Текст книги "Вариант единорога"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 54 страниц)

– С вами все будет хорошо,– сказал я ему.

– Какой курс лечения вы рекомендуете в дальнейшем? – спросил Пулео.

– Положите его в реанимационную палату и наблюдайте в течение двадцати четырех часов. Если после этого все будет в порядке, делайте с ним, что хотите.

– Нужно продолжать вводить лекарство?

– Нет,– ответил я,– Извините, мне пора.

Когда я повернулся, чтобы уйти, она стояла в дверях.

– Привет, Бетти,– сказал я.

– Дэвид, он не умрет?

– Нет,– кивнул я и добавил после короткой паузы: – Как ты?

– Хорошо.

Я направился к выходу, но потом остановился.

– Мы можем поговорить наедине?

Она отвела меня в маленькую гостиную, где мы уселись в кресла.

– Я хочу, чтобы ты знала: все это время мне тебя не хватало,– смущенно проговорил я.– Мне очень жаль, что наши отношения прекратились, когда я уехал на Запад. Наверное, у тебя есть друг?

– Насколько я понимаю, ты все еще не обзавелся постоянной девушкой? – ответила она вопросом на вопрос.

– Верно.

– А если и я тоже пока одна?

– Я был бы рад начать встречаться с тобой. Чтобы снова тебя узнать. Есть у меня такой шанс? Ты согласна?

– Я могла бы сказать, что мне нужно поразмыслить, но это было бы неправдой. Я уже подумала, и ответ – да, я согласна.

Мы сидели и разговаривали два часа, а потом условились увидеться на следующий день.

Проезжая в темноте через парк, я включил фару и вспомнил о нашем «разговоре» с Дорелом.

– Говори! Черт тебя возьми! – воскликнул я.– Меня интересует твое мнение!

– Хорошо.

– Что?

– Я сказал «хорошо». Что ты хочешь узнать?

– А почему ты раньше мне не отвечал?

– Ты должен был отдать мне прямой приказ. Сейчас . ты это сделал в первый раз.

– Кто ты – на самом деле?

– Я был врачом, которого Морри учил в начале девятнадцатого века в Вирджинии. Меня зовут Дон Лорел. Однажды я сделал то, что ему не понравилось: начал производить и продавать запатентованное лекарство «Блифедж Лорела».

– Должно быть, оно помогло многим людям, а это не устраивало Морри.

– Да, и нескольким лошадям.

– Я только что спас человека вопреки его воле.

– Не знаю, что и сказать тебе... Если не считать того, что я вел себя нагло и высокомерно, когда он спросил меня про «Блифедж Лорела»,– и в результате превратился в транспортное средство. Возможно, тебе следует вести себя иначе.

– Спасибо за совет,– ответил я, вытаскивая из кармана монетку и подбрасывая ее в воздух.– Решка. Так я и сделаю.

Конечно, в тот же день Морри меня навестил.

– Добрый вечер,– сказал я.– Хочешь чаю?

– Дэвид, как ты мог? – укоризненно воскликнул он.– Я ведь хорошо к тебе относился, верно? Как ты мог пойти наперекор моему желанию?

– Извини, Морри,– проговорил я.– Мне просто стало жалко этого парня – он так много сделал для города. Вспомни хотя бы его программы по медицинскому страхованию! Поставил всех богатеев на место – а теперь вдруг должен неожиданно покинуть политическую арену... Кроме того... ну, должен признаться: я встречался с его дочерью. Она и сейчас мне нравится. Вот почему я так поступил.

Он положил руку мне на плечо и сжал его.

– Дэвид, ты добрый мальчик,– заявил Морри.– Трудно винить человека за чувство сострадания, но моя работа накладывает определенные обязательства. Когда имеешь дело с моими пациентами, ты должен руководствоваться разумом, а не сердцем, понимаешь?

– Да, Морри.

– Ладно, давай выпьем по чашечке чаю и поговорим о футболе.

Три дня спустя, когда я занялся уборкой по дому, зазвонил телефон. Я сразу узнал голос губернатора.

– Как вы себя чувствуете, сэр? – спросил я.

 Отлично, и я знаю, что обязан вам многим, но звоню совсем по другой причине.

Я все понял: Морри решил отомстить. Он устроил для меня испытание.

