Текст книги "Критическая масса"

Автор книги: Сара Парецки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

  свисающие с сетки провода в качестве оружия?

  "Что это меняет? Куда вы положили тот рисунок, который украли у нас? Мы взломали

  ваш сейф и просмотрели все ваши документы. Мы обыскали вашу квартиру сегодня утром. Что

  ты с ним сделал? »

  «Как будто Мик Джаггер постоянно повторяет, Дурдон: ты не всегда можешь получить то, что хочешь». Я говорил

  тихо, но боялся, беспокоился за мистера Контрераса. Я не спрашивал, пытался ли он их остановить.

  Если я покажу свой страх, Дурдон добавит его в их список потенциальных заложников.

  «Рисование?» – оцепенело повторила Элисон. – Ты говоришь, Вик, ты украл

  набросок БРИНИАКА ? Я думал, что во вторник ты впервые на семинаре.

  "Это было. Но депутат Давилац подбросил его в доме Юлиуса Дзорнена в среду утром после того, как он

  убил Юлиуса. Я нашел его в каретном доме в среду днем. Твой отец обвинил в краже

  Юлиуса, так что могло показаться, что Юлий затаил злобу на твоего дедушку все эти

  годы.

  «Это неправда – это не может быть правдой!» – воскликнула Элисон. «Эскиз висел на стене с тех пор, как я себя

  помню. Это мог увидеть любой, кто к нам приходил. Мистер Дзорнен, должно быть, сам украл его. Я покачал головой. «Нет, милая, такого не было. Эдвард любил вешать его над своим столом,

  злорадствуя по поводу того, как он быстро вытащил его, украдив рисунок и потребовав его для себя. Корделл

  унаследовал набросок и злорадство. Когда Мартин узнал призмы Ньютона и понял, что

  видел их раньше, ваш отец забеспокоился. Он знал, что должен получить любые другие бумаги, оставленные Мартиной,

  прежде чем Мартин обнародует их. Корделл использовал свои связи в Министерстве обороны, чтобы привлечь к делу

  службу внутренней безопасности ».

  «У нас есть миссия – охранять ядерные секреты нашей страны», – прорычал Керли. «Какой бы чушь

  вы ни извергали, это не имеет значения».

  «Да, я знаю», – устало сказал я. «Национальная безопасность, бла-бла. Вы знаете, вас это волнует, что

  Корделл Брин сделал вас соучастником убийства? Он послал Дурдона к Палфри, чтобы тот вместе с загнутым

  полицейским украл бумаги у Рики Шлафли. Шлафли не был одним из принцев природы, но он не

  заслуживал того, чтобы ему вырывали глаза вороны ».

  «Он не сотрудничал!» – сказал Дурдон. «И ты тоже не будешь. Тебе следовало держать свой польский

  нос подальше от наших дел ».

  «У меня должен был быть более острый польский нос», – сказал я. «Я должен был узнать вас сразу же, когда

  вы забрали мистера Контрераса и меня во вторник вечером. Этот синяк на твоем лице – это было тогда, когда я

  ударил тебя своим пистолетом на парковке в Палфри. Когда вы

  ворвались в мою машину, чтобы украсть документы, депутат Давилатс сказал вам, что я нашел ».

  Ноги Элисон подкосились. Она схватилась за край рабочего стола, но оказалась на полу. Когда

  Мартин подошел к ней, Мо наставил на него пистолет, но решил, что Мартин не будет делать ничего

  опрометчивого.

  «Да, это хорошая история», – сказал Дердон. «Неважно, что вы говорите или думаете, потому что вам не

  с кем будет сказать это в ближайшее время».

  Я продолжил, как будто он ничего не сказал. «Патент на Metargon-I истек несколько десятилетий назад, так

  что Metargon не потеряет свои права на дизайн, но компания может потерять большую часть лица.

  Знание, что Эдвард украл дизайн BREENIAC, заставит людей усомниться в продукции, поступающей

  сегодня на рынок. Они смотрели на такие вещи, как Metar-Genie, и думали, что в нем есть недостатки, потому что Metargon

  действительно не знал, как проектировать компьютеры. Цена акций может упасть, министерство обороны

  начнет искать кого-то другого, кто спроектирует принцессу Фитору ».

