Текст книги "Всадники Одина Цена человечности (СИ)"

Автор книги: Сергей Морошко

Соавторы: Соня Соколова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Примечания

Мэвки[1] – водные птицы белого или серого цвета, похожие на чаек. Потомки врановых, привезенных колонистами.

Глава 2. Молитва на заклание

Сеть! Удобное кресло, ванна и нормальная синтетическая еда. Что называется, имея, не ценим, а потерявши – плачем. Год, проведенный в вынужденном отрыве от благ цивилизации, для Йорга оказался тем еще испытанием. Он, заточенный под работу с техникой, просто тух без возможности применить свои способности по назначению. А сейчас у него было все, чего он желал. В разумных пределах, разумеется. Бордель ему, даже если он вежливо попросит, не организуют. Стрекозел посмотрит с укоризной и посоветует сосредоточиться на работе. А если Йоргу так уж сильно хочется засунуть член в чью-нибудь промежность – пусть воспользуется одним из андроидов Мираса. Тот ради такого дела даже кожу на робота натянет. Сам же Мирас на эту заяву согнется в три погибели и посоветует самоудовлетвориться или поймать любого из данбажи, в избытке снующих по жилищу Туля. Может, кто-нибудь да согласится помочь Йоргу с его «проблемой».

К слову Асгард попросту кишел разнообразными увеселительными заведениями, в том числе и борделями. Огромный преступный мегаполис – как же без публичных домов? Но Йорг так и не дошел ни до одного из них. Ему в три голоса (Ян, Туль и Мирас) посоветовали не высовываться лишний раз. После одного случая. В первую же прогулку он умудрился поцапаться с одним амским котиком – красивым чертякой, одиноко бродившим по торговому центру. Не котик – загляденье. Полосатый, как тигр, поджарый, гладенький и блестящий!.. Йорг всего лишь хотел предложить ему свою компанию, скрасить вечерок в каком-нибудь симпатичном отельчике. Раньше срабатывало. Но, похоже, без долгой практики йорговы навыки съема изрядно попритупились. Кот пригрозил вызвать полицию (Полицию! В преступном мегаполисе!), а потом и вовсе полез в драку – неслыханное для ама поведение. Йоргу едва удалось свалить. Разумеется, он никому о происшествии рассказывать не стал. Только Стрекозел все равно узнал. Недаром Мирас хвастался своей продвинутой системой видеонаблюдения по всему городу. Братец, правда, не стал ему читать привычных нотаций. Посмотрел фирменным «ну-как-ты-можешь-так-поступать» взглядом и вернулся к занятиям – он теперь целыми днями пропадал в тренировочном зале. Девка тоже тренировалась, но с Тулем. Йорг ее видел редко, чему был неимоверно рад. На кой швамп вообще ее надо было брать с собой, он так и не понял. Но раз братец захотел – Йорг не стал ругаться. Потому что глупо. Особенно после откровенного разговора той ночью. Он наконец-то понял, что Ян от него не закрывался. Всему оказались виной те грибы и куренья из рощи озабоченных йольфов. Это было… словно с души свалился огромный тяжелый камень. Нет, даже не камень – скала.

Сам Йорг проводил время за изучением местных сетей. Он выискивал бреши в защитных программах, а также возможности обойти силовое поле. Да, дворец главзлодея был окружен силовым полем с действующей системой пропусков. И удивляться тут нечему. Паранойя всегда цветет и пахнет у тех, кто добился власти не самым честным способом. Чего только стоит система защиты Папы на Александрии? Старый хер любил и ценил свою жизнь, а потому львиный процент с налогов и пожертвований уходил на защиту папской задницы от недовольных. А недовольных было множество… Здесь, получается, та же история. И Йорг пока никак не мог взять в толк, как можно «безболезненно» попасть в столь охраняемое место. Это как тыкаться концом в несмазанную щель. Братец наверняка бы дал ему подзатыльник за подобное сравнение, но что есть, то есть. Времени оставалось всего ничего.

– И долго ты намереваешься плевать в потолок, как говорят у вас, людей? – напевно раздалось у него из-за спины.

Йорг с усмешкой развернул кресло. Как же, Стрекозел пришел с проверкой!

– Я не плюю в потолок, Туль, я думаю, – отозвался он, откидываясь на спинку.

