Текст книги "Древний свет"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

– Я бы помолчал насчет великого чуда, – сказал Ломион, – Вдруг не получится…

– А как ты еще привлечешь всех тэлери в Валимар, не вызывая подозрений? – спросила Галадриэль. – Сказать им правду – рискованно.

А если уж не получится – на то оно и предзнаменование, чтобы не всегда быть верным. Да и вы будете вне подозрений.

– Но ты рискуешь своим положением, – сказала Селестиэль.

– Вы рисковали и рискуете куда большим, чем положение, – ответила Галадриэль. – К тому же, не столь уж завидно мое положение, чтобы за него держаться.

Для полета к Водам Пробуждения наемники использовали «Дакоту», присланную из Вечности. Лететь надо было до северо-восточного побережья Каспийского моря, именовавшегося на этой линии Хелкар. В древности здесь оно простиралось почти вдвое дальше на север, если верить старинным эльфийским картам, но в результате нескольких геологических катастроф, вероятно, произошло смещение литосферных плит, и море приняло более знакомые очертания. Восточные земли меньше отличались географически от тех же районов центральных линий времени, чем западные. После нескольких часов полета над степью впереди показалось море Хелкар. Путь был неблизкий. В «Дакоте», не считая пилотов, летело всего восемь человек, остальное пространство салона занимали дополнительные топливные баки. Более тяжелая машина требовала аэродрома, тогда как «Дакоту» можно было посадить где угодно. Впрочем, проблем с посадкой не возникло. Бэнкс благополучно посадил самолет на широкую дорогу, вымощенную гладкими каменными плитами, и остановился в полукилометре от ворот восточной эльфийской столицы. Оставив наемников заправить самолет и подготовить его к обратному пути, Митчелл, Бейли, Топхауз и Советник отправились пешком к городу. Навстречу им уже шла группа эльфов – авари, удивленных и встревоженных появлением небывалой летающей машины. После недолгих переговоров эльфы согласились проводить наемников к дворцу короля.

– Черт их знает, сколько еще придется ждать, пока нас допустят к этому королю, – ворчал Митчелл. В его кармане лежали скрепленные императорской печатью Гондора верительные грамоты, придававшие этой миссии статус официального посольства. Их провели по улицам прекрасного города, вымощенным, как принято у эльфов, белым мрамором. Здания по обе стороны улицы казались не построенными, а сплетенными из беломраморного кружева. Прохожие с удивлением оглядывались на них: пятнистые комбинезоны наемников приводили эльфов в некоторое замешательство. Вслушиваясь в звучащую вокруг эльфийскую речь, Митчелл отметил, что она не похожа ни на квэниа, ни на синдарин, которых он успел наслушаться от Селестиэль и ее приятелей. Привычные уже эльфийские слова звучали странно: вместо «м» произносилось «мб», вместо простого «н» – «нг».

Это был древнейший из эльфийских языков – язык Вод Пробуждения. По звукам он показался Митчеллу похожим на язык негров западной Африки – такое же изобилие звонких двойных согласных, но в отличие от грубого языка людоедов, древний эльфийский диалект был куда более музыкален и мягок. Дворец Илве, верховного короля авари, не поражал размерами или роскошью. Просто здание средних размеров, из розового мрамора, украшенное вдоль фасада вереницей стройных колонн. Широкие окна были забраны разноцветными витражами. Сопровождавший их эльф сказал, что это новый дворец, построенный немногим более шестисот лет назад, так как прежний сильно обветшал.

– Есть ли у вас верительные грамоты или иные документы? – спросил стражник, к которому обратился сопровождающий. Еще раз мысленно благословив принцессу Сильмариэнь, Митчелл подал стражнику опечатанный свиток. Эльф, однако, не взял его, заявив, что он простой стражник, и позвал кого-то из начальства. Через несколько минут появился другой эльф, знатного вида, он принял грамоты из рук Митчелла, осмотрел императорскую печать и пригласил наемников во дворец. Наемники и Советник оказались в просторном холле, черно-мраморный пол которого украшала цветная мозаика. Стены были украшены барельефами, изображавшими картины далекого прошлого. Множество живых цветов росло вдоль стен в каменных лотках причудливой формы.

