Текст книги "Я вернусь (СИ)"

Автор книги: Сергей Тягунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава шестая. Мора

Венерандум, королевский замок

По мраморным плитам змеились трещины. Оставалось догадываться, каким образом они там оказались. Время подтачивало королевский замок? Или же трещины появились после падения дагула Сира, как знак того, что всё придет в упадок? Министр Квинт старательно ждал, пока Мора, справившись с больной ногой, дойдет до него. Его лицо ничего не выражало. Словно известие, превратившее замок в шумный улей хунфусе, было незначительным.

«Узнать бы сейчас о чем он думает».

Поначалу Мора хотела отказаться от предложения Квинта посетить покои Безымянного Короля. Кто она вообще такая? Так, мелкая и незначительная фигура. Особенно сейчас. Однако министр объяснил, что, возможно, её появление как-то взбодрит и обрадует Владыку. Поэтому она согласилась.

«А думаешь все равно о другом!»

И это было правдой. Сколько бы Мора старалась не вспоминать о случившемся сегодня в коридоре, мысли возвращались к охраннику. Она видела Номики! Сомнений быть не могло! Из тысячи бы узнала эти жирные красные прыщи, водянистые карие глаза и кривую ухмылку. Как ублюдку удалось выжить? По рассказам лекаря Сертора демортиуус Секст расправился со всеми, кто тогда издевался над ней! Ошибся? Возможно, Номики как-то удалось избежать наказания.

Тогда в коридоре, когда Мора сопровождала Дуа до выхода, она, увидев охранника, жутко испугалась. А встретившись с ним взором, и вовсе потеряла дар речи. Это было невероятно! Перед мысленным взором тут же пронеслись картины её изнасилования. Как Номики бил по лицу жаренным куском еды, радуясь чужой боли. Как избивал до потери сознания. Как крутил членом перед ней до тех пор, пока склизкий поток спермы не попадал на губы.

Мора остановилась, зажмурилась, пытаясь прогнать тяжелые воспоминания. Убежала себя, что всё уже в прошлом. Больше подобного не повторится. Она лучше перережет горло тупым ножом, чем вновь позволит мужчине взять её.

«А ведь в коридоре Номики узнал меня и испугался не меньше».

Да, именно так. Ублюдок низко поклонился и, что-то неразборчиво пробурчав, скрылся. Дуа тогда благословляла богов за помощь, но дело было не в них.

– Мора, ты в порядке? – спокойно спросил Квинт.

– Прости, задумалась.

– Может, стоит позвать рабов, чтобы отнесли тебя до Безымянного Короля?

– Не стоит, – отмахнулась Мора. Рукоять трости была мокрой от пота.

– Видела бы ты сейчас, что творится в галерее. Министры чуть ли не штурмом пытаются войти в покои Владыки. Но старейшине удается как-то сдержать их натиск.

Мора встала напротив Квинта, боязливо бросая взоры на ступени лестницы.

– Почему ты не взял Исхака с нами? – спросила она.

– Не могу. Как объяснюсь перед министрами? Мол, мальчик хочет поговорить с Владыкой? Не сработает. К тому же кое-что случилось.

– Серьезное?

Квинт махнул рукой.

– Пустяки, – сказал он. – Сын прокуратора Тиберия неудачно споткнулся и сломал руку. Я оставил Исхака с ним, чтобы мальчонке не было одиноко.

– А лекарь?

– Отправил. Сын прокуратора лежит в покоях старейшин. Ему ничего не угрожает. Хвала хозяйке рабов Петронии, что быстро сообразила, как поступить.

Мора кивнула.

– Ну что, пойдем? – резко сменил тему Квинт.

– Пойдем.

