Текст книги "Я вернусь (СИ)"

Автор книги: Сергей Тягунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава седьмая. Гектор

Сто пятьдесят хакима спустя

Из раззявленной каменной глотки дыхнуло жаром. Я вытер тыльной стороной ладони пот со лба, а свободной рукой закрыл крышкой печь. Бросил взор на мигающее пламя маленького жар-камня, что лежал у моих ног, прикинул, сколько времени потребуется на обсушку кирпичей, и плюхнулся на валун. Отлично, все идет по плану. Сегодня доделаю последнюю партию – и за глиной.

Глядишь, уже через три хакима достроим мастерскую для Терифа. Он давно заслужил место, где смог бы спокойно работать. А там и домики для всей группы сделаем…

Я снял рукавицы, достал фляжку, медленно открутил крышку, стал с жадностью пить. Холодная вода, разбавленная сладкой пылью, приятно обожгла горло, а затем разлилась в животе. Люблю эти моменты короткого перерыва, когда можно вот так наслаждаться жизнью.

Недалеко от меня раздавалось мерное буханье тяжелого молота по наковальне. Коммититур работал не спеша, но уверенно. Рядом с ним крутился беззубый Воруб: раздувал пламя жар-камней с помощью горна и ловко поворачивал заготовку для великана. Пахло дымом и окалиной железа.

Люди в последнее время частенько жалуются на то, что кузню надо перенести подальше от Дома, но пока удается убедить оставить всё как есть. Териф с таким трудом придумал горн… К тому же не стоит забывать про атаки червивых. В нашей пещере мы в безопасности – огромные круглые валуны, облепленные пылающими жар-камнями, отлично защищают от непрошенных гостей. Однако за пределами Дома всегда надо быть начеку.

Уж лучше мучиться от запахов гари и обливаться потом, чем лишиться кузни. А если инструмент сломается? Или доспехи погнутся? Нет уж. Еще помню времена, когда мы добывали кремний, чтобы делать топоры.

Хмыкнул. Подумать только: я уже больше ста хакима живу в этой огромной пещере. С трудом верится. Кажется, еще вчера бродил с группой в узких пещерах и перебивался с ягод на воду. А сейчас? Есть и большие запасы еды, и защищенное от чудовищ место, и кузница, и печи, на которых люди готовят еду и выжигают кирпичи. Бог не лгал: он обеспечил группу всем необходимым.

Мне есть чем гордиться. Мезармоут? Да пусть гниет с червями! Мне и здесь хорошо. Еще тысячу хакима проживу подальше от города.

– Гектор, о чем задумался? – спросил лениво Теш, улыбаясь, и натянул кожаные рукавицы.

– Завтра пойдем к расщелине – нужна глина. Последней партии кирпичей едва хватит, чтобы достроить одну из стен мастерской.

Теш пожал плечами, поднялся.

– Сходим. Что не сходить-то? Кого с собой возьмем?

Я махнул рукой в сторону великана:

– Коммититура и Сифа. Хочу в этот раз унести как можно больше, чтобы потом лишний раз не бегать.

Смахнув пот со лба рукой, Теш ощерился:

– Гигант может и не согласиться. Его в последнее время не оттащить от кузни.

– Воруб пару анимамов и один справится.

Я поднялся, натянул рукавицы, спросил:

– Ну, что? Старую партию вынимаем?

– Ага.

Подошел к дальней стене печи и снял длинную прямоугольную крышку. Из дыры повалил густой дым, ворвался в легкие. Я закашлялся.

Отдышавшись, вместе с Тешем взялся за металлическую подставку, мышцы на руках чудовищно вздулись. Одно усилие – и пышущие жаром кирпичи оказались на песке. Приметил несколько рассыпавшихся брикетов, зло сплюнул. Вероятность брака в партии всегда достаточно высока. Что бы мы ни делали – все тщетно. На начальных этапах я и Териф смешивали в разных пропорциях глину и сланец, добавляли новую породу. Затем максимально обсушивали на огне брикеты, дабы они в печи не взорвались. Но все равно в конечном итоге как минимум треть кирпичей получилась испорченной.