  «Ты слишком много болтаешь», – сказал Дердон. «Скажи мне, куда ты положил рисунок БРИНИАКА, или я пристрелю

  маленькую девочку».

  Мэг закричала и легла на Лили, которая снова начала выть от ужаса своей матери. «Он находится в библиотеке Чикагского университета», – быстро сказал я. «Я положил его в конверт в книгу, которую

  вернул туда вчера».

  Дурдон подозрительно посмотрел на меня. Как он мог быть уверен, что я говорю правду? «Что за книга?» он потребовал.

  « Секретный дневник отказника от военной службы времен холодной войны». Это было первое название, которое пришло мне в

  голову.

  «Она не может открыть рот, не солгав», – сказал Керли. «Может быть, это есть в этих газетах. Пройдите через

  них, прежде чем мы их сожжем.

  «Не сжигайте их!» – умолял Мартин. «Они незаменимы, это работа Мартины Сагинор». «Вы будете в федеральной тюрьме за кражу секретов национальной обороны, поэтому я не думаю, что вам придется

  беспокоиться о них», – сказал Керли, не особо обращая на него внимания. Он просеивал бумаги, взятые

  у Мартина, и ронял их на пол, когда заканчивал с ними.

  "Мистер. Брин должен взглянуть на них, – объявил Дердон. «Он хочет увидеть любые другие патенты, которые

  могли быть зарегистрированы примерно в то же время, что и патент на наш первый компьютер Metargon». «Нам нужен ящик, чтобы нести все это дерьмо», – сказал Мо Дороти. «Где вы их храните?» «Они в подвале», – глухо сказала Дороти. «По ту сторону стены». «Покажи нам, как открыть дверь», – приказал ей Мо.

  «Ты выстрелил в электрический расцепитель», – сказала Дороти тем же тяжелым голосом. «Я пытался сказать вам, когда

  вы начали снимать, что там есть выключатель мертвеца. Панели фиксируются на месте, если кто-то пытается

  взломать ».

  «Вы можете пройти по лестнице». Я кивнул в сторону выхода в

  обсерваторию Мартины .

  «Кто-то должен был научить вас заткнуться, когда вы были еще достаточно молоды, чтобы учиться», -

  сказал Дердон . Он снова замахнулся на меня кулаком, но я нырнул под него и откатился в сторону. «Вы, старушка, вы

  здесь живете, вам нужно знать другой способ открыть панель».

  Дороти перевела взгляд с пистолета на Лили. «Под столом есть кнопка. Но я не знаю, будет ли это работать по-прежнему

  ».

  «Ты.» Дурдон наставил на меня пистолет. «Сделайте что-нибудь полезное для разнообразия. Нажмите выключатель. " Я присел под стол в поисках кнопки, которую собирался нажать Мартин. Если

  бы не было так много людей, на которых нужно было обратить внимание, если бы один из них не был испуганным четырехлетним ребенком, это

  был бы мой шанс.

  Как это было – как было, рядом с кнопкой был главный выключатель. Я нажал кнопку и выключатель

  одновременно.

  В комнате стало темно. Дурдон выругался и выстрелил, но из-за шума выстрела я услышал стон

  стеновых панелей. Пригнувшись, я двинулся на звук.

  «Мэг! Дороти! Поднимите Лили по черной лестнице. Переехать!» – проревел я. «Элисон, Мартин, следуй за мной». Кто-то врезался в рабочий стол, ударив мне по голове катушкой с проволокой. Чья-то рука бросилась мне на

  плечо. Я откатился от него, бешено пиная, но связался только с воздухом.

  Проем в панелях пропускал слабый свет из окон подвала. Я мог видеть огромную фигуру

  Мо, нависшую надо мной. Позади меня шла борьба; кулак соприкоснулся с кожей, после чего последовал

  глубокий стон. Мо схватил меня за волосы. Я снова пнул ногой, ударил по коленной чашечке. Мо запрокинул мою голову. «У меня есть мальчик, – сказал Дердон. «Я пристрелю его прямо сейчас, если ты не включишь свет через пять

  секунд».

  Агент Хоумленда отпустил меня, ударив ногой по коленям. Я хромала к столу и

  нащупывала главный выключатель. Когда снова загорелся свет, Дэрдон держал

  Мартина в полубессознательном состоянии, положив руку ему на грудь. Кёрли схватил Элисон за лестницу. Слезы оставили белые следы на ее грязном лице.

