Текст книги "Праведники"

Автор книги: Сэм Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 22

Суббота, 08:10, Порт-о-Пренс, Гаити

В последнее время он наведывался сюда не чаще одного раза в неделю. Тайная комната прекрасно выполняла свои функции в автономном режиме, и особой надобности в частых инспекциях не было. Он продолжал ходить сюда отчасти по привычке, отчасти – просто лишний раз порадоваться тому, что все идет как надо.

Разумеется, это было не первое его изобретение. Не так давно он подарил порту хитрый конвейер, с помощью которого процесс разгрузки-погрузки судов, проходивших из Латинской Америки в США транзитом через Гаити, превратился для рабочих в сущую формальность. Благодаря нововведению оборот наркотиков, следующих из Колумбии в Майами, вырос в несколько раз, а их и без того невысокая себестоимость упала еще ниже. Наркобароны говорили между собой, что из каждых десяти кокаиновых «дорожек», вдыхаемых людьми на территории Соединенных Штатов, по меньшей мере одна прибыла из Порт-о-Пренса.

Сей факт еще больше упрочил авторитет, которым Жан Клод Поль пользовался в узких кругах у себя дома. Миллионеры Петьонвиля, прятавшиеся за высокими стенами своих роскошных вилл, не любили распространяться о происхождении своих состояний. Им было о чем рассказать кроме этого. Они хвастались своими «мерседесами», парижскими туалетами жен, названиями престижнейших закрытых колледжей, в которых обучались их отпрыски. Появившиеся здесь в 1994 году американцы прозвали местных богатеев зловонными нуворишами. Жан Клод как раз подпадал под эту категорию.

Может, именно поэтому ему однажды и пришло в голову создать Тайную комнату. Чтобы хоть как-то оправдать свою жизнь в глазах Бога и своих собственных. Не сказать, чтобы эта идея оформлялась в его голове долго и мучительно. Просто в один прекрасный день он проснулся и понял, что нужно сделать.

Со стороны комната отнюдь не выглядела внушительно. Маленькая глинобитная коробка без окон, похожая издали на деревенскую автобусную остановку. Двери выходили на все четыре стороны. Система функционировала гениально просто. В любой момент анонимный жертвователь мог войти в Тайную комнату и оставить там деньги. А бедный мог войти и забрать их.

Анонимность всего, что происходило в Тайной комнате, подкупала больше всего. Двери были снабжены хитроумным автоматическим механизмом, гарантировавшим, что в каждый конкретный момент времени в комнате мог находиться только один человек. Таким образом, богатые и бедные никогда не встречались, и никто не мог сказать, что делал в комнате выходивший из нее человек – то ли брал, то ли оставлял. Это было очень удобно. Богачи не имели возможности узнать, кого именно они облагодетельствовали. Бедняки – кому были обязаны.

Жан Клод гордился своим изобретением и теперь мечтал лишь о том, чтобы как следует его прорекламировать. Разумеется, лишний раз уговаривать бедняков прийти сюда не приходилось. Иное дело – богачи. Жану Клоду пришлось даже прибегнуть к услугам уважаемых в округе знахарей и шаманов вуду, которые довели до сведения прислушивавшихся к ним наркомиллионеров, что на них падет проклятие, если они не будут хоть изредка посещать Тайную комнату.

Жан Клод смотрел на скромный дощатый стол, заваленный ассигнациями и драгоценностями, и довольная улыбка блуждала на его губах. Он не опасался, что кто-то заметил, как он сюда вошел. Никто не знал, что именно он дал жизнь этой комнате. Никто, кроме двух-трех шаманов и журналистов, которым он вынужден был открыться, когда обращался к ним за помощью.

Он уже собирался уходить, как вдруг лампочка в комнате мигнула и погасла. Двери были наглухо заперты, поэтому комната в одночасье погрузилась во мрак. Жан Клод мысленно выругался и дал себе зарок разобраться с компанией, которая была поставщиком электричества для Тайной комнаты.

