Текст книги "Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918"

Автор книги: Робин Нилланс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 58 страниц)

«Сведения», которыми располагал Хейг, были в лучшем случае неполными. Проведенная предыдущим днем воздушная разведка заметила пешие колонны немецких солдат, двигавшихся в направлении на Неф-Шапелль, но не обнаружила ни одного железнодорожного состава с войсками. Поэтому Хейг заключил, что единственные германские подкрепления, которые сюда могли подойти в течение ночи, вероятнее всего, были из расположенных по соседству дивизий. На самом же деле к рассвету 11 марта немецкая 6-я армия на участке фронта перед деревней Неф-Шапелль развернула 20 батальонов, готовых остановить наступление английских войск. С утратой фактора внезапности и учитывая то, что противнику была дана возможность направить сюда подкрепление и укрепить свою оборону, каждому должно было стать очевидным, что на второй день решать задачу, поставленную перед солдатами армии Хейга, будет гораздо труднее.

Так оно и случилось. День был туманным, и это сводило на нет все попытки британской артиллерии засечь координаты новых немецких траншей или позиций артиллерийских батарей, и это несмотря на то, что вскоре наступающая английская пехота попала под огонь немецких пушек и пулеметов, которые вслепую стреляли по нейтральной полосе. 20-я бригада 7-й дивизии понесла тяжелые потери, и в это же время солдаты 21-й бригады были вынуждены остановиться и стали окапываться в воронках снарядов. Оказавшись под плотным пулеметным огнем, двадцать четвертая бригада 8-й дивизии не смогла подняться в атаку. Обстрел немецкой артиллерии по тылам за деревней Неф-Шапелль был настолько интенсивным, что все телефонные линии связи оказались порванными, а связные из наступающих батальонов 7-й и 8-й дивизий не могли пробраться через открытое пространство и сообщить командованию обстановку на поле боя. За прошедшую ночь к частям на передовой были протянуты новые телефонные линии, но вскоре они были разрушены сильным артиллерийским огнем, который начался сразу после рассвета.

Сказанное относится и к Индийскому корпусу, который с самого начала столкнулся с упорным сопротивлением противника. Здесь также имело место неправильное понимание приказа, когда командир бригады Дэхра Дан посчитал, что он не должен посылать свою бригаду в наступление до тех пор, пока у него в тылу под деревней Неф-Шапелль не встанет 25-я бригада из 8-й дивизии. На самом деле названная бригада являлась резервом дивизии, и поэтому, как заключает «Официальная история», бригада Дэхра Дан «напрасно теряла время, ожидая ее прибытия». Джалландурская бригада обеспечивала заслон как в самой деревне Неф-Шапелль, так и вокруг нее, но в общем и целом Индийский корпус не продвинулся ни на шаг. Поскольку под градом снарядов и под свинцовым пулеметным дождем все линии и способы связи оказались разрушенными, наступление, продолженное во второй день, выдохлось. К этому времени немцы сумели хорошо зарыться в землю и организовать вторую линию обороны перед хребтом Оберс Ридж, однако ни Хейгу, ни его командирам корпусов ничего не было известно об этом. Но даже если бы их и поставили в известность, полнейшее отсутствие какой-либо возможности связаться с частями на передовой не позволило бы должным образом подготовить еще одну атаку. Единственный приказ, который был направлен к ним, содержал требование «наносить сокрушительные удары», и именно это пытались совершить головные бригады и батальоны, которые поддерживала артиллерия, все еще не способная навести свои пушки на новую линию обороны противника и в силу этого не имеющая возможности поразить ее.