Потолок был расписан не хуже чем в каком-нибудь соборе эпохи возрождения. Знатный эльф попросил их подождать здесь, пока он испросит для послов аудиенцию у короля. Наемники расселись на каменные скамьи вдоль стен. Митчелл вертел в руках грамоты, поминая незлым тихим словом всех на свете королей и прислуживающих им бездельников, выдумавших придворный этикет. Двустворчатые двери зала широко распахнулись, знатный эльф снова появился в холле и объявил:

– Государь наш Илве, Верховный король Вод Пробуждения, ждет послов императора Гондора в тронном зале. Наемники и Советник последовали за эльфом. Они прошли еще пару богато украшенных залов, и, наконец, высокие малахитово-зеленые двери раскрылись перед ними, стражники взяли алебарды «на караул», и посольство вступило в тронный зал. Он был отделан в том же стиле, что и другие помещения дворца, только вдоль стен стояли колонны из белого камня, обвитые спиральными лотками, в которых росли незнакомые крупные цветы. У дальней стены на возвышении стоял черный, отделанный золотом, каменный трон. Два живых павлина расхаживали вокруг него, а на троне величественно восседал Величайший из королей, занявший его в такой незапамятной древности, которую разум человека отказывался осознать.

Более восьми с половиной тысяч лет правил эльфами Вод Пробуждения государь Илве, Верховный король авари. И вот Джеймс Митчелл, проживший на этом свете всего-то каких-нибудь сорок лет, будет говорить с существом, на глазах которого вершилась история этого странного мира. Митчелл сделал несколько шагов вперед, поднялся по ступеням трона, опустился на правое колено, как учил его Советник, склонил голову и подал грамоты королю. Илве взял свиток твердой рукой, сорвал печать и передал грамоты знатному эльфу, стоявшему позади трона:

– Прочти, Орве, сын мой, кем подписаны грамоты? Принц развернул грамоты и прочел подпись:

– «Сильмариэнь, принцесса империи Арнора и Гондора, собственноручно».

– Хорошо, – король наклонил голову, затем снова посмотрел на Митчелла. – Назови свое имя, смертный, и исполни свое посольство. Митчелл отрекомендовался, представил своих спутников.

– Поднимись, сэр Джеймс, – сказал Илве, – я слушаю тебя.

– Принцесса Сильмариэнь благодарит тебя, великий король, за помощь, оказанную армии дракона Орлангура, – начал Митчелл, поднявшись. – Вероятно, в твоем государстве уже известно о победе над Сауроном, одержанной нами недавно. Но Саурон – лишь бессильная тень главного Врага. Именно его нападения мы ожидаем со дня на день.

– Великий Орлангур ожидает его со дня на день вот уже три тысячи лет, – лицо короля осветила легкая улыбка. – Допустим, он дождался.

Чего хочет принцесса от нас?

– Принцесса просила предупредить вас, что нападение ожидается, вероятнее всего, на третьей декаде августа, – сказал Митчелл. – Мы нуждаемся в твоем знании, великий король, а, возможно, и в военной помощи.

– Начнем со знания, – произнес Илве. – Кстати, раз уж вы явились в неурочный час, не оставить ли нам эту церемонию. Пойдемте в мои покои, поближе к книгам и картам. Не дожидаясь ответа, король поднялся с места и пошел к боковой двери. По знаку принца Орве посланники отправились следом. Выйдя в боковые двери, они поднялись по лестнице на второй этаж, король отворил богато украшенную дверь, и они оказались в просторной светлой комнате, залитой разноцветными солнечными лучами, проникающими сквозь цветные витражи. На обширном мраморном столе лежали свитки пергамента, стопки государственных документов, у подножия массивного золотого канделябра валялась государственная печать. Внутренние стены были заняты до самого верха книжными полками с тысячами рукописных книг. На втором столе была расстелена большая карта Северного мира. Несколько кресел с высокими спинками приняли в свои объятия усталых наемников.

– Я хочу поговорить с вами, не как король с послами, а как воин с воинами, – сказал Илве. – Я слушаю.

– Известно ли тебе, государь, что-либо о нынешнем состоянии Моргота, кроме того, что знает Великий Орлангур? – спросил Советник.

