Текст книги "Остров Невезения"

Автор книги: Сергей Иванов

41

Этот гуцул, просветил меня – всезнающего, в чём суть песни «Отель Калифорния».

Автобус уверенно взял направление на Лондон.

Часа два спустя, прибыли на место. Я ожидал, что меня вернут в предыдущий центр временного содержания, который возле аэропорта Хитроу. Но оказалось, что мой аэропорт отбытия иной – Гэтвик.

 
Tinsley House immigration removal centre
Tinsley is a modern purpose built centre which was opened in 1996. The centre is adjacent to Gatwick Airport and operates in accordance with Detention Centre Rules (2001).
Address and contact information:
Tinsley House
Perimeter Road South
Gatwick Airport
Gatwick
West Sussex
RH6 0PQ
Main Switchboard: 01 293 434 800
Fax: 01 293 434 846
 

Дом Тинсли, миграционный центр перемещения.

Тинсли центр был открыт в 1996 году. Расположен по соседству с аэропортом Гэтвик и функционирует согласно Правилам Центров Содержания (2001)…

Обычная процедура поселения. Ключи от двухместной гостиничной комнаты. Соседа там не оказалось. Я не огорчился. Спать не хотелось.

Перебрал свои вещи, и убедился, что нет моих американских документов. Водительская лицензия, удостоверение личности и записная книжка с адресами и телефонами – исчезли.

Я предположил, что полиция или миграционное ведомство просто изъяли их, не отразив этот факт документально. Мне это не понравилось!

Оставаться в комнате не хотелось. Я вышел осмотреться.

На одном из этажей я нашёл информационный уголок.

Там, среди прочего, мигрантам предлагалось обращаться письменно со своими вопросами и запросами.

Я взял чистый бланк Request For Interview With Immigration Officer. (Запрос на интервью с работником миграционного ведомства). Указал требуемые данные о себе и изложил свой вопрос об исчезнувших документах. Подсказал, когда и где у меня отобрали их. Заполненный бланк подал в окошко дежурному клерку.

– Желаете встреться с миграционным служащим? – уточнил он, принимая бланк.

– Нет. Я желаю, чтобы они вернули мне мои документы, – ответил я.

Он просмотрел мою заявку.

– Эти документы у вас кто взял? Миграционная служба? – спросил он по делу.

– Нет. Их изъяли у меня при задержании в полицейском участке Кроули. Это было зафиксировано документально, – пояснил я.

Клерк стал что-то дописывать в моём бланке.

– Пару месяцев назад, когда я обнаружил пропажу, я писал об этом адвокату в Брайтоне, но мне не ответили. Полагаю, что их услуги для меня закончились, – рассказывал я ему.

– ОК. Мы сделаем запрос. И сообщим вам, – ответил он и принял мою заявку.

– Спасибо, – оставил я его.

Продолжая обход центра, я нашёл библиотеку и зашёл туда. Это оказался просторный, уютный читальный зал. В дальнем углу заседала компания – трое парней и одна девушка. Я прошёл к ближайшим книжным полкам, выбрал себе большую книгу на русском языке и там же присел за стол. Это оказалась книга Марии Арбатовой об её поездке в Англию.

Я читал с целью отвлечься и убить время.

Не имея понятия, когда же меня пригласят на самолёт, я не мог полностью расслабиться. При поселении, мне неопределённо сказали, что сообщат.

В результативный ответ относительно пропавших документов я тоже не верил.

Меня стал отвлекать смех, доносящийся от людей, сидящих в зале. Прислушавшись, я уловил украинскую речь. Это были мои соотечественники, жители западных областей. Сначала они разговаривали тихо.

Затем, решив, что я не понимаю их, заговорили, как у себя дома. Я мог легко слышать, о чём они говорят.

Двое парней среднего возраста, перебивая один другого, рассказывали о своих приключениях в тюрьме. Подробности тюремного быта, которые они разъясняли двум слушателям – парню и девушке, подтверждали факт их недавнего пребывания в английской тюрьме.

Я включился в их тему, когда они рассказывали о голодовке, объявленной ими в тюрьме. Вскоре, я знал, что один из них когда-то служил в украинской милиции.

Он самоуверенно обещал своим слушателям, обратиться в Европейский суд и добиться денежной компенсации за незаконное заключение и содержание его в тюрьме без судебного приговора.

