Текст книги "Праведники"

Автор книги: Сэм Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Я не сразу во все это поверила, мистер Монро. Я человек трезвомыслящий и очень практичный. Я долго пыталась отыскать «двойное дно» во всех этих словесных излияниях мистера Бакстера. Но в какой-то момент вдруг поняла, что он говорит совершенно искренно. Мы обследовали его и увидели, что он сказал чистую правду и о своем здоровье. Он был в отменной форме. В конце концов я договорилась с коллегами, и мы устроили ему тщательную психиатрическую экспертизу. Он оказался более чем вменяемым, полностью способным принимать решения и отвечать за свои поступки.

Самое удивительное, что он ничего не просил взамен. Ни денег, ни каких-то социальных или налоговых льгот. У него было лишь одно условие – он настаивал на полной конфиденциальности. Человек, которому досталась бы его почка, не должен был знать имени донора. Он настаивал на этом. Он не хотел, чтобы спасенный был ему чем-то обязан. И еще он взял с нас клятву, что мы никогда не расскажем об этом в прессе. Сказал, что слава ему не нужна.

Уилл перевел дух и спросил:

– И вы… сделали ему операцию?

– Да. Я лично. И должна вам сказать, мистер Монро, что никогда прежде у меня не было столь полного ощущения значимости того, что я делала. И коллеги рассказывали, что чувствовали то же самое. И анестезиолог, и операционная сестра. Все, кто при этом присутствовал и как-то в этом участвовал. Мы не только нерелигиозные, но, я бы даже сказала, довольно циничные люди. Профессия обязывает… Но в тот день в операционной царила непередаваемая атмосфера. Каждый из нас был буквально счастлив, что ему довелось стать причастным к тому, что совершил Пэт Бакстер.

– Операция прошла удачно?

– На редкость удачно. И забор почки, и пересадка. Мы спасли жизнь человеку, который был фактически обречен.

– А что это был за человек? Я имею в виду: молодой или старый, мужчина или женщина?

– Девушка, совсем юная. Извините, но имя я вам не назову.

– Не нужно. Значит, вы говорите, что все прошло хорошо? Разве можно пересаживать почку от пожилого человека совсем молодому?

– В принципе противопоказаний нет. Хотя, конечно, случаются разные осложнения. Но в данном случае, и меня это, признаюсь, тоже удивило, все прошло очень гладко. Почка прижилась и начала функционировать буквально сразу. И еще одна вещь меня поразила. Бакстер был немолод, но у него были почки двадцатилетнего юноши. Их функция была идеальной. Вы понимаете, идеальной!

– Девушка потом поправилась?

– Полностью. Мы были настолько воодушевлены этим, что решили устроить в честь Бакстера торжественный вечер. Прямо в клинике. И что вы думаете? Ничего из нашей затеи не вышло. Он исчез. Просто забрал свои вещи и ушел. Мы даже не успели попрощаться.

– И это был последний раз, когда вы о нем слышали?

– Нет. Несколько месяцев назад он снова обратился к нам. На сей раз совершенно по другому поводу.

– А именно?

– Он хотел отдать кое-какие распоряжения относительно своей кончины. Впрочем, это уже не так прямо относится к делу…

– Доктор Хантли, я прошу вас… Раз уж вы сами пожелали поговорить…

– Ну хорошо. Он вовсе не ждал смерти и не собирался ее приближать. Просто решил позаботиться обо всем заранее. Так сказать, на всякий случай. Он хотел передать в наше полное распоряжение свое тело. Сразу после смерти. – Хантли вдруг усмехнулась в трубку. – Вы не поверите, он даже спрашивал нас, каким именно образом ему было бы «предпочтительнее» умереть для того, чтобы от его органов была какая-то польза.