– Пожалуй, нет, – покачал головой Илве. – Орлангур и мне не открывает всей правды, а лишь то, что считает нужным.

– Нам известно, что где-то к северу от твоих владений находится тайное место, именуемое Дом Высокого, – сказал Митчелл. – Говорят, что там хранится много книг знаний. Может быть, там мы сможем найти ответ?

– Дом Высокого… – протянул Илве, усмехаясь, – Вон вас куда потянуло… Верно. Место это удивительно, и много мудрости таится там, множество замечательных вещей. Хозяин их – один из величайших духов, живущий со времен сотворения Арды. Однако он давно покинул свой дом, и повелел нам и Черным гномам вместе хранить его жилище до его возвращения. При упоминании о Черных гномах Митчелла слегка перекосило.

– А чтобы никто не мог явиться туда непрошеным и со злым умыслом в сердце, – продолжил король, – Высокий проложил Тропу Соцветий, пройти по которой может лишь тот, чьи помыслы чисты, и душа свободна от власти зла. Отряды авари и Черных гномов вместе охраняют Тропу Соцветий. Многие сильные мира сего посылали отряды к Дому Высокого: и Саурон Черный, и Олмер, собравший его наследие… Но туда не прошел никто. Боюсь, что и вас я не смогу туда пропустить.

– Пойми, государь, мы ведь не из праздного любопытства стремимся туда, – ответил Митчелл, – Нам предстоит биться с самим Властелином Тьмы. Любая крупица знаний может оказаться полезной для нас.

– Я понимаю, – сказал Илве, – пойми и ты. Даже если я прикажу пропустить вас, кроме отрядов авари Тропу стерегут Черные гномы, а им приказывать я не властен. Да и чем помогут вам книги знаний? Их там многие тысячи. Сколько лет уйдет у тебя на то, чтобы хотя бы просмотреть их?

– Ты, государь, дай нам свое разрешение, – гнул свою линию Митчелл, – а с гномами и с книгами мы и сами управимся…

– У тебя, смертный, голова, как видно, из мореного дуба, – вмешался в разговор принц Орве. – Тебе же ясно сказано, что король не может пропустить вас туда, где его власть не имеет силы. Лишь мысль о дипломатической миссии удержала Митчелла от трепанации черепа принца Орве, чтобы посмотреть, из чего сделана его голова. Но он все же сдержался и задал королю еще один вопрос:

– Скажи, государь, верно ли то, что эльфы появились на свет прежде восхода Луны и Солнца? Дело в том, что в мире, откуда мы пришли, на этот счет другое мнение…

– Верно, – ответил король. – Я помню, как звезды сияли в ночном небе над Куивиэнэн, Водами Пробуждения, а дня не было вовсе. А на севере и северо-востоке, далеко за лесами и горами, шла великая битва между Валарами и воинством Моргота. Тогда пала его восточная крепость Утумно. Затем к Водам Пробуждения приехал Ороме – Охотник и взял с собой троих эльфов, чтобы показать им свет Валинора. Когда же они вернулись, то увели с собой на запад много народа, и мы с ними никогда более не встречались. Прошло много лет, не менее пятисот, и мы услышали страшный крик, доносившийся с запада. Говорят, то кричал Моргот, опутанный паутиной Унголианты, решив, что пришел его смертный час. А затем над западным горизонтом поднялось новое светило – так впервые увидели мы серебряный лик Луны. Семь раз всходила Луна, прежде чем с запада ударили первые лучи Солнца, и мы были ослеплены. Когда же мы вновь прозрели, Солнце уже всходило на востоке, а заходило на западе, и мир принял те формы, что и сейчас.

– Но ведь… наша наука считает, что Солнце появилось раньше Земли, – сказал Митчелл, – Как же тогда?…

– Не знаю, что там считает ваша наука, – ответил король, – но я рассказал тебе то, что видели мои глаза. Поразмыслив несколько секунд, Митчелл решил не докучать королю разными глупостями, и перешел непосредственно к разговору о военном союзе. Король выслушал его, не перебивая, затем сказал:

– Слова твои услышаны и поняты, сэр Джеймс. И вот тебе мой ответ.