Когда в последний раз партия оказалась полностью непригодной, пришлось даже подумывать о том, чтобы вообще отказаться от глины – её достать было сложнее всего. Приходилось забираться на невероятную высоту в расщелине, дабы киркой выбить замороженные куски. Казалось бы: куда проще достать камни, сделать из них блоки и использовать для строительства. Но камень либо сильно крошился даже от малейшего удара, либо наоборот не поддавался обработке.

– В этот раз неплохо получилось, – сказал Теш и закрыл печь крышкой.

– Могло бы быть и лучше.

– Всего два брака. Неплохой результат, Гектор. А мы еще вытащили только первую партию.

Я сел на корточки, разглядывая кирпичи. На нескольких увидел паутину трещин, принялся считать вслух:

– Один, два, три, четыре, пять, шесть… Шесть негодных брикетов. Многовато.

– Из тридцати-то? – ехидно спросил Теш.

Я кивнул.

– Надо добавлять меньше сланца. Либо построить новую печь…

– Ага, – Теш сел рядом со мной. – Или искать другую пещеру.

Посмотрел на него. Тот, широко улыбаясь, не сводил взгляд с кузни.

– Ты так шутишь? – спросил я.

– Вовсе нет, Гектор. Просто… – он запнулся. – Не знаю. Люди жалуются на дым и духоту. В Доме действительно нечем дышать. Может, все-таки стоит построить печи в другом месте? Я знаю тут один небольшой грот. Там сухо и воздух свободно циркулирует. Отличное место.

Я задумался, покусал нижнюю губу.

– А что делать с червивыми? Твари по-прежнему подстерегают нас.

– Да просто перекроем входы валунами с вплавленными в них жар-камнями, – серьезно сказал Теш.

– Опасно…

Теш поднялся, вытер гарь на рукавицах о линумные штаны.

– Чем же? – спросил он.

– Ты подумай, как мы будем перетаскивать кирпичи из одной пещеры в другую? На нас же можно напасть в любой момент. Это плохая идея.

Мимо прошла Хуфра, держа в руках связку высушенных реджемов, улыбнулась нам. Я ответил кивком. Видимо, вечером будут кормить супом из грибов. В желудке требовательно забурчало.

– Ладно, – сказал я, – хватит языками чесать. Давай следующую партию доставать.

Теш схватился за ручки металлической подставки, взглянул на меня. Я махнул рукой, и он вытащил крышку. Из круглого каменного отверстия метнулся горячий дым, по лицу и открытой груди полились ручейки пота. Практически наощупь я нашел подставку, чуть потянул на себя, Теш взялся за нее с другой стороны.

– Готов? – прохрипел я.

– Да.

Мы вытащили брикеты из печи.

* * *

Коммититур и Сиф шли впереди нас. На спине великана заплечный мешок смотрелся комично. Я едва сдерживался, чтобы не улыбнуться. Гигант то и дело оборачивался и бросал на меня нахмуренный взгляд. Он неохотно согласился на поход за глиной. Пришлось пообещать, что в ближайшие несколько менсе не буду его трогать. И когда успел так полюбить кузню? Помню еще то время, когда приходилось упрашивать помочь с заготовками.

– Надо что-то делать с Шифрой, – бросил Теш, держа в правой ладони пылающий жар-камень. Лепестки огня дрожали при каждом шаге, отчего тени безумно выплясывали на каменных стенах.

– Зачем? – спросил я и поправил кожаные лямки заплечного мешка.

– А ты разве не заметил? – вопросом на вопрос ответил Теш. – Шифра отдалилась в последнее время от группы. Постоянно пропадает в пещерах. Семь анимамов она вообще не ночевала Дома!

Проход резко свернул направо, сузился. Я свободной рукой коснулся шершавой стены, кожу приятно закололо холодом.

В этих местах всегда прохладно.

– Давай не будем лукавить: нам всем надоели пещеры, – сказал я. – Спроси вон у Коммититура или Сифа. Мы целую жизнь прожили здесь. Да если бы сейчас появился бог и поставил бы меня перед выбором – отрубленные руки или хоть на мгновение увидеть Огненный Шар, – то я без раздумий выбрал бы Огненный Шар. И нет ничего сверхъестественного в том, что Шифра хочет выбраться из подземелья. Каждый из нас проходил через это.

