Текст книги "Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Сергей Радин
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)
– Без лейтенанта вы всё равно не поверите, – буркнул Север.
"Скажи. Им придётся поверить".
– Ладно. Если Батис так настаивает. Имбри собирает вокруг себя энергию и лепит голкондского змея вон в том углу фургона.
И все уставились на указанное место. Мурашки по телу… Причудилось даже, что в фургоне холодок стал ощутимей. Может, из-за влажности.
Первым пришёл в себя, как ни странно, Стефан. Впрочем, ничего странного. Привык спасать и защищать. И немедленно принимать решения…
– Дирк, приткнись к какому-нибудь зданию. Ребята, отошли от двери.
– Что у вас происходит опять? – спросил майор, явно откликнувшись на командный голос тёмного драко.
Дети быстро и молча перебазировались ближе к кабине, где и застыли напротив меня, сидящего так, будто я уже очнулся и в полном сознании.
– Ты поможешь мне? – спросил Север мальчишку-драко.
"Я не понимаю природы происходящего. Как я могу помочь тебе?"
– Его надо изолировать, отсечь силу, которую он собирает!
"Ты хоть раз такое делал?"
– Только в Академии…
– Что происходит? – сквозь зубы повторил майор свой вопрос.
– Имбри собирает огромное количество энергии. Сам в отключке. Если не остановить, как минимум что может случиться – это взрыв внутри грузовика.
– Почему он это делает?!
"Возможно, ему чудится, что он на Голконде, – предположил Батис, – потому что он упорно смотрит на иллюзию голкондской "саранчи".
Север высказал версию вслух.
Если раньше Дирк сомневался, то теперь немедленно повернул машину к ближайшему зданию. К его открытой двери вела лестница, ступени которой, кроме верхних двух, скрылись в воде.
Опасливо поглядывая на место сбоку от двери, где, как уверенно сказал мальчишка-драко, и сидела «саранча», Барри, Север и Бланш с оружием в руках приготовились: теперь в их задачу входило обеспечить безопасный выход из фургона на площадку перед открытой дверью. Стефан, требовавший, чтобы его подопечных вывели из грузовика через кабину (кабину и фургон соединяло «спальное место» в виде узкой и низкой ниши), оглянувшись на троих, велел детям:
– Стоять здесь и не двигаться, пока не скажу!
После чего тоже встал у двери, насторожённо прислушиваясь к звукам на улице. Бланш на него покосилась недовольно: приятно, конечно, что рядом некто, от полыхающего жара которого почти просыхает одежда, но стоять с ним долго… Да что там долго – брюнетка не выдержала и минуты: воспользовалась резким толчком (Дирк подвёл машину к лестнице и наткнулся на невидимую в воде ступень) и шлёпнулась на скамью, вроде как ноги не держат. Кажется, Стефан не понял хитрого манёвра Бланш – решила она. А то бы и ему неприятно стало…
Тем временем другие две машины тоже повернули к дому.
– Он сидит тихо, – с недоумением сказал Барри, приглядываясь ко мне, – только смотрит мимо двери. Может, он просто спит с открытыми глазами?
"Нет. Он не спит, – сказал в затылок Севера Батис, не сводящий с меня глаз. – Он бодрствует где-то там, в другой реальности. И он продолжает набирать энергию. Человека ещё видно. Ментального тела – уже нет".
Ведун обернулся. Я сидел спокойно, глядя на видимую мне точку у двери фургона.
– Что? – резко спросил Стефан. Ведь его малолетняя команда собралась в двух шагах от меня.
Накручивая на палец короткую седую прядь (привычка последних часов), Север, тоже не отрывая от меня взгляда, успокоил:
– Всё по-прежнему. Пока никакой опасности.
– А будет опасность – предупредишь?
Тёмный драко спросил с такой угрозой, что на него обернулись все.
– Ты чего тут раскомандовался? – тихо и со значением сказала Бланш, как бы ненароком поворачиваясь к тёмному драко с люггером в руках. Почти игрушечный пистолет смотрел в грудь Стефана внимательным узким зрачком ствола.
Мгновение спустя она с трудом удерживалась, чтобы не сбежать от нестерпимого жара, полыхнувшего от тёмного драко. Её даже не озаботило, что от группы недавних школьников послышалось металлическое клацанье: брюнетку брали на прицел.