Я уже послал отряд, что присоединился к воинству Орлангура, будь же доволен этим и не проси более. Остальное же мое войско не будет участвовать в чужой войне на чужих землях.

– Но почему? – спросил Митчелл. – Разве у тебя есть враг более сильный, чем Моргот? Или у тебя, Великий король, есть какая-то обида на жителей Арнора и Гондора, что ты не хочешь помочь им? Мы, наемники на службе Гондора, приехали издалека, из другого мира, чтобы помочь империи выстоять. Все окрестные народы поднялись, чтобы вместе справиться с этим нашествием. Почему же ты не хочешь помочь?

Даже эти китайские товарищи из Серединного Княжества прислали свое войско, а ведь они живут подальше от Гондора, чем твой народ.

– Моргот – не мой враг, – ответил Илве, – и ваша война с ним – не моя. Обид на империю у меня нет, но и любви к Западным владыкам за океаном и всем их слугам у меня тоже нет. Они бросили нас, тех, кто не последовал за ними в Валинор, и ни разу не прислали даже вестника, чтобы узнать, живы ли мы. Почему же теперь я должен посылать войска, чтобы защитить тех, кто не вспоминал о моем народе более восьми тысяч лет? Митчелл почувствовал, что в нем поднимается раздражение против этого бессмертного сноба в королевской мантии, но сдержался, чтобы не наговорить непоправимых дерзостей.

– Слушай, дедушка, – произнес он, наконец, – Ты сказал, что мы будем говорить, как воины. Так вот. Ты вот просидел на своем троне восемь тысяч лет, и из ума вроде не выжил. Неужели ты думаешь, что этот Моргот, расправившись с Гондором и с Валарами, оставит вас в покое? Или тебе захотелось на старости лет помахать кайлом у него в шахте? Я одного не пойму, мне что, больше всех надо? Мы-то, наемники, в конце концов, уйдем туда, откуда пришли, и оставим вас разбираться с этим гадом в свое удовольствие.

– Мое войско вступит в войну только в том случае, если враг атакует наше королевство, – сказал Илве. – Другого ответа не будет. Наемникам не оставалось ничего, кроме как покинуть древнее эльфийское королевство ни с чем.

Лугарев, Левин и эльфы остались на ночь в королевском дворце Галадриэли. С каким удовольствием выспался Лугарев на мягкой перине после месячного обитания на качающейся палубе корабля! Хотя он и не страдал морской болезнью. Утром к нему заглянул Рингамир и позвал завтракать. Спустившись в обеденный зал, Лугарев увидел за столом рядом с Галадриэль четверых незнакомых эльфов. Вначале он забеспокоился, но, увидев на столе перед ними столовые приборы, сообразил, что если бы кто-то хотел его арестовать, то не стал бы перед этим завтракать вместе с ним. Заметив недоумение Лугарева, Галадриэль поспешила представить ему пришедших.

– Это мой муж Келеберн. Высокий величественный эльф поднялся из-за стола. Его длинные волосы сверкали, словно сделанные из серебряных нитей. Он не спеша склонил голову, приветствуя Лугарева. Просторное белое одеяние Келеберна ничем не было украшено, но и без этого в нем легко можно было признать короля – хотя бы по манере держать себя. Галадриэль перевела взгляд на сидевшего рядом, и он тоже поднялся.

– Мой зять Элронд, в прошлом – правитель Имладриса. Элронд так же молча склонил голову, приветствуя Лугарева.

– А это его сыновья – Элладан и Элрохир, – представила королева двух оставшихся эльфов.

– Элен силла луменн оментилмо, – произнес Лугарев традиционное эльфийское приветствие и поклонился собравшимся. Эльфы переглянулись, затем Келеберн сказал:

– Мы также приветствуем тебя. Не будем откладывать трапезу, нам о многом надо поговорить. Лугарев с облегчением присел между Левином и Селестиэль. Завтрак был легкий даже для эльфов, не привыкших грешить чревоугодием.

