Текст книги "Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918"

Автор книги: Робин Нилланс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 58 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПРЕДЫСТОРИЯ МИРОВОЙ ВОЙНЫ, 1871-1914

В Европе весна и лето 1914 года были отмечены исключительным спокойствием…

Уинстон Черчилль, 1922 год

Это история о двадцати четырех мужчинах, которые во время Первой мировой войны 1914–1918 годов занимали высокие посты в командовании британской армии. Это генералы, командовавшие корпусами и армиями на Западном фронте и несшие в силу этого обстоятельства главную ответственность за проведение и управление сражениями на этом театре военных действий. Подавляющее число военачальников, о которых рассказывает эта книга, – англичане.

Случилось так, что за последнюю половину столетия широкое общественное мнение, и в особенности в Великобритании, стало считать этих генералов, и в особенности британских генералов, группой безграмотных и бездушных кавалерийских офицеров из аристократических кругов, которые всю войну отсиживались в замках-шато на большом удалении от передовой и посылали на смерть в окопах миллионы храбрых молодых людей, причиняя тем самым такой урон, от которого британская нация так и не в силах полностью оправиться.

Данная книга не является историей Первой мировой войны или жизнеописанием военачальников, которые участвовали в ней, хотя в ней и содержится множество элементов как одного, так и другого. Единственной целью этой книги является анализ сложившегося представления, что эти военачальники были безграмотными и бездушными, и проверка, насколько оно соответствует действительности.Книга не ставит своей задачей обелить репутацию генералов, что-то доказать или преследовать какие-то иные цели; вместо этого она пытается взглянуть на ту войну глазами людей, которые несли ответственность за ее сражения, и посмотреть, насколько честно или даже справедливо относятся к ним последующие поколения. Она не является попыткой детального восстановления событий Первой мировой войны или разбора каждого сражения, хотя, чтобы яснее представить себе, с чем пришлось столкнуться генералам, пришлось вникать в большое количество деталей.

Здесь важно добавить, что в среде военных историков и военных экспертов, а эти две категории не всегда представляют собой одно и то же, общепринятое суждение о том, что генералы Первой мировой были безграмотными и бездушными, не является широко распространенным. Несколько лет назад Джон Террейн выступил в защиту британских генералов, что было встречено историками враждебно. Однако с годами его точка зрения получила более широкое признание – по мере смягчения до некоторой степени мнения осведомленной исторической общественности. На сегодняшний день наиболее общее мнение, во всяком случае тех, кто достаточно подробно изучал историю Первой мировой войны, сводится к тому, что, хотя некоторые генералы действительно не умели управлять войсками и в массе своей генералитет был просто набором посредственностей, кое-какие из них являлись великолепными военачальниками. Согласно подобному мнению генералы в целом по крайней мере соответствовали стоящим перед ними задачам, и всем им пришлось столкнуться с такой ситуацией на Западном фронте, которая привела к позиционной войне на изнурение противника, в силу чего неизбежными стали огромные потери, связанные с подобными войнами.

Справедливо будет отметить, что далеко не вся историческая общественность готова согласиться с подобным мнением. Генералы по-прежнему находятся под огнем критики, ведущимся с многих направлений, и современные историки из стран, бывших колониями Британской империи, в особенности из Австралии и из Канады, в наибольшей степени склонны критиковать британское командование, делая сравнения не в пользу последнего с командованием из своих стран. Вопрос, почему они с таким желанием предаются этому занятию, остается открытым, но Дональд Грейвз, который в течение десяти лет был штатным историком в Управлении истории Департамента национальной обороны в Оттаве, выдвигает следующие аргументы:

«Что же касается того, что вы называете „обличение убийц колонистов“, тут все зависит от вашей точки зрения. Правда в том, что из-за бездарного английского командования мы на Западном фронте потеряли множество прекрасных мужчин, и это объясняет, почему Карри и Монаш были убеждены, что, если бы их солдаты шли в бой под их командованием, они бы сделали все, чтобы дать парням шанс выжить. Подобное отношение не выглядит характерным для генералов Великобритании… в особенности для Хейга. Если презрительное отношение к безграмотному командованию и желание свести к минимуму ненужные потери считается „обличением убийц колонистов“, что же, пусть будет так» (письмо к автору настоящей книги, май 1997 года).

