Текст книги "Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц)

Мужчины переглянулись и повернулись к коридору Дирка. Женщина молча вошла с ними. Бормочущая стена плотно двигалась навстречу.

– О чёрт… – через минуту прошептал кто-то слева от женщины.

Она посмотрела. Дирк. Он впервые проявил эмоции: лицо всё ещё оставалось профессионально непроницаемым, но на коже мгновенно выступил пот.

– Поздно, – тихо сказала она, чтобы слышал только он. – Твари из других коридоров уже в рекреации. Их там теперь больше, чем здесь.

Он ничего не ответил, только похлопал по плечу идущего впереди рыжего и занял его место. Кажется, таким образом Дирк признал свою неправоту.

А потом мы увидели тварей. Похоже, всех их поразила болезнь человека-слона, а может – изощрённо-жестокая форма проказы. У большинства на груди, захватывая голову, вздымалась рыхлая, будто тесто на хороших дрожжах, плоть. Видимо, странная мутация была в разгаре, потому как количество теста зримо увеличивалось, и нетрудно заметить, как дрожит кожа на головах идущих, как дрожат вздыбившиеся, редкие на такой большой кожной площади волоски.

Уже полностью мутировавших насчитывалось меньше. Но разглядеть их не составляло труда. Впереди всей оравы важно вышагивали прогнувшиеся в позвоночнике два человека-ящера; из одежды на них болтались лопнувшие в бедрах и на поясе брюки. Они шлёпали лапами с распяленными когтями и не желали близкого соседства с идущими рядом: едва кто-то их задевал, они резко шипели, наклоняя в сторону невежи треугольную морду с выпяченными ноздрями. Кроме "ящеров" присутствовали твари с тяжёлой нижней челюстью – с такой тяжёлой, что шли они, раскрыв пасть и поневоле демонстрируя частокол зубов и клыков разной конфигурации и разной степени опасности.

Всех тварей объединял лютый голод, призрачно багровевший в мутных, вытаращенных глазах.

18.

Как ни странно, схватка с чудищами оказалась короткой. Люди дрались, лишь бы прорваться сквозь толпу (стадо?). Твари же больше всего на свете жаждали жратвы и, казалось, ещё не понимали, что жратву эту ещё надо потрудиться прикончить. Так прокомментировал ситуацию Синклер Мид. Отсюда на мордах, кое-где сохраняющих нормальные лицевые мышцы, вперемешку с голодным выражением присутствовало и баранье недоумение: жратва сопротивляется?!

– Может быть, – осторожно согласился с Мидом майор Брент. – Но мне кажется, есть ещё одна причина, почему эти твари не могут противостоять небольшой группе людей. Они ещё не освоились с собственным деформированным телом. Они не умеют двигаться в нём.

– К чертям собачьим их умение-неумение! – нетерпеливо сказал Марк Флик. – Лучше бы нам объяснили, какая хреновина превратила людей в это непотребство!.. Аа-ха!

На экране Дирк крутился в компании лезущих к нему шести тварей – четверо со всех сторон, двое – на четвереньках – старались добраться снизу. Дирку мешали четыре неподвижных трупа на полу, и, тем не менее, он вдруг резко ударил ногой. Металлическая подошва ботинка прошибла насквозь тестообразную башку одного и вмяла хищную, удавью челюсть внутрь черепа другого.

– Хорошо! – выдохнул Марк. – Но почему одну головёшку вдребезги, а второй только челюсть почистил?

– Я думаю, всё зависит от стадии… – медленно сказал Оукс и запнулся. – От стадии… формирования? Мутации?

– Смотрите! Это её руки? – заволновалась Бланш.

Ползающие под ногами Дирка твари внезапно одна за другой свалились и обмякли на полу. И когда Бланш успела заметить руки неизвестной, убивающей чудищ? Мы их увидели, когда они выдёргивали из горла тварей ножи.

– Откуда у неё ножи? – в воздух спросил Барракуда.

– Они входят в перечень обязательного табельного оружия охраны, – отозвался майор.

– Понял.