В читальный зал вошла пожилая женщина. Я определил, что это работница центра.

Она скользнула взглядом по присутствующим, что-то взяла из ящика офисного стола, а затем, обратилась ко мне.

– Могу ли я чем-то помочь вам? – тихо спросила она.

– Абсолютно ничем! – подумал я. И ответил ей;

– Могу ли взять книгу в свою комнату?

Компания во главе с бывшим милиционером затихла. Не трудно было догадаться, куда они направили своё внимание.

– Да, конечно. Но потом, занесите обратно. Пожалуйста! – ответила она.

– Вы сегодня к нам прибыли? – поинтересовалась она.

– Час назад, – ответил я.

– У нас здесь есть различные занятия, которые вы можете посещать, – информировала она новенького в целях предупреждения самоубийств.

– Я буду здесь недолго, – уверенно заявил я.

– Вы откуда?

– Украина.

– Никогда не знаешь, как скоро мигранта отправят, – поделилась она своими наблюдениями. – Вон – Василий, он тоже из Украины, – кивнула она в сторону притихшей компании, – он здесь уже более двух недель. Я понял, что она говорит о милиционере.

– Он стал посещать у нас уроки английского языка, – знакомили меня с общественной жизнью центра.

– Я полагаю, что мне это уже не надо. Так я возьму книгу? – решил я перейти в свою комнату, пока меня не представили Василию из Украины.

Шагая гостиничными коридорами и лестницей на свой этаж, я заметил, что у меня нет никакого желания пообщаться со своими соотечественниками.

Это были типичные представители западных областей Украины. Их в Англии, и в других странах, больше, чем украинских граждан со всех других – юго-восточных частей Украины. Общее у нас – лишь гражданство и наши слуги «народные».

Приближаясь к своей комнате, я случайно оказался свидетелем того, как парень пытался что-то объяснить служащему центра с помощью своей шпаргалки. Он зачитывал тому какие-то заготовленные дома фразы. А служивый лишь кивал головой и недоумённо пожимал плечами.

Я стал открывать ключом свою дверь.

– Извини, приятель, ты говоришь по-русски? – обратился ко мне служащий центра.

– Да, – обернулся я к ним.

– Спроси его, что он хочет? – кивнул он на парня, приставшего к нему.

– Он не поймёт, чего ты хочешь, – сказал я умолкшему товарищу с тетрадкой в руках.

– Я хочу выяснить, как меня известят об отъезде, если я покину свою комнату? – объяснился он по-русски.

Я передал его вопрос.

– Мы объявляем по громкоговорителю. Если он услышит своё имя, пусть просто подойдёт к информационному центру, – объяснил офицер и поспешил сбежать.

– Я всё понял! – ответил мне парень. – Будем соседями.

– Мы уже соседи, – ответил я.

– Ты откуда? Взялся за меня разговорчивый парень.

– Украина.

– Ваших здесь – полно! – прокомментировал он.

– А ваших? – спросил я.

– Я из Эстонии.

– Ваших – тоже достаточно, – заметил я.

– Заходи ко мне. У меня есть чай, – пригласил он.

Я согласился, так как мне не сиделось в своей комнате.

– Собрался домой? – спросил он, включив чайник.

– Да.

– Долго пробыл в Англии?

– Два года, – поддерживал я беседу, как мог.

– А я лишь пару месяцев, – сообщил он о себе.

– Не успел сделать задуманное?

– Успел! Мне так даже лучше. Пусть доставляют меня домой за их счёт, – довольно комментировал он.

– Хоть кто-то здесь доволен! – заметил я.

– Я приехал в Англию с одной целью. Возможно, тебе покажется это странным, но я хотел купить здесь некоторые компакт диски. Музыку, – объяснил он цель своего важного визита.

– Мне это не кажется странным, – заинтересовался я разговорчивым чудаком. – Что же именно, ты хотел здесь купить?

– Понимаешь, у меня дома вся эта музыка есть. Но я давно искал это на качественных, оригинальных, фирменных дисках. Вот и решил поехать в Лондон. Посмотреть и найти то, что мне надо.

– Нашёл?

– Да. Всё нашёл. Но это оказалось не так просто, как я себе представлял. И значительно дороже, чем я думал.

– А что ты искал? – заинтересовался я, полагая, что он нуждался в какой-то редкой музыке. – Наверное, «Ласковый май»? – серьёзно добавил я.

