краску с этой исторической Пятницей. Я тебе неоднократно указывал, чтобы ты не умничал. Все игнорируешь! И вообще... Доклад был не на высоте.
Народ плохо реагировал.
Уклейкин. Очень мало было времени на подготовку, Степан Феофанович.
Лопоухов. А ты бы хотел, чтобы я тебе на год вперед разметку делал?
Неважный ты мне докладишко подсунул. Поверхностный. Мало над собой
работаешь! Возьми завтра стенограмму прений – сам увидишь. Так что раков ты
недостоин.
Уклейкин. В порядке самокритики, Степан Феофанович, каюсь. Больше не
буду. Учту на будущее! (Кареглазову.) Чувствовал я, что будут у меня
неприятности. Дурной сон вчера видел, будто меня каким-то колесом переехало.
Выходит, сон-то в руку! Вот она и неприятность!
Аглая Ивановна. Может быть, мы пока закрепим места? Кто где сядет?
Люция. Я ничего не имела бы против сидеть рядом с Леонидом
Аркадьевичем. Слева от него сядет Симочка, справа – я, если разрешите.
(Мужу.) А ты, Самсоня, от меня по правую руку. Хорошо?
Аглая Ивановна (Кареглазову). Тогда я сяду между вами и начальником
седьмого отделения милиции.
Кареглазов. Как? И он приглашен?
Лопоухов. Да. Приглашен. Хотели посидеть своей компанией, а приходится
звать милицию.
Аглая Ивановна. Мы не могли не посчитаться с желанием Леонида
Аркадьевича. Он в некотором роде тоже виновник торжества. Будет еще товарищ
Мамочкин.
Кареглазов. Это какой же Мамочкин? Из отдела кадров?
Аглая Ивановна. Милый такой молодой человек.
Кареглазов (пожимает плечами). Не понимаю, зачем Ленский пригласил их
на такое интимное семейное торжество? Не понимаю, что у него с ними общего?
Аглая Ивановна. Они его друзья-однополчане.
Кареглазов. Странно. С Мамочкиным он при мне познакомился.
Аглая Ивановна. Может быть, я что-нибудь не так поняла. Словом, они
придут, и их так или иначе надо сажать.
Люция (иронически). Где же вы теперь, друзья-однополчане, боевые
спутники мои?..
В передней звонок. Аглая Ивановна выходит. Уклейкин
заводит патефон. Гремит "Встречный марш". Входит Аглая
Ивановна, за ней Мамочкин. В руках у него букет
искусственных цветов. Уклейкин останавливает патефон.
Мамочкин. Приветствую вас, товарищи! Поздравляю вас! Поздравляю! С
новыми семейными кадрами. (Протягивает букет Лопоухову.) За неимением живых
вот эти. Тоже красиво. Одним словом, чтоб не с пустыми руками. Для
украшения.
Лопоухов (рассматривает цветы). Стружка! Отходы нашего
деревообделочного. Ничего... освоили. (Передает букет Уклейкину; тот ставит
его в вазу; букет проваливается.)
В передней звонок. Аглая Ивановна выходит. Уклейкин
заводит патефон. Гремит "Встречный марш". Аглая Ивановна
возвращается в сопровождении Счеткина. Все с недоумением
смотрят на него. Уклейкин останавливает пластинку.
Аглая Ивановна (тихо, мужу). Кто это?
Лопоухов. Понятия не имею! (Счеткину.) Вам кого, гражданин, надо? Вы
кто такой? Откуда?
Счеткин (растерявшись). Из бухгалтерии... Я приглашенный...
Кареглазов (тихо, жене). Тоже однополчанин?
Мамочкин (приходит Счеткину на помощь). Это наш бухгалтер Карп Карпыч
Счеткин...
Счеткин (приходя в себя). Я... мне... товарища Ленского.
Лопоухов. Ясно, гражданин. Все ясно. Можете не объяснять. Проходите,
пожалуйста. (Кареглазову.) Умный человек мой зять, но, что и говорить, со
странностями... (Начинает что-то вполголоса рассказывать Кареглазову.)
Счеткин (Мамочкину, тихо). Мамочкин, и ты здесь?
Мамочкин. Здесь. Приказано.
Счеткин. А что здесь намечается?
Мамочкин. Свадьба.