Маленькая группа людей проскочила чудовищную ораву и до первого поворота неслась так, будто твари, ещё неуверенно стоящие на лапах, мчались за ними во весь опор. По дороге прикончили ещё несколько мутантов, на что Луис Гилл одобрительно кивнул:

– Чем больше очищенная площадь между…

Женщина за экраном внимательно оглядела спутников – точнее, уже соратников. Грязные от крови, в тяжело и влажно поблёскивающей одежде, с оружием, словно приросшим к рукам, – все они охрипло дышали, получив краткую передышку, и напряжённо вслушивались в оба конца коридора. Но и отдыхая, рук безвольно не опустили. Машинально, не глядя, проверяли наличие оружия и запас огнестрельных и лучевых зарядов. Серьёзно никто не пострадал. У охранника, с пальцами-зубьями, чернели плохо видные в крови порезы на шее и плечах, у Дирка наспех перевязанная рука темнела сверху вниз.

– Пробились, – сказал тёмно-рыжий. – Повезло, что они шли в одну сторону. Если б с двух, смяли бы плотностью.

– Откуда эти твари? – повторил Дирк насущный вопрос Марка Флика.

Для остальных насущный вопрос быстро перестал быть насущным.

– Идут, – сказал коренастый охранник. По кивку Дирка он с самого начала занял пост за стеной в коридор, который они только что пробежали.

Всё замерли. Приглушённый поворотом, постепенно, тяжёлой волной, нарастал поющий стон многих изуродованных глоток.

– Долго ещё? – спросила женщина.

– Через один поворот, – понял её Дирк.

– Кажется, я знаю, где это, – торопливо сказал охранник с ковшеобразными ладонями. – Центральная лаборатория. А если они внутри и тоже?.. Что будем делать?

– Пошли! Не задерживайся! – бросил Дирк на ходу. – Пусть будут внутри. В закрытом помещении легче перебить всех и отсидеться…

На последнем слове он запнулся. Запинка прошла незамеченной для всех, кроме неизвестной. Некоторое время она смотрела в спину Дирка, а потом мы услышали её прерывистый, на ходу, вздох. Кажется, она тоже мало верила в возможность "отсидеться".

Я покосилась на Имбри. Он мрачнел на глазах.

А маленькая группа беглецов тем временем добежала до начала огромной, до потолка, прозрачной стены.

– Там люди! – крикнул рыжеволосый.

– Теперь-то они точно спасутся! Ведь правда? – обрадовался Марк Флик. Он смотрел на происходящее, как на кадры приключенческого фильма, и его симпатией явно пользовался рыжеволосый, наверное, потому, что и сам Флик был рыж.

Имбри опустил глаза, будто не желая видеть дальнейшее.

– Осторожно! – предупредил коренастый охранник. – Нам навстречу идут эти уроды!

– Успеем! – отозвался Дирк. – У двери мы будем раньше!

За прозрачной стеной поднимались со стульев люди, изумлённо смотрели на пробегавших охранников.

Беглецы, запыхавшись, проскочили маленький прозрачный поворот (стык двух стеклянных стен) и наконец увидели дверь.

Женщина быстро огляделась. Они стояли в тупике. Нарастающий монотонный гул уже, казалось, эхом отдавался в просторном, но замкнутом пространстве…

– Странно, почему они не откроют сами? – недоверчиво спросил рыжеволосый. – Они же видят нас!

– Дирк, быстрее!

Охранник с размаху хлопнул ладонью по датчику на двери.

– Отпечаток моей ладони – универсальный ключ, открывающий все помещения, – торопливо объяснил он.

Дверь не шелохнулась, а люди за стеной, сначала было подошедшие ближе, стали пятиться.

– Почему они не открывают?! – уже яростно закричал рыжеволосый.

– Они боятся – мы тоже заражены, – тихо ответил коренастый. – Дирк, пора выбираться отсюда. Это местечко – идеальный капкан!

– Я не понимаю… Почему она не открывается?!

– Дирк, успокойся! Они подпёрли дверь с той стороны! Я вижу отсюда! – заговорил молчавший до сих пор парнишка, самый молодой в команде. – Пойми, они напуганы и ни за что не откроют. Нам надо добраться до следующего герметичного помещения… Дирк!

