Текст книги "Я вернусь (СИ)"

Автор книги: Сергей Тягунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

«Я так устала…»

В груди защемило. Подавшись порыву, Шифра уткнулась в плечо Гектору и заплакала. Несправедливо! Неправильно! Группа не может умереть! А где же треклятый бог, что следит за ними и помогает? Почему он не вмешивается, если видит, как сильно страдают бессмертные? Еще пятьдесят хакима назад будущее не казалось таким черным, беспросветным. Да, были проблемы, да, червивые атаковали Дом, но группа боролась!

«Я обманываю себя. Никто не боролся. Все сдались. И гигант Коммититур, и сутулая Хуфра, и одноглазый Кор, и кучерявый Териф, и Теш, и Энтри, и Сиф… Они все поплыли по течению жизни… Кроме меня и Гектора. В итоге мы двое и сохранили хотя бы частично разум».

Бывший вожак не обнял её, даже не повернул голову – пялился на озеро, словно в ожидании чуда. Всхлипывая, Шифра вытерла тыльной стороной ладони слезы, села, выпрямив спину.

– Неужели это конец? – спросила она. Перед глазами всё расплывалось. – Неужели мы совсем одичаем? Я не верю. Должен быть выход. Должен! Гектор! Милый! Поговори со мной, пожалуйста. Всего два слова. Ты же можешь, я знаю.

Гектор замотал головой. Она сунула руку в мешок, нащупала нож – медная рукоять обожгла холодом! – и сказала:

– Только боль нас с тобой спасет. У меня нет другого пути. Она как лекарство, которое позволяет возвращаться в настоящее. Не дает заблудиться в собственных мыслях!

С этими словами Шифра схватила руку бывшего вожака и провела лезвием по ладони. Тот, вскрикнув, резко сел к ней спиной. Она, ведомая страхом, принялась кромсать его спину – неглубоко, лишь бы причинить боль. На камни брызнули струи крови.

– Терпи! Ты должен вернуться ко мне! Должен! – Голос был смертельно усталым.

Неожиданно Гектор вскочил, выхватил нож и, сверля тяжелым взглядом, бросил оружие в озеро. Он часто дышал, в груди хрипело и булькало. Затем спокойно сел поближе к воде.

– Видишь! – закричала Шифра, борясь со слезами. – Тебе стало лучше. Боль очищает.

Он не ответил.

«Почему мне так плохо?»

Пламя крутилось вокруг жар-камня, слабо освещая грот.

«Я хочу сдохнуть. По-настоящему».

Шифра поднялась, камешки под ней ворчливо зашуршали. Постояв некоторое время, все же решилась подойти к Гектору. Лохмотья на его спине почернели от крови, тут и там можно было разглядеть широкие порезы. Но ему было абсолютно наплевать.

«Что мне сказать? Извиниться?»

– Прости. Я не хотела. – «Вранье». – Мне боль помогает. Сразу возвращаюсь в реальность. Она и твой разум спасет. Я знаю. Доверься мне.

Хмурясь, Гектор опустил раненную руку в воду.

– Но ведь тебе действительно стало лучше! – возразила Шифра. Захотела коснуться его плеча, но рука застыла в воздухе.

«Прости, милый. Мне так жаль».

– Мне уйти?

Тишина.

– Скажи же что-нибудь!

Словно разговариваешь с камнем.

Хмыкнув, Шифра задумалась над тем, когда же всё пошло не так. В мозгу вспыхнули воспоминания. После того, как она вытащила из-под глыб льда Гектора, потащила его в одиночку на себе до Дома. Испугавшись нападения червивых, остальные члены группы покинули расщелину, как хунфусе разбегаются под светом. Боги! Да Шифра до сих пор помнила, каким же тяжелым был вожак. Но поразило тогда другое: Гектор бредил, звал какую-то Антиклею и вопил о фиолетовой боли. Пришлось перерезать ему горло, но даже оживление не вернуло разум.

Оказавшись Дома, Шифра ухаживала некоторое время за беднягой, кормила с ложечки, хотя необходимости в этом не было. Группа же сразу отвернулась от Гектора, навесив на него ярлык неудачника. Никто не стремился больше выбраться на поверхность. Все сдались.