В результате число потерь росло, и некоторые из командиров батальонов уже отдавали приказы личному составу остановить продвижение вперед и начать окапываться на занятых рубежах. Подполковник Причард, который командовал 1-м Уорчестерским батальоном (24-я бригада 8-й дивизии), отказался поднимать своих солдат в атаку, сказав командиру бригады: «Это бесцельное избиение солдат, нет возможности пройти даже 20 ярдов, не говоря уж о двухстах. Наша артиллерия бьет мимо траншей (противника)». К этому времени 24-я бригада уже понесла тяжелые потери, и численность еще одного батальона – 2-го Нортгемптонширского – сократилась до 12 офицеров и 320 нижних чинов. Другие батальоны обоих корпусов пострадали в не меньших масштабах.

Нет смысла продолжать описание этой части сражения. Связь нарушена, английская артиллерия не могла точно навести свои орудия на позиции противника, и везде царил полный беспорядок. Немецкие войска полностью оправились от пережитого потрясения. Уже обладая большой силой, они наращивали ее, по мере того как, для того чтобы заткнуть прорыв в обороне у деревни Неф-Шапелль, сюда подходило все больше и больше солдат и орудий. Хейг был бессилен установить связь с батальонами на передовой или направить огонь артиллерии на линию обороны, которую немцы построили за ночь. Это обстоятельство оказалось губительным для любых его попыток внести необходимые корректировки в общем-то в работоспособный план боевых действий второго дня сражения.

Первый день «подготовленного» сражения, которое в общем и целом шло согласно своему плану, выродился, превратившись в еще одну череду стычек в виде «наступления до столкновения с противником», которые прокатились по всему фронту сражения. Во время таких боев английская и индийская пехота поднималась из своих траншей, чтобы тут же быть встреченной шквалом пулеметного и артиллерийского огня с позиций, которые, прежде чем штурмовать их, нужно было разрушить с помощью артиллерии. К чести своей, Хейг понимал это. Чтобы лично ознакомиться с обстановкой на поле боя, вечером 11 марта он выехал на передовую и приказал артиллеристам подвести пушки ближе к линии фронта и пристрелять их по траншеям противника. На следующее утро Хейг намеревался повторить атаку на хребет Оберс Ридж, назначив ее на 10 часов 30 минут.

Когда у главнокомандующего нет иных дел, ему вряд ли найдется более полезное применение, нежели расчет ответных действий противника. В ночь с 11 на 12 марта генерал Хейг был занят массой дел, но если бы он задумался над ответными действиями противника, ему стало бы ясно, что немцы продолжат укрепление своей линии обороны и, вероятно, будут готовиться к контратаке, поскольку последняя является обычной реакцией военных на любую потерю территории. Именно этим и занимались немецкие войска; на свой рубеж обороны они перебросили шесть свежих батальонов и готовились нанести удар в западном направлении по участку фронта между Мокиссар и Буа де Бьез. К рубежу атаки подтягивались и другие подразделения, и, наконец, к рассвету 12 марта немцы смогли сосредоточить на передовой 10 батальонов, из которых четыре были ударными и шесть – резервными. Эти 10 батальонов, в среднем по 800 штыков в каждом, позволяли им бросить в контратаку 8000 солдат. Контратака началась в 5 часов утра, после интенсивного артиллерийского обстрела, продолжавшегося полчаса. Густой туман окутывал землю, и когда немецкие пехотинцы вышли из него, их отделяло от линии обороны британских войск не более 60 м.

В тот раз их контратака захлебнулась с большими потерями для наступающих. Под ружейным и пулеметным огнем английских и индийских солдат немецкая пехота падала, как подкошенная, снова подтверждая тот факт, что практика атаки, при которой цепи пехоты посылаются на хорошо защищенные позиции, была характерна не только для генералов Великобритании. Французские и, как показано здесь, немецкие генералы тоже использовали подобную тактику и с теми же ужасающими результатами. Перед траншеями 1-го батальона «Шервудских лесников» (Ноттингемширский и Дербиширский полк) нашли смерть более 400 немецких пехотинцев. Еще две сотни убитых и раненых немцев полегли перед траншеями Гархвалского стрелкового полка, и еще сотня солдат – перед позициями 2-го Йоркширского полка (более известного как «Зеленые Говарды»). Те, кто смог уцелеть в атаке на позиции 2-го Нортгемптонширского полка, отступали к своим траншеям, как пишет «Официальная история», «преследуемые пулями и теряя солдат на каждом шагу».

