Текст книги "Вариант единорога"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 54 страниц)

С огромным трудом, тяжело переваливаясь, я дотащилась до валуна и устроилась возле него. Из пустого панциря моей возлюбленной ветерок доносил до меня голос ее души...

...Усни, шептала она, усни. Я с тобой, навсегда с тобой. Ты заслужила это счастье и эту честь, Любовь моя. Да пребудут вечно в мире наши души...

Да, мне нужно, мне совершенно необходимо было уснуть, поспать, прежде чем пускаться в обратный путь. Руби, Руби-Стоун ждал меня, и камень огненного цвета сиял на его челе, восхитительный, ярко пылающий в солнечном свете, мягкий и нежный в сумерках... Твое ожидание, Руби-Стоун, почти подошло к концу. Еще совсем немного, и мы вернемся к тебе. Наш поединок любви завершен... Я уже вижу наше Жилище, наш Дом, ясно вижу его, ведь там мы оставили тебя... И скоро твой огненный камень засверкает рядом с нами. И мы отложим для тебя яички. Мы будем кормить тебя. Скоро, уже скоро... Кажется, опять там мелькнула эта тень, но мне не разглядеть... Впрочем, это тебя не касается. Я спрячу свой позор в себе – если это действительно такой уж позор – и никогда не расскажу о нем никому... Наша возлюбленная Квиб все еще поет там, на дереве, и во мне. Поет о мире; о мире, о нашем брачном слове, данном друг другу, об извечном возвращении Яйца. Что же еще может иметь значение, мой Дорогой? Разве что-то другое может сдержать полет или украсить чело одиночества, кроме сияющего рубина, символа нашей любви, Руби-Стоун?

Спи, усни, поет Квиб. Подожди еще немного, поет Квиб. Скоро, скоро, поет Квиб. И мы сыграем свои роли на всеобщем празднестве жизни, Любовь моя.

  Сам себя удивил

Говорили, что берсерки могут, если в этом есть необходимость, принимать даже привлекательный вид. Но здесь не было такой необходимости. Летящий через миллионозвездное молчание берсерк был массивным, темным и чисто функциональным по конструкции. Это был разрушитель планет, направляющийся к миру, называемому Корлано, где он собирался превратить города в груды камня и уничтожить все живое. Он мог сделать это без особого труда. Не требовалось ни коварства, ни вероломства, ни уверенности в ошибочности жизни. Он имел задание, он имел оружие. Он никогда не удивлялся, почему все должно быть именно так. Он никогда не запрашивал указаний. Он никогда не считал себя своеобразной формой жизни, хотя бы и искусственной. Это была машина-убийца, и если верность цели может рассматриваться как добродетель, в этом смысле он был добродетельным.

Его датчики сканировали пространство далеко вперед, хотя в этом не было необходимости. Он знал, что на

Корлано нет серьезной защиты. Он не предвидел каких-либо трудностей.

Кто решится посадить льва на цепь?

Он вышел на курс к Корлано и привел все системы вооружения в полную готовность.

Уэйд Келман почувствовал беспокойство, как только открыт глаза. Он перевел взгляд на Макфарланда и Дорфи.

– Вы позволили мне спать, когда преследовали этот утиль, подбирались к нему, зацепляли его? Вы понимаете, сколько времени потеряно?

– Тебе был нужен отдых,– ответил Дорфи, маленький смуглый мужчина, глядя в сторону.

– Черт побери! Вы знали, что я буду против!

– Это может кое-что стоить, Уэйд,– заметил МакФарланд.

– Это контрабандный рейс, а не сбор утиля. Важно время.

– Ну, что есть, то есть,– ответил Макфарланд.– Нет смысла спорить о том, что сделано.

Уэйд сдержал резкость. Он мог вести себя только таким образом. Он не был капитаном в обычном смысле слова. Все трое на равных участвовали в этом деле – равные вклады, равный риск. Но он знал, как управлять маленьким кораблем, лучше, чем каждый из них. Это обстоятельство и их уважение к нему восстанавливали рефлекс подчинения как в хорошие, так и в неудачные дни. Если бы они его разбудили и проголосовали за эту операцию, он был бы, видно, против. Однако он знал, что они позаботились бы о нем в случае крайней необходимости.