– Прекрасно! – сказал Барри. – Давайте быстренько перестреляем друг друга – ребятам без обузы будет легче возвращаться в Андромеду. Детский сад, блин. Эй, Бланш, ты умнее – уступи, а? Эй, Стефан, переключись на меня! Хочешь, покажу пару приёмчиков против голкондской "саранчи"? Тебе понравится.
– Я не знаю, что там у вас, – напряжённо сказал майор – и сорвался: – Но как только я до вас доберусь, отберу оружие поголовно! И попробуете только вякнуть! Бланш! Стефан! Прекратить дрязги!.. Господи, как я жалею, что согласился ехать без Аты!.. Чтобы я – да ещё раз!.. Бланш, ты меня слышишь?!
– Бланш, заканчивайте с разборками, – спокойно сказал Дирк. – Вы хотели выйти. Вам осталось всего лишь открыть двери и оглядеться. Если с Ником до сих пор неладно, пусть Батис посмотрит, нет ли кого в доме.
"Метров на двадцать вперёд точно никого нет, – сказал повелитель оллфагов. Он пересел ближе ко мне. – Вы идите. Я посижу, посмотрю – может, попробую что-нибудь сделать".
Север уже машинально повторил сказанное мальчишкой-драко.
Сунув в поясную кобуру люгер, Бланш открыла дверь и спрыгнула на плиту перед дверью, приподняв капюшон куртки над своим оллфагом. Сразу влетела в дом и снова бегом на лестницу.
– Батис прав. Тут никого. Давай детей сюда. Быстро!
Подгоняя детей из фургона к брюнетке, Стефан требовательно спросил через их головы у Севера, стоящего напротив:
– Мне сказали, ты тоже энергогностик. Почему же работает только Батис?
– Ты говоришь о мальчике как о машине, – усмехнулся Барри, а Север вздёрнул подбородок и с некоторым злорадством объяснил:
– Потому что во мне оборотень!
Тёмный драко поперхнулся и, ни слова больше не говоря, выскочил из грузовика следом за Майклом. Мальчик оказался последним из группы.
Потом из водительской ниши показались ноги – и вывалился Дирк.
– Что может произойти с Ником?
– Я уже говорил. В лучшем случае он взорвёт машину, но сам останется жив, – сказал ведун.
– А в худшем?
– То же самое. Только погибнет сам.
– Тогда чего вы здесь сидите? Выходите быстрей.
– Иди сам. Батис хочет попробовать пробиться до сознания Имбри. Он умеет уходить на глубокий уровень поиска, куда мне нельзя из-за чумовика. Зато я знаю, как работать с энергией. Так что я остаюсь консультантом. Идите же.
И Дирк выпрыгнул из машины.
35.
…– После такого Андромеда раем покажется…
– Кой чёрт мы вообще выехали из неё?
– Зато детишек привезём в безопасное место.
– Это – да.
Отзвучали последние реплики в пространстве – и оно вдруг стало глухим. Будто довольно просторный фургон разом превратился в шкаф, обитый мягким войлоком.
Но визуально для меня этот шкаф вытянулся в длинный коридор. На одном конце которого я, на другом – голкондская «саранча». И больше – никого. Хотя присутствие живых рядом – ощущалось.
Кольца «саранчи» напряглись. Напрягся и я, готовый прыгнуть навстречу голкондскому дракону, едва он только шевельнётся, намереваясь двинуться ко мне. Я тренировался, я знаю…
Но этот отдельно взятый экземпляр «саранчи» сильно отличался от всех, с кем я столкнулся на Голконде или видел в коротких хрониках, скупо представленных нынешними хозяевами Голкондских копей.
Я не успел настроиться (всё-таки давно не тренировался в схватке с таким противником), а его громадная пасть уже жарко дышала рядом, готовая выстрелить сетью и меня, запутанного в ней, мгновенно испускающей желудочный сок, втащить вовнутрь. Обмерев, я затаился: чего ждёт «саранча»? Почему она даёт мне секунды, вот уже минуту жизни?! Так не бывает!
Не закрывая пасти, голова-жёлудь наклонилась ко мне. Один за другим щёлкнули, открываясь, веки-щитки. Из тёмного далека на меня уставились странные глаза, внимательные и ждущие. Забывший дышать, я заглянул на самое их дно.
