Текст книги "Я вернусь (СИ)"

Автор книги: Сергей Тягунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Я иду в правильном направлении.

Поудобнее обхватив эфес, ускорил шаг. Чем ближе подходил, тем сильнее разгорался страх во мне. Да-а-а-а, знакомое чувство. Воздух завибрировал, стал давить оглушительным, всепоглощающим звуком, от которого заныли зубы. Улыбнулся еще шире. Антиклея, жди.

Заорав во всю глотку, я побежал вперед. Это были трое преобразившихся. Черви всегда утягивали с собой в норы людей. Под воздействием фиолетового пламени те навсегда изменялись и забывали свое человеческое начало. Передо мной стояли чудовища. Их тела и доспехи опутывали корни, лица деформировались и напоминали лиловые камни, испещренные причудливыми знаками. Но больше всего внимание притягивали глаза – мертвенно-бледные шарики, в которых больше не теплилась жизнь.

От троицы исходило слабое фиолетовое свечение.

Я прыгнул на них и принялся кромсать налево и направо. Меч рассекал плоть, словно мягкую глину. Какая-то всепоглощающая вибрация заполонила пространство вокруг меня. Чудовища протяжно кричали, пытались уйти от лезвия, но делали это слишком медленно. Через несколько мгновений троица была мертва: куски отрубленной плоти лежали у моих ног. Восторг переполнял меня.

Поняв, что враг повержен, я засмеялся. Получилось! Снова получилось! Это было так легко – убивать. Я не мог поверить, что еще совсем недавно, в Юменте, боялся червей Универса. Сколько людей полегло под стремительными атаками монстров…

Расслабившись, я бросил взгляд на светящийся глаз, вбиравший в себя фиолетовое пламя троицы. С каждым убитым волшебный огонь становился ярче и, как мне казалось, я сам менялся. Мускулы крепли, усталость проходила, живот больше не сводило от голода. Повезло же натолкнуться на чудовище в самом начале пути…

Чувствуя прилив сил, я направился вперед. По обе стороны от меня тянулись бесконечные ряды острых сталагмитов, ярко поблескивающих соляной коркой. Было бы легче продвигаться, если бы хоть кто-нибудь из кудбы отправился со мной в Город Червей, Мират. Уверен, мы бы уже освободили и Антиклею, и расправились бы с самим Универсом. Но Безымянный Король слишком труслив. Ему наплевать на простых солдат, у него своя игра.

Я почувствовал, как ненависть разрасталась в груди.

Не верю, что людей создал трус. Такое попросту невозможно. Все эти легенды про сотворение мира, про души и дагулов – вранье. Сладкое, отравляющее сердце вранье. Я дрался под предводительством Безымянного Короля и могу сказать наверняка, что для него мы все лишь фигурки на доске.

Наплевать. Все, что нужно – вернуть Антиклею. Раз это не получилось у всемогущего создания, то получится у меня. Я верю. Главное не давать слабину и идти, идти, идти… Нога зацепилась о выступающий камень, охнул и повалился на землю. От удара закружилась голова, а из руки выпал глаз чудовища. Черная пыль принялась жечь кожу. С трудом превозмогая боль в теле, сел на колени, огляделся.

Кого обманываю? Я заблудился. Да, порой находил по фиолетовому свечению монстров, но давным-давно потерял след червя. Как вообще можно было сбиться с пути? Да эта тварь размером с колонну перехода из Юменты в Венерандум!..

Пещера расплылась из-за накативших слез, стало трудно дышать.

Я поднялся, подобрал глаз и побрел в ту сторону, где, как мне показалось, что-то мелькнуло.

Шуршали камни под ногами, с доспехов стекала влага. И вновь из тьмы проступали черты сотен уродцев, что так и норовили напасть на меня. С бесформенными телами, из миллионов пор которых сочился вонючий гной. С белесыми глазами, следившими за каждым моим шагом. А позади тварей ждали своей очереди их мерзкие детеныши…

Хватит, мысленно сказал себе я. В темноте никого нет.

Я остановился, стараясь усилием воли подавить воображение. Это все из-за треклятой усталости. Границы сна и яви растворились, и мои страхи вырвались наружу.

Надо ли мне отдохнуть? Ведь можно прилечь у сталактита, положить голову на камень и…

Нет! Нельзя!