– Кому-то плохо? – спросил я.

– Да, Бетти. Пулео утверждает, что у нее те же симптомы, что у меня. Он не говорил, что моя болезнь может оказаться заразной.

– Я сейчас приеду.

– Вызвать «скорую помощь»?

– Нет.

Я повесил трубку, взял свой чемоданчик и направился к Дорелу. Пока мы ехали через парк, я рассказал ему о том, что произошло.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

– Ты и сам прекрасно знаешь.

– Я этого боялся.

И вот, когда я осматривал Бетти, в комнату вошел Морри и встал в ногах ее постели. Я набрал три кубика настойки в шприц, а потом развернул Бетти.

– Дэвид, я запрещаю тебе это,– резко заявил крестный.

– Мне очень жаль, Морри,– ответил я и сделал укол.

Когда Бетти открыла глаза, я наклонился и поцеловал ее – и в тот же миг мне на плечо легла тяжелая рука Морри. На этот раз его пожатие было ледяным.

– Мне тоже,– сказал он.

...Потом в полнейшем молчании мы шли по тусклому коридору, а вокруг нас тени вели свой бесконечный танец. Я припоминаю, что мы двигались среди монохромных кусочков моего мира и мира Морри, под землей, среди пещер и тихих водоемов. Я понял, что мы прибыли на место, когда увидел туннель с бесконечными рядами свечей вдоль стен. Вскоре мы уже стояли в центральном гроте, где столько раз играли в шахматы и выпили множество чашек горячего шоколада.

Теперь я снова ощущал свое тело. Эхо моих шагов разносилось по пещере. И я опять почувствовал леденящую руку у себя на плече.

Тени отступили в сторону, словно кто-то отодвинул занавес.

Морри провел меня через грот, вверх по коридору, а потом вниз по узкому холодному туннелю, в котором я никогда раньше не бывал. Я был слишком горд, чтобы спрашивать, куда он ведет меня,– и тем самым первым нарушить молчание.

Наконец мы остановились, он отпустил мое плечо.

Засунув руки в карманы, я взглянул туда, куда указывала его рука, но сначала не понял, на что должен смотреть.

Мы находились перед стеной, в нишах и на выступах которой стояло множество свечей. Тут только я заметил, что одна из них намного короче, чем другие, ее огонь уже начал мерцать; не вызывало сомнений, что скоро она догорит.

Решив, что свеча принадлежит Бетти, я ждал, пока невидимые слуги Морри заменят ее.

– Оно того стоило,– заявил я.– Ты ведь знаешь, я люблю ее.

 Крестный повернулся и внимательно посмотрел на меня, а потом на его лицо легла печальная улыбка.

– О нет, сказал он.– Ты думаешь, это ее свеча? Нет. Ты не понимаешь. Она будет жить. Ты об этом позаботился. Ее свеча уже в полном порядке. Это твоя свеча. Ты с самого начала не мог на многое рассчитывать. Мне очень жаль.

Я вытащил руку из кармана, протянул ее вперед и осторожно коснулся свечи.

– Хочешь сказать, что это все, что у меня осталось? Может быть, несколько минут? Ты не вмешивался из-за того, что зол на меня? Вот как обстоят дела?

– Да,– только и молвил Морри.

Я облизнул губы.

– А есть ли... возможность продлить мой срок?

– После того как ты во второй раз не послушался меня? После всех предупреждений?

– Мне было трудно на это решиться,– попытался объяснить я.– Я же говорил тебе, что был знаком с Бетти несколько лет назад, и тогда она мне нравилась. Я не понимал, насколько сильно меня к ней влечет, до самого последнего времени. Я чуть не опоздал. Поэтому у меня не было выбора. Я должен был спасти ее. Наверное, подобные чувства тебе не совсем понятны...

Он снова рассмеялся.

– Конечно, я понимаю, что можно заботиться о ком-то! – перебил меня Морри.– Почему, интересно, я решил покончить с губернатором Кейссоном? По вине этого ублюдка город не стал покупать профессиональную футбольную команду – мою любимую! Я уже много лет добивался этого!

– Значит, ты действительно решил заграбастать его раньше срока?

– А что ж ты думал? И надо же тебе было вмешаться в мои дела!

– Я начинаю понимать... Скажи, Морри, ведь еще не поздно перенести мое пламя на другую свечу?