  Дороти все еще сидела на кушетке, но Лили и Мэг исчезли. Когда Дердон понял,

  что потерял двух заложников, он поклялся.

  «Давайте возьмем то, что нам нужно, и приступим», – сказал он агентам Homeland. «Мы можем доказать, что имеем

  право находиться здесь, если выступит местный LEO, но это оставит нам много незавершенных дел». А именно Дороти, Элисон и Мартин. И я.

  – И пристегните суку-детектив наручниками к столу. Она может умереть в огне ».

  «Не могу», – возразил Керли. «Если они найдут ее после пожара, они смогут сказать, что наручники пришли

  из Министерства внутренней безопасности».

  Дурдон сделал уродливый жест. – Приковать ее к Элисон. Разберемся позже. Возьми бумаги и

  гаджет, который строил ребенок.

  Кёрли дёрнул меня к Элисон и сковал нас вместе наручниками. Мо прошел через открытые панели в

  подвал. Мы слышали, как он бросал вещи на пол; через минуту он вернулся с парой пустых

  коробок. Он бросил ферромагнитную сетку Мартина в одну из картонных коробок, а все бумаги переместил в

  другую.

  Мартин оправился от полубессознательного состояния, но у него шла кровь вокруг левого глаза. Он с горечью наблюдал,

  как Мо и Кёрли воткнули долото в устройство, которое он так старательно создавал, но он

  ничего не сказал.

  «Ты пойдешь первым с ребенком-переплетчиком», – сказал Керли своему партнеру. «Дердон и я пойдем с

  остальными тремя».

  Лягушка Мо увел Мартина из мастерской, приставив пистолет к ребрам. Дурдон сунул пистолет

  Дороти под мышку и сказал: « Вставай , бабушка».

  Она медленно встала. «Я полагаю, что даже у такого социопата, как ты, когда-то была бабушка. И если она не

  была такой ужасной, как ты, ей было бы противно услышать, как ты так со мной разговариваешь. Он ударил ее. «Что это, ток-шоу на телевидении? Сначала сука-детектив, а теперь ты? Заткнись и

  двигайся ».

  «Это дух Метаргона, Дурдон, – от души сказал я. «Это то место, где старый Эдвард Брин начал много

  лет назад, привозя в страну нацистских коллаборационистов, затем убивая их и закапывая в

  своем подвале. Неудивительно, что ты так нравишься Корделлу.

  «Вы можете говорить, что хотите; это не имеет значения ». Дэрдон отказался, чтобы его провоцировали. "Мистер. Брин

  уже рассказал об этом в полиции. Они знают, что женщину похоронил тот неудачник Дзорнен

  ».

  – Корделл сказал им это, но это не соответствует действительности. Мы узнаем, что случилось с Гертрудой Мемлер,

  когда переведем немецкие журналы Мартины ».

  – Уведи отсюда Варшавски, – сказал Керли Дердону. «Она будет тянуть время, пока другая женщина не

  вернется сюда с полицейским. Не спорь с ней ».

  «Возьми их», – сказал Дердон. «Я буду в тылу с бабушкой. Пистолет у основания шеи,

  девочки, так что двигайтесь вдвое быстрее, если не хотите, чтобы она умерла у ваших ног.

  Керли взял Элисон за свободную руку. Он так сильно потянул ее вперед, что она споткнулась. Мои ноги запутались

  в ее, и я чуть не упал. Он заставлял нас двигаться быстро, его пистолет был в шее Элисон.

  Мартин и Мо были наверху лестницы.

  «Мартин?» До нас дошел скрипучий голос Джуди. «Что они с тобой сделали? Этот человек ударил

  вас? Почему ты сделал это с моим ребенком? "

  «Ой, уйди с дороги, иссохшая трахнутая с наркотиками пизда», – сказал Мо.

  Она качалась в дверном проеме над ними. «Ты не говори со мной так и

  не причинишь боль моему ребенку», – прохрипела она.

  Внезапно она схватила швабру с кронштейнов наверху лестницы и сунула ее в голову Мо.

  Он отпрыгнул с дороги, но потерял контроль над Мартином и попятился по лестнице. Я почувствовал, как Кёрли убрал пистолет от Элисон. Я схватил ее за руку под наручниками и потащил

  вверх по лестнице. «Переехать!» – крикнул я, пока она колебалась.

