Текст книги "Древний свет"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

ГЛАВА 11
Вся мудрость мира

– Благодарю за доставленное удовольствие, – сказал на полном серьезе Р8, когда они прощались с Харрисом. – Давно уже мне не приходилось видеть такого замечательного боя.

– Да, – согласился Лугарев. – Жаль, Мария не видела. Ей бы точно понравилось.

– Парни, вы вгоняете меня в краску, – засмеялся Харрис. – Благодарите не меня, а тех, кто построил мой «Волшебный Дракон».

– Ну, и тут ведь без тебя не обошлось, – сказал Лугарев. – Ты же его оснастил всякими примочками. Такая мощность защитного поля! Я потрясен. Харрис расцвел от этих дифирамбов. Попутный грузовой звездолет доставил команду обратно в космопорт Плесецк. Боинг-727 все еще ждал их. Селестиэль заботливо опекала Эарендила, который от этой космической фантасмагории был явно не в своей тарелке. Элронд чувствовал себя не лучше, Феанор держался уверенно и спокойно, стараясь, впрочем, не проявлять инициативы в бытовых вопросах. На Земле был вечер десятого октября, когда они приземлились на базе Минас-Анор, и сразу же передали ожидавшему их Т20 снятый со звездолета, к счастью, так и не пригодившийся им сильмарилловый лазер. Здесь уже произошли некоторые перемены. Двухсоттысячная армия нолдоров стала лагерем на берегу Андуина немного южнее Осгилиата. Их миссия была выполнена, и теперь эльфам предстояло решить, как быть дальше. Боевого поста 8НВР3 больше не было – передвижная крепость сделала свое дело, отстояв столицу Гондора в минуты смертельной опасности. Теперь ее перебросили через пространственно – временное окно обратно на Титан. В области Ламедон полным ходом шел демонтаж пусковых установок антиракет «Спартан». Вокруг Минас-Анора еще оставались развернутыми несколько комплексов зенитных ракет – на всякий случай, но эвакуация техники и персонала Вечности шла полным ходом. Тем не менее, боевые действия еще не закончились. Множество мелких отрядов кочевников и орков пряталось по лесам, в их составе встречались отдельные случайно уцелевшие крабоиды. Небольшое количество балрогов и другой нечистой силы пряталось по многочисленным пещерам. Смешанные истребительные команды людей, гномов и нолдоров занимались зачисткой территории. В случае необходимости войска специального назначения Вечности оказывали им поддержку. Именно на этом завершающем этапе особенно пригодились аэромобильные части.

Вертолеты Ми-8МТ высаживали штурмовые группы, чуть ли не на головы ничего не подозревающего противника. Ми-24В прочесывали степи, отстреливая противотанковыми ракетами случайно уцелевших крабоидов.

Остатки войск противника оказались рассеяны по слишком обширной территории, чтобы их можно было переловить за несколько дней.

Зачистка, судя по всему, должна была продолжаться как минимум, до Нового Года. Специальная команда полковника Митчелла свою часть работы выполнила. Наемники поспели как раз к разгару праздника. Минас-Анор был иллюминирован множеством огней, толпы народа на улицах праздновали победу. Поговаривали о том, что надо устроить еще один военный парад, но теперь на первый план вышли соображения экономического характера. Операция обошлась Вечности в астрономическую сумму, которую разоренный войной Гондор не в состоянии был заплатить. Наемники, разумеется, получили свою плату согласно контракту, но это была лишь капля в море. Координационный Совет был далек от мысли содрать с союзников последние штаны, но и от альтруизма координаторы были не менее далеки. Информация, полученная от Пилигримов, безусловно, могла окупить все расходы, благодаря ей можно было надеяться на гигантский технологический скачок уже в скором будущем – но лишь после того, как она будет изучена и освоена, а технологии внедрены в производство. До этого было еще очень далеко. А пока что Вечность, затратив немыслимые средства, должна была хотя бы временно как-то их возместить. Специальная комиссия Координационного Совета третий день заседала в императорском дворце в Минас-Аноре, пытаясь найти хоть какое-то решение. Митчелл и Лугарев не участвовали в этих финансовых дрязгах. Их миссия была выполнена, и теперь они могли отдохнуть и пообщаться напоследок с новыми друзьями, которых, вероятнее всего, им в будущем уже не суждено было увидеть. Впрочем, новые друзья тоже были по горло заняты. Эльфы обсуждали устройство послевоенного мира. Их привычная жизнь была поставлена с ног на голову, все понимали, что возврата к старым временам уже не может быть, да и мало кто из них этого хотел. Нолдоры получили согласие принцессы Сильмариэнь заселить все исконные места своего обитания в Северном мире, покинутые ими ранее.

