Текст книги "Двенадцатая реинкарнация. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Богдашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 68 страниц)

– Большая дорога начинается с маленького шага, – процитировал я чужую мудрость, – С чего-то же надо начинать.

– На этом «маленьком шаге» не один десяток ног переломать можно, – выделил голосом слова из цитаты Юрий Степанович, – Ты просто не представляешь, сколько барьеров надо преодолеть, чтобы те предложения увидели жизнь.

– А кто кроме вас такое сможет сделать? – я жестом показываю, что имею в виду всю махину обкома, – Пусть на какое-то время, пусть только для области или хотя бы для нескольких заводов.

– На время эксперимента, для ограниченного числа предприятий, – закрыв глаза, вполголоса пробормотал инструктор, видимо переводя мои слова на казённый чиновничий язык, – Не уверен, что сработает, но как вариант это можно будет продумать.

– Юрий Степанович, если не секрет, то объясните пожалуйста, а я-то для чего Вам понадобился? – воспользовался я подходящим моментом для неожиданного вопроса. На самом деле вся моя бравада и внешняя независимость – это напускное. Я отыгрываю свою роль доброжелательного юноши, в меру умного и рассудительного. Откуда человеку в моём возрасте знать, что существуют многоходовые интриги и аппаратные игры. Я же молод и верю, что «Партия – наш рулевой» и не озабочена ничем больше, как заботой о народе и улучшением жизни социалистического общества. Главное, не переиграть.

– Москва одобрила нашу инициативу. Более того, выделены весьма значительные средства и будет на следующий год выделено ещё больше. Чтобы не складывать все яйца в одну корзину, мы собирались и ваш завод в этот проект подключить. Представить, так сказать, солидный проект наработок на будущее и показать разнообразие ассортимента товаров.

– Да у нас в городе полно новинок! Я на выставке столько нового для себя увидел…

– Ты первый раз на выставку попал? – перебил меня собеседник.

– Ну да, раньше как-то не слишком интересовался, – признал я очевидное.

– Вот, а я ни одну ещё не пропустил, – скривив губы и наставительно погрозив пальцем, заметил Юрий Степанович, – И хочу тебе сказать, что ничего особо нового там не было. Некоторые предприятия даже стенды с прошлой выставки не поменяли. Что весной показывали, то осенью выставили. За новации такое не выдать. Наши товары и в столице неплохо знают, так что потёмкинские деревни изображать не стоит. Есть и другая сторона медали. Запоминается всё новое, то, чего наш покупатель не видел. Не просто ещё одна модель чего-то уже знакомого, например того же пылесоса, а абсолютно новый товар, которого до этого не было. Тот же электротермос… Да, электросамовары были, и электрочайники, но ни один из них не даёт кипяток всегда, а термос – даёт и вид очень современный, опять же. Тренажёры… тоже красиво, интересно и полезно.

– Но Вы же знаете, что на заводе я уже не работаю, а в частном порядке я сделать ничего не смогу.

– Вот смотрю я на тебя, и у меня картинка не складывается, – задумавшись, пробежался несколько раз пальцами по столу хозяин кабинета, – Глазами вижу молодого парня, а по изделиям ощущаю работу зрелого мастера. Нашу делегацию летом в Италию оправляли, для расширения кругозора, так сказать. Там сейчас новое веяние пошло – промышленный дизайн. После выставки в Нью-Йорке, в 1972 году, итальянцы стали чуть ли не законодателями моды в мировом дизайне. Понимаешь, когда на дизайнера ложится полная ответственность за производство той или иной продукции, и он вынужден выполнять функции технолога, инженера, материаловеда, экономиста, то иногда получаются удивительной красоты вещи. У них этому ещё и в ВУЗах обучают.

– Я понимаю, – решил я заполнить паузу, после того, как мой собеседник замолчал, о чём-то задумавшись, – Не так давно итальянскую люстру видел, действительно очень современно и красиво, а главное, с каким вкусом всё сделано. Вроде и материалы простые, а смотрится великолепно.

– Вот, ты меня понимаешь. А у нас на выставке люстры видел?

– Вроде были какие-то, но мне наверно не понравились, так что рассматривать не стал.