Под ногами шуршали камни и хрустел песок. Солевые отложения на стенах в свете пляшущего огня переливались синим, красным и зеленым.

– А если ее поймают червивые? – спросил Теш и зло уставился на меня.

Я пожал плечами:

– Поймают – и ладно. Они уже столько раз нападали на группу. И что? Что изменилось-то? Твари всегда уходят после того, как попытаются подсадить нам паразитов. К тому же Шифру не так легко и поймать. Она все свое время тратит на тренировки.

– Ее надо выгнать.

Сиф обернулся, брови поползли вверх.

– Зачем? – спросил он.

– Вспомни себя, Теш, – сказал я. – Когда мы только-только нашли Дом. Ты же постоянно пропадал в пещерах и искал выход к Юменте. Это естественно – хотеть выбраться отсюда.

Я рукой обвел переход. Хотя внутренний голос тут же противно запищал, что я обманываю парня. Мне-то и в пещерах хорошо. И каждый анимам перед сном, молясь Богу, прошу его как можно подольше скрывать группу от Мезармоута. Потому что для нас, бессмертных, в городе не будет нормальной жизни.

– Мы близко, – впервые за все время похода подал голос великан.

Проход расширился, сталактиты над головой исчезли во тьме. Каждый наш шаг теперь сопровождался гулким эхом.

– Не сердись на Шифру, – сказал я Тешу. – Она просто хочет выбраться. Это пройдет…

– Ты меня не понял, – перебил он. – Я злюсь не на то, что она пропадает в пещерах. Я злюсь на то, что Шифра держится обособленно от группы. Ей совершенно наплевать на людей.

– Ты ошибаешься.

Нахмурившись, Теш замолчал и уставился себе под ноги. В последнее время он вновь отращивал бороду, но не ухаживал за ней: волосы слиплись и торчали страшными космами.

Из тьмы появились линумные канаты, железные блоки, вбитые прямо в стену, и кожаные ремни.

– Пришли, – сказал я и скинул заплечный мешок на пол.

Коммититур, Сиф, Теш последовали моему примеру. Я подошел к массивному жар-камню, вплавленную прямо в валун, мысленно представил систему геометрических фигур, и с тихим хлопком заплясало пламя, разгоняя темноту. Затем один за другим огонь перекинулся на остальные жар-камни, расположенные вертикально практически по всей высоте расщелины.

В одно мгновение стало светло, как днем.

От увиденного у меня захватило дух. Мы находились на самом дне гигантского разлома. А над нами простиралась огромная трещина. На миг можно представить, что там, наверху расщелины, не массы непробиваемого льда, а ночное небо. Не хватало лишь колких звездочек. Всегда, когда нахожусь здесь, говорю себе, что не буду завороженно пялиться, задрав голову. Однако постоянно застываю от местных суровых красот.

– Надо приниматься за работу, – сказал я, справившись с собственными чувствами.

Подошел к намотанным на массивный железный штырь канатам, проверил не сгнили ли.

Вроде еще крепки.

Затем вытащил из своего заплечного мешка запасную бечеву и инструменты, которые не пригодятся наверху. Оставил запасы вяленого мяса, кирку, набор не горящих жар-камней.

– Ты один полезешь? – спросил Сиф, почесывая кончик носа.

Я кивнул.

– Да. Главное – не уроните бадьи с глиной.

– Сам-то с весом не переборщи, – бросил Теш. – Если блок сломается, то кто его полезет чинить на эту верхотурину?

– Вы! – сказал я, улыбаясь. – Ладно, давайте делом заниматься.

Я схватил кожаные лямки, которые железными кольцами прикреплялись к канату, прицепил их к поясу и плечам. Великан помог мне завязать тесемки на спине.

– Готов? – спросил он.

– Да.

Гигант и Сиф развязали одну из веревок на штыре и навалились на нее. Я оторвался от земли, сглотнул, чтобы не засмеяться от волнения. Сколько раз уже поднимался вверх по разлому, а все равно каждый раз кишки леденеют от холода. Видимо, никогда не привыкну.

– Блоки не забудь проверить, – заметил Теш.