Альв скрестил на груди обе пары рук и чуть наклонил голову. Всем своим видом демонстрируя, что он думает о «размышлениях» Йорга.

Стоит отметить, что за время, проведенное в Асгарде, он почти подружился со своими начальниками. Даже с несговорчивым Тулем, приверженцем натуралистического образа жизни: альв принципиально не носил линз, имплантатов и не пользовался косметикой, «очеловечивающей» внешность. И ел всякую живую хрень. Но, насколько понял Йорг, это своеобразная форма протеста против норм и устоев, принятых в обществе остроухих. А бунтарей и отщепенцев Йорг любил – ибо сам таков. Потому он решил тактично не замечать странностей альва.

– О чем же? Не поделишься? – Черная бровь Туля взлетела вверх, а глаза чуть прищурились. Все-таки это выглядело странно. Он уселся на пегий диванчик, на котором Йорг спал в перерывах между работой – в свою комнату он возвращался редко, предпочитая дневать и ночевать рядом с компьютером.

– Отчего бы и нет? – Йорг закинул ногу на ногу. – Размышления мои прозаичны и весьма тривиальны: я думаю о деле. Никак не могу догнать, что нам делать с этим чертовым силовым полем, начальник.

– Я не твой начальник, – в который раз поправил его альв. – Придумаешь, я в тебя верю. До Больших Игр остался всего червон, а ведь нужно еще время на подготовку.

– Знаю, – скривился Йорг. – Но это самая продвинутая защита из всех, что мне доводилось видеть. Только Александрийский дворец по уровню сложности может поспорить с вашей Вальхаллой.

– Одейн был очень предусмотрителен, – согласно кивнул Туль. – Защиту разрабатывали только лучшие программисты, в том числе Мирас. Именно благодаря ему мы имеем пакет паролей, позволивший тебе изучить часть внутренней сети пирамиды. Но, к сожалению, далеко не все программисты Асгарда поддерживают Лохаля. Посему нам был нужен взгляд со стороны. Ты уникален, единственный в своем роде. Наверное, поэтому тебя Лохаль и выбрал. Из старого состава над защитой сейчас работает Мирас. Остальных Карнэль устранил. В живых из тех, кого он раскрыл, остался только Мента, близкий друг и помощник Лохаля. Но он уже не один десяток лет находится под домашним арестом. Карнэль не позволяет ему покидать пределов Вальхаллы и строго следит за его контактами. Мы очень надеемся на его содействие в случае победы. Потому как несмотря на весь свой сволочизм новый верховный «бог» щедро платит своим людям и наверняка нас ожидает небольшой бунт после его убийства… – он замолчал, пристально уставившись на Йорга. Потом спросил: – Скажи мне, что тебя здесь держит?

– В смысле? – удивился он. – Лохаль, конечно же. Будь наша воля мы бы уже давно свалили отсюда, не ввязываясь в ваши игры. Ты же прекрасно это знаешь.

– Знаю. Но что вам сейчас делать в космосе? Вы ведь преступники. Вас ищут. Один – идеальное место, чтобы отсидеться. Переждать бурю, что вы устроили. Пусть и не по своей вине. Я бы мог несколько… поспособствовать. Например, «забыть» небольшой катер с вбитыми в компьютер координатами. Например, какого-нибудь крупного порта в Инг’тае. Замечательный материк, куда не сунутся ни Карнэль, ни Лохаль. А мы бы сами разобрались в своих проблемах, без вашего участия.

– Не думаю, что это хорошая затея, – с каменным лицом сообщил Йорг. – Я благодарен тебе за заботу о наших шкурках, Туль, но не нужно. Я думаю – игра стоит свеч. Да и Ян наверняка меня поддержит.

– Твоя воля, – пожал плечами альв, поднимаясь на ноги. – Но я бы посоветовал тебе еще раз взвесить все «за» и «против». На размышление дней пять у тебя имеется. Вы мне нравитесь, ребята. Я бы не хотел видеть, как вы погибаете. – С этими словами он вышел из комнаты, оставив Йорга в странных, смешанных чувствах. Нутром он понимал, знал, что Туль не лжет. Но и безоговорочно согласиться на предложение не мог. Одна мысль снова оказаться в диком, лишенным даже примитивных удобств, мире, вызывала отвращение...