– Невероятно…

– И тем не менее. Например, он задал такой вопрос: «Как должен умереть человек, чтобы его сердце оказалось годным для пересадки?» Он очень боялся угодить в автомобильную аварию и делился со мной своими страхами: «У нас довольно заброшенные места. Бог знает сколько времени пройдет, прежде чем меня найдут».

– А убийства он не боялся?

– Нет, как мне показалось, он даже не рассматривал такой вариант.

– А нет ли у вас каких-нибудь мыслей…

– Нет, мистер Монро. Я ума не приложу, кому потребовалось его убивать. Полагаю, это жестокое преступление никак не связано с его «приготовлениями». Откровенно говоря, я просто не могу вообразить себе человека, у которого поднялась бы рука на мистера Бакстера.

Она замолчала, но Уилл стоически держал паузу. Еще давно он вычитал в каком-то учебнике, что умение делать и держать паузы – важнейший навык для журналистов и следователей. Потому что в конце концов собеседник не выдерживает и нарушает эти паузы самыми неожиданными признаниями. Уилл оказался прав. Через полминуты доктор Хантли чуть изменившимся голосом произнесла:

– Мы обсуждали это происшествие с коллегами и вспоминали мистера Бакстера. И в очередной раз пришли к выводу: то, что он сделал для той девушки… то, что он собирался сделать с собой после смерти… это был поступок праведника.

ГЛАВА 10

Пятница, 06:00, Сиэтл

Поговорив с доктором Хантли, Уилл быстро написал материал и отправился обратно в Сиэтл, где, завалившись на кровать в своем гостиничном номере, мгновенно уснул. Он вскочил ни свет ни заря с ощущением триумфа и злорадной мыслью: «Ну как, Уолтон? Что ты там говорил про бильярд? Получи-ка серию, приятель!»

Уилл почти не сомневался, что его материал будет опубликован. Ибо материал был хорош. Редактор отдела городских новостей, конечно, может посчитать, что история Бакстера почти не отличается от истории Макрея… Подумав об этом заранее, Уилл сделал акцент на «милицейской» деятельности Бакстера и постарался придать своей статье побольше местного колорита. В какой-то момент ему, захотелось вставить в нее фразу Хантли о том, что Бакстер совершил «поступок праведника». Ведь точно так же Летиша отозвалась и о Макрее. Но в конце концов Уилл передумал и решил оставить все как есть. Кто поверит, что он не приврал насчет «праведника»?

Собравшись с духом, он включил карманный компьютер и увидел в своем почтовом ящике несколько новых электронных сообщений. Зажмурившись, он открыл первое.

«Отличная работа, сынок! Харден».

Все! Других слов и не надо! Значит, напечатали. Значит, он все-таки утер нос Уолтону!

Следующее письмо здорово походило на спам[6]6
  Спам – массово рассылаемая корреспонденция рекламного или иного характера, отправляемая лицам, не изъявившим желания ее получать.


[Закрыть]. Имя отправителя было набрано какими-то странными знаками, смахивавшими на иероглифы. Уилл уже хотел было удалить его, как вдруг короткое слово в строке «тема» вдруг заставило дрогнуть его руку – «Бет». Уилл быстро открыл сообщение и пробежал его глазами. Еще прежде чем смысл написанного окончательно дошел до его сознания, он почувствовал, как внутри у него все похолодело.

«Твоя жена у нас.

В полицию не звони.

Позвонишь – потеряешь жену.

Позвонишь – будешь жалеть об этом.

Всю жизнь».

ГЛАВА 11

Пятница, 21:43, Ченнаи, Индия

Вечера уже были более или менее сносными. И все же Санжай Рамеш предпочитал городской жаре искусственную прохладу кондиционированного воздуха офиса. По привычке он отправился домой только после захода солнца.

Тем самым он убивал сразу двух зайцев: во-первых, не мучился от духоты; во-вторых, избегал встречи с болтливыми тетками, которые допоздна засиживались на скамейке у его дома, перемывая косточки каждому прохожему. Самое обидное, что среди них он часто видел и собственную мать. В таких случаях ему приходилось останавливаться и рассказывать, как прошел день. Это было для Санжая сущим наказанием. Он рос замкнутым и стеснялся любой компании.

