Текст книги "Идолов не кантовать"

Автор книги: Сергей Нуриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Хочу сделать тебе небольшой подарок, который высылаю отдельной посылкой. Конечно, это не то, на что ты рассчитывал, но это все, что я могу для тебя сделать.

После успешного выполнения задания надеюсь получить отпуск, возможно, присвоят очередное звание.

Чуть не забыл! Из тех средств, что я тебе посылаю, оплати, пожалуйста, ущерб, который я был вынужден причинить коммунальному хозяйству города. Как ты уже догaдался, это я вывел из строя канализацию общежития, чтоб аварийная бригада сама снесла памятник. Это выглядело более естественно. И еще компенсируй СУ-8 ремонт лебедки. Ее мне тоже пришлось испортить, чтобы выиграть у тебя время.

Ну, вроде все. На этом буду заканчивать. Мои помощники («литовцы» и «поляк» – помнишь?) тоже передают тебе большой привет. Передавай и ты всем привет, а особенно Элеоноре, Клавдии и Натке. Ну, прощай, дорогой друг Потап (если ты на самом деле Потап). Какая там у вас сейчас погода? Никoгда не забуду ваши жуткие морозы.

С уважением,

агент Педро.

Вива Куба!

P.S. Сейчас готовлю подробный доклад о проделанной работе. Обязательно ознакомлю свое руководство с методом твоей работы. Все-таки школа КГБ – это школа КГБ.

Когда Феофил Фатеевич, обеспокоенный долгим молчанием гостя, заглянул в детскую, то обнаружил, что Потап скончался. Налицо были все признаки внезапной смерти. Выгнувшись и широко раскинув ноги, товарищ Мамай полулежал в кресле с запрокинутой головой. Его бледное лицо выражало полное презрение ко всему мирскому; застывший взгляд не выражал ничего; правая рука, выронив письмо, безжизненно лежала на полу.

Преодолевая страх, Феофил Фатеевич приблизился к покойному и робко протянул руку, чтобы закрыть ему веки.

– Где? – тихо и совершенно неожиданно спросил умерший.

– А? – вздрогнул Буфетов.

– Посылка где? – повторил вопрос Потап, раздраженно отбив его руку. Как видно, он был при добром здравии, но в плохом настроении.

– Посылка? Какая? – пролепетал Феофил Фатеевич, приходя в себя. – Ах, посылка! Я сейчас, сейчас принесу. Где-то я ее положил.

Он долго рылся на антресоли, копошился в шкафу со старой обувью и наконец нашел. Это был небольшой фанерный ящичек с тем же обратным адресом, что и на конверте.

Выпустив хозяина из комнаты и заперев за ним дверь, Потап приступил к вскрытию.

В посылке лежала облезлая кроличья ушанка, внутри которой он обнаружил четыре увесистые болванки, завернутые в носовые платки. Затаив дыхание, Потап развязал один из них… В ладонь кладоискателя скатился палец. И хотя на нем не было ни пробы, ни других знаков, вне всякого сомнения, он был отлит из чистейшего золота… В остальных свертках оказались еще три таких же. Потап положил их на стол в строгом порядке: указательный, средний, безымянный и мизинец – четыре пальца от одной руки. Большого пальца не было. На дне шапки лежала сопроводительная записка:

Извини, что передаю тебе только четыре. Пятым пришлось рассчитаться с таможней. Думаю, моя революция выдержит потерю 2 кг золота. За меня не волнуйся: твою долю я спишу на счет таможенников.

Мамая потянуло на свежий воздух. Распихав золото по карманам, он с ощущением приятной тяжести вышел на балкон.

– Гена что-то прислал? – полюбопытствовал Буфетов.

– Да, прислал, – задумчиво проговорил бригадир, глядя вдаль. – Шапку зимнюю вам прислал. Пойдите примерьте, как раз вашего размера.

На балкон, зевая, вышли Тумаковы.

– Доброе утро, – сказала Натка. – Есть известия от Гены?