Дональд Грейвз оказал мне очень большую помощь в работе над этой книгой, и его мнение заслуживает особого внимания. Тем не менее, как я уже сказал ему об этом в Оттаве, мне трудно себе представить, что любой, даже английский генерал просыпается поутру и, не вставая с кровати, первым делом записывает себе в ежедневник: «Не забыть: сегодня должно быть убито 20 000 наших парней».

Однако даже в доминионах общественное мнение склоняется к тому, что в целом британское командование не заслужило той низкой оценки, которая была вынесена ему. Прошло уже восемьдесят лет с тех пор, как на Западном фронте умолкли пушки, и, наверное, пришло время относиться к генералитету тех времен немного милосерднее и с большим пониманием.

«Мне представляется главным то, что вы рассматриваете этих генералов не по отдельности, а как некую группу. Чего хорошего в том, чтобы снять обвинения в некомпетентности с одного или двух военачальников; в любом случае общественное мнение всегда делало это, например, в отношении Плюмера, Монаша, Карри или Роулинсона. Данное обвинение выдвинуто против военного руководства в целом, и переоценку деятельности нужно проводить именно в отношении командования в целом» (Доктор Дж. Борн, исторический факультет Бирмингемского университета; переписка с автором). Можно говорить о том, что если сосредоточить все внимание на британском генералитете, это приведет к развитию одностороннего взгляда на проблему, однако сказанное выше справедливо и для всей армии Великобритании на Западном фронте. Вплоть до середины 1916 года части Великобритании не были «основными игроками» Первой мировой войны, и этот конфликт «не следует рассматривать как сражение Кавалерийского клуба на фронте протяженностью 80–90 миль (примерно 130–145 км) от Пикардии до Фландрии» (Дж. Хасси, письмо к автору, июнь 1997 года). Существует определенная тенденция, в особенности характерная для англичан, – рассматривать действия генералов Великобритании как исключительно преступные. Тогда как на самом деле подобные проблемы существовали для всех генералов во всех армиях, и они приводили к аналогичным и зачастую равным по своему значению результатам.

Но если в настоящее время те, кто достаточно подробно изучал данную тему, в меньшей степени склонны обвинять генералов в некомпетентности, как я уже говорил, общественное мнение в Великобритании, Австралии, Канаде и кое-где еще по-прежнему думает иначе. Подобные настроения в обществе поощряются писателями, которые искренне верят, что генералы той войны действительно были как безграмотными, так и бездушными. Или же общество склоняет к подобному убеждению бесконечный поток статей, телевизионных документальных передач, фильмов, а также книг, написанных менее осведомленными или совершенно невежественными авторами. Эту же цель преследуют в бывших доминионах и шовинистически настроенные обличители «убийц колонистов», которые рады нажить капитал и распространяют подобную литературу, спекулируя на текущих политических проблемах или же поддаваясь политическому давлению сторонников республиканской формы правления. Никто не сомневается: многое делалось неверно на Западном фронте, и ошибки совершались слишком часто. Конечно, нет дыма без огня, однако стремление переложить всю винуна генералов, не принимая в расчет другие факторы, является по меньшей мере упрощением. Не было ни одной войны, которая велась бы без ошибок, и если учесть все обстоятельства, что определяли их действия, та особенная ярость, которую в течение многих лет, начиная с 1918 года, навлекают на себя генералы Первой мировой войны, выходит за пределы понимания.