– Верно,– признался он.– К тому же ты мой крестник. А это кое-чего стоит...

Некоторое время Морри молча смотрел на свечу.

– Наверное, так и следует поступить,– сказал он.– Не могу же я вечно на тебя злиться. Семья – дело серьезное.

Он потянулся к открытой коробке, стоящей в нише. Вытащив оттуда свечу, выпрямился и протянул другую руку к мерцающему пламени моего огарка. Коснулся его и начал поднимать... В следующий миг я увидел, как остатки свечи выскользнули из его руки и упали на землю.

– Дерьмо! – выругался Морри.– Прости, Дэвид...

Лежа на полу и глядя на мерцающий огонек, я понимал: случилось что-то хорошее, только никак не мог вспомнить, что именно.

Саднило разбитую щеку – в том месте, которым я ударился, когда упал.

Меня окружало бесчисленное множество огней. Мне нужно было кое-что сделать. Быстро. Только вот что?

Я поднял голову и осмотрелся. Морри ушел...

Ах да. Морри, мой крестный. Ушел...

Я уперся ладонями в пол и заставил себя подняться. Вокруг никого не было. Только я, мерцающий огонек свечи и черный велосипед. Что я должен был вспомнить? Мысли медленно сменяли одна другую.

– Вытащи свечу из коробки, Дэвид! И поторопись! – сказал мне Дорел.– Тебе необходимо это сделать еще до того, как твоя снова погаснет.

Снова погаснет.

Тогда я вспомнил все и содрогнулся. Вот что я сделал – умер. И умру окончательно, если стану медлить. Опасаясь худшего, я сумел купить себе маленькую передышку, разобравшись наконец, как пользоваться «Пятиминутным Деформатором Времени», который продолжал носить у себя в кармане. Но сколько он продержится? На этот вопрос у меня не было ответа.

Я двигался так быстро, как только мог, чтобы не загасить свечу,– представление могло завершиться в любую секунду. Теперь в лужице воска плавал крохотный хвостик фитиля.

Я порылся в коробке, вытащил свечу и осторожно поместил над умирающим огоньком. На мгновение пламя опустилось, и в глазах у меня потемнело, а по спине пробежал холодок. Но фитиль новой свечи загорелся, и неприятные ощущения сразу исчезли. Я поставил свечу на место и опустил руку в карман. Там, в носовом платке, лежали сушеные стебли, цветы, корни и листья блифеджа.

Я положил платок на седло Дорела и начал разворачивать.

– Хорошая мысль,– заметил он, когда я принялся поедать универсальное лекарство.– Как только ты закончишь, я отведу тебя в другой туннель, где мы спрячем твою свечу среди множества других. Но нам нужно торопиться, вдруг Морри где-то неподалеку.

Я засунул остатки блифеджа в карман и со своей свечой в руке зашагал вслед за Дорелом.

– А ты можешь найти свечу Бетти и спрятать ее? – спросил я.

– Раньше я работал здесь,– продолжал Дорел.– Я был невидимым слугой до того, как он превратил меня в велосипед. Если я снова стану невидимым и окажусь здесь, то смогу сколько угодно прятать твои с Бетти свечи. А еще я снова буду исправлять его мелкие злоупотребления, как и прежде. Если ты продолжишь исследования блифеджа, я буду зажигать для тебя новые свечи.

– Я согласен,– сказал я.– Что необходимо сделать, чтобы ты снова стал невидимым слугой?

– Мне не разрешено отвечать на этот вопрос.

– Даже если я прикажу тебе?

– Да. Здесь действует иной уровень запрета. Я не представляю себе, как можно обойти это условие.

Мы углубились в туннель, и Дорел остановился.

– Слева от тебя,– сказал он,– в глубине ниши, где горит несколько других свечей.

Я слил немного расплавленного воска на свободное место, а потом укрепил там свою свечу.

– Садись в седло,– предложил Дорел.

Я последовал его совету, и мы поехали дальше по извилистым туннелям. Вскоре я заметил, что появился знакомый стробоскопический эффект.

– Вернемся туда, откуда он нас забрал? – спросил Дорел.

Через некоторое время обычный мир стал возникать все чаще, а подземный постепенно отступал.