Шли хакима. Загадочная болезнь, поразившая сначала седовласую Эроду и беззубого Сифа, перекинулась на всех. Частые приступы провалов в памяти, неконтролируемая агрессия, помутнение рассудка… К тому времени Гектор более-менее пришел в себя, хотя обвал навсегда изменил его – сделал отстраненным, замкнутым. Больше не существовало лидера, способного повести людей за собой. И потому со странной болезнью, уничтожавшей воспоминания, некому было сражаться. Да и как? Её ведь не проткнешь мечом, как червивого.

Гектор ушел жить в кормовой грот, в котором уже давным-давно не водились дагены, и лишь изредка покидал свое новое убежище. Шифра же в отличие от него осталась Дома. А дальше – бесконечные серые анимамы, не отличающиеся друг от друга и превратившееся в один бесконечный тягостный миг.

Болезнь сожрала всю группу.

«Кроме меня и Гектора. Мы еще держимся».

– Ты хочешь, чтобы я пришла к тебе завтра? – спросила Шифра.

«Он вообще понимает, что такое «завтра»?

Слабый кивок.

– А еды принести?

В этот миг бывший вожак повернул к ней голову. Его взгляд выражал любовь и мольбу. Шифру шатнуло. Она вдруг почувствовала, что устала бороться и готова отдаться черноте своего разума.

– Хорошо, я поймаю дагена и еще пожарю мяса. Тебе нужно поправляться, а то ты такой худой…

Кивок.

– Ты еще что-нибудь хочешь?

«Он ничего не скажет, дура».

Гектор медленно обернулся и рукой показал в сторону выхода из грота.

– Хочешь увидеть Дом?

Её сердце болезненно сжалось.

«Он понимает!»

Бывший вожак замотал головой, еще раз указал на выход.

– Поясни, я не понимаю! – воскликнула Шифра.

Но он уже вновь впился взглядом в черную гладь подземного озера.

Проклятье!

«Ладно, приду завтра. Главное не спешить. У меня все получится. И лишь бы самой не лишиться рассудка. Возможно, болезнь можно победить».

Подняв свою сумку, Шифра направилась к черному провалу узкого перехода.

Глава семнадцатая. Гектор

Я провел пальцами по губам – шершавым и холодным. Чужим? Открыл рот, медленно провел языком по нёбу, по зубам, по щекам. Ну же! Давай! Это так просто. Пытаюсь выдавить хотя бы один звук, но из горла слышится сдавленный хрип. Не понимаю. Мне больно изнутри. Грудь сжимает от тоски. Я бросаю взгляд на озеро и…

… Тварь растягивает тонкие губы в улыбке, обнажая гнилые треугольные зубы. В глазах пляшет мрачное удовлетворение. Она вот-вот поднимет худую ручонку, укажет на меня и ехидно засмеется. Её братья тоже радуются моим страданиям, но не вылезают из озера, предпочитая прятаться в черной воде. Я их ощущаю. Их неописуемый восторг…

Хватит! С силой замотал головой, пытаясь прогнать наваждение. Я в гроте один. Надо дышать глубоко. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Мне все кажется. Чтобы переключиться, схватил ближайший камешек, покатал в ладони. Холодный и гладкий. Приятный. Вот так. Успокаивайся, дурак.

Заметил глиняный горшочек по правую сторону от себя, с удовольствием запустил руку в него, но, к сожалению, ничего не нащупал. Неужели я всё съел? Когда? Отчего-то злюсь. Хочется выть, рычать и рвать зубами… Кого? Голова плохо работает в последнее время. Сложно себя контролировать.

…Пламя жар-камня режет глаза, буравит виски, вонзает острые когти в мозг.

– Сципион!..

Этот ласковый голос я узнаю из тысячи. Зажмуриваюсь. Я в пещере один (нет, не один).

– Сципион, открой глаза.

Послушно выполняю приказ. Надо мной стоит Антиклея. Длинные черные волосы развеваются на ветру, хотя в гроте нет ветра. Да и откуда ему взяться?