К тому же то, что местные жители называли прохладой, любой человек, привыкший к благам цивилизации и северному климату Европы и Америки, счел бы изощренной пыткой. Санжай Европу и Америку в глаза не видывал, но кондиционеры боготворил. Авиационный ангар, в котором располагался их офис – пчелиные соты индивидуальных кабинок на четырех этажах, – продувался автоматикой насквозь и с утра до позднего вечера дарил райское ощущение истинной прохлады и комфорта. Офис был для Санжая любимым местом во всем городе.

Он работал в колл-центре[7]7
  Колл-центр – телефонная справочная.


[Закрыть] – одном из тысяч, разбросанных по всей Индии. Он и сотни других таких же молодых индусов ежедневно принимали сотни звонков со всех концов света, выдавая справки по самым разным запросам. Английские бабушки уточняли расписание рейсов в США, куда собирались, чтобы проведать внуков. Жители Филадельфии недоумевали по поводу повышения тарифов на телефонные переговоры. Туристов из Маклсфилда интересовало расписание поездов до Манчестера. И так далее и тому подобное. Самое удивительное, что все эти люди и не подозревали о том, что на их звонки отвечали операторы, находившиеся на другом краю света.

Санжай любил свою работу. Для восемнадцатилетнего юноши его зарплата была более чем достойной. К тому же никто не запрещал ему оставаться на рабочем месте во внеурочное время и заниматься своими делами. Именно это и привлекало его больше всего. Личная кабинка, в которой было все, что требовалось: стул, стол и компьютер с безлимитным широкополосным Интернетом.

Санжай был молод, но в виртуальном мире считался ветераном. В это трудно было поверить, глядя на невысокого щуплого подростка. Но факт оставался фактом: Санжай вырос вместе с этим миром, а впервые вышел в Интернет еще в те времена, когда в Сети насчитывалось всего несколько сотен сайтов. Потом их число начало расти в геометрической прогрессии, но Санжай никогда не терялся в этом мире, ибо мужал и набирался опыта столь же стремительно. В последние годы Интернет разросся просто невообразимо. Он походил уже на целую параллельную вселенную. И Санжаю нравилось посещать ее каждый день. Да, собственно, он фактически жил в ней. Он открывал новые страны и новые континенты, появлявшиеся в этой вселенной, в момент их зарождения. Не выходя из своей крохотной спаленки или из рабочей кабинки колл-центра, он путешествовал по Бразилии, участвовал в политических дебатах по поводу войны в Югославии, смеялся над комедийными мультиками индонезийских аниматоров, изучал историю кельтов, постигал науку восточных единоборств на сайтах тайваньских сэнсэев. Ему все было доступно в этом мире, где для него не существовало запертых дверей.

Он видел все, что был способен показать ему Интернет. Не только то, что восхищало его и пробуждало в нем интерес, но и то, на что не хотелось смотреть. То, с чем он однажды решил бороться. Несколько месяцев у него ушло на разработку детальной стратегии его личной войны, и только сутки назад он понял, что по-настоящему готов ее начать.

Санжай был хакером. Он стал им в возрасте пятнадцати лет, как и многие, подобные ему. Одно время он развлекался тем же, чем и другие, – просматривал карты ракетных целей НАТО, останавливался за миг до отключения всей электроники Пентагона, добирался до святая святых штаб-квартир интернациональных корпораций… Но всякий раз Санжай убирал пальцы с клавиатуры за мгновение до того, как переступить порог чужих владений. Он не собирался никому вредить. Его это не привлекало. Он не хотел умножать людские страдания, которых – Санжай уже успел это понять – хватало в мире и без него.