Кроме этого, по настоянию Селестиэль, они решили основать свою колонию в Хараде. Раньше эльфы не забирались так далеко на юг, но Селестиэль хорошо понимала, какое значение в их изменившемся мире имеет нефтяное месторождение у Черной скалы, и сумела донести это до остальных. Она вообще приобрела значительный вес среди своего народа – и вполне заслуженно. Принцы нолдоров прислушивались к ее мнению, особенно в том, что касалось сотрудничества с людьми и с Вечностью.

Дочь ювелира из Гвайт-и-Мирдайн, Племени Камнеделов – так называли себя нолдоры, населявшие в начале Второй эпохи разрушенный ныне Эрегион – она подняла свой народ на новую ступень могущества, и сама поднялась вместе с ним. Теперь эльфы обсуждали вопрос о восстановлении поднятого с морского дна Белерианда. Это был их исконный край, и они намеревались вновь поселиться там. Лугарев оказался на одном из их совещаний, которое вел Финголфин, оказавшийся старшим после отказа Феанора претендовать на руководящие посты. Король Финве оставался в Тирионе, и Финголфин взял на себя руководство нолдорами на Внешних землях.

– Гномов надо нанять, – предложил Гил-Гэлад. – Мы всегда с ними сотрудничали, лучше их мастеров нет.

– Ну, в этом я теперь не уверен, – возразил Феанор. – Я побывал в Вечности только раз, но, тем не менее, видел достаточно. Гномам и не приснится такое.

– А Вечность согласится помочь нам? Не бесплатно, разумеется? – Финголфин испытующе взглянул на Лугарева.

– За деньги Вечность поможет кому угодно, – ответил Лугарев. – А уж вам-то тем более. Свяжитесь с частными строительными фирмами, они у нас строят быстро и качественно, особенно, если им платят наличными.

– А как еще можно платить? – удивились эльфы. Лугарев объяснил им принцип и механизм безналичных расчетов, а также суть налоговой инспекции. Нолдоры только в затылке почесали.

– А еще лучше, пусть строят гномы, а управляют строительством консультанты Вечности, – посоветовал он. – Строить, я так понимаю, надо много?

– Конечно, – ответил Гил-Гэлад. – Нарготронд, Гондолин, Серебристая гавань, порты на западном побережье Белерианда… Всего не перечислишь! Посидев с ними еще немного, Лугарев ушел, а нолдоры еще долго продолжали обсуждать свои проблемы.

– Если мы собираемся и дальше вести дела с Вечностью, нам понадобится представительство у них, – сказала Селестиэль. – А без них нам не обойтись.

– Верно, – сказал Феанор. – И у меня есть соображения насчет того, кто лучше всех справится с этой работой.

– И еще, – продолжила она. – Нам не помешает найти среди людей помощника, разбирающегося в их странных законах.

– Игорь не откажется нам помочь, я полагаю, – сказал Гил-Гэлад.

– Конечно, но на эту роль он не подойдет, – покачала головой Селестиэль. – Игорь прямолинеен и честен, он человек действия, а нам нужен хитрый и беспринципный старый негодяй, изворотливый, как угорь, лучше всего – опытный адвокат.

– Гм! – удивленно отреагировал Финголфин. – Но сможем ли мы сами такому доверять?

– Доверять – никогда, но если ему хорошо платить и постоянно контролировать, он будет работать на нас, – ответила Селестиэль. – Предоставьте мне подобрать такого человека, я уже знаю, к кому обратиться.

– Не возражаю, – ответил Финголфин.

– У меня есть еще несколько соображений, – сказала Селестиэль. – Я считаю, мы должны купить новый основной модуль для киберноида Т20.

