Текст книги "Я вернусь (СИ)"

Автор книги: Сергей Тягунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава четырнадцатая. Шифра

Плечо пронзила острая, режущая боль, но Шифра даже не посмотрела на рану, продолжая идти. После всего случившегося тянуло в сон, глаза слипались. Чтобы взбодриться, она остановилась и открыла флягу с ледяной водой. Затем глотнула; зубы свело от холода. Поморщившись, она продолжила путь. В тесном проходе царил полумрак, но Шифра не нуждалась в свете – здешние пути она могла пройти с закрытыми глазами.

Ноги сами вели в нужном направлении. И хотя каждый шаг давался с огромным трудом – стопы совсем онемели, – она шла. В голове, как черные черви, поедающие гниль, копошились воспоминания. Звуки, запахи, цвета выползали из тесной черепушки и заявляли о своих правах. Тяжелое хриплое дыхание старика. Подрагивающие веки. Черный хитон. Красная вязкая кровь. Большая книга, пахнущая кожей. Желтое сияние у входа в пещеру.

Боль. Много боли.

Её рука инстинктивно коснулась заплечного мешка, нащупала нужный предмет. Немного, но полегчало. Шифре вдруг захотелось достать жар-камень и пройти остаток пути со светом.

«Я не могу. Тьма вокруг меня сгустится, и тогда увижу его ».

Она не могла думать о старике в прошедшем времени. Не могла видеть в нем врага. Ожившего мертвеца, идущего по её пути, чтобы отомстить. Сколько ни убеждала, что это разыгравшееся воображение мешает мыслить здраво, но ничего не получалось.

«Он не возникнет передо мной. О нет. Сенецион может только догнать меня ».

Шифра не обернулась. Еще чего. Ей было жаль, что всё закончилось так плохо. А ведь сколько надежд питала, когда натолкнулась в пещере на старика. Думала показать группе. Хотела изучить новый алфавит. Не сбылось.

«Треклятая дура! Позор мне! Боги правильно сделали, что покарали бесплодием. Я не заслуживаю жить».

Пустые слова. В глубине души Шифра понимала: ничего нельзя было изменить. Старик при любых раскладах погиб бы. Торчащую из ноги кость не так-то просто залечить. Даже бессмертные не обременяли себя подобными страданиями. Куда проще вогнать себе в сердце нож и воскреснуть здоровым. Вот только Сенецион был смертным.

Узкие коридоры скрадывали звуки шагов. Тишину нарушали лишь её негромкое дыхание да стук падающих капель крови, сочащихся из многочисленных ран на плечах. В этой части подземных переходов следовало бы вести себя осторожнее: здесь было полным-полно неприятных сюрпризов. Острые камни, торчащие из стены. Под ногами норы. Провалиться не провалишься, но стопу сломаешь.

«Мне надо умереть. Это будет моим справедливым наказанием».

Шаг, еще шаг.

Шифра вспомнила, как дотащила на спине старика до выхода из пещеры. Всего несколько эмиолиусов отделяло их от свободы.

Шаг, еще шаг.

Сенецион так и не очнулся. Так и не понял, что его убило.

«Не могу думать об этом! Мне больно! Пожалуйста, нет!»

Шаг, еще шаг.

Её и Сенециона обволокло желтое сияние, тысячи миниатюрных звезд облепили тела. На миг даже показалось, что удастся уйти. Ведь старик все равно не протянул бы долго.

Шифра остановилась. Предательские слезы обожгли глаза. Она тыльной стороной ладони вытерла их.

– Почему я плачу? – бросила в пустоту.

После того, как она вошла со стариком в желтое свечение, последовал удар такой силы, что их отбросило на добрую половину пещеры. Сенециона нанизало на сталагмит, она же отделалась синяками.

Дальнейшие события Шифра помнила плохо. Стараясь не смотреть на то, что осталось от её друга, она взяла свою заплечную сумку, кинула туда книгу, жар-камень и еще что-то необходимое. Затем побрела в сторону выхода.

В этот раз свечения не было.

* * *

– Что с тобой?! – заголосила Пилос.