Кроме того, есть несколько суровых истин, касающихся войны, и читатель должен усвоить их с самого начала. Первая и наиболее важная из них была четко и ясно выражена генерал-майором Эриком Сиксмитом: «Нет более опасного заблуждения, чем предположение о том, что сражения можно выигрывать без всяких потерь. Каким бы блестящим ни был план, он всегда опирается на солдата, который любой ценой должен пойти в атаку и нанести урон противнику. Когда противник готов к бою, а немцы всегда были готовы к бою, это предполагает кровавую битву и большие потери» («British Generalship in the Twentieth Century», p.76).

Анализируя действия генералов во время сражений, проводимых под их руководством, настоящая книга попытается выяснить, почемусобытия на Западном фронте протекали не так, как они планировались. Здесь будет проведен анализ событий, предшествовавших этим сражениям, а также обстоятельств, заложниками которых оказывались военачальники, приказов, отданных им их политическими хозяевами, и проблем, которые вставали перед генералами в результате всего этого. Эти проблемы не были обусловлены только действиями противника по ту сторону нейтральной полосы. Генералы, которые воевали на Западном фронте, испытывали сильную зависимость от политических маневров, проходивших за их спиной в Вестминстерском дворце, от обстановки в рядах союзнических армий или на других театрах военных действий. Первая мировая война, которая вплоть до военного конфликта 1939 года называлась Великой, все равно оставалась мировой. Об этом обстоятельстве следует помнить, несмотря на то что содержание данной книги концентрируется вокруг действий небольшой группы генералов на фронте протяженностью девяносто миль (примерно 145 км). Однако подобная концентрация является необходимой с точки зрения удобства изложения материала. Тем не менее для восстановления более масштабной картины военных действий время от времени в книге будут приведены соответствующие ссылки.

Положение, в котором оказались генералы Первой мировой войны, иначе как сложным не назовешь. Однако при этом не следует забывать две вещи. Во-первых, к 1917 году армия Великобритании превратилась в чудовищную военную машину, которая в последние месяцы 1918 года сметала любую преграду на своем пути. Во-вторых, ведь война была выиграна именно британской и французской армиямии армиями их союзников… и главным образом под руководством именно тех генералов, которых с таким наслаждением и даже страстью общественное мнение и многие историки стремятся очернить сегодня.

Британский генералитет, о котором идет речь в этой книге, представлен лордом Китченером, который, будучи фельдмаршалом, находящимся на действительной службе, занимал в первые годы войны самый необычный для этого звания пост военного министра. Вслед за ним идет Робертсон, который большую часть войны занимал пост главы имперского Генерального штаба и оказывал постоянную поддержку Хейгу. Робертсон не командовал ни одной из армий, однако он наилучшим образом защищал интересы армии в борьбе с политиками в самой Великобритании. Далее следуют фельдмаршал Френч, первый главнокомандующий силами Британского экспедиционного корпуса, и пришедший ему на смену Хейг, затем Смит-Дорриен, Алленби, Роулинсон, Бинг, Плюмер, Гоф, Горн и Бидвуд, каждый из которых командовал армиями на Западном фронте, а также хитрый Вильсон, [4]4
  Правильнее – Уильсон, однако во всей исторической литературе его фамилия пишется именно Вильсон, так оставлено и в настоящем издании. – Прим. науч. ред.


[Закрыть]который не командовал никакими армиями, но сменил Робертсона на посту начальника Генштаба. В книге также пойдет речь и о двух генералах из британских доминионов – Карри и Монаше. Командуя Канадским и Австралийским корпусами соответственно, эти последние действовали на несколько низшем уровне, и эти генералы упоминаются не в силу своего солидного воинского опыта, а потому что, возглавляя воинские части из доминионов, они занимали несколько необычную позицию по отношению к Верховному командованию Великобритании. Здесь стоит отметить, что большую часть войны эти два превосходных корпуса успешно воевали под командой английских генералов.

Помимо военачальников из Великобритании в книге также пойдет речь о четырех французских генералах, это генералы Фош, Жоффр, Нивель и Петэн. Их решения и действия оказывали большое влияние на решения и действия британского командования на Западном фронте. Книга была бы не полной, если бы в ее последней части не был упомянут командующий Американского экспедиционного корпуса генерал «Пират» Першинг. И, в конце концов, представляется невозможным не упомянуть тех немецких генералов, части которых противостояли армиям союзников на Западном фронте. В книгу также включены материалы о четырех германских военачальниках: Мольтке, Фалькенгайне, Гинденбурге и Людендорфе.