Он резко кивнул:

– Ну ладно, мы имеем эту штуку. Что бы это могло быть?

– Черт меня побери, если я знаю, Уэйд,– ответил Макфарланд, коренастый светловолосый мужчина со светлыми глазами и искривленным ртом. Он смотрел через шлюз внутрь наскоро причаленного устройства.– Когда мы засекли его, я думал, что это спасательная лодка. Размеры подходящие.

– И?

– Мы просигналили, но ответа не было.

– Ты хочешь сказать, что нарушил молчание в эфире ради этого мусора?

– Но будь это спасательная лодка, на ее борту могли находиться люди, терпящие бедствие.

– Судя по его состоянию, он никак не может быть спасательным судном. Ладно,– вздохнул он.– Ты прав. Продолжай.

– Не было никаких признаков электрической активности.

– И вы бросились за ним в погоню?

Дорфи кивнул.

– И что, он полон сокровищ?

– Я не знаю, чем он полон. Хотя ясно, что это не спасательная лодка.

– Да уж вижу.

Уэйд вглядывался в темноту открытого шлюза. Он взял фонарь у Дорфи, прошел вперед и провел лучом по сторонам. Среди странного оборудования не было помещений для пассажиров.

– Давайте выкинем его,– сказал он.– Не знаю, что там за чепуха внутри, но повреждения налицо. Я сомневаюсь, что эту дрянь стоит тащить куда-либо.

– Держу пари, что профессор могла бы справиться с нашей загадкой,– сказал Дорфи.

– Оставь бедную женщину в покое. В конце концов, она пассажир, а не член команды. Что ей за дело до этой штуки?

– Предположим, только предположим, что это ценное оборудование. Скажем, что-нибудь экспериментальное. Кто-нибудь может купить...

– А предположим, что это замечательная бомба?

Дорфи отпрянул от люка.

– Я не подумал...

– Я сказал первое, что пришло в голову.

– Даже не посмотрев получше?

– Да. Вряд ли ты смог бы выжать что-нибудь из этого.

– Я? Да ты знаешь намного больше о машинах, чем любой из нас.

– Именно поэтому вы разбудили меня, да?

– Ну, раз ты сейчас здесь...

Уэйд вздохнул. Затем медленно кивнул.

– Это может оказаться неразумным, рискованным и совершенно бесполезным делом.

Он посмотрел на экзотическое оборудование внутри.

– Передай мне фонарь.

Он взял фонарь и направил свет через люк.

– Давление держится нормально?

– Ага. Мы налепили заплату на дыру в его корпусе.

– Ну ладно, черт побери.

Уэйд прошел через люк, опустился на колени, наклонился вперед. Он держал фонарь перед собой, поводя им из стороны в сторону. Его беспокойство не проходило. Было что-то очень чужое во всех этих кубах и выпуклостях, в их соединении... И эта ниша...

Он потянулся и постучал по корпусу. Чужой.

– У меня такое чувство, что он не из нашей системы,– сказал он.

Он проник в небольшое открытое пространство. Затем был вынужден наклонить голову и двигаться на четвереньках. Он начал ощупывать все, что попадалось под руки: переключатели, провода, небольшие приборы с неизвестными функциями. Почти все это, казалось, было предназначено для движения по кривым разной формы, вращения, перемещения по направляющим. В конце концов ему пришлось лечь и ползти.

– Я полагаю, большинство из этих устройств – оружие,– сообщил Уэйд после предварительного осмотра.

Он достиг большой ниши. Когда он прошелся пальцами по поверхности панели, закрывающей нишу, она скользнула вбок, приоткрыв вход. Уэйд нажал посильнее, и вход открылся шире.

– Проклятье! – сказал он, так как раздалось негромкое тиканье.

– Что-нибудь не в порядке? – позвал его Дорфи.

– Ты! – сказал он, начиная отодвигаться.– И твой дружок! Вы оба не в порядке!

Он стремительно повернулся и проделал весь путь обратно.

– Выкинь его! Немедленно!

Тут он увидел Джуну, стройную женщину в сером и палевом. Она стояла, прислонившись к переборке с чашкой чая в руках.

– От бомбы надо избавляться, пока она не взорвалась! – добавил Уэйд.

– Что вы нашли? – спросила она удивительно глубоким голосом.