– Однако, шуточки у тебя! – усмехнулся он моему предположению. – Ну, если ты знаешь, это в основном классический английский рок, семидесятых годов. Led Zeppelin, Deep Purple, Uriah Heep, Roxy Music, Eagles и тому подобное.

– Eagles – не английская команда, – заметил я.

– Я знаю, – отмахнулся он.

– Ты не мог найти всё это в Эстонии? – удивился я.

– Там в основном – всё подделки. А за настоящие фирменные компакты просят космическую цену, – с досадой махнул он рукой. – А у меня сложился довольно большой список. Вот я и решил слетать в Лондон со списком желаемых компактов. Ты, наверно, думаешь, что я сумасшедший? – вопросительно взглянул он на меня.

– Вовсе не думаю, – поспешил я успокоить его. – Я когда-то тоже ездил в другие города на сборища таких сумасшедших, чтобы обменяться винилом, – рассказал и я что-то о себе.

– О! Тогда ты понимаешь меня, – обрадовался он.

– Легко!

– Представляешь! Я полагал, что найду в Лондоне хороший магазин и быстро куплю там всё, что мне надо. А оказалось, что всё здесь не так-то просто, – понесло его.

– Здесь всё – очень не просто. Особенно, для иностранцев! – заметил я.

– Это точно! – согласился он. – Захожу я голодный, со своим списком в первый магазин на Оксфорд стрит.

– НМV? – уточнил я, зная это место.

– Точно! Ты в курсе!

– В некоторой степени, – пожал я плечами.

– Так вот. Цены мне сразу не понравились! 8–13 фунтов за диск! Ну, ладно, начал я поиск, согласно списку. И удивился, когда многого не нашёл на стеллажах. Вылавливаю молодого пацана, что там работает. Показываю ему список, говорю ему, что хочу купить всё это. И вижу, что он впервые слышит о таких исполнителях. Я охренел! Работничек! Берёт он мой список и обращается к компьютеру. По буквам набирает имена, которые, я думал, весь мир знает… Короче, призвал он на помощь ещё одного такого же, и стали они изучать мой список. Затем, совещаться с кем-то по внутреннему телефону. Прибежал их менеджер с серьгой в ухе, наверное – гомик. Уткнулся в список, долго изучал это с приоткрытым ртом. Дебилы! Наконец, молодые кое-что принесли мне из своих подсобок. Купил я тогда немного. Но понял, что в Лондоне народ понятия не имеет об этой музыке, хотя она и появилась здесь.

– Появилась твоя музыка здесь 25–30 лет назад, – вставил я. – А ты имел дело с местными типами, которым всего лишь по двадцать годиков.

– Но ведь они работники музыкального магазина!

– Не забывай, какое количество наименований у них в продаже. Они знают и помнят только то, что сами слушают или каждый день слышат по радио. А ты искал музыку динозавров, о которых они могут узнать лишь из рок энциклопедии.

– Возможно, ты прав. Короче, в этом магазине я понял, что для выполнения моей задачи, потребуется значительно больше денег и времени. Так, я решил задержаться в Лондоне.

Снял комнату, сделал копию списка, на всякий случай, и стал втихаря подрабатывать, где позволят.

На работе меня и замели эти уроды. Говорят, не имеешь права работать в стране! Хорошо, что к этому времени я успел всё купить. Но хотел ещё немного подработать, пока, получается, – закончил он свою историю.

У него оказались серьёзные запасы хороших сортов чая, которые он умело старательно заваривал. Как старый дед. Выглядел он лет на 35.

Мы пили чай. Возникла пауза. Я почувствовал, что парень сейчас начнёт спрашивать, что я делал два года в Англии? Мне не хотелось говорить об этом.

– Из того, что ты назвал мне по своему списку, – вернулся я к прежней теме, – Eagles ты купил, вероятно, лишь один альбом – «Hotel California»? – поинтересовался я.

– Не только этот, – возразил он. – Я прикупил ещё один – их сборник, – уточнил он.

– Я их знаю лишь по одной песне «Отель Калифорния», – сказал я, с удовольствием попивая его чай. – Я полагаю, что у них, кроме этой песни, больше ничего стоящего нет. Подозреваю, что эту песню сотворил кто-то другой и подарил, или продал им, – продолжал я.