Это «главные герои», или основные действующие лица, – те, кто осуществлял высшее командование. Однако было много и других генералов либо на уровне командиров корпусов или дивизий, либо тех, кто на краткий миг ярко вспыхивал над всей линией фронта, – такие люди, как превосходный тактик английский генерал сэр Айвор Максзи или умелый германский артиллерист полковник Брухмюллер, а также тогда еще сравнительно молодые командиры танковых соединений, такие как Фуллер и Эллес. У каждого из них будет своя роль, точно так же, как и у политиков. Среди последних нельзя не отметить Герберта Генри Асквита и Уинстона Черчилля (который в течение нескольких месяцев командовал на Западном фронте батальоном, но самую большую пользу принес, будучи министром военного снабжения в 1917–1918 годах), президента США Вудро Вильсона, премьер-министра Франции Жоржа Клемансо и более всего Дэвида Ллойд Джорджа – премьер-министра Великобритании с 1916 года. Затем здесь также присутствуют «политические генералы», такие как сэр Генри Вильсон, который является одним из наиболее интересных героев во всей саге о Великой войне. Однако главным объектом повествования остаются британские генералы переднего края на Западном фронте.

В процессе работы над книгой огромное количество материала было почерпнуто из множества биографий этих генералов, а также из автобиографий, написанных ими самими. Однако уже на начальных этапах изучения документов стало ясно, что к этим мемуарам следует относиться с определенной долей осторожности. Одно подобное предупреждение появилось в виде записки от бригадного генерала сэра Джеймса Эдмондса, вклеенной в принадлежащий библиотеке Академии Генерального штаба в Кимберли экземпляр биографии фельдмаршала сэра Генри Вильсона, которая была написана генерал-майором сэром Чарлзом Колуэллом.

«Эта книга, основой которой послужили дневники Вильсона, содержит много ложных утверждений и ряд важных упущений. В 1897 году Вильсон не уходил из Отделения разведки, соблазненный предложенным званием бригадного майора. Руководитель Военной разведки генерал сэр Джон Ардах уволил его за несоответствие уровню образования, необходимому для штабного офицера.

Рассказ о том, как Вильсон оставил Генеральный штаб, чтобы стать офицером связи при Генеральном штабе Франции, тоже не соответствует действительности. Мне случилось присутствовать при его увольнении. В 1914 году я был направлен в Сен-Омер, и меня вместе с графом Перси и „отцом танков“ сэром Эрнестом Свинтоном определили на постой в дом на Рю-Сен-Бертен, что дверь подле двери стоял рядом с домом, в котором располагалось командование английского экспедиционного корпуса. Незадолго до Рождества, выйдя из дому я стал свидетелем перебранки между сэром Джоном Френчем и Вильсоном; они ругались, стоя прямо на мостовой. Генри просил не отсылать его в Англию, а Френч, лицо которого было багровым от гнева, кричал: „Вы мошенник, не было случая, чтобы вы не подводили меня, и вы здесь не останетесь; если уж вам так хочется, приезжайте сюда как частное лицо и живите с этими паршивыми французами, которых вы так любите!“

В 1917 году, когда Вильсон служил офицером связи при Генеральном штабе Франции, французское правительство попросило, чтобы он был удален из штаба как лишенный статуса „персона грата“, и Вильсона отправили в Англию…»

К этому прекрасному повествованию было прикреплено написанное от руки письмо официального историографа Первой мировой войны бригадного генерала сэра Джеймса Эдмондса. Он адресовал его библиотекарю и рекомендовал в нем, чтобы копия данного послания была вклеена в каждый экземпляр книги Колуэлла: «Вам может понравиться или не понравиться вклеивать прилагаемый комментарий в колуэлловское описание жизни Вильсона, и я послал копию в библиотеку Военного министерства. Смерть Вильсона заставляет меня думать, что за все дурные дела воздается на этой земле».