Счеткин. Кто на ком?
Мамочкин. Дочка Лопоухова замуж выходит за нашего.
Счеткин. За нового? За Ленского?
Мамочкин. За него.
Счеткин. А где же они?
Мамочкин. Я сам только что пришел.
Счеткин. А я им зачем нужен?
Мамочкин. Начальству видней. (Доверительно.) Вчера с твоим личным делом
знакомился.
Счеткин (испуганно). Ох ты!..
Мамочкин. "У меня, говорит, такое правило, Мамочкин. Прежде всего я
должен знать, с кем я работаю, кто меня окружает".
Счеткин. Ну, а ты что ему?
Мамочкин. Так точно, говорю. Надо знать. Допустим, уборщица... Она ведь
тоже может просочиться... как элемент... Родилась в Рязани, а напишет – в
Казани... А ты потом за нее отвечай.
Счеткин. Ну, а он что?
Мамочкин. "Надо, говорит, знать лицо аппарата, которым ты руководишь.
Подай, говорит, мне сюда личное дело нашего бухгалтера Счеткина". Ну, я и
подал... Это входит в мои функции как работника отдела кадров.
В передней звонок. Аглая Ивановна выходит. Уклейкин
стоит наготове около патефона. Аглая Ивановна
возвращается в сопровождении Жезлова. Он в штатском
костюме, под пиджаком кобура.
Жезлов. Здравия желаю! Кажется, все уже в сборе? (Знакомится со всеми,
представляется.) Начальник седьмого – Жезлов! Начальник седьмого – Жезлов!
Уклейкин (Жезлову). Вы сегодня что-то не в форме, товарищ начальник?
Жезлов. Ради семейного торжества, гражданин. Чтобы не смущать молодых,
переоделся. Где же сам товарищ Ленский?
Аглая Ивановна. Они сейчас будут. Вы мимо театра не проходили?
Спектакль кончился?
Жезлов. Давно кончился. Я уже и наряд снял.
Кареглазов. Что нового в городе по вашей линии, товарищ Жезлов?
Люция. Какие происшествия?
Аглая Ивановна. Расскажите пока что-нибудь интересное.
Жезлов. Ну, это ж, граждане... Главное происшествие вы уже, конечно,
знаете?
Все. Какое происшествие? Мы ничего не знаем!.. Что случилось?.. Что
произошло?..
Жезлов. Я имею в виду ограбление товарища Ленского.
Счеткин (хватается за сердце). Ох ты ба-атюшки!..
Все (приходя в движение). Как – ограбление?..
– Когда?..
– Мы ничего не знаем!..
– Как это случилось?..
– Какой ужас!..
– Расскажите...
Жезлов. Граждане, успокойтесь! Сейчас я все разъясню. У товарища
Ленского были похищены личные документы, а именно паспорт, партийный и
военный билеты, трудовая книжка и сто рублей денег.
Люция. Какой ужас!..
Счеткин. Слава тебе, господи!
Аглая Ивановна. Когда же это случилось? Мы ничего не знаем.
Жезлов. Случилось это вчера. При выходе из кинотеатра. После "Тарзана в
Нью-Йорке"!
Аглая Ивановна. Он нам ничего не говорил.
Жезлов. Товарищ Ленский тут же заявил нам, и я лично, учитывая его
выдающиеся заслуги, в виде исключения выдал ему новый паспорт без применения
штрафа. Пошел ему навстречу. Так что с этим вопросом у него все улажено.
Лопоухов. Еще бы вы с него штраф взяли! Вам, товарищ Жезлов, надо будет
сделать из этого происшествия соответствующие выводы.
Жезлов. Выводы будут сделаны.
Кареглазов. Так ведь и любого могут ограбить. И меня с женой и товарища
Лопоухова!.. Мы тоже иногда в кино ходим. Что же вы, того... не следите?
Жезлов. Давно таких случаев не наблюдалось.
Кареглазов. Просто неудобно перед новым человеком за наш город.
Некультурно получается.
Жезлов. Действительно. И главное – перед каким человеком! Я благодаря
этому несчастному случаю познакомился с товарищем Ленским. Получил
удовольствие. Начитанный человек!
Кареглазов. Вы разве не друзья-однополчане?
Жезлов. К сожалению, нет.
Кареглазов. А вы, Аглая Ивановна, говорили...
