Текст книги "Остров Невезения"
Автор книги: Сергей Иванов
Жанры:
Современная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 57 страниц)
– Меня намерены вернуть туда, – поправил я.
– Я не собираюсь туда возвращаться! – уверенно заявил он.
– Ну, если имеешь выбор, – безразлично пожал я плечами.
– У меня здесь на свободе жена с ребёнком. Она с адвокатом хлопочет обо мне. Есть надежда.
– Желаю удачи.
– Мне надо зацепиться здесь ради ребёнка, – начал он объяснять мне свои намерения. – Не хочу, чтобы мой ребёнок рос в Украине! Ты сам знаешь…
– Знаю. Но у меня здесь нет ни формальных зацепок, ни мотивов, как у тебя.
– Сергия, как и тебя с паспортом в аэропорту арестовали, – вернул поляк наш разговор к шпионской теме.
– С каким паспортом и куда собирался? – оживился Игорь.
– Паспорт голландский. Собирался в Канаду, – ответил я.
– В аэропорту Гэтвик?
– Да.
– А у меня был французский паспорт. Мне срочно надо было в штаты.
– А как же твоя семья здесь?
– Я туда на время, по работе. До этого, я уже летал туда и вернулся. Всё прошло благополучно. А во второй раз, меня подвергли тщательной проверке, – охотно делился Игорь.
– Ты раз слетал в Америку, поработал там, и вернулся в Англию? – удивился я.
– Да. Я учился в Лондоне в театральном училище. После окончания, обратился к агенту в целях трудоустройства. И она, вскоре, предложила мне контракт – участие в съёмках фильма. Но съёмки происходили в штатах. Иного способа попасть туда и получить первую актёрскую работу, я не придумал.
Купив французский паспорт, я таки прилетел туда и поучаствовал в массовках. Затем, объявили технический перерыв на неопределённый срок. Обещали пригласить, когда понадоблюсь. И я вернулся в Англию. Всё прошло гладко.
Когда же агент призвала меня снова на съёмки, я был уверен. Излишне самоуверен! Вот тебя, к примеру, на чём поймали в аэропорту? – перешёл он к моему случаю.
– Началось с расспросов о моём неговорящем попутчике. Затем, стали прислушиваться и к моему акценту. Наконец, обыскали, и нашли среди вещей некоторые мелочи, укрепившие их подозрения. Далее, подобно снежному кому, – коротко изложил я хронику разоблачения резидента Джаспера.
– А у меня, я думаю, всё началось с моей небрежной одежды. Когда я летел в первый раз, я был одет в приличный костюм, и отношение ко мне всяких контролёров было уважительным. Они не позволяли себе много вопросов. Лишь глянули, оценили и пропустили. А когда я заявился в вылинявших джинсах и футболке, они говорили со мной, как с бродягой. Позволяли себе любые вопросы, досмотр личных вещей. Пригласили человека, говорящего по-французски, стали проверять паспорт. Короче, на самолёт меня не пропусти, и вскоре, разоблачили. Так что, говорю тебе, как профессиональный актёр, внешний вид в шпионском деле – очень важный момент. Надо соответствовать, если хочешь держать дистанцию и вызывать уважение к себе.
– Расскажи лучше о своей голливудской карьере, – сменил я тему.
– А вот в следующем году выйдет в прокат фильм «К-19», даст Бог, и меня там увидишь в роли матроса российской подводной лодки, – вполне нормально отреагировал он на мою иронию.
– Американский фильм о российской военной подводной лодке? – удивился я.
– Да. Я там – один из матросов. А в роли капитана – Харрисон Форд. Знаешь такого актёра? Сейчас я покажу тебе рабочие фото.
Он достал увесистый конверт с цветными фотографиями.
– Вот. Посмотри, – вручил он мне фотографии.
Я рассматривал фото, на которых, действительно, мой земляк в форме матроса российского военного флота позировал в компании известного американского актёра.
– Если тебя депортируют, эта лодка отчалит без тебя, – комментировал я.
– Надеюсь, у жены что-то получится, и меня вытащат отсюда.
– Желаю удачи! – вернул я ему фотографии.