Письмо датировано 13 мая 1955 года. События, о которых говорится в ней, якобы имели место за сорок летдо этого (а Генри Вильсон был убит боевиками Ирландской республиканской армии в 1922 году), а Эдмондс все еще не мог избавиться от какого-то недоброжелательства по отношению к нему. Возможно, что это – пример исключительной враждебности, существовавшей между генералами, можно представить себе, что они говорили о событиях Первой мировой войны, что они говорили о друг друге.

Кому-то это желание ограничиться всего двадцатью четырьмя генералами в книге о войне, которая только в одной Великобритании потребовала участия миллионов и унесла жизни сотен тысяч человек, может показаться странным. Тем не менее существуют веские причины, побуждающие остановить свой выбор на таком небольшом количестве. Взять хотя бы то обстоятельство, что об этих генералах Первой мировой войны до сих пор не было написано ни одной книги как о группе командующих. Однако осуждению они подвергаются именно как группа командующих. Написано огромное количество биографий и автобиографий, но личные заслуги и воинское искусство субъектов этих сочинений утопают в потоках осуждений, льющихся на генералов вообще. Стоит добавить, что даже те писатели, которые осуждают этих генералов как группу командующих, признают, что некоторые из них – Бинг, Плюмер, Карри, Монаш, Роулинсон (по крайней мере после Соммы) – были как минимум лучше других. Вот тут-то и начинаются сложности. Эти люди объединены в группу по другой причине, поскольку многие из них, хотя и не все, имели одинаковое военное прошлое и довольно близкий послужной список – боевые действия в Южной Африке, в Судане, в Индии и на северо-западных границах. А потом они один за другим кончали штабной колледж и после этого получали под свою команду бригады, дивизии и иные системы военного командования, входящие в состав внутренних военных образований Соединенного королевства. [5]5
  Официальный титул английского короля в годы Первой мировой войны был: король Соединенного королевства Великобритании и Ирландии, а также колоний и зависимых стран в Европе, Азии, Африке, Америке и Океании, император Индии, защитник веры. – Прим. науч. ред.


[Закрыть]В небольшой армии они являлись элитой, и они хорошо знали друг друга, из чего вовсе не следует, что все они были друзьями, которых водой не разлить.

Второй причиной, по которой основное внимание в этой книге сосредоточено на военном руководстве, заключается в том, что Первая мировая война – событие исключительно большой сложности. В силу этого обстоятельства мудрый писатель начинает книгу с того, что формулирует цель своей работы, определяет пределы поиска и объект задачи, а после этого не отступает от своей цели до тех пор, пока не докажет постулируемые им положения или по крайней мере не выдвинет их. Рискуя быть вынужденной рассматривать вопрос, вникая во все мелочи, эта книга имеет целью бросить объективный взгляд на действия генералов с позиций их времении рассмотреть, насколько оправдана та одиозная репутация, которой они пользуются сегодня. С равным успехом можно было бы двинуться по накатанному пути, безапелляционно обвиняя генералов в жестокости и в неспособности управлять войсками. Для вынесения подобного приговора есть достаточно свидетельств, особенно если разрешены избирательный подбор фактов и экономное использование правды, но справедливо ли это? Я думаю, что нет, и если писать историю с учетом пристрастий, это будет не история, а пропагандистский материал или что-то вроде приглашения к полемике. Первый шаг к выработке справедливого решения заключается в расстановке фактов – всех относящихся к делу фактов – в соответствии с контекстом событий. Правда, при этом создаются предпосылки для бесконечной дискуссии, какие факты нужно считать относящимися к делу, а какие нет.