– В том-то и дело. У них на выставке все люстры красивые, а у нас ни одной. Да, наши надёжные и сделаны крепко, а купить их не хочется. Глаз не радуют. А мебель…

– Даже не знаю, чем тут я могу помочь. Наши конструкторы далеко не художники. Может быть лучше итальянцев пригласить? Строили же они когда-то дворцы в России, да и нам от Фиата вон какой автозавод перепал. Скоро полстраны на Жигулях будет ездить.

– Дорого, долго, идеологически неправильно, – рубанул инструктор воздух ребром ладони, – И Москва такой проект не одобрит, – добавил он, заметно тише.

– Может быть создать молодёжную общественную организацию, под эгидой обкома комсомола? – сделал я пробный посыл идеи, – Почти без штата, но на хозрасчёте. Тогда можно студентов неограниченно много привлечь. Вот уж кто с радостью мозгами будет шевелить, если им за это платить по результату.

– Ну-ка, ну-ка… подробней, – заёрзал в кресле Юрий Степанович.

– Сильно подробно сегодня вряд ли смогу. Мысль минуту назад родилась, – улыбнулся я, – Если коротко, то можно создать из молодёжи инновационный центр, который будет работать на результат и фонтанировать идеями.

– Уж прямо так и фонтанировать? – не поверил мне собеседник.

– Вы же сами сказали, что у нас в стране полно изобретателей. Вот только никто и никогда с ними не работал, так как надо. Я об этом говорю на своём собственном примере. Не было бы на заводе конструкторов, чертёжников, технологов и мастеров – ничего бы я там не сделал. Ни одного образца сам до стадии производства довести бы точно не смог. Чертить я не умею, на станках если что и смогу выточить, то только на самых простейших. Технологическая оснастка и режимы для меня вообще тёмный лес.

– Ну и откуда все эти люди вдруг возьмутся в вашем центре?

– Прирастут, Юрий Степанович. Пусть не сразу, но сами найдутся. А для старта может и моих идей хватить. У меня много чего ещё не реализовано, – я про себя усмехнулся от осознания того, сколько я новинок могу предложить в качестве перспективных товаров. Весь ассортимент будущего этого мира на сорок лет вперёд. При этом мне зачастую даже не потребуется вспоминать досконально, как и что нужно делать. Достаточно концепции и понимания ключевых моментов.

Поясню на простейшем примере, да хоть на том же наборе кастрюль, образцы которых мы сделали. Я когда-то, ещё в первой жизни с удовольствием прочитал, как достаточно умный человек грамотно размазал цептеровскую рекламу кастрюль. Действительно, нержавейка способна служить очень долго, вот только это не достижение фирмы Цептер, а свойство самого металла. Толстое дно у кастрюль делает не только Цептер, а и многие другие производители. Говорить про экономию энергии при варке в таких кастрюлях вряд ли стоит – само по себе это дно греть не будет, его приходится дополнительно нагревать, чтобы оно потом смогло какое-то время отдавать накопленное тепло. Поэтому качественно сделанная кастрюля из нержавеющей стали, с достаточно толстым дном, от сверхдорогого бренда отличается только видом и ценой, за которую можно купить три – пять аналогичных изделий другой фирмы. Отсюда вычленим главное: кастрюля делается из нержавеющей стали, применяемой для пищевой промышленности. Ключевые моменты: качество, красивый внешний вид, толстое дно, округлая крышка с плотной посадкой. Остальные детали сами добавятся по мере совершенствования изделия.

С таким подходом – зная концепцию удачного изделия и ключевые моменты, обеспечившие ему успех, можно быстро разработать сотни новых товаров, лишь бы заводы вытянули их по технологиям и производственным мощностям.

– А есть у тебя в запасе что-то такое, что можно запустить быстро и по всей стране? Такое, чтобы все покупали? – весьма неопределенно помахал перед собой руками инструктор.

– Да не вопрос. Выбирайте: газовые зажигалки, растворимый кофе, обеденные зоны, джинсы, плееры, спортивная обувь, автомагнитолы, искусственное Солнце, недорогое жильё, «американские» сигареты, – загибал я пальцы на руках, пока они не закончились.