Шифра зажмурилась, прикрывая глаза ладонью от яркого света. После сумрака переходов огни Дома кажутся ослепительно яркими. Она успевает сделать несколько шагов прежде, чем колени подгибаются и её уводит в сторону. Схватив пустоту, она падает на песок. Воздух спертый, противный. Хочется пить. Перед глазами всё кружится. Колени жжет.

– Откуда ты вылезла в таком виде? – не унималась Пилос, несясь по склону к ней. – Выглядишь, словно менсе не умывалась.

Шифра промолчала, лишь коснулась своей глиняной фляги на поясе. Сил не оставалось даже глотнуть воды. И хотя внутренний голос подгонял скорее встретиться с Гектором, она не без усилия заставила себя сидеть на песке.

За время её отсутствия ничего не изменилось: из кузни слышался игривый перестук молотка, горны, похожие на большие головы железных великанов, выдыхали черный дым. Беззубый Воруб размахивал руками и что-то кричал Сифу.

– Где ты была? – спросила Пилос, сев напротив неё.

«Она, похоже, единственная, кто заметил мой приход».

– Далеко отсюда.

– Твои плечи все исцарапаны. – Пилос кончиком пальца коснулась кровоточащей раны на груди. – Боги, да ты перепачкалась в собственной крови. Тебе нужна помощь!

– Я в порядке, – сказала Шифра и растянула губы в улыбке. – Где… где Гектор?

Хмыкнув, Пилос отстегнула её флягу, откупорила и протянула:

– Попей. Гектор и еще пятеро наших ушли к расщелине.

В раскрытый в усилии рот хлынула грязная холодная вода. «Все лучше той озерной», – подумала Шифра. После того, как покинула мертвого старика, первым делом она нашла небольшой грот, в котором напилась и наполнила пустую флягу.

– Тебя столько анимамов не было, – сказала Пилос, нахмурив лоб. – Гектор сильно волновался из-за этого. Конечно, он никому ничего не сказал, но было видно, как переживает. А затем он пропал в расщелине. Ну, то есть не пропал, конечно. Проклятье! Я опять столько говорю, и всё не по делу! Эрода правильно заметила, что мне надо чаще молчать…

– Помедленнее, пожалуйста! – перебила Шифра, стараясь уловить суть. – Ты говоришь, что Гектор отправился к расщелине не один. Зачем?

– Ну, я тоже хотела пойти с ним, но Кор попросил посидеть с Эродой. Ты же знаешь, как испортилось её здоровье за последнее время. Мне обидно, конечно…

– Пилос! – взмолилась Шифра. – Отвечай на мои вопросы. Зачем Гектор отправился к расщелине с людьми? Что-то с червивыми?

– Нет, – грустно сказала Пилос. – Он сказал, что нашел выход на поверхность. И пошел с другими, чтобы показать им доказательство своих слов. Многие сначала не поверили, но…

Шифра не слушала, погрузившись в мысли. Пока она возилась со стариком, произошло невероятное! Гектору-таки удалось выбраться в ледяную пустыню. А это значило, что скоро группа сможет найти Венерандум! Шифра с огорчением поняла, что её новости не казались уже необычными. Вряд ли Гектор удивится сказанному. Однако надо спешить.

«Подожди, ноги ревут. Немножко посижу и пойду».

– Ты хочешь есть? – спросила Пилос, гладя её по свалявшимся волосам.

Шифра замотала головой, но желудок протестующе заурчал.

– Мне некогда, милая. Надо идти. Кто пошел с Гектором?

– Кор, Теш, Хуфра, Териф и здоровяк Коммититур, – ответила та, загибая пальцы.

Тяжело вздохнув, Шифра поднялась, ноги отозвались острой болью, заколол позвоночник. Опираясь о стену рукой, она спустилась по склону и, не выдержав, плюхнулась на ближайший валун.

«Проклятье! Мне придется отдохнуть немного».

Пилос, беззаботно улыбаясь, протянула ей миску с едой. В лицо ударил густой пар, запах жаренного со специями мяса защекотал ноздри.

– Поешь! – сказала девушка. Её лицо осветилось нежнейшей улыбкой, глаза засияли. На щеках появились глубокие ямочки. – Ты выглядишь неважно. Передохни. С Гектором ничего не случится, пока ты немного перекусишь.