– Во! Сразу видно – советская школа! Приятно иметь дело со знающим человеком. Всё знает, и понятно, по-русски говорит! – похвалил он меня. Работали бы в их музыкальных магазинах наши люди, я бы всё купил за один день. В Лондоне во всех музыкальных магазинах покупателей обслуживает молодёжь. У них спрашиваешь, а они о чём-то своём думают; скорей бы на перекур и косяк травки выкурить.

– У них можно отыскать и мелкие частные лавочки, торгующие подобным муз-товаром. В таких магазинчиках можно встретить продавца, готового поговорить о любой музыке и способного многое подсказать. Такие динозавры даже рады ответить на твои вопросы и поговорить с тобой о жизни.

Я знал одну такую точку в Саутхэмптоне. Музей! Завалы старого редкого винила и кучи британских музыкальных журналов, издания с начала 60-х годов. А работал там стареющий хиппи, лет под 60. В его лавочке можно было рыться-копаться сколько твоей душе угодно. И поговорить с ним, тоже всегда – пожалуйста, – делился я впечатлениями о провинциальной Англии.

Мой новый сосед с интересом слушал меня и подливал мне чаю. Он явно желал продолжения чаепития. Снова наполнил и включил чайник. От меня ожидали сказок.

– Кстати, ты, вероятно, переслушал песню «Отель Калифорния» бесчисленное количество раз. И ещё много раз будешь слушать, – предположил я.

– Ясный перец! И я – не один такой! – согласился он.

– Но наверняка, ты не знаешь, о чём эта песня.

– Я пробовал переводить слова, но ничего особого там не нашёл. Ерунда какая-то о чудесном месте и гостеприимных людях. Это неважно, зато, сама песня – прямо в душу! – отвечал он.

– Я так же, как и ты долго считал, что эта песенка про чудесный отель. А однажды, я случайно повстречал одного гуцула-меломана, приблизительно твоего возраста…

– Кто такой гуцул? – перебил он меня.

– Ну, это некая этническая группа, они внешне чем-то на цыган похожи, проживают вокруг Карпатских гор, промышляют скотоводством…

– Они по-украински говорят? – уточнил он.

– Да. На своеобразном украинском, – подтвердил я его знания.

– Так мне приходилось здесь работать с ними на стройках! Непонятные люди. Когда они разговаривали между собой, я ничего не мог понять.

– Неважно. Так вот, разговорились мы с этим человеком с гор, о музыке…

– Что-то трудно мне представить, что с ними можно говорить о таком! Я слышал их музыку. Они кассеты приносили с собой на работу. Целый день, пока мы в доме ремонт делали, они терзали всех своими дебильными песенками. Дай Галю, дай! Гуп-ца-ца! – пропел он фрагмент, и я поверил, что он действительно работал с ними.

– Я тоже был удивлён, когда этот колоритный перец проявил интерес к музыке, какую ты приехал сюда покупать, – согласился я. – Но внешность может обмануть!

– И что этот гуцул?

– Этот гуцул, как тебе понравилось называть его, просветил меня – всезнающего, в чём суть песни «Отель Калифорния». Он разъяснил мне на своём украино-подобном и английском языке, что авторы песни хотели сказать, воспевая некий отель у пустынной дороги. Оказалось, он наизусть помнил слова этой песни и, по-своему, довольно артистично прокомментировал мне весь текст.

После него, я сам, ещё раз просмотрел слова песни, и, с его подачи, въехал в истинный смысл текста.

– Так в чём же суть? – скептически спросил сосед.