Мы пили чай втроём. – Если бы в столовой давали спиртное, этот парень из Запорожья мог быть третьим, – подумал я, взглянув на непривычно трезвого поляка, наблюдавшего за нашим разговором.
Игорь говорил о безнадёжных перспективах, в случае моего возвращения в Украину. Поляк что-то рассказывал мне о судьбе каких-то общих знакомых поляков, украинцев, литовцев, с которыми, мы якобы не раз выпивали в разных местах в Саутхэмптона. Я рассеянно слушал их, думая о чём-то своём. Из всех людей, упомянутых им, я легко вспомнил лишь поляка Волкова.
Покидая их, я снова, на всякий случай, получил записки с телефонами и адресами. Я искренне обещал не пропадать. Но в этот же вечер, неумышленно отправил их адреса вместе со своими штанами, в стиральную машину.
Перед сном мы почти не разговаривали с Яном. После телефонного разговора, он задумчиво помалкивал. Мы оба уснули не сразу.
– Сергей, что ты думаешь обо мне? – вдруг спросил он в темноте.
– Ты показался мне вполне цивилизованным, положительным парнем, неиспорченным шестилетним тюремным заключением, – сонно ответил я, после короткой паузы.
– Очень коротко. Но всё же, спасибо, – вздохнул Ян. – Если бы ты знал меня до тюрьмы, ты бы отметил, что я стал гораздо лучше. Ты бы точно это заметил, – похвалил он себя сегодняшнего.
Я промолчал.
Ночью я вполне хорошо спал. А утром, перед завтраком, мой сосед получил сообщение на пэйджер.
– Просят срочно прибыть в приёмную, – сказал он, прочитав сообщение, и вышел из комнаты.
Я сходил в прачечную комнату, забрал свои выстиранные, сухие, мятые штаны. Затем, умылся и побрился. Когда вернулся в номер, мой сосед уже собирал свои вещи.
– Я покидаю тебя, Сергей. Сегодня я буду уже дома, со своей мамой, – заявил он с заметным волнением.
– Не худший вариант, – коротко комментировал я услышанное.
– Я уже должен быть с вещами в приёмной. Когда вернёшься с завтрака, меня здесь не будет, – рассеянно говорил Ян, сортируя какие-то бумаги.
Мы вышли из номера, и вместе спустились на первый этаж. Там мы и распрощались.
– Спасибо тебе за компанию, Сергей. Мне повезло, что последние сутки, ты был моим соседом. Береги себя!
– God bless you! – лишь ответил я.
Он направился в приёмную, а я в столовую.
После завтрака я отправился повидать разговорчивого физкультурника и тихую женщину библиотекаря. Но тренажёрный зал и библиотека оказались в это время ещё закрытыми.
Из открытой комнаты, где стоял теннисный стол, донеслись звуки скачущего шарика. Я заглянул туда. Какой-то чудак отрабатывал подачу. Он не сразу заметил, что я наблюдаю за ним.
– Такой же любитель, как и я, – подумал я, сравнивая его неловкие действия с игрой Яна, имевшего шестилетний опыт состязаний.
Наконец, одинокий метатель шариков увидел меня.
– Hello mate! – поприветствовал я его.
– Hello, – ответил парень. – Want play?[120]120
Хочешь играть?
[Закрыть] – затем спросил он, указав мне ракеткой на другую сторону стола.
– Говоришь по-русски? – спросил я, не сомневаясь в том, что он и говорит и думает по-русски.
– Ух ты! – удивился парень.
Я, молча, взял ракетку и стал у стола. Он запустил шарик в игру, и мы стали неловко перекидывать его через сетку.
– Ожидаешь депортации? – спросил он, когда шарик, наконец, оказался на полу.
– Да.
– В Россию?
– В Украину.
– А я – в Россию. Тебя как звать?
– Сергей, – снова вернул я шарик в игру.
– А меня – Виталий. Давно в Англии? – продолжил он игру.
– Два года. А ты?
– Семь лет.
– Приличный срок! Где обитал?
– Лондон.
– И всё это время – жил здесь нелегально? – удивился я.
– Нет, я приехал сюда в 1994 году. Тогда здесь всё было иначе. Лучше и легче. Я попросил политическое убежище, и мне предоставили, для временного существования в стране, двухкомнатную квартиру, неподалёку от стадиона Уэмбли, и пособие. Затем, бесплатная учёба в колледжах со стипендией.