Мир взорвался ослепительной вспышкой. «Он меня таки сожрал!» – мелькнула мысль, сгорающая в холодном пламени.
… Сколько мы ни бились над решением проблемы, ни Милош, ни Барри, ни я так и не сумели придумать ничего лучше «матрёшки», в которой на оккупированную «саранчой» Голконду однажды спустились журналист и биолог. Конечно, мы знали, что они оказались дикими везунчиками, а их последователям смертельно не повезло. Но на очередном подлёте к планете, набитой безумно прекрасными алмазами и безумно стремительной смертью, мы с Барри уже чувствовали себя супербойцами, встреча которых с голкондским драконом – встреча с дождевым червяком: наступил – и не заметил. Во всяком случае в истории голкондских авантюристов я не нашёл более терпеливых, чем мы – с нашими тренировками.
Но к созданию «матрёшки» мы всё же подошли очень серьёзно. Хотя отдельные части аппарата нам выдали от разных независимых механических заводов (от разных, чтобы никто не догадался, что именно мы заказываем) ещё на Роще, сборку мы начали лишь в начале пути на Голконду. Таможенные власти о «матрёшке» тоже не догадывались: детали судёнышка мы спрятали в контейнерах с мусором.
Так вот. Пока Милош и Барри монтировали «матрёшку», я был на подхвате. То есть оба великих механика с превеликим удовольствием использовали меня в качестве мальчика на побегушках. Я не обижался, прекрасно зная свои способности к этому делу. Зато, пока они постепенно наращивали конструкцию, я успел на каждую деталь больше винтика навесить энергознак, для любого живого существа обладающий действием на уровне подсознания: «Берегись! Опасность!» Единственное, что беспокоило: а есть ли у голкондского дракона такое свойство, как осторожность? Существует ли для него на уровне инстинктов такое понятие, как опасность и страх?
«Матрёшку» собрали за месяц до Голконды. Следующий месяц мы с Барри остервенело плясали с «саранчой» на самых высоких уровнях виртуал-геймов.
Милош оказался великим не только в механике, но и в психологии. Когда нам прискучило играть с «саранчой», он выложил, на наше счастье, целую кучу азартных виртуал-геймов. И мы с Барри на пару устроили такой выпендрёж-шоу по-чёрному, что Милош мгновенно включился в игру в качестве требовательного зрителя: «А вот врёшь – не получится!.. Ух ты, неужели ты это сделал?! Потрясающе! А ну-ка, планку поднять?»
К моменту, когда Голконда вплыла в иллюминаторы грузовика, мы с Барри были на таком адреналиновом взводе, что чувствовали себя суперкрутыми. Такими, наверное, чувствовали себя все те самонадеянные парни, которые давным-давно переварились в желудках «саранчи»… Тогда мы об этом и думать не думали.
Милош ввёл грузовик на орбиту планеты. Небольшая настройка бортового компьютера – и со станции фирмы-заказчика передали координаты для сброса мусора. Слава Богу, на этот раз подальше от самих станций. Ведь контейнеры Милош должен был сбросить не правилам – а открытыми. Далее не по правилам – сбрасывать не единым потоком, а группами, образующими то, что можно назвать грубо, примерно кольцами. Внутри последнего кольца готовился свалиться на поверхность планеты не предусмотренный фирмой контейнер.
Расчёт был на то, что уже обожравшаяся «саранча» не слишком охотно будет ломать наше убежище и мы успеем сунуть манипуляторы с ковшами в голкондскую почву и шустро утащить их назад
А вот большой фиг вам!
Держась за пульт управления «матрёшкой» и манипуляторами, мы падали на поверхность злосчастной планеты и, не веря глазам, таращились в многослойные иллюминаторы. До сих пор удивляюсь, что наша лёгонькая лоханка не вертелась, словно сухой лист на бешеном осеннем ветру. Ибо вокруг неё царил настоящий ад – пылевой ураган с участием тысяч торнадо.
Болтанка, конечно, была. Но, по зрелом размышлении, мы пришли к выводу, что уловка с контейнерами всё-таки сработала. Пока твари их расхватывали снизу, остальные достаточно плотно продолжали спускаться-валиться – и только благодаря этому, нас не закрутило в воздушных воронках.