 
On a dark desert highway, cool wind in my hair
Warm smell of colitas, rising up through the air
Up ahead in the distance, I saw shimmering light
My head grew heavy and my sight grew dim
I had to stop for the night
There she stood in the doorway;
I heard the mission bell
And I was thinking to myself,
«This could be Heaven or this could be Hell»
Then she lit up a candle and she showed me the way
There were voices down the corridor,
I thought I heard them say…
Welcome to the Hotel California
Such a lovely place (Such a lovely place)
Such a lovely face
Plenty of room at the Hotel California
Any time of year (Any time of year)
You can find it here
Her mind is Tiffany-twisted, she got the Mercedes bends
She got a lot of pretty, pretty boys she calls friends
How they dance in the courtyard, sweet summer sweat.
Some dance to remember, some dance to forget
So I called up the Captain,
«Please bring me my wine»
He said, «We haven't had that spirit here since nineteen sixty nine»
And still those voices are calling from far away,
Wake you up in the middle of the night
Just to hear them say…
Welcome to the Hotel California
Such a lovely place (Such a lovely place)
Such a lovely face
They livin» it up at the Hotel California
What a nice surprise (what a nice surprise)
Bring your alibis
Mirrors on the ceiling,
The pink champagne on ice
And she said «We are all just prisoners here, of our own device»
And in the master's chambers,
They gathered for the feast
They stab it with their steely knives,
But they just can't kill the beast
Last thing I remember, I was
Running for the door
I had to find the passage back
To the place I was before
«Relax» said the night man,
«We are programmed to receive.
You can check-out any time you like,
But you can never leave!»[134]134
На тёмной, пустынной трассе, прохладный ветер в моих волосах,Тёплый запах калитос стоял в воздухе,Далеко впереди я увидел мерцающий свет,Моя голова тяжелела, и зрение мутнело,Надо было остановиться на ночь.Она стояла у входной двериЯ услышал миссионерский колоколИ подумал; это может быть – рай, а может бать и ад,Затем, она зажгла свечу и показала мне путьТам слышались голоса в коридоре,Как мне покзалось, они сказали…Добро пожаловать в Отель КалифорнияТакое прекрасное место,Такие чудные лица,Множество комнат ты можешь найти в отеле КалифорнияВ любое время года.Она повёрнута на Тиффани, и у неё Мерседес Бенс,У неё много милых мальчиков, которых она называет друзьями,Как они танцуют во внутреннем дворике! Сладкое лето!Какой-то танец помню, какой-то не помню…Итак, я позвал Капитана;«Пожалуйста, принеси мне вина»,Он сказал; «Мы не держим здесь алкоголя с 1969 года».И по-прежнему, те голоса, зовущие из далека.Проснувшись среди ночи,Слышал, как их голоса сказали;Добро пожаловать в отель КалифорнияТакое прекрасное место,Такие чудные лица,Они проживали в отеле КалифорнияКакой чудный сюрприз,Предоставьте свои алиби.Зеркала на потолке,Розовое шампанское во льду,И она сказала; «мы все здесь просто узники собственной ловушки»В комнатах хозяина они собирались на банкет,Они наносили удары стальними ножами,Но не могли убить это животное.Я помню, как прошлой ночью подъехал к двери,Я должен найти обратный путьК тому месту, где я был до того,«Расслабься» – сказал ночной дежурный,«Мы запрограммированы принимать,Ты можешь выписаться отсюда, когда тебе угодно,Но ты никогда не сможешь уйти…»

[Закрыть]
 

Пересказал я текст, в грубом переводе.

– Понятно. Но, о чём всё это?! – озадачился сосед.

– О том, что человек, когда он одинок и уставший от множества вопросов и сомнений, подобно водителю на ночной, пустынной трассе, ему начинает всякое мерещиться. Человек становится уязвимым перед соблазнами. Он легко поддаётся на сомнительные искушения и приглашения, – расслабится и забыться.

Под отелем Калифорния, с множеством комнат для всех, в любое время года, и чудными гостями, подразумевается губительная радость наркотического дурмана, из которого затем невозможно вырваться. Даже, если ты захочешь вернуться к прежнему, трезвому состоянию… – сумбурно комментировал я.

– Вот оно что! – задумчиво отреагировал сосед. Однако, в словах песни ничего не говорится о наркотической зависимости, – заметил он.

– Не говорится прямо. Но упоминается, что в этом «отеле» алкоголь не подают с 1969 года. Полагаю, что подразумеваются времена молодёжного движения хиппи, с их массовым наивным бегством от действительности и безумным потреблением наркотиков. Немало молодых людей, так и закончили свои жизни в конце 60-х – свободными, счастливыми и вечно молодыми. Возможно, в этой песне говорится и о других видах зависимости. Под гостеприимным «отелем» могли подразумевать голливудскую киноиндустрию и разрушительную «звёздную болезнь». Масса наивных людей, подобно мотылькам, летят на огни «отеля» в Калифорнии, надеясь быстро стать известными и богатыми. Одержимые этой мечтой, они так и проживают свои жизни, утратив связь с реальностью, в ожидании, что им предоставят звёздную роль…

Во всяком случае, просвещённый прикарпатский гуцул верно подсказал, что под гостеприимным «отелем» следует понимать непреодолимую зависимость, а милые гости, проживающие в этом «отеле» – жертвы соблазнов и обманов! – сонно разъяснял-гадал я.