И вот мы уже притормозили возле особняка губернатора. Как только Дорел остановился, я сразу соскочил с седла. Еще не совсем стемнело, солнце зависло над западным горизонтом.

Когда я ставил Дорела, двери распахнулись.

– Дейв! – воскликнула Бетти.

Я поднял глаза и молча наблюдал за тем, как она спускалась по ступенькам. И вдруг понял, как она прелестна и как сильно я хочу защитить ее от всех невзгод... В следующее мгновение Бетти оказалась в моих объятиях.

– Дейв, что случилось? Ты исчез так неожиданно.

– Мой крестный отец, Морри, забрал меня с собой. Я сделал то, что ему не понравилось.

– Твой крестный отец? Раньше ты никогда не упоминал о нем. Как он мог?

– Он обладает великой властью над жизнью,– ответил я.– Именно Морри дал мне возможность предотвращать смерть. Сейчас, к счастью, он считает, что я мертв. Думаю, мне придется сделать пластическую операцию, изменить фамилию, отрастить бороду, переехать в другой штат и завести небольшую частную практику, доход от которой позволил бы мне заняться исследованиями блифеджа. Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж и уедешь со мной?

Неожиданно вмешался Дорел:

– Извини, Дейв, но не могу не отметить, что твоя речь несколько сумбурна.

Бетти уставилась на мой велосипед.

– Так ты ко всему еще и чревовещатель? – спросила она.

– Нет, это говорил Дорел. Он только что спас мне жизнь. Дорел – мятежный дух, который отбывает срок наказания. Морри превратил его в велосипед. Дорел со мной с тех пор, когда я был еще мальчишкой. Он и в те времена не раз меня выручал.– Я протянул руку и потрепал его по седлу.

Спустившись по ступенькам, Бетти наклонилась и поцеловала Дорела прямо в руль.

– Благодарю тебя, Дорел,– тихо проговорила она,– кем бы ты ни был.

 Теперь, во всяком случае, он уже не был велосипедом. В лучах заходящего солнца заплясали сверкающие пылинки. Я завороженно смотрел на это удивительное явление – у меня на глазах пылинки превратились в шестифутовую башню.

Я услышал, как ахнула Бетти.

– Что я наделала? – выдохнула она.

– Понятия не имею,– ответил я.– Но, судя по тому, что рядом нет лягушки, я не думаю, что ты получишь в мужья прекрасного принца.

– Тогда я, пожалуй, останусь с тобой,– заявила Бетти, и мы вместе наблюдали за тем, как сверкающий вихрь постепенно обретал человеческую форму – перед нами возник высокий мужчина с бакенбардами и в плаще из оленьей кожи.

Он поклонился Бетти.

– Дон Лорел,– представился он.– К вашим услугам, мадам.

Потом повернулся и пожал мне руку.

– Очень жаль, что ты лишился средства передвижения, Дейв. Мое заклятие только что было снято.

– Нам следует это отпраздновать,– предложил я.

Он покачал головой:

– Теперь, когда я обрел прежнюю форму, мне нужно срочно найти свою нишу. В противном случае я могу исчезнуть навсегда. Поэтому я немедленно возвращаюсь под землю и буду находиться там постоянно. Морри не заметит появления еще одного невидимого существа. Я буду перемещать ваши свечи подальше от него. Успеха в исследованиях блифеджа! Я еще свяжусь с вами.

С этими словами он снова превратился в башню, сотканную из света. В воздухе заплясали разноцветные огоньки, и Дорел исчез.

– Какое облегчение,– сказал я, снова обнимая Бетти.– Однако мне жаль, что так получилось с Морри. Я всегда хорошо к нему относился. Мне его будет не хватать.

– По-моему, он не очень похож на симпатичного парня,– заметила Бетти.

– Работа не могла не наложить на него определенного отпечатка,– пояснил я.– На самом деле он чувствительный.

– Откуда ты знаешь?

– Он любит футбол и шахматы.

– Но они представляют собой насилие – физическое и абстрактное.

– ...И горячий шоколад. И квартет Шуберта до минор. И большую часть времени его заботит равновесие между жизнью и смертью.

Бетти покачала головой.

– Я знаю, что Морри для тебя – член семьи,– сказала она.– Но меня он пугает.

– Ну, теперь мы будем жить инкогнито. Морри нас не побеспокоит.