– Какое-то устройство. Оно попыталось активизироваться, когда я его коснулся. И я уверен, что куча этих штучек – оружие. Вы знаете, что это значит?

– Расскажите мне,– попросила она.

– Снабженное разумом оружие незнакомой конструкции. Мои товарищи выловили поврежденного берсерка, вот что это такое. И он пытается восстановить себя. Нужно убираться отсюда – и быстрее.

– Вы абсолютно уверены, что это берсерк?

– Уверен – нет. Я опасаюсь этого.

Джуна кивнула и поставила чашку. Затем подняла руку ко рту и кашлянула.

– Я хотела бы посмотреть, прежде чем вы бросите его,– сказала она просительно.

Уэйд закусил губу.

– Джуна,– сказал он,– я понимаю ваш профессиональный интерес к компьютерам, но мы предполагали доставить вас на Корлано в целости и сохранности, помните?

Она улыбнулась в первый раз с тех пор, как он встретился с ней несколько недель назад.

– Я очень хочу посмотреть на него.

Улыбка исчезла. Уэйд кивнул:

– Посмотрите, но быстро.

– Мне нужны приборы. И я хочу переодеться в рабочую одежду.

Она повернулась и прошла через проход справа от нее. Уэйд взглянул на своих товарищей, пожал плечами и отвернулся.

Сидя на краю койки за завтраком, который стоял на маленьком подносе, под звуки «Славянских танцев» Дворжака Уэйд размышлял о берсерках, докторе Джуне Байел, компьютерах вообще и о том, как все это объединилось в их путешествии. Рейды берсерков были замечены в этой части пространства в последние несколько лет. К этому времени берсерки уже знали, что Корлано не слишком хорошо защищен. Это очень беспокоило ту часть населения Корлано, которая нашла здесь убежище после атаки берсерков на дальний Джельбар почти поколение назад. Большинство из них выбрало Корлано, потому что эта планета в то время лежала далеко от зоны активности берсерков. Уэйд хмыкнул. Комизм ситуации заключался в том, что те же самые люди, которые так долго и успешно выступали за столь строгое законодательство Корлано, сейчас возвращались к производству и ввозу интеллектуальных машин. Своеобразный виц групповой паранойи, связанной с полученной от берсерков травмой.

Конечно, это был черный рынок. Машины, более сложные, чем позволялось законом, были нужны в бизнесе, некоторым интеллектуалам и даже самому правительству. Люди, такие как он и его партнеры, регулярно ввозили машины и детали к ним. Власти обычно смотрели на это сквозь пальцы. Он видел подобную шизофрению во многих местах.

И Джуна Байел, высокого класса специалист по интеллектуальным машинам, по большому счету была здесь персоной non grata. Она могла бы прибыть как турист, но в этом случае она стала бы объектом повышенного внимания, что очень затруднило бы проведение занятий, ради которых, собственно, она и была приглашена.

Уэйд вздохнул. Он тоже использовал правительственное двоемыслие. Он был на службе. На самом же деле... Что толку размышлять обо всем этом снова. Дела недавно стали меняться к лучшему. Еще несколько таких рейсов, и он сможет сделать последний взнос в выплаты по своему разводу и заняться работой на законных основаниях, стать респектабельным, даже процветающим.

Зазвенел интерком.

– Да?

– Доктор Байел просит вашего позволения произвести некоторые тесты с мозгом покинутого корабля,– сказал Макфарланд.– Она хочет ввести некоторые команды и попробовать подцепить корабельный компьютер. Что ты об этом думаешь?

– Рискованно. Предположим, она активирует его. Берсерки никогда не были особенно приятными...

– Она говорит, что может изолировать мозг от системы вооружения. Кроме того, у нее нет уверенности, что это берсерк.

– Почему?

– Во-первых, он не согласуется с описанием берсерков, имеющимся в нашей компьютерной памяти.

– Черт побери! Это ничего не доказывает. Ты знаешь, что они могут видоизменять себя для разных целей.

– Во-вторых, она была в группе, исследовавшей поврежденного берсерка. Она говорит, что у того другой мозг.

– Хорошо, это ее работа, но я уверен, что она чертовски любопытна. Я не знаю. А что ты думаешь?

