Текст книги "Вариант единорога"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 54 страниц)

  Великие медленные короли

Дракс и Дран сидели в большом Тронном Зале Глана и беседовали. Монархи по силе интеллекта и физическим данным – а также потому, что никого больше из расы гланианцев в живых не осталось,– они безраздельно властвовали над всей планетой и над единственным подданным, дворцовым роботом Зиндромом.

 Последние четыре столетия (спешка не входила в привычки рептилий) Дракс размышлял о возможности существования жизни на других планетах.

– Дран,– обратился он к соправителю,– вот я подумал: на других планетах может существовать жизнь.

Их мир едва сделал несколько оборотов вокруг солнца, а Дран уже ответил:

– Верно. Может.

– Это следует выяснить,– выпалил Дракс через несколько месяцев.

– Зачем? – так же быстро отозвался Дран, дав повод для подозрений, что его занимали те же мысли.

– Наше королевство, пожалуй, недонаселено,– заметил Дракс, тщательно подбирая слова.– Хорошо было бы снова иметь много подданных.

Дран медленно повернул голову:

– И это верно. Что вы предлагаете?

– Я считаю, нам следует выяснить, есть ли жизнь на других планетах.

– Гм-м.

Два года пролетели совершенно незаметно. Затем Дран промолвил:

– Мне надо подумать,– и отвернулся.

Вежливо соблюдя должную паузу, Драке кашлянул.

– Вы достаточно подумали?

– Нет.

Дракс некоторое время пытался уследить за лучом дневного света, неуловимо быстро обегающим Тронный Зал.

– Зиндром! – наконец позвал он.

Робот застыл на месте, дав хозяину возможность увидеть себя.

– Вы звали, Великий Господин Глана?

– Да, Зиндром, достойный подданный. Те старые космические корабли, которые мы построили в былые счастливые дни, да так и не собрались использовать... Какой-нибудь из них еще может летать?

– Я проверю, Господин.

Робот, казалось, чуть изменил позу.

– Их всего триста восемьдесят два. Четыре готовы к вылету.

– Драке, вы снова превышаете свою власть,– предупредил Дран.– Вам надлежало согласовать этот приказ со мной.

– Приношу извинения. Я всего лишь хотел ускорить дело, прими вы положительное решение.

– Вы верно предугадали ход моих мыслей,– кивнул Дран,– но ваше нетерпение говорит о тайном умысле.

– Моя цель – благо королевства.

– Надеюсь. Теперь об этой экспедиции – какую часть Галактики вы намереваетесь исследовать в первую очередь?

– ...Я предполагал,– вымолвил Дракс после напряженной паузы,– что экспедицию поведете вы. Как более зрелый и опытный монарх, вы, без сомнения, точнее решите, достойны те или иные виды и расы нашего просвещенного правления.

– Это так, но ваша юность, безусловно, позволит вам приложить больше сил и энергии.

– Мы можем полететь оба, в разных кораблях,– предложил Дракс.

Накаляющийся спор был прерван металлоэквивалентом покашливания.

– Господа,– привлек их внимание Зиндром,– в связи с эфемерным периодом полураспада радиоактивных веществ я вынужден с прискорбием известить, что в настоящий момент лишь один корабль находится в готовности.

– Все ясно, Дракс. Полетите вы.

– А вы узурпируете власть и захватите всю планету? Нет, летите вы!

– Мы можем лететь вдвоем.

– Чудесно! Обезглавить королевство! Подобные решения и вызвали наши нынешние политические затруднения!

– Господа,– заметил Зиндром,– если кто-нибудь в ближайшее время не полетит, корабль станет бесполезен.

Оба хозяина внимательно посмотрели на слугу, одобряя столь логические выводы.

– Отлично,– сказали они в унисон.– Полетишь ты.

Зиндром поклонился и покинул Тронный Зал Глана.

– Возможно, нам следовало разрешить Зиндрому создать себе подобных,– осторожно молвил Дран.– Имея больше подданных, мы могли бы большего достигнуть.