Мне довольно долго удавалось держаться от Морри подальше. Мы с Бетти поженились, я сменил фамилию и переехал в маленький городок на юге, однако делать пластическую операцию не стал. Борода, темные очки и новая прическа существенно изменили мою внешность – так, во всяком случае, мне казалось.

Постепенно у меня появилась вполне приличная практика, я построил теплицу и организовал дома маленькую лабораторию. Целый год я старался избегать критических случаев, когда больному грозила смерть, а навещая своих пациентов в больнице, ни разу не присутствовал при летальных исходах – что могло бы привести к нежелательной встрече с Морри. Можно сказать, что я был патологически аккуратен в таких вопросах; но несколько раз замечал спину Морри, когда тот сворачивал за угол.

И все же, учитывая род моих занятий, я постоянно размышлял: когда произойдет наша встреча, смогу ли я скрыть то, что вижу его?

Однако, как и следовало ожидать, мы встретились вовсе не в больнице, а в тот момент, когда я и думать забыл о Морри.

Это случилось октябрьским вечером, я сидел у окна. С улицы вдруг донесся визг тормозов, сопровождающийся звуком глухого удара. Я схватил фонарик и чемоданчик с инструментами и выбежал из дома. Бетти последовала за мной.

На перекрестке столкнулись две машины. Повсюду валялись осколки стекол, сильно пахло бензином.

В обеих машинах не было никого, кроме водителей. Один погиб на месте, а другой – совсем молодой парень – был тяжело ранен, но продолжал дышать.

– Вызови «скорую»! – крикнул я Бетти, подбегая к молодому человеку.

Его выбросило из машины, и он лежал на тротуаре – крупный мускулистый парень. Я сразу увидел, что у него легочное и артериальное кровотечение, масса мелких ранений, перелом черепа и, скорее всего, позвоночника.

Когда я начал оказывать первую помощь, пытаясь остановить кровотечение, возле нас неожиданно возникла знакомая фигура. Я забыл о том, что должен делать вид, будто не вижу Морри. Учитывая экстремальность ситуации, я просто кивнул головой и сказал:

– Здесь я не могу с тобой спорить. Возьми его, раз так распорядилась судьба.

– Нет,– возразил он.– Спаси его для меня, Дейв. Сделай ему укол блифеджа. У тебя еще есть время.

– А что в нем такого особенного, Морри? Я не забыл, как ты со мной обошелся, когда мне захотелось сделать исключение.

– Хорошо. Я тебя прощу и обо всем забуду, если ты спасешь этого парня. Я часто говорил тебе, что моя власть не распространяется на смерть.

– Ладно. А как насчет того, чтобы дать мне обещание, что я могу спасать того, кого захочу, и продолжать исследования блифеджа?

– Похоже, ты и так это делаешь. Что ж, давай заключим формальный договор.

– Как жаль, что тебя не было на моей свадьбе, Морри.

– А я был.

– Да ну? Я тебя не заметил.

– Я стоял сзади. И оделся в яркие цвета, поэтому ты меня и не заметил.

– Так ты был тем типом в гавайской рубашке?

– Точно.

– Будь я проклят!

– И прислал тебе в подарок микроволновую печь.

– Я не нашел там никакой записки...

– Ну, мы же тогда не разговаривали.

– Меня смутило название фирмы производителя – «Сердце Ада». Тем не менее печь оказалась отличной. Спасибо.

Мой пациент застонал.

– По поводу этого парня, Морри... Почему ты не хочешь его забрать?

– Неужели ты его не узнаешь?

– У него все лицо залито кровью.

– Это же новый квотербек [12]12
  Разыгрывающий в американском футболе.


[Закрыть]из «Соколов Атланты».

– Ах вот оно что. А как насчет баланса между жизнью и смертью и всего такого прочего?

– В этом сезоне им никак без него не обойтись.

– Я забыл, что ты болельщик «Соколов».

– Блифедж, мой мальчик, блифедж!

Ну что еще сказать... «Соколы» отлично провели сезон. Во время их матчей смерти случались очень редко, потому что Морри приходил к нам в гости и мы за пивом и пиццей смотрели игру по телевизору. Конечно, он с особым рвением собирал свою жатву после того, как «Соколы» терпели неудачу. Почитайте газеты, и вы все поймете.