– Ты узнал меня? – спрашивает Антиклея. Её кожа напоминает по цвету мрамор. Хочется коснуться её. – Почему ты молчишь?

Я открываю рот, мычу, как раненный даген. Язык не слушается. Протягиваю руку к ней, чтобы коснуться тонкого линумного платья до колен, но Антиклея отходит от меня. Вернись!..

…Наваждение исчезло так же быстро, как и появилось. Непонимающе посмотрел на камешек, лежащий на раскрытой ладони. Швырнул его изо всех сил в озеро. Озноб продрал хребет, скулы затвердели. Оглянулся. Где мои люди? Почему сижу один в кормовом гроте? Принялся искать вокруг себя копье, но не нашел. Ладно, задушу дагена собственными руками.

«Теш! Бегом ко мне! Один не потащу тушу до Дома!»

Не сразу понял, что это всего лишь мысль. Язык отчего-то не послушался. Осмотрел себя. Боги! Да я же похож на старика! Не руки, а лапки алахама; на исхудавшей груди выступают ребра…

…Антиклея ладонью проводит по моей щеке, склоняется и целует в лоб.

– Ты меня ищешь? – спрашивает она.

Я мотаю головой (на самом деле киваю). Не знаю.

– Я скучаю по тебе. Здесь холодно.

Впитываю в себя её запахи. Смесь цветущего рогерса с кровью.

– Ты все время молчишь. Почему?

Я пожимаю плечами.

– Твой горшочек с едой пуст. Хочешь есть?

В желудке урчит…

…Опять морок! Почувствовал, как закипает злость. Борясь с головокружением, я поднялся. Стоять было тяжело, колени дрожали. До чего себя довел! Уже даже сделать двух шагов не могу. Того гляди сейчас рухну на камни и поломаюсь.

Пот выедал глаза, от частого дыхания болела грудь.

… Из черной глади озера показалась голова твари…

…Никого там нет!

Медленно, на пределе сил, я повернулся спиной к воде. Затем, помедлив, шагнул вперед. Безумно захотелось закричать, позвать на помощь, но сдержался. Я заставил себя раствориться в ощущениях окружающей обстановки, в простейших движениях: поднять ногу, перенести её чуть вперед, затем поднять другую ногу…

… Напротив меня возвышается кудбирион. Его медный панцирный доспех красиво поблескивает в свете жар-камня.

– Куда направился, солдат?

Незнакомец снимает шлем, пристегивает к поясу. Складывается ощущение, что ему на меня наплевать.

– СТОЯТЬ! – кричит он.

Инстинктивно подчиняюсь. Приказы не оспариваются.

– Назови свою кудбу! Я тебя не помню, палангай.

Внутри холодеет, словно проглотил глыбу льда (не проглотил), губы деревенеют. Ни слова не могу выдавить из себя.

– За неповиновение тебя ждет наказание.

Его лицо как будто высечено из камня, глаза смотрят холодно и оценивающе. Кудбирион двигается с той уверенностью, какую дает панцирный доспех…

…Я зажмурился, прогоняя наваждение. Треклятая боль в висках усиливалась. К тому же нестерпимо захотелось пить.

«Так чего проще? – прошептал внутренний голос. – Вернись к озеру».

Нет.

Не могу.

Сколько раз видения пытались надуть меня? Но в этот раз победителем выйду я. Необходимо покинуть грот.

… Глядя ей в глаза, я вижу печаль.

Глядя ей в глаза, я не верю, что она – всего лишь иллюзия.

– Обними меня, Сципион!

Антиклея протягивает руки…

…Моя кривая ухмылка превратилась в гримасу. Каждый шаг давался с огромным трудом. Мне хотелось плакать, мне хотелось рыдать, кричать, сердце разрывалось от неподъемной тоски. Боль в ногах отдавалась в пояснице.

Ну же!

… Теш не смотрит в глаза. То ли боится, то ли стесняется. Он видит во мне не друга, но вожака. Славно-славно. Из него получится хороший воин, если будет вести себя прилежно.

– Гектор, пойдем скорее из грота! Сегодня мы никого не поймаем.

Молчу, а он смеется.

– Быстрее, пожалуйста!