– Но мне всё же, не верится, что гуцул, о котором ты говоришь, мог сам расшифровать эту песню. Я всё-таки, неплохо познакомился с ними в Лондоне! Мне кажется, эти люди, благодаря своим бульдозерным качествам, могут даже поляков вытеснить из Англии. Это некое новое поколение мутированных динозавров!

– Согласен! Это особый народ. Но что касается нашего просвещённого гуцула, то это – отдельная история.

– Рассказывай!

– Спустя какое-то время после нашего первого разговора, я снова встретился с ним. Мы пили пиво и много говорили о всяком. Я был удивлён, тем, что он действительно заражён подобной музыкой. Ты сам слышал, какую музыку они любят. И он рассказал мне, как он пристрастился к нетипичным для гуцулов музыкальным интересам.

– Только не говори мне, что он поехал в Англию поработать, а там услышал по радио и полюбил местную музыку. Они привозят с собой свою музыку. Во! Вспомнил ещё один идиотский украинский рок-шедевр, которым, они терзали нас на работе. «Я машина, ты машина! Я машина, ты машина…»

– Знаю, знаю! Но этот тип оказался действительно редким случаем и со своей любопытной историей.

– Выкладывай историю гуцула! – потребовал случайный, неспокойный собеседник.

– Гуцула звали – Юрко, – начал я новую сказку, попивая душистый горячий чай. «Этот чай – гораздо вкусней тюремного!» – подумал я про себя.

– Когда-то, ещё, будучи школьником, в 70-х годах, проживая с родителями в пригороде Ивано-Франковска, в селе Пасечная, он связался с цыганом, который был постарше его.

Тогда в этой местности обитали гуцулы и цыгане. Так вот, этот его старший приятель – цыган, по кличке Гоча, каким-то образом запал на рок музыке.

– Я пытаюсь представить себе такое! А как же традиционные цыганские дела; лошади, торговля наркотиками, уличное попрошайничество и мошенничество? – перебил меня сосед. – Извини, продолжай.

– Возможно, и эти дела практиковались, но мне он рассказал о другом.

У цыгана Гочи уже в то время была какая-то своя коллекция виниловых пластинок и магнитных записей.

Молодой Юрко, попав под влияние нестандартно ориентированного цыгана, тоже проникся чуждой музыкой. Гоча легко присадил школьника на иглу британского рока. Сам знаешь, какую музыку тогда экспортировала Британия! Возможно, это лучшее, что они дали миру за всю свою историю.

– Да уж! Только мне не понятно, откуда, в то время, у цыгана, проживающего в прикарпатском селе, могли взяться подобные пластинки?! В брежнёвские времена такие вещи можно было найти только в портовых городах, – заметил сосед-зануда.

– Якобы, этот Гоча регулярно получал посылки от своих европейских братьев по племени. Цыганская почта из ФРГ, – во всяком случае, так сказал мне Юрко. – Кроме того, в той местности, многие имели беглых родственников в Канаде. Оттуда тоже что-то проникало за занавес.

– И что дальше?

– А дальше; Юрко созрел, и уговорил родителей купить ему стерео магнитофон «Юпитер – 202».

– И он стал первым парнем на селе! – язвительно вставил сосед.

– Как он мог стать первым?! Если первым уже был, и бесспорно оставался, его духовный наставник – цыган Гоча, – поправил я.

– Да, верно! И что дальше? – заваривал сосед новый сорт чая, внимательно слушая меня.

– А дальше, Гоча стал позволять Юрко делать магнитные копии отдельных пластинок из цыганской коллекции.

Однажды, в конце 70-х годов, цыганская почта из Западной Германии доставила Гоче на село очередную передачу. И там оказался новенький альбом Manfred Mann's Earth Band.

– Ага! Начинаю уважать цыгана Гочу. Знаю, это альбом 1979 года «Angel Station». Лежит такой в моёй сумке! – довольно комментировал сосед.

– Точно! Только у тебя – цифровая копия на СД, и ты просто купил это в лондонском магазине. А цыгану доставили контрабандными путями полноценную запечатанную виниловую пластинку, с музыкой, которую авторы и исполнители совсем недавно родили и записали в студии! И срочно, из ФРГ – в село Пасечная, для цыгана Гочи!