– Ты прожил в Лондоне семь лет, а после всего, тебя хотят депортировать? Не получил за это время статус беженца? – недоумевал я.
– Получил. Всем, кто попросил политическое убежище не позже 1995 года, в 2000 году автоматически предоставили статус беженца.
– Тогда почему ты здесь, ожидаешь депортации в Россию? – перекидывал я шарик на его половину стола.
– Попался на краже в магазине. И мне не повезло с судьёй, – поддерживал игру Виталий.
– Мне, кстати, тоже! – вернул я шарик.
– Судья оказался редкой занудой. Поднял всю мою историю пребывания в стране. Подключил к этому делу миграционную службу и ходатайствовал, чтобы меня лишили статуса политического беженца, – неловко послал он шарик в аут, но продолжал говорить. – Судья решил, что страну надо срочно избавить от моего присутствия.
– За мелкую кражу в магазине? – удивился я. – Ты здесь работал, платил налоги? – уточнил я.
– Можно сказать – не работал. Случалось иногда, но нелегально.
– Семь лет жил на социальном обеспечении?
– Не только. Сдавал в рент комнату в своей социальной квартире. Ну, и доходы от деятельности в сфере распределения.
– Имеешь в виду, кражи, и продажа краденного? – уточнил я.
– Не только кражи. Применение поддельных кредитных карточек, – разговорился Виталий.
– А что с твоей учёбой? Ты получил здесь какое-то профессиональное образование?
– Нет, я так и не окончил учёбу. Лишь переходил из колледжа в колледж, в целях получения стипендий.
– И судья, изучив твою личность, грубо оторвал тебя от щедрой груди Её Величества, – подвёл я итог. – После семи лет в Лондоне, возвращение в Россию может оказаться болезненным. Там многое изменилось, – предположил я.
– Та для меня, возвращение в Россию сейчас, как в совершенно чужую страну! Если меня депортируют, я там долго не задержусь.
– Есть план вернуться в Лондон?
– В Лондон будет сложно вернуться. Но есть люди, которые ждут меня в Париже. Туда я, вероятно, и поеду, – строил он планы.
– Твои люди в Париже – русские? Промышляют кредитными карточками? – поинтересовался я.
– Да, земляки. В основном этим занимаются. Ты начинаешь пугать меня! – заявил Виталий.
– Чем?!
– Твои вопросы напоминают мне того судью-зануду. Задаёшь вопросы, словно перед этим изучал моё дело.
– Расслабься. Просто я уже встречал парней с подобными историями.
– В Лондоне?
– В разных английских тюрьмах.
В этот день после обеда, когда я отдыхал в номере, пялясь в телевизор, вдруг зазвонил телефон. Я ответил.
– Могу я поговорить с Яном Чангли? – отозвался женский голос с таким же акцентом, как у него.
– Его здесь больше нет. Сегодня утром его проводили в аэропорт, – рапортовал я.
На другом конце возникла пауза. Я понял, что эта новость оказалась неожиданной. Кто-то надеялся продолжить с моим соседом вчерашний разговор.
– Вы его сосед по комнате? – уточнил женский голос.
– Точно.
– Вы уверены, что его отправили? – растеряно спросили меня.
– Я не могу быть уверен, что его отправили в Гайану. Но утром его вызвали в приёмную, и просили собрать вещи…
На другом конце молчали.
– Я проводил его до приёмной. Он надеялся сегодня уже быть дома с мамой, – продолжил я.
– Понятно, – потерянно ответил женский голос.
И снова возникла пауза. Я тоже молчал.
– Как тебя звать?
– Сергей.
– Ян вчера упоминал о тебе. Рассказывал ли он тебе свою историю?
– Да.
Снова пауза.
– Ты тоже ожидаешь депортации?
– Да.
– Желаю тебе удачи.
– Передавайте привет Яну.
– Спасибо. Передам.
Трубку положили.
После разговора я не мог сосредоточиться на телевизоре, и не хотелось оставаться в номере. Я вышел побродить, и был рад найти скучающего физкультурника на своём рабочем месте.