  Мо встал на ноги. Он бросился на меня как раз в тот момент, когда Кёрли взбежал на нас по лестнице. Мо заревел от

  боли и тяжело упал перед нами.

  Я дернул Элисон, перебросил ее через Мо и вышел за дверь наверху лестницы. Джуди рухнула,

  сжимая швабру. Мартин склонился над ней, не зная, что делать.

  «Мартин, забери ее, вынеси на улицу», – приказал я.

  «Но Дороти?» Элисон вздрогнула.

  «Мэг ушла за помощью», – сказал я. «Если мы разделимся, они не будут стрелять в нее: им придется объяснить это

  шерифу. Давай, давай, давай! »

  Я вытащил Элисон из дверного проема и захлопнул дверь подвала для агентов. Мартин

  взял свою мать и последовал за нами через черный ход.

  52

  ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

  W

  Я БЫЛ с полицией Тинни в течение часа, застрял в отдельных комнатах для допросов, рассказывая наши разные истории, когда прибыл Корделл Брин. Он прилетел на Gulfstream Метаргона с достаточным количеством юристов, чтобы тут же основать крупную фирму. Он также имел

   с ним – директор службы внутренней безопасности Чикаго, бойкая женщина по имени Зета Молану.

  Когда прибыли Молану и Брин, начальник полиции Тинни, герцог Бэрроу, привел нас всех в свой кабинет, чтобы разобраться, кто куда идет. Бэрроу вырос с Мэг Фергюсон. Он прервал одного из адвокатов Брина на полпути, чтобы приказать патрульному отвести Мег домой с Лили и Дороти.

   «Я собираюсь провести у вас ночь у офицера, так что не волнуйтесь, просто поспите»,

  Бэрроу заверил Мэг.

  «Эти женщины выдвигают обвинения против двух федеральных агентов», – возразила Зета Молану. «Вы

  не можете освободить их».

  «Это не зал суда, мисс Молану, – сказал начальник. «Вы можете неделями жаловаться на это

  перед судьей, если хотите. Я всего лишь полицейский, пытающийся решить, кого арестуют, а кто уснет в

  собственной постели после того, как меня избили сегодня днем ​​».

  Именно благодаря Мэг, знавшей шефа Бэрроу, мы совершили окончательный побег. Пока Мартин

  пробирался через двор с Джуди на руках, Керли и Дердон с ревом вылетели из кухни и

  стреляли в нас. Прежде чем они успели сбить нас, подъехали патрульные машины, вызванные Мэг. Одна патрульная машина доставила Джуди Биндер в больницу Тинни, а Мартин сидел с ней на заднем сиденье.

  Когда отряд вошел внутрь, чтобы забрать Мо и Дороти, они увидели, что Мо истекает кровью из

  плеча. Они вызвали скорую помощь Мо, но отправили меня, Элисон, Дороти и меня в полицейский участок

  вместе с Керли и Дердоном.

  Молану сказал Барроу, что у него нет полномочий арестовывать агентов национальной безопасности. «Если мои

  агенты вышли за рамки своих приказов, мы рассмотрим это в рамках внутренней

  дисциплины».

  Лицо Кёрли покраснело. «Но мэм, директор, вы сказали нам сотрудничать с любым

  назначенным Метаргоном… »

  «Вы всегда должны проявлять здравый смысл и осмотрительность в этой области, Боннер. Ни ты, ни Глисон не

  проявили здравого смысла, когда держали в заложниках маленького ребенка.

  «Мы делали то, что сказал нам человек Брина, директор», – пытался возразить Керли, но Молану сказал, что

  все это может подождать, пока они не вернутся в Чикаго.

  Местный вождь протестовал по разным причинам. Он хотел, чтобы ФБР расследовало обвинение в

  похищении; он уже вызвал агента из офиса Пеории, чтобы он допросил Дердона и двух

  федералов за задержание Лили и Мэг; кто-то должен был появиться в любую секунду.