Третья причина, согласно которой все внимание оказывается сосредоточенным на небольшой группе генералов, заключается в том, что настоящая книга старается не просто рассказать о том, что случилось, как это обычно делают каждое по-своему все исторические описания, но объяснить, почему что-то случилось. Большинство книг либо пренебрегают этим занятием совсем, либо дают лишь крайне поверхностный анализ. Чтобы понять и объяснить, почему что-то случилось, нужно располагать большим количеством времени и определенной информацией о деталях события. Лучше всего это положение может быть проиллюстрировано хорошо известным примером.

Ни у одного историка не вызывает сомнения тот факт, что в 7 часов 30 минут утра 1 июля 1916 года британская пехота поднялась из траншей и, образовав длинную цепь, двинулась через нейтральную полосу к немецким оборонительным рубежам на реке Сомме. Спустя несколько минут солдаты попали под мощный заградительный огонь из пулеметов, минометов и пушек. Атака захлебнулась практически по всему фронту вдоль Соммы. К концу этого дня потери британской армии составили 57 470 человек, из них почти 20 000 убитыми, более тяжелого поражения британская корона не знала со времен Гастингса. Большинство историков при этом добавляют, что «линейное» построение боевого порядка, использованное в тот злосчастный день наступающей английской пехотой, в немалой степени послужило причиной последовавшей катастрофы.

Но почему жеона случилась? Конечно же, построение наступающих цепью, широко, но ни в коем случае не повсеместно использованное английской пехотой 1 июля, способствовало росту числа потерь, потому что такой боевой порядок являлся отличной мишенью для немецких пулеметчиков, так почему же он был использован? То, что войска, атакующие на открытом пространстве, уязвимы перед прицельным огнем современного оружия, уже было очевидным в течение нескольких лет. Одним из последних подтверждений этого факта было ужасное побоище, учиненное британской пехотой атакующим немецким войскам в сражениях при Монсе и Лангемарке в 1914 году, а также действиями против британских войск, что на открытой местности атаковали позиции немцев при Оберс-Ридже или Лоосе в 1915 году. Об этом же свидетельствует и практика французских войск, которые с самого начала войны почти повсеместно проводили свои атаки подобным образом. Атака на подготовленную оборону противника, который сидит в траншее и вооружен пулеметами, обозначала верную гибель, так почему жеангличане избрали этот способ атаки в 1916 году?

Анализ военных донесений тех лет показывает, что у командования была надежда, что предшествовавший атаке, длившийся целых семь дней регулярный артиллерийский обстрел позиций противника на Сомме разрушит линию обороны немецких войск и сметет обороняющихся. Кроме того, одна брошюра («Подготовка дивизий к ведению наступательных действий», Генштаб, май 1916) выдвигала теорию, которая утверждала, что при штурме траншеи противника «наступление цепью в одну линию, как правило, не приносит успеха, атака двумя линиями солдат может оказаться успешной, но, как правило, она тоже не приносит успеха; цепь в три линии пехотинцев в общем и целом добивается результата, но иногда и этих сил оказывается недостаточно. И только атака четырьмя линиями обычно оказывается результативной». Ознакомившись с подобной формулировкой, автор этих строк, который в дни своей армейской службы был пулеметчиком станкового пулемета «Виккерс», не мог не содрогнуться, представив себе солдат, которых инструктировали подобным образом. И еще: в верховном командовании утвердилось всеобщее мнение, что пехотинцы Новой армии фельдмаршала Китченера, которая в первый раз широко использовалась в боевых действиях, не имели необходимой подготовки и не смогли справиться со сложной тактикой «атаки с огневой поддержкой» на открытом пространстве.

Если они не имели должной подготовки, то почему?Солдатами этой армии были мужчины, сотни тысяч мужчин, которые добровольно надели форму в ответ на знаменитый призыв Китченера в августе 1914 года. К тому времени, когда 1 июля 1916 года они «шагнули через бруствер», большинство из них прослужило в армии почти два года. Что же они делали все это время, если они не смогли освоить основные элементы тактики пехоты? В самом деле, разве можно всерьез утверждать, что они были не способны усвоить подобную подготовку? Ведь все солдаты этой армии были добровольцами, цветом нации – многие из них были ремесленниками, служащими контор, квалифицированными рабочими, имевшими необходимое, а иногда и просто хорошее образование; все усердно учились воинской науке. Их командиры – младшие офицеры – принадлежали к среднему классу, это были учителя средней школы, зачастую с университетским образованием. Подобных людей нельзя назвать невежественными дураками.