Кивнув, я махнул рукой и повернулся к стене. Помогая ребятам снизить нагрузку, хватался за выпирающие камни. Если канат не выдержит моего веса, то хотя бы успею повиснуть на валунах. Впрочем, за последнее время я упал всего один раз. Да и больно обычно не бывает – с такой высоты от меня остается лишь мокрое место. Бах! И вновь ожил. Ни тебе сломанных конечностей, ни страданий.

– Сколько ты собираешься наверху пробыть? – спросил Теш.

Я бросил взгляд вниз. Нас разделяло уже несколько эмиолиусов.

– Не знаю. Сколько сил хватит!

Сосредоточился на подъеме. Сейчас главное не опускать глаза, иначе голова закружится. Было стыдно признаться перед группой, что я до ужаса боюсь высоты. Приходилось каждый раз перед подъемом заставлять себя усиленно карабкаться. Но там, на самой вершине, все же смотрел вниз и…

Сердце учащенно забилось. Мысленно обозвал себя дураком.

Блоки были вбиты через каждые сто эмиолиусов. Всего – пять совершенно независимых друг с другом блоков. Достигая определенной глубокой выемки в стене, я сменяю одни лямки и ремни на другие – и тем самым сменяю блоки. Главное ребятам подавать сигналы, чтобы они хватались за другую веревку. Вообще можно было бы обойтись и одним колесом с желобом, но тогда приходилось бы каждый раз самому подниматься на вершину разлома. А так всегда есть запасной блок, который в случае чего можно поменять.

Стоило признать, что без Терифа группа бы не выжила. Его интеллект рождал новые приспособления, оружие и механизмы с такой скоростью, как даген – детенышей. Парень фонтанировал новыми идеями, делая нашу жизнь лучше и проще. И если кто заслуживал стать руководителем группы, то только он.

Я зацепился за выпирающий камень, подтянулся.

Даже треклятый канат придумал Териф. Во-первых, пришлось изрядно попотеть, чтобы найти нужный материал. Линумный лист должен быть мясистым и достаточно молодым. Я облазил не одну пещеру, прежде чем удалось разыскать необходимое растение. Во-вторых, волокна листа скручиваются особым образом и хранятся при определенных условиях. Если положишь заготовку в слишком сырое место – всё сгниет. Если в слишком сухое – трос порвется от малейшего веса.

Но у Терифа голова работала лучшее остальных. Его методы скручивания линумных волокон и хранения материала позволили сделать достаточно прочные канаты.

Наконец, показалась небольшая дыра наверху. Я вытащил из внутреннего кармана куртки крошечный жар-камень, заставил его вспыхнуть и тут же погаснуть. И так несколько раз.

Я завис в воздухе, затем взобрался в дыру, снял лямки и ремни, а затем нащупал в сумраке другой комплект. Первый блок выдержал. Осталось еще четыре.

Вообще идея добывать глину в трещине принадлежит, опять же, Терифу. В пещерах её слишком мало, а та, что есть – неоднородна. При обжиге в печи брикеты практически всегда взрывались. Поэтому я и решился найти нужную глину на вершине разлома. Сколько сомнений у меня тогда было – не счесть. Эта затея казалась рискованной. Никто раньше не поднимался на такую высоту. Да и наверху глины могло и не быть.

Однако все получилось.

Я натянул новые лямки, дал знак парням. Прошло несколько десятков ударов сердца, пока великан и Сиф развязали веревку нового блока и принялись её тянуть. Подъем вновь продолжился. Мое дыхание слабым эхом разносилось в чернильной тьме, пальцы сводило от напряжения.

Ничего-ничего… Крепче буду.

Чем сильнее боль жгла разгоряченные мышцы, тем легче мне думалось. Оно и неудивительно: столько раз уже взбирался, запомнил каждый камешек, каждую трещинку. С горечью осознал, что людям нужна новая масштабная цель. Такая, которая бы вновь заставила стремиться жить. Сто пятьдесят хакима – большой возраст. Мы уже давно переступили ту черту, отделявшую нас от простых смертных. Приходилось заставлять себя работать. И прежде всего – следить за временем. Я с ужасом понимаю, что чем старше становлюсь, тем сильнее путаюсь в анимамах и менсе.