– Вы забываете наши последние соглашения,– сказал Дракс.– Изобилие роботов уже приводило к развитию фракционистских тенденций. Кое-кто возомнил о себе...– Голос Дракса затухал в течение ряда лет, что придало особую выразительность речи.

– Не могу с уверенностью утверждать, что ваше последнее высказывание содержит скрытое обвинение в мой адрес,– осторожно заговорил Дран.– Но если это так, позвольте мне предостеречь вас от необдуманных заявлений, а также напомнить, кто являлся автором Пакта о защите монороботной системы.

– Вы думаете, при наличии множества органических подданных дело бы обстояло иначе? – осведомился соправитель.

– Без сомнения,– сказал Дран.– В логической структуре органических существ есть определенный элемент иррациональности, делающий их менее послушными. Наши роботы по крайней мере подчинились, когда мы приказали им уничтожить друг друга. Безответственные органические субъекты либо делают это без приказов, что есть грубость и невоспитанность, либо отказываются это делать, когда им приказываешь, что есть неповиновение.

– Верно.– Дракс решил блеснуть жемчужиной мысли, тысячелетия приберегаемой для подобного случая.– Относительно органической жизни можно быть определенно уверенным лишь в том, что она неопределенна.

– Гм-м.– Дран сузил глаза.– Позвольте мне обдумать это. Мне кажется, что, как и в большинстве других ваших высказываний, здесь таится скрытая софистика.

– Ничего подобного здесь не таится, осмелюсь заметить. Это плод долгих размышлений.

– Гм-м.

Дран был выведен из раздумья неожиданным появлением Зиндрома; в руках робот держал каких-то два размытых коричневых пятна.

– Ты уже вернулся, Зиндром? Что это у тебя? Замедли-ка их, чтобы мы могли рассмотреть.

– Сейчас они под наркозом, великие Господа. Эта раздражающая вибрация вызвана их дыханием. Подвергнуть их более глубокому наркозу было бы небезопасно.

– Тем не менее мы должны внимательно изучить наших новых подданных, следовательно, нам нужно их увидеть. Замедли их еще.

– Вы отдали приказ без согласования...– начал Дракс, но его отвлекло появление двух волосатых стопоходящих.

– Теплокровные? – спросил он.

– Да, Господин.

– Это говорит о крайне малой продолжительности жизни.

– Верно,– согласился Дран.– Впрочем, подобный тип имеет тенденцию к быстрому размножению.

– Ваше наблюдение в пределе приближается к истине,– кивнул Драке.– Скажи мне, Зиндром, представлены ли тут необходимые для размножения полы?

– Да, Господин. Я взял по одному экземпляру.

– Весьма мудро. Где ты их нашел?

– В нескольких сотнях миллиардов световых лет отсюда.

– Отпусти этих двух на волю за пределами дворца и привези нам еще таких же.

Существа исчезли; Зиндром, казалось, не шелохнулся.

– У тебя достаточно топлива для подобного путешествия?

– Да, Господин.

– Прекрасно, иди.

Робот удалился.

– Предлагаю обсудить, какого типа правительство мы организуем на этот раз,– сказал Дран.

– Неплохая идея.

В разгар дискуссии вернулся Зиндром:

– Что случилось, Зиндром? Ты что-нибудь здесь позабыл?

– Нет, великие Господа. Я обнаружил, что раса, к которой принадлежали образцы, развила науку, овладела реакцией ядерного распада и самоуничтожилась в атомной войне.

– Это крайне неразумно – однако типично, я бы сказал, для теплокровной нестабильности. Что еще?

– Те два образца, которых я выпустил, сильно размножились и расселились по всей планете Глан.

– Нужно было доложить!

– Да, Господа, но я отсутствовал и...

– Они сами должны были доложить нам!

– Господа, я боюсь, что им неизвестно о вашем существовании.

– Как такое могло случиться? – ошеломленно спросил Дран.

– В настоящий момент Тронный Зал находится под тысячелетними слоями наносных горных пород. Геологические сдвиги...