Министры громко ругались друг с другом за право увидеть Безымянного Короля. Шум стоят такой, что было неслышно собственные мысли. Кто-то размахивал руками, пытаясь растолкать соседей, кто-то призывал к порядку, а сам бочком-бочком направлялся к высокой костяной двери. Но больше всех выделялся министр, закованный в панцирный доспех, – тот кто, проклинал «эту дуру Дуа Нокс, что сидит на ступенях перед замком». Он держал руку на эфесе длинного меча, висевшего на поясе, словно намеревался клинком прорубить себе путь. Лицо его было раскрасневшимся, а глаза злобно горели.

– Ну и компания собралась, – проворчал Квинт. Он резко выпрямился, гордо подняв голову. – Мора, постарайся не отставать.

«Не так-то просто в моем состоянии, если ты еще не понял».

Королевский министр, широко улыбаясь, громко крикнул:

– Господа! Что вы здесь устроили?

В галерее словно по волшебству повисла абсолютная тишина. Десятки глаз уставились на Мору. Казалось, от злобы толпы она вот-вот превратится в кучку пепла. «Спокойнее, дорогая. Просто делай вид, что ничего особенного не происходит».

Квинт медленным шагом направился к двери, ведущей в покои Безымянного Короля. Удивительно, но министры расступались перед ним. Никто, даже седовласый, не решился преградить ему путь.

– Ведите себя тише, – заявил Квинт. – Владыка нуждается в покое.

– Когда мы увидим его? – раздалось из толпы.

– Когда Безымянный Король сам того пожелает.

– С ним всё в порядке? – не унимался всё тот же голос.

Кивнув, Квинт остановился, давая Море время доковылять до него.

– Почему бывшая дочка Марциалов направляется к Владыке? – спросил министр в доспехе, сделав особое ударение на слове «бывшая». Его ладонь по-прежнему лежала на эфесе.

– Его Сиятельство подружился с Морой Марциал, когда был в Юменте. Как считают лекари, её появление может благоприятно повлиять на Владыку.

Объяснение не удовлетворило седовласого. Он хмыкнул и уставился на Мору.

«Пялься сколько влезет, кретин».

– Мы должны увидеть Его Сиятельство!

– Да-да, должны! – поддакивала толпа.

«Глупцы. Заботятся только о себе».

Мора заметила толстяка Мектатора. Тот стоял во втором ряду и, казалось, всё происходящее его тоже раздражало. Кивнув, Мектатор улыбнулся кончиками губ. Мора ощутила благодарность к этому человеку.

Добравшись до двери, Квинт едва приоткрыл её, чтобы толпа не смогла разглядеть, что происходило в покоях. В ноздри ударили едкие запахи лекарств – такие сильные, что в носу защипало.

Чихнув, Мора проскользнула в комнату. Глаза не сразу привыкли к полумраку: слабо горели лишь три жар-камня, вплавленных в стены. Врачеватели толпились вокруг кровати так плотно, что за их спинами не удавалось разглядеть Безымянного Короля. Кто-то из них шипел, выплевывал слова молитвы, кто-то делал сложные пассы руками, призывая духов помочь. Некоторые окружили алхимический столик в правом углу покоев и переливали едко пахучие жидкости.

Старейшины Анка нигде не было видно.

Прикрыв за собой дверь, Мора оглядела комнату, боясь сделать шаг. Казавшееся нереально высокими потолки утопали во мгле. Хотя если напрячь зрение, можно рассмотреть очертания гигантских люстр в форме плодов рогерса, к бронзовой поверхности которых вплавили сотни жар-камней. По всей длине комнаты тянулись костяные шкафы, набитые книгами, свитками, глиняными табличками и еще боги знают чем. Жаль, в полумраке было ничего не видно, но по рассказам деда Мора помнила, что тактическая комната самой большой в королевском замке. Сюда легко вместятся четыре кудбы солдат. К тому же где-то во мраке должна быть пристройка – часовня, построенная давным-давно.

«Откуда здесь кровать? Принесли? И почему это место называют «комнатой»?»

– Мора, пойдем, – прошептал Квинт, печально улыбаясь.