Скосив глаза, Потап оценил выпуклость ее живота и нахально ответил:

– Ага, есть. Привет тебе передавал.

– Спасибо, – потупилась Тумакова.

Эдька, не уловив в его голосе иронии, гордо сообщил:

– А мы вот ребенка ждем. Если будет девочка, то Натка хочет назвать ее Дианой, а если мальчик – то Дианом. А я говорю, что Диан – неподходящее для мальчика имя. А вы как считаете?

– Верно, неподходящее.

– Вот видишь, Натка! А как, по-вашему, нам его лучше назвать?

– Назовите его… – произнес Потап, не спеша закуривая, – назовите его Педровичем.

– Педрович? Что это за имя такое?

– Это не имя, это отчество. От простого кубинского имени Педро.

– Странно, – недоумевал Тумаков.

– Ничего странного, – холодно заметил бригадир. – Ты еще странных вещей не видел. Ничего, касатик, скоро увидишь.

Натка вспыхнула и, не говоря ни слова, умчалась в спальню. Подумав, следом за ней ушел и Эдуард.

Оставшись в одиночестве, Потап нервно докурил сигарету, развернул письмо и вновь углубился в его содержание.

Сперва Потап держался молодцом, оставаясь беспристрастным, как учитель, проверяющий диктант, но уже после первого абзаца на его лице выразилось страдание. Такого позора экс-председатель не терпел давно…

Не щадя себя, он все же дочитал письмо до последнего слова и только потом отвел взгляд. По законам жанра в такой момент следовало бы разразиться короткой пламенной речью или сказать, на худой конец, что-нибудь веское, что-то вроде «Быть или не быть?», но говорить было нечего. Постояв в молчании несколько минут, Потап наконец выдавил:

– Ну, П-п-едро.

В этих словах было все: и уважение к сопернику, и восхищение его благородством, и жажда мести, и досада.

Он тщательно разорвал письмо в клочья и швырнул их за балкон.

– Ладно, папуас, даст бог, еще увидимся, – добавил экс-председатель, глядя, как бумажки парят и трепыхаются на ветру, словно бабочки, унося с собой тайну груза 468/1.

Красивый жест подмастерья перечеркнул Потапу ближайшие планы, ибо эти планы предусматривали накопление первоначального капитала. Но так как капитал уже пришел по почте, то теперь нужно было строить новые планы о его дальнейшем вложении. Здесь открывалось широкое поле деятельности, по которому экс-председатель сразу же прочертил две генеральные линии. Можно было пойти на государственную службу и медленно, но верно пощипывать из закромов Родины. Можно было выбрать тяжкий, но вольный труд капиталиста и заводить закрома собственные. Каждый из вариантов имел свои прелести и был Мамаю по плечу.

Потап Мамай колебался.

– Итак, – сказал он, достав из кармана монету достоинством в пятьсот турецких лир, – выпадет «орел» – быть мне чиновником, «решка» – подамся в эксплуататоры. Ну а если…

Быстро вращаясь вокруг оси, монета описала в воздухе дугу, с глухим звоном ударилась о цементный пол, подпрыгнула и закатилась в щель. Потап посмотрел на горизонт и загадочно улыбнулся. Он принял решение и без монеты.

ТВОРЧЕСКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ

"Родился в Ивано-Франковске, рос под Днепропетровском, зрею в Харькове.

В 4 года научился писать, в 6 – читать и, перечитав все ранее написанное, понял, что в 4 я научился только рисовать.

Творческая деятельность началась печальными стихами о смысле жизни и любви и каким-то странным образом трансформировалась в сатирическую прозу.

В девятом классе возглавил школьную комсомольскую организацию, привнеся туда немало анархических идей.

В армии аналогичная должность оказалась занятой, и мне пришлось поочередно быть курсантом, ракетчиком, водителем, художником и частым постояльцем гауптвахты.

Высшее образование – юридическое. Первый роман написан в 1995 году. Название к нему – в 1997. В том же году появилось название второй книги."

Сергей Нуриев

Book Info