– Ночью Селестиэль рассказала мне то, о чем ты умолчал, – сказала Галадриэль Лугареву. – Не беспокойся, – добавила она, перехватив его выразительный взгляд, адресованный Селестиэль. – То, что сказано в этой комнате, никогда еще не выходило за ее пределы. Дело это семейное, и никто, кроме нас, не будет знать об этом.

– Мы восхищены тем, что вы задумали, – добавил Келеберн. – Нас беспокоит лишь ваше отношение к Валарам. Странно, что ты, друг эльдаров, испытываешь такую неприязнь к Силам Арды.

– Неприязни к ним у меня нет, – ответил Лугарев. – Я лишь выполняю задание. Хотя мне и не нравится, что на моей родной планете хозяйничают Пилигримы. Среди звезд у них слишком подмоченная репутация. Немного найдется в Галактике цивилизаций, вызвавших к себе подобную ненависть. Он кратко рассказал, что представляют собой Пилигримы, и какое наследие они оставили на большинстве посещавшихся ими планет.

– Ты говоришь странные и необычайные вещи, – произнес Келеберн. – Мне трудно было бы поверить этому, если бы Селестиэль не подтвердила твоих слов.

– Зато я готова поверить, – неожиданно резко сказала Галадриэль.

– Слишком хорошо помню я, что нам пришлось вытерпеть от Моргота, когда Валары отгородились океаном и бросили нас на восемьсот с лишним лет!

– Мне кажется, у них были причины так поступить, – поднял бровь Келеберн.

– Не время спорить о прошлом, – сказал Лугарев. – Зачем вы позвали нас?

– Мы хотим помочь вам, – сказала Галадриэль, – и спросить кое о чем…

– Да, – вступил в разговор Элронд. – Вы сняли с неба Гил-Эстель, корабль Эарендила, поднятый Валарами в небеса. Скажите, не было ли там самого Эарендила? Он – мой отец…

– Где? – не понял Лугарев. – В спутнике? Нет…

– Нет? – еще более удивился Элронд. – Тогда где же он?

– Ты меня спрашиваешь? С чего бы ему там быть?

– Но в Валиноре его тоже нет! Мы думали, он там, вверху…, – Элронд был явно растерян.

– Он никак не мог там быть, – сказал Левин. – Я осматривал спутник, когда его сняли с орбиты. Там не было никаких систем жизнеобеспечения. Это был необитаемый космический аппарат.

– Похоже, у тебя появился свой вопрос к Валарам, – констатировал Лугарев.

– Да… похоже, что так, – медленно произнес Элронд.

– Вы нашли два Сильмарилла, – сказала Галадриэль. – Селест сказала, что вы ожидаете возвращения Моргота. Похоже, что грядет Дагор Дагоррат, Битва Битв. Достаточно ли у вас сил, чтобы справиться с Морготом? Это очень сильный враг.

– Сил хватит, – уверенно сказал Лугарев. – Мы уже кое-что подготовили для его достойной встречи. Мощь Вечности велика, к тому же Моргот – один из Пилигримов, а его союзники – не слишком мирные ребята, так что на нашей стороне будет вся Галактическая Торговая Ассоциация.

– Селест сказала, что если убрать Черту, Белерианд вновь поднимется с морского дна, – продолжала Галадриэль.

– Да, мы так думаем, – ответил Лугарев. – Я вчера говорил об этом…

– В таком случае, – сказал Элронд, – надо достать со дна моря третий Сильмарилл раньше, чем Черта будет убрана, иначе после землетрясения сделать это будет куда труднее.

– Легко сказать, «достать»! – буркнул Левин. – Знать бы, где его искать, а уж достать-то есть кому…

– Мы тут подумали, – сказала Галадриэль, – Третий Сильмарилл, вероятнее всего, находится в подводном дворце Ульмо. Когда Маглор выбросил его в море, слуги Ульмо не смогли бы пройти мимо такой редкости.

– Ульмо? Это тот тип, которого мы встретили возле Черты? – спросил Левин.

– Да, это он, – ответила Селестиэль.

– Что-то он нам не сказал, что Сильмарилл у него, – проворчал Левин. – А ведь обещал помочь…

– Так он тебе и скажет, что Сильмарилл у него, – буркнул в ответ Лугарев. – Я подозреваю, что он и помочь нам решил лишь потому, что надеется отобрать у нас остальные два Сильмарилла.