Лекари толпились в левом углу покоев-зала. Министру пришлось громко откашляться, чтобы перед ним расступились. Каждый шаг растянулся по времени на бесконечность. Сердце тяжело забухало в груди. От волнения Мора случайна поставила трость на ногу врачевателю. Она попыталась извиниться, однако тот лишь покачал головой, поднеся указательный палец к губам.

Квинт остановился, и глазам предстал Владыка, сидящий на широкой кровати. Правитель-бог прислонился к высокой костяной спинке, украшенной резными узорами и золотыми листами. Выглядел он ужасающе: осунувшееся мертвенно-бледное лицо искажала гримаса ненависти, на лбу страшно пульсировали нити вен, глаза ввалились. Его взор застыл на одной точке перед ним. Казалось, Безымянный Король даже не моргал.

Приблизившись, Мора почувствовала тень его былого величия, а в страшном уродстве удалось разглядеть извращенную красоту.

«Это всё игра теней».

На месте правой руки Владыки торчал забинтованный обрубок, переливающийся блестящим кровавым сгустком.

– Ваше Сиятельство, – прохрипел Квинт, откашлялся и продолжил, – я привел Мору.

– Он не услышит, – сказал старейшина Анк, стоящий по правую сторону от кровати в окружении одетых в лохмотья лекарей.

– Почему? Что случилось? – спросил министр.

– Я не знаю. Очнувшись, Владыка так и не сказал ни слова. Оглядел нас и уставился себе под ноги. Словно не узнал. – В голосе старика ощущался страх.

С последней встречи Анк, казалось, еще больше постарел. На лице прибавилось морщин, под глазами чернели синяки. Серый плащ был весь испачкан кровью.

«Зря я пришла сюда».

– Владыка, вы слышите меня? – спросил Квинт, подойдя к изголовью кровати. – Вы узнаете меня? Я – Квинт! Ваш министр!

Никакой реакции. Безымянный Король по-прежнему смотрел в одну точку и никак не реагировал на присутствующих в тактической «комнате».

– Мора, может, он тебя узнает?

Она вздрогнула, крепче сжала рукоять трости. От мерзких запахов пота, крови и лекарств мутило, к горлу подкатывал противный комок. Казалось, стоит сделать шаг, и всё содержимое желудка окажется на постели.

«Успокойся».

Сосредоточившись, Мора встала напротив Безымянного Короля и… Что делать дальше? Она чувствовала себя неуютно от десятков пронзительных глаз лекарей, от хмурого лица старейшины. Наверное, на её месте должен быть кто-то другой. Тот, кого Владыка всегда любил. Например, мастер Гуфран или глава Димир, но они давно ушли в царство мертвых.

В голову лезли неприятные мысли. Кто охранял правителя? У входа же никто не стоял! Почему старейшина Анк так пренебрежительно относится к безопасности? Что если сейчас воины единого бога попытаются проникнуть в замок?

Тяжело вздохнув, Мора дрожащими пальцами коснулась плеча Безымянного Короля. Его кожа наощупь была неприятно холодной, как у мертвеца.

– Ваше Сиятельство…

Никакой реакции.

«Очнись же! Пожалуйста, ты сейчас как никогда нужен всем этим людям».

Не веря в собственную дерзость, она нежно провела тыльной стороной ладони по щетине Владыки, скользнула по щеке, а затем дотронулась до грязных свалявшихся волос. На мгновение показалось, что ноги под шкурами шевельнулись.

– Вы помните меня, Ваше Сиятельство? Я Мора…

Ничего.

– Я…

– Хватит! – заявил старейшина Анк. – Идея привести дочку Марциалов оказалась неудачной. Отойдите от правителя!

Мора попыталась было возразить, но ей на плечо легла ладонь Квинта. Она обернулась, с укором посмотрела на министра и, чуть не плача от стыда, направилась к двери. Лекари расступились перед ней, не говоря ни слова. Ей же хотелось провалиться сквозь землю. И сдохнуть!

«А на что ты рассчитывала, глупая? Думала, сможешь одни нежным прикосновением вылечить Безымянного Короля? Сможешь отрастить ему новую руку?»