Вдруг он услышал за своей спиной шорох, и почти сразу же чиркнула спичка. Он понял, что не один здесь. Возможно, в результате сбоя в подаче электроэнергии дверные запоры отомкнулись и в комнату смог проникнуть второй человек.

– Прошу прощения, сэр, но здесь не место двоим. Таковы правила.

– Мне известны правила, мсье Поль, – проговорил незнакомец на безупречном французском.

– Позвольте мне сначала уйти, а потом вы сделаете то, зачем пришли сюда.

– Боюсь, вам придется остаться.

– Это исключено, мой друг. Все, что совершается здесь, носит сугубо конфиденциальный характер и происходит без свидетелей. Именно поэтому комната и называется Тайной.

Спичка догорела и погасла прежде, чем Жан Клод сумел разглядеть лицо незнакомца. Помещение вновь погрузилось во тьму.

– Эй! Вы еще здесь?

В ответ на него навалилась мертвая тишина. Жан Клод хмыкнул и стал было нашаривать в темноте выход, но в следующее мгновение вдруг почувствовал, как на его горле сомкнулись сильные руки. Захрипев, он судорожно вцепился в них, пытаясь освободиться, но это ему не удалось. Отчаянно забившись, Жан Клод вновь и вновь предпринимал тщетные попытки вырваться. Он уже понял, с кем столкнулся. Он был готов отдать грабителю все деньги, которые находились в этой комнате, но горло было сдавлено будто клещами, и он не мог не то что подать голос, даже вздохнуть…

Через пару минут все было кончено. Тело Жана Клода мешком свалилось на пол. Незнакомец зажег новую спичку, присел перед мертвецом на корточки и закрыл ему глаза. Опустив голову, он одними губами прошептал короткую молитву, выпрямился и, отойдя в угол комнаты, вновь включил механизм дверных запоров. Убедившись, что все опять работает, он бросил прощальный взгляд на Жана Клода и вышел из Тайной комнаты. Никем не узнанный и абсолютно анонимный. Как и было предписано правилами.

ГЛАВА 23

Суббота, 08:49, Манхэттен

Прошлой ночью, когда Уилл подробно рассказывал Тише о своих злоключениях в Краун-Хайтсе, он вскользь упомянул и Юзефа Ицхака. Но Тиша не обратила на это имя никакого внимания, ее тогда гораздо больше заинтересовала личность мнимого ребе и то, что случилось с Уиллом в микве. Теперь же она попросила Уилла заново и во всех деталях вспомнить его мимолетную встречу с Юзефом.

– Что-то я не понимаю… – проговорила она, когда он закончил. – Ты говоришь, что это он принес газету. Ты считаешь, что он ткнул твою заметку под нос ребе, давая тем самым ему понять, что ты работаешь на «Нью-Йорк таймс» и поэтому тебя следует опасаться. Но это странно. Они и до того знали, где ты работаешь, иначе как бы прислали тебе самое первое письмо? У тебя же корпоративный почтовый ящик! Поэтому, как только они увидели, что ты не Том Митчелл, а Уилл Монро, они сразу же поняли, с кем имеют дело – с тем самым репортером, у которого похитили жену.

– Хорошо, а зачем они вообще раскрыли газету именно на моей заметке? И зачем Ицхак принес ее?

– А ты уверен, что это именно он ее принес? Может быть, она там лежала и до его прихода.

– Нет-нет, погоди… – начал было Уилл и осекся.

После того как он ошибся с ребе, он уже ни за что не был готов поручиться. Он отчаянно наморщил лоб, тупо уставившись на Тишу. Итак, ему в тот момент показалось, что кто-то вошел в комнату… Затем он услышал какой-то шорох… Как будто листали газету… Впрочем, это мог быть и шелест одежды… Одним словом, сейчас Уилл уже ни в чем не был уверен и допускал мысль, что мог вновь ошибиться.

– Ладно, это не так важно. Гораздо важнее то, что он сказал тебе, когда вы вышли на улицу.