Жадно сглотнув слюну, Шифра схватила теплую миску, положила на колени и принялась голыми руками есть. Вкуса практически не чувствовала, так как торопливо глотала куски мяса. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем она ощутила чей-то взгляд на спине. Обернулась. На расстоянии нескольких локтей перед ней стояла седовласая Эрода.

– Привет! – сказала Шифра, проглотив очередной кусок. – Садись к нам.

– Она не сядет, – с грустью прошептала Пилос, садясь на камень напротив неё. – В последние два анимама болезнь, к несчастью, усилилась. Вчера Эрода сходила под себя… Я не знаю, что с ней делать. Боюсь, Кор не обрадуется, когда увидит её такой.

Седовласая переминалась с ноги на ногу, улыбалась, но её глаза оставались холодными и безжизненными, как у дагена. Ни проблеска мысли. Из полуоткрытого старческого рта выползла струйка слюны.

– Она потеряла разум, – грустно констатировала Пилос. – Боюсь, уже ничего не поможет. Кор с ней носится постоянно, готовит лечебные настойки, много разговаривает, но всё без толку. Становится только хуже. Последние два анимама Эрода сама не своя: утратила речь, пускает слюни… Противно.

«Противно»… Слово эхом отдавалось в голове. Отложив миску с остатками еды, Шифра непроизвольно коснулась груди. Она никогда не забывала, как с самого первого анимама Эрода была добра с ней. Ухаживала, помогала советами, делилась едой в голодное время. Даже защищала от похотливых ухаживаний Коммититура, пока Гектор не образумил великана. Было больно видеть эти страшные изменения в седовласой. В груди противно защемило.

– Я не думала, что все так серьезно, – сказала Шифра.

– Никто не думал. Поначалу симптомы не проявлялись. Ну, знаешь, Эрода забывала, конечно, кое-какие мелочи, но этому никто не придавал значение. Первым забил тревогу Кор… Мне так его жаль. Он не хотел уходить с Гектором, боясь, что Эроде станет хуже. Он её так любит…

Чтобы не смотреть на седовласую, Шифра бросила взгляд на недостроенную мастерскую Терифа. Кирпичи валялись у ближнего угла дома, отчего казалось, что стройка давно заброшена, ведь Гектор во всем любил порядок.

– Мне надо идти, Пилос.

Она чувствовала себя усталой и брошенной.

– Хорошо, Шифра, будь осторожна.

– Буду. И вы тут аккуратнее. Смотрю, главный вход открыт. Гектор приказал?

– Нет. Энтри за главного, пока ребята ушли к расщелине. Он и решил, что, если на них нападут червивые, то они смогут спрятаться в Доме.

– А сами не боитесь атаки?

Пилос лишь пожала плечами.

Внезапно раздался страшный грохот, а в пещере, жаркой и наполненной запахами каленого железа и пота, повеяло холодом. Шифра вскочила, готовая отражать атаку червивых. Время шло, шум затихал, но ничего не происходило.

– Гектор! – только и выкрикнула Пилос. Её глаза неестественно блестели в свете яркого пламени жар-камня.

* * *

Она вырвалась вперед. Сердце бешено молотилось о клетку ребер; легкие жгло расплавленной болью; зверски болела поясница. То и дело приходилось смахивать пот с глаз. Шифра не останавливалась даже в труднопроходимых пещерах, полностью доверившись мышечной памяти.

«Только бы успеть, только бы успеть», – безостановочно крутилось у нее в голове.

Наконец, она нырнула в нужный канал и остолбенела. Не сразу сообразила, что видит над головой россыпь звезд. Это было невообразимо прекрасно. Наверное, сто миллионов колких точек горели над полосой неба, заливая расщелину холодным и страшным серебряным светом. Позже, намного позже, Шифра винила себя за то, что первым делом любовалась космической красотой, а не бросилась спасать людей. Но сейчас она не могла оторваться от звезд.

Простояв несколько бесконечно долгих мгновений, Шифра не без труда переместила взор вниз. Мощные лучи света, падающие с неба, дробились в тысячах ледяных глыб, переламывались и отражались. На всю ширину расщелины не было ни единого свободного клочка земли. Шифре даже показалась, что перепутала место и наткнулась на другой проход, но, зацепившись взглядом за металлические блоки на каменной стене, поняла – ошибки быть не могло.