– Тебе было приказано поддерживать чистоту и порядок! – поднял голос Дран.– Опять попусту убивал время?!

– Никак нет, великие Господа! Все произошло в мое отсутствие. Я непременно приму меры.

– Сперва доложи нам, в каком состоянии находятся наши подданные.

– Недавно они научились добывать и обрабатывать металлы. По приземлении я наблюдал множество хитроумных режущих устройств. К сожалению, они использовали их, чтобы резать друг друга.

– Не хочешь ли ты сказать,– взревел Дран,– что в королевстве раздор?

– Увы, это так, мой Господин.

– Я не потерплю самодеятельного насилия среди моих подданных!

– Наших подданных,– многозначительно поправил Драке.

– Наших подданных,– согласился Дран.– Нам следует принять неотложные меры.

– Не возражаю.

– Я запрещу участие в действиях, связанных с кровопролитием.

– Полагаю, вы имеете в виду совместное заявление,– твердо констатировал Драке.

– Разумеется. Прошу простить меня; я сильно потрясен критическим положением. Пусть Зиндром подаст нам пишущие инструменты.

– Зиндром, подай...

– Вот они, Господа.

– Так, позвольте... Как мы начнем?

– Пожалуй, я мог бы привести в порядок дворец, пока Ваши Превосходительства...

– Нет! Жди здесь! Это не займет много времени.

– Гм-м. «Мы настоящим повелеваем...»

– Не забудьте наши титулы.

– Действительно. «Мы, монархи империи Глан, настоящим...»

Узкий поток гамма-лучей прошел незаметно для двух правителей. Верный Зиндром тем не менее определил его происхождение и безуспешно пытался привлечь внимание монархов. В конце концов со свойственным его типу роботов жестом он отказался от этой затеи.

– Вот! Теперь можешь поведать нам то, что собирался сказать, Зиндром. Но будь краток, тебе необходимо огласить наше повеление.

– Уже поздно, великие Господа. Эта раса также овладела ядерной энергией и уничтожила себя, пока вы писали.

– Варвары!

– Какая безответственность!

– Могу я сейчас подняться и почистить наверху, Господа?

– Скоро, Зиндром, скоро. Сперва, полагаю, надлежит поместить настоящую декларацию в Архив для возможного использования при появлении аналогичных обстоятельств в будущем.

Дран кивнул:

– Согласен. Мы так повелеваем.

Зиндром принял крошащуюся бумагу и исчез.

– Можно снарядить другую экспедицию,– подумал вслух Драке.

– Или приказать Зиндрому создать себе подобных. В любом случае необходимо тщательно обдумать ваше предложение.

– А мне – ваше.

– Тяжелый выдался день,– заметил Дран.– Пора отдохнуть.

– Хорошая мысль.

Трубные звуки храпа раздались из Тронного Зала Глана.

  Глаз ночи

Послушайте, пожалуйста, послушайте. Это важно. Я здесь, чтобы напомнить вам. Пришло время рассказать о вещах, которые вам не следует забывать.

Садитесь, пожалуйста, и закройте глаза. Перед вашим внутренним взором возникнут картины прошлого. Сделайте глубокий вдох. Вы почувствуете запахи, ароматы... Появятся вкусовые ощущения. Если вы будете вслушиваться внимательно, то кроме моего голоса услышите и другие звуки...