– Мы знаем, что она хороший специалист. Именно поэтому ее пригласили на Корлано. Дорфи думает, что эта штука может быть ценной и что мы не зря ее захватили. Может быть, дать ей там немного покопаться. Я уверен, она знает, что делает.

– Она поблизости?

– Нет. Она внутри этой штуки.

– Звучит так, будто вы решили заранее, что я не буду возражать. Скажи ей, пусть продолжает.

Может быть, лучше было бы, если бы он сложил с себя обязанности главного. Принятие решений всегда было для него проблемой. Танцы Дворжака зазвучали в его голове, и он перестал обо всем думать, пока не допил кофе.

Долго находящаяся в состоянии сна глубоко скрытая система была активирована в гигантском мозгу берсерка. Поток данных внезапно начал проходить через его процессор. Начались приготовления к отклонению от курса в сторону Корлано. Это было не изменой, а скорее стремлением к высшей цели.

Кто установил меру добычи?

Джуна при помощи чувствительных приборов проверяла совместимость. Она манипулировала преобразователями, чтобы подогнать уровни энергии и тактовую частоту и связаться с компьютером. Она заблокировала каждую цепь, идущую от этого странного мозга к остальным частям корабля,– за исключением одной, ведущей к его источнику питания. Энергетический блок этого мозга был чрезвычайно прост и, по-видимому, действовал от какого-то радиоактивного источника, помещенного в маленькую камеру. Сейчас камера содержала лишь инертные элементы. Она вычистила ее и наполнила из запасов корабля. Она ожидала возражений Уэйда по этому поводу, но он только пожал плечами.

– Заканчивайте,– сказал он,– и мы выбросим его.

– Мы не можем его выбросить. Он единственный в своем роде.

– Посмотрим.

– Вы действительно боитесь его?

– Да.

– Я сделала его безопасным.

– Я не доверяю чужим машинам!

Она откинула назад седые волосы.

– Послушайте, я слышала, как вы потеряли ваше вознаграждение, взяв на борт берсерка, замаскированного под спасательную лодку,– сказала она.– Вероятно, так поступил бы любой. Вы думали, что спасаете жизни.

– Я играл не по правилам. Я был предупрежден, но все-таки пошел на это. Это напоминает мне...

– Это не зона военных действий,– прервала она,– и он не может повредить нам.

– Ну так продолжайте!

Джуна замкнула цепь и уселась перед терминалом.

– Это, вероятно, потребует времени,– сказала она.

– Хотите кофе?

– Это было бы великолепно.

Чашка остыла, и Уэйд принес ей другую. Джуна делала запрос за запросом, пробуя разнообразные пути. Ответа не было. Наконец она села, откинулась назад и взяла чашку.

– Он сильно поврежден?

Она кивнула:

– Боюсь, что так, но я надеюсь, что смогу что-нибудь с этим сделать. Мне нужен ключ, какой-нибудь ключ.

– Ключ? К чему?

– Что это, и откуда он пришел. Эта штука невообразимо старая. Любая информация о ней может быть археологической сенсацией.

– Извините меня. Желаю вам что-нибудь найти.

Она повернулась в кресле и опустила глаза на чашку.

Уэйд первый заметил движение.

– Джуна! Экран!

Она резко повернулась, пролив кофе на колени.

– Проклятье!

Ряд за рядом непонятные символы проплывали по экрану.

– Что это?

– Не знаю.

Она наклонилась вперед, забыв о нем.

 Около часа, зачарованный, он наблюдал за конфигурациями, возникающими на экране, и движениями удлиненных пальцев Джуны, безуспешно набиравших все новые комбинации на клавиатуре. Затем он заметил нечто, на что она не обратила внимания, так как была поглощена символами.

Маленький сигнальный огонек горел слева от терминала. Уэйд не представлял себе, как долго тот горит. Он подвинулся ближе. Это был звуковой индикатор. Устройство пыталось общаться и на других уровнях.

– Давайте попробуем,– сказал он.

Он потянулся вперед и нажал переключатель под сигнальным огнем.

– Что?

Механическая речь, состоящая из щелканий и стонов, полилась из переговорного устройства. Язык явно был чужим.

– Господи! Вот это да!

– Что это? – Она повернулась и уставилась на него.– Вы понимаете этот язык?

Уэйд покачал головой:

– Я не понимаю, но думаю, что узнал его.