«Что здесь случилось?»

Она шагнула вперед, боясь вздохнуть. Не верилось, что все эти глыбы льда, долгое время прятавшие расщелину от поверхности, в один миг рухнули и погребли под собой людей. Такого просто не могло быть. И лишь спустя десять ударов сердца поняла, что, вероятно, ей никогда не спасти Гектора. Даже если попытаться расплавить одну громадину, понадобится уйма времени.

Всюду вместо привычного камня блестел лед.

«Это невозможно».

Шифра целеустремленно двинулась вперед. Ей на плечи упало несколько снежинок и тут же испарились, оставив после себя лишь капли. Она поежилась от холода. В расщелине и раньше было морозно, но сейчас… Она пожалела, что не догадалась прихватить с собой теплую одежду.

– Эй! Здесь есть кто-нибудь живой!

Тишина в ответ.

Вдруг в тени крупной глыбы что-то показалось. Вроде человеческий силуэт. Стараясь не обращать внимания на холод, Шифра побежала по льдинам.

– Эй! Я здесь! Подожди меня!

Но путь ей преградила ступенчатая торосная гряда высотой несколько эмиолиусов. Как ни старайся – не заберешься. Пришлось вернуться к проходу. Силуэт в тени по-прежнему не шевелился. Шифра не сразу сообразила, что, скорее всего, перепутала глыбу с человеком. Накатила злость.

«Я должна освободить Гектора и остальных! Должна! Думай, думай, тупая голова!»

Она не могла отделаться от образа задыхающегося Гектора, раз за разом возвращавшегося к жизни.

Бесконечный замкнутый круг боли.

Прогнав видение, Шифра схватилась за ближайшую глыбу и попыталась поднять её. От усилий покраснело, напряглось лицо, вздулись жилы. Челюсти были сжаты.

Тщетно.

Тогда она прислушалась, стараясь уловить хоть единый намек на место, где погребены люди.

«Успокойся, идиотка! Включи логику. Все должно быть просто и понятно. Ну же! Когда случился обвал, где могли находиться люди? Конечно возле блоков! Там и надо искать ребят. Решение простое, как видишь. Не отключай голову. Не позволяй страху управлять собой. Ты уже это проходила! Не повторяй ошибок».

Остановив взгляд на ближайшем блоке, Шифра прикинула, сможет ли добраться до места. Вроде ничего сложного. Поправив заплечный мешок и глубоко вздохнув, она прыгнула на ближайшую глыбу, вскинула руки, пытаясь удержать равновесие. Затем носком правой ноги коснулась следующей глыбы, перенесла вес. Раздался предательский хруст.

«Ты сможешь, давай».

Шифра доверилась инстинктам, позволяя телу самому двигаться в нужном направлении. Сломанный блок становился всё ближе и ближе. Уже можно было разглядеть измазанный грязью кружок металла и оторванную бечеву, похожую на двух закрученных серых червей. Иногда приходилось замирать, вслушиваясь в тишину ночи, нарушаемую лишь воем ветра.

Наконец, Шифра добралась до нужного места, огляделась. Глыбы под ногами были необычайно крупными, с острыми краями. Поторопишься – и царапина обеспечена.

«Если бы только царапина».

Выдыхая облачка пара, Шифра села на корточки, скинула заплечную сумку, достала два больших жар-камня. Закрыла глаза, представляя необходимые геометрические фигуры. Раздался тихий хлопок, и сумрак расщелины отступил под натиском белого пламени. Язычки огня красиво затанцевали на ладони, не причиняя вред.

Звезды над головой словно погасли.

Браня себя, Шифра приложила жар-камень ко льду. Зашипело, повалил густой сизый дым. Слишком медленно. Она водила пламенем по глыбе в надежде отыскать людей. Честно говоря, её интересовал прежде всего Гектор. На остальных было если не наплевать, то с их гибелью она могла бы смириться. Но только не Гектор. Он нужен ей. Шифра прекрасно понимала, что лишь бывший вожак способен вывести группу к Верхнему Городу.