  «Здесь мы находимся в эпицентре огромного недоразумения, – начал Брин своим теплым баритоном. «Я

  не думаю, что ФБР…»

  «Не беспокойся об этом», – сказала Зета Молану Брину. «Разберусь с главой Северного

  округа. Я знаю, что вы были обеспокоены тем, что секреты обороны попадали в руки Ирана, что могло

  вызвать чрезмерное рвение ваших сотрудников. Мы возьмем молодого Биндера на допрос, чтобы мы точно знали,

  что он делал с кодом Fitora ».

  «Нет», – сказала Элисон.

  – Солнышко… – начал Корделл.

  «Нет,„ Солнышко “, папа. Я не солнечный человек. Вы не можете обвинить Мартина Биндера в краже

  кода Фитора. Вы знаете, что он ничего не сделал с кодом – Яри Лю сказал вам, мне и Вику, что

  нигде в сети или среди наших конкурентов к коду нет ни малейшего интереса. Вы знаете, что все

  , что делал Мартин, – это поиски того, чем занималась его прабабушка до того, как дедушка украл ее

  дизайн для ферромагнитного ядра памяти ».

  «Солнышко, у тебя было много потрясений сегодня днем», – настойчиво сказал ее отец. «

  Женщина Варшавски втянула тебя во что-то более глубокое, чем ты мог справиться. Мы предъявим ей отдельные обвинения,

  прежде чем вернемся в Чикаго. Шеф – Бэрроу, не так ли? – у вас есть комната, где я могу побыть

  наедине со своей девушкой?

  «Мы не собираемся оставаться наедине, папа». Лицо Элисон было каменным, а голос походил на кремневый. «Если вы предпримете какие-либо

  действия против Вика или Мартина, я пойду к Правлению, чтобы объяснить, как вы злоупотребляете своей

  властью. Я проголосую своими акциями против тебя, и я заставлю маму проголосовать за нее тоже.

  Эго Брина было построено по-крупному. Он сказал: «Элисон, ты в шоке; мы поговорим, когда

  ты почувствуешь себя лучше. Мы возвращаемся в Чикаго в Персидский залив; ты можешь съесть что-нибудь в

  самолете, вздремнуть, и ты справишься с этим ».

  «Нет, папа. Я не переживу, что ты ведешь себя как разъяренный носорог. Было бы очень здорово,

  если бы вы кого-нибудь послушали. Неудивительно, что мама пьет так, как она; она устала от того, что ты ведешь себя так, будто

  ее нет рядом.

  «У вашей матери нет проблем с алкоголем», – сказал Брин. «Это очень неправильно с вашей стороны обсуждать

  нашу частную домашнюю жизнь публично. Разве я не говорил тебе это тысячу раз?

  «Я пытался предупредить тебя о ней», – сказал Дердон. «Я сказал тебе, что не думаю, что ты можешь доверять ее преданности». «Мы отправим тебя к терапевту, Солнышко. Вы страдаете стокгольмским синдромом, – сказал Брин.

  «Шеф Бэрроу, я думаю, мои юристы расставили все точки над„ i “, в котором вы нуждаетесь. Я заберу Дердона обратно в Чикаго

  . И тебе больше не нужна Элисон ».

  «Папа, я остаюсь с Виком и Мартином. Если вы хотите, чтобы Дурдон взорвал их и меня, я думаю, вы

  отдадите необходимые приказы. Или вы можете уговорить директора Молану сделать это за вас; она, кажется, хочет

  доставить удовольствие ».

  Под макияжем Молану ее лицо покраснело в пятнах. Мне было интересно, спала ли она с

  Брином.

  «Довольно, юная леди!» Брин вспыхнул, схватив ее за руку. «Ты пойдешь с нами домой,

  получишь терапию, и у нас больше не будет этой ерунды».

  «Папа, нет!» Она отстранилась и подбежала к Мартину.

  Брин, казалось, наконец понял, что потерял ее, по крайней мере, на время. Или он просто беспокоился о том, сколько топлива он тратит, когда двигатели Gulfstream еще работают. Он позволил

  Дёрдону и адвокатам забрать его.

  После этого шеф Бэрроу в кратчайшие сроки закончил с нами дела. Он был зол на то, что его

  власть была узурпирована национальной безопасностью; он увидел, что Мартин, Элисон и я стоим на его стороне

  стола, и дал нам номер своего мобильного телефона: «На случай, если кто-то попытается вас побеспокоить, пока вы в городе». Один из его офицеров отвез нас обратно к дому Дороти, чтобы я мог забрать «Мустанг». Мартин

  тоже хотел забрать бумаги своей прабабушки. Дороти и Мэг были не в восторге

  от того, что снова увидели нас, хотя они немного

  потепли после того, как Элисон принесла им искренние извинения от имени своего отца и Метаргона.