Как же сейчас необходим бог…

Сменив четыре блока, я с упоением жду того момента, когда окажусь на месте. Боль в мышцах уже не чувствуется. Подул ледяной ветер. Онемели ноги, хотя надеты теплые кожаные сапоги с несколькими волосяными подкладками. Териф говорил, что здесь, на вершине, так холодно из-за огромной толщи льда, что закрывала расщелину от поверхности.

Наконец, забрезжил огонек последнего жар-камня. В этот раз подъем обошелся без происшествий. И хотелось надеяться, что после того, как добуду достаточно глины, смогу добраться до Дома.

Подтянувшись, я взобрался на небольшой каменный выступ. Полежал некоторое время на холодных камнях, отдыхая. Из губ вырывались клубы пара, я подышал на онемевшие пальцы, покрутил кистями. Когда стало немного лучше, я с помощью жар-камня дал сигнал парням.

Сняв ремни, вытащил кирку, нацепил варежки и, пригибаясь, полез в дыру. Каждый раз, ныряя во тьму, боюсь, что сейчас выпрыгнет червивый и начнет терзать меня. Однако пламя разогнало сумрак, и я успокоился. Никого. Странно, что твари, несмотря на интеллект, никогда не нападали на людей в расщелине. Казалось бы: нет ничего проще устроить засаду здесь.

Положив жар-камень у ног и взмахнув киркой, принялся выдирать из стены ледяные куски глины. Работалось тяжело: требовалось хорошенько бить, чтобы отколоть хотя бы кусочек отвердевшей земли. Все усугублялось тем, что не мог встать в полный рост – приходилось пригибаться. От такой позы уже в скором времени заныли спина и ноги.

А ведь глину потом еще надо будет разморозить, превратить в кашу… Дабы не думать о работе, переключился на мысли о странном сне. Этот сон повторялся в одно и то же время – в первый анимам каждого менсе. И обладал удивительной реальностью. Снилось, что я смотрю глазами Безымянного Короля. Вокруг меня простираются огромные лабиринты улиц Нижнего Города, изъеденные глубокими норами. В воздухе пахнет гарью и кровью. Я, облаченный в сияющий черный доспех, падаю на колени и плачу.

Мое сердце сжимается от боли, а тоска настолько глубока, что хочется выть. Вокруг царят смерть и разрушение. Каждый анимам гибнут сотни людей в битве с кихсо, червями Универса.

А мне надоело видеть эту боль. И потому решаюсь на крайний шаг: отдаю свою сущность, чтобы прекратить бессмысленное кровопролитие. Я кричу, раздирая глотку Словами Бога. И прежде чем погрузиться во тьму, вижу, как монстры вопят от боли и, обожженные моей душой, сгорают в очищающем пламени. Вижу, как норы исчезают на теле города. Универс проиграл. Больше он не будет терзать моих людей. А дальше – я проваливаюсь в черноту. Настолько древнюю, настолько глубокую и страшную, что даже мое божественное сознание не выдерживает…

Очередной кусок глины отвалился под ударом кирки. Да уж, странный сон. Похоже, в Мезармоуте действительно что-то случилось. Серьезное ли? Возможно. Не знаю. Я взывал к богу, что привел нас к Дому, но он молчит. Удивительно, но после того, как мне и группе стал сниться этот сон про Безымянного Короля, червивые вообще практически перестали нападать на нас.

Ладно, перерыв. Я бросил кирку и вышел из дыры, блаженно потягиваясь. Наконец-то удалось встать в полный рост. Хрустнув суставами шеи, плюхнулся на каменный выступ и свесил ноги. Надо думать о более насущных делах, а не о странном сне. Проблем и без того хватает. И самая главная из них – нежелание людей жить. Нужно поставить перед ними масштабную цель.

Какую?

Взор непроизвольно зацепился за глыбы льда над головой.

Кажется, я знаю…

Глава восьмая. Шифра

Она любила приходить сюда. Здесь все преображалось и словно принадлежало другому миру. Шифра больше не знала подобных мест. А она облазила тысячи пещер. Нигде не было так спокойно как тут. Достаточно далеко от Дома, чтобы никто из группы не смог её найти, достаточно просторно, чтобы не чувствовать себя словно в клетке. И главное – достаточно красиво, чтобы мечтать. Она сейчас как никогда нуждалась в отдушине. И это место помогало ей обрести внутреннее равновесие.