Он отвлёк меня своим комплексом физических упражнений и праздными разговорами.
Знакомый поляк также тихо исчез, как и появился здесь в коридоре.
Проведя двое-трое суток в комфортных условиях закрытого центра, я, вдруг, получил сообщение на пэйджер.
В приёмной просили собрать вещи и вернуться вовремя.
В указанное время в приёмной я встретил уже знакомых мне двух алжирцев, парня из Эстонии (или Швеции) и ещё одного африканца. Все они были собраны и готовы к отбытию. Это не было похоже на выезд в аэропорт. Я напрягся.
Получая свою сумку из камеры хранения, я пробовал что-то узнать от служащего. Но тот лишь извиняющее пожимал плечами, включая кисло-вежливую улыбку.
– Не имею понятия, приятель. Извиняй.
Нас пятерых представили полицейскому и призвали выйти. Как я и ожидал, у дверей стоял микроавтобус. В таком же нас доставили сюда. Было ясно, что повезут нас не в аэропорт. Для отлёта мне обеспечили бы компанию украинских попутчиков. Но и наручники не применили, это означает, что нас не обслуживает система НМР (Her Majesty Prison).
Место, в которое нас решили переместить, не может быть лучше этого центра временного содержания. Мне следовало готовиться к худшему и более длительному.
38
Мне снова вручили постельное бельё, одёжку и указали номер блока.
Автобус двигался в юго-западном направлении. Араб неспокойно попросил меня объяснить, что происходит, и куда нас везут?
– Точно, не в аэропорт. Надеюсь, что не обратно в тюрьму Винчестера. Хотя и направляемся в ту сторону.
Тип из Эстонии, услышав о знакомом ему Винчестере, тоже обеспокоился.
– Чо, обратно в ту тюрьму? – спросил он меня таким тоном, словно это я инициатор нашего переезда.
– Откуда мне знать! Мы едим в ту сторону. Тебе надо было возвращаться в Швецию. Сейчас бы не парился здесь, – раздражённо ответил я ему.
– Мне некуда в Швецию. У меня денег – ни копейки, – проворчал тот.
– Тогда уж лучше – домой в Эстонию, чем вот так, – ворчал я, следя за дорогой.
– Дома у меня проблемы. Туда мне пока нельзя. А здесь, постоянно курить хочется!
– Удивительно, что они принудительно не депортировали тебя.
– Потому что, мне люди подсказали, и я попросил убежища, – неуверенно сообщил мне попутчик.
– Понятно. В стране ты теперь задержишься на какое-то неопределённое время. Но едва ли они выпустят тебя до рассмотрения твоего дела, – предположил я.
– Адвокат, сказал, что возможно и выпустят, – заявил он с вопросительной интонацией.
Я промолчал. Об адвокатах я мог бы много рассказать ему.
– Как ты думаешь? – доставал он.
– Думаю, что спустя месяц-два, они рассмотрят твоё заявление о предоставлении тебе убежища. Если ты ничего убедительного не предоставишь им по сути своего прошения, то тебе откажут в убежище, и депортируют. А до этого подержат в закрытых центрах. Теперь ты можешь со всеми вопросами обращаться к своему адвокату.
– Блин! Курить хочется, – отреагировал тот на всё услышанное.
– Ты думаешь, нас возвращают в Винчестер? – снова обратился ко мне араб.
– Не думаю. Но новое место будет хуже предыдущего отеля, – отвечал я, поглядывая в окно.
Меня и самого уже беспокоила перспектива возвращения в тюрьму Винчестера. Мы стабильно продвигались в этом направлении.
Я постучал в перегородку, отделяющую нас от полицейских. Один из них обернулся на стук, открыл окошко, и сквозь решётку спросил;
– What?[122]122
Что?
[Закрыть]
– Простите. Куда мы едим? – как мог, вежливо поинтересовался я.
– Haslar, – коротко ответил тот, и задвинул прозрачную перегородку-окошко.
Пассажиры вопросительно смотрели на меня, ожидая объяснения.
– Куда?! – спросил меня араб.
– Хаслар. Насколько я знаю, это отвратительное место. Хуже тюрьмы! – ответил я, лихорадочно соображая, как долго ещё они могут оформлять мои выездные документы?