Вода стекала с прозрачного – но не настолько, чтобы разглядеть придавленные тела! – льда, скапливалась у сапог. Тяжело дыша, Шифра словно превратилась в каменное изваяние. Хотя терпение обычно подводило в трудной ситуации, сейчас она была спокойна и рассудительна. Против её воли в голове созрел план на тот случай, если никого из пятерки не удастся вытащить: взять с собой книгу Сенециона, запас еды и длинную бечеву – и вскарабкаться по расщелине. А там, на поверхности, уже будут видны огни Венерандума.

Всё просто. Хороший план…

– Шифра!

Она оторвалась от тающего льда, обернулась. В проходе появились Пилос, Сиф, Воруб и Энтри. После яркого пламени жар-камня их силуэты были расплывчатыми, нереальными. Пришлось подождать некоторое время, пока исчезнут перед глазами красные пляшущие точки.

– Я здесь, ребята! – крикнула она и замахала рукой.

– Что здесь произошло? – громко спросил Энтри.

Не дожидаясь ответа, он, с легкостью прыгая с одной глыбы на другую, направился к Шифре. Его лицо было темным, брови – сдвинуты на переносице, нижняя челюсть выдвинута вперед. Густая черная борода придавала еще больше суровости. Под мышкой Энтри держал зеленый линумный мешок.

Шифра чуть сдвинулась в сторону, давая ему место для маневра. Тот прыгнул к ней, опустился на колени, не обращая ровно никакого внимания на тающий лед.

– Их нужно как можно быстрее освободить, – заверил он. Складывалось ощущение, что стужа не причиняла ему дискомфорта. Словно Энтри оказался в родной стихии.

Развязав мешок, он высыпал на глыбу несколько жар-камней, губы задвигались; с них начали слетать слова, разрозненные, скомканные, но пылающие, словно капли жидкого металла, падающие с молота кузнеца. Поверхность глыбы ослепительно вспыхнула, пришлось закрыть глаза тыльной стороной ладони.

– Так дело быстрее пойдет, – заявил Энтри, едва улыбаясь.

– Я в это просто не могу поверить, – сказала Шифра, следя за тем, как беззубый Воруб, Сиф и красавица Пилос подбирались к ним.

Бородач кивнул, бросил:

– Видимо, Гектор нарушил что-то в расщелине. Из-за чего и произошел обвал. Я говорил ему, что не стоит идти сюда. Бог никогда не позволит бессмертным покинуть Дом. Странно, что Гектор этого не понимает. – Энтри смачно плюнул под ноги. – Ну, будет ему уроком. Жалко остальных… Впрочем, не надо было идти вслед за сумасшедшим.

Шифра хотела возразить, но вовремя одумалась. Сейчас не время. Пусть этот дурак думает как хочет. Лишь бы помог освободить людей. А уж позже она найдет нужные слова, дабы в красках описать, что о нем думает. Перед мысленным взором опять встало лицо Гектора, искривленное бесконечным, как снежная пустыня, страданием.

– Сиф, Пилос встаньте недалеко от меня и разожгите огонь, – приказал Энтри, указав пальцем на ближайшую глыбу. – Только осторожнее: лед острый, как бритва. Не хватало еще вас лечить. – Бородач скривился, словно съел кислый корень рогерса. – А ты, Воруб, работай позади нас. Так быстрее управимся.

– А где Эрода? – спросила Шифра у Пилос.

Та смущенно склонила голову, принялась доставать жар-камни.

– Я её связал, – заявил Энтри.

– Что ты сделал?

– А что мне оставалось? – вопросом на вопрос ответил он. – Никуда не убежит, поверь. Я закрыл все входы в пещеру.

– Так нельзя! А если Эрода освободится и как-то поранит себя?

– И что с ней будет? – вызывающе спросил бородач, бросив полный стужи взгляд на неё. – Сдохнет – оживет. И так до бесконечности. Но я крепко связал старуху, не убежит. И ты, Шифра, особо не возникай. Пропадала где-то все эти анимамы, и тебя не особо волновала судьба сумасшедшей. Или я неправ?