Поймет ли Теш, что я еле перебираю ногами? Вроде нет…

…До прохода оставалось всего несколько шагов. У меня практически получилось. Воздух в гроте казался теплым и влажным. Даже боль в спине (откуда она?) замешкалась и затихла.

Я смотрел вперед, но ничего не мог разглядеть. Ничем не мог утешиться. Лишь абсолютной тьмой, что ждала меня.

… За спиной кто-то стоит.

– Не уходи, прошу.

«Не оборачивайся», – говорю себе.

– Пожалуйста, останься.

…Открыл рот, медленно провел языком по нёбу, по зубам, по щекам. Это же так просто – говорить…

Глава восемнадцатая. Шифра

Они уходили все дальше. От ледяных порывов ветра захватывало дух, а глаза слезились. Двое калек, что дерзнули покинуть родную пещеру, чтобы затеряться в бесконечных подземных коридорах. Их дыхание в сумраке и шум шагов, отражавшийся от стен многократным эхом, казались слишком громкими для такого места.

На лице одного из калек ничего не отражалось. На нем была написана лишь покорность судьбе, которую ничто не могло изменить. Его иссушенное тело шатало из стороны в сторону, а колени дрожали от напряжения. Когда бедняге становилось так плохо, что он опирался плечом о стену, к нему подходила женщина с пляшущим огоньком в ладони, гладила по спине и шептала ободряющие слова. В отличие от мужчины она выглядела здоровой: крепкие мышцы, уверенная походка, прямая спина… Но в её взгляде было столько черной тоски и боли.

Она не сказала мужчине, что перед тем, как покинуть родную пещеру, всадила под ребра нож, чтобы боль сопровождала её на протяжении всей прогулки. Рукоять была аккуратно привязана бинтами к животу, лишь капли крови из-под линумного плаща могли выдать её. Но мужчина, казалось, совсем не обращал внимания на спутницу. Выждав некоторое время, он, едва шевеля ногами, двинулся дальше.

Женщина же не спешила за ним: опустила голову и уставилась в одну точку. От холода она обхватила свободной рукой локоть и заплакала, не проронив ни слова. Облачка пара вырывались между губ и растворялись в сумраке. Она не знала, сколько еще продержится в ясном уме. Болезнь, поселившаяся в черепушке, давала о себе знать резкими болями и короткими провалами памяти.

«Куда он идет? – подумала женщина. – Куда? Я хочу знать… Я… должна… держаться».

И поплелась за растаявшим в темноте спутником.

* * *

Ужас сковал её невидимой цепью. Она так и замерла с открытым ртом не в силах даже закричать. Казалось, она попала в страшный сон.

Всё пространство пещеры усеивали червивые. Мертвые червивые. Сколько их здесь? Сотни? Тысячи? Похоже на то. И кто-то их всех убил.

Улыбаясь, Гектор заковылял к трупам, ведомый только ему понятным зовом. Шифра протянула руку, чтобы остановить его, но не дотянулась. Её взгляд скользил по тварям, по угловатым колоннам пещеры, по испачканным кровью сталагмитам… Света, сочившегося из вплавленных в стены жар-камней, было достаточно, чтобы рассмотреть всё хорошенько.

«Неужели это настоящее?»

С бешено бьющимся сердцем Шифра подошла к ближайшему червивому. У существа не хватало нижней челюсти – кто-то вырвал её с такой быстротой, что оно даже не успело понять, отчего умерло. В центре мускулистой груди зияла дыра. Если приглядеться, были видны белые осколки ребер, лоскуты мышц и превратившееся в кашу легкие. Вся поза червивого вопила о предсмертных муках.

Боясь потерять из виду Гектора, Шифра направилась за ним. Приходилось тщательно глядеть под ноги, чтобы не наступить на мертвецов.

– Что это за место? – спросила она.

Бывший вожак не ответил, широко улыбаясь. Он склонился над ближайшим чудовищем, аккуратно провел указательным пальцем по ввалившимся глазам, по худой шее, затем – по длинным когтистым пальцам.

– А если кто-то выжил?