– Но почему? Мы же не против нашей депортации, и мы уже были возле аэропорта, – требовал объяснений араб.
– Полагаю, в том центре возле Хитроу, содержат кратковременно, перед отправкой. Подобно отелю для транзитных пассажиров Они выяснили, что наши документы ещё не готовы, и решили подержать нас пока в другом, отдалённом месте, – отвечал я арабу и себе.
Араб что-то объяснил своему земляку. Они неспокойно заговорили на своём языке.
– Ты бывал в этом месте? – вдруг обратился ко мне, до сих пор молчавший, пятый, чёрный пассажир.
– Не бывал. Но слышал, что условия там плохие. После двухместных номеров с телефоном и кабельным телевидением, новое место может показаться нам адом, – ответил я.
Все умолкли. Каждый задумался о своём.
Я решил, что надо побеспокоить их, иначе обо мне могут и вовсе позабыть. Вспомнились шутки миграционных служащих о нерасторопности чиновников украинского консульства. Якобы, закрывающих посольство и дружно отъезжающих на футбольные матчи, поддержать Киевское Динамо, когда те играют в Англии. Сейчас меня не смешила такая картина.
Вскоре стало ясно, что мы направляемся не в Винчестер, хотя и кружим где-то в том же графстве Хэмпшир. Указатели подсказали о городке Gosport, в котором я когда-то бывал. По некоторым внешним признакам я определил, что мы совсем близко к побережью. Наконец, остановились. Снова тюремные ворота и глухой высокий забор. Автобус въехал на территорию, похожую на войсковую часть. Нас пригласили выйти и пройти в помещение. Не было сомнений, что это приёмная. Процедура нашего оформления проходила так же, как в тюрьмах. Служащие были выряжены в форму сотрудников исправительной системы НМР. Я бегло оглядел информацию об этом заведении.
HMP HASLAR
Address:
Immigration Removal Centre Haslar
2 Dolphin Way
Gosport
Hampshire
PO12 2AW
Tel: (02 392) 604 000
FAX: (02 392) 604 001
GENERAL DESCRIPTION
Haslar was originally built as an army facility. Since the Prison Department took over its use it has been a Young Offender Detention Centre, a Young Offender Institution and is now an Immigration Removal Centre.
LOCATION
Immigration Removal Centre Haslar is situated in the town of Gosport in Hampshire.
Хаслар изначально был построен, как армейское подразделение. С тех пор, как это было передано департаменту исправительной системы, здесь стал центр содержания малолетних преступников. Затем, – миграционный центр перемещения.
Мне снова вручили постельное бельё, одёжку и указали номер блока. Один из служащих призвал нас следовать за ним. Мы шли вдоль коридора, и он указывал нам, где и что здесь находится.
Приостановившись в коридоре, я отметил странно стоящих под стенкой нескольких парней-бездельников в казённой одежде. Они внимательно рассматривали нас – новеньких, надеясь встретить знакомого или земляка. Я интуитивно определил двух-трёх из них, как русскоговорящих. Эстонский беженец кинулся к ним с просьбой о табаке. Я пошёл далее к своему блоку. При входе в казарму, сначала попал в просторную гостиную с телевизором. Там я приостановился и осмотрелся вокруг. Чёрный трепался по телефону. Есть связь с внешним миром, подумал я.
Далее, через дверь попадаешь в спальный барак. Нечто, напоминающее купейный вагон без дверей. В каждом купе – по три кровати. Я приостановился, рассматривая нумерацию ячеек, пытаясь отыскать своё место в этом вагоне. Сзади меня возник высокий, неуклюжий парень и обратился ко мне.
– Давай сюда. Здесь свободно, – указал он на первое купе.
Я взглянул на него. По виду и говору, определил в нём украинца с западных областей, которых, особенно много в Англии. Это был один из тех парней, что стояли в коридоре. Похоже, эстонский беженец за порцию табака, дал им ориентировку на всех вновь прибывших.
– Мне прописали другое спальное место, – ответил я.
– Ерунда. Здесь народ свободно тусуется в пределах барака, – пояснил он.
Я прошёл в его купе. Из трёх коек занята была лишь одна. Он присел на неё.