Это было давно. Тогда в нем жило сочувствие ко всем. Лишь позже он научился ненавидеть тех, кто не был достоин сочувствия, и в его словаре появился термин «враг». И тогда он впервые задумался об идее противостояния, войны… Одержимый жаждой действия, он провел за компьютером десятки бессонных ночей. И вот наконец его оружие было отточено и наведено на выбранные цели.

Санжай написал программу поистине гениального компьютерного вируса, способного за считанные дни распространиться по всему миру – точно так же, как распространялись вирусы, изобретенные многими его коллегами-хакерами и другими, которых уместнее было бы называть иначе – кракерами[8]8
  Кракеры – компьютерные взломщики, чьи действия являются открыто злонамеренными и наносят реальный материальный ущерб.


[Закрыть].

Почти два месяца Санжай потратил лишь на то, чтобы отладить схему воспроизводства, совершенствования и дистрибуции вируса. В какой-то момент это настолько захватило его, что он даже забыл о конечной цели всего предприятия и был одержим только технической стороной дела. Как и большинство его компьютерных собратьев, вирус Санжая должен был разлететься по всему свету при помощи виртуальной сети и затаиться в миллионах компьютеров рядовых пользователей от Гонконга до Ганновера, раскидывая свои невидимые щупальца все шире и глубже. Люди, беззаботно просиживавшие ночи напролет за сетевыми играми, или отсылавшие электронные письма своим друзьям из других стран и городов, или даже просто дремавшие за клавиатурой, и не подозревали о том, что в эти самые минуты в их компьютерах вовсю трудился маленький, почти живой чужой организм, рассылая свои споры всем адресатам, до которых только мог добраться.

Только вчера, удовлетворившись итогами свершенной им тайной экспансии, Санжай наконец отдал своим «солдатам» приказ – искать врага. Поиск, конечно же, велся на крупнейших серверах мира уровня «Яху» и «Гугл». В течение последних суток со всех концов мира к Санжаю стекались результаты. Поименный список «врагов» рос ежесекундно. Вирусные споры не только находили нужные сайты, но и отыскивали в них невидимые дыры, через которые намерены были действовать в дальнейшем. Находить такие дыры в добротно построенных сайтах было нелегко, но Санжай не привык отступать перед трудностями. Вирус «приклеивался» к цели и начинал бомбардировать ее микроскопическими битами искаженной информации, часто полной электронной абракадаброй, какую адресат никак не ждал получить. Именно при обработке подобных запросов и вскрывались программные сбои, обнаруживались искомые дыры. Санжай, влюбленный в романтику средневековой истории, видел себе это так: сотни стрел летят в сторону неприступного замка, но только одна из них пробьется в узкую бойницу и поразит засевшего за каменными стенами неприятеля. И таких замков в списке Санжая имелось немало. У каждого были свои слабые места. И хотя у некоторых они почти не были заметны, Санжай знал: терпение и труд в конечном итоге дадут нужный результат. А как только дыра будет найдена, в нее проникнет карающий меч. И тогда вражеский сайт падет. Как падет и приютивший его сервер. И они больше никогда не поднимутся из руин. По крайней мере на том же самом месте.

Санжай нимало не смущался кровожадностью своих планов. Цели, намеченные им, заслуживали уничтожения. И он не жалел сил на то, чтобы найти их. Многие хакеры хранили свои вирусы в каком-то одном месте – как правило, весьма удаленном от «цивилизованных компьютерных путей», – где-нибудь в Румынии или Монголии. Такая стратегия была уязвима. Атакованный сайт успевал засечь источник атаки и «сжигал» мост, связывавший его с ним, после чего атаки прекращались.

Но с Санжаем такие штуки не проходили. Его вирус и мириады порожденных им спор распространились буквально по всему миру и вели боевые действия отовсюду. Более того, споры были способны в любой момент превратиться в полноценный вирус и даже в его усовершенствованную версию. Воистину Санжай дал жизнь адскому созданию. Он уже и сам воспринимал свой вирус не просто как хитрый компьютерный алгоритм, сложный программный код, а как живой организм, орудие возмездия.