– Согласен. Это круто для тех времён! И цыган с таким подарком стал первым парнем в Ивано-Франковске? Или первым во всём Прикарпатье?

– Типа того. Во всяком случае, Гоча точно знал, что такого альбома ни у кого в Ивано-Франковске пока нет. А возможно, даже магнитной копии никто ещё не имел. Вероятно, он уже чувствовал себя неким цыганским бароном Прикарпатья! Ибо, мог позволить себе разъезжать по селу на «Москвиче – 412», разрисованном местным живописцем.

– Дай-ка я отгадаю! На его авто красовались вороные кони, типа – Прикарпатский Форд Мустанг?

– Не отгадал. Это были рыжие тигры, похожие на драконов. Некие мутанты. Цыган был эстетом, однако! Кстати, чтобы позволить себе такой художественный изврат, владельцу автомобиля надо было иметь серьёзные связи, блат в местном ГАИ.

– А своему приятелю – гуцулу Юрко, он позволил сделать магнитную копию нового альбома ММ?

– Он собственноручно записал ему этот альбом на ленту. Но вручая, строго предупредил; если дашь это кому-нибудь переписать, – прокляну!!!

– Я его понимаю! Помню те времена. Поиски и добыча ценной музыкальной новинки делали жизнь полноценной! Ты верно заметил разницу. Просто купить диск в магазине, это одно. А получить винил цыганской, конспиративной почтой, в глухом селе – это совсем другой эмоциональный и ценностный уровень! – комментировал сосед.

– Это музыкальное увлечение, под влиянием цыганского барона, вызвало у школьника Юрко интерес к английскому языку. И духовный гуру всячески поощрял это, постоянно требуя от школьника Юрко качественных переводов песенных текстов.

– Ты хочешь сказать, что гуцульский школьник, сделав перевод со словарём, песни «Отель Калифорния», допёр, что авторы хотели сказать?!

– Конечно же, нет! Всё было иначе. Сначала, Юрко закончил школу. Затем, отслужил два года в Советской Армии. А когда вернулся в своё село к родителям, Гоча, используя свои широкие цыганские связи, посодействовал поступлению Юрко в московский Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы.

– Круто! Так Гоча таки стал к тому времени местным бароном?

– Возможно.

– И что дальше?

– В университете Юрко освоил английский, французский, испанский и немецкий языки. И после окончания учёбы, его направили работать в Африку. В связи с таким поворотом, его наставник Гоча поручил Юрко освоить в Африке магию вуду.

Возможно, ты встречал это явление и в Англии. Это может ещё называться как «сантерия» или «макумба». Здесь полно носителей этой религии из Африки и Центральной, Южной Америки.

– Нет, Бог миловал! Но гуцулов я здесь встречал. Мне было достаточно и украинских «макумба»! Приходилось и работать с ними, и жить по соседству.

– Короче, работая в Нигерии, Юрко участвовал в художественной самодеятельности. По выходным дням они устраивали, для советских специалистов и гостей, вечера культурного отдыха. Танцы под живую музыку. В репертуаре комсомольца Юрко – члена вокально-инструментального ансамбля, было много песен. Но «Червона Рута», «Белые розы» и «Отель Калифорния» – были наиболее востребованными хитами!

Однажды он познакомился там с инженером из Англии. Вот, этот-то британский технарь и озадачил нашего Юрко вопросом; а как ты, парень, понимаешь песню, которую на танцах поёшь? Этот англичанин и просветил Юрко, о чём эта песня, под которую советские специалисты так любили танцевать.

– Понятно! Ну, а дальше что было? Что с цыганским бароном? Освоил ли Юрко магию вуду? Применили они это в своём селе для увеличения личного благосостояния, карьерного роста и приговоров против врагов Украины – клятых москалей?

– Насколько я знаю от самого Юрко, когда он вернулся домой, там всё неузнаваемо изменилось. Село превратилось в район Ивано-Франковска. На месте частных домов с садами и огородами, где проживали цыгане, возникли однотипные многоэтажные панельные коробки. Все цыгане куда-то съехали. Он не нашёл там никого, кто мог знать что-либо о Гоче. Связь была потеряна. От прошлой жизни, у Юрко остался лишь, сохранившийся у родителей, его магнитофон, да магнитные ленты с записями, двадцатилетней давности.