Но психанувший Дирк завопил что-то нечленораздельное и кулаками принялся дубасить по двери, словно надеясь… На что? Вряд ли он и сам понимал, чего именно добивается. А может, выпускал пар… А время мчалось.

Молнией мелькнула тонкая узкая рука. Голова охранника мотнулась в сторону, и он замолк, тяжёло дыша и почти всхлипывая.

– Всё? Веди, – сказал женский голос.

Люди за прозрачной стеной всё отступали, растерянно оглядываясь друг на друга. Некоторые отворачивались, кое-кто неловко прятался за невысокими переборками-перегородками, разделявшими помещение на индивидуальные рабочие места.

Дирк бросил последний взгляд на лабораторию, так и не ставшую для его подопечных убежищем.

– Будьте вы прокляты… Пошли.

Из тупика они поспешили назад. Спешили недолго. Ноги сами начали приостанавливать бег, едва люди вновь обошли поворот.

Два потока тварей – из коридора напротив и погоня – слились в плотную, монолитную толпу. Несмотря на тесноту, чудовища казались энергичнее и подвижнее. Приглядевшись, мы увидели: тестообразных стало меньше, большинством стали твари с отчётливыми признаками хищников-убийц. И они учились координировать движения, приспосабливаясь к костно-мышечным изменениям организма. Учились, нападая на более слабых, ещё не доформированных соседей. Наиболее приспособленные уже умели бегать.

Женщина оглянулась на Дирка и проследила его взгляд. Он мгновение смотрел на людей за стеклянной стеной – и отвернулся. А те, в большинстве своём, стояли у стены и с любопытством и страхом рассматривали чудовищ.

– Гады… – выдохнул Марк Флик. – Видят ведь… И всё равно не откроют.

– Неизвестно, как бы ты повёл себя в этой ситуации, – тихо возразил Лен Дайкс. – И потом… Ты смотришь со стороны, а они знают ситуацию. Они поступают рационально.

– Что-то мне подсказывает, что они не просто знают, – проворчал Барракуда, – а знают, что ситуация эта хренова и выпущена из-под контроля ими же.

– Согласен, – кивнул Синклер Мид.

Рыжеволосому охраннику не повезло – смертельно. Он шёл справа от Дирка, а именно здесь, напротив, шли одни хищники. Они просто затоптали охранника, лишь на шаг отступившего от команды. Остальные быстро группировались спина к спине. Дирк, правда, машинально шагнул было к исчезнувшему под уродливыми телами рыжему, но тот даже вскрикнуть не успел. И не видно было, кого спасать, где спасать… Марк Флик горестно выругался.

Мучительно медленно, мелкими шажками, группа смельчаков продиралась сквозь бормочущий монолит. Убивать здесь легко. Редкая тварь ещё могла похвастать умением быстро двигаться. Насколько поняли зрители, вооружённым людям спастись немедленно мешали два фактора: плотность своры чудовищ и трупы под ногами – и человеческие, и мутирующих, и чудовищ поменьше.

Женщину запихнули за спины. Но, как ни странно, именно она помогала идти вперёд. Всё-таки не совсем маленькая, скорее среднего роста, крупной кости, но невероятно стремительная, она действовала в основном колющим оружием: мгновенно выбрасывала руки с ножами между телами защитников, подсекала под ноги близко подошедших тварей. Твари падали, а беглецы добивали противника.

Бормотание чудовищ, их стонущий шёпот, заполонивший "кинозал", ощутимо пронизывали тела зрителей ужасом и странной, утробной тоской. Первым не выдержал лейтенант Тайгер.

– Оукс, нельзя как-нибудь отрегулировать звук? Мне кажется, они говорят что-то осмысленное.

– Секунду. Одновременно я подключу ксенопереводчик. На всякий случай.

Резко возросла и опала громкость. Оукс вычленил из общего гула несколько голосов и вычистил только их. У всех остальных, извиняющимся тоном пояснил он, человеческое горло уже мутировало. И мы услышали:

– Жра-ать! Жрать!

Не знаю, как у других, но в меня эти голоса словно выстрелили тончайшей жёсткой проволокой. Проволока пробила живот и стянулась вокруг внутренностей, на ходу обзаведясь колючками.

Видимо, не у меня одной оказались такие ощущения.