  «Я прослежу, чтобы кто-нибудь восстановил мастерскую прабабушки Мартина, если хочешь», -

  пообещала она . «Такое ощущение, что это священное пространство, эта женщина, пережившая нацистов, работает здесь все эти

  годы, занимается физикой и смотрит на звезды. Разве вы не хотели бы увидеть,

  как он был восстановлен в том виде, в каком он был до того, как его разорвали сегодня? »

  Дороти грубо сказала, что они подумают об этом. «Но я до сих пор не понимаю, что им было

  нужно , почему им пришлось атаковать Лили и нанести такой урон».

  «Брин защищал репутацию Метаргона, – сказал я.

  «Но он его разрушает!» – воскликнула Элисон. «Когда люди узнают, чем он занимается, они потеряют

  доверие к нему как к генеральному директору».

  «Я не защищаю его», – сказал я. «Он беззащитен. Я просто пытаюсь понять, что им

  двигало. Я думаю, что это его идея о репутации Metargon как великого новатора в области вычислений и

  технологий. Метаргон, «за пределами энергии». «Где будущее позади». Это

  девизы вашей компании .

  «Когда Уолл-стрит узнает, что ваш дед не создавал BREENIAC, что он украл

  дизайн у человека, пережившего Холокост, я уже говорил об этом ранее – люди потеряют к вам доверие.

  Общественность не будет очень прощая, либо «.

  «Но почему они гнались за мной?» – спросил Мартин. «Я знал, что мистер Брин расстроен призмами,

  но он не знал, что это подпись Мартины».

  «Но он знал. Он хотел все уцелевшие документы Мартины, чтобы уничтожить любые доказательства,

  связывающие ее с наброском БРИНИАКА. Кроме того, ему нужна была копия патента, отправленная

  Мартине. Вы сказали, что его копия в Патентном ведомстве исчезла, что есть запись о том, что она получила

  патент на дизайн в 1941 году, но в их файлах нет следов настоящего документа. Это долго после того

  факта, мы никогда не знаем , что с ним случилось, но я держу пари , что Эдвард Брин, который имел много

  контактов в Вашингтоне, есть кто – то , чтобы удалить файл для его обратно , когда он понял , что он мог бы сделать

  удача из украденного эскиза БРИНИАКА.

  «Почему они думали, что у меня что-то есть?» Мартин настаивал.

  «Если документы, которые были отправлены Мартине в 1941 году, пережили войну, Корделл подумал, что вы

  приведете его к ним».

  Мартин покачал головой. «Я никогда не видел их ни здесь, ни в газетах Мартины, которые

  украла моя мама ».

  «Я знаю, где они», – сказал я. «По крайней мере, я знаю, где они были в ноябре 1941 года».

  ВЕНА, НОЯБРЬ 1941 г.

  Письмо из Америки

  E

  VER ПОСКОЛЬКУ дети уехали в Англию, переполненный плашмя на Novaragasse почувствовал пустой, полый. Но теперь, спустя два года после начала войны, он действительно пуст. Его любимая дочь Софи, его Баттерфляй, ослабленная из-за тяжелой беременности, была забрана вчера у него, вместе с ее

  мужем, его родителями и всеми тетями, племянниками и двоюродными братьями.

  Отец должен уметь защитить свою дочь. Отец не должен сидеть без дела, поскольку мужчины направляют

  оружие на его дочь и заставляют ее встать. Отцу не следовало видеть свою дочь такой худой

  и слабой от недоедания, что ее грудина и ребра выступают, как ощипанный голубь, но он так и

  сделал. Он хочет сесть на матрас Софи и вырвать себе волосы, причитая. Он смотрит на постельное белье,

  аккуратно сложенное его женой после ухода их возлюбленной, ее руки дрожат, он складывает тонкое одеяло

  и гладит его снова и снова, как если бы оно все еще держало ее ребенка. Если он сидит и воет, он никогда больше не встанет на

  ноги, и его бедная Шарлотта останется одна.