Он потерял свой танк, бесстрашно защищая нас перед лицом всей армии Моргота.

– Верно, – кивнул Гил-Гэлад. – Хотя бы из простой порядочности надо ему помочь.

– И еще кое-что о наших союзниках, – сказала Селестиэль, – о чем нам надо поговорить в узком кругу.

«Эйприл Фест» все еще оставалась в Гондоре. Работа комиссии Координационного Совета требовала самых совершенных средств связи, поэтому ЕС-121Н оставался на своей стоянке еще несколько дней.

Экипаж ночевал в городе, и Голдштейн был несколько удивлен, когда утром 11 ноября на городском базаре его осторожно взяли под руку.

– Здравствуй, Ирвинг, – Голдштейн повернулся и увидел Селестиэль.

– Привет, Селест. Ты что, тоже за покупками собралась?

– Вроде того. Знаешь, я давно хотела расспросить тебя кое о чем.

– Ну, пойдем, присядем где-нибудь, – ответил Голдштейн, заинтригованный столь необычным оборотом событий. Они расположились за угловым столиком маленькой закусочной, одной из многих, открывшихся в городе, когда его наводнило множество самых разных пришлых людей и нелюдей. Расторопный толстый трактирщик подкатился к ним так резво, будто у него на подметках были колесики:

– Чего изволите, прекрасная госпожа?

– Самого старого и лучшего вина, – сказала Селестиэль, выкатив из кошелька небольшую жемчужину и сунув ее в пухлую руку хозяина. – В серебряной посуде. И чтобы нам никто не мешал. Пузатая оплетенная бутыль и два пол-литровых серебряных кубка появились на столе так быстро, что Голдштейн грешным делом подумал, что здесь не обошлось без волшебства эльфов.

– Скажи, Ирвинг, ты давно летаешь на «Эйприл Фест»? – спросила Селестиэль.

– Лет двадцать пять уже, – пожал плечами Голдштейн. – А попал в Вечность и того раньше. А что?

– Просто интересно. Меня всегда восхищали ваши хитроумные планы, – ответила Селестиэль. – Мы медленнее набираемся опыта, и мне хотелось узнать, сколько времени тебе понадобилось для этого?

– Да мы с Расселлом до сих пор продолжаем самосовершенствоваться, – усмехнулся Голдштейн. – Век живи – век учись. Уж, не хочешь ли ты стать членом нашего экипажа? Уверен, что у тебя получилось бы.

– Боюсь, что у меня иная дорога, – сказала Селестиэль. – А чем ты занимался до того, как попал в Вечность?

– Ну, вначале я пару лет был адвокатом, – ответил Голдштейн. – После того, как закончил юридический. А потом – скажу тебе по секрету, хотя теперь уже все равно, наверное – потом я несколько лет работал на израильскую разведку «Моссад». В отделе планирования специальных операций.

– Потрясающе, – восхитилась Селестиэль. – Ирв, у тебя такая интересная жизнь!

– У тебя, пожалуй, не хуже, – рассмеялся Голдштейн.

– Ну, сравнил! Последнюю тысячу лет я просидела в лесу, оплакивая прошлое своего народа и мечтая о его будущем. Мне кажется, я только сейчас начала снова жить по-настоящему.

– Завидую я вам, – признался Голдштейн. – У вас все еще впереди… А мне уже пора на покой.

– Не рано ли?

– Нет, Селест. Сколько, по-твоему, можно болтаться между небом и землей? Сыновья выросли, а я даже не заметил, когда, – вздохнул Голдштейн, приложившись к серебряному кубку. Вино было восхитительное, ему еще ни разу не приходилось пробовать ничего подобного.

– А где твоя семья? – спросила Селестиэль.

– Жена, младший сын и обе невестки – в Париже. А что толку? Я их вижу пару недель в году. Скажу тебе, опять же по секрету, – Голдштейн наклонился к ней поближе, – после Нового Года у меня заканчивается контракт, и я думаю не возобновлять его.

– А кто же тебя заменит на «Эйприл Фест»? – спросила Селестиэль.

– Мой старший сын, Аарон, – ответил Голдштейн. – Надо же, в конце концов, внуков понянчить!