– Это шутка? – похоже, хозяин кабинета сердится. Ишь, как зыркает исподлобья.

– Что именно? – я, придав своему лицу самое доброжелательное выражение, задаю вопрос достаточно искренне и как бы с недоумением.

– Да почти всё, что ты тут наговорил. Я же не фантастику просил рассказывать, а что-нибудь дельное.

– В том, что я перечислил, фантастических проектов нет. Всё выполнимо и зависит только от сроков и средств. Что именно Вас не устроило? Давайте, пару примеров объясню прямо тут, – я примерился к стопке листов на столе и поискал глазами карандаш.

– Недорогое жильё и искусственное Солнце, – определился инструктор с выбором.

– Для жилья есть два пути, которые не исключают друг друга. На начальном этапе по первому из вариантов можно повторить и организовать производство быстровозводимых домов по принципу тех финских посёлков, которые нефтяники закупают для себя уже не первый год. Те, кто в них побывал, не устают хвалить их качество и комфорт, даже в условиях Севера. По второму варианту я предлагаю организовать производство строительных плит и блоков при Рефтинской ГРЭС. Там разом будет использовано очень много преимуществ: золы уноса, которые сами по себе имеют вяжущие свойства, почти как у цемента, рядом расположен Сухоложский цементный завод и наконец – масса дешёвой электроэнергии, территорий и переизбыток тепла, которое скидывают в водоём.

– И сто километров до города, где такие материалы нужны, – снисходительно улыбнулся Юрий Степанович. Видимо поговорку вспоминает – за океаном телушка стоит полушку, да рубль перевоз.

– А вот это как раз не проблема, – теперь уже я отмахиваюсь от его вроде бы убойного довода, как от незначительной мелочи, – Напомните мне, Рефтинская электростанция у нас что использует, как топливо?

– Уголь…

– Правильно. Экибастузский уголь, из Казахстана, – поднимаю я палец вверх, акцентируя происхождение топлива, – По сорок-сорок пять полувагонов в сутки сжигает. А обратно эти полувагоны идут в Экибастуз порожняком, и что характерно, через Свердловск. Больше полутора тысяч тонн в сутки можно вывезти. С учётом того, что плиты и блоки мы будем делать из пористого бетона, то вес одного кубометра у нас получится около тонны. На строительство дома с размерами десять на восемь метров на стены требуется двадцать пять кубометров стенового материала, понимаем, что каждые сутки можно получать стройматериалов на шестьдесят-семьдесят домов. В среднем по две тысячи домов в месяц. Это жильё для ста тысяч населения в год. А когда появится повышенный спрос, то кто нам помешает сгонять за стройматериалами ещё один-два состава в сутки.

– Ты про индивидуальное строительство говоришь, а как же социальные программы?

– Да без проблем, пусть разрабатывают проекты своих домов с учётом использования других материалов, кроме кирпича и железобетона. Кстати, если можно было бы выбирать самые неудачные стройматериалы, то это как раз были бы те самые кирпичи и железобетон. Слишком уж у них высокая плотность, а соответственно, и самая низкая теплозащита. Характеристики удельного веса и теплозащиты практически линейны. Во сколько раз один материал легче другого, во столько же раз он и «теплее». Дома из наших материалов будут теплее в два с лишним раза домов из железобетона и в полтора раза теплее тех, что из кирпича.

– Но это же такое строительство…

– Какое – «такое»? При тех каналах горячей воды, которую электростанция сливает просто так в водоём, достаточно четвёртую часть этой воды провести под полами будущих цехов. Тогда там всегда будет тепло, даже если стены сделать из фанеры.

– Хм, вполне возможно, был я как-то там, действительно, каналы с горячей водой впечатляют. Ну, допустим эту идею вы вчерне обосновали, а что за «искусственное Солнце»?

– Тоже всё не так сложно и фантастично, как кажется. Представьте гигантский зонтик, диаметром метров в сто, который выведен в космос и выглядит, как подобие ромашки, с лепестками из металлизированной алюминиевой фольги. По своему назначению – это зеркало, которое направляет свой зайчик на Землю. Ориентировочно им можно подсветить круг диаметром в десять-двенадцать километров на пятьдесят лунетов. Один лунет – это освещённость Земли Луной в полнолуние, а сто лунетов – то освещение, которое мы наблюдаем на закате Солнца. Лепестки и механизм раскрытия мы сделаем быстро, а вот электронику и системы наведения пусть делают те два наших радиозавода, которые уже имеют необходимые наработки и опыт.