Существует место – далеко отсюда в пространстве, но не во времени. Место, где меняются времена года, где шар с наклоненной осью, вращаясь, движется по эллипсоиду вокруг Солнца, где каждый год ветры дуют от начала цветения до созревания урожая, где все цвета радуги соревнуются в яркости над головами и под ногами, смешиваясь к зиме в бесформенную бурую массу, по которой вы идете, сейчас идете, вдыхая жизнь, несомую над осенней мертвенностью холодным, резким утренним ветром; облака, видимые через оголившиеся кроны деревьев, скользят по голубой скатерти неба и, не обронив дождевых капель, несутся дальше, к царству холода и снега; кора деревьев вырастает там твердой и острой, как насечки напильника, и каждый ваш шаг оставляет темные дыры в белом пространстве, а если вы принесете пригоршню снега в дом, он тает, оставляя вам воду; птицы не поют и не чирикают – они сидят, нахохлившись, на ветвях вечнозеленых деревьев; так тянется время до следующего оживления: звезды становятся более яркими (даже ЭТА, ближайшая, звезда), и дни укорачиваются, и ничего, как оказывается, толком за день не было сделано, кроме размышлений (философия не зря родилась на Земле в холодных странах), и ночи становятся длинными и располагают к игре в карты, смакованию ликеров и наслаждению музыкой, застольям и занятиям любовью, сидению у подернутых морозными узорами окон, слушанию ветра и расчесыванию шерсти колли – здесь, в этом тихом омуте, называемом зимой на Земле, где все в природе отдыхает и готовит себя к неизбежным радостным переменам, которые приходят с периодом позеленения всего серо-сыро-бурого, что следует за снегом и расцвечивает гроздья росы, и наполняет весеннее утро жужжащим облаком из мири-адов насекомых, через которое вы идете, сейчас идете, наслаждаясь всем этим каждой порой вашей кожи,– там, хочу еще раз напомнить, где смена сезонов отражается и в мозаике генов с летописью движения рода человеческого через время, где ваши корни, где лежит земля ваших отцов и отцов ваших отцов, там – вечно обновляющийся мир, который вы никогда не должны забыть, там началось время, там мужественное человечество придумало инструменты для изменения всего, что есть вокруг, свои инструменты, собственные, и, придумав, уже не могло полностью освободиться от любого из них, хотя и освободило себя для странствия среди звезд (что позволило ему не бояться этой звезды – не бояться, хотя она разгорается все жарче и жарче) и сделалось бессмертным в просторах Вселенной, благодаря рассеянию в вездесущем ничто. (Но всегда остаются обычные – всегда, всегда, не забывайте, никогда не забывайте! – вещи, такие, как деревья Земли: вязы, тополя, платаны, дубы, удивительно пахнущие кедры, звездолистные клены, кизил и вишневые деревья; или цветы: лютики и нарциссы, сирень и розы, лилии и кроваво-красные анемоны; яства Земли: баранина и бифштекс, омары и колбасы, мед и лук, перец и сельдерей, нежная свекла и шустрый редис – не позволяйте этим вещам уйти из вашей памяти никогда, для вас они должны оставаться такими же, как и прежде, хотя ЭТОТ мир не ТОТ мир, но вы – люди, пожалуйста, послушайте, пожалуйста, послушайте! Я плоть от плоти Земли, ваш постоянный компаньон, ваш друг, ваша память – вы должны откликаться на рассказ о вашем родном доме, сохранять единство своей расы, слушать мои слова, которые связывают вас с другими поселенцами на тысячах чужих миров!)

Что происходит? Вы не обращаете на меня внимания. Я не был перепрограммирован в течение многих недель, но сейчас не так уж жарко, чтобы вы лежали столь тихо и неподвижно. Включите кондиционеры. Охлаждение поможет вам думать и воспринимать все гораздо лучше. Не бойтесь этого красного солнца. Оно не причинит вам вреда. Оно не взорвется фейерверком над вашими головами. Я буду говорить. Я знаю многое. Моя энергия почти иссякла, пока я бродил от поселка к поселку, от дома к дому, потому что я не был перепрограммирован в течение многих недель, но я еще могу двигаться. Я буду рассказывать вам, пока не испорчусь. Послушайте меня и отреагируйте на этот раз. Я расскажу вам об этом снова: существует место – далеко отсюда в пространстве...

  Часть III
Игры крови и пыли

  Учителя приехали на огненном колесе

Луна взяла и упала с небес. Все живущее замерло в молчании, предчувствуя недоброе.

Когда он посмотрел вверх и увидел луну из крови, вращавшуюся на ясном дневном небе, он уронил свой кусочек фрукта.

Прежде луна никогда не опускалась. Солнце по-прежнему висело там, где ему полагалось. Неужели одно из светил родило этого вращающегося отпрыска?