Когда до земли оставались секунды, не выдержал Барри:
– Манипуляторы!!
– Спокойно!
Моя задача проста: уколоть почву манипуляторами – и пулей на орбиту, сбрасывая на лету защиту "матрёшки".
– Манипуляторы! – скомандовал я себе, еле держась на подрагивающих ногах.
Нажал кнопку – вылетели – крак!! Нет манипуляторов – сожрали! Из-под земли выскочили! Взмётывая пыльные смерчи!
Вскинул руку на отшатнувшегося Барри. Щелчок! Задвигались пальцы в невероятной комбинации энергознаков – почти на голой интуиции: "Спаси! Огради!"
– На выход!!
"Матрёшка" трещала и крякала – так усердно "саранча" ломала орех, добираясь до вожделенного ядрышка. Правда, не так быстро, как мы привыкли к этому, разглядывая ужасы Голконды на видео. Неужели энергознаки действуют?.. На второй защите тварей облило кислотой, заставив на мгновения даже отпрянуть. И мы выскочили.
Для Барри достаточно ступить ногой на почву Голконды, чтобы потом вернуться на родину со славой. Мне нет. Перед глазами мелькнула Зоя – будто оглянулась… Жизнь на кону против смерти.
– Играем!
С этого вопля мы обычно наперегонки начинали резаться в виртуал-гейм. На Барри крик подействовал как всегда: морда – мгновенно кирпичом, руки двигаются автоматически чётко. Мельком на него взгляд – и мне показалось, сириусец забылся, что дерётся в реальности… Но только мельком, поскольку уже не до него. Спина к спине – защита, отработанная в играх, – и я забылся, действуя на одних рефлексах.
Ни одной мысли. Только движение. Только опасность. Только смерть пытающихся убить нас самих. Арбалет откликается на мышечное усилие, болты летят… Я, кажется, даже попадаю туда, куда нужно. Изредка шмыгает перепуганная мыслишка, что я ещё жив. Но сосредоточиться на чём-то нельзя. Сейчас жизнь зависит только от моей отстранённости от реального мира.
Но вывели меня в реал совершенно диким способом.
Что-то ударило по ногам сзади. Едва не свалился. Подпрыгнул – успел выстрелить обычной очередью в три выстрела. В глаза, в раскрытую пасть. Снова чуть не запнулся…
Барри под ногами! Мёртв?! Но он, кажется, выглядит целым?.. Выстрелы – игра продолжается. Сам себе напоминаю попрыгунчика на резинке – бешено мотаюсь в разные стороны, да ещё теперь успеваю подпинывать безвольное тело Барри к люку «матрёшки».
Громадный таран – башка «саранчи» – метнулся ко мне, ударил по локтю – рука бессильно повисла. Слюнявая пасть нависла надо мной, вываливая тяжёлый мешок-сетку с пропиткой – с желудочным соком. Так и знал, что однажды эмоции меня подведут. Не фиг думать! Драться!.. Или поздно?..
Я отскочил, перепрыгнув тело Барри, которое не подавало никаких признаков жизни. Сетка упала прямо перед ним. Не раздумывая, я, словно падая, нагнулся ухватить его за шиворот. Гигантское тело вынырнуло из-под громадной пасти и свистнуло мимо, ненароком ударив по телу сириусца. Тот отлетел к люку.
Как медленно они двигаются…
Сетка вяло уехала в пасть «саранчи». Башка склонилась ко мне – металлическая по впечатлению. Я вздрогнул: между мной и люком «матрёшки» улеглось тело настоящего исполина. Мысль «каюк тебе, Имбри!» легла тяжестью на плечи. Я был готов стрелять снова, но смысл?.. Они окружили меня так, что, кроме чёрных, слегка пыльных громад, я ничего и не видел. Но почему они так медлительны… Вот что мучило меня больше всего.