Пока трачу время на восстановление, над Антиклеей издеваются твари Универса. Представь, как они трогают когтистыми лапами её, как капает их вязкая слюна на её гладкую кожу… Я не могу спать.

– А что если она уже мертва? – послышался вкрадчивый шепот из темноты.

Я испуганно огляделся. Никого. Схожу с ума. Но я знаю выход: надо лишь найти нового монстра и убить его. А уже потом фиолетовое пламя излечит тело.

Да, отличный план.

Сопя, я доковылял до валуна, тяжело плюхнулся на него. Сердце больно колотилось о ребра. Меч выпал из ладони, со звоном ударился о камни. Я положил руку на кирасу. Необходимо сосредоточиться на дыхании. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох…

Я терял чувство реальности. Тени перед глазами плясали, поглощали фиолетовое пламя. Разум под действием невидимой силы разбивался на тысячу осколков. Я ощущал, как зло проникало под мою плоть, заражая кровь. Тускнеющее сознание не желало умирать, боролось с неосязаемым врагом. Встань и иди! Встань и иди! Я пытался исторгнуть из себя хоть слово, чтобы прийти в чувство, но все звуки застревали в горле.

Желудок мучительно скрутило, и я повалился на камни. Тело забила дрожь. Воздух вокруг меня словно загустел. Приходилось заставлять себя дышать. Каждое движение причиняло невыносимую боль. Захлебываясь слюной, я невероятным усилием поднял глаза и увидел, как закручивались спиралью сталактиты, как камни вокруг меня раздувались, вспыхивали фиолетовым пламенем. Спрессованный ужас поглотил разум. От безнадежности ситуации хотелось выть.

Нащупав эфес гладиуса, я с трудом сел. Не сдаваться. Сильнее. Их. Всех… Сильнее бога! Я наблюдал за тем, как валуны раздулись до невероятных размеров и внутри них, в жидком огне, возникли силуэты детей. Нет, не детей – карликов. Уродливые, скрюченные тела, непропорционально большие лысые головы и горящие угольки глаз на злобных лицах. Твари пялились на меня, ехидно улыбаясь.

Дрожа, я поднялся, встал в подобие боевой стойки. Собственное дыхание казалось оглушительно громким. Не умру. Убью. Растерзаю. Выгрызу себе путь. Кошмар, развернувшийся передо мной, был абсолютно ничтожным по сравнению с тем моментом, когда одно из чудовищ Универса – быстрое двуногое существо с руками-спицами – схватило Антиклею и утащило в бездонную тьму норы. Пусть сама реальность рассыплется на части, словно одежда на нищем! Мне наплевать. Я заберу свое.

Если потребуется, я изменю восприятие, но не погибну.

Один из карликов выполз из своей утробы, полыхающей фиолетовым пламенем. Его плоть зашипела, запузырилась, повалил густой черный дым. Я закашлялся, ноги подогнулись. В этот момент стало ясно: мой путь верен. Мират находится где-то поблизости. Ощутив прилив сил, я размахнулся и вонзил лезвие в дым. Услышал крик боли – блаженная, сладкая музыка для уха. Если враг кричит – он смертен.

Столб черного дыма поглотил меня. Ощутил, как земля под ногами исчезла, я повис в воздухе. Галлюцинация? Наплевать. Лишь сильнее сжал эфес гладиуса. Дым был тяжелым и холодным. Захотелось пить. Только сейчас осознал, что потерял светящийся глаз чудовища. Как мне потом идти в темноте?

Вокруг меня послышалось противное хихиканье.

Доверившись инстинкту, я ударил гладиусом вправо, лезвие вспороло чернильную пелену, уши заложило от визга.

Попал!

Но расслабляться рано: слишком хорошо знаю, как опасны чудовища Универса. Я в очередной раз пожалел, что не взял с собой копье – было бы легче отбиваться.

– Сципион!

Сердце пронзила ледяная игла. Я вздрогнул. Этот голос принадлежал…

– Антиклея! – закричал я.

В этот момент из дыма выскочила тварь…

* * *

Проснулся мгновенно. Из груди вырвался вздох. Еще не осознавая где нахожусь, я сел и коснулся щеки.

Пальцы были мокрыми от слез.