Аглая Ивановна. Значит, я ослышалась... (Всем.) Нет, вы только
подумайте, товарищи! Леонид Аркадьевич нам ничего не сказал.
Уклейкин. Какая сила воли! Просто блеск!
Аглая Ивановна. Человека ограбили, украли у него деньги, документы.
Такое потрясение, а он хоть бы одним словом... Культурный человек!
Люция. Да я бы, кажется, с ума сошла, если бы со мной такое случилось.
Лопоухов. Да-а-а... Крепкий мужик!.. Сегодня чуть свет принес вот эту
фарфоровую вазу дочери в подарок...
Все гости с интересом смотрят на вазу.
Принес эту чудесную вазу, посидел минут десять, выпил стакан какао и ушел.
Так ничего и не рассказал о том, как его обчистили.
Аглая Ивановна. Он не хотел волновать нас.
В передней звонок.
Наконец-то! (Выходит.)
Кареглазов. Паспорт-то он получил, а вот с партийным документом будет
посложней.
Лопоухов. Не будь разиней! Смотри в оба! Не спи! Держи ухо востро! Я за
свой билет крепко держусь. Прямо клешнями.
Уклейкин. Ой, не зарекайтесь, Степан Феофанович!.. Лучше сплюньте через
левое плечо. Так-то вернее будет...
Появляется Аглая Ивановна, за нею кладовщик из колхоза в
брезентовом плаще и Серафима в пальто, забрызганном
грязью, лицо заплакано. Аглая Ивановна совершенно
растерянна. Все молча смотрят на вошедших.
Лопоухов (нарушая молчание). Серафима, в чем дело? В каком ты виде! Что
случилось?
Серафима молча всхлипывает.
Кладовщик. Так что, товарищ Лопоухов, дочка ваша действительно ждали
жениха. Это я подтверждаю. С обеда, можно сказать, стояли на церковной
паперти и ждали жениха. А они, стало быть, не приехали. Венчание не
состоялось. Так мы вашу дочку на полуторке сюда доставили. Мы в город
капусту возим.
Лопоухов (жене). При чем тут полуторка? Где моя персональная машина?
Где Леша?
Аглая Ивановна (чуть не плача). Он отказался в Хрякино ехать. Он
сказал, что он как член ВЛКСМ...
Кладовщик (достает из-за пазухи венчальную позолоченную свечу,
протягивает ее Лопоухову). Вот... они обронили...
Лопоухов (быстро сует свечу в карман). Какое такое венчание? Кто
разрешил? (Кладовщику.) Вы можете быть свободны. Спасибо за доставку.
Люция (Кареглазову). Не понимаю. Какое может быть венчание, если они
еще в загсе не были...
Кладовщик. Так что, товарищ Лопоухов, я еще насчет раков к вам заехал.
Попутно, стало быть.
Аглая Ивановна уводит плачущую Серафиму.
Лопоухов (опешив). Что такое? Какие раки?
Кладовщик. Стало быть, эти вот самые, что у вас на блюде лежат.
(Показывает на блюдо раков.)
Лопоухов. А при чем тут эти раки, я не понимаю?
Кладовщик. Председатель велел передать, что насчет раков колхозники
отказываются. Люди на уборке овощей заняты, ребятишки в школу пошли. Стало
быть, в дальнейшем раков ловить некому.
Лопоухов. Так я же не даром. Я деньги плачу. (Лезет в карман за
деньгами.) Сколько там с меня набежало?
Кладовщик. Председатель и денег с вас брать не велел. Два раза, стало
быть, сделали одолжение, поскольку просьба такая была, а в дальнейшем
обеспечивать не можем. За такие дела и в печать попасть недолго. Сегодня
раки, завтра поросята – нарушение устава. А мое дело маленькое, я кладовщик.
Мне было велено так передать – я и передал. Так что вы уж на меня не
обижайтесь, товарищ... Лопухов.
Лопоухов. Лопоухов!
Кладовщик. Извините... действительно... Лопоухов. Бывайте здоровы,
товарищ Лопоухов! (Уходит.)
Лопоухов (растерянно). Глупость какая. Я деньги плачу! Что я, даром,
что ли...
Уклейкин. Подумаешь, трудно им сотню-другую раков наловить. Делают из
рака слона!