Помимо всего прочего, надо было усвоить принципы движения за огневым валом («атаки с огневой поддержкой»), тактики, согласно которой одна часть наступающих ведет огонь по позициям обороняющихся, чтобы те не могли поднять голову, в то время как другая устремляется к этим позициям. Затем эта часть наступающих – пехотинцы, наступавшие первыми, – занимает позицию и обеспечивают огневое прикрытие для той части наступающих, которая до этого прикрывала их выдвижение. Подобное чередование продолжается до тех пор, пока атакующие не подойдут к позициям обороняющегося противника настолько близко, что смогут образовать единую цепь атакующих и подняться в штыковую атаку. Любой, кто понял содержание трех последних фраз, уже уяснил основные принципы проведения атаки с огневой поддержкой. После этого нужны только учения для отработки приемов на практике, в процессе которых можно бы добавить с целью дальнейшего повышения эффективности боевых действий и проведение атаки левым или правым флангами. Для справедливости, однако, следует отметить, что в части огневой поддержки тактика подобной атаки образца 1914 года испытывала сильную зависимость от эффективности магазинных винтовок с неавтоматическим затвором, и она стала по-настоящему эффективной позже в ходе войны, после того как на вооружение стрелкового взвода поступили легкие ручные пулеметы Льюиса.

Атака с огневой поддержкой была основой тактики британской пехоты и в 1914 году (см. The Official History, vol. I, p. 9) и остается сегодня. Так почему же от нее отказались в атаке при Сомме в 1916 году? Местность, которую предстояло пересечь британским войскам, прежде чем они достигнут немецких позиций, была холмистой, с большим количеством воронок после недели постоянного артиллерийского обстрела. Если артиллерия не смогла полностью подавить оборону противника, если у него оставался хотя бы один действующий пулемет, тогда атака с огневой поддержкой являлась единственным средством наступления. Первого июля 1916 года атакующие располагали всеми необходимыми средствами для проведения атаки с огневой поддержкой, но эта тактика не использовалась. Почему?

Что же, мы узнаем почему, как только дойдем до соответствующей главы, узнав по дороге, что ни один батальон не шел в атаку в виде развернутой цепи, а также что принятый боевой порядок не оказал такого сильного влияния на цифры потерь, как это принято всеми считать. У трагедии, что имела место 1 июля 1916 года, было множество других причин, однако данный пример показывает, что даже исследование такого несложного вопроса, как построение боевого порядка атакующих частей, очень скоро уводит писателя в сторону более глубокого изучения вопроса.

Изложенное справедливо и для большинства других сторон войны, и в силу этого обстоятельства, когда приходится исследовать или писать о любом аспекте этой трагедии, очень важно остерегаться любых абсолютных истин. Для каждого правила есть свое исключение, для каждого примера, подтверждающего какую-то точку зрения, всегда можно найти пример, подтверждающий противоположную точку зрения. Обстановку на Западном фронте трудно назвать иначе как очень сложной, и вопрос «Почему?», заданный после того, как каждое событие было уже «истолковано», зачастую делает это событие еще более загадочным.

Поэтому, в силу всех этих причин, а также в силу тех причин, которые позже станут очевидными, данная книга не станет выходить из узких пределов границ, установленных выше. Среди историков мало единодушия в оценке Первой мировой войны, и нет конца основаниям и предпосылкам для проведения полемики. Однако когда общественное мнение получает возможность познакомиться со всей ситуацией в целом, ей удается заключить, что отнюдь не все генералы, и тем более не всецело, повинны в том, что происходило на Западном фронте.