– Про какие заводы вы говорите? – мой собеседник уже второй раз обращается ко мне на Вы. Интересно, с чем это связано?

– Практика в школе у меня проходила на пятьдесят девятом радиозаводе, а отец работает на семьдесят девятом. Дальше надо рассказывать, что именно там можно изготовить для нашего проекта?

Мы оба обмениваемся понимающими улыбками.

– И что можно такими «зеркальцами» подсвечивать?

– Тот же Норильск или Мурманск, например. Там зимой светлое время суток всего полчаса бывает, а остальное время – почти, как у нас ночью, – кивнул я в сторону окна, за которым окончательно стемнело, – Да и у нас неплохо было бы, если бы сейчас на улице было светло. Москва прилично сэкономит на уличном освещении, если им продлить световой день часа на три-четыре. Да и в других странах заказчики найдутся, – мысленно я облизнулся, представив, какой ажиотаж произойдёт в крупных столицах или на престижных курортах, когда они узнают о возможности такой подсветки. Только Токио, с его многомиллионным населением и проблемным энергоснабжением зафрахтует с десяток таких космических светильников.

В своё время я знал, что такие идеи в 1994 году уже пытались воплотить российские учёные, но для реализации замысла им не хватило качества исполнения. Поэтому столкнувшись с гигантскими отражателями, которые другие цивилизации использовали при терраформировании планет, я из любопытства изучил их устройство. Всё оказалось на удивление просто. Лепесток отражающего материала имел каркас из тончайших нитей пружинистого сплава. Позже я наткнулся на воспоминания конструкторов таких устройств. В основу построения лепестков он заложил схему крыла насекомого, очень похожего на нашу стрекозу. Я в своих замыслах предполагал использовать для каркаса бериллиевую бронзу, из которой делают самые надёжные часовые пружины. Мои лепестки не будут таких сумасшедших размеров в сотни километров, как у терраформеров. Для начала вполне хватит длины лепестка в пятьдесят метров.

– А что за американские сигареты? – не выдержал инструктор, задав вопрос ещё про одно предложение.

– Там всё дело в табаке. Они его перемалывают и фактически пропускают через бумагоделательную машину, пропитывая при этом селитрой. Получается равномерная нарезка из табачной бумаги, которой не даёт затухнуть селитра в её составе.

– Фу, какая гадость, – поморщился мой собеседник, – Ну ладно, когда я увижу твои соображения по предлагаемой организации?

– Послезавтра после обеда устроит? – прикинул я время, необходимое для написания этого опуса страниц в шесть – восемь. Даже если мою идею примут, то всё равно ещё не раз перекроят её по-своему. Смысла нет, сразу все детали расписывать.

– Вполне устроит. Если меня на месте не будет, оставишь в приёмной у первого секретаря, только подпиши, что для меня, – дальше затягивать разговор незачем. Интересующей меня цели я достиг. Прощаюсь, и выхожу на улицу. В городе начинается метель.

На улицах пустынно. Сквозь рой снежинок размытыми пятнами светят фонари. Порывы ветра подстерегают меня в промежутках между домами, а когда я выхожу к реке, ветер, получив свободу, разыгрывается не на шутку. Сухой, колючий снег пригоршнями летит в лицо. Прикрывшись поднятым воротником, я иду к пешеходному мостику, который перекинут около дендрария через реку. Тропинку, петляющую по берегу замело, и я уже проклял ту минуту, когда решил, что пешком до дома доберусь быстрее, чем на троллейбусе. Метёт так, что в пяти шагах уже ничего не видно. Пытаюсь понять, где я нахожусь, и тут, в момент секундного затишья, вижу знакомый силуэт смешного старинного особнячка. Сколько раз я как-то интуитивно обходил это место, и вот надо же… Воспоминания заставили меня замереть на месте.