Глава десятая. Шифра

– Почему у твоего учителя два имени? – спросила она, грея руки у костра.

Вся теплая одежда была на старике, поэтому приходилось терпеть холод. Шифра не подавала виду, что замерзает. Но так долго продолжаться не могло. Она решила ближе к концу анимама забрать хотя бы плащ. Потому что в очередной раз спать на ледяных камнях было выше её сил.

– Женщина, что здесь непонятного? – вопросом на вопрос ответил Сенецион. – Учитель родился в знатной семье Дахма, и отец нарек сына Амином. Поэтому первое имя моего пророка – Амин Дахма. Несмотря на то, что у него было пять братьев и четыре сестры, он ни в чем никогда не нуждался. Жил в роскоши в Нижнем Городе, ел из золотой посуды, пил самую чистую воду. Амина обучали лучшие учителя!

Шифра нахмурилась. Зачем есть из золотой посуды, когда достаточно глиняной? И что особенного – пить чистую воду? Под землей много отличных пресных озер. Она пожала плечами. Не всё из слов старика она понимала, поэтому приходилось постоянно уточнять.

– А кто такие эти Дахма?

Брови Сенециона поползли вверх. Он повернул голову в её сторону.

– Прости, я опять забыл, женщина, что ты не была в Мезармоуте, – сказал старик, откашлявшись. – Однажды в Юменте вспыхнул мятеж. Из-за голода, из-за чумы и непомерно больших налогов люди обозлились на прокураторов и решили, что Нижний Город сможет существовать самостоятельно. Поэтому они перерезали всех чиновников и попытались заблокировать вход в колонну перехода. Но восстание подавили три знатные семьи – Дахма, Марциалы и Ноксы. Позже Безымянный Король в благодарность выделил им земли в Юменте и усилил их власть.

Шифра кивнула. «Кто такие прокураторы? Ладно, сделаю вид, что поняла». Поежившись от очередного резкого порыва ветра, она спросила:

– А когда у твоего учителя появилось второе имя?

Старик широко улыбнулся, попытался сесть, опираясь локтями, но ничего не получилось. Шифра поднялась и помогла ему прислониться спиной к огромному валуну. В ноздри бил запах давно немытого тела. Она старалась не обращать внимания на смрад, исходивший от Сенециона, но каждый раз к горлу подкатывал тяжелый, неприятный комок. Вот уже пять анимамов, как они торчали в пещере, питаясь скудными запасами Шифры. Раны старика по-прежнему не затягивались.

– Как я… уже сказал, – начал Сенецион, тяжело дыша. Лицо побледнело, на лбу выступили большие капли пота, – Амин Дахма с ранних хакима ни в чем не нуждался, так как его семья была очень богата… Самое удивительное – Амин вырос не избалованным. Стоит отметить и то, что мальчик не был наделен каким-либо значимым талантом. Учился он довольно посредственно… – Старик облизал губы. – Когда ему исполнилось двадцать, он женился на дочери купца. Вскоре у него появился сын…

Он замолк, погрузившись в мысли. Шифра вернулась на свое место, села, скрестила ноги. Взгляд то и дело цеплялся за линумный мешок старика, в котором лежала книга.

– Всё изменилось в один момент, – сказал Сенецион, смотря на свои перевязанные руки. – В тридцать семь хакима Амин оставил жену и сына и ушел в пещеры, где и пропал на долгие хакима.

– Так просто?

– Да.

– Ну, и дурак твой учитель, – вынесла вердикт Шифра. Обвела рукой пещеру. – Бросил всех своих родных, чтобы гнить здесь. Зачем?

Старик пожал плечами:

– Никто не знает. А сам учитель не любил говорить про этот момент в его жизни.

Шифра посмотрела на танцующее пламя жар-камня, попыталась понять, чем же руководствовался этот Амин Дахма, когда покинул Юменту. Не получилось.

– Через три хакима мой учитель вернулся в Нижний Город с десятком глиняных табличек, – продолжил Сенецион. – И первым делом он отправился на площадь собраний, чтобы рассказать горожанам правду. Но… у него ничего не получилось. Его лишь обсмеяли. Признание пришло спустя очень долгое время.

– Именно после возвращения твой учитель стал называть себя Корнелием Публием? – спросила Шифра.