– Надо же, – задумчиво сказала она. – А я была уверена, что ты доволен своей работой…

– Доволен, конечно, – ответил Голдштейн. – Получаю десять тысяч долларов в месяц, куча всяких привилегий, вся семья устроена. Но ведь всему когда-то приходит конец.

– И что же ты собираешься делать? Будешь сидеть на скамейке с другими пенсионерами, в шахматы играть? – лукаво улыбнулась Селестиэль.

– Ну, это вряд ли, – ответил Голдштейн. – Старый конь борозду не портит, я еще где-нибудь поработаю. Но на земле.

– Конечно, Ирвинг, – согласилась она. – Тебе еще рано уходить на покой. Ты еще хоть куда во всех отношениях. Голдштейн расплылся в полном восторге. Ароматное вино столетней выдержки и восхищенные глаза прекраснейшей из всех когда-либо встреченных им женщин подействовали на старого шпиона расслабляюще.

Селестиэль поняла, что клиент готов.

– А что бы ты сказал, Ирвинг, если бы тебе предложили работу адвоката, – осторожно спросила она. – Ну, скажем, за сорок тысяч в месяц?

– Гм! – Голдштейн даже протрезвел от неожиданности. – Сорок тысяч? Адвокат? Это где же такой требуется? Да я хоть сейчас!

– В начале следующего года – по вашему календарю, – ответила Селестиэль, – на 258-й линии в Париже будет открыто посольство нолдоров. Нам понадобится адвокат из людей, чтобы разобраться во всех ваших путаных законах. Ты согласен?

– Согласен ли я? – рассмеялся Голдштейн. – За сорок тысяч в месяц? Она еще спрашивает! Только это называется не адвокат, а юрисконсульт.

– Ну, тогда подпиши контракт, – Селестиэль развернула перед ним свиток, украшенный восковой печатью Дома Феанора.

– Это кто писал? – спросил Голдштейн, ошизело глядя на пергамент.

Впервые в жизни он видел контракт, отпечатанный струйным принтером на пергаменте, да еще с восковыми печатями.

– Это Р8 для меня постарался, – ответила она. – Что-нибудь не так?

– Нет, все очень грамотно, – ответил Голдштейн, вчитываясь в каждое слово, – хотя обороты несколько непривычные. Ну, что ж, – сказал он, вытаскивая ручку. – Должен признаться, никогда еще не получал такого удовольствия от попытки вербовки. Надо бы поломаться для виду, чтобы ты еще немного меня пообхаживала, – он поставил свою подпись и дату.

– Вот и отлично, – сказала Селестиэль. – Мы сами с тобой свяжемся.

Дальнейшие действия нолдоров немало удивили руководство Вечности.

В тот же день, одиннадцатого ноября, Финголфин явился к принцессе Сильмариэнь с предложением купить все шагающие бронемашины Моргота, ставшие трофеями гондорской армии. После побоища на Горгоратской равнине у союзников оставалось еще около двухсот 12Н75, не считая пятидесяти трех, захваченных ранее нолдорами. Официально они считались имперскими трофеями. Гондор сейчас отчаянно нуждался в средствах, так что сделка состоялась без промедления. Кроме того, нолдорам достались почти полтысячи шаттлов Моргота, захваченных ими совместно с армией Великого Орлангура в пустыне, при разгроме харадской армии. Гил-Гэлад, по совету Лугарева, оставил там вооруженный отряд для охраны, чего ни Черные гномы, ни эльфы – авари сделать не догадались. Многие из шаттлов были вообще не повреждены.

Эльфы согласились поделиться с остальными союзниками частью своих трофеев, но основная часть звездолетов досталась им. Гондорская армия захватила около двухсот сорока покинутых шаттлов разгромленной под Минас-Анором группы «Прерия», предложив их Вечности в качестве компенсации долга. Несмотря на это, долг Гондора оставался все еще непосильно большим для разоренной полугодовым вторжением империи. Арнор согласился взять на себя погашение части долгов, но остаток все еще был слишком велик. В этой ситуации Финголфин и Селестиэль попросили Лугарева связаться с Шильманом. Координатор согласился переговорить с ними немедленно.