Страдальчески сморщившись, Лоренс Маккью, напарник Римлянина, попросил:

– Майор, пусть Оукс уберёт этот кошмар. Мы не трусы, но нагнетать этот кошмар…

Он прервался, но все поняли: каждый заранее мог испытывать страх перед нелюдью, уже только созерцая её. Другое дело, когда с этим же чудищем сталкиваешься в бою, – тут уж не до впечатлений.

– Ребята! – натужно прохрипел Дирк, бешено орудуя руками и ногами, холодным и стрелковым оружием. – Метра три! Держимся!

Из-за спин охранников неизвестной трудно было разглядеть, о каких трёх метрах говорит начальник охраны. Но в очередном прыжке она ударила ножом в глаз нелюди, буквально повисшей на плечах Дирка и коренастого, одновременно врезала ногой в узкое подребёрье, покрытое мелкочешуйчатой бронёй, и увидела в освобождённом пространстве то, что таилось в лаконичном сообщении Дирка. Всё правильно: ещё метра три – и основная масса чудовищ останется за их спинами.

19.

Имбри, напряжённый и угрюмый, потянулся снять наушники.

– После крика Дирка сон постепенно ушёл.

– Не торопись, – предупредил Оукс. – Раз постепенно – значит, несколько эпизодов, возможно, МПК уточнил

Имбри опустил руки.

– Не знаю, захочется ли мне видеть концовку, – сказал он, не поднимая глаз. – Предчувствия у меня поганые…

И, будто откликаясь на его слова, охнул от боли самый молодой охранник. Парнишка оказался снайпером, и на его долю пришёлся отстрел серых дымков. Драться с нелюдью ему тоже пришлось – куда деваться, если те шли столь плотно. До сих пор он отбивался неплохо. Но неожиданностей хватает везде и всегда. Для беглецов неожиданностью стала тварь, пулей вылетевшая из кучи себе подобных: с треском ломающихся костей тварь расправила крылья!

В узком коридоре расправить крылья – вообще-то проблема. Но чудовище сумело всё-таки опереться даже на полураскрытые. Мелькнули тонкие бледные кости, обтянутые младенчески-розовой кожей, тонкой же, едва не рвущейся в замахе. На верхней точке прыжка крылья не удержали вес – и тело с торчащими рёбрами и визжащим клювом рухнуло на Снайпера. Одно крыло напоролось на дуло автомата, но тварь это не смутило: она всеми когтистыми лапами вцепилась в голову и плечи Снайпера и, с причмоком разинув пасть, приготовилась клюнуть в его лицо. Парнишка не видел: кровь с разорванной кожи на лбу мгновенно залила глаза. Он только повалился от боли назад, тем самым создав просвет между своей головой и головой свесившейся с него твари.

Под мышками его резко выскочили тонкие руки. Тварь даже коснуться не смогла лица Снайпера. А женщина перехватила его руки и двумя автоматными очередями превратила чудовищную морду в кровавую кашу из костей, мозгов и плоти.

Тварь сдохла сразу. Её напряжённые мышцы только начали обмякать, как женщина буквально выдернула Снайпера из-под падающего мёртвого тела, отстрелила взвившуюся с твари серую дымку и расправилась с двумя тварями в образовавшейся бреши – там, где ранее её закрывал Снайпер.

Парнишка, повисший на руках женщины, невольно замедлил движения женщины, но она продолжала действовать и реагировать достаточно эффективно.

Не оборачиваясь, Дирк прохрипел:

– Справишься? Выдержишь?

– Выдержу!

Мы уже потеряли представление, где стены, где потолок коридора, да и сам ли коридор ещё перед нами. Неизвестная видела только клыкастые морды и спины товарищей по несчастью. Но, тем не мене, как выяснилось, она умела вычленять из общей картины нечто единичное. Итак, она внезапно задержала взгляд – на целую секунду или две! – на просвете, когда твари вдруг отступили и образовали собственный маленький коридор. Впрочем, его "стены" тут же сомкнулись. Я знала, что увидела неизвестная. Но промолчала. И всё-таки сфокусированная женщиной картинка не осталась без внимания в "кинозале".

– Стой! Давай назад! Оукс! – крикнула Бланш.