***

Ян смотрел сквозь искрящийся купол в пронзительно голубое небо. Казалось, вот-вот и он увидит Его. Того, кто подаст ему знак. Распахнет свои объятья и укроет теплом ладоней, стирая боль. Ян смотрел в небо. А небо смотрело на него. Оно пылало закатными лучами на рельефном хрустале. Свет переливался всеми цветами спектра, отражаясь от полированных стен, облицованных декоративной мозаикой из полудрагоценных камней. Иконы, кругом иконы: «Пришествие Единого», «Кровавое воскресение зараженных», «Сотворение Вселенной», святые лики и «Первородное Семя» – жизненный круговорот. И запах. Столь же родной, сколь и неповторимый. Мирт, ладан, лаванда. Маленькие кабинки-молельни.

Ян прикрыл глаза, наслаждаясь запахами и игрой света на лице. Его вдруг объяла мягкая, теплая, нежная тоска. Хотелось свернуться в позу эмбриона и заснуть, вдыхая такие знакомые с детства ароматы. Отрешиться от всего мирского и прикоснуться к Нему душой, ощутить всеобъемлющую благодать. В зале заиграла тихая медитативная музыка. Одна из тех расслабляющих композиций, долженствующих подготовить прихожанина к истинной молитве.

Ян направился к одной из кабинок. Бесшумно отъехала в сторону герметичная дверь. Он вошел. Улегся в мягкое анатомическое кресло. Включил нейротерминал у подголовника. Пристегнул ремни. Дверь мягко захлопнулась, погружая кабинку в темноту. Но Яну уже было все равно. Он находился не здесь.

Ян погружался в ласковый пульсирующий свет. Свет, который поможет успокоиться и принять свою судьбу. Свет, который внемлет мольбам. Свет, обволакивающий и очищающий душу. Он падал в свет, а свет падал в него. Они сплетались в плавном радужном танце. Ян просил. А Он слушал и внимал. Ян просил за брата, за спасение его души. Он просил помочь им выбраться. Он просил жизни. Хотя бы для Йорга. Себя он уже давно похоронил. И свет ему отвечал. Трепетно ласкал душу и обещал. Обещал, что все будет хорошо. Ян молил. А Бог внимал. Они танцевали. И в этом неспешном танце рождалась Истина...

Когда Ян вышел из церкви, на улице стояла глубокая ночь. Сверкающий купол и островерхие крыши все еще манили его. Не хотели отпускать. Больше года он не посещал церковь. Долго. Непростительно долго. Он только сейчас понял, сколько он потерял. А посетив молельню, он будто бы заново родился. И теперь, счастливый и обновленный, был готов шагнуть в ночь.

Асгард, как и положено всякому уважающему себя мегаполису, не спал. Переливались разноцветными огнями редкие небоскребы. Небо пылало яркими рекламными вывесками казино, клубов, магазинов, ресторанов и кафе. Между ними сновали тысячи и тысячи гравикаров. Город жил. Город пылал. Город разрывался от сотен голосов, запахов, музыки и мыслей. И посреди всего этого великолепия громоздилась огромная пирамида Вальхаллы из стекла и бетона, обиталище Карнэля. Логово злого бога, как окрестила его Тана. За почти десяток тысяч лет человеческая архитектура не особенно изменилась, более того, многие расы переняли манеру использовать эти материалы при строительстве различного рода зданий. Хотя и не в тех масштабах, что люди.

Если честно, Ян был даже рад, что они влипли в этот заговор. Отсутствие цивилизации тяготило его все это время. Ни помыться нормально, ни в туалет сходить. А в свежести еды, подаваемой в шалментах Диадемы, постоянно приходилось сомневаться. Да и привычная джинса была много приятней толстых кожаных штанов, которые ему приходилось носить все последнее время. Конечно, и эта одежда считалась предельно старомодной, но в цивилизованном космосе находилось достаточно приверженцев стиля ретро, чтобы заводы продолжали штамповать джинсы. В общем, с одной стороны, жизнь налаживалась.