Старик кивнул:

– Это была, видимо, вынужденная мера. Амин не хотел пошатнуть репутацию семьи. Я точно не знаю, женщина. Вскоре дом Дахма отрекся от моего учителя и признал его сумасшедшим. Корнелий Публий провел остаток жизни в нищете, но среди учеников. Не это ли важно?

Шифра достала из своего заплечного мешка последние запасы вяленого мяса. С горечью поняла, что ей придется оставить старика одного. Не нападут ли на него червивые? Однако без еды им не протянуть. Шифра в который раз пожалела, что отправилась сюда одна.

– Сколько тебе хакима, Сенецион? – спросила она, протягивая ему кусок мяса.

Старик благодарно кивнул, ухватил еду двумя здоровыми пальцами и положил себе на колени.

– Мне шестьдесят семь.

– А твоему учителю?

– Когда он умер, ему было всего лишь сорок семь, – с горечью ответил Сенецион.

– Получается, ты старше своего учителя?

Шифра бросила в рот кусочек мяса, принялась тщательно пережевывать.

– Мудрость измеряется не прожитыми хакима, женщина, а глубиной мысли. «Божественная диалектика» моего учителя – книга, способная изменить твое мировосприятие.

Проглотив мясо, Шифра спросила:

– А что такое диалектика?

Сенецион лишь тяжело вздохнул. Некоторое время они молчали. По пещере слабым эхом доносился частый стук капель. Наконец, старик бросил на Шифру печальный взгляд и сказал:

– «Божественная диалектика» написана как спор между Безымянным Королем и Юзоном – между создателем всего сущего и правителем мертвых. Корнелий, отправившись в добровольное изгнание, в пещерах встретил бога мертвых, который ему и показал истину.

Шифра открыла флягу с водой, отпила, затем села возле старика:

– Но ты же говорил, что Публий вернулся в город с глиняными табличками, а у тебя в сумке книга, сделанная из линумных листьев.

Она поднесла горлышко к губам Сенециона, дождалась, когда тот напьется, и закрыла флягу.

– Это же просто копия, женщина, – грустно сказал старик. – Сами глиняные таблички уничтожил Корнелий Публий.

Не выдержав, Шифра громко рассмеялась.

– Твой учитель – действительно сумасшедший! Я за все сто пятьдесят хакима жизни в этих треклятых пещерах не видела никого, кроме дагенов и алахамов. И ты, старик, тоже сумасшедший! Скажи: кто в трезвом уме покинет город, чтобы набраться мудрости в пещерах?

Сенецион неодобрительно крякнул.

– Может, ты и права, Шифра… Не стоило мне доверять Фабрициусу… Если бы боги не привели тебя, то я бы давно уже умер.

Она промолчала. До сих пор не могла понять, как же относится к старику. Он смотрелся жалко: тщедушное тельце, понурый взгляд. Ударь – и его кости не выдержат. Однако в нем ощущался внутренний стержень. Возможно, дело было в целях, к которым стремился. Не каждый способен покинуть Нижний Город, где всегда тепло и полно еды, и уйти в пещеры… Ради чего уйти? Чтобы встретить бога? Смешно.

Шифра, представив вереницу геометрических фигур, усилила пламя костра.

– Как ты это делаешь? – спросил старик.

– Что «это»?

– Заставляешь гореть жар-камень. Ты знаешь какие-то тайные заклинания?

– Нет никаких тайных заклинаний, – ответила Шифра, улыбаясь. – Ты просто мысленно представляешь несколько геометрических фигур – и всё.

Сенецион нахмурился, глядя в огонь.

– В Мезармоуте только старейшины могут заставлять жар-камни полыхать, – сказал он. – И то не везде. Стоит только уйти за пределы города, как волшебное пламя гаснет. Потому-то я и взял с собой горючее масло. Ты меня научишь управлять жар-камнями?

– Может быть…

Взгляд Шифры непроизвольно зацепился о засохшую кровь на одежде старика. Захотелось счистить её.

– Я все равно благодарю тебя за мое спасение, – сказал Сенецион, грустно улыбнувшись. – Если боги вылечат мои раны, то…

– Не боги вылечат твои раны, а – я, – перебила Шифра. – Ты всегда все сводишь к милости высших существ?