– Занимай любую из этих, – указал он на свободные места.
Я присел. Время пошло.
– Ты откуда? – не терпелось новому соседу поговорить.
– Украина. Южная.
– Я тоже. Только – западная, – ответил он. – Меня звать Игорь.
– Сергей. Много здесь наших?
– Есть несколько человек. Сегодня задержали? – спросил он меня, как новичка.
Похоже, он был готов оказать мне товарищескую поддержку, зная, как чувствует себя задержанный нелегал.
– Задержали меня почти пять месяцев назад, – ответил я, соображая, о чём я хотел бы расспросить его.
– Где же ты был всё это время? – удивился он.
– Последние три дня – в новом миграционном центре возле Хитроу.
– А остальное время?
– В тюрьмах.
– Ничего себе! И как там?
– Боюсь, что получше, чем в этих бараках с общим туалетом, – заметил я. – Только здесь не закрывают. Дверей и вовсе нет. Можно ходить и общаться с товарищами, – рассеянно размышлял я вслух.
Сосед слушал и внимательно рассматривал меня.
– Самоубийства здесь часто случаются? – добавил я перца любопытному соседу.
– Я не знаю! – честно ответил Игорь, вытаращившись на меня.
– Ладно. Тогда проверим, как здесь работает радио ФМ, – начал я раскладывать по полкам свои вещи. – Надеюсь, библиотека здесь имеется?
– Есть. И уроки английского, если захочешь, – отвечал Игорь.
– Может у тебя, случайно, и телефон украинского консульства есть? – вспомнил я, чем хотел заняться в первую очередь.
– Конечно, есть. Я звоню туда почти каждый день, – оживился сосед.
– Ожидаешь документы для депортации? – уточнил я.
– Да. Уже полтора месяца жду, – чётко отвечал Игорь.
– Должны быть скоро готовы, – предположил я вслух, и прикинул, что мои – тоже могли бы уже приготовить.
– Давно в Англии? – поддерживал я разговор с новым соседом.
– Пять лет.
– Нелегально? – удивился я.
– Имел визу на месяц, а далее – как все.
– И убежище не просил?
– Не. Тогда и так было неплохо. Работу нашёл, комнату арендовал, и был вполне доволен. А позже, и жена подъехала, – выложил свою историю Игорь.
– Где ты функционировал все эти пять лет?
– Всё время – в Лондоне.
– Жена сейчас там?
– Нет. Она несколько месяцев назад уехала домой. Там проблемы возникли.
– Понятно. Как же тебя выловили?
– Рано утром наш дом посетили миграционные работники с полицией. И нас, с вещами – в автобус. Затем – в обезьянник. Там нас отсортировали; кто с паспортом – в аэропорт, у кого нет документов – в центры содержания.
– Кто-то настучал им о вашем доме, – предположил я.
– Я даже знаю – кто, – удивил Игорь своей уверенностью.
– Кто-то из своих земляков?
– Да. С нами же в доме проживал. Некий Гриша из Львова. Он когда-то попросил убежище, но ему ничего там не светило. Сидел в Лондоне, работал нелегально, пока есть хоть такая возможность. А однажды, Гриша, по пьянке, рассказал, что работал он в бригаде, которая делала ремонт в доме, где хозяином оказался какой-то перец из Хоум Офиса. (Home Office – МВД).
Он там пару недель работал. Сначала, он якобы боялся, что тот может сдать их, как нелегальных работников. А затем, с его слов, оказалось, что заказчик – классный чувак, который всё понимает.
Спустя некоторое время, мы, по приходящей почте и прочей его суете, узнаём, что нашему Грише, вдруг, пожаловали статус беженца. Он получил новые документы и разрешение на работу.
Все ребята, кто хоть как-то пытался добиться этого в последние годы, говорят, что в случае с Гришей – что-то тёмно и нечисто.
– Когда вас накрыли дома, не заметил ли, как он подсказывал полиции, где, кого и что можно найти в доме?
– Когда нас всех построили, его не оказалось. Я понял, что его дома не было в это раннее время. Бывает, когда на работу далеко добираться, приходится рано выходить из дома. Но у него тогда постоянной работы точно не было. Лишь от случая к случаю подрабатывал.