Морри не раз довольно прозрачно намекал, что ему хотелось бы знать, как мы поступили с нашими свечами. Однако я делал вид, что не понимаю, чего он от меня добивается.

Дон Лорел и я не теряем связи. Он всегда приходит на День всех святых, чтобы выпить стаканчик крови, и мы делимся последними новостями. А иногда вспоминаем прежние времена, он снова превращается в велосипед, и мы путешествуем между мирами.

Сегодня утром я подошел к перекрестку, на котором произошло несчастье. Морри стоял у телеграфного столба и гладил погибшую кошку.

– Доброе утро, Дейв.

– Привет. Ты рано встал.

– Мне вдруг показалось, что ты захочешь выйти прогуляться. Когда подойдет срок?

– Весной.

– Ты действительно хочешь, чтобы я был крестным отцом?

– Не могу себе представить, кто лучше тебя справится с этой ролью. Моему отцу ты послал такой же сон?

– Нет. Для тебя я сделал новую версию. Я теперь смотрю MTV.

– Я так и подумал. Хочешь зайти на чашечку кофе?

– С удовольствием.

Мы вернулись в дом, когда бежали прочь последние утренние тени. Тот, кому удалось бы поймать их, мог бы скроить себе плащ из мрака.

  Кони Лира

Лунный свет серебристым покрывалом стелился над узким морским заливом. Холодный бриз нес клочья тумана вдоль берега. Рэнди постоял немного, глядя в темные глубины, а затем уселся на валун, достал трубку и стал неспешно набивать ее табаком.

«Что я делаю здесь? – спросил он себя.– Как могу я заниматься всем этим?»

Закрывая правой рукой трубку от ветра, он взглянул на массивное бронзовое кольцо, надетое на указательный палец. Теперь это было его кольцо, и сделать это обязан он...

Он опустил руку, чтобы не видеть древнее кольцо. Ему не хотелось думать о мертвеце, лежащем в неглубокой впадине шагах в десяти выше по холму. Это был дядя Стефан, заботившийся о нем последние два года, после того как он приехал из Филадельфии, потеряв сразу обоих родителей.

Старик встретил его в аэропорту Глазго. Он оказался ниже ростом, чем представлялось Рэнди,– может быть, потому, что с годами стал сильно сутулиться. Волосы старика были седыми, кожа на лице и руках – смуглой и обветренной. Дядя Стефан не обнял племянника. Просто протянул руку, и его серые глаза впились в лицо Рэнди, словно что-то выискивая. Затем старик кивнул, как бы решив для себя нечто, и сказал:

– Будешь жить у меня в доме, парень. Давай свои сумки.

Он протянул руку, и тогда-то Рэнди впервые увидел на его указательном пальце бронзовое кольцо...

Невдалеке послышался громкий всплеск. Рэнди встрепенулся, оглядел задернутую туманом поверхность залива, но ничего не увидел.

«Они узнали о смерти дяди,– подумал он.– Но как?»

...По дороге домой старик удостоверился, что его племянник плохо знает гэльский язык. Стефан нашел хорошее средство – разговаривал с племянником исключительно по-гэльски. Поначалу Рэнди это не нравилось, но постепенно он стал вспоминать слова и фразы, известные ему от родителей. Спустя несколько месяцев он почувствовал всю мощь и красоту старого языка. И этим он тоже был обязан старику...

Рэнди поднял камешек и бросил в воду. Чуть позже послышался легкий всплеск, а еще через несколько мгновений последовал мощный удар. Рэнди вздрогнул и только огромным усилием воли удержался от панического бегства.

...Он помогал дяде в его нехитром бизнесе: сдаче лодок в аренду туристам. Научился чистить и конопатить днища, ремонтировать снасти, плести сети... Постепенно Рэнди вошел в курс дел, а старик, напротив, стал все реже появляться на причале.

– Моя покойная Мэри – да упокой Бог ее душу! – не принесла мне детей,– сказал как-то дядя.– Потому все мое хозяйство однажды перейдет к тебе, Рэнди. Изучи все хорошенько. Остаток жизни проведешь здесь, на берегу залива. Кто-то из мужчин в нашем роду всегда жил здесь.

– Почему? – спросил Рэнди.

Стефан улыбнулся.

– Со временем поймешь,– ответил он.