– Он извинился за все случившееся со мной. Я сказал, чтобы он катился со своими извинениями… ну ты понимаешь… Я был зол, очень зол! Но сейчас мне кажется, что тем самым он просто хотел выразить свое несогласие с тем, как со мной обошлись. А это уже многое меняет. Если он друг и хочет помочь, этим надо воспользоваться. Друг в стане врага – мог ли я надеяться на такую удачу?

– Уилл, ты рано радуешься. Я понимаю, что в состоянии такого стресса ты готов уцепиться за любую соломинку, но… давай рассуждать здраво. И спокойно. Итак, что он тебе сказал на прощание?

– Так… Значит, он извинился, а потом сказал: «Подумай о своей работе». Так и сказал: «Если хочешь во всем разобраться, подумай о своей работе».

– Отлично. – Тиша вновь принялась расхаживать взад-вперед, но вдруг остановилась и стала внимательно разглядывать собственную картину, на которой был изображен Крайслер-билдинг, омытый вечерним манхэттенским дождем. – Возможно, он лишь за несколько минут до этого прочитал ту твою статью и понял, что ты журналист.

– Ты же сама говорила, что им это было известно раньше.

– Правильно. Это было известно тем, кто послал тебе письмо по электронной почте. Но может быть, этот Ицхак не входит в число лиц, непосредственно причастных к похищению. И может быть, он не знал о тебе ничего вплоть до последнего момента.

– А когда узнал, ворвался в класс, размахивая газетой, и предупредил ребе о том, что я журналист и от меня можно ждать неприятностей?

– Возможно. Хотя что-то тут не складывается… Раз он входил в комнату во время допроса, значит, похитители ему доверяют. А раз доверяют, значит, посвящают во все, что им известно. Ну ладно, оставим это пока. Итак, допустим, ты прав: этот Ицхак не согласен с действиями ребе и остальных и посылает тебе эсэмэс-сообщение, которое мы только что прочитали. Вопрос следующий: зачем ему понадобилось его шифровать?

– На случай, что кто-то будет за ним следить или захочет прочитать отправленные им сообщения на его телефоне.

– Хорошо, допустим. Тогда другой вопрос: что он имел в виду, когда просил тебя подумать о работе? Может, он тем самым призывал тебя мобилизовать все свои журналистские навыки и умения? Может, он просто хотел сказать тебе: «Продолжай свое расследование, не сдавайся»?

– Похоже на то. Да, видимо, именно это он и имел в виду.

– Прекрасно, – заключила Тиша, хотя Уилл видел по ее лицу, что ее не очень-то убедила собственная догадка. – И что ты теперь собираешься предпринять?

– В каком смысле?

– Может быть, ты хочешь ответить на это сообщение?

Предложение застало Уилла врасплох. Ему это даже в голову не приходило. Но Тиша, как всегда, была права. Надо всего-навсего выбрать опцию «Ответить», набрать короткий текст и нажать кнопку «Отправить». Что же написать? Может быть, «Кто ты?»? Такой прямой вопрос, пожалуй, может отпугнуть Ицхака… «Что я должен сделать?»

– Почему бы и нет? Что ты на это скажешь?

– Хочу кофе!

Тиша упорхнула в свою крошечную кухоньку, по пути пробудив к жизни заляпанную краской радиолу, притулившуюся у двери. Это было доисторическое чудовище о четырех кривых ногах, с полированными деревянными боками и всего одним диапазоном настройки. Радио ожило, замигало лампочками и наполнило комнату бодрым голосом диктора службы местных новостей.

Уилл вновь повалился на диван, вытянул ноги, закинул руки за голову и сомкнул веки. Когда же это кончится?.. Прошел день, прошла ночь… И все это время Бет остается в плену у странных и страшных похитителей. Где именно и в каких именно условиях – бог весть. Уилл на собственной шкуре имел возможность убедиться, что похитители не балаганные клоуны, а люди серьезные и жестокие. Если у них возникнет желание совершить насилие, они сделают это, не колеблясь ни минуты. Как они обращаются с Бет? Несмотря на все их заверения, Уилл не сомневался, что при случае они не остановятся перед причинением ей страданий. И еще прикроются своей религиозной схоластикой.