– У нас есть к вам деловое предложение, Координатор, – сказал Финголфин. – На определенных условиях мы согласны выплатить остаток той суммы, которую Империя Арнора и Гондора задолжала вам.

– Я весь внимание, – ответил Шильман, чуть ли не облизываясь от нетерпения.

– Вечность должна предоставить Королевству Нолдоров, или как оно будет называться в дальнейшем, статус «стратегического союзника», – твердо сказала Селестиэль. – Мы не ждем от вас немедленного ответа.

Сообщите нам, когда примете решение.

– Но я… Я не решаю подобные вопросы единолично! – оторопело промямлил Шильман. – Принять такое решение может только весь Координационный Совет!

– Ну, так заседайте, – ответила она. – Мы вас не торопим.

– С тобой не соскучишься, Селест, – сказал Лугарев, когда координатор отключился. – Чего это ты вдруг полезла в политику?

– Я же говорила тебе, что сделаю все для возрождения своего народа, – ответила Селестиэль. – Мы создадим величайшую империю, перед лицом которой померкнет великолепие Древних Дней. Мы не будем вести захватнических войн, у нас хватает земли; мы никому не будем навязывать свое знание; все остальные народы сами увидят, к чему нужно стремиться – так же, как, посмотрев на вас, увидели мы. Мир слишком велик, чтобы принадлежать только Последним и Младшим.

Нолдоры – великий народ, и должны занять в нем достойное место. Нам есть чему поучиться друг у друга, мы можем быть друг другу полезны. Мы предлагаем сотрудничество, так не отказывайтесь от собственной выгоды.

– Боже, – сказал Лугарев. – Неужели мы снова создали чудовище?

На следующий день, 12 ноября, Лугарев вновь убедился, что деньги могут все. Утром на базе Минас-Анор приземлился транспортный самолет, доставивший лимузин Координационного Совета и два автобуса. Вслед за ними появился Боинг-747, доверху набитый правительственной охраной. «Спецы» обшарили весь город и прилегающие окрестности. После полудня на полосу базы мягко опустился еще один 747-й. К нему подкатили трап, дверь открылась, и на пороге, колыхаясь как желе своим необъятным брюхом, появился Координатор экономики Альфред Клаус Вагер, прозванный в Вечности «Красная Бавария» за пристрастие к пиву и плановому хозяйству.

– Глазам своим не верю, – прошептал Беляев. – Как им удалось вытащить эту пивную бочку из кресла?

– Эльфийское волшебство, – усмехнулся Лугарев. – Погоди, то ли еще будет! Вагер чует деньги еще лучше, чем пиво. Он оказался прав. Следом за Вагером по трапу самолета спустились, поправляя на ходу белые воротнички и галстуки, лощеные джентльмены в безукоризненных костюмах и лакированных туфлях, посверкивая золотыми запонками, помахивая кейсами из крокодиловой кожи. Координатор уселся в свой «членовоз», бизнесмены забрались в автобусы и покатили к эльфийскому лагерю под завывание сирен мотоциклов эскорта. Наемники последовали за кавалькадой.

– Кто это, Игорь? – удивленно спросил Феанор, глядя на толпу бизнесменов.

– Акулы империализма, – ухмыльнулся Лугарев. – С ними даже здороваться без адвоката – и то опасно. Не заметишь, как окрутят тебя контрактами да соглашениями, выжмут, как лимон, и вышвырнут за дверь. И доказывай потом, что ты не верблюд. «Акулы империализма» очень быстро вычислили Феанора, и окружили его плотным кольцом.

– Мы очень заинтересованы в некоторых ваших технологиях, – услышал Лугарев. – Особенно нас интересуют ваши средства связи и технологии изготовления искусственных кристаллов. Взамен мы готовы поставлять все, что угодно. Нефтеперерабатывающее оборудование, транспортные средства… Откуда-то появилась Селестиэль под руку с Гил-Гэладом, около них крутился лысоватый тип в очках с золотой оправой.

– Мы предлагаем автомобили компании «Дженерал Моторс»… – говорил он на ходу.

– «Дженерал Моторс»? – Селестиэль резко остановилась. – Игорь, иди сюда! Лугарев подошел к ним.

– Я хочу купить у вас машину, – сказала Селестиэль.