Контратаку противника можно было считать отраженной. Но если учесть, что в армии, которой командовал Хейг, была плохая связь между штабами дивизий, штабами бригад и батальонами на передовой, то отражение контратаки отнюдь не означало преследования отступающих, и не было предпринято никаких попыток выбить немцев из их оборонительных позиций, ворвавшись туда у них на плечах. Генерал Хейг был решительно настроен придерживаться своего исходного плана заранее разработанного наступления и не намеревался уходить от поставленной цели ради частных успехов на отдельных участках линии фронта.

Теперь вся проблема заключалась в артиллерии. Связь была плохой, видимость ограниченной, потому что тот туман, который скрывал приближение немецкой пехоты на рассвете, продолжал скрывать их позиции и несколькими часами позже. Роль британских пушек была сведена к «стрельбе по площадям», при которой артиллеристы не имели никакого представления, куда падают их снаряды, и не получали никаких сведений для корректировки огня. Наступление должно было начаться в 10 часов 30 минут после получасовой артиллерийской подготовки, но в 9 часов 20 минут генерал Роулинсон доложил, что на его участке фронта ряд долговременных огневых точек не только не подавлен, но даже и просто не попал под поражение. В силу этого Хейг перенес начало атаки на 11 часов 20 минут в расчете на то, что туман за это время рассеется и артиллерия сможет нанести удар по немецким позициям. Наконец в 12 часов 30 минут войска пошли в атаку, и она развивалась с переменным успехом.

На участке фронта 8-й дивизии 25-я бригада понесла настолько тяжелые потери в первые полчаса боя, что ее командир, бригадный генерал Лору Коул, остановил продвижение и доложил командиру дивизии, генерал-майору Дэйвису, что бессмысленно повторять атаку до тех пор, пока темнота не скроет действия его бригады. Другая бригада этой дивизии, тоже назначенная в наступление, а именно – 24-я, совсем не участвовала в атаке, потому что после отражения немецкой контратаки она не успела провести необходимую подготовку к наступательным действиям, а 23-я, последняя бригада этой дивизии, была назначена в дивизионный резерв. На участке фронта 7-й дивизии приказ о перенесении сроков наступления вообще не был доведен до ударных батальонов, поскольку связные, доставлявшие их, были убиты. Поэтому два ударных батальона – батальон Шотландской гвардии и батальон 2-го пограничного полка – в 10 часов 30 минут поднялись в атаку и, пройдя всего сотню метров, были остановлены пулеметным огнем. Пока английская артиллерия громила немецкую линию обороны, солдаты этих батальонов вынуждены были залечь на ничейной земле. Потом они пошли в штыковую атаку и взяли в плен около 400 немецких солдат. Хотя и в этом случае связь между наступающими частями и дивизионным штабом была нарушена, и это привело к дальнейшей путанице в части определения участка и глубины продвижения дивизии в направлении хребта Оберс Ридж.

Наступление Индийского корпуса началось в 13 часов, через полчаса после начала наступления IV корпуса. Два ударных подразделения – Сирхиндская и Джалландурская бригады Лахорской дивизии – начали свое продвижение через лес Буаде Бьез, но в 13 часов 45 минут они остановились, встретив интенсивный пулеметный и артиллерийский огонь.

Путаница, обусловленная плохой связью, стала просачиваться и в пределы ставки Хейга, куда только сейчас стали поступать донесения, сообщающие об отражении утренней контратаки немецких войск. Примерно в это же время там стало складываться мнение, что к северу от деревни Неф-Шапелль и перед хребтом Оберс Ридж 7-я дивизия фактически прорвала германскую линию обороны вдоль дороги на Мокиссар. Поэтому в 15 часов 06 минут Хейг отдает своим войскам приказ на продолжение атаки: «Полученные сведения позволяют заключить, что противник на нашем участке фронта в значительной степени деморализован. Индийскому и IV корпусам идти вперед сквозь заградительный огонь неприятеля, невзирая на потери и используя резервы в необходимых случаях».