«Воображаю, в каком душевном состоянии она сейчас находится… Думай! Думай, как помочь собственной жене! Думай!»

Однако мысленные призывы не помогали. Уилл по-прежнему тупо смотрел в потолок и размышлял о присланном ему SMS-сообщении. «Не останавливайся!» Легко сказать… Знать бы еще, куда идти…

Радиола отыграна музыкальную заставку перед коротким выпуском главных новостей часа. Уилл взглянул на часы. Девять утра.

«…Доброе утро! Представляем главные новости, поступившие к нам в течение последних нескольких часов. Итак, в ближайшее время президент выступит с новой инициативой, касающейся вопросов урегулирования мирного процесса на Ближнем Востоке. Накануне вечером открылся съезд Южно-Баптистской церкви… По итогам первого дня работы была принята декларация, объявляющая, цитирую, „войну голливудской распущенности и порокам“… В Лондоне продолжает раскручиваться скандал года, связанный с фактами коррупции в высших эшелонах власти…»

Уилл машинально начал прислушиваться. Выяснилось, что краснорожий епископ Бирмингемский оказался прав. Гейвин Кертис действительно присваивал казенные деньги, причем в колоссальных масштабах. Ладно бы десятки или даже сотни тысяч, которые уже превратили бы его в настоящего богатея. Так нет! Миллионы и десятки миллионов! Деньги тихо уплывали из госбюджета и, очевидно, оседали на разных цюрихских счетах. Скромный и непритязательный министр Кертис, любивший ездить на работу на зауряднейшем авто, в короткие сроки стал одним из самых богатых людей мира.

Уилл мрачно усмехнулся. Прозвучавшие новости его не удивили и не огорчили. Они послужили лишним доказательством тому, о чем он думал последние двадцать четыре часа. Никому в этом мире нельзя доверять! Все, что ни происходит, – к худшему.

Вдруг он вспомнил Говарда Макрея и Пэта Бакстера. Да, эти двое были исключением, но лишь подтверждающим правило!

– Послушай-ка!

Вернувшаяся в комнату Тиша вывела звук на полную громкость. Уилл узнал голос диктора. Они даже как-то встречались…

«…Что-то не припомню, когда сотрудники Интерпола в последний раз наведывались в Краун-Хайтс, район Бруклина, где обосновалась хасидская община. Боюсь, сегодняшний утренний визит стал первым. Между тем источники в Управлении полиции Нью-Йорка утверждают, что речь идет о расследовании убийства, совершенного… в Таиланде! Официальный представитель Управления Лайза Родригес сообщила, что в бангкокской хасидской общине было обнаружено тело одного из ведущих местных предпринимателей. До этого он в течение нескольких дней числился пропавшим без вести. Ребе Бангкока уже задержан и дает показания. Между тем тайские власти обратились за помощью к Интерполу и попросили его сотрудников нанести визит в Краун-Хайтс, где, как известно, базируется штаб-квартира хасидского мирового движения. Возможно, этот визит прольет свет на преступление, совершенное на другом конце света… И о погоде. Хотелось бы порадовать наших слушателей, но, боюсь, в эти выходные на Манхэттене будет не до прогулок…»

Тиша стояла перед Уиллом бледная и чуть растерянная.

– Слушай, пойдем отсюда, а? – предложила она.

Голос ее подрагивал. «Господи, да она напугана до смерти…» Уилл рассеянно следил за ней, а Тиша металась по комнате, бросая в сумочку самое необходимое – бумажник, косметичку, телефон…

Постепенно в душе Уилла начало расти беспокойство. И чем больше он смотрел на озабоченное лицо Тиши, на ее плотно сжатые губы, тем сильнее его одолевал страх. Тиша явно запаниковала после того, что они только что услышали по радио. Может, она думает, что Бет убили? Или по крайней мере ей уже вынесен приговор?.. От прежнего спокойствия и рассудительности Тиши, которые убаюкивали и одновременно раздражали Уилла, не осталось и следа. Теперь Тиша нервничала едва ли не больше, чем он сам. Особенно в лифте, где она так яростно давила на кнопку первого этажа, что едва не выворотила ее из панели. Теперь они оба были охвачены страхом. Он почувствовал, как вспотели его ладони… Боже… Пока он тут вторые сутки кряду строит из себя доморощенного Шерлока Холмса, его Бет, возможно, находится на грани жизни и смерти. А может быть, кто знает, уже переступила грань…

«О, черт!..»

