Текст книги "Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц)

– Давай не будем о механизме наших способностей. Почему ты думаешь обо мне? Или в связи с чем?

Дирк молчал недолго. Но полыхнуло вокруг него такой надеждой, что легко можно догадаться: он хочет использовать мои способности – и, если получится, способности Ника Имбри и даже Тайгера. Это было и смешно, и любопытно – наблюдать вокруг Дирка сияние с мелькающими образами.

– У банды на том конце города осталось наших трое. Майор обещал помочь с теми, кто на поверхности. Если я попрошу его… Если… Пойдёт ли он навстречу?

– Не знаю. Очень сильно боюсь, он может ответить, что мы всего лишь разведка. И то, что он согласился помочь с завтрашним обходом города, – уже великое одолжение… В общем, сомневаюсь.

Очень ярко вдруг представилось, как некие люди из люка в полу выпихивают в огромное сумеречное здание напрочь перепуганного человека, а сами быстро прячутся в колодце. Человек падает на колени, пытается отодвинуть люк, поднимает крепко стиснутые кулаки, готовясь барабанить по металлической крышке. И внезапно ёжится, в панике оглядывается. Но вокруг – пусто и тихо. Человек вяло поднимается, берётся за ручки некоего сооружения, похожего на те, которыми пользуются носильщики, перевозя огромное количество багажа. Человек крадучись делает несколько шагов и нервно вздрагивает, со страхом глядя на носилки. Наверное, они заскрипели или издали ещё какой-нибудь звук. Втягивая голову в плечи, человек оборачивается. Он видит неподвижный тусклый люк с рифлёными кругами по центру и хорошо различимой надписью по краю. Некоторое время он глядит на крышку колодца, а затем наваливается на ручки носилок и шагает в сумрак. Он не знает, что люк отъезжает в сторону, что в спину ему внимательно глядят два пулемётных ствола с оптическим прицелом.

– Прекрати!

– Ты видела?

– Ты буквально впихиваешь в меня образы и ещё спрашиваешь! Это один их троих?

– Нет. Это Линкин. Мы с ребятами увели его. Те бандюги выкинули его на поверхность из подвала. Они не знают, что база снизу полностью пронизана автономными ходами канализации, которые – каждый по отдельности – уходят в единую систему. Нам оставалось только дождаться, когда он доберётся до нужной крышки. А дальше подсечка, рот зажали – и он внизу. Эти гады, наверное, до сих пор гадают, что случилось с ним. Мы взяли его, когда он зашёл за опорную колонну.

– Бандиты вроде берут заложников парами. Кто был с Линкином?

– Брат.

– Теперь, когда Линкина нет…

– Его тоже используют. Пленники содержатся вместе, привыкают друг к другу. А значит, можно давить на них бесконечно: или ты идёшь за провизией, или смотришь, как издеваются над близким тебе человеком.

Я задумалась. Ну, ладно, я. Переведу запас адреналина в необходимую энергию – и недостаток сна на мне не скажется. А как быть с остальными, кто не владеет энергетическими техниками? Ну, хорошо, помогу им. Но тогда измотанной окажусь я. Измотанной и неспособной к прочёсыванию города.

Будто уловив мои сомнения, Дирк предложил:

– Если согласишься, мы возьмём в вылазку ребят, которые сегодня караулят вход в Нижнюю Андромеду. Они выспались днём. А на их место – следующих караульных, которые уже поспали часа два.

– Уже всё продумал? И потом… Три года – хорошая школа для гражданских. Но уверен ли ты в них? Кого ты брал в прошлую вылазку? За Линкином?

– Макса и Рустама.

– А завтра по городу пойдёт спецназ. Этим двоим ведь необязательно с утра идти с нами? Могут и выспаться, пока мы в городе.

Дирк хмыкнул и по личной связи вызвал обоих.

– А кого предлагаешь ты со своей стороны? Этого парня Имбри?

– Нет. ОН слишком предубеждён. В команде есть отличная пара, они хоть не эксперы, но молчать будут. – Я не улыбнулась, вспомнив, как Римлянин и его дружок решили подшутить над Лексом Берёзой, но воспоминание об их выходке расслабило лицевые мышцы.

– Это не мои ребята, – сказал Дирк, оглядываясь.

– Чёрт, чёрт… Это Тайгер, – буркнула я.