Он прыснул со смеху, взглянул на неё, словно услышал самую смешную шутку в жизни. А затем, как будто в доказательство правоты, ударил кулаком по морде твари. Чавкнуло. Голова уродца запрокинулась, вывалился длинный склизкий язык.

– Ты знаешь, что произошло?

Гектор замотал головой, поднялся и пошел дальше. Только сейчас до Шифры дошло: червивые отличались друг от друга. У одного отсутствовал горб, у другого тело выглядело неестественно большим и бесформенным. А кто-то вообще напоминал скорее человека, чем монстра.

«Мы нашли их гнездо!»

От этой мысли по телу пробежала дрожь. Шифра вгляделась в ближайший труп. У него был приплюснутый нос, узкий лоб и выдающиеся вперед челюсти. Кожа на лице потрескалась и напоминала плохо сшитые лоскуты. Щеки ввалились. Однако больше всего внимание привлекали молочно-белые глаза, ярко поблескивающие в свете жар-камня. Казалось, они следят за каждым шагом нарушивших покой незнакомцев. Повинуясь внезапному порыву, Шифра ладонью провела перед лицом чудовища.

Ничего. Конечно же, ничего.

– Как ты нашел это место, Гектор? – спросила она, не надеясь на ответ.

Сосредоточившись, она попыталась выудить воспоминания об этой пещере. Возможно, когда-то группа была здесь. Однако ни высокие потолки с бесчисленными сталактитами, ни кособокие колонны, ни серый песок и камни под ногами не отзывались в памяти.

«А если кто-то из тварей жив?»

Тяжело вздохнув и поднявшись, Шифра положила ладонь на живот, нащупала рукоять и пошевелила ею. Чудовищная боль тут же отозвалась в груди. Нож немного придал уверенности. Если все же кто-то нападет, то стоит лишь быстро вырвать лезвие из плоти и…

«Хватит».

Она перешагивала через трупы, рассматривала глубокие рваные раны на животах и ногах, пытаясь понять, кто же расправился с полчищем уродцев. Причем расправился в одно мгновение. Червивые даже не успели проснуться.

Ответ пришел, словно тоскливое завывание ветра: это все бог. Да, тот самый бог, что разговаривал с Гектором, когда группа спала. Бог, подаривший заветы.

И сразу становится понятно, почему бывший вожак так быстро обнаружил эту пещеру с тварями.

– Подожди меня, Гектор!

Она сделала шаг, ногу повело в сторону. Потеряв равновесие, Шифра упала, маша руками. Лицо тут же обдало брызгами, в рот попала какая-то горькая гадость, руки угодили во что-то липкое и теплое. Шифру стошнило, пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы подняться и не заорать.

Злясь и на собственную нерасторопность, и на бывшего вожака, она, сплевывая грязь и вытирая перепачканные чужой кровью руки об одежду, пошла в сторону Гектора.

Увидев лужу, поблескивающую чистой водой, она упала на колени и принялась смывать засохшую мерзость с лица. На некоторое время Шифра забыла обо всем на свете, наслаждаясь тем ощущением, которое создавала влага, проникая под корку грязи, облепившей плоть.

Когда рябь в большой луже исчезла, она взглянула в гладкую поверхность воды.

И вскрикнула от ужаса.

«Это не я! Не я!»

Из отражения на неё пялилась старуха. Нет, даже еще хуже. Чудовище, мало напоминавшее человека: белые, как снег, глаза с маленькими точками зрачков, ввалившиеся щеки, бледная морщинистая кожа. Однако больше всего в ужас приводили черные разводы на губах и лбу.

Шифра зачерпнула из лужи и принялась тереть лицо, но паутина не исчезала.

«Что со мной?»

Она коснулась редких волос, не в силах понять, куда же пропала её роскошная шевелюра. «Это все Пилос и Хуфра! Они мне что-то подсыпали в еду. Треклятые завистники! Но ничего, ничего… Я до них доберусь. Вот вернемся…»

На плечо опустилась тяжелая ладонь. Шифра вздрогнула и обернулась. Хмурясь, Гектор махнул рукой в сторону трупов.

– Я никуда не пойду, – дрожащим голосом сказала она.

Нестерпимо хотелось сдохнуть. Навсегда.