– Какая модель вас интересует, мисс? – лысый был сама угодливость.

– Мне нужен «кадиллак» модели «Седан де Вилль» 1959 года с кузовом из нержавеющей стали и позолоченный, – сказала Селестиэль. – Дополнительное оборудование обговорим позже.

– У вас безукоризненный вкус, мисс, но… Видите ли, эта модель давно не выпускается… Конечно, есть коллекционные экземпляры, но нержавеющая сталь! Боюсь, что это невозможно. Единственная машина с кузовом из нержавейки – это «Де Лорин», он еще выпускается на некоторых линиях…

– Мне нужен «кадиллак», – твердо ответила Селестиэль.

– Я понимаю, но…

– А вы постарайтесь, – улыбнулась Селестиэль. – Я же вам плачу.

Наличными, – произнесла она «волшебное слово», и вытряхнула из кожаного мешочка горсть крупных бриллиантов. – Этого хватит?

– Этого?!! Мисс… Мадам… Ваше Величество!.. За это вы купите дюжину таких «кадиллаков», семьсот седьмой Боинг, чтобы их возить, и меня в качестве личного шофера, в придачу! Селестиэль оставила потрясенного представителя «Дженерал Моторс» и скрылась в толпе. Бизнесмен вытер вспотевший лоб, огляделся, увидел рядом ухмыляющегося Лугарева и кинулся к нему.

– Вы слышали, сэр? Вы видели? Скажите, кто она? Принцесса? Королева?

– Она дочь ювелира, – Лугарев не мог удержаться от смеха.

– Не иначе, как она вскрыла папашин сейф, – сказал бизнесмен. – Скажите, а вы не знаете здесь кого-нибудь, кому нужен восемнадцатиметровый бронированный лимузин с бассейном внутри? Его заказал один шейх из Эмиратов, но палестинцы убили его раньше, чем он успел расплатиться…

Вся эта финансовая канитель продолжалась еще несколько дней.

Лугарев почти не видел ни Селестиэль, ни других своих друзей – нолдоров, они решали, каким быть будущему их народа. К шестнадцатому ноября все более-менее улеглось. Команда Митчелла собиралась домой. Лугарев отобрал у Кевина свою коллекцию мультфильмов и уже заканчивал паковать свое барахло, когда его нашел Р8.

– Привет, Игорек, – прогудел киберноид. – Собираешься?

– Как видишь, – проворчал Лугарев.

– Гил-Гэлад просил позвать тебя и остальных, – сказал киберноид.

– Они что-то там затеяли в вашу честь.

– Очень мило с их стороны, – буркнул Лугарев. – Ну, пошли На улице их ожидали несколько «виллисов». Остальные наемники уже расселись в машины, с ними был также Бартон, Голдштейн, инженер Левин и Мария Пирелли. «Виллисы» съехали вниз по узким кривым улочкам Минас-Анора, Р8 ехал позади в конфигурации автомобиля. Путь до лагеря нолдоров по земле занял почти час. Первое, что увидел Лугарев при въезде в лагерь, был возвышающийся над шатрами основной модуль Т20, которым он сам пользовался еще недавно. Киберноид только что вернулся из последней экспедиции в Морию, где смешанный отряд гномов и эльфов при его помощи уничтожил трех балрогов. Все от души надеялись, что это были последние демоны. На центральной площади, в окружении множества разноцветных шатров, высилась живая береза. Сейчас она была украшена множеством золотых и серебряных нитей, в ее листве, как звезды, горели маленькие цветные фонарики, от которых сумрачный ноябрьский день казался напоенным радостью и светом. Неизвестно откуда доносилась тихая мелодичная музыка. Множество нарядно одетых эльфов бродили по лагерю, под березой стояли сдвинутые буквой «П» длинные столы, ломившиеся от угощений. Лугарев с ужасом услышал, как стоявший за его спиной Бэнкс со всхлюпом втянул слюнки. Еще множество столов было расставлено по всей площади, так как центральные не могли вместить всех. Площадь оказалась слишком мала, и многие эльфы расположились в проходах между шатрами. При появлении наемников нолдоры засуетились. Их принимали как дорогих гостей, так что Лугарев даже забеспокоился, решив, что это неспроста. Однако он ошибался. Их усадили вперемешку с эльфами, рядом с Лугаревым оказалось свободное место, но через минуту на него уселась Селестиэль.