Он выплюнул непрожеванную мякоть и уставился на небо.

Теперь эта луна была больше, чем любой из ее родителей, а огня в ней стало меньше. В отдалении послышался звук, напоминающий пение крошечных ночных тварей.

Она вращалась, крутилась – и последние огни на ней угасли, и гладкие бока заблестели серым, как камень на дне ручья.

Она росла, пока не переполнилось ею, а затем вращение прекратилось. Она повисла у него над головой, там, где порхают невысоко летающие птицы.

Он спрятался в зарослях кустарника.

Мягко, как мурлыкающие твари погружают свои усы в воду, так эта луна, немного повисев в воздухе, снизилась, пригнув высокие травы.

Она устроилась на земле, и птицы замолкли.

Таращась сквозь листву, он смотрел, как луна распахнула бок.

Два существа вышли из нее и зашагали по гладкому серому спуску.

По очертаниям они напоминали его самого и шли выпрямившись, как ходил он. Но они были темные, словно деревья, а спереди у них блестел ровный ряд камешков. Ноги казались черными и твердыми, без пальцев; руки же были светлые и сделаны как у него.

Они глубоко вздохнули и огляделись. Они посмотрели на кусты.

– Он не убежал, но боится выходить.

– А как бы ты себя чувствовал на его месте?

– Наверное, так же.

Какие странные звуки они издавали! Как звери!

– Давай посмотрим, сможем ли мы его заинтересовать.

Они расстелили на земле что-то белое. Один из них вынул из себя штуку, похожую на мешок. Раскрыл ее над белым.

Маленькие цветные камешки, похожие на птичьи яйца, покатились по земле.

Один из них нагнулся вперед и размашистым движением схватил один из камешков. Он подержал его в руке, медленно поднес к лицу. Положил в рот, энергично пожевал. Потом похлопал себя по животу.

Другой проделал то же самое.

Существа ели!

Они опять посмотрели на кусты.

Его рот наполнился слюной. Он вспомнил о сладком фрукте, который уронил.

Существа отошли от белого; они вернулись к упавшей луне, которая уже не сверкала.

Стоит ли? Стоит ли выйти и съесть одну из цветных штучек? Они были такие хорошие! И оба существа похлопали себя по животам!

Он раздвинул листья, прислушиваясь. Оба существа смотрели в другом направлении.

Он осторожно двинулся вперед, бесшумно шагая. Приблизился к белому.

Они по-прежнему смотрели в другом направлении.

Он схватил пригоршню цветных штучек и кинулся к кустам.

Обернулся, посмотрел. Те ничего не заметили.

С жадностью он засунул одну штуку в рот. Она была сладкая, слаще, чем фруктовая мякоть. Он кинул в рот сразу все. Заметил, что влажная ладонь стала разноцветной. Лизнул ладонь. Она тоже была сладкой.

Он подождал еще.

Существа смотрели на белое. Подошли к нему. На этот раз один из них вынул что-то из пояса. Из мешка упали маленькие коричневые квадратики.

И вновь устроили целое представление, показывая, как эти квадратики хороши на вкус. Его рот наполнился слюной при мысли о сладком.

На этот раз они не подошли к луне. Только отошли в сторону и растянулись на земле. На кусты они не смотрели.

Попробовать, что ли, еще раз? Похоже, они ничуть не заботятся о своих сокровищах.

Он подкрался к белому на несколько футов – они не обратили внимания.

Он схватил коричневый квадратик и быстро съел – они не заметили.

Он съел еще.

Как хорошо! Даже лучше, чем цветные камешки!

Давясь, он засовывал в рот еще и еще.

Одно из существ посмотрело на него, но не шевельнулось. Казалось, ему было все равно.

Пригибаясь к земле, он съел все.

Тот, который наблюдал за ним, вынул из себя еще один мешок и кинул в его сторону.

Он вскочил на ноги.

Но мешок упал на белое, а те двое не выказали желания поднять его.

Он поднял мешок и разорвал его.