Бывший вожак стиснул её плечо.

– Отстань от меня!

Она резко вскочила, вызывающе уставилась на Гектора и бросила:

– Посмотри на мое лицо! Вот что с нами со всеми происходит! Я выгляжу ничуть не лучше червивых! Этого хотел твой бог, а? Этого? Волосы… мои волосы… Что с ними случилось? Ты видишь? Я практически лысая…

Словно валун упал ей на плечи. Шифра сгорбилась и уставилась себе под ноги. Слез не было. Лишь ненависть к тому, кто сотворил подобное с группой. Они, бессмертные, не требовали ведь многого. Тепло, еда и вода. Шифра вспомнила, как в первые пятьдесят хакима втайне от всех мечтала о ребенке. Мечтала о крошечном, беззащитном комочке, который бы нуждался в её защите и заботе.

Гектор взял её за локоть и потащил к тому месту, где горой возвышались трупы. Она не сопротивлялась. После увиденного отражения её покинула решимость. Какой смысл отсрочивать неизбежное? Сумасшествие сожрет всех. Даже самых стойких.

Обойдя колонну, Шифра увидела большой каменный трон, на котором восседал червивый. Эта тварь была мертва: изо лба торчала длинная рукоять ножа, испачканная то ли серым песком, то ли пеплом.

– Я устала.

Отпустив её, Гектор решительно направился к трону. Приглядевшись получше, Шифра поняла, что это никакой не трон, а лишь нагромождение камней.

Поежившись, посмотрела на чудовище. Оно выделялось среди собратьев огромным гнойным пузырем на животе.

– Осторожнее! Я никогда таких уродцев не видела.

Проигнорировав её, Гектор встал напротив трона.

Казалось, червивый о чем-то задумался: голову подпирал кулак, стеклянные глаза устремлялись на тела соплеменников, ноги-спицы были широко расставлены. Ни дать ни взять правитель.

Тяжело вздохнув, Гектор вонзил пальцы в пузырь и резко дернул на себя. Чавкнуло. Скопившийся гной брызнул на ноги чудовища. Все лишнее исчезло перед глазами Шифры, растворившись в неясном сумраке пещеры, – остался лишь раздутый кожистый шар, в котором была заключена чужая, непонятная жизнь.

Дальнейшее казалось странным сном: Гектор по локоть засунул руку в пузырь и вытащил еще извивающегося паразита. Шифра вскрикнула от неожиданности, и звук собственного голоса показался ей неестественным.

– Что ты делаешь? Брось его!

Нахмурившись, Гектор обхватил руками треугольное тельце существа и позволил длинному и тонкому щупальцу впиться в грудь.

«Он же сошел с ума!»

Но Шифра не могла сдвинуться с места, наблюдая за тем, как паразит извивался, лихорадочно перебирая миниатюрными лапками-крючьями. В свете жар-камней он отливал густым серебром. Чудовище, выбравшееся из чрева хозяина, отличалось от виденных ранее большими размерами.

Повинуясь порыву, Шифра подбежала к Гектору, попыталась оторвать щупальце от груди, но бывший вожак влепил ей пощечину. Ноги подогнулись, и она упала. Правую сторону лица обожгло от боли.

– Что ты делаешь, идиот?

Она сквозь поволоку слез видела, с какой нежностью Гектор позволил паразиту впиться в плоть, как закатились от блаженства его глаза, как вырвался сдавленный стон. В одно мгновение лапки-крючья облепили грудь, из многочисленных ранок выступила кровь.

У Шифры из глотки вырвался всхлип, но бывший вожак не повел и пальцем и продолжал прижимать к себе чудовище. От него несло едкой вонью.

«Уходи, уходи Домой, идиотка, – шептал внутренний голос. – Теперь только ты сохранила разум».

А какой в этом смысл? Зачем бросать последнего человека, которого… она любила и уважала.

Её вырвало – больно, чистой желчью. Скорчившись на холодных камнях, она зашлась судорогами. Мир в одно мгновение стал серым и размытым. Над ней что-то хрустнуло, стоны продолжились. Она же не могла поверить в безумие Гектора. Кажется, что-то говорила, просила, умоляла, но её никто не слушал. И вскоре поняла, что лучше всего молчать и ждать.