– Чёрт возьми! Этого не может быть! – изумлённо выкрикнул Марк Флик.

– Куда назад? Что назад? – удивился Оукс.

– Медленно, не торопясь, открути запись назад, – велел майор Брент, тоже явно озадаченный.

Нескончаемый эпизод нескончаемой битвы поехал в обратную сторону. Сними этот эпизод с однотипной защитой одних и нападением других какой-нибудь режиссёр приключенческого фильма, у настоящих зрителей он вызвал бы скуку, несмотря на разнообразие невероятно уродливых морд. Но мы сидели с зажатыми до боли мышцами. Не знаю, как другие, но я, даже в маленькую передышку "перемотки назад", так и не смогла расслабить каменно стиснутые челюсти.

– Вот он!..

Этот тип и правда сохранил человеческий облик и явно не собирался мутировать. Он шёл в толпе нелюдей, как идёт среди беснующихся фанатиков зевающий от скуки случайный прохожий.

Остановленный кадр помог удостовериться, что на "случайном прохожем" серо-голубой халат служащего лаборатории. К сожалению, бейдж на лацкане так и остался полуприкрытым косматой лапой идущего впереди монстра. Выяснить, кто он – специалист или лаборант, не удалось.

– Идентифицировать прямо сейчас возможно? – спросил Брент.

– Секунду.

Оукс подключил к программе МП катализатора материалы по человеческому населению Персея. Ответ пришёл сразу: во сне Имбри засветился один из самых талантливых учёных в экспедиции Аугустуса Кейда, известный в своей среде разработками в сфере генетической хирургии. Был подтверждён, кстати, и начальник охраны лаборатории Дирк Монтего и его подчинённые.

– Так что? – недоумённо оглянулась на нас Бланш Кремер. – Этот шакальчик и развёл всю эту бучу и муть? Значит, это он всех этих гадиков сотворил?

– Здесь неясности следующего плана, – ответил майор. – В служебной характеристике Бруно Кейптауна особый упор делается на отсутствие как внешних, так и внутренних стремлений к лидерству. Зато указывается на постоянное стремление к углубленному изучению выбранных дисциплин. Взгляните на него. Возможно, он и выпустил джинна из бутылки, но сейчас сам не знает, что со всем этим делать. Мид, твоё мнение?

– Я бы несколько иначе трактовал выражение лица доктора Кейптауна. Обратите внимание: он идёт в толпе мало того что чудовищ, но они ещё и выше него. Но… какая яркая маска брезгливой снисходительности к происходящему вокруг! А в характеристике – она у вас перед глазами! – особо выделено, что Кейптаун – трудоголик, что его в жизни ничего не интересует, кроме исследований. Замкнутость на работе привела к застенчивости на публике. Он плохо сходился с людьми, не умел общаться, несмотря на пройденный курс адаптации в новом коллективе. Теперь сравните характеристику и то, как победно он шагает на экране.

– А если у него было скрытое стремление к лидерству! – спросил Винсон.

– Команду Кейда проверяли эмпаты. Они же составляли характеристики. Всё-таки предполагалось, что людям придётся работать в закрытом помещении. Поэтому эмоциональный уровень каждого был тщательно проверен. Сбоев не может быть.

– Фиг с ними – со всеми характеристиками! – не унималась Бланш. – Вы мне объясните только одно: какого чёрта эти гадики его не сожрут? Он же прёт в самой куче! Что – невкусный?

– Возможно, этот человек… – начал Оукс.

Лейтенант Тайгер невежливо перебил его.

– На экране не человек.

В "кинозале" воцарилась абсолютная тишина. Первым не выдержал Брент.

– Не тяни время, лейтенант. Мы и так выбились из корабельного режима.

– Я имею в виду – на экране не землянин. У этого существа жёстко контролируемые, порционные эмоции, но я их не понимаю. Они мне незнакомы. Это не человеческие эмоции. Их можно определить по движению лицевых мышц, но с идентификацией я бы не торопился. Может, то, что мы видим, значит прямо противоположное.

– Но программа поиска опознала Бруно Кейптауна!

– Программа опознала физическую оболочку Бруно Кейптауна, – поправил Брента лейтенант. – Я стопроцентно уверен, что внутри Кейптауна чужеродное ему существо.