– Связывался с ним по телефону?
– Да. Просил его пересылать сюда мою почту. Какие я могу претензии ему предъявить? Но все соседи по дому, считают, что это он наши скальпы сдал. Отрабатывает свой легальный статус.
– Насколько я знаю, они стимулируют подобное сотрудничество. Вашему Грише повезло встретиться с работником Home Office. Он мог регулярно сдавать ему нелегалов, а тот мог содействовать Грише легализоваться в стране. Гриша свой шанс не пропустил. Возможно, кроме своих соседей, ему пришлось и других товарищей сдавать, – предположил я.
– Возможно, он теперь будет делать это регулярно, как внештатный сотрудник Хоум Офиса, – добавил Игорь.
– Как осведомитель. Стукач, говоря простым языком. Это явление всегда было и есть, – уточнил я.
– Ему – вид на жительство, а кому-то – депортация, – вздохнул Игорь.
– Если точно знать, что это оно подсуетилось перед местными властями, то таких уродов, не грех отстреливать, – поддержал я его упавший дух.
– Чо-то мне христианское правило – прощать и подставлять щеку, последнее время, – не по душе, – добавил я в качестве оправдания перед случайным собеседником.
Once that you've decided on a killing
First you make a stone of your heart
And if you find that your hands are still willing
Then you can turn a murder into art.
– Для начала, надо выбраться из этой дыры, – не поддержал мою агрессию Игорь. – Хочешь позвонить в украинское консульство? – напомнил он о моём намерении, и стал отыскивать в записной книжке нужный телефон. – Этим бюрократам надо постоянно напоминать о себе, – ворчал он. – Хорошо, если ты присоединишься к нам. На мои звонки они уже реагируют, подобно автоответчику, – выписал и подал он мне записку с лондонскими телефонными номерами: 020–722 90 689 020–724 38 923.
– Коктейль Молотова – вот, в чём нуждаются украинские чиновники! – принял я записку.
– Что за коктейль? – не понял Игорь.
– Это я о своём. Полагаю, в этом консульстве – сплошь блатные детки пристроены. Сейчас они неторопливо представляют здесь наши интересы. А затем, будут получать супер пенсии заслуженных работников министерства иностранных дел.
– Ну чо, пойдём, позвонишь? – пригласил меня Игорь.
– Идём, – согласился я.
Телефон оказался свободен. Я набрал первый номер и приготовился к тому, что включится автоответчик, куда я и солью свою неприязнь кучмовским прихвостням.
Однако, трубку подняли, и ответил молодой мужской голос по-английски.
– Посольство Украины в Лондоне. Могу ли я вам помочь?
– Могу ли я говорить с вами по-русски? – отозвался я тоже на местном языке, по-прежнему ожидая повода, чтобы сказать какую-нибудь дерзость.
– Да, пожалуйста, – вежливо предложил парень, перейдя на русский.
Я был приятно удивлён.
– Я ваш согражданин без паспорта. Сергей Иванов, – замешкавшись, назвал я своё имя. – Предполагается, что вам присылали мои данные для выдачи мне временного удостоверения личности, – начал я излагать суть моёй озабоченности.
– Да, Сергей Александрович, – снова удивил меня парень из консульства. – Запрос на вас давно отправлен. В ближайшие дни должен прийти ответ. Как только мы получим подтверждение от МВД, сразу же сделаем для вас временный документ, и передадим его миграционному ведомству, – вежливо разъяснял он.
– На всякий случай, с сегодняшнего дня я нахожусь в центре перемещения Хаслар, – нелепо добавил я, понимая, что ему совершенно побоку, где я находился вчера или буду сегодня.
– Хорошо, Сергей Александрович. Спасибо за звонок. Если у вас возникнут вопросы к нам, звоните. Всего доброго, – вежливо закончил он разговор.
Трубку повесили. Игорь вопросительно смотрел на меня, ожидая, что я скажу.
– Сказал, что как только, так сразу, – пожал я плечами.
– Мне так говорят уже почти два месяца, – улыбнулся Игорь, заметив мою растерянность.
– Местные миграционные церберы так и говорили мне, что процедура изготовления проездного документа в украинском консульстве длится в среднем пару месяцев. Надеюсь, нам осталось ждать максимум – одну-две недели, – рассуждал я.