Мужчина, лет пятидесяти, оглянулся на громкий стук дверей. Из смешного старого дома, стоящего на фундаменте из дикого камня, вышла девушка с парнем, и весело щебеча о чём-то своём, они прошли мимо, даже не посмотрев в его сторону. Понятно, кому интересен одинокий алкаш, расположившийся с целой упаковкой пива на берегу реки. Хотя наряд полиции вряд ли обойдёт его вниманием. Да и внешний вид… Три дня беспробудной пьянки начинались пивом, с плавным переходом на коньяк к вечеру. Так легче пережить предательство тех, кто ещё недавно называл тебя своим другом. Очередная банка, прощально щелкнув крышкой, ушла по назначению. Лето, река обмелела, и на возникшем посреди русла островке, расположились два выводка утят, вместе с их беспокойными мамашами. Собственно, из-за них он тут и устроился. Даже батоном поделился, оставив себе маленький хвостик. Птицы неожиданно забеспокоились и мамы-утки стали сгонять разбежавшихся утят в кучу. Оглянувшись, мужчина увидел бегущее нечто, выглядевшее, как растаман, надевший хламиду. Яркая бесформенная шапка, борода, многочисленные косички и грязный чёрный халат с вышивкой. Для своего возраста и внешнего вида это чудо бежало очень шустро. Шагов с десяти пробегающий мужик сделал рукой жест, в сторону наблюдающего за ним пьяницы, словно пытался поймать пушинку в воздухе. После чего сбился с бега и перешёл на шаг, всё ещё недоверчиво рассматривая сидящего человека с банкой пива в руке.

– Денег хочешь получить? Много, – растаман ещё раз поводил руками, словно собрался дирижировать невидимым оркестром.

– Пробегая мимо – пробегай, – неприветливо отозвался пьяница, которому вчера двое шустрых молодых людей предлагали то же самое, уговаривая за тысячу рублей оформить на себя покупку телефона в кредит.

– Дом купишь. Большой и красивый, – растаман присел рядом с ним на корточки абсолютно не обращая внимания на то, что в его халат с удовольствием вонзили свои коготки шишечки репейника.

– Срок я куплю, а не дом, – равнодушно отозвался алкаш, примеряясь к очередной банке. Нет, с места не дотянуться. Привстав, он выковырял следующую банку из упаковки.

– Вот смотри. Это надо спрятать. А деньги – задаток, – перед его лицом появился загадочный тёмный кристалл размером чуть меньше банки пива, по которому пробегала вязь светящихся незнакомых знаков, и сложенная пополам стопка тысячных купюр.

– Куда спрятать? – спросил тогда я, разглядывая кристалл. Даже по внешнему виду камня было понятно, что это что-то безумно дорогое. Приглядевшись, можно было заметить тончайшую сеточку на его поверхности, в которой нити, тоньше волоса, сплетались в сотни удивительных узоров.

– Лучше всего под землю, где много металла и энергии, – зачастил растаман и в его говоре при быстрой речи явно проявился акцент.

– А не боишься, что я со всем этим куда-нибудь сбегу? – ухмыльнулся алкаш, продолжая любоваться камнем.

– Нет. Я тебя всегда смогу найти, но если в течение двух дней я не появлюсь, то дальше он и так станет твоим.

– Это как так?

– Раз я не появился, значит, меня уже нет в живых, или Ворота закрылись, – растаман приложил свой указательный палец к тыльной стороне ладони руки, в которой была зажата банка пива. Кольнуло, на руке появился значок, похожий на голограмму, но когда пьяный захотел это рассмотреть, то увидел только растворяющийся рисунок. Через пару секунд и он исчез.

– Это метка, – предвосхитил растаман вопрос удивлённого человека, – Я её везде почувствую. Времени мало, поэтому слушай внимательно. Сейчас прячешь Семя, а потом продолжай пить те же напитки, которые ты пьёшь. Все два дня. С ними твою память не прочитает никто. Раз уж я не смог, то им и подавно не светит.

– Э, стой, а если ты не придёшь, то куда ЭТО девать и кто тогда заплатит? – алкаш продолжал смотреть на камень, который как-то сам по себе оказался уже у него в руке.