Трудно понять, почему в голову Хейга могла прийти мысль, что немцы, контратаку которых удалось отбить этим утром, уже оказались «деморализованными». Приказ «идти вперед, невзирая на потери», тоже был глупым, поскольку, если потери во время атаки будут чрезмерно высокими, она просто захлебнется. Вероятнее всего, что, раздраженный задержками в обеспечении связи, которые до последнего времени губительно сказывались на ходе сражения, Хейг решил не терять момент, воспользоваться, как он любил говорить, «многообещающей ситуацией», когда, согласно донесениям из 7-й дивизии, в немецкой системе обороны образовалась брешь, и этим необходимо воспользоваться до того, как она будет закрыта.

Вряд ли можно осуждать Хейга за то, что сведения с поля боя приходили в его ставку с таким большим запозданием, а также за недостоверность этих сведений. Однако он достоин осуждения за то, что не смог рассчитать возможную реакцию противника, или за то, что не внес поправок, учитывающих возможности связи того времени. Полевая связь образца 1915 года была примитивной, наблюдение за ходом операции с воздуха было затруднено из-за тумана и дыма от разрыва снарядов, и в течение двух дней Хейг пытался как можно быстрее продвинуть вперед своих солдат, чтобы не дать противнику времени на перегруппировку. И вся эта работа была сведена на нет целым рядом промедлений. После успешного отражения контратаки противника самым правильным, по крайней мере с точки зрения теории, был бы стремительный бросок вперед. Поэтому Хейг потребовал направить сюда резервы, обратился с просьбой к фельдмаршалу Френчу выслать кавалерию и приготовиться к наступлению всем фронтом. К несчастью, из-за густого тумана, а также в силу постоянного отсутствия точных сведений, это намерение Хейга основывалось на ложных посылках, поскольку новая линия немецкой обороны перед хребтом Оберс Ридж оказалась совсем не прорванной.

Благодаря неизбежным задержкам при передаче приказа по назначению атаки начались позднее, чем это планировалось. Фирозипорская бригада, которая в составе Лахорской дивизии воевала на участке фронта Индийского корпуса, стала наступать в направлении леса Буа де Бьез только после 17 часов. Дальнейшие промедления в обеспечении артиллерийской поддержки задержали начало атаки Сирхиндской и Джалландурской бригад той же дивизии. Во время атак этого дня последняя бригада и так уже потеряла почти 900 человек убитыми и ранеными, что составляло примерно четверть ее штыков, и была уже больше не в состоянии участвовать в наступлении. Кроме того, на левом фланге Индийского корпуса любая попытка резервной Фирозипорской бригады продвинуться вперед останавливалась огнем из так и не подавленной долговременной огневой точки у моста через ручей Лайе к востоку от деревни Неф-Шапелль. Таким образом, время начала новой атаки было перенесено сперва на 20 часов 30 минут, потом на 22 часа 30 минут. В это время бригадный генерал Иджертон, который командовал Фирозипорской бригадой и временно исполнял обязанности командира двух других бригад, позволил своему командующему дивизией и заявил, что, по его мнению, приказанное наступление вряд ли увенчается успехом. Командующий корпусом генерал Уилкокс согласился с этим мнением и отменил все наступательные действия.

Так же обстояли дела, и все по вине плохой связи, и на участке фронта IV корпуса. У артиллерии корпуса кончались боеприпасы, и она не обстреливала позиции вдоль дороги на Мокиссар, полагая, что они находятся в британских руках. Как ей и было приказано, в 17 часов 45 минут 25-я бригада 8-й дивизии поднялась в атаку, но спустя всего несколько минут ее командование доложило, что атака захлебнулась, что был убит каждый солдат, поднявшийся в атаку. Правда, при этом командир бригады Лоури Коул заявил, что с наступлением ночи он готов повторить атаку.