– Лейтенант, вы не оговорились? – озадаченно переспросил Мид. – Вы имеете в виду, это тело Кейптауна, но сознание не его?

– Не сознание. Существо внутри Кейптауна.

Все молчали. После впечатлений, щедро предложенных нам сновидениями Имбри, информация Тайгера просто оглушила. Ещё можно принять версию, что на Персее свирепствует нечто, отчего люди мутируют. Ещё можно нафантазировать на тему гениальных генетических прозрений доктора Аугустуса Кейда – прозрений, внезапно вырвавшихся из-под контроля… Но симбиот? Но – паразит разумный?! По своей сути – захватчик!

– Давайте досмотрим, – повторила я. – Насколько понимаю, у нас будет время до Персея, чтоб прийти к каким-то выводам. Ну же, Оукс.

Оукс очнулся, и "Бруно Кейптаун" исчез за подвижным частоколом уродливых тел и распахнутых пастей. То, что произошло дальше, было слишком коротко и совсем непонятно.

– Дирк! – сдавленно вскрикнула женщина.

Темнокожий парень обернулся. И успел поймать падающее к нему тело Снайпера. А на зрителей стремительно полетело крошечное пространство пола – женщина упала на колени…

Мы все похолодели от рычащего вопля. Он раздался так близко, что сомнений не оставалось: его издала женщина. Неизвестная тоже мутировала?!

Видимо, последним усилием воли женщина подняла глаза на подступающих чудовищ. Те торопились, отталкивая друг друга. Из раззявленных пастей стекала белёсая слюна. Кажется, сформировавшиеся уроды не брезговали закусить и себе подобным, если он находился в самом начале мутации – а значит, был беспомощным.

И вдруг чудовища шарахнулись в стороны.

А экран погас. Пару раз мелькнули явно городские улицы, подвижные от «гуляющих» уродов, мелькнули вспышками – и погасли до совершенной темноты.

– Что случилось? – возмущённо ахнула Бланш.

– Сон Имбри закончился, – улыбнулся ей Оукс.

– Все по своим отсекам, – велел майор. – Отдыхать и спать. По времени катера мы будим вас уже через пять часов. Завтра очень важный день: делимся на боевые тройки и учимся работать в группах. В перерывах обсудим сон Имбри и…

– По крайней мере, понятно, почему исчезло предыдущее население Персея, – размышлял вслух Винсон, выходя из кают-компании.

– Самое обидное, что вырваться из толпы оставалось всего ничего. Впереди точно был пустой коридор.

– Почему она упала в сторону толпы? Лицом к ней? Естественней было бы…

– Интересно, те, за прозрачной стеной, выжили?

– Лабораторный комплекс обладал гигантскими складами… А поскольку людей там оставалось где-то меньше двух десятков, я думаю…

– Лет десять – не меньше! Если они наберутся смелости выйти за продовольствием.

– Голод не тётка. Выйдут. Или друг друга слопают.

– Барри, шути, да не зашучивайся… А вдруг они устроят охоту на уродов?

– Кстати, об уродах. Одного не пойму: чего они так испугались, когда она взглянула на них?

– Ну-ну! А всё остальное, значит, можешь объяснить?

– Ладно тебе – взглянула! А может, она мутировала мгновенно и оказалась той ещё образиной? Похлеще их симпатичных рож?

– И всё-таки они испугались.

20.

Как потом я выяснила, именно майор Брент – правда, с подачи Мида – устроил на «следующий день» из завтрака маленький эксперимент. Итак, майор распорядился заставить большой стол в кают-компании подносами с едой. Его интересовало, разбегутся ли участники негласного эксперимента, прихватив подносы, за разные столики, как это было вчера.

Не разбежались. Один Боуэн взял было поднос и оглянулся на своё вчерашнее место, затем оглядел севших за общий стол и опустился на стул рядом с Имбри.

Итак, майор и военный психолог убедились: увиденный вчера эпизод катаклизма на Персее заставил десантников если не сплотиться, то искать сближения друг с другом. А значит – впечатлились все, кроме Боуэна. А ещё майор – во время завтрака – обнаружил, что предложений и просьб вернуться не предвидится. И просьб высадить кого-нибудь на ближайших заселённых планетах – тоже. Только со стороны гражданских последовала пара ехидных реплик, что вознаграждение за убийственную поездку слишком незначительно: а нельзя ли рассчитывать на премию, процентов эдак на двести от первоначальной суммы?