Шифра была готова наброситься на него, вырвать извинения вместе с бьющимся сердцем. Энтри хоть и крупный, но не такой ловкий как она. Если дойдет до драки, то ему несдобровать. К тому же под ногами скользкий лед, а не привычные камни или песок. Одно неправильное движение и…

«Перестань. Он нужен тебе. Успокойся. Нельзя бросаться на всех, кто пытается раззадорить тебя».

И Шифра молча проглотила оскорбление, пялясь, как пламя медленно, но уверенно проходит сквозь лёд.

– А если червивые нападут на нас? – спросил Сиф.

Энтри поскреб бороду:

– Сомневаюсь чего-то. Грохот стоял такой, что любое существо, мало-мальски обладающее интеллектом, убежит как можно дальше.

– Или наоборот, – закончил Сиф. – Шум привлечет внимание. И тогда…

– Захлопни пасть, – бросил Энтри. – Все будет хорошо, если ты будешь работать, а не языком трясти.

Беззубый и Пилос расставили треугольником жар-камни на соседней глыбе, тут же заплясало пламя и повалил дым.

– А вообще дельная мысль, Сиф, – вдруг заявил Энтри, поднявшись. – Возможно, стоит лишний раз перестраховаться. Воруб, бросай всё и проверь переходы, соседствующие с расщелиной. Если что – бегом к нам.

Падающие снежинки быстро превращались в блестящие капельки на его плаще.

* * *

Она вонзила нож в здоровый глаз по самую рукоять. Старик даже не успел очнуться. Кровь брызнула из раны, попала на руки. Прижав голову Кора к коленям, Шифра невольно скользнула взглядом по тому, что осталось от его ног. Ошметки плоти, из которых торчали неестественно белые кости. К горлу подкатил тяжелый ком, пришлось задержать дыхание, чтобы не исторгнуть пищу.

Сутулая Хуфра лежала в двух шагах от нее на огромной и относительно гладкой глыбе, истекая кровью. Грудь тяжело вздымалась, по бледному лицу бежали струи пота, и свист от частого дыхания заглушал все звуки в расщелине. Хотя в отличие от старика сутулая отделалась лишь переломами рук и ног. Удивительное везение.

Шифра с чавканьем вытащила нож из глазницы Кора, взглянула на образовавшуюся позади нее глубокую яму. Бородачу удалось растопить большую часть двух глыб у каменной стены и добраться до людей. Он сидел на корточках и придерживал жар-камни, чтобы они не погасли от воды.

– Ты там как? – спросила Шифра, обращаясь к Энтри.

– Да что со мной сделается? Жду, когда оттает лед. Похоже, показалась рука Терифа. Но не уверен еще.

– Помощь не нужна?

– Спасибо, сам справлюсь. Уж кучерявого смогу вытащить самостоятельно.

Над сутулой Хуфрой склонилась Пилос, нежно погладила по лицу и тряпкой вытерла пот.

– Бедненькая… Намучилась, да? Ну, всё-всё. Страдания скоро прекратятся…

С этими словами Пилос достала кремневый нож и, тяжело вздохнув, всадила прямо в грудь девушке. Сутулая слабо застонала, её руки обвили шею красавицы, тонкие пальцы впились в кожу. Через мгновение она обмякла.

Сиф сел напротив тела, открыл глиняную флягу, ожидая, когда Хуфра оживет.

– Где я?

Шифра опустила голову. На неё холодно смотрел Кор. Она провела пальцами по его щеке, сказала:

– Всё хорошо. Мы пришли на помощь. Ты можешь говорить?

Одноглазый резко сел, принялся озираться. Воздух маленькими сизыми облачками вырывался изо рта. Казалось, Кор не понимает, где находится. Он выглядел беспомощным, словно очнулся от долгого, очень долгого сна.

– Ты помнишь, что произошло? – спросила Шифра и затаила дыхание. Повисла тяжелая тишина.

Одноглазый посмотрел на неё, замер, словно забыл, как произносить слова. Лицо было бледным, болезненным; глубокие морщины рассекали щеки, лоб, подбородок.