– Всё отменяется?

– Ни за что! Если будет приставать – вырублю.

– Как Ник Имбри Саймона?

– Угу.

Второго мы сначала не разглядели в искусственных сумерках.

– Драный хвост кота моего, – пробормотала я обречённо.

– Заговорщики, да? – радостно сказал Винсон. – Драный хвост, понимаешь, кота моего. А я думаю, куда ты делась? Начал беспокоиться – Тайгер вон говорит: а давай поищем. Ну, пошли. И сразу нашли.

Я прикусила губу и медленно вернула её в нормальное положение. Всё правильно. Винсон – товарищ ответственный. Напрямую своей тревоги из-за моего отсутствия не выказал. Но его беспокойство учуял бы и слабый эмпат, не то что тренированный военный. Интересно, лейтенант уже сообщил Бренту, что идёт меня искать?

Тайгер насупился, мельком глянув на Дирка. Несмотря на непроницаемый вид и хорошо скрытые внешние эмоции, Дирк переливался всеми красками напряжения. Я знала, что сейчас считывал лейтенант: страх человека, который боится, как бы не провалилось задуманное.

– Не смотри на меня, Ата, – тихо сказал Тайгер. – Я никому ничего не скажу. Майору – тем более.

– Не понял. – Дирк добавил в реплику вопросительной интонации.

– Эрик – эмпат. Сейчас он примерно знает, что мы задумали.

– Я с вами! – заявил Винсон.

– Куда это ты с нами?

– А куда надо. Зря вы всё равно не пойдёте, а… – Он запнулся и сузил глаза на Дирка. – Мальчишка рассказывал о похищенных. Драный хвост… Без меня хотели?.. Тыщу лет в самоволке не был, а они – без меня… – Кажется, он даже обиделся.

С двух сторон подошли Луис Гилл с Лоренсом Маккью и Рустам с Максимом. И тут до меня дошло, что я наделала, вызвав Римлянина. Кроме меня в предполагаемой группе спасения одни профессиональные военные!.. Предположим, Рустам и Максим отоспятся. Они всё-таки могут себе это позволить. А наши ребята? Каково им завтра будет?.. Разве что примут какие-нибудь стимуляторы. Всем помочь я не смогу.

Я вернулась к мысленной фразе "наши ребята". Невольно улыбнулась. В конце концов они ещё не согласились.

Согласились, едва только Дирк объяснил суть вылазки. Да ещё как! Рустам с Максимом спокойно кивнули. "Наши ребята" пришли в возбуждение: замотали головами, захлопали по одежде, проверяя оружие. И, лишь охлопав себя, вернулись в обычное состояние профессиональной расслабленности, скрывающей профессиональную же собранность.

Тут не надо было долго и упорно ломать голову, почему они так себя повели. Всё правильно. Привычные к постоянному адреналину в крови (не без помощи Лекса Берёзы), ребята томились от бездействия. И вдруг такая оказия – освободиться от постоянного ощущения тревоги. Ладно, будем надеяться, что, сбросив напряжёнку, ребята вздохнут свободнее. А со сном… Как там было сказано? Подумаем завтра!

39.

Дирк отлично знал все ходы-выходы подземных коммуникаций. Он объяснил, что, если идти напрямую деловым шагом, путешествие к складам займёт не более пяти с небольшим часов. Для нас это слишком много. Поэтому он предложил бег чуть в обход, что должно сэкономить часа два, поскольку обход давал возможность обойтись без передвижения ползком.

Бег. Здесь меня волновал только лейтенант. Я исподтишка проверила его и успокоилась. Нормально. Выдержит. А потом, в начале марафона, отметила, что не только я осталась позади лейтенанта – на всякий случай, но и Винсон сообразил стать замыкающим. Наверное, он вспомнил, в каком состоянии Тайгер появился на катере.

Дирк, видимо, мчался бы и в темноте, легко ориентируясь во всех поворотах и закоулках, но за ним следовали семеро. И время от времени я видела, как он выбрасывает руку в сторону, как мгновенно загорается тусклый, но достаточный для нас свет.