Однако Яна все же тревожили некоторые моменты. В частности, сам захват Вальхаллы. Неужели у асов не нашлось иных сил для совершения переворота? Серьезно? У Лохаля ведь немало сторонников. Примерно половина всей властвующей верхушки синдиката. Вероятно, ему просто не хотелось рисковать своими. Куда как выгоднее пустить вперед ничего не значащих модификатов, чем самим расчищать путь к трону для Лохаля. Впрочем, что судить раньше времени? Пока известно слишком мало деталей. Туль выдавал информацию порционно и раскрывать всей сути плана совсем не спешил.

Первоначальное впечатление фриковости этого персонажа сейчас уже рассосалось. Туль оказался вполне себе адекватным собеседником без излишней выпендрежности. В отличие от Мираса, который при каждом удобном случае готов толкнуть веселенькую историю, устроить всем радостный день приключений и прочими способами прервать процесс подготовки к перевороту. Унд считал серьезное отношение к делу скучным и недостойным занятием для высокоорганизованных представителей цивилизации. Почти прямая цитата. Какой именно цивилизации, он не уточнил.

Размышления Яна прервал дикий визг. Из декоративных кустов какого-то благоухающего растения, высаженного вдоль церковной аллеи, хромая, выскочил маленький шарик света – сид. Неуклюжими прыжками он понесся прочь по выложенной декоративной плиткой дорожке. За ним вынырнули две темные круглые тушки размером с обычного домашнего кота. Слетки цвергов. Неожиданно. Тинейджеры явно пытались поймать себе поздний обед или ужин. Но сид едой становиться не хотел. Сделав еще пару неуклюжих прыжков в сторону удаления, он вдруг резко изменил направление к Яну, видимо, узрев в нем защиту. Один из цвергов кинулся ему наперерез – не успел. Сид прыгнул особенно высоко и ручками вцепился в левую штанину Яна.

– Помоги! – дурным голосом заорало фееобразное создание.

Ян печально вздохнул и подставил ладонь. Опять он влез в чьи-то разборки. Правая пара крыльев сида была существенно повреждена. Одно крыло болталось. Второе и вовсе отсутствовало. Все фл’еры слиплись от спекшейся темно-синей крови.

– Благодарю! – прострекотал сид.

– Ты, дылда! Это наша законная добыча! – Вдруг услышал он снизу и почувствовал резкий удар в ногу.

Цверги злились. Два мохнатых комка с круглыми сердитыми глазками-пуговками.

Ян не ответил, посчитав ниже своего достоинства вступать с ними дискуссию. Он принялся разглядывать спасенного.

– Ты ведь не дикий. Кто твой хозяин?

– Главный генетик, – сообщил крылатый. – Я чипованый. У тебя есть сканер?

Ян покачал головой.

– Темнота, – сокрушенно покачал головой сид.

Тут Ян почувствовал, как кто-то лезет по ноге. Он опустил глаза и схватил за загривок одного из цвергов.

– И что вам неймется?

– Отпусти! Гад! – заверещал птенец. – Это наша добыча! Ты не должен вмешиваться в природный процесс.

Второй цверг молча стоял на асфальте, хмуро поглядывая на Яна из-под мохнатых бровей. Отлично. Ему только конфликта с птицеподобными не хватало.

– Природный процесс, говоришь? – хмыкнул Ян. – А ничего, что этот сид – чья-то собственность?

– Если собственность, то какого швампа шастает без хозяина? – буркнул юный охотник, тоже сложив руки на груди, как и его друг.

Ян не удержался от ухмылки. Он посмотрел на насекомое у себя на ладони.

– Что скажешь, сид?

– Вылетел. Дела. Думаешь, если сид – дел быть не может? – Выглядел он очень сердитым.

– Ладно, ребята, сегодня вам придется поискать себе другой ужин. Домашних зверей надо возвращать хозяевам.

С этими словами он опустил мохнатую добычу на дорожку и, более не обращая на юных цвергов внимания, отправился прочь. Наверняка у Туля найдется сканер, и тогда он сможет вернуть животное домой.

***

Ларсен тяжело опустился в кресло. М-да, ситуация та еще. Будь он необразованным верующим, то вопрошал бы сейчас Богов, чем он так их прогневил. Но поскольку он знал, что за «боги» правят этим миром – вопрошать их бессмысленно. Не услышат. А тот, что может услышать, уже все решил. Довести государство до грани переворота и удрать. Это так «мудро». Впрочем, его, Ларсена, мнения все равно никто не спрашивал.