Он зажмурился, сжал кулаки и попытался дышать ровно. Через минуту они уже были внизу. Тиша схватила его за руку и потащила за собой, как мать упирающегося ребенка.

– Куда мы? – тупо спросил Уилл.

– Мы будем играть с ними по их же правилам. Посмотрим, как им это понравится.

Через пару кварталов Тиша втянула его под неоновую вывеску интернет-кафе «Нет-зона», в котором подавали отличный кофе и свежую прессу. Прямо у входа они наткнулись на стопку «Нью-Йорк таймс» со всеми приложениями. Аналогичное заведение в Краун-Хайтсе, куда заглядывал Уилл, не шло с этим, настоящим манхэттенским интернет-кафе ни в какое сравнение.

Впрочем, они пришли сюда вовсе не затем, чтобы наслаждаться капуччино. Тиша убежала к кассе, быстро вернулась и подтащила безвольно повиновавшегося ей Уилла к свободному компьютеру.

– Врубай его!

Она всегда им руководила. Еще в те времена. Порой Уиллу бывало просто неловко выходить с ней на люди. На ее фоне он неизменно казался этаким зажатым простачком, которым можно вертеть как угодно. Иногда Уилл выражал по этому поводу недовольство. Тиша отшучивалась, говоря, что это нормально, поскольку она уроженка Нью-Йорка, а он приезжий. Для нее Манхэттен – дом родной, а для него – очередное напичканное туристскими достопримечательностями место из путеводителя по Америке. Поначалу такое объяснение срабатывало. Но прошло уже шесть лет с тех пор, как Уилл переехал сюда жить, и теперь знал город и его жителей, пожалуй, лучше самой Тиши… «Ты просто любишь командовать, так и скажи!» – захотелось ему одернуть свою бывшую подружку.

Но он, разумеется, сказал другое:

– Зачем? Сначала объясни, что ты задумала!

– Открывай свою почту, и я все объясню!

– Какого черта мы сюда приперлись? Ради моей почты? Мы могли бы с таким же успехом посмотреть ее у тебя на карманном компьютере!

– Здесь удобнее. Грузись, я сказала!

Уилл поморщился, но вышел на корпоративный почтовый сервер «Нью-Йорк таймс», набрал логин и пароль и открыл свой ящик. Новых писем не было.

– Открывай последнее письмо от похитителей.

Уилл пролистал длинный список сообщений и наконец наткнулся на неразборчивый адрес и тему: «Бет». Он кликнул на опции «Читать» и кивнул Тише на экран. «Нам не нужны деньги».

Новости из Таиланда заставили Уилла взглянуть на это сообщение по-новому. В Бангкоке они убили богатого бизнесмена. Если не из-за денег, то из-за чего? Неужели им просто нравится убивать?

Уилл почувствовал, как у него от ярости задрожали губы.

– Теперь выбери «Ответить», – привел его в чувство голос Тиши.

Уилл повиновался. В следующую минуту Тиша заставила его чуть отодвинуться и присела рядом на тот же стул. Их бедра соприкоснулись. Она придвинула к себе клавиатуру и, яростно стуча по клавишам, набрала:

«Я все знаю. Мне точно известно, что Бангкок – это ваша работа. Потому что тем же самым вы занимаетесь в Нью-Йорке. И вот я думаю: а почему бы мне не сходить в полицию и не просветить их относительно того, что мне известно? В этом случае на вас повесят уже два дела, даже если не считать того, как вы поступили со мной. Даю вам время до 9 вечера сегодняшнего дня. Если к этому моменту вы не вернете мне жену, я спущу на вас всех собак!»