После еще одной задержки, вызванной поисками и сбором командиров батальонов для инструктажа, два других подразделения 8-й дивизии, 23-я и 24-я бригады, в половине второго ночи на 13 марта предприняли еще одно беспорядочное наступление. Те роты, которые были назначены в атаку, встретили на своем пути проволочные заграждения и сильный пулеметный огонь. Наступление было прекращено. Оставшуюся часть ночи командиры бригад и батальонов провели, пытаясь разобраться в сложившейся обстановке. Эта задача усложнялась также и тем, что после трех дней и трех ночей, проведенных без сна и отдыха, солдаты засыпали где придется, там, где их сморил сон, и на поле боя, усеянном трупами, трудно было найти пехотинцев, которые просто заснули. Генерал Роулинсон, командир IV корпуса, вынужден был признать, что его солдаты измотаны и прежде, чем их снова можно будет послать в бой, они должны отдохнуть и пройти переформирование.

К такому же заключению склонялся и генерал Хейг. Теперь уже было совершенно очевидно, что оборона немцев перед хребтом Оберс Ридж так и не была прорвана, что противник смог создать новую линию обороны и что с каждым часом он делал ее все более прочной. Поэтому 12 марта в 22 часа 40 минут Хейг, после совещания с командующими корпусов, приказал прекратить атаки по всему фронту и велел войскам окопаться на занятых ими позициях и удерживать их. На то, чтобы доставить этот приказ на передовую, тоже потребовалось время, и это привело к тому, что и после того, как сражение при Неф-Шапелль было официально прекращено, еще несколько часов продолжались бои местного значения.

На следующее утро фельдмаршал Френч направил телеграмму лорду Китченеру, в которой он сообщал, что «приказ приостановить наступление был отдан в силу усталости войск и нехватки боепитания». И то и другое верно, но это не вся правда. Основная тяжесть сражения легла на плечи дивизий, участвовавших в боях первого дня, и после того как бои закончились, эти дивизии не были заменены свежими частями и им не дали хотя бы отдохнуть. По тому, как развивались события, видно, что напряжение боя быстро истощило силы наступающих войск и что необходимо было ввести в бой соответствующие резервы, которые продолжили бы наступление, не упуская инициативы. Количество артиллерийского боезапаса, необходимого для артиллерийской поддержки атаки с исходных рубежей, для уничтожения проволочных заграждений, для обеспечения обороны отвоеванных позиций и для дальнейшей поддержки наступления, во много раз превосходит все самые смелые расчеты любого из военачальников. Для подтверждения сказанного вот два примера из статистики: за три дня боев под деревней Неф-Шапелль была израсходована одна шестая часть всего боезапаса для пушек калибром 18 фунтов, завезенного во Францию. Для того чтобы пополнить такое количество израсходованных снарядов, всей промышленности военного снаряжения Великобритании придется работать в течение семнадцати дней. И самое главное – это проблемы обеспечения связи, необходимости четко знать, что происходит на передовой, и иметь возможность отдать необходимые приказы как пехотным частям на передовой, так и артиллерии в тылу.

В боях при Неф-Шапелль открылась новая грань методов ведения военных действий, и они очертили круг проблем, с которыми столкнется любой военачальник в своей попытке прорваться сквозь район обороны противника. В определенных пределах то мнение, которое Хейг высказал полковнику Репингтону в январе 1915 года и которое взято в качестве эпиграфа к настоящей главе, было совершенно верным. Используя фактор внезапности и огонь артиллерии, можно былопрорвать немецкую оборону, особенно на том участке, где она была ослаблена и недостаточно хорошо подготовлена к отражению атаки.