Сейчас он сидел у себя в комнатах, обхватив голову руками, и думал. Правда, ничего путного в голову так и не приходило.

Прошел почти месяц с тех пор, как Тана и братья покинули Диадему по поручению Лохаля. И, честно говоря, Ларсен его с тех пор не видел. А сегодня вдруг ас позвал его к себе. Первое, что он сообщил – в течение недели они должны вернуться в Асгард. Говоря по чести, Ларсену совсем этого не хотелось. На просьбу отправить их с Дриной на Север, ас лишь отмахнулся, приказав быть готовым.

Тогда Ларсен попытался зайти с другого края, напомнив ему, что он, Рунг Лодар, сейчас как никогда нужен Великому Иману. Негоже ее бросать наедине с текущими проблемами. Но разве с Лохалем возможно спорить? Он сказал, что здесь опасно из-за беспорядков и назревающей гражданской войны. На резонное возражение, что в Асгарде тоже сейчас переворот, Лохаль ответил, мол они прибудут туда, когда все уже свершится. Все. Аргументы у Ларсена закончились. Не подействовало даже напоминание о том, что совсем недавно ас сам не хотел покидать Диадему.

В Асгард так в Асгард. Надо будет попросить Туля переправить его на жилую часть материка, благо порталы в Рощах функционировали без перебоев.

Однако Лохаль решил не останавливаться на достигнутом и добить его окончательно. Дрину он приказал с собой не брать, зато ребенка – обязательно. Вот уж нет! С Ларсена хватит. Он уже не маленький йольфик, которым можно помыкать и который слепо верует во все, что скажет проходимец, выдающий себя за бога. Пусть этот проходимец и создал его. Но это не дает ему права творить все, что вздумается. Ларсен не оставит Дрину здесь, тем более в нынешней политической обстановке. Если асу так уж хочется, чтобы Ларсен отправился с ним в Асгард, пусть терпит. Его нетерпимость – его проблемы, ничьи больше.

Решив для себя эту дилемму, Ларсен немного успокоился. Главное, сейчас собраться с мыслями и сделать все правильно. Нужно проследить, чтобы Дрина никуда не влезла. С Лохаля станется организовать ее исчезновение накануне перехода. А еще мальчик. На кой он сдался Лохалю? Честно говоря, приказ Ларсена даже напугал. Что асу может быть нужно от ребенка? Неужели опять его грязные эксперименты? И помешать им Ларсен никак не мог. Это удручало и вгоняло в тоску. Беспомощность всегда вгоняла в тоску. Но что он может сделать против асов? Несмотря на спавшую пелену, Ларсен не вправе был отрицать их могущества и величия. Они могли во много раз больше, чем любой в этом несовершенном мире. Фенрировы привязанности! Как же больно терять. Особенно, когда знаешь заранее. Когда-то уже было так. И история должна будет повториться. Но он этого не допустит.

Решено! Ларсен встал с кресла, подошел к небольшому шкафчику, где хранились различные снадобья. Нашел небольшой хрустальный пузырек с прозрачной светло-голубой жидкостью. Откупорил. В нос ударил острый медный запах. Он зажал пальцами нос и враз осушил склянку.

***

Могла ли Тана мечтать, что когда-нибудь попадет в Асгард? При жизни, по приглашению самого Локи?.. Никогда. Но это была правда. Самая всамделишная правда из правд. Она плыла в Город Богов на волшебном корабле, в сопровождении самих Ньёрда и Фрейра! Кто еще из смертных удостаивался такой великой чести?!

Тана шла по улице, рука об руку с Фрейром, и внимала его наставлениям. Запоминала. Но и не забывала крутить головой, осматриваясь и замирая от восторга. Асгард прекрасен. Божественен! Город переливался, искрился и жил. Жужжал, галдел тысячами голосов. Притягивал взгляд к Вальхалле и Колизею. Туда, где все свершится.

– …Ты не устала? – неожиданно прервал свой монолог Бог, чуть замедляя шаг.

– Не очень, господин мой, – покачала головой Тана. Она не врала. Еще совсем недавно она бы запыхалась, стараясь поспеть за широким шагом Фрейра, но теперь – нет. Он хорошо научил ее. А еще постоянно поил всякими снадобьями, дарующими силу и выносливость.