– А с кем ты говорил? – поинтересовался Игорь.
– Какой-то молодой, вежливый парень.
– Знаю, – махнул рукой Игорь. Он там на этом телефоне сидит.
– Во всяком случае, они знают о нас и что-то обещают. Мы будем напоминать о себе, – рассеянно отвечал я.
Я пытался вспомнить, когда миграционные чиновники сфотографировали меня и обещали отправить мой запрос в украинское консульство? Мне захотелось побыть одному, подумать. Я, сославшись на нужду, отправился на осмотр барака.
Проходя вдоль вагона, я невольно наблюдал интернациональную жизнь в открытых купе.
Мелькнула компания африканцев, собравшихся, подобно тараканам, в одной ячейке.
В воздухе почуялся устойчивый запах восточных благовоний, а с запахом послышалась и музыка Индии. Другое купе было набито индусами. Все с кружками и довольными физиономиями. Чаепитие.
Группка китайцев азартно играли в домино, и отвратительно громко покрикивали на своём лающем языке.
Добравшись до конца барака, можно было пройти в туалет, душевую и умывальник. Оглядев места общего пользования, я невольно вспомнил службу в Советской Армии. Всё это содержалось в относительной чистоте, но было отталкивающе казённым, изношенным и старым.
Вернувшись в своё купе, Игорь пригласил меня в столовую на обед. Народ потянулся на выход.
Продвигаясь лабиринтами коридоров, под присмотром надзирателей, мы прошли в столовую.
Просторный зал, заставленный длинными армейскими столами. Едоки брали разносы и становились в очередь к раздаче. Продвигаясь вдоль кормушки, берёшь себе хлеб, чай, салаты. Далее, на раздаче, арестанты в белых халатах и колпаках, раскладывали в тарелки горячие блюда. Можно было что-то выбрать. Один из работников показался мне знакомым. Я присмотрелся и распознал в нём своего бывшего соседа из Заира. Он стоял за прилавком, в форме кухонного работника и уверено орудовал черпаком, раздавая горячие обеды.
Приблизившись и подав ему пустую тарелку, вместо заказа, я приветствовал его.
– Привет, Лумумба!
– Сергей! – узнал он меня. – Ты отказался от депортации?
– Нет. Это Её Величество отказывается отпускать меня. А ты? Не желаешь возвращаться в Заир? – поинтересовался я.
– Я согласен на депортацию, но во Францию. Так как я приехал в Англию оттуда, – коротко ответил он. – Мы ещё поговорим, – обещал он, кивнув на очередь, собравшуюся за мной.
Игорь, следовавший рядом, удивлённо наблюдал за нашей беседой.
– Ты шо, знаешь его? Откуда? – спросил он, как только мы закончили говорить.
– Когда-то сидели в одной камере.
– Ты и в Африке сидел?! – не отставал Игорь.
– Нет, это он – в Англии сидел в тюрьме. А я – вместе с ним. Неделю в одной камере, – объяснился я.
Вернувшись с полными разносами в зал, мы огляделись в поисках свободного места. Какой-то парень махал Игорю рукой, приглашая нас за стол рядом с ним. Мы направились к нему.
– Саша! – приветливо представился он мне, как только мы расположились за одним столом напротив него.
– Сергей, – ответил я. И понял, что Саше не терпится поговорить со мной.
– Откуда?
– Украина, – сосредоточился я на пробе обеда.
– Откуда именно? – не унимался новый знакомый.
– С юга. А харчи здесь похуже, чем в тюрьме, – сообщил я им.
Парни лишь пожали плечами. Выбора не было.
– А я из Приднестровья. Бендеры, – знаешь?
– Конечно. Кстати, ваш президент Игорь Смирнов – мой земляк. Когда-то он работал главным инженером Новокаховского машиностроительного завода. Теперь завод – на металлолом, а он – президент непризнанной республики. Новый мировой порядок.
Кстати, а с каким паспортом ты сюда заехал из республики Приднестровье?
– С молдавским, – отмахнулся Саша от неприятного вопроса.
– Не хочешь возвращаться в солнечную Молдову? – поинтересовался я его планами.