Кроме того, сражение при Неф-Шапелль способствовало повышению авторитета армии Великобритании. Наступление английских войск изумило командование немецких войск, потому что до того времени там не воспринимали всерьез наступательные способности БЭС. Оно также заставило французов взглянуть иными глазами на боевые качества английских солдат, поскольку за всю войну это был первый случай прорыва немецкой обороны. Проблемы возникли позже, когда встала необходимость удержать и расширить сделанную брешь, когда нужно было развивать наступление и когда в боевые действия включились долговременные огневые точки в виде взводных опорных пунктов, и их решительно настроенные защитники начали уничтожать наступающие войска. Как это представляется, урок сражения при Неф-Шапелль заключался в том, что коль скоро исходная атака оказалась успешной, то с целью закрепления успеха на данном направлении ее необходимо сразу же развивать, вводя в бой свежие силы и используя работу большого количества артиллерии по хорошо пристрелянным целям. Этот урок достался ценой 12 982 английских и индийских солдат, убитых, раненых и пропавших без вести, и все для того, чтобы отвоевать примерно 1000 м территории и одну дотла разрушенную деревню. Однако и два месяца спустя, когда Хейгу было приказано послать войска в наступление, в сражении, получившем название сражение за хребет Оберс Ридж, оставалось неясным, как на практике применить полученную науку в условиях тогдашних способов связи.

24 марта, через десять дней после окончания сражения при Неф-Шапелль, Жоффр направил фельдмаршалу Френчу предложение организовать по завершении апреля еще одно совместное наступление. Оно было необходимо Жоффру, во-первых, как составляющая его плана военных действий на Западном фронте в 1915 году. Во-вторых, он надеялся, что наступление на Западном фронте может ослабить силу предстоящего большого наступления немцев в России. Жоффр также попросил, чтобы части БЭС расширили свой участок фронта и тем самым дали возможность вывести из-под Ипра два корпуса французской армии, которые будут задействованы в предстоящем французском наступлении. Главнокомандующий БЭС мог бы ответить на это, что он не может расширять свой участок фронта и одновременнонакапливать резервы для предстоящего наступления. Однако Френч согласился на продление британской оборонительной зоны в северном направлении вдоль линии выступа и отдал приказ 1-й армии подготовить людские ресурсы и боезапас для последующего наступления.

Немецкая газовая атака, проведенная 22 апреля при Втором сражении под Ипром, заставила военачальников отказаться от этих планов, но перед началом этого сражения Жоффр послал фельдмаршалу Френчу план совместных наступательных действий при Артуа, согласно которому 10-я французская армия, наступая на хребет Вими с последующим выходом на равнину Дуа, наносила свой удар между Аррасом и Ленсом, а 1-я армия Хейга своим левым крылом наступала на хребет Оберс Ридж. Детали этого плана должны были совместно разработать фельдмаршал Френч и генерал Фош, который теперь командовал французской группой армий «Север».

Фош первым высказал свое мнение, предложив, чтобы 10-я французская армия, имея в своем составе 14 дивизий и тысячу орудий, первой перешла в наступление на фронте протяженностью в 6,5 км, имея основной целью захват хребта Вими. Первой английской армии предлагалось начать наступление днем позже, главный удар предполагалось нанести между Фестюбером и деревней Неф-Шапелль силами I и Индийского корпусов, а поддержать его должна была атака IV корпуса в направлении хребта Оберс Ридж. Хотя, как правило, генерал Фош оказывал гипнотизирующее действие на фельдмаршала Френча, на этот раз последний не согласился с ним, настаивая на том, чтобы наступление английских войск шло одновременно с французским, и требуя назвать точную дату начала объединенных военных действий, для проведения которых он готов выделить 10 пехотных дивизий, 600 орудий артиллерийской поддержки, 100 из которых – крупнокалиберные, и пять кавалерийских дивизий.