– Что произошло? – с недоверием переспросил Кор. – Я… я… Увидел небо. – Он поднял голову, указал дрожащей рукой на шрам звездного неба. – Гектор показал мне… нам… Потом мы спустились, отдыхали. Было… Было хорошо, тепло… Вдруг по расщелине заплясало желтое пламя и… и…

«Желтое пламя? Неужели… Надо отыскать Гектора и обязательно обо всем хорошенько расспросить».

Она положила руку на плечо старику.

– Все хорошо. Мы сейчас вытащим остальных, не беспокойся. Отдохни немного.

Сиф подал ей одеяло, она накинула его на одноглазого.

– Где… где Эрода, Шифра?

– Дома, – отозвалась Пилос, пряча окровавленный нож. – С ней всё хорошо, Кор.

– Ей уже лучше?

Она запнулась, затем бросила:

– Да.

Шумно сглотнув, старик посмотрел в ночное небо и замер. Было видно, что его одолевают мрачные мысли.

Вскоре очнулась сутулая Хуфра. В отличие от Кора она не смогла сказать ни слова о случившемся. Шок был настолько сильным, что лишил дара речи. Обхватив руками колени, она дрожала на холодном ветру и пялилась в одну точку. Её лицо исказила гримаса необъяснимого ужаса. Сиф попытался было обнять сутулую, но та отстранилась и отползла подальше от людей, поранившись ногой об острый край глыбы.

Шифра попыталась представить себя на её месте. Каково это оказаться под тяжелыми ледяными обломками? Каково ощущать всю громаду на себе? Получается ли думать о чем-нибудь другом, кроме боли? О том, что помощь, возможно, не придет. И ты снова и снова будешь оживать и умирать. Бесконечно. До тех пор, пока Огненный Шар не растопит глыбы.

Желая прогнать мрачные мысли, Шифра прыгнула в яму к Энтри.

– Давай помогу.

Бородач не стал ругаться, отодвинулся влево и рукой указал на пылающий жар-камень.

– Растопи чуть правее от меня. Похоже, беднягу Терифа расплющило как блин.

Подойдя ближе, Шифра увидела, как бородач вытащил из-под глыбы оторванную по локоть руку. Конечность приобрела лиловый оттенок, ногти почернели, из лоскутов кожи, мяса и сухожилий капала кровь. Улыбаясь, Энтри размахнулся и выбросил найденный кусок плоти из ямы.

– Работенка хуже некуда, да? – спросил он. – Если бы эти идиоты не пошли за безмозглым Гектором, то все было бы иначе. Сейчас бы сидел у теплого костерка и жрал жареное мясо. Вместо этого по частям достаю людей. Каково, а?

– Тебя никто не заставляет спасать Терифа, Коммититура и вожака, – сказала Шифра, садясь рядом с бородачем. Поднесла подпрыгивающие языки пламени к глыбе. Зажурчала вода, принялась скапливаться под ногами. – Имей уважение к тому, кто не хочет подохнуть, словно даген. Гектор пытается нас всех спасти.

– Да ну? – съехидничал Энтри. – Прямо-таки пытается, из кожи вон лезет, чтобы сохранить группу, а не себя занять ерундой? Дай, говорит, пойду против воли бога, который приютил нас под землей, дал пищу и воду!

Тепло уходило из воздуха, в спину подуло сквозняком.

– Это лишь твое мнение, – произнесла Шифра.

Бородач самодовольно хмыкнул в ответ. Спустя долгое время из-под глыбы показались черные волосы. Холодный скрюченный труп Терифа пришлось буквально с силой вырвать из-под ледяной корки. Было видно, как его лицо то синело, то бледнело, оживая. Оторванная рука в мгновение ока отросла, как только тело подняли из ямы. Пилос принялась тут же хлопотать над беднягой, накинув на него несколько одеял. Она положила голову Терифа себе на колени и принялась едва слышно причитать. Обругав её за нерасторопность, Сиф начал растирать руки и ноги ожившего, спасая от коварного всепроникающего холода.

Ни на мгновение не расслабляясь, Шифра не отрывалась от того, как пламя отвоевывало себе пространство в огромной глыбе. Мышцы спины свело судорогой, ощутила головокружение. Она мысленно подбадривала себя тем, что вот-вот доберется до Гектора и… Ничего. Время шло. Спасением для её души стала беззлобная перепалка между Сифом и Пилос, спорящих о том, как лучше отогреть беднягу Терифа. Вскоре к ним присоединился пришедший в себя одноглазый.