Это время не спешило приходить, и Рэнди терялся в догадках. Озадачивало его и кое-что другое. Раз в месяц дядя вставал до рассвета и куда-то уходил. Он никогда не возвращался до заката и не желал отвечать ни на какие расспросы. Вряд ли это было обычным загулом, ведь от дяди никогда не пахло спиртным. Однажды Рэнди не выдержал и тайно последовал за ним. Услышав, как рано утром хлопнула дверь, он быстро оделся и проследил через окно, как дядя пошел к соседней роще. Выбежав наружу, Рэнди быстро пошел вслед за стариком, стараясь не терять того из виду. Но, выйдя из рощи, Стефан вошел в лабиринт серых скал и исчез там, словно растворившись.

С полчаса Рэнди безуспешно искал его следы, а затем, разочарованный, вернулся домой.

Подобная история повторилась еще дважды. Рэнди раздражало, что дядя так легко мог водить его за нос. Племянника интересовала не столько причина этих прогулок старика, сколько ответ на вопрос: каким образом дяде удавалось бесследно скрываться среди скал? И вместе с тем Рэнди стад относиться к Стефану с большей любовью, чем просто к брату своего покойного отца.

Однажды утром Стефан поднял его до рассвета.

– Ты пойдешь сегодня со мной, мальчик,– сказал он.

Впервые Рэнди пошел с дядей в сторону рощи. Выйдя из нее, они пошли по петляющей тропинке среди скал. Наконец они вошли в сводчатый туннель, о существовании которого Рэнди и не подозревал. Вдалеке слышался шум волн.

Дядя Стефан зажег фонарь. Когда глаза Рэнди привыкли к резкому контрасту света и тени, он понял, что туннель ведет к подземной гавани. На отлогом берегу стоял необычный предмет, напоминающий огромную лодку. Пока дядя зажигал второй фонарь, Рэнди подошел к «лодке» и стал внимательно рассматривать ее.

Она имела форму клина и плоское дно. Более всего она напоминала повозку с колесами по обеим сторонам. По бокам и впереди на прочных канатах висели большие кольца. Несмотря на солидные размеры, повозка была выполнена с большим изяществом. Ее борта были украшены бронзовыми пластинами с загадочными рисунками. Остальные части словно были покрыты красно-зеленой эмалью.

– Красиво, верно? – спросил дядя, подходя к нему с фонарем в руке.

– Эта повозка... она похожа на колесницы римских цезарей,– сглотнув, ответил Рэнди.– Она словно из музея.

– Нет. Она давно, очень давно здесь находится.

Стефан достал из кармана кусок ткани и стал тщательно протирать бронзовые пластины.

– Похожие колесницы я видел на рисунках,– продолжил неуверенно Рэнди.– Но эта ужасно большая.

Стефан усмехнулся:

– Такой она и должна быть. Ведь эта колесница – не цезаря, а бога.

Рэнди взглянул на него, желая удостовериться, шутит дядя или нет. Но на лице старика не было и тени улыбки.

– Какого бога?

– Лира. Повелителя Великого океана. Ныне он спит вместе с другими древними богами на острове Благословения.

– А почему... почему его колесница находится здесь? – хрипло спросил Рэнди.

Дядя Стефан хмыкнул:

– Должна же она где-то храниться?

Рэнди провел рукой по холодной бронзовой пластине.

– Я почти верю этому...– прошептал он,– Но что вас с этим связывает?

– Я – Хранитель колесницы Лира,– серьезно ответил Стефан.– Раз в месяц я прихожу сюда, протираю колесницу, если надо – ремонтирую.

– Почему?

– Она может однажды понадобиться Лиру. Боги никогда до конца не умирают.

– Я имею в виду другое: почему именно вы стали Хранителем?

Дядя вновь улыбнулся, на этот раз снисходительно.

– В этом и состоит великая тайна нашей семьи, мальчик. С незапамятных времен мужчины из нашего рода становятся Хранителями. Это наш долг.

Рэнди облизнул пересохшие губы и вновь взглянул на колесницу Лира.

– Должно быть, в нее запрягают слонов,– сказал он.

– Слон – сухопутное животное.

– Тогда кого же?

Дядя поднял фонарь, освещая свою правую руку. На указательном пальце сияло знакомое Рэнди бронзовое кольцо.