В общем-то, говорили за столом мало и как-то рассеянно светски: «Будьте добры, передайте мне банку с горчицей». «Барри, сделай одолжение, не чавкай так, чтоб стаканы подпрыгивали!» – «А чтоб дрожали – можно, да?»

Рассеянность едоков происходила из двух причин: элементарно не выспались, да ещё находились под впечатлением вчерашнего откровения. Наверное.

Я, например, была рассеянна, затрудняясь, что делать. Первый мой порыв вчера, после просмотра сна – моего сна, как я считала, – подойти к Бренту и рассказать о странном совпадении снов. Ведь если раньше я думала, что происходящее в моём сне – это происходившее когда-то со мной, то теперь я засомневалась. Если Нику Имбри приснился чужой сон, почему мне чужой присниться не может? Остановило с признанием опять-таки одно: жизнь Ника известна военной полиции почти с секунды его рождения. А я могу похвастать лишь тремя определёнными годами жизни. Что было до этих трёх лет? Майор, конечно же, не преминет ухватиться за версию, что героиня сна Имбри – это я. А от первой версии до второй, что Ата Уиверн возможный мутант – недалеко. С чем я категорически не согласна… Так что всё моё затруднение в том, что я Джейн Доу.

Прикинув все «за» и «против», сразу после завтрака я забежала в свой отсек и на адреналиновой волне страха и сомнения буквально оделась в прочный скафандр формулы доверия. Формула получилась у меня интуитивно и, несмотря на сложность, удалась сразу. Выйдя, я проверила защиту на первых попавшихся и вздохнула с облегчением: главное, что Эрик ничего не заметил.

Внутренний голос зевнул и напомнил, что всё ещё впереди: лейтенанту могут не понравиться слишком жёсткие эмпатоблоки с толстым слоем чувства поверху. Я возразила, что можно сослаться на новые эксперименты с теми же эмоциональными блоками. Но косвенному совету последовала: слой на эмпатоблоках оставила почти «прозрачный», до дыр размазанный.

Один только Имбри покосился. Но я уже знала, что он новичок или дилетант в учении тайных знаков. Изменения в моём энергополе он почувствовал, но что они значат – явно не разобрался.

После завтрака кают-компания вновь преобразилась. Теперь столики стояли вразнобой, образуя неровный круг. Рядом с каждым три стула.

Майор дождался, пока мы усядемся, и огласил список боевых групп.

– Бланш Крамер присоединяется к Луису Гиллу и Лоренсу Маккью.

– Мальчики, надеюсь, я попала в хорошую компанию?! – сияя от радости, завопила Бланш и поспешила к напарникам.

Те привычно сидели вдвоём и галантно встали, встречая новую коллегу. Особой галантностью отличился, конечно же, Римлянин. Вчерашние подхваты Бланш на руки не прошли даром. Кто бы осудил Гилла? Брюнетка буквально источала очарование, и держать на руках её миниатюрную фигурку, наверное, не только легко… Но Бланш оказалась не тривиальной кокеткой. Она торжественно облобызала и Римлянина, и Маккью и уселась между ними, шутливо же флиртуя с обоими. Сон Имбри. Всё правильно. Главное правило на войне – не сближаться. Жалость от потенциальной потери ослабит возможность отомстить. Или Бланш теоретически знала это правило, или испытала на себе его тот или иной поворот.

– Синклер Мид к Барри Боуэну и Нику Имбри.

Мид расцвёл и, подойдя к гражданским, с чувством потряс им руки. Те явно удивились его откровенной радости, а я удивилась их удивлению. И сообразила: до них ещё не дошло, что Мид – военный психолог. А для него что Имбри, что Боуэн – великолепные объекты для изучения. Майор – умница. С кем-то он меня объединит?

– Дэвид Винсон к лейтенанту Тайгеру и Ате Уиверн.