Она остановилась в четырех шагах от костяной двери, принялась вытирать слезы, размазывая по лицу, едва всхлипнула и судорожно вздохнула, как после долгого плача. Никто из толпы уже не смотрел на неё. Всем было наплевать. Мора протянула руку к дверной ручке, но так и застыла.

Выйти к министрам вся в слезах? Нет уж. Такого нельзя допустить. Поэтому она глазами отыскала ближайший стул, доковыляла до него и села.

«Не уйду, пока не выгонят».

Между Квинтом и старейшиной началась перепалка.

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросил королевский министр.

– Продолжать лечение. Как видите, мы добились серьезных успехов…

– Он не реагирует! Что я скажу толпящимся в коридоре людям, а?

– Их гнев – не моя забота, министр.

– Посмотрим, как вы заговорите, когда они откроют врата предателю! – распылялся Квинт.

– Они этого не сделают.

– Легкомысленно так думать, старейшина. В любом случае ни вы, ни я, ни один лекарь не должны не проронить и слова об истинном состоянии Владыки. Похоже, его разум не выдержал после сражения с Гектором.

– Вы забываетесь, министр. Я не потерплю упаднических настроений перед Его Сиятельством.

Нервный смешок.

– Лучше сделаете всё возможное, чтобы Владыка пришел в себя, – сказал Квинт. – И поставьте охрану у входа на тот случай, если министры попытаются силой ворваться сюда. О чем вы вообще думали?

– А кого мне поставить? Воинов Марциала? Я им не доверяю.

Жаль, за спинами лекарей было не видно, как спорили министр и старейшина. Мора очень хотелось увидеть лицо Анка.

– У нас нет другого выхода. В конце концов, поставьте перед тактической комнатой оставшихся палангаев. Проявите благоразумие! Нельзя так рисковать жизнью Владыки!

– Я без вас решу, что мне…

Перепалка продолжалась. Мора вспомнила, как в особняке Дуа Нокс подслушивала за разговором Владыки и старейшиной Димиром. Как растянулась на полу, когда попыталась уйти к себе. Как Безымянный Король поднялся к ней, нежно положил её голову на колени и влил в губы вкуснейшей воды из своей фляги. Она не боялась его. И не потому что он был самым могущественным человеком во всем Мезармоуте. Нет. Потому что Владыка оскоплен. Это многое меняло. Мора могла почувствовать себя рядом с ним в безопасности.

«Что за мысли у тебя?»

Хотелось верить, что физические и душевные раны, которые нанес Гектор, залечатся и Безымянный Король сможет и дальше управлять городом. Возможно, он станет другим – более жестоким. Или же случившееся его наоборот закалит. В мифах и книгах, рассказывающих о людях древности, всегда присутствовали герои, прошедшие через беды и страдания. В конце концов, эти герои убивали самых страшных монстров и прославляли себя в каганамах.

– …у вас нет больше других дел, министр Квинт? – зло спросил старейшина. – Или забыли, что еще недавно находились в казематах? Кто знает, возможно, после пробуждения Безымянный Король опять лишит вас всех привилегий.

– Я выдержу любой каприз фатума, – ответил спокойно Квинт. – Мне не в первой, знаете ли.

– Просто не забывайтесь, что временно вся власть в моих руках! И если мне хоть что-нибудь не понравится…

– Я сделаю все возможное для блага Мезармоута и его граждан, старейшина. И поверьте: я ценю, что вы для меня сделали. Давайте прекратим эту бессмысленную перепалку.

– Как вам будет угодно, министр. Как вам будет угодно.

Толпа расступилась, и Мора увидела Квинта, идущего к ней. Его лицо ничего не выражало. Он словно лучился спокойствием и, казалось, спор со старейшиной Анком ничуть его не вывел из равновесия.

«Хотела бы я выглядеть как он».

– Мора, пойдемте. Нам пора, – бросил королевский министр и приотворил дверь.