– Ты меня разочаровал! Неужели Юрко не смог отыскать своего гуру? Ведь он был ему крёстным, духовным отцом! Я ожидал, что цыганский барон и просвещённый гуцульский шаман вуду снова объединятся, но в уже современных условиях цифровых информационных технологий. И будут культивировать старый добрый классический рок, вопреки глобальной деградации, – искренне сетовал сосед.

– Увы! Глобализация деформирует жизни и души людей. Урбанизация бесследно вытеснила цыган с насиженного места. Динозавр исчез. Хотя, не исключено, что Гоча со своим племенем и виниловой коллекцией благополучно перекочевал куда-нибудь в Европу. Надеюсь, он по-прежнему, как в молодости, забавляется вертушкой с ламповым усилителем. Не ходить же ему прилизанным клерком, каждый день на службу, в какой-нибудь мошеннический украинский банк, – рассуждал я вслух.

– Нас тоже вскоре распределят по самолётам и развезут по разным странам, – напомнил сосед.

– Однако, взаимопонимание у нас возникло! Пусть и кратковременное, – констатировал я.

– Это факт! Спасибо за интересную историю про Отель Калифорния.

– Спасибо за качественный чай и компанию.

Я ушёл в свою комнату уже поздно ночью. В тот день меня никто никуда не вызвал.

Спалось в тихой тёплой комнате, как дома.

Проснулся я, по казарменному, рано. Стояла непривычная тишина. В бараках Хаслара в это время народ молился, умывался, штурмовал туалетные кабинки…

Я умылся, оделся и задумался; как убить ещё один день в ограниченном пространстве?

«All dressed up and nowhere to go.» I plan to have it written on my tombstone.[135]135
  «Все наряды одеты, и некуда пойти».
  Я планирую иметь такую надпись на моём надгробном камне.


[Закрыть]

После завтрака в мою комнату подселили пожилого негра. Он был слегка сконфужен неожиданным вторжением в его личные планы. Рассеянно сортировал свои вещи, собирал дорожную сумку. Я, из вежливости, заговорил с ним.

– Домой? – спросил я.

– Да. В Нигерию. Рейс через четыре часа. Обещали вскоре вызвать.

– Давно в Англии?

– Я в Лондоне много раз бывал. Здесь родственники. Этот раз – всего три месяца побыл. Работал нелегально на такси. Остановили. Проверили.

Спасибо, хоть завезли домой, и позволили взять паспорт и вещи.

Я подумал, что он хочет побыть один, собраться вещами и мыслями перед вылетом. Ушёл погулять по центру. Направляясь в библиотеку, я, вдруг, услышал, как по всем этажам прозвучало моё имя. Громкоговоритель призывал меня подойти к информационному центру.

– Меня вызывали? – обратился я в окошко к служащему центра.

– Имя?

– Иванов.

В ответ, он, молча, протянул мне копию бланка с моим запросом о пропавших документах.

Кто-то отписал мне ответ. Я отошёл в сторонку, и стал читать чьи-то неразборчивые каракули.

Двое типов с различными подчерками, ответили мне, что по моему запросу обращались в миграционное ведомство и полицейский участок города Кроули. Выяснилось, что документы потеряны. Предположительно, в полиции. Они сожалеют.

– Потеряли?! Дешёвая отписка! – подумал я.

Они просто решили, что гражданин Украины с американскими документами – это непорядок! В качестве профилактики контроля над пришельцами, эти педики и вырожденцы просто конфисковали документы, которые могут ввести их в заблуждение.

Как можно потерять вещи, изъятые у арестованного, если всё было переписано и зафиксировано в протоколе?

Я вернулся к окошку, где получил этот ответ.

– Какие-то вопросы? – флегматично спросил дежурный.

– Кто писал эти ответы мне? Служащие центра, или полиции и миграционного ведомства? – уточнил я.

Он взял у меня копию и взглянул на подписи.

– Это писали наши служащие. Но они обращались в полицейский участок и в миграционное ведомство. По телефону или факсом. И получив от них ответ, коротко изложили вам, – разъяснил он. – А что?

Мне нечего было сказать ему. Это были пустые хлопоты. Но я продолжал тупо стоять у окна, а дежурный ожидал, что я ещё скажу.