  Феликс Гершель смахивает слезы, надевает один оставшийся костюм и рубашку – остальные уже давно

  обменены на еду – и следует давней привычке. Он бреется в холодной воде, чистит зубы, кипятит

  воду, чтобы приготовить для Шарлотты чашку эрзац-кофе.

  По крайней мере, маленькая Лотта в безопасности в Англии со своим братом и Кете Сагинор. Перед началом войны,

  до того , как Европа была запечатана, они получили два письма от своего Лоттхена. Он постоянно беспокоится о

  том, как двоюродная сестра его жены Минна обращается с их избранницей. Минна – злая женщина, всегда завидующая его

  жене, злобная к Софи. Он беспокоится, что она будет оскорблять их маленькую Шарлотту, но какой у

  них был выбор ? Въездные визы в Англию разрешались только детям.

  Он спускается по четырем лестничным пролетам и стоит на улице, чтобы делать дыхательные упражнения,

  которые были частью его утреннего распорядка с тех пор, как он был студентом университета на рубеже веков. Он

  старается, насколько это возможно, следовать своему давнему графику: бриться, одеваться в течение дня, приносить

  жене утренний кофе.

  Прошло два года с тех пор, как он в последний раз был в офисе на Парк-Ринг, где когда-то был

  уважаемым поверенным. До войны некоторые его клиенты продолжали тайно консультироваться с ним:

  советы Феликса Гершеля всегда составлялись тщательно и грамотно. Он знал, что можно, а

  что нельзя делать даже после аншлюса.

  Взамен он получил золотые монеты, которые его жена пришила под пуговицы на

  поясе Лоттхена. Когда она добралась до кузины Минны, маленькая Лоттхен осторожно написала: « Хьюго, Кете и я

  в безопасности». У меня остались все пуговицы. Я люблю тебя и скучаю по тебе, Опа . Минна была бы так же велика, как и нацисты, чтобы украсть небольшой клад, который Феликс предназначил для выживания своей внучки; в сообщении говорилось, что ей удалось сохранить свое наследие.

  Перед началом войны Феликс пытался убедить своих богатых клиентов платить ему визами куда угодно, в Аргентину, на Кубу, даже в Иран, но они не испытывали к нему такой любви, чтобы потратить свой собственный запас государственных услуг на какое-то время. От имени еврея.

  Когда герр Гершель стоит в дверном проеме, вращая руками, появляется почтальон. В наши дни в Леопольдштадт или из него отправляется так мало почты, что приход почты – это всегда повод. Его сердце бьется быстрее: возможно, что-то от внучки. После войны они получили от нее два письма, двадцать пять слов при посредничестве Красного Креста и до сих пор подвергаются цензуре. Они не знают, дошли ли до нее их собственные письма или нет.

  Для его семьи ничего нет, но у почтальона есть письмо из Америки, адресованное мисс Мартине Сагинор, улица Новара 38А, Вена 2, Австрия. Герр Гершель несет его наверх. Письмо из Америки несет в себе столько возможностей, что он едва дышит.

  Феликс показывает письмо Шарлотте, которая, наконец, встала, расчесала свой длинный водопад волос, наколола им голову и раскидывает их постельные принадлежности над двором. Она кивает, и он помогает ей заменить тонкое одеяло. Она вынимает шпильку из заплетенной в спираль косы и разрезает конверт.

  Это официальный правительственный документ, но не виза, о которой они молились. Патент США D124603 на ферромагнитное устройство, которое может хранить данные. Эскиз, который Фройлейн Мартина представила вместе со своим заявлением два года назад, прилагается к гранту, срок действия которого истекает через семнадцать лет с даты выдачи.

  Феликс не может заставить себя взглянуть на жену, но она сжимает его руку. «В конце концов, – говорит она, – если бы это была виза, как бы мы могли покинуть Вену с нашей дорогой Софи где-нибудь в Европе и попали в беду?»

  53

  ПРИЛОЖЕНИЕ-УБИЙЦА

  L

  ОТТИ БЫЛ ОЧЕНЬ бледным. Когда мы дошли до угла Новарагассе, она остановилась, зажмурив глаза. Последний раз она видела эту улицу рано утром, когда ей было девять лет, когда отец проводил ее, ее брата и плачущую Кете Сагинор до вокзала. Полиция, которая уважительно относилась к ней во время этого визита, воткнула штыки в ее плюшевого мишку, чтобы убедиться, что ее семья не прячет в нем драгоценности.