Голкондский дракон приблизил ко мне голову так, что я отчётливо разглядел щитки, прячущие и защищающие глаза. Опустив руки с арбалетами, я просто стоял и смотрел в ожидании быстрой смерти на поблёскивающую морду передо мной. И только в виски больно стучала мысль, как эпитафия: «Прости меня, Зоя…»
Щитки. Сверху сморщились – поднялись. Дрогнули следующие. Третьи. Глазища высматривали меня издалека, из странного укрытия. Я вспомнил, как мучился загадкой этих глаз, и я сам с жадностью вгляделся в них. Хоть одно своё желание выполню перед смертью… Увидеть загадочные глаза самого загадочного зверя во вселенной…
На взгляд я точно натолкнулся. Синие!.. Невыносимо синие! Как то небо, в котором танцевали два дракона в танце любви, как мы тогда предположили! И я… Забыл обо всём и только всматривался в эту завораживающую синеву – без намёка на мысль, прозрачную и холодную, как чистая смерть. И видел танцующих драконов… Прекрасный полёт. Как во сне. Радостном сне.
Где-то на задворках сознания что-то грохнуло – и взвилась пыль. «Саранча» хвостом стукнула по земле.
И вдруг я понял, почему они все замерли.
Не боясь, но быстро вцепился в плечи сириусца и, открыв люк, неуклюже перевалил его через порог в «матрёшку». Спиной к зверюгам. Точно зная, что они меня не тронут. Сел задом на тот же порог. Арбалеты втянулись в рукава комбинезона. «Саранча» невероятно застывшая, спокойно наблюдала, как я нагнулся и горстями принялся бросать за порог в «матрёшку» же землю, чувствуя в ней даже через перчатки твёрдые камешки, алмазы. Бросал нагло, абсолютно уверившись, что твари спокойно же выпустят нас с планеты. И всё равно, что произошло: сработали ли энергознаки Зои, или «саранча» уловила что-то странное именно в нас… Мы улетим живыми.
Наглость оказалась оправданной.
Ощущая, как болит поясница, я перекинул отяжелевшие ноги через порог – и снова вгляделся в странные, немигающие глаза следящего за мной дракона. То ли хулиганство проснулось, то ли таким образом я захотел выразить чувство странной благодарности тварям, по определению смертоносным, но я поднял руку и сотворил в пространстве благоухающую розу. Откуда мне знать, увидят ли её жуткие громадные змеи, опирающиеся при случае на странные конечности, наподобие «саранчи»… В равнодушно-небесных глазах того единственного, что открыл веки-щитки, ничего не дрогнуло. И я так и не понял, увидел ли он ментальный цветок.
Шаг назад. Поколебался – и закрыл дверной люк. Бегом к пульту – кнопка взлёта. Вот теперь, когда осталось совсем немного до свободы, до жизни, я испугался. До мурашек на спине, заставивших передёрнуть плечами. Им раздавить «матрёшку», чтобы добраться до её содержимого, – раз плюнуть.
Но космошлюп, обёрнутый в два последних защитных слоя, взлетел беспрепятственно. Меня мутило при взлёте здорово, будто я быстро всплывал из морской глубины. За шиворот я перетащил бессознательного Барри в кресло пилота и плюхнулся напротив. Я не стал приводить его в себя. Дышал – и дышит себе. Пристёгнутый к креслу, он даже производил впечатление спящего. Я поставил автоматику на ручной режим (компьютером пользоваться не могли: не хотели, чтобы фирма-компания узнала) и стал возвращаться в грузовой трюм грузовика Милоша.
«Матрёшка» прошла разгрузочную и всплыла на плиту-подставку. Я откинулся на спинку кресла и застыл. Выбрались… Живые…
В дверной люк заколотили. Милош. Он ворвался в помещение шлюпа и сразу кинулся к нам. Речь его, и раньше-то невнятная, превратилась в речь заикающегося человека, который пытается говорить, не прожевав огромного куска, спешно закинутого в рот при появлении, например, начальства.
Я вяло поднял руку.
– Тихо, тихо. С Барри всё нормально. Будет.
И он сразу кинулся к Барри расстёгивать ремни. И вдруг подпрыгнул, с ужасом глядя на пол. И при взгляде на его лицо, обалдевшее от восторга, я начал безудержно ржать…
… "Ник. Ник, выходи. Ты слишком долго там".
Внимательные глаза нависшей надо мной «саранчи». Явилась выполнить то, что должна была сделать ещё на Голконде? Типа – должок за мной? Тогда зачем напомнила напрочь забытое? Чтобы больнее стало? Я фаталист. Пусть будет, что будет. Я нашёл Зою. Я обеспечил семью. Если надо, уйду в небытие…
«Ник, ты меня слышишь?»