… Леон Дайкс открыл глаза, будто и не засыпал. Он дышал бесшумно, но всё же дыхание изменилось. И это заставило майора Брента, спящего за тонкой перегородкой, мгновенно проснуться. Не открывая глаз, Брент прислушался. Знакомое посапывание Флика напротив было обычным для спящего. Брент уже знал, что рыжеволосого можно разбудить лишь голосовой командой. Спокойное движение в комнате, тихие переговоры членов группы – всё это являлось лишь фоном для его снов.

Майор повернул голову к Дайксу.

– Что?..

– Соседний вагон пуст. Почти.

В соседнем вагоне размещались группы Тайгера и Мида.

Брент сел, с секунду размышлял, затем мягко пошёл к двери. Дайкс – за ним. Пройдя по коридору соседнего вагона и заглянув в «номера», они нашли только крепко спящего Синклера Мида. Майор не боялся нечаянно разбудить его. Там, где Мид считал себя в относительной безопасности, он, при помощи психотехники, ставил внутренние часы на определённое время и дрых со спокойной совестью. Разбудить его могла, как и Флика, или голосовая команда, или явная тревога.

Пятясь, Брент вышел из «номера».

– Остальные на месте?

– Не знаю.

– А как ты понял?..

– Пространство опустело.

Они вышли на улицу и огляделись.

– Слева кто-то есть, – сказал Дайкс.

– Разговаривают – это и я слышу, – вздохнул майор.

Не остерегаясь и не приготовив оружия, они зашагали к клетке Саймона. Там ругались. Шёпотом, но иногда срываясь на хриплое рычание, по которому Брент узнал Барракуду. Очертания второго ничего не сказали ему, но присутствие Барри объяснило, что это его напарник.

Барракуда замолчал и оглянулся.

– Почему не спим? Завтра трудный день.

– А когда он был лёгким? – риторически вопросил сириусец.

Имбри сумрачно молчал, и не нужно было быть эмпатом, чтобы понять: он разъярён.

Майор сложил в уме два и два и получил четыре. Мысленно же перебрав на себе оружие и убедившись, что основное захвачено, он в приказном порядке отослал Дайкса (тот послушно ушёл) и Барракуду (этот зашипел что-то жуткое, но тоже удалился). Имбри сидел, не шелохнувшись, упрямо сжав рот.

– Далеко они ушли?

– … Порядочно.

– Догнать сможем?

Имбри поднял глаза. Встал.

– Вы уверены?

– Веди.

Мельком Брент подумал, что им придётся объясняться с патрульными, которые стерегут ходы-выходы подземного города. Но Имбри повёл за дома-вагоны, спрыгнул под один из них. Пригибаясь под вагоном, Ник прошёл шагов семь и присел на корточки. Импровизированный десант во главе, как понимал майор, с Дирком даже не потрудился запереть дверцу в стене. Согнувшись в три погибели, Ник и Брент просочились в довольно просторный коридор и дверцу тоже только плотно прикрыли.

– Они бегут, – отстранённо глядя в пустоту, сказал Ник Имбри.

– Бежим и мы, – философски ответил майор. – Догнать, может, и не догоним, но если что… Так что – вперёд.

Что он имел в виду, для Имбри, кажется, осталось загадкой. Но, как и все военные командного эшелона, Брент просто не любил, когда события выходили из-под контроля. Или наблюдения. Что бы ни случилось – он должен знать обо всём, в идеале – находиться на месте событий.

… Сначала я старалась запомнить дорогу зрительно. Но слишком о многом надо было подумать. Поэтому пара знаков на глаза, пара – на виски. Теперь любые картинки, зафиксированные глазами, автоматически переходили в незримые кладовые памяти. На обратном пути, случись что, я могла бы довести назад наш маленький отряд.

А подумать очень надо было вот о чём. Я смогла освободить Саймона от деградировавшего чумовика. Правда, рядом был Имбри. Пусть и косвенно, но он помог мне. Смогу ли я самостоятельно выдрать агрессивную гниль из человека? Саймон сопротивлялся. А если тварь налетела неожиданно? И человек даже не понял, что с ним? Если жертва мгновенно стала легко управляемой биологической машиной?

Мозги Саймона на том уровне, который я видела, выглядели истощёнными. Чумовик не пожирал их, но уже соприкосновение с ним отравляло. От меня Саймон получил достаточную порцию энергии, чтобы восстановиться. А если дело придётся иметь с морфецом, как обозвала эту разновидность Бланш? То есть с оборотнем – как называют его здесь, на Персее? А если взять похлеще – "акулу"? Если возможность вернуть жертвам чумовиков их первоначальный облик? Их человеческую сущность?