  «Хорошо», – сказала она наконец, открыв глаза и глубоко вздохнув.

  Герр Лаутманн встретил нас у въезда на Новарагассе 38А. Он был из отдела общественных работ, человек, который выдал разрешения и рабочие выкапывать булыжник во дворе.

  Макс нашел Лаутмана после того, как я объявил о своем намерении полететь в Вену искать патент Мартины. Макса позабавило: «Вена – это не Чикаго, Виктория. Нельзя внезапно появиться у здания и начать разбирать булыжник. Вам нужно разрешение, вам нужен чиновник, наверное, два-три чиновника. Не показывайте консьержу свой пистолет и не воображайте, что он или она захочет вам помочь ».

  «Я способен на хитрость, Макс», – ответила я с достоинством.

  «Я уверен, что да», – сказал он. «Я надеюсь, что однажды вы мне его покажете. Для этого вам понадобится кто-то вроде меня, который говорит по-немецки и знает, как управлять лодкой через множество бюрократических замков ».

  Макс начал рассылать электронные письма и звонить по телефону, пока не связался с герром Лаутманном. Процесс, который мог занять месяцы или годы, был сжат до нескольких недель благодаря связям Макса в кругах беженцев и переживших Холокост.

  Пока Макс делал все приготовления, как для поездки, так и для раскопок, я обратил свое внимание на укрепление отношений с клиентами, которыми пренебрегал.

  Я также отвечал на множество вопросов прокурора штата округа Кук. Когда я предположил, что труп в каретной будке, вероятно, принадлежал Гертруде Мемлер, они связались с ФБР. Федералы были в восторге: они охотились на Мемлера пятьдесят лет. Проблема была в том, что ни у кого не было образцов ДНК для сравнения.

  Разъяренной частью недель после Тинни была моя неспособность убедить прокурора штата обратить внимание на роль Брина в смерти Юлиуса Дзорнена или на мое собственное заключение его приспешниками в подвале под кухней каретного двора.

  Агентство SA заявило, что смешно думать, что глава такой компании, как Metargon, которая в прошлом году выплатила восемь миллионов государственных подоходных налогов, будет причастен к преступлению, которое я описываю. Что касается человека, Дердона, мистер Брин дал понять, что его сбили с толку несколько чрезмерно усердных агентов национальной безопасности, когда Дердон искал пропавший компьютерный код.

  «Восемь миллионов налогов, но двести тысяч взносов на избирательную кампанию, что для вас больше, – отрезал я. „Будет ли Брин и дальше пытаться убить Мартина Биндера, или молодой Биндер сможет мирно заняться своими делами?“

  Помощник прокурора штата посоветовал мне поменьше говорить. Г-н Брин принес официальные извинения за то, что заподозрил Мартина Биндера в попытке продать закрытый код. Если Метаргон был готов оставить все в покое, я бы тоже оставил все в покое.

  По крайней мере, шериф Коссел в Палфри серьезно относился к этому. Он пытался убедить прокурора округа Палфри выдвинуть обвинение в убийстве против депутата Давилатса и Дердона. Я пообещал Косселю, что дам показания, если он сможет привлечь к суду одного или обоих мужчин.

  В дни после Тинни я проводил небольшие квадраты свободного времени с Джейком, который вернулся с Западного побережья. Лежать на его кушетке, слушать его тренировки или лежать с ним в постели после поздней ночи, проведенной за музыкой и танцами, восстанавливало мой дух.

  Элисон решила взять отпуск в Гарварде. Сначала она подумала о том, чтобы вернуться в Мехико, к программе, которую она создавала, но чем больше она говорила об этом со мной, тем более испорченным это казалось ей.

  «Это настолько корпоративно: я поставлял им продукты Metargon – это все равно, что использовать благотворительность в качестве прикрытия для превращения мексиканских школьников в клиентов Metargon. Мы даем детям Metar-Genies, и они должны покупать у нас приложения и игры. Мне нужно время вдали от всех этих корпоративных вещей. И еще, когда мой отец привел ФБР, когда подумал, что Мартин может быть со мной в Мехико – теперь они мне не доверяют ».