Из открытых ран пещеры лился холодный свет жар-камней, преображая предметы, трупы и песок в нечто важное. Шифра не могла объяснить, полностью растворившись в собственных чувствах.

Только сейчас заметила пляшущие в воздухе пылинки.

…Затем чья-то рука почти с нежностью погладила по щеке. Она вздрогнула, подняла голову. Широко улыбаясь, Гектор опустился на колено перед ней. Ровные белые зубы ярко поблескивали, в странных слюдяных глазах отражалось серебряное пламя. Шифра на миг увидела своего прежнего друга. Человека, который всегда её понимал и защищал.

Но затем взгляд скользнул на его грудь, и страх кольнул сердце.

– Ты хочешь оставить его? – спросила она.

Осмысленный кивок.

– Но зачем?

Гектор пожал плечами.

– Ты специально привел меня сюда?

Он нахмурился, взгляд остекленел. Затем вновь пожал плечами.

– Ладно, – решила Шифра. – Пусть будет так. Лишь бы ты чувствовал себя хорошо. Теперь мы можем пойти домой?

Кивок.

Паразит на его груди вздрогнул, из многочисленных отверстий на треугольном тельце выступили белесые капли, похожие на пот.

– Отвратительно. Только не вздумай мне подсадить эту тварь.

Его улыбка была великолепной – открытой, доброй, обезоруживающей. Словно у ребенка. У ребенка, о котором Шифра всегда мечтала. Она подумала, что, возможно, Гектор и лишился рассудка, но ведь так даже лучше. Она могла заботиться о нем, кормить с ложечки и поить.

Засыпать с ним…

Её взгляд упал на паразита.

* * *

Кусок мяса в её руке казался чем-то ненастоящим, иллюзорным. Если долго вглядываться в него, то можно увидеть, как он наполняется прозрачностью, постепенно тает. Однако любой вздох, любое движение прогоняет морок. И мясо становится просто мясом. Склизким и холодным. Настоящим.

Хмыкнув, Шифра перевела взгляд на металлический нож. Лезвие до рези в глазах поблескивало в слабом свете пламени, рукоять приятно холодила ладонь. Сколько скрытых смыслов пряталось в обыкновенном оружии? Много, очень много. В последнее время Шифра все чаще понимала сложность окружающего мира. Особенно после возвращения Домой.

Вот взять, к примеру, собственную руку. Что побуждает пальцы сгибаться и разгибаться? А почему на ладони столь сложные и запутанные линии? Почему ногти растут на верхних фалангах? И почему они такие твердые? Шифра не могла этого объяснить, и тогда страх поглощал её всю без остатка. От треклятых вопросов взрывалась голова, было тяжело думать. То существо, что поселилось в её голове, требовало ответов и приходилось их придумывать самой.

И с каждым мгновением сходить с ума.

Почему в человеке есть кости, а в теле дагенов – нет? Потому что человек нуждается в твердости. Ему необходимо ходить. А даген копошится в земле, он неустойчивый по своей природе.

Или другой пример.

Чем смерть отличается от бессмертия? Ответ прост: бессмертие наполнено неисчислимыми болезненными моментами, тогда как смерть состоит исключительно из желанной пустоты. Сложные вопросы – сложные ответы.

Мир рушился на глазах, становился зыбким и ирреальным.

«Сегодня я проткну себе сердце. Опять схожу с ума».

Шифра посмотрела в сторону Гектора. Он сидел у разрушенного домика, подперев голову кулаками, и о чем-то думал. Сумрак скрадывал черты лица, отчего зарождался неуютный страх.

«Хотя бы рядом со мной, в Доме, а не в кормовом гроте».

После возвращения бывший вожак вновь жил с остальными членами группы, хотя и держался подальше от остальных. Впрочем, всем было наплевать. У сумасшедших полно сумасшедших дел. Лишь изредка к Гектору подползал Коммититур и, хныча, спрашивал про блескучки. Шифра прогоняла его пинками.

«Гектор и меня держит на расстоянии».