Пока это были вопросы впустую. Но мне всегда нравились задачи, которые ставила передо мной жизнь. А ещё мне нравилось проводить опыты, смешивая разные техники при работе с энергией.

Кажется, Дирк тоже думал о том же.

Отвлёкшись от своих мыслей о Субстанциях Персея, я вдруг сообразила, что мы двигаемся слишком медленно для спецназа. Затем выяснила, что виноват Тайгер. Дирк счёл его самым слабым в группе и берёг. Время от времени наш ведущий требовал остановки, а от лейтенанта – прослушать пространство впереди. Сначала я удивилась, почему Дирк не предлагает мне заняться прослушкой. Дошло: во-первых, он не хочет, чтобы я ослабела хоть в малейшей степени; во-вторых, он чутьём прирождённого командира уловил, кто больше всех в группе нуждается в частом отдыхе, и нашёл деликатный выход из положения. Правда, Дирк не подозревал, что лейтенант разгадал его умысел и постепенно зверел от негодования. Ещё одна остановка – и Тайгер взорвётся.

– Тихо! – уже привычным шёпотом велел Дирк и продублировал приказ жестом, в котором пальцы играли главную роль.

Лейтенант подобрался и вспыхнул тяжёлой злобой. Но обидеться во всеуслышание не успел.

В слабом свете фонариков-карандашей пальцы Дирка продолжали двигаться: двое налево, двое вперёд на низкую позицию – оружие наизготовку, двое назад – прикрывать наши задницы от случайностей, Ата со мной – к двери.

У двери мы присели на корточки, вслушиваясь во враждебный мир за тонкой преградой.

Одними губами, но так выразительно, что считалось легко, Дирк спросил:

– А можно спасти остальных, как Саймона?

– Не знаю. Саймон сопротивлялся. И всё равно: что сделала эта дрянь с его мозгами – это страшно. Будет ли с ним и дальше всё нормально?.. Решать могут только врачи с соответствующей аппаратурой. Боюсь, с остальными безнадёжно. Они-то не сопротивлялись.

– А почему Саймон мог сопротивляться? Думаешь, особенности организма?

– Скорее, особенности психики. Другие были напуганы и не вполне понимали. Страх и отчаяние смели защиту. Саймон – знал, что его ожидает, и всегда был настороже. В общем, похоже, у него сильное нежелание стать кем-то другим отторгало оккупацию.

– А ты?

– Что – я?

– Ты не просто носишь в себе "акулу". Ты явно используешь её. Как?

Я взглянула на него, Дирк, беседуя, неотрывно смотрел на дверь. Невольно подумалось, как хорош его профиль, отчётливый даже в сумерках, искусственно поддерживаемых в подземелье нашими фонарями. Взглянула – и что-то тяжёлое и злобное от низа живота принялось карабкаться кверху.

– Дирк… Кто я? Кем я была в лаборатории?

Он будто всхлипнул – так перехватило дыхание. Но полностью повернул голову, чтобы смотреть в глаза.

– Профессор Аугустус Кейд считал, что предыдущая раса Персея, умирая, сумела всё-таки оставить генетический материал. Для опытов требовались подопытные кролики. Их набирали из отбросов общества – чаще с других планет. И каждый из "кроликов" знал, на что идёт, поскольку подписывал договор и мог рассчитывать на вознаграждение. То есть все они были добровольцами. Ты – тоже.

Помолчав, я пожала плечами.

– По словам Ника Имбри, у нас двое детей. Как-то плохо вяжется с представлением об отбросах общества. И – ты разглядывал мою руку в поисках номера. Добровольцам ставили номера? Разве не должны были с ними обращаться как с обычными людьми? Или в лаборатории Кейда не принято видеть в «подопытном кролике» человека?

– Такие вещи – вне моей компетенции. Были. Пока ты не восстановишь память, мы, видимо, не сможем судить обо всём непредвзято – вздохнул Дирк. – Ну, всё. Я так думаю, все успели отдохнуть. Зови слухача.

– Я и сама могу.

– Ты понадобишься позже.