– Что это? – повторила Джуна.

– Я должен знать наверняка. Воспользуюсь другим терминалом, чтобы проверить это. Я буду в соседней комнате. Вернусь, как только что-нибудь выясню.

– Хорошо, но что же это все-таки?

  Я думаю, что нас будут преследовать по закону более суровому, чем закон о контрабанде.

– За что?

– За владение мозгом берсерка и экспериментирование с ним.

– Вы не правы.

– Посмотрим.

Он ушел. Джуна принялась грызть ноготь, чего не делала уже много лет. Если он прав, эту штуку нужно было закрыть, опечатать и передать военным властям. С другой стороны, она не верила, что он прав.

Она потянулась вперед и приглушила отвлекающий внимание голос. Теперь она должна спешить, попытаться сделать что-нибудь другое, пока Уэйд не вернулся. Он выглядел слишком уверенным в своей правоте. Она чувствовала, что он мог бы вернуться с чем-нибудь убедительным.

Поэтому она ввела команду в корабельный компьютер для обучения плененного мозга языку Солнечной системы. Затем принесла чашку свежего кофе и выпила ее.

По мере того как он двигался, все больше систем боевой тревоги приходило в действие. Гигантская машина убийства активировала двигатели, чтобы замедлить свое движение. Первый приказ, который прошел через его процессор после пробного опознавания, был: «Двигайся осторожно».

Он удерживал внимание на удаленном корабле и его маленьком спутнике, но выполнял маневр, который был извлечен из его банка ведения военных операций. Он расконсервировал еще больше устройств нападения.

– Все в порядке,– сказал Уэйд, входя и усаживаясь.– Я ошибся. Это не то, что я думал.

– Может быть, вы наконец будете столь любезны, что сообщите мне, что вы подозревали?

Он кивнул.

– Я слабый лингвист,– начал он,– но я люблю музыку. У меня очень хорошая память на звуки всех видов. Я могу проигрывать в голове целые симфонии. Я даже играю на некоторых инструментах, хотя не часто. Но в этом случае моя память подвела меня. Я мог бы поклясться, что эти звуки очень похожи на те, что есть в записях Кармпена,– отрывочные фрагменты, относящиеся к Строителям, злобной расе, которая породила берсерков. Копии этих записей есть в судовой библиотеке, и я только что прослушал их снова. Но я ошибся. Они звучат иначе. Это не язык Строителей.

– Насколько я понимаю, берсерки никогда не использовали кодов языка Строителей,– сказала Джуна.

– Я этого не знаю. Но все-таки я уверен, что слышал нечто похожее на этот язык. Странно...

– Теперь у него есть возможность говорить с нами. Но он пока не слишком преуспел в этом.

– Вы обучили его языку Солнечной системы? – спросил Уэйд.

– Да, но он пока еще лепечет. Звучит как Фолкнер в худшее время.

Джуна повернула переключатель звука.

– ...защитник преодолеть проклятие торпеды и ослепительные вспышки солнца как глаза три по правому борту два в зените...– Она повернула переключатель обратно.

– Это его ответ на наши запросы?

– Да. У меня появилась мысль.

Зазвенел интерком. Уэйд поднялся и нажал кнопку связи. Это был Дорфи:

– Уэйд, мы обнаружили что-то странное, двигающееся в нашем направлении. Я думаю, тебе стоит взглянуть.

– Верно,– ответил он.– Я иду. Извините, Джуна.

Она не ответила. Она изучала новые комбинации на экране.

– Идет пересекающимся курсом. Движется быстро,– сказал Дорфи.

Уэйд смотрел на экран, оценивая данные, которые появлялись в нижнем правом углу.

– Очень большая масса,– заметил он.

– Как ты думаешь, что это?

– Ты сказал, он меняет курс?

– Да.

– Не нравится мне это.

– Он слишком велик для обычного корабля.

– Да,– заметил Уэйд.– Все эти разговоры о берсерках сведут меня с ума, но...

– Ага. Я тоже так подумал.

– Выглядит он достаточно большим, чтобы поджарить целый континент.

– Или изжарить всю планету целиком. Я слышал о таких.

– Но, Дорфи, если у него такая мощь, то его поведение бессмысленно. Зачем ему терять время, охотясь за нами? Может быть, здесь что-то другое?

– Что?