– Я – Хранитель не только колесницы, но и коней бога Лира,– негромко сказал старик.– Кольцо – мой официальный знак, хотя кони и без него узнают меня. Перед тем как Лир присоединился на острове Благословения к остальным древним богам, он послал своих коней пастись здесь, в этом заливе. Нашему далекому предку было приказано ухаживать за ними.

Голова Рэнди закружилась. Он облокотился на край колесницы.

– Выходит, в заливе...

– Да, вся семья коней Лира живет в глубинах залива,– подтвердил старик.– Время от времени я подзываю их и пою по-гэльски древние песни.

– Зачем вы привели меня сюда, дядя? – растерянно спросил Рэнди. – Зачем раскрываете свои тайны?

– Мне нужна твоя помощь, племянник. Все труднее стало ухаживать за колесницей, руки становятся все слабее. И потом, в нашем роду не осталось других мужчин.

Весь этот день Рэнди работал не покладая рук. Он чистил колесницу, полировал бронзовые пластины, смазывал колеса и странную упряжь, что висела на стене пещеры. Из его головы не выходили слова дяди.

Туман к вечеру стал сгущаться. Вдоль берега поползли бледные тени, посеребренные светом полной луны.

– Не хочешь прогуляться? – неожиданно сказал дядя.– Только надень свитер, сегодня прохладно.

Рэнди отложил книгу и взглянул на часы. Было уже поздно. Обычно в это время они ложились спать. За окном было сыро – весь день шел дождь.

Они пошли по крутой тропинке, ведущей к берегу. Рэнди был взволнован: ясно, дядя Стефан затеял эту прогулку с какой-то важной целью.

Дядя с фонарем в руке свернул налево от причала. Пройдя милю вдоль берега, они вышли к небольшому скалистому выступу, резко обрывающемуся к поверхности залива. Вокруг была тьма, и языки тумана, и плеск волн... Старик поставил фонарь на землю и сел на краю обрыва. Он знаком показал Рэнди, чтобы тот сделал то же самое.

– Не вздумай убегать, что бы ни случилось,– предупредил он.

– Хорошо, дядя.

– Если будешь говорить, то только на древнем языке.

– Я постараюсь.

– Сейчас я позову коней Лира.

Рэнди застыл от страха. Дядя успокаивающе положил ладонь на его руку.

– Тебе будет страшно, но помни: пока ты со мной, тебе не причинят вреда. Делай беспрекословно все, что я прикажу. Я должен представить тебя.

Рэнди кивнул. Дядя издал странный вибрирующий клич, а затем запел древнюю песню. Спустя некоторое время где-то вдали послышался всплеск, еще один... Рэнди увидел большую тень, приближающуюся к ним со стороны моря. Среди волн появилась относительно тонкая, длинная шея, увенчанная крупной головой. Чудовище, чем-то напоминавшее доисторического плезиозавра, внимательно разглядывало людей через клубящийся туман.

Рэнди судорожно вцепился в край скалы. Он хотел бежать, но ноги не слушались его. Не мужество, а жуткий страх удерживал его рядом с дядей.

Конь Лира смотрел на людей, а затем не спеша поплыл к берегу. Его голова изредка погружалась в волны. Глаза плавающей твари были огромными, казалось, в них отражается даже свет фонаря. Голова слегка раскачивалась взад-вперед, взад-вперед...

Конь Лира остановился рядом с мысом, наклонил голову, и старик погладил ее, продолжая тихонько напевать что-то по-гэльски.

Внезапно Рэнди осознал, что дядя обращается к нему.

– Познакомься, мальчик, это Скаффлех,– сказал он.– А это Финнтаг...

Рэнди не сразу понял, что к мысу подплыло еще одно чудовище. За ним плыла еще одна изогнутая тень, похожая на нос корабля викингов.

– Это Гарвал. Поговори с ними, мальчик, они должны знать звук твоего голоса.

Рэнди почувствовал, что вот-вот начнет истерически смеяться. Вместо этого он протянул руку и коснулся влажной кожи Скаффлеха. Стефан не приказывал ему делать это, но Рэнди всегда гладил собак, когда разговаривал с ними.

– Хороший, хороший...– хрипло говорил он.– Подплыви поближе. Как дела? Все нормально, старик?