Уилл пробежал сообщение глазами, затем перечитал его и изумленно уставился на Тишу. В носу у нее поблескивала крошечная бриллиантовая булавка. У Тиши был красивый профиль. Ему вспомнилось, как он любил целовать ее в эту булавку. Воспоминание смутило его…

– Погоди… – не своим голосом пробормотал он. – Не слишком ли ты завернула?

Уилл не раз читал об американских и британских судебных процессах, на которых в качестве вещественных доказательств предъявлялась электронная переписка с преступниками. Тиша составила письмо, в котором вопрос был поставлен ребром. Отсылать его было рискованно. Но с другой стороны, бездействие может оказаться еще более опасным. В конце концов, она права. На прямую угрозу в адрес Бет она ответила прямой угрозой в адрес похитителей. Бангкокские события можно использовать как уникальный шанс. Очень вовремя Тиша включила радиолу…

– Слушай, а почему именно до девяти вечера?

– Не исключено, что они прочтут почту только после окончания Шаббата. Мы должны дать им время прочитать письмо и трезво оценить его смысл.

Какой-то бред… Хладнокровные убийцы, которым ничего не стоит похитить ни в чем не повинного человека, а потом чуть не утопить другого невинного, вдруг побоятся включить компьютер до истечения какого-то там срока… Тиша рассказывала, что Шаббат заканчивается во вполне определенное время. Не «вместе с заходом солнца», не «когда заходящие лучи позолотят кроны деревьев», а ровно в 19 часов 42 минуты. А если у тебя нет часов, выгляни в окно и подними глаза к небу. Если увидишь три звезды, это значит, Шаббат окончен и ты можешь возвращаться к нормальному ритму жизни.

Уилл понятия не имел, какие последствия может возыметь отправка этого письма. Просто жажда деятельности Тиши вполне гармонировала с его собственной яростью. Тем более что теперь он окончательно уверился: эти люди действительно ни перед чем не остановятся. И если у него есть шанс предупредить их о возмездии, лучше воспользоваться им как можно скорее. С другой стороны, похитители были абсолютно непредсказуемы – угадать, как именно они отреагируют на письмо с открытой угрозой, было невозможно. А если они сочтут это нарушением «условий», которые они выдвинули Уиллу? И отыграются на Бет? В этом случае вина за ее гибель полностью ляжет на него… на издерганного, ошалевшего от страха и дурных предчувствий человека, который пошел на поводу… у своей бывшей любовницы!

Мысль была настолько жуткой, что Уилл даже помотал головой, чтобы прогнать ее. Но не прогнал, а, напротив, невольно вызвал новую: что он теряет, отсылая это письмо? До сих пор он вел себя как паинька, и что это дало? А если в ответ на их требования выдвинуть свои? Если четко дать им понять, что в случае чего они не останутся безнаказанными? Письмо, составленное Тишей, ясно указывало на то, что драгоценное молчание Уилла хасиды могут приобрести только в обмен на живую и невредимую Бет.

И в любом случае – драться всегда приятнее, чем безропотно размазывать по лицу кровавые сопли. Ему вдруг вспомнилось его первое посещение микве. Теплая вода бассейна накрыла его тело, а рядом – обнаженный Сэнди и остальные. Уиллу было неприятно и стыдно за себя в те минуты: вместо того чтобы бить врагов, он покорно купался вместе с ними, принимал очистительные ванны, нагой и жалкий… Что ж, теперь он одет и готов к драке. И должен вести себя как мужчина.

Судорожно выдохнув, он нажал кнопку «Отправить».

– Молодец, – сказала Тиша и крепко сжала его руку. – Это правильное решение.