Тяжело вздохнув, Мора оперлась левой рукой о трость и не без труда поднялась. Низ позвоночника обожгло болью. Пришлось несколько долгих мгновений постоять, привыкая к нагрузке. Сделав над собой усилие, она поковыляла к выходу. От яркого света галереи зажмурилась.

Министры тут же обступили Мору и Квинта, зал наполнился несмолкаемой какофонией голосов. Каждому хотелось попасть к Безымянному Королю. Многие боялись за свое будущее, ведь никогда раньше лжепророки не захватывали Юменту. Вера в правителя пошатнулась после того, как он лишился руки и…

«Рассудка», – заметил внутренний голос.

Квинт пытался отделаться от толпы пустыми обещаниями и оптимистичными заявлениями, но его никто не слушал. Министры задавали вопросы не потому, что хотели услышать ответы, – они пытались избавиться от собственных страхов. Мора отчетливо поняла: если люди Гектора попытаются взять Венерандум, здешние богачи сами откроют ворота. Долгие хакима они копили золотые монеты и не беспокоились за свою судьбу. Теперь, когда армия Мезармоута уничтожена, надеяться на Владыку бесполезно.

– Да послушайте же меня! – оправдывался Квинт. – Вы зря беспокоитесь, всё под контролем. Завтра я с министром Мектатором проверю наши запасы с зернами линума. И уверяю, что мы сможем долго держать осаду. Горожане Юменты сами выгонят Гектора и его прихвостней. Или вы не верите в могущество Безымянного Короля?

Жалкие оправдания. Толпа лишь с новой силой принялась осыпать Квинта вопросами.

Взор Моры зацепился за двух воинов, что спустились с лестницы. Оба были в тяжелых бронзовых доспехах, отбрасывающих яркие блики в свете жар-камней. Черные кожаные плащи до колен не могли скрыть их прекрасной физической формы. Но что-то в их виде пугало Мору. Она присмотрелась к ним и поняла причину своего беспокойства: за одним из воинов тянулся след из кровавых капель.

– Квинт…

Но министр не обратил на неё внимания, по-прежнему отбиваясь от толпы пустыми фразами.

Между тем, оба незнакомца обнажили из-под плащей гладиусы и уверенно направились к людям. Их лица были серьезны, сосредоточены и полны значимости. Они шли с подчеркнуто прямыми спинами и горделивой походкой, так идут священнослужители к алтарю, чтобы принести в жертву богам дагена. С лезвия у одного из воинов на мраморный пол стекали струйки крови.

«Солдаты спустились с лестницы… Исхак! Боги!»

– Квинт! – настойчиво принялась тянуть за рукав перепуганная Мора.

Тот попытался отмахнуться, но она закричала:

– Убийцы!

Толпа умолкла, и в абсолютной тишине неестественно громко зазвучали тяжелые шаги солдат. Министры принялись оборачиваться, послышались первые крики. Но удивительное дело: люди не расходились, словно не верили в угрозу.

Первый воин уверенно подошел к чиновникам, и короткий меч в его руках заплясал танец смерти. Мора увидела, как брызнула кровь, как упал мужичина в белой тоге, держась за перерезанное горло. Стоящие рядом с ним министры лишь руками закрывались от лезвия, вскрикивали и грохались на пол, как кули с зернами фоенума.

Осознав происходящее, Квинт бросил девушке:

– Уходи как можно быстрее! Постарайся подняться к себе и запрись! Ну же!

Седовласый министр, закованный в доспех, молниеносно вытащил длинный меч из ножен на поясе, толкнул под гладиусы убийц впереди стоящего старика в простой черной линумной одежде и принял боевую стойку.

– Прекратить! – завыл он. – Я приказываю прекратить!

Один из псевдостражников скинул мешавший плащ. Море показалось, что он был рожден для этого страшного момента. В своем стремительном танце он двигался с невероятной ловкостью для такого массивного телосложения. Под его кожей прокатывались волны стальных мускулов. Министры перед ним даже не успевали вскрикнуть. У его ног в собственной крови лежали как минимум десять трупов.