– Здравствуй, Игорь.

– Привет, – сказал Лугарев. – А я думал, что ты выскочишь из торта.

– Из торта? – удивленно рассмеялась она.

– Ну да. У нас обычно на праздниках вывозят большой торт, из которого выпрыгивает девица в купальнике и показывает стриптиз, – пояснил Лугарев.

– Ну, до этого мы еще не додумались, – улыбнулась Селестиэль. – Но я думаю, вам и без этого будет весело.

– Особенно Бэнксу, – сказал Лугарев. – Смотри, он уже вовсю веселится. Бэнкс за обе щеки уписывал все, что попадалось на столе в радиусе действия его рук. Феанор поднялся и трижды хлопнул в ладони. Наступила тишина, нарушаемая лишь одиноким чавканием Бэнкса. Беляев толкнул его в бок, и чавкание прекратилось.

– Мы собрались здесь, в кругу друзей, – сказал Феанор, – чтобы от всей души поблагодарить наших союзников. Они помогли нам освободиться, восстановили Священные Деревья, сражались с нами плечом к плечу против Предвечного Врага, и с их помощью мы осуществили нашу древнюю мечту! Четвертая эпоха Северного мира закончилась нашей победой. Начинается новая, Пятая эпоха. Пусть она станет мирной для всех народов. Я рад сообщить всем вам, что Вечность и Королевство Нолдоров заключили соглашение о стратегическом партнерстве, – эльф слегка запнулся, выговаривая непривычные человеческие слова. – Отныне нолдоры и люди из Вечности будут вместе защищать свои интересы и стоять на страже Северного мира. Для каждого из вас мы приготовили подарки, – продолжал Феанор. – Но прежде я прошу моих сыновей показать всем, из-за чего много тысяч лет назад началась вся эта история. Он сделал знак рукой. Карантир и Целегорм вынесли из ближайшего шатра большой металлический футляр и установили его на небольшое возвышение возле ствола березы. Целегорм снял металлическую куполообразную крышку, и все зажмурились от неистового белого сияния. Когда глаза немного привыкли к свету, наемники увидели большой прозрачный ларец из защитного стекла. В нем горели ослепительным светом три больших столбчатых кристалла. Священные Сильмариллы, вынутые из резонатора лазера, вернулись на свое законное место – в сокровищницу нолдоров. Лугарев увидел, как осветилось радостью залитое их сиянием лицо Селестиэль. Все нолдоры как по команде встали из-за столов, и гости последовали их примеру. Они низко поклонились сверкающим кристаллам. Затем Целегорм опустил крышку, они с братом подняли футляр и унесли его в безопасное место.

– На наших праздниках я обычно носил Сильмариллы как украшения, – пояснил Феанор, – но для наших гостей их свет может быть опасен. А теперь вручите нашим друзьям приготовленные нами скромные подарки. «Скромные подарки» представляли собой шкатулки солидных размеров, сделанные из серебра, и наполненные потрясающими воображение ювелирными изделиями древней эльфийской работы. Сверкающая россыпь драгоценных камней, оправленных в витое филигранное золото, заискрилась перед глазами Лугарева, и у него перехватило дыхание.

– Бог ты мой! – сдавленно произнес Бэнкс. – Да ведь здесь миллионы!

– Вот только толку от них мало, – сказал Бартон. – Руки не поднимутся продать такую красоту.

– Зачем продавать? – сказал Голдштейн. – Под них любой банк выдаст тебе какой угодно кредит.

– Наших механических союзников мы тоже не забыли, – сказал Феанор. БС и Р8 получили энергоконверторы, такие же, как в магическом браслете Селестиэль.

– Эти приборы позволят вам впитывать энергию из окружающей среды, – объяснил Феанор. – А для третьего нашего друга у нас подарок немного побольше. За шатрами послышался рев мощного двигателя.

– Что я слышу? – радостно произнес Т20. Эльфы отодвинули в сторону несколько столов, освобождая проход.