– Игорь, ты снова?! – Селестиэль беспокойно посмотрела на него. – Эти проклятые камни… Из-за них мы вновь начинаем подозревать всех и каждого…

– Да нет, это ты снова, – возразил Лугарев. – Вспомни Гэндальфа.

Кто твердил мне, что он друг всех людей, эльфов, мышат и медвежат? А потом этот «друг» порезал Дика Кингсли. Хорошо хоть, не выпотрошил…

– Митрандир убил человека из-за Сильмариллов?! – хором изумились эльфы. – Не может быть!!!

– Вот именно, не может, – с горечью ответила Селестиэль. – Только мы при этом присутствовали. Игорь прав, я слишком доверчива…

– Если мы будем обсуждать покойников, мы так ни до чего и не договоримся, – прервал их Левин. – Где этот подводный дворец? Надо будет сообщить Макензи, пусть пошлет туда команду своих «тюленей».

– Каких тюленей? – спросила Галадриэль.

– У нас так называют боевых пловцов – аквалангистов, – ответил Лугарев. – Так где этот дворец?

– Ульмо обосновался в бывшем дворце королей Нуменора, – сказал Келеберн. – Мы узнали об этом случайно.

– Тогда Сильмарилл надо доставать сейчас, – проворчал Лугарев. – Иначе после землетрясения и гравитационного удара его сам черт не найдет…

– Сильмариллы не соединятся вместе, пока мир не будет разрушен и пересоздан вновь, – напомнил пророчество Ломион.

– Вот именно, не соединятся, – ответил Лугарев, – Но найти их надо сейчас. После разрушения мира будет слишком много мусора.

– Кстати, а у вас-то какой интерес нам помогать? – спросил вдруг Левин, пристально глядя на Галадриэль и Келеберна.

– Видишь ли, – ответила Галадриэль, – Мандос, что распоряжается судьбами, предрек давным-давно, что в тот день, когда изменится мир и начнется Дагор Дагоррат, откроются врата Чертога Ожидания, где ждут своего часа души всех эльдаров, погибших в войнах Белерианда и последующих эпох. Тогда все эти погибшие вновь обретут тела, чтобы сразиться с Морготом в последней битве в День Рока. У каждого из нас погибли родные и близкие. Это единственная возможность обрести их вновь…

– Это всего лишь призрачная надежда, – добавил Келеберн. – Но уж лучше такая надежда, чем совсем никакой.

– Проклятия Мандоса сбываются наверняка, – заметил Элронд, – почему бы не сбыться и этому пророчеству?

– В этом мире я уже видел столько чудес, – изрек Лугарев, – что и этому не удивлюсь. Хотя все это напоминает бред сивой кобылы…

– Кстати, о лошадях, – сказал Келеберн, – Мы решили, что Элладан проводит вас в Альквалонде. – Старший сын Элронда согласно кивнул головой. – Там вы найдете лошадей и на них отправитесь по берегу в Тирион.

– Сроду не ездил на лошади, – буркнул Лугарев.

– Ну, не пешком же топать, – ответил Левин, – Как-нибудь научимся.

– Элладан будет сопровождать вас, – закончил Келеберн.

– А я дам вам одну вещь, – добавила Галадриэль. – Покажите ее моему отцу Финарфину, что правит в Тирионе, и еще я напишу ему, чтобы он помог вам. Она сняла с пальца золотой перстень и положила его перед Лугаревым. Даже не будучи ювелиром, Лугарев понял, что перстень этот невероятно древен. Он был выполнен в виде двух змей, переплетенных хвостами; одна из змей вцепилась зубами в корону, вторая атаковала первую сверху, защищая символ королевской власти. Кольцо было сделано с филигранным мастерством.

– Это – старинный герб нашего рода, рода Финарфина, – пояснила Галадриэль. – Это кольцо мой покойный брат Финрод дал в знак дружбы человеку по имени Барахир, в год Битвы Внезапного Пламени, когда Барахир спас его в болоте Серех.

– Так это перстень Берена, что носил потом Исилдур? – не смея поверить, спросил Лугарев. Древние легенды, казалось, оживали у него на глазах.