Шифра села на холодный камень, усилила пламя жар-камня. Из тьмы вынырнули стены пещеры. Они были неоднородными, тут и там виднелись дыры и трещины, походившие на провалы глаз и ртов невероятных существ. Эти существа не только бдительно следили за ней, но и шептали, чтобы она не покидала их. Порой Шифра действительно слышала вкрадчивый шепот, но старалась не придавать этому особое значение. Все из-за усталости. Мало сна, много работы – вот и чудилось.

Гектор любил в последнее время убеждать группу, что они – не просто люди. Избранные, подобные Господу. И когда-нибудь они предстанут перед жителями Мезармоута и изменят их жизнь навсегда… Шифра огляделась. В этой пещере она казалась себе такой ничтожной. Букашка. Если бы остальные люди из группы побыли здесь, то навсегда бы лишились иллюзий о собственной исключительности. Именно тут Шифра понимала все свои слабости. Да, она прожила сто пятьдесят хакима, но ведь этот возраст не идет ни в какое сравнение с возрастом камней и пещер.

Шифра подняла голову. Среди острых черных сталактитов, похожих на ороговевшие когти монстров, блестели драгоценные камни. Она мечтала когда-нибудь забраться наверх и отколоть себе хоть кусочек, чтобы у нее всегда в кармашке куртки было напоминание об этом месте. Здешние красоты поражали воображение: небольшое озеро у дальней стены отливало пурпуром, а в багряной воде плавали невообразимых форм существа – и все они светились то желтым, то зеленым цветами. Бог, создавший эту пещеру, не скупился на яркие краски.

Но больше всего Шифре нравилось чувствовать соленый вкус на губах. Воздух здесь хоть и сырой, но обладает лечебными свойствами. Кажется, это место существовует отдельно не только от других пещер, но и от всей реальности. И доказательством тому и невообразимые красоты, и особенный запах. В этой пещере не живут дагены, алахамы, не растут ореховые и линумные листья…

Шифра широко улыбнулась, радуясь фиолетовому глянцу соляной корки на стенах. Люди из ее группы были не достойны оказаться здесь. Наверняка бы переловили всех существ из озера, исполосовали бы камни следами от кирок… Умертвили бы пещеру. Да-да, умертвили. Шифра не сомневалась, что это место было живым. По крайней мере, так чудилось. И хотелось надеяться, что никто не узнает про ее тайну.

Она вытащила из глубокой сумки линумное одеяло, накинула себе на плечи. Решила, что спать сегодня будет здесь. Никто из группы и не заметит ее отсутствие. Шмыгнув носом, Шифра достала кусочки валеного мяса и принялась их жевать. Изредка отпивала воды из кожаного бурдюка. А лица на стенах следили за её трапезой, застыв в безмолвном крике.

Она оторвала половину от самого большого куска мяса и кинула во тьму, надеясь что её друзья примут подношение. Затем ухмыльнулась. Какая же идиотка! Совсем сошла с ума, если отдает ценную еду воображаемым монстрам. Но она нуждалась в собеседниках, пусть даже таких. Ведь, наверное, скоро группа изгонит её. В это было сложно поверить, но Шифра видела ненависть в глазах людей.

И из-за чего? Из-за того, что она решила быть наравне с мужчинами? Из-за того, что устала трястись от каждого шороха? Устала бояться червивых, приходящих из тьмы? После того первого и масштабного нападения тварей на Дом она нуждалась в собственном преображении.

Именно тогда к ней пришло осознание полнейшей беспомощности перед лицом врага. Это разрушило все иллюзии и оставило после себя лишь страхи. Каково знать, что невозможно контролировать жизнь? Все планы, надежды, мечты – ничто перед стихией. А червивые были именно стихией – безудержной, сминающей все на пути. Шифра тяжело вздохнула. Она не хотела сдаваться. И потому пришлось измениться. После того, как червивые вновь ушли в пещеры, она пообещала себе, что будет тратить время только на тренировки.