Ну, что ж, неплохая компания. С одной стороны, неусыпное бдение военного эмпата, с другой – вдохновенная рожа непризнанного поэта, время от времени изрыгающего – как сейчас! – сочное, правда, уже навязшее в зубах: "Драный хвост кота моего!"

Пока остальные аплодировали новой тройке – или знакомому выражению? – я наклонилась к Винсону, который беспечно шлёпнул свой зад на содрогнувшийся стул:

– А почему драный?

– Потому что из Форта Ситтафорда.

– И что? В форте все коты такие?

– Это порода бойцовских котов, выведенная на планете Форт Ситтафорд, – обстоятельно объяснил Тайгер. – Они чёрно-белые, в полоску. Похожи на тигров-альбиносов. Отличаются неравномерно растущим шерстяным покровом. Котята выглядят так, как будто дрались смертным боем ещё в утробе матери.

– Флик, иди к нам! – позвал Брент, и чопорный Леон Дайкс кивнул рыжему, который всё ещё неуверенно топтался на месте. – Итак, у нас четыре боевые тройки. Дни полёта мы проведём за виртуальными тренировками, которые должны выявить у вас определённые характеристики, дабы вы могли точно знать, от кого чего ждать в реальной ситуации. От гражданских прошу одного: за это короткое время научитесь действовать в группе. Знаю, вы привыкли полагаться на себя, но, думаю, сон Имбри заставил вас задуматься.

– Тени… – прошептал Барракуда в паузе, когда майор вздохнул перед новой фразой. Барракуда сидел с закрытыми глазами и раздражённо кривился.

Брент глянул на Синклера Мида. Поскольку все смотрели на Боуэна, никто не заметил сомнения майора: "Надо было сунуть Барракуду в компанию к Эрику и Ате!" и его немой договорённости с Мидом: "Уговори этого дьявола на работу с МПК!"

Психолог еле поднял плечи: "Попробую, но не гарантирую. Времени мало". И Мид постучал по своей кисти. Для всех – естественный жест, возвращающий к деловому настрою.

Боевые тройки уселись за встроенные столики у бортового экрана.

– Хочу представить вам автора испытательно-тренировочных игр! – объявил майор Брент. – Это второй пилот нашего катера – Лекс Берёза.

В дверях кают-компании появился добродушный гигант, внешне несколько полноватый и совершенный лентяй, если бы не вкрадчивая грация бредущего по лесу зверя, с какой он двинулся к центральному пульту.

– Привет, – ласково сказал Лекс. – Здравствуйте, дамы.

Бланш только фыркнула, отметив его дважды вспыхнувшие глаза, когда пилот мельком остановил взгляд на упомянутых дамах. А потом переглянулась со мной. Мы одновременно подняли брови, сделав однозначный вывод: второй пилот – идеальный Казанова. В общем – бабник.

Мы надели шлем-маски с видеоэкраном и наушниками. В ушах раздался деловитый голос майора:

– Наша задача – продержаться минут десять. Ещё раз напоминаю: привыкайте работать в группах!

Ой-ё-ёй!! Лекс Берёза оказался гениальным программистом и разработчиком игр. За короткий отрезок корабельной ночи он изучил запись предложенного ему сна и распорядился им гениально просто: сделал копию – раз, убрал настоящих героев сна – два, расширил коридор, где проходили боевые действия, и, соответственно, увеличил количество тварей – три, чуточку прибавил им скорости – четыре. И сунул виртуальных нас в это кипящее виртуальное варево – пять.

Мы вертелись, как на раскалённой сковородке. Уже через минуту я была мокрая и скользкая от крови и мозговой жидкости убитых и задетых нелюдей.

Ещё через минуту пришлось сосредоточиться не на фиксировании поступающей информации о зубасто-когтистой смерти, а на выскальзывающем из пальцев оружии.

На третьей минуте Тайгер сделал всего лишь шаг вперёд, в образовавшуюся брешь. Плотная стена бормочущих и повизгивающих кошмарных масок буквально погребла его. Он даже вскрикнуть не успел. Я дёрнулась было броситься за ним. Но за моей спиной – спина Винсона. Оголять её?! Оставить без защиты? Ну нет! Лейтенант выбыл из игры. Но игра продолжается. Иначе не выжить в настоящем.