– Не знаю.

Дорфи отвернулся от экрана и облизнул губы. Морщинки появились у него между бровями.

– Я думаю, это один из них. Если я прав, что нам делать?

Уэйд засмеялся коротко и резко.

– Ничего. Мы абсолютно ничего не можем предпринять против такой штуки. Мы не можем ни убежать от нее, ни поразить ее. Мы уже мертвы, если это действительно то, о чем мы думаем, и мы то, что ему нужно. Хотя, я надеюсь, что при возможности, перед тем как уничтожить нас, он сообщит нам, зачем ему это понадобилось.

– Неужели нет ничего, что я мог бы сделать?

– Ты можешь послать сообщение на Корлано. Если он движется туда, у них по крайней мере будет шанс привести в готовность все, что у них есть. Если ты религиозен, сейчас самое подходящее время подумать о Боге.

– Черт возьми! Должно быть что-нибудь еще!

– Если придумаешь, дай мне знать. Я должен поговорить с Джуной. А сообщение все-таки пошли.

Берсерк снова запустил свои двигатели. Он продолжал корректировать курс. Он не должен промахнуться. Новые команды проходили через его процессор по мере того, как он приближался к цели. Он никогда раньше не сталкивался с подобной ситуацией. Но теперь работала древняя программа, которая никогда раньше не активировалась. Приказано навести орудия на цель, но запрещено стрелять по ней... все из-за небольшой электрической активности.

– ...Вероятно, пришел за своим приятелем,– закончил Уэйд.

– У берсерков нет приятелей,– ответила Джуна.

– Я знаю. Я иногда становлюсь циничным. Вы нашли что-нибудь?

– Я пробовала разные подходы для того, чтобы определить степень повреждения. Я уверена, что около половины его памяти разрушено.

– Тогда с ним многого не сделаешь.

– Может быть. А может быть, и нет,– сказала она.

Уэйд повернулся к ней и увидел, что ее глаза увлажнились.

– Джуна...

– Извините, пожалуйста. Это на меня не похоже. Но подойти так близко к открытию, а затем быть уничтоженной идиотской машиной для убийства как раз перед тем, как найден ответ,– это несправедливо. У вас есть платок?

– Да. Секунду.

Интерком зажужжал в тот момент, когда он рылся в стенном ящике с лекарствами.

– Послушайте передачу,– сказал Дорфи.

Пауза, а затем незнакомый голос сказал:

– Здравствуйте. Вы капитан этого судна?

– Да, я,– ответил Уэйд.– А вы – берсерк?

– Можете называть меня так.

– Что вы хотите?

– Что вы делаете?

– Я веду корабль, направляющийся к Корлано.

  Я вижу, вы перевозите необычное оборудование. Что это?

– Это кондиционер воздуха.

– Не лгите, капитан. Как ваше имя?

– Уэйд Келман.

– Не лгите мне, капитан Уэйд Келман. Устройство, с которым вы соединены, не может быть кондиционером. Где вы его взяли?

– Купил на блошином рынке.

– Вы снова лжете, капитан Келман.

  Да, я лгу. Почему бы и нет? Если вы собираетесь нас уничтожить, почему я должен честно отвечать на ваши вопросы?

– Я не говорил, что убью вас.

– Но это единственная вещь, для которой вы предназначены. Для чего еще вы могли прийти сюда?

Уэйд сам удивлялся своим ответам. Во всех воображаемых разговорах со смертью он никогда не представлял себя столь отважным. Это потому, что больше нечего терять, решил он.

– Я обнаружил, что это устройство действует,– сказал берсерк.

– Да, именно так.

– И какие функции оно выполняет?

– Оно выполняет множество функций, которые мы считаем полезными.

– Я хочу, чтобы вы отказались от этого оборудования.

– С чего бы это?

– Я требую этого.

– Я должен рассматривать это как угрозу?

– Как вам угодно.

– Я не собираюсь отказываться от него. С какой стати?

– Вы ставите себя в опасное положение.

– Я не создавал этого положения.

– В каком-то смысле вы его создали. Но я понимаю ваш страх. Он имеет под собой основания.

– Если бы вы просто собирались атаковать нас и отобрать его у нас, вы бы давно это сделали, не так ли?