Знакомый голос. Но на нём не даёт сосредоточиться немигающий взгляд сияющих синих глаз голкондского дракона. Чего он медлит? Ждёт от меня какого-то действия?
«Ник! Ты пугаешь всех! Я вижу с тобой рядом „саранчу“! Откуда она здесь?»
И тут меня проняло. Я смотрел на громадную морду-жёлудь и чувствовал, как начинает трясти сумасшедший смех, поднимающийся изнутри, – примерно такой, каким я ржал, глядя на ошеломлённого Милоша. Откуда здесь «саранча»?! Интересно, что бы сказал Батис, если бы узнал, что «саранча» и его оллфаги – одного поля ягоды?
Голкондский дракон надменно выпрямился, словно услышал мои мысли. А пространство вокруг нас наполнилось мгновенным присутствием множества крылатых существ. Они летали над нами, не боясь опуститься на скользкое тело «саранчи».
«Ник! Зачем ты вызвал оллфагов?!»
Весь этот бред начал надоедать. И вот тогда-то дракон пропал. Остались только крыланы. И Батис, и кто-то ещё, кого я пока не мог определить, потому что видел их обоих как тени, которые постепенно густели и обретали плоть.
«Ник. Ты меня слышишь? Покажи хоть как-нибудь, что я говорю не в пустоту».
Я с усилием поднял голову, набитую информацией, оставленной «саранчой».
– Твои оллфаги, Батис… – с трудом разлепил я губы. – Твои оллфаги…
"Да, Ник. Здесь мои оллфаги, которых ты созвал. Но зачем?"
Он сидел передо мной на корточках и тревожно вглядывался в лицо. Рядом стоял Север, которого я узнал по камзолу и длинным шикарным сапогам. Щёголь ещё тот…
– Имбри? – высокомерно спросил ведун. И неожиданно осторожно взялся за мои руки и мягко потянул к себе, заставляя встать. – Очнулся? Наконец-то…
– Имбри, – раздражённо сказал в ухо майор. – Я же просил без заморочек!
Мой живот сжался от начального приступа нового смеха… Но следующая фраза (я сразу не понял, кто говорит) из наушника заставила стать серьёзным.
– Внимание! Где оллфаги?! Здесь целая чёртова туча теней!!
36.
Этот крик мгновенно привёл меня в себя. Тени?! Где?!
Я лихорадочно огляделся. Пространство сузилось до гремящего под ливнем фургона. Сбоку Батис – глаза слепые, лицо искажено гримасой отчаяния – медленно поднимается с корточек. Беспорядочно мечутся оллфаги. Север пятится к выходу…
– … Детей в середину! Огнемётчики по бокам! Стефан – куда?!
– Вперёд! Прикрою до выхода!
Обдумать ничего не успел: меня будто силой вытолкнули из того угла, где сидел только что, к двери.
– Где все? Почему оллфаги здесь?!
– Это у тебя спросить надо! – не оглядываясь, крикнул Север, выскакивая за дверь фургона. В замкнутое помещение шум ливня словно просунул свою мокрую голову, наполнив его грохотом и влажностью.
Дверь грохнулась и, снова открывшись, отлетела к стенке машины. Я выскочил следом, не дожидаясь Батиса и уже привычно прикрывая рукавом левое плечо с жмущимся ближе к голове личным оллфагом. Навеса здесь нет. Я сразу проскочил распахнутые двери здания. Сверху вниз, от дверей к вестибюлю, вела широкая лестница. А внизу…
Только теперь я понял, что почти не слышал командных реплик майора и отвечающих ему. Но что-то в сознании осталось и сложилось в единую картину.
Медленно пятясь к лестнице, вся толпа не отрывала взгляда от огненного действа, устроенного Стефаном: он словно кому-то, кто его выглядывал в такой же толпе, махал руками, вытянутыми вверх, – и его огненная завеса до потолка позволяла пока нашим ребятам быстро-быстро выталкивать детей из своих рядов назад, к лестнице, и поторапливать их к грузовикам, теперь уже безопасным от моего потенциального взрыва.
Я побежал вниз, уворачиваясь от бегущих подростков или уступая им дорогу.