Ко 2 мая Фош уже мог сообщить фельдмаршалу, что наступление 10-й армии начнется пятью днями позже – 7 мая. Он также обратился с просьбой, чтобы наступление английских войск началось не раньше чем на следующий день – как видим, Фош снова убедил Френча действовать в соответствии с его, Фоша, желаниями. Со временем наступление французской 10-й армии было перенесено на другой срок, и началось оно в 10 часов утра 9 мая, через пять часов после того, как англичане начали свое наступление на хребет Оберс Ридж. Поскольку темой этой книги главным образом являются действия английских генералов, наступление 10-й армии здесь будет рассмотрено вкратце, хотя само сражение длилось пять недель, с 9 мая по 14 июня, а бой за хребет Оберс Ридж продолжался всего один день.

Наступлению войск генерала Фоша предшествовал шестидневный артиллерийский обстрел, в течение которого французская полевая артиллерия выпустила 1 813 490 снарядов, а артиллерия крупного калибра – 342 372 снаряда. Результатом этого обстрела стала прекрасная и стремительная атака 10-й армии, которая взломала оборону немецких войск на участке фронта протяженностью 6,5 км и глубиной до 4 км; меньше чем через два часа небольшие группы французских солдат достигли гребня хребта Вими. А после этого возникли проблемы, слишком хорошо известные генералам английской армии: резервы французов оказались не готовы к такому неожиданному успеху. Чтобы заделать брешь в обороне, немецкое командование направило сюда подкрепление. Подтянув множество орудий крупного калибра, оно нанесло свой контрудар раньше, чем французы сумели ввести в бой резервы, расширить брешь и продолжить наступление на Лене и равнину Дуа. Французские войска были отброшены с гребня хребта Вими, и началась кровавая рукопашная схватка, которая, не принося никаких результатов, длилась в течение нескольких недель. Десятки тысяч человеческих жизней были потеряны в этих боях; нет никакого сомнения, что французское кладбище в Невилль-ля-Таржетт, расположенном чуть восточнее хребта Вими, является одним из самых больших военных кладбищ во Франции.

Наступление войск БЭС, начатое 9 мая, оказалось гораздо более коротким. Оно продолжалось всего один день, а затем было остановлено и стало одним из наиболее коротких боевых эпизодов Первой мировой войны на Западном фронте. Однако данное обстоятельство не входило в исходный план военных действий: и Френч, и Хейг, и все командующие корпусов с большим оптимизмом ожидали начала этого сражения, полагая, что они извлекли несколько полезных уроков из сражения при Неф-Шапелль, что теперь они знают, и как взломать оборону противника, и как вести наступление дальше. Жаль только, что немцы тоже извлекли кое-какие уроки из сражения при Неф-Шапелль и предприняли такие шаги, которые не оставили камня на камне от надежд Френча, Хейга и их подчиненных.

Приказ Френча гласил: «1-й армии… прорвать в своем секторе фронта линию обороны противника и овладеть дорогой Ля-Бассэ – Лилль на участке между Ля-Бассэ и Фурнэ (то есть к востоку от хребта Оберс Ридж). Дальнейшее наступление вести вдоль линии Бовэн – Дон». Выполнение этого приказа требовало выдвижения на глубину до двух миль по ничем не защищенной местности, хорошо просматриваемой с хребта; в этом месте ни одному британскому солдату не удавалось пройти более тысячи метров. Замысел заключался в одновременном прорыве линии обороны сразу в двух местах, удаленных друг от друга на расстояние 5,5 км. Затем наступающие – I корпус и Индийский корпус, продвигавшиеся в восточном направлении, и IV корпус, наступавший на юго-восток, – должны будут соединиться, взять обороняющиеся немецкие войска в клещи и вынудить их отступить. Этот план являлся уменьшенной разновидностью разработанного Жоффром плана боевых действий у Нуайонского выступа.