– Да, этот перстень носил Берен, сын Барахира, когда вместе с Лутиэнь отправился в цитадель Моргота и вырвал из стальной короны Врага первый Сильмарилл, – подтвердила Галадриэль. – Затем его передавали по наследству короли Нуменора, а потом и Арнора.

Последним из носивших его людей был Арагорн Второй, Король Элессар, основатель Соединенного Королевства Арнора и Гондора, и мой зять, – голос Галадриэли заметно дрогнул – воспоминания об умершей внучке, разделившей вместе с мужем судьбу людей, были непереносимо горьки. Лугарев взглянул в лучистые глаза королевы – в них стояла безмолвная скорбь. Он осторожно надел эльфийскую драгоценность на палец левой руки. Келеберн поднялся:

– Удачи вам, дети мои, – произнес Король, – Элладан будет сопровождать вас. Мы увезем с острова все население, чтобы никто не пострадал, и предупредим наших родичей в Альквалонде. Надеюсь снова увидеть вас, когда изменится мир…

Элладан провел их по узким улицам города к гавани. Пока они добрались до корабля, уже наступил полдень. Корабль был в полном порядке. БС в шкуре леопарда расположился на палубе. Казалось, что он спит, однако киберноид бдительно сторожил яхту. При виде незнакомого эльфа он сразу насторожился.

– Не бойся, Элладан, он ручной, – сказала Селестиэль, – Лежать!

Это друг. Сын Элронда с опаской обошел зверя стороной. Ломион и Рингамир резво подготовили корабль к отплытию. БС, выбрав момент, буркнул Лугареву:

– Ручным меня еще ни разу не называли…

– Не забывай, что ты диверсант, – шепотом ответил Лугарев. – Вот и веди себя соответственно. Бери пример со Штирлица. При посторонних ты должен вести себя как животное.

– О'кэй, – ответил БС. – При первом же удобном случае налакаюсь водки, а потом упаду мордой в салат. «Черт бы побрал Беляева с его анекдотами», – подумал Лугарев. «Пляска святого Витта» вышла из порта и теперь шла вдоль южного берега Эрессэа. Путешественники с интересом рассматривали гигантский мегаполис, занимающий большую часть острова. Лугарев вспомнил, что их здесь послезавтра должна ожидать субмарина. Через пять минут Рингамир крикнул:

– Слева по борту пловец!

– Что за …, – Лугарев осекся, глядя за борт, – Спустить паруса! В нескольких метрах слева по носу между волнами мелькала голова аквалангиста с маской, сдвинутой на лоб.

– Не останавливайтесь, – крикнул он эльфам, собравшимся уже спустить парус. Он ловко закинул на корабль тонкий трос с узлами и якорьком на конце, и моментально вскарабкался на палубу.

– Ваш командир вообще умеет выполнять приказы? – спросил Лугарев.

– Какого черта вы явились сегодня?

– Сэр? – аквалангист оглянулся на Элладана, лицо которого было ему незнакомо.

– Идем на корму, – сказал Лугарев. Пловец снял ласты и последовал за ним.

– Итак? – спросил Лугарев, когда они расположились на корме.

– У нас плохие новости, сэр, – доложил пловец. – Нам удалось открыть проход, но капитан Макензи решил не рисковать субмариной, и сначала пустил в проход торпеду. Эта проклятая Черта тут же захлопнулась и перерубила торпеду пополам!

– Та-ак, – Лугарев почувствовал, что зародившиеся у него надежды моментально угасли. – А вам как удалось пробраться?

– На резиновой лодке, сэр. Сначала на веслах, а потом сумели поставить парус.

– Сколько вас всего?

– Внутри Черты – десять, сэр, на двух лодках. Еще одну мы припасли для вас. Это десятиместный «Эскалибур», мне сказали, что вы знаете, как с ним обращаться. Мы затопим его там, где вы скажете, на тот случай, если вашей команде придется уносить ноги.

– О'кэй, – кивнул Лугарев. Он знал возможности надувной лодки «Эскалибур», специально разработанной для подобных операций. На ней были баллоны сжатого воздуха и командное устройство. Лодка могла всплыть по ультразвуковому или радиосигналу в нужный момент, будучи затопленной на дне. – А Черту мы как откроем?