Я оглянулась: темнота за нами стояла мутная, с торчащими в пол притушенными лучиками фонарей. Не разбирая кто где, я послала в эту муть мысленный зов: "Тайгер!" Темнота, ближе ко мне, чуть колыхнулась и неуверенно приблизилась. Слишком слабый импульс зова. Лейтенант сомневался. Но Дирк махнул ему и похлопал по воздуху рядом с собой. Тайгер кивнул и тоже присел на корточки почти под дверью в следующий коридор…

Впрочем, за дверью нас ждал уже не коридор. Я вспомнила карту Подземья, нарисованную от руки с опорой на лаконичные схемы городского метро. Эта дверь отделяет нас от убежища, говоря высоким слогом, противоборствующей группировки. И, если нам повезёт, обойдёмся без жертв и благополучно исчезнем, прихватив пленников – ребят из группы Дирка.

Ещё я успела подумать и о самих пленниках. Они содержались, как рассказывал спасённый Линкин, в бывшем багажном хранилище, за прочной решёткой, – семнадцатилетний Виктор и юная же пара – Фил и Алиса.

Додумать, как прорваться за толстую металлическую решётку, в случае если никто не удосужится преподнести на подносе ключи от "тюрьмы", не удалось.

Лейтенант, прислушиваясь, озадаченно сдвинул брови.

В следующий миг мощной волной звериного рёва нас отшвырнуло от двери. Мне повезло: я врезалась в падающего Дирка.

40.

Дирк оттолкнулся от пола от пола, придержав меня, обнявшую его за шею. Будто безо всякого груза на себе, он бросился к трансформатору, отбросил металлическую дверцу и врубил полное освещение.

У двери во владения противника застыл Римлянин, остальные рассредоточились полукругом. Луис примерился к дребезжащей железке – закрыта. Коротким тычком он выбил дверь. Тайгер, стоявший спиной к стене, нырнул вперёд и рывком швырнул в нашу кучу вопящую женщину. С другой стороны в неизвестность шагнул Винсон и стремительно выпрыгнул назад, прижимая к себе чёрного от крови парнишку. Поймавший женщину Маккью прочно припечатал вопящий рот. Та извернулась и сцепила руки на его поясе, правильно поняв – спаситель.

– Дирк! Свет!

Короткий рык Луиса совпал с грохотом хлопнувшей двери.

Дирк не видел, что произошло с дверью, но свет вырубил мгновенно.

Говорить приходилось в полный голос – такое впечатление, что с той стороны на дверь давит громадная волна сплошного вопля и грохота.

– Две «акулы» и куча теней.

Сообщение было таким невероятным, что все смолкли. Здесь, в Подземье? В фоновом грохоте, истошных криках и рёве чудовищ еле прослушивался странный бубнёж. Определившись с источником звука, Римлянин направил свет на Винсона. Он уловил точно: бубнил под ладонью десантника окровавленный парнишка. Дирк шагнул к нему и с силой приказал:

– Громче! Ну!

Парнишка поднял искажённое ужасом и кровью лицо.

– Дирк! Дирк! Там Алиса!

– Вот чёрт! Это Фил!

– Слава Богу, одного нашли! – добродушно сказал Винсон. – Ну, что ты рвёшься? Успокойся. Сейчас быстренько посмотрим, что с тобой, а потом займёмся Алисой.

– Я не ранен! Это не моя кровь! Алиса!

Женщина с влажными тёмными волосами, с которых текли по лбу и скулам чёрные нити, оглянулась от пояса Маккью и оскалилась:

– Ты зовёшь её так, будто она не на твоих глазах… Как будто эта кровь…

Она не договорила, прижалась к Маккью и беззвучно заплакала.

– Но я не видел! – озадаченно сказал парнишка. Но озадаченность была настолько преувеличена, что он сам почувствовал фальшь. И всё-таки Фил упрямо принялся убеждать Дирка: – Надо идти за Алисой, чего вы ждёте? Надо идти, а то будет поздно.

Маккью жёстко поднял подбородок женщины.

– Что у вас там произошло? Быстро!

Она то ли всхлипнула, то ли шмыгнула и диковато оглянулась – теперь уже на Дирка. Выражение залитого кровью лица трудно определить, но в голосе звучал надрыв и даже ненависть.