Стефану долго не продержаться. Где оллфаги?!
Споткнувшись, рядом со ступеней чуть не полетел Батис, бегущий следом. Я успел обернуться, чтобы поймать его.
– В чём дело?!
– Оллфаги не слушаются!
Глаза мальчишки-драко горели боевой зеленью, оттенённые проступившей на коже полумаской. Он снова побежал вперёд, к Стефану, и встал рядом. Его пламя меньше, но в ослабевающую огненную завесу тёмного драко влило достаточно силы, чтобы усилить её. Но долго ли они оба продержатся? И почему крыланы не слушаются своего повелителя? Что происходит? Так нам из Ириды не выбраться. Вся надежда только на птиц. Была.
Между тем почти ни одного подростка не осталось в здании. Последней мимо меня пробежала к выходу всполошённая Жанна. Я даже мельком пожалел её: в такой ситуации – и без оружия… Не время думать о ней. Я поставил луч-пистолеты на режим очереди и присоединился к ребятам.
– Где оллфаги?! – бесконечно повторился Брент.
– Остались в грузовике!
– А почему этот с тобой?
– Не знаю!
– Мальчишкам пора уходить! Сил обоим не хватит!.. Стефан! Батис! Уходите!
– Идите сами! – напряжённо отозвался тёмный драко. – Увозите детей!
Майор не ответил, но нам было и без того понятно, что за годы жизни в Ириде в Стефане возникло патологическое чувство ответственности за детей, и он готов отдать жизнь, если нужно будет, чтобы помочь им.
То и дело взрёвывал огнемёт, если сквозь огненную завесу прорывался чумовик, отчётливо видный на фоне огня. Оба драко пока работали в полную силу, и я осмелился задать Батису вопрос, наверняка бушующий в душах наших ребят:
– Батис, почему оллфаги не отозвались?!
"Дети… Я думаю, дети слишком близко чувствуют их, но пока не умеют ими командовать… Они присвоили крыланов, поэтому птицы не слышат меня. Почти…"
Ничего не понял, да и мальчишке сейчас не до внятных объяснений. Но ведь крыланы услышали меня, когда я вспоминал. Попробовать вызвать самому? Но я же не умею их нацеливать на что-то. Ладно, Батис рядом.
Луч-пистолеты поспешно сунуты в кобуры. Надо торопиться: огонь неумолимо слабеет, да и Стефан стоит уже не так каменно, как в начале обороны. Машинально отступая со всеми, он уже пару раз покачнулся.
– Барри!
– Здесь!
Толстячок, не отрывая взгляда от опускающейся огненной завесы драко, протиснулся ко мне между лейтенантом Тайгером и Маккью.
– Прикрой, если что! Попробую вызвать оллфагов!
– Угу…
Скорчив зверскую рожу, Барри расставил ноги и приготовился к моей защите.
Я закрыл лицо ладонями. Сон! Приди…
Темнота. Всполохи сквозь ладони. Как те всполохи, игравшие на телах голкондских драконов, что танцевали танец любви в небесах страшной планеты. И я среди них – купаюсь в воздушных волнах, то паря, то взлетая. Тело послушно невидимым потокам и невольно повторяет движения драконов… Всё. Я медленно опустил руки.
Первой не выдержала Бланш:
– Оллфаги!
Обернулся Батис.
Стая крыланов суматошно летала над нашими головами, словно искала кого-то, сверкая огненными, оранжево-красными, отблесками.
Пошатнулся тёмный драко. Батис подбежал ко мне. Он вцепился в мою ладонь и закрыл полыхающие зеленью глаза.
«Пусть Стефан остановит огонь!»
– Стефан, остановись! – приказал майор, быстро дошёл до тёмного драко и, взяв его за плечи, тряхнул слегка – заставил очнуться от боевого транса.
Ладонь, в которую вцепился Батис, неприятно пощипывало: мальчишка-драко непроизвольно качал из меня энергию. Но я сразу забыл об этом, едва взглянул наверх. За несколько месяцев в Андромеде я никогда не видел, чтобы в одном месте собралось такое количество теней!..
Настоящая туча. Чуть только опустился и погас огонь тёмного драко, они мгновенно оживились. Сначала неуверенно, потом всё быстрей чумовики серыми паутинками, но нереально быстро для паутины стали снижаться.