От этой мысли охватила щемящая тоска. Стараясь не думать о плохом, Шифра кинула очищенный от прожилок кусок мяса в бурлящую воду и принялась ждать.

– А ты меня покормишь? – спросил сидящий рядом Териф.

– Нет.

– Почему?

– Потому что это не для тебя.

Паренек выглядел жалко – грязный, растерянный человек, пытающийся собрать разбитые куски собственного разума.

– Я хочу есть. Для того, чтобы узнать об округлости.

– Нет, не хочешь, – парировала она, помешивая котелок ложкой. – Иди отсюда. Я занята.

Нахмурившись, Шифра бросила на него презрительный взгляд.

– Я сам могу добыть себе мяса, – принялся лопотать паренек. – Могу сам себе добыть мяса, могу, могу… могу…

С этими словами он резко поднялся и заковылял в сторону выхода. Через несколько шагов его тело растворилось в темноте.

«Вот и хорошо. Одной спокойнее».

Шифра сделала вид, что потягивается, и посмотрела в сторону Гектора. Сегодня она хотела закрепить успех. Если удалось вытащить бывшего вожака из кормового грота, то получится и избавиться от паразита. Проблема была лишь в том, как бы поближе подойти к цели. После возвращения Гектор держал на расстоянии, не позволял приблизиться, словно угадывал её намерения.

«Сегодня он сдастся. Голод заставит его потерять бдительность».

В котелке забулькало. Она подцепила длинным ножом приготовившееся мясо, бросила на бронзовую тарелку и принялась резать на небольшие куски. От одуряющего запаха забурчало в животе. Сглотнув слюну, Шифра подумала, что неплохо бы посыпать специями для вкуса, но Гектор боялся отравления и потому не прикасался к такой еде. Пришлось оставить так, как есть.

Она положила нож с коротким лезвием на край тарелки и прикрыла ладонью, чтобы не вызвать лишних подозрений.

«У меня все получится. Главное казаться уверенной. Один взмах – и тварь сдохнет. Достаточно просто поранить».

– Привет, милый.

Гектор отполз к стене, прикрыл треугольное тело паразита руками. Он смотрел исподлобья, на лице было недоверие и даже страх.

– Успокойся, все хорошо. Я принесла поесть. Можешь не переживать: буду стоять в пяти шагах от тебя. Хорошо?

Шифра растянула губы в улыбке. Внимание приковывала тварь на груди. Серое тельце подрагивало, исторгая из себя зелено-желтую жидкость, похожую на гной; крохотные, как бусинки, глаза горели красным; от бесчисленных крючьев исходило слабое серебряное сияние.

– В этот раз я мясо даже не посолила. Специально для тебя, чтобы ты поел.

Она села на колени, по-прежнему прикрывая нож ладонью. Подползла к Гектору, тот, похоже, даже не заметил. Его взгляд был прикован к кускам мяса.

«Хорошо, милый. Правильно: думай о еде».

Еще чуть-чуть…

Еще ближе…

С бешено бьющимся сердцем Шифра бросила тарелку ему в голову и кинулась к паразиту. Высоко вскинув руку, она закричала. Когда лезвие почти коснулось склизкого тела твари, что-то обожгло и резко вывернуло кисть.

Кости хрустнули, и в глазах забрезжили звезды.

Крича, Шифра выронила нож и упала на камень.

Рука превратилась в один сплошной комок боли.

Тяжело дыша, Шифра взглянула на Гектора. Тот возвышался над ней, прикрывая гадину бронзовой тарелкой.

– Я… я не хотела… Ты должен избавиться от нее. Иначе потеряешь рассудок… пожалуйста… Я прошу тебя…

Он глядел ей в глаза, и она читала там слишком многое, чтобы надеяться, что её послушают. Может, попытаться вскочить и зубами оторвать паразита? Или она могла вонзить ногти в красные бусинки глаз, надеясь на нерасторопность Гектора.

– Прости меня, я не хотела. Прости…

Хватая ртом воздух, Шифра баюкала сломанную руку.

– Я не хотела…

«Он больше не подпустит меня к себе».

Гектор плюнул ей под ноги, развернулся, подняв несколько кусков мяса, и побрел вдоль стены.