– Это всё из-за Говарда. Он предложил поймать одно чудовище и натравить на людей Дирка. А чудовище и правда поймали – хитростью, конечно. В клетку заманили. – Она коротко взглянула на Фила, опустила глаза. – А эта гадина позвала тени. Откуда нам было знать, что они друг друга слышат?

– А приманкой стал Виктор!! – неожиданно завизжал Фил.

Хрясь! Визг оборвался на высокой ноте – мгновением позже после удара в металлическую дверь с той стороны. Полотно двери смялось посередине в чёткий отпечаток лапы с чудовищными когтями.

Одновременно преобразился спецназ. Из добродушного балагура Винсон стал жёстким военным: словно тряпку, он молча скрутил беснующегося Фила, обездвижил его, заклеил рот. Маккью, только что похлопывавший женщину по спине, сделал с нею то же, что и Винсон с Филом. Обоих "с той стороны" уложили у стены. Дирк короткими жестами определял место каждого, перед тем как мы встретимся с врагом.

Я послушно присела слева от двери. Итак, ни Алисы, ни Виктора в живых уже нет. Зачем же Дирку необходимо войти на вражескую территорию? Судя по истошным крикам, которые резко обрывались, тени заканчивали своё чёрное дело. Человеческих воплей становилось всё меньше.

Не только я, но и ребята понимали логику Дирковых действий: пусти чудовищ дальше – они доберутся до другого конца города и приведут за собой тени. Так что…

Новый рёв заглушил уже редкие крики людей.

– Третья акула! – крикнул Дирк, болезненно скривившись.

Спокойно-сосредоточенные лица профессионалов почти не дрогнули. Дрогнула я. Что-то во мне отозвалось этому звериному рёву. Я не успела подумать – что. Ноги вдруг ослабели, я упала на четвереньки. Я ещё видела свои руки, упирающиеся в каменный пол; я ещё слышала звуковой ад, который ломился к нам сквозь дверь. Но я уже плыла в абсолютной пустоте, стала огромной, и внутренний голос, странно искажённый, дружески посоветовал: "Расслабься. Много не нужно. Просто расслабься – и ты получишь всё". Я сонно смотрела, как вспухают мои пальцы, по которым от ногтей – от когтей уже! – плеснула чешуйчатая волна. Сколько можно сопротивляться? А главное – зачем? Вся осознанная жизнь последних лет – жизнь одиночки. Здесь же у меня появился шанс найти себе подобных… Мысли текли вяло. В тёмном, занятом мною углу, никто не разглядел бы, что со мною происходит… Спину вздыбило нежно и мягко. Ну да, во мне крылатая "акула"… Крылатая… Зашевелились лопатки и ощутимо поползли к плечам. Тяжёлый вес заставил чуть прогнуться… Треснула ткань комбинезона.

Резкая боль вспыхнула в голове. Такая сильная, что я едва не свалилась. Руки, во всяком случае, ослабели. Будто кто-то врезал по затылку. Мысли сразу прояснились, я испуганно села – привалилась к стене. Что происходит?! И услышала напряжённый, словно сквозь зубы голос: "Зоя, не смей!" Голос, едва узнав который, пришла в ярость: "Это ты не смей лезть в душу!" Имбри ответил немедленно: "И не только в душу! Доберусь до тебя – точно по заднице отшлёпаю!" Последняя фраза убила. И вернула к реальности. Я загнала личного зверя в подсознание. Мне бы ещё время полностью прийти в себя.

Поколебавшись, я мысленно послала назад, откуда мы пришли: "Имбри, спасибо – вытащил". И уловила слабое: "Всегда пожалуйста!"

Из далёкого пространства, в болезненно плывущих потоках воздуха, далеко, но отчётливо прозвучал голос Дирка – его крик:

– Надо! Может, остался кто-нибудь!

Будто сухой взрыв – дверь, рядом с которой я скрючилась, выпятилась как от кулака, посередине и со следующим ударом, лязгая, вылетела к нам. Сила удара была такова, что искорёженный предмет помчался по прямой. На его пути оказался Маккью, только что поднявший женщину.

Не только я – все видели, как эта дура принялась выдираться ещё до удара из рук Маккью, а при виде несущегося снаряда – одеревенела, вновь вцепившись в спасителя.

Я была ещё в ступоре и действовать не могла.