«Желтый огонь… Старик Кор сказал о желтом огне, который охватил расщелину и, по всей видимости, разрушил корку льда на поверхности. Неужели это то свечение, что не выпускало меня и Сенециона? Неужели бог действительно следит за каждым шагом группы? Невозможно».

При мысли о Сенеционе сердце заныло от печали.

– Тваг’и! Тваг’и идут! – раздался яростный крик Воруба.

* * *

Предатели.

Никчемные черви, жалкие в своем существовании! Гной, который необходимо вычистить! Блевотина! Не хватало ругательств, чтобы передать всю злобу, разгорающуюся в груди. Именно эта злоба не позволяла покинуть расщелину и оставить мучиться Гектора.

Дрожа от холода, Шифра поднялась.

Грязь ручьями стекала с неё; одежда противно прилипала к телу, отчего каждое движение было мучительно неприятным; под ногами хлюпала вода.

Треклятый Энтри, этот оплеванный детеныш дагена, как только услышал про надвигающихся червивых, собрал большую часть жар-камней и приказал группе возвращаться Домой. Говорил про то, что они не могут рисковать, что вернутся позже за командиром, что времени в обрез.

Бла-бла-бла.

На тот момент, когда послышались первые вопли чудовищ, из-под обломков достали пятерых – старика Кора, сутулую Хуфру, кучерявого Терифа, Теша и великана Коммититура.

Оставался лишь Гектор.

Было подозрение, что его-то Энтри вообще не собирался спасать! Вожак столько сделал для группы! И его бросили! Никто и слова не пикнул, чтобы возразить бородачу и остаться.

Предатели…

Стуча зубами, Шифра выбралась из ямы и застонала. Казалось, не было места, которое бы не болело. Тяжело дыша, она открыла отяжелевшие веки, вглядываясь в неровную полосу звездного неба. Луна вылезла из-под каменных стен и теперь серебряным глазом таращилась на неё. Шифра протянула руку, словно могла коснуться божественной монеты. Разумеется, пальцы выхватили лишь воздух. Вдруг из глаз брызнули слезы, в груди стало горячо.

«Нет! Я должна найти его! Не могу сдаться! Воруб что-то перепутал: я уже долго сижу в яме, а червивые всё не появляются. Нет никаких чудовищ! Наверное, этот дурак Энтри уговорил Воруба обмануть группу. А вопли из пещер? Не мог же Воруб подделать вопли монстров?»

Вытерев слезы тыльной стороной ладони, Шифра со стоном поднялась и бросила взгляд в яму. У нее осталось всего лишь три жар-камня, которых было недостаточно, чтобы растопить новую глыбину. К тому же Гектора нигде не видно… Но ведь он находился рядом с Терифом, когда обрушился свод! Почему же его не получается найти?

– Я никуда не уйду, – пробормотала Шифра, сдерживая новый поток слез. – Найду тебя, Гектор. Не сдамся. Только не ты, только не ты. – Она закричала: – Не ты! Не сейчас! Нет! Не когда мы с тобой нашли выход к людям. Пожалуйста, дай знак, где ты находишься. Прошу, умоляю, друг!

Она вновь разрыдалась. Хотелось влепить самой себе пощечину, сказать что-нибудь бравое и продолжить поиски, но навалилась страшная усталость. Шифра ощутила себя такой старой и измученной, что сама не понимала, как продолжала жить. Да, внешне выглядела молодой, красивой, но внутри у нее всё перегорело. Лишь благодаря злости заставляла себя что-то делать.

Шифра не могла оставить его здесь, под глыбами льда.

Не обращая внимания на стужу, она сжала челюсти и прыгнула в яму.

Хватит ныть и стонать!

Бывший вожак где-то рядом.

Его необходимо найти.

Все остальное неважно. Пусть вылезут червивые, пусть звезды обрушатся на снежную пустыню, пусть сам Безымянный Король попросит её остановиться, – плевать.

– Я найду тебя, Гектор, – прошептала она, копошась в грязи.