Его вирус регулярно обновлял свою базу спор и без конца модифицировал направления их ударов – они шли в атаку то по электронной почте, то в группах новостей, а иногда отыскивали дыры в браузерах и распространялись через них. В Интернете для них не существовало недоступных мест. При этом споры постоянно росли, быстро превращаясь в самостоятельные вирусы – и каждый раз отличались от своих «родителей». Каждый новый вирус мутировал практически до неузнаваемости, создавал собственные маршруты распространения и обзаводился собственной базой спор. Базы хранились в сотнях различных мест – даже на хакерских серверах, посетители которых как раз обсуждали между собой способы борьбы с вирусами Санжая.

Санжай гордился своим неуязвимым детищем. Он знал, что, даже если больше никогда не сядет за компьютер, его вирус будет продолжать жить и трудиться. Оставаясь подростком, он сполна познал радость отцовства. Точнее, он был основателем целой династии, целой вирусной цивилизации, в быстротечной истории которой сменились уже десятки, если не сотни, поколений.

И каждый новый вирус, каждая новорожденная спора были заняты достойным, воистину благим делом. Санжай регулярно сверялся с поступавшими отчетами – уничтожались действительно только самые вредоносные сайты и серверы, в первую очередь посвященные детской порнографии и культивирующие идеологию насилия в любых его формах. На руинах каждого такого сайта неизменно размещалась популярная в 50-х годах репродукция рисунка Нормана Рокуэлла[9]9
  Норман Рокуэлл – известный американский художник-реалист.


[Закрыть] – рисующий мальчик на коленях у матери. Подпись под рисунком гласила: «Читайте детям сказки».

Санжай наконец дождался заката и отправился домой. Очередной день прошел не зря. Ему не нужна была слава. Пусть никому не известно, что это он гроза мировой порноиндустрии. Главное, что он сам об этом знает; знает, что с каждой новой атакой его вируса мир становится чище. Он не собирался останавливаться на достигнутом.

Даже перед самым наступлением ночи жизнь в Ченнаи кипела. Наверно, так было всегда. Даже когда этот город назывался Мадрасом. Может, как раз из-за этого шума и погруженности в собственные мысли он далеко не сразу почуял, что за ним кто-то идет. И лишь свернув в узкий переулок, за которым открывалась его родная улица, он услышал быстрые шаги за спиной. Санжай даже не успел обернуться. Чья-то сильная рука зажала ему рот, а в следующее мгновение он почувствовал, как в правой руке что-то кольнуло. Перед глазами повисла легкая дымка, мир качнулся и соскользнул куда-то под ноги…

Когда миссис Рамеш отыскала своего сына мертвым всего в нескольких метрах от дома, она кричала так, что ее было слышно за три квартала. Ее сынок, ее Санжай, который в последнее время постоянно твердил ей, что хочет сделать что-то во имя детей всего мира, сам толком не успел пожить… Ее нисколько не утешало то, что причиной смерти Санжая стала безболезненная инъекция.

Полицейские даже растерялись. Им не приходилось сталкиваться с подобными преступлениями. На теле мальчика не было никаких следов насилия, если не считать следа от укола. Больше того – создавалось полное ощущение, что преступник обращался со своей жертвой бережно – как в сам момент убийства, так и после него. Санжай, лежавший на спине в узком переулке, выглядел так, что о нем впору было сказать: упокоился с миром.

– Что-то тут не так, госпожа Рамеш, – качая головой, бормотал сержант. – Пурпурное одеяло, которым было накрыто тело вашего сына… Странное дело… Пурпур – цвет королей.