Маккью повезло: на пути выбитой двери очутился Луис Гилл. Точнее, не очутился, а почти одновременно с нею оказался на отрезке до Маккью. И – Рустам. Они прыгнули оба. Только Римлянин ударил кулаком поверх двери, а Рустам послал её в сторону. Так что они сбили направленное движение снаряда, и дверь загрохотала мимо Маккью.

А в разгромленный проём сунулся оборотень. И с визгом, как та же дверь, влетел на нашу территорию от пинка зверя побольше.

Зверь побольше смог впихнуть в проём лишь здоровенную лапу. И то заскрипел, зашелестел строительной крошкой ещё державшийся на месте косяк. Впихнул и зашарил, царапая борозды на плиточном полу ищущими когтями.

Оборотня сожгли в мгновение и попытались сделать то же самое с лапищей. Но бронированная конечность проворно ушмыгнула назад, теперь уже полностью выворотив косяк на свою сторону. Боюсь, на лапе мы оставили лишь подпалины от лучевого оружия.

А потом…

– Стреляйте!! – завизжала я.

В туманный от пыли и жирного дыма проём мягко вплыли три тени. В живом и энергичном движении потревоженного воздуха наши их не видели – это я сразу поняла. Разве что Тайгер среагировал – судя по расширенным глазам, застывшим на конкретной точке.

Вот когда я пожалела о базуке Бланш. Одного бы выстрела хватило. Но я стояла близко к двери, чуть за углом. Одно движение пальцем – у меня в руках огнемёт. Выстрел. В огненном выплеске сверкнули три призрачно-зелёных пятна. Теперь все увидели и включились в стрельбу. Ведь только первые три тени приостановились у порога – остальные помчались к нам дуром.

Помню, я злорадно подумала, сколько теней раздавила та "акула", что снова попыталась втиснуть лапу в дверной проём. Потом, когда лапу обстреляли и "акула" с рёвом отшатнулась от "мышиной норки", я не выдержала и захихикала: с левой стороны косяка, раздавленный в лепёшку каменной лапой, шмякнулся оборотень. Где уж там "акуле" смотреть на всякую мелочь! Зверюга, наверное, и не поняла, что кого-то раздавила.

Стена, к которой я привалилась, дрогнула.

– Ата, уходи! – крикнул Римлянин.

Дрогнула во второй раз – я оттолкнулась и помчалась к ребятам. Буквально под локтями – руки упором на ременном оружии – шаркнули плазменные заряды. Ещё! Под их прикрытием я пробежала десяток шагов – и присела в испуге: теперь уже дрогнул пол. В следующий миг я прыгнула вперёд, к протянутым рукам Тайгера и Дирка. Замешкалась, потеряла всё-таки время на испуг – волна пыли и осколков ударила в спину, расшвыряла нас в стороны.

Где-то выругался Винсон, обращаясь к "драному хвосту", на одной ноте взвыла и внезапно замолчала женщина. Кто-то бесцеремонно схватил меня за плечо, выдрал из кромешного ада густой пыли, бьющих по телу камней, протащил сквозь жгуче-царапающие вихри и сунул в чёрное. Грохнула дверь. Звуки не оборвались, но уменьшились вдвое. Прижатая к чьему-то телу, едва сдерживаясь, чтобы не раскашляться, я старалась определиться, что произошло и где мы находимся.

– Маккью, Гилл… – Шёпот Дирка нерешительно повис в воздухе.

– Здесь.

– Тайгер, Винсон.

– Здесь.

– Макс, Рустам.

– Рустам здесь, со мной Ата, – сказал человек, прижимавший меня к себе. – Макса не видел.

– Здесь я.

– Фил?

Тишина. Потом прерывисто вздохнули и тоненько сказали:

– Здесь я, здесь…

– Чего ревёшь?

– Мира умерла.

– Вывернулась из рук, бросилась в сторону, а там как раз стена падала, – тихо объяснил Маккью. – Её арматурой и…

Фил коротко всхлипнул.

Быстро восстановив мелкие события, легко поняла и начало: к нам, прятавшимся от основной группы чумовиков, пожелала прорваться ещё одна «акула». Оказалась «акула» до ужаса простодушной и рассуждала так: чтобы добраться до содержимого ореха, надо разбить скорлупу. А поскольку «акула» эта имела габариты вдвое больше первой, которая совала лапу в дверной проём, то и поступила соответственно: взяла – и пару раз треснула боком по стене. Интересно, она учует нас здесь? Кстати, где это здесь?