Кареглазов (язвительно). Однако где же Ленский?
Люция (ехидно). Действительно, мы о нем совсем забыли. Куда он делся?
Входит Аглая Ивановна.
Аглая Ивановна (Жезлову). Товарищ начальник, помогите! Надо срочно
найти Леонида Аркадьевича. Срочно! Симочке дурно! Надо его найти!.. Степан
Феофанович, вмешайся в это дело!
Лопоухов (мрачно). Я в ваши дела не вмешиваюсь. Сами разбирайтесь.
Сами! Я ничего не знаю!.. (Наливает себе стопку водки, залпом выпивает ее.) Аглая Ивановна. Может быть, с ним что-нибудь случилось? Может быть, его
убили по дороге в Старое Хрякино? Господи, да что же это такое?
Жезлов. Граждане, без паники! Убийство я исключаю. У нас не убивают. В
карман, действительно, залезть могут.
В передней звонок. Аглая Ивановна выходит. Все ждут
молча. Аглая Ивановна возвращается в сопровождении
администратора и швейцара гостиницы. Швейцар в ливрее, в
фуражке с надписью: "Центральная".
Аглая Ивановна. К тебе, Степан Феофанович.
Лопоухов (вошедшим). В чем дело? Слушаю вас.
Администратор (поклонившись Жезлову и Кареглазову). Щекотливое дельце,
товарищ Лопоухов... Вы уж нас извините за вторжение. Помешали вам гулять...
Лопоухов. Слушаю. В чем дело? Мне некогда!
Администратор (больше Жезлову). Неудобно, конечно, получается... В
некотором роде чрезвычайное происшествие. ЧП. Но приходится, поскольку
ребятишки, когда в школу шли, так видели.
Лопоухов. Да что вы тут говорите, не пойму я вас. Мне некогда. Какое
происшествие? Какие ребятишки? Что они видели?
Администратор. Как вот эту вазочку с дракончиками сегодня утром в вашу
квартирку занесли. (Показывает на вазу.) Неудобно, конечно, но вещичка
казенная, за номерком у нас числится по книге инвентаризации. А если из
гостиницы что пропадает, то с нас в пятикратном размере... А вазочка эта как
раз в вестибюльчике стояла... При выходе...
Швейцар. В нише.
Все смотрят на вазу.
Лопоухов. Что вы на нее смотрите? Думать надо!.. Станет он вазу из
гостиницы выносить! Что он, вазы купить не может?
Аглая Ивановна. Это оскорбление. Леонид Аркадьевич пока еще наш зять.
Он живет в "Центральной"! В "люксе"!
Администратор. Это действительно. Но в настоящее время не проживает.
Выбыл сегодня утречком. Точнее, скрылся в неизвестном направлении. За двое
суток не заплатил, полотенчико присвоил, и вот... (показывает на вазу) досадное обстоятельство! Вынес... Подшутил... (В сторону швейцара.) А дядя
Митя проглядел.
Лопоухов. Да что на ней, в самом деле, написано, что ли, что она у вас
в гостинице стояла?
Администратор. Вот именно что написано. На донышке. (Жезлову.) Товарищ
начальник, извольте посмотреть.
Жезлов переворачивает вазу, смотрит. Из вазы на пол
падает букет, сыплются окурки, корки от апельсина и
другой сор.
Номер пятьсот двадцать один дробь десять. Согласно инвентаризации.
Жезлов (мрачно). Точно. (Ставит вазу на место.)
Администратор (Жезлову). Разрешите вазочку забрать, товарищ начальник?
По принадлежности.
Жезлов (мрачно). Забирайте.
Администратор (швейцару). Давай, дядя Митя.
Швейцар берет вазу в охапку.
Досадно, конечно, товарищ Лопоухов. Очень досадно! Я понимаю. Красивая
вазочка! Но что поделаешь? Ребятишки видели. Обратили внимание на... жулика.
(Многозначительно.) Ребятишки!
Швейцар. Далеко не уйдет. Поймают голубчика. Не таких ловили!
Администратор и швейцар с вазой уходят. Лопоухов мрачно
сидит у стола, сжав голову руками. Аглая Ивановна стоит
как бы в забытьи.
Уклейкин (нарушая молчание). Каков жулик? Просто блеск!
Счеткин (схватившись за голову). На что клюнул, Карп Карпыч!