Поначалу было сложно. От природы обладая слабым телом, Шифра тягала валуны и к концу анимама падала от усталости. Видя её мучения, Гектор даже хотел освободить от тяжелой работы, но она отказалась. При одной мысли о готовке для всей группы становилось дурно. Чаном с кипящим супом не убьешь монстров.

Вскоре Шифра достаточно окрепла, чтобы спокойно переносить большие физические нагрузки наравне с мужчинами. Отросли мускулы на руках и ногах. Падая перед сном на одеяло, она разглядывала огрубевшие ладони и не могла понять, когда же решилась на столь радикальные перемены. Но отступать было некуда. Шифра попросила Коммититура научить её некоторым приемам с копьем. И гигант согласился лишь после того, как она отдалась ему. Ради цели она была готова на всё.

Знал ли Гектор о том, что она спит с великаном, дабы тот тренировал её? Конечно знал. В группе не существовало секретов. Но он ничего не сказал ей. Прошлой бы Шифре стало стыдно за свое поведение. Однако та умерла после нападения червивых. Да, она по-прежнему стелилась перед мужчиной, да, пыталась услужить. Но теперь делала это ради цели.

Шифра достигла того мастерства в обращении с копьем, что теперь без труда могла повалить Коммититура и даже Гектора. Все внутри нее ликовало! Больше не надо быть слабой! Больше не надо прятаться за спинами мужчин! Больше не надо бояться каждого шороха! Наконец-то она будет сама собой! Видя её преображение, Гектор отправлял её вместе с Тешем на исследование пещер. Группа по-прежнему нуждалась в еде, в питьевой воде и жар-камнях.

Вынырнув из пучины воспоминаний, Шифра поежилась и вгляделась в лица на стене. Те пялились на нее укоризненно.

– Я была неправа, – прошептала она. – Довольны?

Лица не ответили.

Шифра хмыкнула, укуталась посильнее в одеяло. Она ошиблась тогда в одном: если ты борешься лучше всех в группе, то это не значит, что справишься с монстрами из тьмы. В одной из пещер она и Теш наткнулись на стаю червивых. Недолго думая, парень убежал, а Шифра… Шифра решилась уничтожить уродцев. И, конечно, же проиграла. Её убили как минимум тридцать раз, прежде чем Гектор смог вытащить из лап тварей.

А потом она потратила уйму времени на восстановление: после оживления тело вновь ослабело. Пришлось стать зависимой от группы. То, чего Шифра боялась не меньше чем червивых. Сколько это было хакима назад? Сто? Девяносто? Неизвестно. Гектор тогда поставил перед собой цель защитить Дом от тварей. Вместе с Тешем придумал систему хитроумных ловушек, загородил входы тяжелыми валунами с вплавленными в них жар-камнями.

Шифра видела в вожаке ровню себе. Ведь у него тоже была мечта, к которой стремился. Он воодушевлял людей, не давал им угаснуть. Порой даже казалось, что он специально заваливает группу лишней работой, чтобы дело шло как можно дольше. Например, это отчетливо было видно с затеей с поисками глины в расщелине: группа вполне могла обойтись и без выдалбливания в стене дыр для смены блоков.

Выступили слезы, Шифра тыльной стороной ладони стерла их и мысленно приказала себе не раскисать. «Сейчас ты сильна как никогда. Вспомни через сколькое прошла. Все это время ты тренировалась, чтобы стать независимой. Группа не нужна тебе, это ты нужна группе». Она согласилась с внутренним голосом. Из глубин памяти вынырнули воспоминания самих первых анимамов… Внутренняя пустота, животный страх – они никуда не делись. Ждут удобного момента, чтобы напомнить о себе.

«Нет. Я теперь другая». И это было правдой. Сто пятьдесят хакима – достаточный срок для накопления опыта. Теперь она опиралась не на смутные ощущения и интуицию, а – на собственную мудрость. Другие бессмертные жили чужой мечтой, мечтой Гектора. Ими легко было управлять. Но только не ею! Шифра специально поддерживала свою ненависть, чтобы не забывать человеческое начало. Именно ненависть, страх и гнев руководили ею. Если дать им умереть, умрет и она.