Уилл преисполнился боевым задором своей бывшей подружки и впервые за много часов испытал нечто вроде облегчения: наконец он сделал хоть что-то. Он не устоял против желания откинуться на спинку удобного компьютерного кресла и прикрыть глаза, но Тиша тут же как следует встряхнула его и сказала, что отдыхать не время. Теперь она была убеждена, что непосредственная угроза нависла над жизнью не только Бет, но и самого Уилла. После известий из Таиланда она окончательно уверилась в том, что с хасидами шутки плохи. Каким бы диким ни показался ей самый первый рассказ Уилла о том, что стряслось с его женой, теперь она опасалась хасидов едва ли не больше его самого.

Едва они вышли на улицу, как в кармане Уилла требовательно завибрировал телефон. Он быстро вынул его и взглянул на экран. Отец. Бедняга, он отправил сыну уже столько отчаянных сообщений, а Уилл до сих пор не удостоил его даже короткой эсэмэской.

– Да?

– Слава тебе Господи, Уилл, ты живой! Куда ты пропал?!

– У меня все в порядке. Точнее, все по-прежнему. Еле держусь на ногах от усталости, зато цел и невредим.

– Что вообще происходит?! Знал бы ты, сколько раз моя рука тянулась к телефону, чтобы набрать номер полиции! Но я все ждал, старый дурак, когда ты мне позвонишь! Уилл, нельзя так поступать с отцом, неужели ты не понимаешь?!

– Ты никому не говорил… ну, об этом?

– Разумеется, нет! У тебя есть какие-нибудь новости о Бет?

– Никаких. Но я точно знаю, где ее держат. И еще мне известно, кто ее похитил.

Тиша потыкала пальцем в телефон Уилла и укоризненно покачала головой. Уилл понял ее.

– Слушай, пап, это не телефонный разговор. Во всяком случае, давай не будем обсуждать это по мобильному. Я перезвоню тебе позже, хорошо?

– Нет уж, мой юный друг, я не собираюсь ждать твоего звонка вторую тысячу лет! В конце концов, поставь себя на мое место! Я тут с ума схожу! Где Бет?

– В Нью-Йорке. Точнее, в Бруклине.

Уилл сказал это и тут же пожалел. Тиша права: мобильные телефоны и рации славились тем, что не могли обеспечить даже видимость конфиденциальности. Уилл отлично знал это и сам, так как неоднократно настраивался в редакции на полицейскую волну. Прослушать чей-нибудь частный разговор? Задачка для бойскаута.

– Папа, я тебе вот что хочу сказать. Привяжи свою руку к чему-нибудь тяжелому, если она еще раз потянется звонить в полицию. Пожалуйста, не предпринимай никаких самостоятельных действий. Даже не вздумай связываться с большими начальниками, с которыми ты когда-то вместе учился в Йеле. Поверь мне, любой неосторожный шаг может стоить ей жизни. – Голос предательски дрогнул. Уилл в это мгновение не знал, чего ждать от себя самого… Он мог с равным успехом наорать на отца и разрыдаться прямо в трубку. – Пожалуйста… Обещай мне! Обещай!

Отец что-то ответил, но Уилл не расслышал из-за резкого сигнала, свидетельствовавшего о появлении нового сообщения.

– Пока, пап, у меня вызов по другой линии. Больше не могу говорить!

Уиллу сейчас было не до церемоний. Он прервал звонок с отцом и дрожащими пальцами вызвал на экранчик SMS-сервис. Тиша тем временем прильнула к нему и смотрела из-под руки. Со стороны они смотрелись, наверно, по-идиотски, но в эту минуту Уиллу было плевать на всех прохожих в этом городе.

«У вас 1 новое сообщение. Прочитать?» – запросил телефон.

«А то нет, болван!» – выругался про себя Уилл и изо всех сил вдавил кнопку «Ок»… Ничего не произошло. Оказалось, что клавиатура уже успела автоматически заблокироваться. Простонав, Уилл лихорадочно стал нажимать условные кнопки, снимавшие блокировку. Наконец он вновь добрался до нового сообщения. Быстро глянув на Тишу, Уилл нажал «Ок», и на экранчике высветилось пять слов – коротких… незамысловатых… и абсолютно бессмысленных.