ГЛАВА 12

Пятница, 06:10, Сиэтл

Уилл был бледен как смерть. На него было просто страшно смотреть. Он снова и снова перечитывал адресованное ему короткое послание, безуспешно пытаясь отыскать в нем хоть какое-то свидетельство того, что он стал жертвой идиотского розыгрыша. Может быть, письмо предназначалось не ему, а он просто получил копию? Так делают все спамеры, бомбардируя десятки и сотни тысяч людей своими рассылками. Может быть, имя Бет в теме письма – это просто совпадение? Если бы…

Он машинально вытер вспотевшие ладони о колени, потянулся к мобильному и набрал номер своей жены.

– Пожалуйста, ответь. Ради всего святого, ответь!

В трубке слышались редкие длинные гудки. Наконец прозвучал музыкальный сигнал и Уилл услышал голос: «Привет! Вы позвонили Бет…»

Ее голос, записанный на автоответчик, заставил Уилла вздрогнуть. Он вдруг вспомнил тот далекий день, когда пригласил ее на первое свидание, оставив сообщение на автоответчике: «Заранее прошу простить, если это предложение покажется вам нахальным. Но отчего бы нам не поужинать вместе во вторник? Уилл Монро».

На следующее утро сообщение оставила уже она: «Привет, это Бет. Мой ответ – нет». И пауза. Уилл тогда зажмурился и замер на месте как громом пораженный. А Бет тем временем продолжила: «В том смысле, что это предложение вовсе не показалось мне нахальным. Совсем напротив. Буду рада принять его». Уилл тогда раз двадцать прокрутил запись, радуясь своей удаче…

Он отменил вызов и дрожащими пальцами набрал номер больницы.

– Доброе утро, пожалуйста, соедините с Бет Монро. Это ее муж. Пожалуйста.

– Минутку.

В трубке заиграли «Времена года» Вивальди. Уилл нетерпеливо кусал губы. Он прикрыл глаза и готовился к тому, что вот сейчас музыка прервется и он услышит ее голос. Ее голос… «Пожалуйста, сделай так, чтобы она сняла трубку. Она скажет: „Привет, Уилл, ты уже проснулся?“ А я скажу: „Привет, малыш…“ Пожалуйста, сделай, сделай так!»

– Я прошу прощения, ее номер не отвечает. Может быть, вас перевести на другого врача?

Уилл вздрогнул, только сейчас вдруг осознав, что Бет похитили не в тот момент, когда он прочитал электронное сообщение, посланное неизвестными злоумышленниками, а гораздо раньше. Возможно, они вломились к ней в спальню посреди ночи. Когда он последний раз говорил с ней? Давно… как давно… Ее похитили, насильно увели или даже унесли неизвестно куда, а он сидит здесь, у черта на рогах, и смотрит на свои вспотевшие ладони.

Он вдруг вновь кинул взгляд на монитор. Там должно быть указано время отправления письма. И он увидел цифры. Сначала дату, а потом и время – 01:37. И что? О чем это ему говорило? Ни о чем.

Необходимо срочно связаться с полицией!

Уилл едва не зажал себе рот рукой. А если они не шутят… А если они… Их послание было таким категоричным, не терпящим возражений. А вдруг они убьют ее, как только он обратится за помощью к закону? Он произнес это слово одними губами: «Убьют». И содрогнулся. Уилл схватился руками за голову, проклиная себя за то, что эта мысль пришла ему в голову. «О чем думаешь, то и случается… О чем думаешь, то и случается…» – злорадствовал внутренний голос. Уилл готов был забить себе это проклятое слово обратно в глотку.

Мама… Он вдруг впервые за долгое время вспомнил о матери. Вот кого ему сейчас не хватает! Ей можно позвонить. Сколько там времени у них в Англии? Время ленча. Господи, как хорошо было бы услышать в телефонной трубке ее голос!

Но нельзя. Она впадет в панику, у нее заболит сердце. И она обязательно сама дозвонится до американской полиции… Или попросит кого-нибудь, кто это сделает. И тогда… Нет!