Она схватила копье за середину древка, выставила над головой:

– Любую опасность надо встречать с оружием в руке. А что сделал ты, старик? Взял с собой в поход только еду и книгу… В этих пещерах полно червивых!

Сенецион пожал плечами.

– А кто такие эти червивые? – спросил он. – Я про них в первый раз слышу.

– Твари, выползающие из тьмы! – бросила Шифра. – Похожи на людей, только очень худые. У них на спинах растет еще такие большие волдыри, в которых плавают их детеныши. Гектор уверен, что эти чудовища появляются из Мезармоута.

Старик плюнул в костер.

– Ничего глупее не слышал! – возразил он. – Ни в Юменте, ни в Венерандуме не живут монстры, уж поверь. Наверное, твоя группа столкнулась с недобитыми монстрами Универса.

Шифра положила копье на место, огляделась. По спине словно провели острым когтем, озноб прошел по телу. При одном упоминании о червивых воображение принялось рисовать во тьме силуэты худых тварей.

– Скажи, Шифра: чудовища испускают фиолетовый люминус? – спросил старик.

– Люминус? Что это?

– Ну, свечение. Чудовища испускают фиолетовое свечение?

Шифра махнула рукой:

– Ничего они не испускают. Так бы мы их давно уже прибили всех. Во тьме их не увидишь. Тем и опасны. Напрыгнет тварь – и голова твоя отделилась от тела.

Она провела указательным пальцем по шее. Побледнев, старик бросил взор на пламя.

– Тогда не понимаю, – промямлил он. – Никогда ни я, ни мой учитель с подобным не встречались.

Брови Шифры поползли вверх.

– Считаешь, я вру? – спросила она.

Сенецион вскинул руки и принялся тараторить:

– Вовсе нет! Я не из тех людей, что верят лишь собственным глазам. Я, в конце, концов, ученик Корнелия Публия! Просто… Просто не могу найти объяснение твоим словам. После смерти Безымянного Короля…

Шифра вскочила, сделала шаг назад. Сердце учащенно забилось в груди.

– Что ты сказал? Старик, что ты сказал?!

– Я…

Она обошла огонь, села на колени перед Сенеционом.

– Безымянный Король умер? – прошептала она, дрожа от страха. – Ты же… ты же только что говорил о нем в настоящем времени…

Старик еще больше побледнел.

– Прости, у меня совсем вылетело из головы, Шифра. Ты знаешь про войну с монстрами Универса? Погребенный бог решил отомстить создателю всего сущего. Он отправил армию кихсо, огромных червей, на Мезармоут. Это случилось сто пятьдесят хакима назад…

Шифра схватила его за ворот линумной рубахи:

– Как умер Безымянный Король?

– Я… Не тряси! Мне больно!

Она отпустила старика, села на камни, дрожа то ли от холода, то ли от ужаса сказанного. «Сны… Они были правдивыми, – подумала Шифра. – Значит, создатель города действительно умер».

– Безымянный Король, видя, какие чудовищные раны оставили после себя кихсо Нижнему Городу, – начал Сенецион, – отдал в жертву свою физическую оболочку. Все твари Универса скрылись под землей, а Юмента сама собой восстановилась в тот же анимам. По крайней мере, так говорится в легендах. Я еще не родился тогда, хотя об ужасах той войны мне рассказывала мать. Правда, и она не достоверный источник – ей на тот момент было не больше семи хакима.

Старик умолк, не сводя с нее взгляд. Шифра вновь и вновь мысленно повторяла его слова, но не могла поверить в случившееся.

«Если Безымянный Король умер сто хакима назад, тогда почему группа видит сны лишь пятьдесят хакима? Есть ли в этом какой-то скрытый смысл? Проклятье!»

Она обхватила плечи. Необходимо вернуться в Дом и всё рассказать Гектору.

– Шифра… – старик откашлялся. – Тебе, наверное, надо знать, что Огненный Шар больше не поднимается в небеса. Уже долгое время Венерандум погружен во тьму.

– Все из-за смерти Безымянного Короля?

– Да.

– А кто управляет Мезармоутом?

– Какое-то очень короткое время вся власть была в руках священнослужителей, но бог дал о себе знать: он пришел во сне Мастарну Фертору, главе старейшин, и сказал, что отныне его душа будет переселяться в тела простых смертных.

Шифра взяла камушек, покатала в ладони.