Люция. Нечего сказать, хорош жених! Авантюрист какой-то!
Жезлов (мрачно). Гастролер!.. А я ему новый паспорт! В виде
исключения... Прохлопал! Проморгал!
Кареглазов. Он мне сразу показался подозрительным. Что-то было в нем
такое... неуловимое.
Счеткин (чуть не падая со стула). "Вместе на рыбалку поедем...".
Поехали!.. В обратную сторону!
Мамочкин. "Надо знать, с кем ты работаешь, кто тебя окружает". Крепко
сказано!..
Аглая Ивановна (вспоминает). Обручальные кольца... Золото...
Лопоухов. Ух!.. (Рычит.) Не знаю, что бы я сейчас с вами со всеми
сделал!.. Всех разгоню к чертовой матери! Сам уйду к чертовой матери...
(Жене.) Это ты во всем виновата. Ты! Подсудобили мне зятька-изобретателя.
Вот он и изобрел!.. Кандидат наук!..
Аглая Ивановна (оправдываясь). Ты сам пил за его здоровье!
Лопоухов. Пил! Мало ли за кого я пил. Да я на своем веку за чужое
здоровье столько вина выпил, что свое потерял!
Уклейкин (в восхищении). Нет, каков жулик?! Просто блеск!
Лопоухов. Жулик? А может, и не только жулик? Может, какой-нибудь
иностранный агент? А? Что тогда?..
Жезлов (в прострации). Может, и агент... А я ему без применения
штрафа... Не проверил... Не выявил...
Мамочкин. Просочился... Не иначе, просочился...
Лопоухов (жене). Кого вы ко мне в дом пустили? Кого мне подсунули?
(Оглядевшись.) Кто его оформлял?
Кареглазов (грозно). Товарищ Мамочкин.
Мамочкин. Снимаю с себя всякую ответственность. Я получил санкцию.
Приказ был подписан.
Кареглазов. Кто подписывал, тот пусть и отвечает. Приказ подписывал
товарищ Лопоухов.
Лопоухов. Мало ли что я вам могу подписать! Я по тыще бумажек в день
подписываю. Я не могу каждую бумажку сквозь лупу изучать.
Люция. Да без всякой лупы видно, что ваш зять аферист высшей марки.
Украл у нас отрез коверкота.
Аглая Ивановна (передразнивая Люцию). Как это он мог украсть у вас
отрез коверкота, когда он у вас даже на квартире не был?
Люция. А это уж наше дело, как он у нас украл.
Уклейкин (суетится). Товарищи! Земляки! Не портите приятельских
отношений! Они вам еще пригодятся!
Лопоухов (Жезлову.) Вместо того чтобы его, прохвоста, задержать, вы ему
новый паспорт выдали! Где голова была?
Жезлов (бьет себя в грудь кулаком). Ни за что бы не выдал, если бы он
не был вашим зятем! А потом – заслуги! Заслуги! Заслуги!.. Столько справок и
характеристик на разных бланках, заверенных разными круглыми печатями! Если
бы вы их видели, вы бы сами ему выдали. Обязательно бы выдали! Вы же ему
дочку выдали? Дочку!!!
Кареглазов. Да, может, у него в каждом кармане по круглой печати. Надо
было его обыскать как следует. Взять и обыскать!
Уклейкин. Только круглый дурак мог поверить всем этим липовым справкам.
(Жезлову.) Извините, я не имел в виду ваше отделение милиции в целом.
Лопоухов (Жезлову). Не зря вы сегодня свой милицейский мундир сняли.
Дурная примета! (Всплеснув руками.) И ведь подумать только! За три дня, подлец, все провернул. За три дня!.. И в мой дом пролез, и на работу ко мне
поступил, и пятое, и десятое... И ведь не пошел же к кому-нибудь другому в
городе, а ко мне пошел, к Лопоухову! Видно, знал, прохвост, с кого
начинать!.. (Жене.) В Старом Хрякине свадьбу играть задумали? С попом, со
свечками... (Хлопает себя по коленкам. Хохочет.) Ха-ха-ха! И тут обман. И
тут обман! И тут Лопоухова вокруг пальца обвели! В своем же доме свои же и
околпачили! Не свадьбу – панихиду надо было заказать! Отпевать надо