Мама далеко. И она не может позаботиться сейчас о своем сыне. Скорее наоборот – он обязан заботиться о ней. Он вдруг вспомнил, как легко и непринужденно Бет сошлась с миссис Монро. А ведь он так боялся их встречи…

Уилл еще долго сидел неподвижно, тупо уставившись на свои руки. И лишь через несколько минут наконец понял, что есть только один человек, которому он может все рассказать и который может что-то ему посоветовать. Он вновь взялся за телефон. Только уже не мобильный – интуиция подсказывала ему, что мобильным сейчас лучше не пользоваться, – а обычный, гостиничный. И набрал еще один номер.

– Приемная федерального судьи Уильяма Монро, – отозвался на другом конце провода мелодичный голосок.

– Джен, это Уилл. Мне необходимо поговорить с отцом. Это очень срочно!

Та не решилась спорить и даже не упрекнула его за то, что он с ней толком не поздоровался и не спросил о ее делах.

– Я переведу звонок ему в машину, – сказала она.

«Черт, мобильный… Зачем… А, ладно».

Отец снял трубку сразу, и Уилл впервые за последние полчаса испытал нечто вроде легкого облегчения. Собравшись с мыслями, он как можно более спокойно и внятно передал отцу все, что знал сам. А потом еще дважды, медленно, перечитал ему текст зловещего электронного послания.

Монро-старший говорил с сыном шепотом. Он не хотел, чтобы его слышал шофер. Но даже шепот у отца был властным и излучал твердую уверенность в каждом произнесенном слове.

– Они будут требовать выкуп. Должно быть, они навели справки о родителях Бет. Уилл, они будут требовать выкуп. Это классический случай.

Ее родители… Им тоже придется рассказать. А как? Уилл не представлял себе, как он будет говорить с ними о том, что их дочь похитили…

– Послушай, я хочу связаться с полицией. Пока не поздно, – сказал в трубку Уилл. – Там есть целая служба, которая специализируется на таких делах. Они на этом собаку съели.

– Нет, ни в коем случае. Не предпринимай никаких поспешных действий. Похитители Бет настаивают на том, чтобы ты не впутывал в это дело правоохранительные органы. Они настаивают, ты понимаешь? Значит, они готовы пойти на все, лишь бы ты этого не сделал.

– Папа, покажи мне похитителя, который бы не настаивал на том, чтобы родственники его жертвы не впутывали полицию!

– Успокойся, Уилл. Тебе необходимо сохранять хладнокровие и не пороть горячку.

– Не пороть горячку?! Успокоиться? Как я могу быть спокойным, если у меня украли жену?!

Голос у него чуть не сорвался. В глазах щипало. Нижнюю губу он прокусил до крови.

– Уилл, не изводи себя попусту. Все будет хорошо. Для начала тебе необходимо срочно вернуться. Срочно. Собирай вещи и езжай в аэропорт. Я встречу тебя.

Эти пять часов, проведенных в воздухе, были самыми мучительными в жизни Уилла. Он невидящими глазами смотрел в иллюминатор и нервно покачивал носком ботинка – вверх-вниз, вверх-вниз. Последний раз такое случалось с ним в Оксфорде, во время выпускных экзаменов. Он наотрез отказался от предложенной еды и напитков и на вопросы стюардессы отвечал невпопад. И лишь когда та вызвала в салон второго пилота и стала о чем-то с ним шептаться, кивая в сторону Уилла, он, смерив ее хмурым взглядом, попросил стакан газировки. Еще не хватало, чтобы его сочли террористом, задумавшим взорвать самолет…

Осушив маленький стаканчик одним глотком, он вновь уставился в иллюминатор, продолжая думать о Бет. Это было единственное, о чем он мог думать во время этого бесконечного полета. Что они с ней уже сделали? Может быть, она сидит сейчас на заплеванном полу в каком-нибудь жутком подвале, руки ее заведены за спину и привязаны к ножкам стола, а какой-нибудь полоумный садист поигрывает перед ее лицом лезвием ножа…