– Рано или поздно тебя всё равно найдут. Вот тогда с них и получишь всё что хочешь. Можешь не стеснятся. Они тебе могут дать хоть корону, хоть воз этих ваших денег.

– Ага, а ещё молодость и бессмертие, – пробурчал пьяница.

– А ты знаешь, хорошая мысль. Будет забавно так их озадачить. Точно. Проси именно это.

– Да кто они такие…

– Вы, люди, называете их Боги, – донёсся до него откуда-то издалека голос растамана. Оглянувшись, он увидел, как его силуэт исчезает прямо на глазах, подёргиваясь туманной рябью.

Почти протрезвев от такого зрелища, алкаш вприпрыжку принял с места. Гудящий сетевой шкаф в подвале, с уродливой ручкой-рубильником на боку, он присмотрел ещё в лихие девяностые. Молодой и деятельный в то время, он организовал за шкафом тайник. Ни один человек в здравом уме не будет совать руки под шкаф, а тем более шарить ими по задней стенке, над пучком входящих кабелей. Найти там чёрную металлическую коробку, прилепленную на магниты, можно только тому, кто знает, где искать.

– Только не говори мне, что у тебя снова ничего не получилось, – незнакомый голос, казалось прозвучал прямо в голове.

– Попробовал бы ты выпить кувшин гномьей водки, а потом, когда торкнет, нарисовать пентаграмму девятого уровня, – заплетающимся языком ответил ему кто-то другой.

Открыв глаза, мужчина вскинулся и одним рывком присел на диване, вжавшись в спинку.

– Что вам тут надо? – срывающимся спросонья голосом, спросил он у двух незнакомцев, непонятно как очутившимся у него в комнате.

– Ха, смотри, он бодр и свеж, а ты вдрыбоган, – неожиданно развеселился один из незнакомцев, сидящий в кресле у окна.

– Ты бы меня ещё к арховым отродьям заставил в мозги залезть, я бы ещё не так окосел, – пьяным голосом отозвался тот, который сидел на краю дивана. Что странно, рта ни один из них не открыл. Голоса воспринимались, как звуки, но в том то и дело, что в квартире было тихо, и только слабый уличный шум подсказывал, что со слухом всё в порядке.

– Сам Семя отдашь? – с нехорошей интонацией поинтересовался тот, кто сидел на диване.

– Мне за него пообещали молодость и бессмертие, – неожиданно для самого себя выпалил мужчина.

– Не мог ОН такого тебе пообещать, – уверенно сказал незнакомец из кресла.

– С ним у меня была своя договорённость, а вот о других мы с ним договорились именно так, – не стал спорить хозяин квартиры с неведомыми визитёрами.

– Не врёт, – огорченно заметил незваный гость, устроившийся на диване.

– Ты же понимаешь, что такое невозможно… – начал было тот, кто читал мысли.

– У нас осталось очень мало времени, – напомнил ему второй, – Бессмертия не существует, а вот череду жизней…

– Переселение…

– Хм, даже интересно.

– А мгновенный поиск тела?

– Подключим к Информаторию…

– К общему списку миров?

– А почему бы и нет. Зато с гарантией, что нужное тело всегда будет найдено.

Обмен мнениями у незнакомцев происходил настолько быстро, что мужчина не успевал крутить головой.

– Мы согласны. Показывай место. Времени осталось совсем мало, – быстро проговорил тот, что сидел в кресле.

– Э, нет. Давайте Договор составим. Такой, чтобы вы его не смогли нарушить.

Незнакомцы переглянулись, и в ту же секунду перед глазами возник Документ. От земных бумаг он отличался так же, как берестяная грамота отличается от банковского векселя.

– Я должен прочитать…

– Все твои условия я взял у тебя в голове. И чтобы ты дальше не спорил, запомни – Боги никогда не обманывают. Остались секунды. Быстрее, вспомни место, где ты спрятал Семя.

Воспоминание пришло мгновенно, стоило лишь зажмуриться, и тут же раздался лёгкий хлопок, как будто рядом открыли бутылку шампанского.

Когда мужчина раскрыл глаза, в комнате никого не было. И только расправляющаяся кожаная обивка кресла указывала на то, что мгновение назад там кто-то сидел.