– Верно. Но у меня есть только тяжелое вооружение, необходимое для моей основной работы. Если я применю его против вас, вы превратитесь в пыль. И конечно, то же произойдет с нужным мне оборудованием.

– Все больше причин, чтобы держать его при себе.

– Логично, но у вас нет всей информации.

– Что же я упустил?

– Я уже послал сообщение с требованием послать сюда небольшое устройство, способное иметь дело с вами.

– А зачем вам беспокоиться, сообщая нам об этом?

– Я говорю это, потому что нужно время, чтобы они прибыли сюда, а я предпочел бы двигаться к цели для выполнения моей миссии, чем ждать, когда они прибудут.

– Спасибо. Но мы лучше умрем позже, чем сейчас. Мы подождем.

– Вы не поняли. Я дам вам шанс выжить.

– Что вы предлагаете?

– Я хочу, чтобы вы оставили сейчас это оборудование. После этого вы можете идти на все четыре стороны.

– И вы позволите нам уйти просто так?

– Я могу рассматривать вас как союзников, если вы сделаете это. Оставьте оборудование, и тем самым вы послужите мне. Вы попадете в категорию союзников, не подлежащих уничтожению. После этого вы сможете уйти.

– У нас нет способа узнать, сдержите ли вы ваше обещание.

– Это правда. Но альтернатива – точная смерть. Если вы только примете во внимание очевидную природу моей миссии, вы осознаете, что ваши несколько жизней для нее ничего не значат.

– Вы сделали предложение. Но я не могу дать вам немедленный ответ. Мы должны его обсудить.

– Понятно. Я свяжусь с вами снова через час.

Передача окончилась. Уэйд почувствовал, что дрожит.

 Он рухнул в кресло. Джуна смотрела на него.

– Знаете ли вы хорошее колдовское заклятие?

Она покачала головой и улыбнулась:

– Вы проделали это здорово.

– Нет. Мои слова были вынужденными. Ничего другого не оставалось.

– По крайней мере, вы дали нам время. Интересно, зачем ему нужна эта штука?

Ее глаза сузились. Губы плотно сжались. Внезапно она спросила:

– Не могли бы вы показать мне этого берсерка?

– Пожалуйста.– Он поднялся и подошел к терминалу.– Я только подключусь к другому компьютеру и перенесу изображение на этот экран.

Через мгновение машина-убийца возникла перед ними на экране.

Уэйд использовал все возможности оборудования, чтобы получить наилучшее качество изображения.

С минуту Джуна смотрела на экран, проигрывая запись разговора с берсерком.

– Он лгал.

– В чем? – спросил Уэйд.

– Здесь, здесь и здесь,– показала она, отметив области в передней части берсерка.– И здесь.– Она отметила отрывок записи, где говорилось о вооружении.

В это время в кабину вошли Дорфи и Макфарланд.

– Он лгал, когда говорил, что у него есть только сверхоружие и что по отношению к нам это будет сверхубийство. Эти штуковины похожи на обычное вооружение.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Он, вероятно, может стрелять очень направленно, с высокой точностью, причиняя минимальные разрушения. Он мог бы поразить нас, не разрушив то, что его так заинтересовало.

– С чего бы ему лгать? – спросил Уэйд.

– Хотела бы я знать,– сказала она, покусывая ноготь.

Макфарланд откашлялся.

– Мы слышали переговоры,– начал он,– и мы обсудили их.

Уэйд повернул голову и посмотрел на него.

– Да?

– Мы думаем, что надо отдать ему то, что он хочет, и убираться восвояси.

– Вы верите в эту ловушку? Он расстреляет нас, как только мы отойдем.

– Я так не думаю,– сказал Макфарланд.– Есть множество примеров такого поведения берсерков. У них действительно в программе заложена возможность классификации объектов как союзников, и они поступают именно так, если это приводит к намеченной цели.

– Дорфи,– спросил Уэйд,– ты передал сообщение на Корлано?

Дорфи кивнул.

– Хорошо. Если не считать других причин, то мы будем ждать ради Корлано. Нужно время, чтобы сюда добрались те небольшие устройства, о которых он говорил. Каждый час, проведенный в ожидании здесь,– это час, за который на Корлано могут укрепить оборону.

– Я знаю...– начал Дорфи.