Замысел был хорошим, но он испытывал сильную зависимость от артиллерии, от действий войск, которым предстояло взломать линию обороны противника, и от того, с какой скоростью будет введен в бой резерв, задачей которого станет дальнейшее развитие наступления. Если, как это имело место под деревней Неф-Шапелль, оборона противника будет прорвана, на этот случай у фельдмаршала Френча будет находиться в двухчасовой боевой готовности большой резерв, состоящий из кавалерийского корпуса, Индийского кавалерийского корпуса, 1-й канадской, 51-й (Шотландской хайлендерской) и 50-й (Нортумберлендской) дивизий. Две последние дивизии относились к частям Территориальной армии. Все эти соединения смогут прийти на помощь Хейгу в течение двух часов. Как видно, один из уроков, Неф-Шапелль, требующий немедленного введения в бой поддерживающих резервных формирований, был усвоен.

На двух совещаниях, состоявшихся 27 апреля и 6 мая, Хейг объяснил свой план командирам дивизий. Из намеченных двух ударов он решил нанести один севернее, а другой южнее деревни Неф-Шапелль. Как только они прорвутся сквозь линию немецкой обороны, три корпуса Должны объединиться для объединенного наступления в направлении на хребет Оберс Ридж, находящийся на расстоянии 2700 м от них. При своем продвижении корпусам предписывалось уничтожить такие укрепления, как немецкая долговременная огневая точка при ферме Кликэтри, и сделать все, чтобы подняться на гребень хребта раньше, чем немцы успеют подготовить новые оборонительные позиции. В результате этого наступления несколько батальонов немецких войск должны будут попасть в котел, образованный наступающими батальонами английских и индийских войск. Выполнив эту задачу и захватив хребет соединения, БЭС направятся к конечной цели их боевой задачи, пересекут дорогу Ля-Бассэ – Лилль и выйдут на линию Бовэн – Дон вдоль канала. Конечные позиции, которые им предписывалось занять на этой линии, находились в четырех миляхк востоку от хребта Оберс Ридж.

Эта атака должна была начаться после еще одной короткой, но очень интенсивной артиллерийской подготовки продолжительностью всего сорок минут. Для этой цели 1-я армия имела в своем распоряжении 516 полевых пушек, 121 крупнокалиберное орудие и орудия калибром 18 фунтов, решавшие важную задачу разрушения проволочных заграждений. Хейг также разработал план быстрой переброски артиллерийских команд, и штурмовые батальоны были усилены батареями минометов, целью которых было разрушение долговременных укреплений противника. Такие минометы и некоторые единицы легкой артиллерии – трехфунтовые орудия Гочкиса и горные пушки – должны были передвигаться на грузовиках или на бронеавтомобилях. Нет никакого сомнения, необходимость в стремительной переброске поддерживающей артиллерии тоже была замечена генералом Хейгом.

У Хейга был также разработан план по рассеиванию «тумана войны» – недостатка сведений о действительном положении его войск. Для этой цели было выделено три самолета британского авиационного корпуса, и перед ними была поставлена задача постоянного авиационного патрулирования и передачи сведений о передвижении войск. Для того чтобы было легче выполнить эту задачу, подразделения пехоты получили на вооружение длинные жерди белого цвета, хорошо различимые с высоты. Всякий раз при остановке движения на той или иной позиции пехотинцам вменялось в обязанность выкладывать эти жерди перед собой. Какими бы примитивными они ни выглядели на сегодняшний день, в то время подобные средства связи «земля-воздух» получили широкое распространение, они оказались достаточно эффективными и находили применение даже во время Второй мировой войны. Внедрение подобного способа оповещения является свидетельством того, какой степенью дальновидности и изобретательности обладал Хейг, а также его готовности не пасовать перед проблемами и искать приемлемые решения. В добавление к этим инновациям много работы было посвящено подготовке войск к форсированию широких проток, обеспечению личного состава легкими переносными мостами, а также точными и подробными картами местности, полученными по результатам аэрофотосъемки.