Глухо простонав, Уилл несколько раз сильно ткнул себя костяшками пальцев в лоб и сумел-таки отогнать страшное видение. «Боже мой, какого черта меня понесло в Сиэтл?! Почему я преспокойно дрых в гостинице в тот самый момент, когда на противоположном конце страны кто-то ломился в дверь ее спальни? Может быть, она пыталась связаться со мной… А я просто не услышал, не проснулся… Чертов идиот!»

Он с ненавистью опустил глаза на крошечный монитор карманного компьютера. Ему хотелось раздавить в ладонях эту хрупкую машинку, будь она триады проклята. Этот компьютер принес ему страшные вести, страшные слова… И до сих пор заботливо хранил их в своей памяти, готовый в любой момент, вновь ткнуть их Уиллу под нос.

«Позвонишь – потеряешь жену.

Позвонишь – будешь жалеть об этом».

И все же он с нетерпением ожидал того момента, когда самолет зайдет на посадку и он вновь сможет включить компьютер. Вдруг его ждут новые сообщения? И они дадут ему надежду… Несколько раз он порывался включить его прямо в самолете, но опасался, что это закончится для него скандалом. На Уилла и так уже подозрительно косились бортпроводницы.

Наконец в иллюминаторе показались знакомые очертания Нью-Йорка. «Она где-то там. Где-то в хитросплетениях этих улиц, мостов… В тени небоскребов и внутренних дворов… Где-то там есть место, куда они упекли Бет. Мерзавцы…»

Он не утерпел-таки и включил компьютер. В папку «Входящие» стали быстро падать новые сообщения. Сердце Уилла билось глухо и часто, кровь стучала в висках. Когда прием почты завершился, он наскоро пробежал глазами заголовки. Реклама кинотеатров, дилеров виагры, бойскаутских лагерей… Господи, сколько же спама… Попалось и сообщение от кого-то из коллег по «Нью-Йорк таймс», который потерял свой ноутбук и просил нашедшего вернуть… И свежая сводка новостей с сайта Би-би-си:

«В приемную канцлера казначейства Гейвина Кертиса продолжают поступать соболезнования, адресованные родственникам покойного. Напомним, что глава финансового ведомства Великобритании был найден мертвым в собственной резиденции в Вестминстере. По предварительному заключению врачей, Гейвин Кертис скончался в результате передозировки какого-то седативного препарата или наркотического вещества. Первой труп Кертиса обнаружила его экономка. По словам пресс-секретаря Скотленд-Ярда, уголовное дело по факту смерти Гейвина Кертиса пока не было возбуждено…»

Уилл задумчиво перечитал сообщение еще раз, мысленно представив себе репортерский ажиотаж у ворот лондонского дома Кертиса. Он вырос в Англии и был хорошо знаком с повадками местной пишущей братии. Когда они чувствуют «запах крови», их невозможно остановить. Всю последнюю неделю журналисты охотились за Кертисом в связи с разразившимся финансовым скандалом, а теперь получили на десерт еще и его скоропостижную гибель. Уилл попытался вспомнить последний случай, когда член британского правительства кончал жизнь самоубийством… Не смог. Скандалы, необходимость брать на себя ответственность и отвечать перед общественностью и законом… все это было. Но в самом пиковом случае дело заканчивалось отставкой. А вот Кертис решил проблему радикально… Что же он такого натворил?

Уилл вздрогнул, увидев, как в его почтовый ящик упало еще одно письмо. Имя отправителя представляло собой все ту же нечитаемую абракадабру. В строке темы по-прежнему значилось «Бет».

Уилл почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой. Медленно выдохнув, он открыл письмо.

«Нам не нужны деньги».