– Дирк, а где мы?

Дирк, слышали все, вздохнул.

Огромная длань похлопала меня по плечу и пропала. Рустам по вопросу понял, что со мной более-менее нормально и падать я не собираюсь.

– Не хотелось бы нагнетать, но мы, кажется, в ловушке. Отсюда только один выход – наверх через люк.

41.

После недолгого молчания заговорил Римлянин.

– Пара плазменных зарядов – и стены нет. Вот и выход в другой коридор.

– Наш тупик как отросток, – пояснил Дирк. – Где ни ломай стену, выход будет один – в то самое помещение, где сейчас разгуливают чумовики. А упирается тупик в стену, за которой была группа Говарда. Была… И там тоже тени и оборотни. Тайгер, можешь проверить, остался ли кто-нибудь из людей?

Как только заговорил лейтенант, я пожала ладонь Рустама и осторожно пошла к Тайгеру, шёпотом предупреждая: "Это Ата. Это я иду".

– Я уже минуты две как пробую понять, что там, у них. Но всё заглушает какой-то странный фон. Как будто кто-то поставил заглушки.

– Тайгер, это я, Ата. Сейчас подойду и попробуем вместе…

Последние слова заглушил чудовищный рёв. Мы оглохли, хоть и попытались предохраниться от звукового цунами… Рёв стих, а бронированная зверюга принялась скрести стену, за которой мы прятались. Чуяла или догадывалась? Мы перешли на внутреннюю связь.

Со мной такого никогда не было – на моей короткой памяти. Тупичок, тесный и тёмный – ни зги не видать, не позволял свободно пройти из одного конца в другой. Мы не договаривались. Я шла медленно – открытые ладони на уровне груди. Ладони тыкались в подставленные мужские руки, и меня осторожно передавали друг другу, коротко провожали к лейтенанту, позволяя идти без остановок. У меня, привыкшей действовать в одиночку, решать в одиночку, это странное, непривычное действо вызывало щемящее томление и словно обвевало тёплым, ласковым ветерком.

Тёплые пальцы лейтенанта схватили пальцы мои, и, поневоле прижатая к его груди, я услышала тревожный, неровный ритм. Мы застыли – я, правой ладонью упираясь в его солнечное сплетение. Новый вопль бродящего вокруг да около динозавра – Тайгер инстинктивно прижал меня к себе. Нравятся мне такие инстинкты у мужчин.

Но и времени лейтенант даром не терял. Урывками, в "акульих" паузах, он передал:

– Три "акулы", около двадцати оборотней… Точнее сосчитать не могу – постоянно перемещаются. Людей не осталось. В кого чумовики не успели вжиться, того сожрали… И… Что-то ещё. Приближается. Двойная эмоция. Тревога, раздражение.

– Дверь тупика выходит напротив нашего коридора? – спросила я.

– Точно, – откликнулся Дирк.

– Тогда это Имбри и майор Брент.

– О… Ага… – задумчиво сказали неподалёку.

Ни за что бы не узнала – кто. Если бы два голоса шёпотом не закончили невразумительную фразу из междометий знаменитым: "Драный хвост кота моего…" Гилл с Маккью. Ещё шутят.

– Прикрою, – сказал Дирк, – нестандартная ситуация. Предупредить их можно?

– Майор знает, – успокоила я его, – Имбри сказал.

Тупик содрогнулся почти одновременно с нетерпеливым рёвом. Вновь оглохшие, мы всё же сообразили, что "акуле" надоело подкапываться под стену и она начала действовать по уже испробованному принципу: сила есть – ума не надо. Я представила, как чудовище бьёт каменным телом в стену тупика. И тоже содрогнулась. Тайгер крепче прижал меня к себе. Тот, кто называл себя моим мужем, находился на порядочном расстоянии от меня. Надо же кому-то позаботиться обо мне!..

Словно падающая пыль и штукатурка, затихал рвущий барабанные перепонки грохочущий рёв. Началом затишья воспользовался Дирк.

– Тени остались?

Мы сначала не поняли вопроса. Первым сообразил лейтенант. Дирк спрашивал, есть ли тени, не нашедшие себе тел.