Взревывая мотором, между шатрами появился новенький танк Т-80, перевязанный розовой лентой с бантом. Он остановился перед столами, и из люка высунулся Мартин Бейли. Он был не в андроидном теле, а в своем собственном.

– Привет, ребята! – крикнул он. – Думали, я смогу пропустить такое торжество? А ну, посмотрите, что я вам привез! Он нырнул в люк, танк с ревом развернулся, и все увидели стоящий на плоской площадке позади башни огромный многоярусный торт. Из танка грянула музыка, верх торта откинулся в сторону, и оттуда, извиваясь в такт мелодии, вынырнула раскрашенная девица в микроскопическом бикини.

– Гм, – сказала Селестиэль, многозначительно приподняв бровь. – Кажется, ты получил, что хотел… Бюст у девицы был весьма впечатляющий. Лугарев подумал, что запихнуть ее в торт, вероятно, было нелегким делом. Бейли снова вынырнул из люка и крикнул:

– Вы только взгляните, парни, какие формы!

– Да, – прогудел киберноид, восхищенно глядя на танк, – мне особенно нравится башня…

– Эй, Мартин! – заорал Бэнкс. – Давай сюда торт, а бабу можешь себе оставить! Наемники загоготали. Эльфы смотрели на это безобразие с чисто познавательной точки зрения. Глядя на длинные глухие платья эльфийских женщин можно было помереть со скуки. Танцовщицу изъяли из торта, завернули во что-то и пустили по рукам. Лугарев так и не увидел, куда она подевалась. Бэнкс выпросил у кого-то из эльфов меч и мастерски разрезал торт. Некоторое время царила тишина, все были слишком заняты. Затем поднялся старший сын Финарфина – Финрод:

– Мне особенно хотелось бы отметить вклад в наше общее дело Игоря и Селестиэль, – сказал эльф. – Без них ничего этого просто не было бы. Нолдоры до сих пор жили бы на Эрессэа, в рукотворных каменных ущельях, в которые даже в полдень не заглядывает солнце. Я знал Берена и Лутиэнь. В свое время я отдал жизнь за них, и, не раздумывая, сделал бы это снова. Игорь и Селестиэль вернули жизнь множеству нолдоров. Они вернули нам Сильмариллы. Они вернули даже Священные Деревья!

– А еще они вернули нолдорам свободу и величие, – добавил, поднимаясь, Феанор. – И это самая большая их заслуга. Поэтому для тебя, Игорь, я приготовил особый подарок.

– Эта сладкая парочка сама по себе – тот еще подарок, – промямлил набитым ртом сидящий напротив Митчелл. В руках Феанора появился хрустальный шар на серебряной подставке.

Он был величиной с апельсин, и походил на обычный Палантир, но он был не темный, как обычно. В его глубине, казалось, пульсировало серебряное пламя.

– Это не простой Палантир, – сказал Феанор. – Он много сильнее всех прочих. Я сделал его специально для тебя, а Селестиэль вложила в него частицу серебряного света Тэлпериона, что вобрал в себя в Валиноре ее браслет. Где бы ты ни был – в воздухе, под водой, в глубинах Земли или в невообразимо далекой бездне пространства за Стенами Ночи, на любой линии Времени – возьми его в руки, произнеси имя любого из нолдоров, и тот, кого ты позовешь, ответит тебе. Если ты захочешь посмотреть на наш мир, вспомнить все, что пережил здесь – возьми его в руки и подумай о хрустальных башнях Тириона, или о залитых светом праздничных огней набережных Аваллона, или о белоснежной вершине Таниквэтиль – и Палантир покажет их. А через несколько лет ты сможешь увидеть в нем и роскошные подземные залы Нарготронда, и переливающиеся в лучах солнца фонтаны Гондолина… И еще один, маленький подарок, пусть он всегда будет при тебе как память о подвиге, который вы совершили, – Феанор подошел к Лугареву, поставил подставку с Палантиром на стол, и снял с пальца изящный золотой перстень. Его кольцо было как бы свито из нескольких тонких цепочек.

Маленькие бриллианты обрамляли цилиндрический цоколь из золота, в который была вделана вырезанная из светящегося внутренним светом сапфира восьмилучевая звезда.