– Сколько их… – проговорил кто-то с содроганием.
– Батис, ты уверен?..
Я заглянул в лицо мальчишки. Распахнулись ресницы, открыв привычно сонные глаза – и оллфаги, беспорядочно кружившие над нами, объединились в стремительную реку, обрушившуюся на ничего не подозревающих тварей.
Стефан, которого под мышки держал Гилл-Римлянин (ноги тёмного драко подламывались от усталости и перерасхода энергии), забывшись, с восторгом смотрел на самое прекрасное действо, разворачивающееся уже в полумраке – сейчас в вестибюль здания свет дождливого дня неохотно лился лишь из окон. Крыланы, отпущенные на волю Батисом (скорее, даже спущенные – почти с поводка), азартно охотились на чумовиков. Так азартно, что сейчас, освобождённые от необходимости думать о защите, мы восхищённо следили за их стремительными нырками и режущими воздух блистающими росчерками. Несколько оллфагов кинулись в высокий коридор – явно за удирающими тенями, но вернулись почти сразу.
Забывшись и всё ещё держа меня за руку, Батис контролировал пространство перед нами. Если не наблюдать за его глазами, то и незаметно, что крыланы бросаются в первую очередь туда, где взгляд их повелителя обнаружил врага.
Наверное, и двух минут не прошло, как оллфаги угомонились и принялись уже лениво облетать вестибюль, словно проверяя, всех ли теней изловили.
Взгляд мальчишки-драко прояснел, а тёмная полумаска вокруг глаз посветлела. Точно поразмышляв секунды, несколько оллфагов опустились на привычные места – на плечи ребят, а остальные улетели в открытые двери здания. Понаблюдав за ними с минуту, Брент устало спросил:
– Ну и, Батис? Ты можешь объяснить, что произошло?
И все развернулись к нам.
Повелитель оллфагов разжал пальцы и отлепил их от моей ладони. Изумлённо, словно только сейчас почувствовав пот на руке, Батис некоторое время рассматривал свою ладонь, а потом вопросительно уставился на майора.
– Почему оллфаги тебя сначала не послушались? – терпеливо повторил Брент.
Мне снова пришлось выступить в роли переводчика с неслышимого.
– Помните Ларса? Мальчика, который не хотел выходить из оллфагового сознания? Получив своего крылана, он настолько сроднился с птицей, что трудно было его заставить даже на время выйти из сознания любимца. Проблема была в том, что мальчику нравилось быть птицей. Будучи оллфагом, он чувствовал себя в безопасности. Пока Батис не понял этого, ему трудно было найти возможность поставить Ларсу блок на осознание границы между птицей и человеком. Спасибо, смогли вообще уговорить его выйти из оллфагового сознания. Здесь то же самое. Дети, получившие оллфагов, не вошли в их сознание, но настолько прониклись мыслью, что крыланы – их спасители, что сбили общую связь между Батисом и оллфагами. Крыланы-то очень чувствительны на ментальном уровне. Получилось, что они не успели привыкнуть к новым хозяевам и потеряли старых. Вот и растерялись.
– А ты, Имбри, каким здесь боком? – проворчал Брент, начиная подниматься по лестнице на выход к машинам.
– Помните, вчера пару раз оллфаги слетались ко мне и к Барри? Батис ещё сказал, что они летят на воспоминания. Так вот. Они летели не совсем на воспоминания. Они летели на мой старый сон.
– Подтверждаю, – поднял руку Барри. – Ник мне недавно сказал об этом.
– А что за сон? – жадно спросила Бланш. Кажется, наша приключенческая эпопея на Голконде её живо интересовала. – И вообще – сон ли?
– Сон. Когда мы в первый раз подлетели к Голконде, бортовые экраны засняли короткую сценку: два дракона танцевали в небе. А ночью мне приснился сон про них. С маленьким добавлением: вместе с ними летал в небе и я. И каждый раз, когда я вспоминал этот сон, оллфаги слетались ко мне.
– Но почему? – удивился Винсон. – Почему именно на сон?
Я покосился на него, на других.
– Почему именно на сон – не знаю. Но у меня появилась странная гипотеза. Голкондская «саранча» и оллфаги – одного поля ягода.