– ...но это несомненная смерть для нас,– продолжил Макфарланд.– Я, как и вы, хорошо отношусь к Корлано, но наша смерть им не поможет. Вы знаете, что планета защищена слабо. Выиграем ли мы какое-нибудь время или нет, они все равно погибнут.

– Этого нельзя сказать наверняка. В прошлом были случаи, когда очевидно слабые миры отражали очень мощные атаки. И даже берсерк сказал это – несколько наших жизней ничего не значат в сравнении со всем обитаемым миром.

– Ну, я рассматриваю вероятности, и мне не по душе становиться мучеником. Я был готов иметь дело с уголовным законодательством, но не со смертью.

– Что ты на это скажешь, Дорфи? – спросил Уэйд.

Дорфи облизнул губы и отвел глаза в сторону.

– Я согласен с Макфарландом,– сказал он тихо.

Уэйд повернулся к Джуне.

– Я за то, чтобы ждать.

– Таким образом, нас двое,– подвел итог Уэйд.

– У нее нет права голоса,– запротестовал Макфарланд.– Она всего лишь пассажир.

– Она тоже рискует жизнью,– ответил Уэйд.– У нее есть право.

– Она не хочет отдать берсерку эту проклятую машину! Она хочет сидеть здесь и играть с ней, в то время как все взорвется! Что она, в конце концов, теряет? Она все равно умирает и...

Уэйд зарычал и вскочил на ноги.

– Дискуссия окончена. Мы остаемся.

– Но в любом случае голоса разделились поровну.

– Я принимаю всю полноту власти и заявляю, что мы остаемся.

Макфарланд засмеялся:

– Всю полноту власти! Это вшивый контрабандный рейс, а не служба, где можно схлопотать разжалование, Уэйд. Ты не можешь командовать.

Уэйд дважды ударил его, в живот и в челюсть.

Макфарланд упал, сложился вдвое и стал ловить ртом воздух. Уэйд наблюдал за ним, оценивая его состояние. Если он встанет в течение десяти секунд, придется нелегко, решил он.

Но Макфарланд поднял руку только для того, чтобы потереть челюсть.

– Черт побери! – тихо сказал он и потряс головой.– Тебе не следовало делать этого, Уэйд.

– Я думаю, следовало.

Макфарланд поднялся на одно колено.

– Ладно, принимай командование. Но я все-таки думаю, что ты делаешь большую ошибку.

– Я позову тебя в следующий раз, когда будет что обсуждать,– сказал Уэйд.

Дорфи потянулся было помочь Макфарланду, но тот протестующе поднял руку.

Уэйд бросил беглый взгляд на Джуну. Она выглядела бледнее, чем обычно, ее глаза сверкали. Она стояла перед люком, как бы охраняя проход.

– Я собираюсь принять душ и лечь,– сказал Макфарланд.

– Хорошо.

Джуна прошла вперед, как только двое покинули помещение. Она ухватилась за руку Уэйда.

– Он лжет,– снова тихо сказала она.– Вы понимаете? Он мог бы расстрелять нас и получить машину, но он не хочет этого.

– Нет,– сказал Уэйд.– Я не понимаю.

– Похоже, он боится этой вещи.

– Берсерки не знают страха.

– Ну конечно. Я все очеловечиваю. Как будто существует что-то, что сдерживает его. Я думаю, мы имеем дело с чем-то очень специфическим, представляющим необычную проблему для берсерка.

– Что бы это могло быть?

– Я не знаю. Можно попробовать найти какой-нибудь выход, но у меня мало времени. Уклоняйтесь от ответа как можно дольше.

Он кивнул и сел. Его сердце стучало как у загнанной лошади.

– Вы сказали, что почти половина его памяти повреждена.

– Это только догадка, но, видимо, так. Я попытаюсь восстановить ее.

– Как?

Она подошла к компьютеру.

– Я собираюсь подвергнуть то, что осталось, сверхбыстрому винеровскому анализу. Это мощнейший нелинейный метод для обращения с таким необычайно высоким уровнем шума. Но может оказаться, что для такой системы нужно сделать очень объемные вычисления. Я не знаю, сколько на это потребуется времени и даже выполнима ли эта работа.– Грустные нотки послышались в ее голосе,– Но у нас есть шанс восстановить утраченное. Вот почему мне нужно по возможности больше времени,– закончила она.