– С помощью этого, сэр, – пловец передал Лугареву небольшой кристаллофон. – Здесь записан звуковой сигнал, открывающий проход снаружи и изнутри.

– О'кэй, – Лугарев лихорадочно соображал. – У меня задание для Макензи и вашей команды. Он кратко рассказал аквалангисту о разговоре с правителями нолдоров на Эрессэа, затем объяснил, где находится подводный дворец Ульмо.

– Ваша задача – изъять оттуда третий Сильмарилл. Я не знаю наверняка, там ли он, но это наиболее вероятное для него место, – сказал Лугарев. – Помните, что кристалл сильно радиоактивен.

Праздник начнется двадцатого августа. Мы начнем действовать так, чтобы быть на Эзеллохаре за час до восхода Луны. В этот момент сработают мины, которые отключат станцию Метрики. Передайте, чтобы к этому моменту все были готовы.

– Есть. Будут еще приказания, сэр?

– Пока хватит. Добывайте Сильмарилл, но не раньше вечера двадцатого августа, – сказал Лугарев. – Ульмо обещал поддержать нас, незачем злить его раньше времени.

– Есть, сэр! Разрешите выполнять?

– С Богом. Аквалангист надел ласты, козырнул, и спиной вперед кувырнулся за борт.

– Это кто? – удивленно спросил Элладан, подойдя к Лугареву.

– Мы называем их «фрогмены», – пояснил Лугарев. – Люди-лягушки.

Эти парни могут все.

«Пляска святого Витта» обогнула Эрессэа и приближалась к эльфийской гавани Альквалонде, находящейся на северном берегу залива, той самой, где тысячи лет назад произошла междоусобная стычка между нолдорами и тэлери. Элладан дал Лугареву карту местности. Одного взгляда на нее Лугареву было достаточно, чтобы понять – Альквалонде расположилась в устье Гудзона. На этой линии пролив Лонг-Айленд был шире – вероятно, остров Эрессэа был сильнее сдвинут к югу, чем реальный Лонг-Айленд на центральных линиях. Задрав голову, Лугарев смотрел на вздымающиеся впереди стены Пелоров – гор, ограждающих Валинор от внешнего мира. Они были словно целиком отлиты из черного стекла; гладкие, будто отполированные, без единой трещины. Их пики, выступающие как крепостные башни, возносились на невероятную высоту. Лугарев не был альпинистом и никогда не жил в горах, поэтому даже на глаз не пытался ее определить. На западе горы прорезало узкое ущелье; он догадался, что это Калакирия, Ущелье Света. Вначале он хотел предложить пристать прямо у выхода из ущелья, но потом понял, что это невозможно. Калакирия была перегорожена мощной плотиной. Из ее отверстий с грохотом вырывались бурлящие потоки воды, стекающие в море.

– Как думаешь, что это? – спросил он Левина.

– Больше всего похоже на электростанцию, – ответил инженер. – Да чего гадать, сейчас спросим нашего гида. Элладан! Что это за плотина?

– Это? – эльф замялся. – Ну, это вроде водяной мельницы, только колеса крутят не жернова, а специальные машины, которые дают свет в дома по ночам.

– Электричество? – Лугарев не поверил своим ушам. – А почему же в Аваллоне мы со свечками сидели?

– Эта сила идет по проволоке, – пояснил Элладан. – Через море нельзя – уйдет в воду.

– Значит, все-таки электричество, – пробормотал Лугарев. – И кто же до этого додумался?

– Один из наших нолдоров с Эрессэа. Даже обидно, – ответил Элладан. – Мы все это придумали, построили, а сами сидим со свечками. Их корабль проталкивался через множество подобных же судов, снующих туда-сюда между Альквалонде и островом. Встречные моряки с интересом поглядывали на косые бермудские паруса «Пляски святого Витта» – такие необычные паруса они видели впервые. Наконец, их серебристо-белая яхта проскользнула под гигантской аркой, прорубленной в цельной скале серого гранита, и вошла в Лебединую гавань. Элладан ловко соскочил на причал и принял швартовочный конец. Долгое плавание закончилось.