– И ты этому веришь? – спросила она.

Сенецион внимательно посмотрел на Шифру.

– Да.

– Всё, что ты говоришь, звучит… страшно. Мне сложно даже это объяснить. – Стараясь придать убедительность своим словам, она провела рукой по волосам. – Не понимаю, почему ужас мешает мне думать. Ведь Безымянный Король для меня никто… Я ведь не знаю, видела ли его вообще вживую.

Старик потупил глаза.

– Прости, что принес тебе грустные вести. Что ты планируешь делать?

Шифра задумалась.

«И действительно – что буду делать? Оставлю раненого здесь, а сама побегу к Гектору? Глупости! Мне могут не поверить. Но даже если предположить на краткое мгновение, что группа таки доверится мне, нет никаких гарантий, что люди отправятся сюда. К тому же оставлять старика в пещере… Нет, я самостоятельно справлюсь».

– Нам нужна еда и вода, – сказала она, взяв копье и повесив свою сумку на плечо. – Тебе придется остаться на какое-то время одному.

Старик протянул к ней руку, лицо стало растерянным.

– Подожди… А почему нельзя наполнить фляги из озера?

Шифра криво ухмыльнулась.

– Потому что вода отравлена. Как и твари, плавающие там. Я добуду нам свежее мясо, не переживай.

– Но свет… Ты оставишь меня в темноте?

Она отрицательно замотала головой, вытащила из сумки неработающий жар-камень и протянула к Сенециону. Мысленно представила в нужной последовательности несколько геометрических фигур, и шарик вспыхнул белым пламенем.

– У меня есть этот, – сказала она. – Я скоро вернусь.

Больше не говоря ни слова, Шифра развернулась и, держа жар-камень на вытянутой руке, быстрым шагом направилась к выходу из пещеры. Только сейчас она осознала, как же тело требовало нагрузки. Ее распирала энергия: хотелось стремительно рвануть во тьму подземелий и выследить жертву. Слишком долго она провела со стариком, ничего не делая. Однако приходилось осторожничать: камни под ногами были влажными, один неверный шаг и – перелом. Поэтому она старалась сдерживать копившуюся все эти анимамы силу.

Впереди показалась огромная черная дыра, выводящая в холодный узкий лабиринт гротов – обиталище для тысяч алахамов и дагенов. Шифра растянула губы в хищном оскале. Она не могла поверить, что давным-давно, когда люди бродили по пещерам, не могла добыть себе пропитание и надеялась на мужчин. Ведь нет ничего проще, чем прокормить себя! Нужно научиться только слушать. Дагены слишком шумные. Когда они копошатся в норах – а копошатся они всегда! – лишь глухой пройдет мимо них.

С этими мыслями Шифра сделала шаг к выходу из пещеры и… Звезды взорвались перед глазами, раздался отвратительный хруст. Вскрикнув от боли, она упала на землю, инстинктивно бросила жар-камень и схватилась за нос. Тяжелые капли крови стекали на ладонь, просачивались сквозь пальцы и падали на серый песок. Голова раскалывалась от боли.

«Что произошло?»

Вскинув копье над головой, Шифра поднялась, держась другой рукой за сломанный нос. Но враг так и не появился из тьмы прохода. Тогда она сама сделала шаг к нему, железный кончик копья ярко вспыхнул, неведомая сила резко толкнула назад. Шифра вновь потеряла равновесие и упала. Однако в этот раз она не позволила боли затмить разум. Яростно вскрикнув, Шифра поднялась и рванула вперед. Результат был тот же: как только вытянутая рука коснулась невидимого барьера, разделяющего пещеру и бесконечные лабиринты, кончики пальцев ярко вспыхнули, и последовал мощный удар в грудь, от которого перехватило дыхание.

Шифра не могла поверить, что нечто не дает ей выбраться. Аккуратно положив копье на землю, она подошла к проходу и протянула дрожащую руку во тьму. Как только вокруг ладони заплясали желтые огни, резко дернулась назад.

«Треклятые боги! Что происходит?»

После нескольких неудачный попыток покинуть пещеру Шифра побежала к старику, схватив копье и полыхающий жар-камень. В голове крутилась только одна мысль: неужели она оказалась в западне? Неужели отсюда нет выхода?

А как тогда добыть еду?