– Хорошо, – чуть улыбнулся Фрейр. Тане даже удалось сдержаться и не вздрогнуть. – Ты молодец. Сильная и храбрая девочка.

Она зарделась. Похвала из уст Бога во сто крат приятнее любой другой.

– Спасибо! – пролепетала Тана, глядя себе под ноги.

– Пока не за что. Ну полно: нам пора возвращаться. Ты же помнишь, что я обещал тебе сюрприз?..

Первые дни путешествия Таны прошли словно во сне. Жутком, но прекрасном сне. Боги, живые Боги, снизошедшие до общения с ней!.. Сначала Локи, потом Ньёрд и Фрейр.

Она не так себе представляла Асов. Думала, они все поголовно прекрасны и мудры, как Локи. Что они все пахнут заморскими фруктами и пряностями. Что их облик внушает трепет и почтение. Все оказалось иначе. Ньёрд и Фрейр действительно… пугали. Действительно вызывали трепет и почтение. Но... они не были прекрасны, больше всего походя на гигантских, очеловеченных жуков. Правда, Фрейр оказался таким же мудрым и добрым, как Локи. А Ньёрд… Даже спустя месяц она так и не смогла привыкнуть к его обхождению. Бог… Бог не должен так себя вести. Так говорил Фрейр, сокрушенно качая головой. Тана была с ним согласна, но вслух никогда не произносила. Опосля стыдного падения на корабле, она смогла взять себя в руки. Да, было страшно. Но проявить неуважение к Богам еще страшнее.

Фрейр сразу же взял ее под свою опеку. Стал наставником и учителем. Он знал, какую миссию ей уготовил Локи. Печалился и жалел ее. Тана тоже печалилась. Ее снедала вина, но она давила ее, как давят в мор холерную крысу. Нельзя предать доверие Бога. Нельзя подвести Ярушку! Тана уже представляла, как встретится с подругой, заключит ее в объятия… Вернет домой, в семью. Воротится, как воительница из древних сказаний: Брунгильда Воинственная. А она… Она станет Таной Сребролукой! Сильная, закаленная в горе и боли, клинок из божественной стали!.. Та, кем мечтала стать с детства. Отец бы ею гордился. И Ярушка... Она сможет, наконец, ей все рассказать. И наверняка после всех побед, Ярушка ее примет. Не сможет не принять. Ведь она дошла до самого Асгарда, чтобы ее спасти!

Фрейр повел ее в погреб. «На нижний уровень, – тут же поправила себя Тана, – нужно говорить, как должно. Без ошибок». Они ехали в лифте – странной, но удобной механической коробке, в которой можно разъезжать по этажам. Здоровская штука, особенно если у тебя в доме этих самых этажей много. Бережет силы и время. А с работой Фрейра – он колдовал над новой жизнью – творил еще несуществующих зверей и птиц, чудищ и людей – время становилось как никогда дорого.

Тана волновалась. Она чувствовала, как колотится ее сердце, готовое вот-вот выскочить из груди. Как вспотели ладони, сжимавшие простой ракушечный браслет на кожаном шнурке.

– Успокойся, Тана. Все хорошо, – Фрейр положил руку ей на плечо.

Она даже не вздрогнула. Но почувствовала, как предательски затряслись коленки и прилила к щекам кровь. Неужели все так заметно? Неужели она совсем не научилась владеть собой?!

– Успокойся, – настойчиво повторил Бог. – Медленно вдохни и так же медленно сделай выдох ртом. Ну. Как я учил? Вот так. Молодец. Еще раз. И еще разок. Умница. Ну, так лучше?

Тана кивнула. Румянец все еще жег лицо, но после дыхательной гимнастики правда полегчало. Почему у нее вылетело это знание из головы?..

Дальше они ехали молча, пока, наконец, блестящие серебристые двери с негромким «тинг!» не растворились перед ними. Они вышли, оказавшись в длинном, кипенно белом коридоре. В нескольких местах коридор разветвлялся, они сворачивали дважды, пока не оказались у неприметной двери. Такой же серебристой, как и лифт.