«Вспомни, сколько раз червивые разрушали Дом. Пять? Шесть? Не-е-ет. Пятнадцать. Вдумайся в это число. Группа опустила руки уже на втором разе. И если бы не ты и Гектор – люди бы превратились в животных. Превратились бы в ходячие трупы. Никогда не забывай об этом».

У озера послышался мучительный стон. Шифра схватила копье, резко вскочила, оглядываясь. Сердце учащенно забилось, она принялась себя ругать за беспечность.

Треклятая идиотка! Гниль! Как можно было не проверить всю пещеру?

Но здесь червивых никогда раньше не бывало. Те обычно любили места потеплее.

Готовая в любой момент отразить атаку, Шифра направилась в ту сторону, откуда раздался стон. Обогнув широкий сталагмит, заметила в сумраке очертания лежащего человека. Подошла ближе и не поверила своим глазам: перед ней был старик. Весь перепачканный в крови он протянул к ней костлявую руку. Вскинув копье, Шифра сделала шаг назад.

Червивый? Не похоже. Во-первых, незнакомец был одет в теплые линумные штаны серого цвета и потрепанный, заплатанный кожаный плащ. Во-вторых, его лицо испещряли глубокие морщины, тогда как у тварей кожа гладкая. Шифра села на колени перед ним, разглядывая его. Приметила небольшую сумку на одной лямке, с жадностью схватила ее и заглянула внутрь.

Несколько глиняных бутылей с водой, костяная ложка и… книга! Это невозможно! Шифра вытащила её дрожащими руками, погладила кожаную обложку, изуродованную трещинами, осмотрела пожелтевшие страницы и попробовала прочитать. Буквы были знакомыми, но не складывались в слова. Из глубин памяти вынырнули смутные воспоминания о хаятах, странствующих учителях…

Шифра отложила книгу, осмотрела старика. Его грудь тяжело вздымалась, из раны на затылке текла кровь. К тому же на груди тянулось несколько глубоких следов от ножа. Пальцы на обоих руках были сломаны, а из икры торчала кость.

Получается, этот бедняга забрел в пещеру, где на него напал червивый? Нет, маловероятно. Монстры не оставляют живых. Шифра вытащила из своего наплечного мешка лечебную траву, завернутую в пожелтевший линумный лист, насыпала немного в ладонь и приложила к самым глубоким ранам старика. Тот застонал, попытался дернуться, но она надавила ему свободной рукой на грудь, не давая пошевелиться.

Вдруг незнакомец открыл глаза и прошептал:

– Ку… ку-у-у-у…

– Молчи.

– Ку-у-улда…

Шифра вскинула бровь, затем наморщила лоб, пытаясь вспомнить знакомое слово. Кулда. Так он сказал? Ладно, сейчас неважно. Она извлекла на свет из внутреннего кармашка своего плаща несколько засушенных листьев рогерса, сунула незнакомцу в рот.

– Жуй, старик. Боль пройдет.

Не сводя с нее испуганного взгляда, он принялся жевать. Шифра взяла копье, поднялась.

Неужели перед ней обычный человек? В это сложно поверить. И что теперь делать? Судя по ранам, старик недолго продержится. Но ведь можно попробовать его спасти. До группы его не дотащить – неизвестно сколько костей сломано.

Тогда что?

Пусть пока листья рогерса начнут действовать, старик заснет, а затем она перевяжет раны и попытается вправить кости…

Но сначала надо осмотреть пещеру. Возможно, тот, кто нанес раны незнакомцу еще прячется здесь, выжидает. Нахмурившись, Шифра направилась к озеру.

– Ты… куда? – сонно спросил старик.

Она не ответила. Лица на стенах глядели на нее осуждающе. Некоторые нагло ухмылялись. Ей было наплевать. Только сейчас пришло понимание, что все происходящее напоминает сон. За все сто пятьдесят хакима жизни под землей никогда раньше группа не натыкалась на людей. И тут такое… А что если старик не человек? Бог, например. Шифра обернулась. Листья рогерса уже подействовали, и незнакомец потерял сознание.

Нет, судя по всему, он настоящий. Смертный из Мезармоута. Кто он? Копатель? Глупости – витамы не носят с собой книг. Священнослужитель? Возможно. Изгнанный? Тоже вероятно. Вопросы роились в голове, как рой хунфусе.