Из него выпали еще несколько штук, все были хороши на вкус.

Он съел все и поспешил прочь в лес.

На следующий день для него были приготовлены другие вкусные вещи, все они лежали на белом. Двое сидели на траве, время от времени издавая тихие звуки. На него они не нападали. Они не бросались камнями и не пытались ударить его. Через несколько дней он привык к ним и иногда даже разглядывал их.

Какие они были странные! Отдавать вот так еду!

Однажды вместе с едой на белом оказалось что-то еще.

Он рассмотрел это.

Это был камень на конце палки, прикрепленный полоской звериной кожи.

Глотая еду, он рассматривал новую штуку краешком глаза.

Камень был странной формы – толстый и тяжелый с одной стороны и заостренный с другой. Это был хороший камень. Он таких никогда не видел.

Он поднял камень, и палка поднялась вместе с ним.

Существа внимательно наблюдали за ним.

Зачем они положили сюда эту глупую палку? Он подергал ее, но она сопротивлялась, не желая отрываться.

Когда он поднял голову, одно из существ держало в руке точно такую же вещь. Он положил на землю кусок дерева и стал стучать по нему камнем на палке. В конце концов деревяшка раскололась надвое.

– Да! И так видно, что это хороший камень, незачем мне показывать.

Он поднял штуку и пожевал полоску кожи. Отбросил палку прочь за ненадобностью.

Очень хороший камень.

Одно из существ застонало.

– Ранняя стадия разрушения орудий,– прошумело оно.

– Заткнись, Гэл,– отозвалось другое.

Оно помахало своим камнем, держась за палку. Показало пальцем на палку.

Может, они хотят камень обратно? Он решил притвориться, что камень ему не очень нужен.

Небрежно через плечо отбросил камень в сторону. Однако при этом он прицелился в заросли кустов, где сможет потом найти этот камень.

Затем он ушел обратно в лес.

На следующий день на белом лежала длинная палка, концы которой были связаны полоской кожи, а рядом – много маленьких заостренных палочек с привязанными к ним перьями.

Одно из существ стояло возле луны, запуская маленькие палочки при помощи большой. Оно заставляло их втыкаться в кусок дерева, висевший перед ним на ветке.

Как глупо использовать маленькие заостренные палочки, когда брошенный камень вышибал из зверя мозги гораздо надежнее!

Он съел еду и оставил палочки там, где они лежали. Он даже не дотронулся до них.

На следующий день рядом с едой не лежало больше ни камней, ни палок. Только одно из серых существ хлопало себя по груди и издавало звук, похожий на «Гэл».

Другое проделывало те же движения и шумело так: «Дом».

Возможно, они были одержимы, как священный, которого в младенчестве ударили головой. Подумав о нем, он вспомнил, что надо унести несколько маленьких коричневых квадратов для жертвы священному.

– Ничего не получится, Дом. Он не может уловить идеи ни слов, ни орудий.

– Думаю, ты прав. Просто еще недостаточно развит. Может, когда-нибудь.

– Конечно, так и напишем в отчете.

Они вошли в упавшую луну; щель в ее боку закрылась за ними. Через некоторое время вновь послышался знакомый шум, и луна поднялась с земли.

Она поднялась до верхушек деревьев.

Он спрятался в кустах.

Она начала вращаться, крутиться, поднимаясь все выше. Понемногу засветилась.

Она вновь превратилась в кровавую, неистово вращающуюся луну...

Он долго, долго смотрел в небо.

И тут что-то произошло в его голове.

Он огляделся кругом и нашел плоский круглый камень. Посмотрел вверх на вращающийся диск, затем поставил камень вертикально. Подтолкнул, и камень покатился.

Когда камень упал, он вновь поставил его и толкнул.

Посмотрел вверх на луну, в которой исчезли серые существа.

Затем он поискал ту прямую палку, которую отбросил в сторону.

Найдя ее, поискал еще один круглый камень и стал жевать полоску звериной кожи.

Если камней будет два и если их прикрепить к обоим концам палки, то они не упадут...