Фрейр протянул руку и дотронулся ладонью до стены справа у косяка. Тут же загорелось синеватым светом маленькое оконце… компьютера (кажется, так), в котором сияли руны. Тана знала, что это язык Богов. Она много раз видела руны в Храме Ньёрда. В приходской школе даже заставляли их разучивать. Но Тане тогда все было недосуг... Фрейр несколько раз нажал на разные руны, и оконце загорелось зеленым светом. Послышалось негромкое шипение, и дверь… отворилась.

– Наговоритесь всласть. Завтра тебя ждет тяжелое испытание, девочка, – тихо сказал за спиной Бог.

Тана замерла на пороге. Она уже не слышала, что говорит Фрейр. Ноги вросли в пол. Она забыла, что такое дышать. А мир... мир содрогнулся и сжался в маленькую точку.

В небольшой, уютно обставленной комнате, на сером диване сидела девушка. Сидела, подтянув к себе ноги, грызла спелое красное яблоко и читала книгу. Она была все такая же: огненновласая, стройная и собранная. Родная и незаменимая.

Миг. Их глаза встретились. Недоверие. Изумление. Радость с привкусом горечи на губах. Тана, не раздумывая ни мгновения, рванулась вперед. Девушка тоже вскочила и бросилась навстречу.

Они встретились в середине комнаты. Обнялись, крепко прижавшись к друг дружке.

– Ярушка! Подруженька! Родненькая моя! Миленькая!.. – бормотала Тана, зарываясь носом в рыжие локоны. Они пахли по-прежнему: луговыми цветами и медом. – Как же я по тебе скучала! Не верила, до последнего не верила, что встречуся еще с тобой…

– И я, – отвечала ей подруга, вытирая слезы, – не надеялась уже. Столько воды утекло. Столько всего случилось!..

С трудом разлепив объятия, они дошли дивана. Сели. Тана тут же схватила Яру за руку – боялась, что если отпустит ее снова хоть на минуточку, та исчезнет. Пропадет подруженька, как мираж в пустыне Диадемы. И на этот раз навсегда. А Яра и не противилась. Ее глаза все еще блестели от слез, а новые влажные дорожки нет-нет, да стекали вниз по веснушчатым щекам. Тана протянула ладонь и аккуратно утерла их. Негоже Ярушке плакать. Даже если это слезы счастья.

– Я… Я так и не поздравила тебя тогда. Не подарила ничего на именины. Не успела, – неуверенно проговорила Тана, глядя в яркие зеленые глаза.

Яра улыбнулась, чуть дернула плечиком. Дескать, ну и ладно, ничего страшного.

– Я… потеряла твой подарок, Ярушка. А сделать новый никак не выходило. Но… вот. – Она дрожащими руками протянула ракушечный браслет. – Он… из Диадемы Има. Я была там, когда… когда искала путь к тебе, – скороговоркой закончила Тана. Она чувствовала, что щеки ее снова заливаются румянцем. И теперь их примеру решили последовать и уши.

Яра приняла подарок, осторожно повертела в руках, разглядывая. Точно бы это не был обычный ракушечник, а какой-нибудь нефритовый запяст или даже рубиновый браслет. Он улыбнулась. Солнечно, ярко. На ее щеках заиграли ямочки, а глаза счастливо заблестели.

– Спасибо, – она потянулась и поцеловала Тану в уголок рта. Только в уголок. Но Тане и этого хватило, чтоб душа о счастья взмыла в небо. Значит, она ее приняла и поняла без слов. А значит, она останется рядом навсегда. Ведь их судьбы сплели сами Боги. – Ты не поможешь мне его застегнуть?

– Конечно!

Когда Тана закончила возиться с застежкой (мокрые от пота руки здорово мешали), подруга вдруг замерла:

– Что это, Танушка? – прошептала она, указывая на поблескивающую золотом змейку, обвившую предплечье Таны. И в том шепоте ей послышалось разочарование.

Тана вздрогнула. Успела уж и позабыть на радостях про свадьбу. На мгновенье ее кольнуло... Ян... Но она быстро отогнала чуждые, неуместные мысли. Ярушка. Вот она. Рядом. И больше никто ей не нужен. Никто.

– Это? – с фальшивой улыбкой пробормотала она, стягивая с руки браслет. – Ничего.

И забросила украшение в самый дальний угол комнаты...