«Уходи, дура! Уходи!»

Но Мора понимала, что с больной спиной вряд ли удастся прошмыгнуть незамеченной. Поэтому она, понимая всю глупость ситуации, заслонила собой дверь, ведущую в покои-зал Безымянного Короля. Квинт оказался прав! Люди Гектора – в этом сомнений быть не могло! – воспользовались неразберихой и попытались прорваться к Владыке.

«Ну, и ладно. Я и так живу дольше положенного».

Не хотелось умирать. Она с болезненным осознанием поняла, что зря не сходила к отцу. Надо было увидеть, как он сломался после гибели семьи! Мора ничуть не жалела его. Многое бы отдала, чтобы взглянуть ему в глаза и всё-всё рассказать.

«Интересно: как бы отреагировала мама? Обняла бы?».

Убийца прыгнул, и седовласый министр принялся отступать под страшными, невероятно быстрыми ударами лезвия гладиуса. Казалось, вот-вот – и чиновник рухнет, как подкошенный, на мраморные плиты. Но он держался. Звякали и отлетали пластины панциря. Его длинный меч дергался, с трудом парируя удары.

Некоторым чиновникам удалось проскользнуть мимо смертоносных ублюдков. Толкаясь друг с другом, министры бежали в сторону кухни – жалкие трусы, ценившие лишь собственную никчемную жизнь. Седовласый же по-прежнему отбивался от гладиуса убийцы. Он едва стоял на ногах, из многочисленных ран на руках обильно текла кровь. Еще немного – и ему конец.

Помощь пришла неожиданно: Квинт выхватил нож, спрятанный под плащом, и метнул во врага. Лезвие вонзилось точно в горло. Ублюдок споткнулся, упал на колени, хватаясь свободной рукой за костяную рукоять, и окинул взором галерею. Пузырясь, кровь хлынула мощным потоком на бронзовые доспехи, затем – на пол. Раздался звон железа: это гладиус убийцы выпал из ослабевших рук.

Минус один.

«Где же охранники-палангаи?»

Мора не сразу поняла, что сжимает трость слишком сильно. На ладони отпечатались контуры рукояти. Внутренний голос умолял покинуть как можно скорее место битвы, приходилось усилием воли заставлять себя стоять на месте.

Квинт попытался было схватить валяющийся на полу гладиус, но второй убийца рванул к нему. Его короткий меч превратился в стальной вихрь. Лишь каким-то чудом королевскому министру удавалось вовремя уходить от ударов.

Седовласый потерял равновесие и растянулся на полу, истекая кровью. И даже в таком состоянии он пытался доползти до ублюдка.

– Прекратить! – кричал он. – Прекратить, дагулы тебя дери!

Второй убийца был выше Квинта на целую голову и гораздо шире в плечах, что давало ему некоторые преимущества в бою. Его улыбка сверкала, как остро заточенный клинок, а в глазницах горела чернильная бездна. Воин чувствовал собственное превосходство и играл с жертвой. Остальные министры разбежались, а потому на пути у него были лишь Квинт да Мора.

«Не хочу умирать! Не хочу!»

– Хватит! – хрипел сквозь зубы седовласый. Он с трудом ворочал языком. – Хватит… пре… кра…

Когда убийца поднял руку, дабы снести голову противнику, Квинт неожиданно быстро подскочил к нему и резко дернул его кисть. Раздался громкий хруст. Лицо ублюдка исказила гримаса боли, из глотки вырвался отчаянный вопль.

Мора не поверила глазам: королевский министр превратился в размытый силуэт, закружившийся вокруг врага. Вот брызнули глаза псевдостражника. Вот обе его руки одновременно неестественно выгнулись словно сами собой…

А затем ублюдок рухнул на пол со сломанной шеей.

Квинт, тяжело дыша, стоял в трех шагах от него. Лицо раскраснелось, по щеке стекала капля крови – своя или чужая?

Оба воина и десятки министров были мертвы.