Описать все развитие событий и так, как оно имело место, – это непростая задача. Сбор материалов для этой книги показал, что существует огромное количество людей, ограниченное миропонимание которых не принимает ничего иного, чем имеющееся у них убеждение, что большинство высших военачальников Первой мировой войны были палачами и что британские генералы были самыми худшими из всех из них. Поэтому можно было бы обсудить некоторые из наиболее часто встречающихся обвинений, выдвинутых против генералов, в надежде, что те люди, которые уже утвердились в виновности генералов, потратили бы время на то, чтобы рассмотреть еще одну возможность: не может ли быть так, что они ошибаются. Кроме того, анализ подобных обвинений позволит повествованию перейти к более важным вопросам.

В качестве примера давайте возьмем широко распространенное убеждение, что все генералы были кавалерийскими офицерами-аристократами, которые жили в шато на большом удалении от передовой и которые посылали на смерть миллионы молодых людей – либо одураченных выходцев из рабочего класса, либо восторженных поэтов – представителей среднего класса.

Военный историк доктор Джон Борн приводит несколько удачных доводов против этого глубоко укоренившегося обвинения в принадлежности к кавалерийским офицерам:

«Во-первых, мне представляется, что следует не просто объявлять, а доказывать наличие предполагаемой связи между принадлежностью к кавалерийским офицерам и глупостью или техническим консерватизмом и ретроградством. По моему мнению, нет оснований для любого из обвинений.

Во время Первой мировой войны кавалерийские офицеры отнюдь не преобладали на любых должностях ниже командующего армией. Хейгу не нравилась перспектива иметь кавалеристов в качестве своих непосредственных подчиненных. Киггел, Дэвидсон и Батлер, служившие непосредственно под его началом, были пехотинцами, а Чартерис – сапером. В качестве командующих корпусами он отдавал предпочтение артиллеристам. Из тех 47 офицеров, что командовали дивизиями на Западном фронте, только девять человек начинали свою службу в кавалерии, и большая часть из этих последних командовала кавалерийскими дивизиями. По состоянию на 11 ноября 1918 года из восемнадцати человек, командовавших корпусами на Западном фронте, только один, а именно Каванаг, был настоящим кавалеристом, так ведь он и командовал кавалерийским корпусом! Остальные, за одним исключением, все были пехотинцами, а исключением являлся кавалерийский офицер Де Лисл, которого чистым кавалеристом тоже не назовешь. Он начал свою карьеру в Дурхемском полку легкой пехоты и прослужил там десять лет, а потом его перевели в 5-й драгунский гвардейский полк»

(Из переписки с автором).

Как это показал доктор Борн, обвинение в принадлежности к «кавалерийским офицерам-аристократам» помимо того, что является в общем и целом неверным, демонстрирует также и глубокое невежество во всем, что касается армии Великобритании. Если генерал способен командовать войсками, то ни история его появления на свет, ни его происхождение, а также длительность службы никак не могут повлиять на его способность исполнять эту функцию. Конечно, наличие связей во властных структурах и влиятельных кругах никогда и нигде не служило препятствием к продвижению по служебной лестнице во всех областях человеческой деятельности. Лорд Льюис Маунтбэттен, который во время Второй мировой войны возглавлял Штаб объединенных операций, а затем был Верховным главнокомандующим в Юго-Западной Азии, а потом последним вице-королем Индии, а еще позже 1-м морским лордом, был внуком королевы Виктории и двоюродным братом королевы Елизаветы II [6]6
  Родство было более дальним – Маунтбэттен был сыном принца Баттенберга (с 1917 года – Маунтбэттена) и принцессы Виктории Гессенской, внучки королевы Виктории и сестры русской императрицы Александры Федоровны. – Прим. науч. ред.


[Закрыть]– подлинным аристократом, настоящей голубой кровью, и ему было безразлично, кто и что думает об этом. Но никто не отрицает, что он был способным военачальником, никто не приписывал высокое положение, занимаемое им, его родословной. Говорят, что наличие нужных связей было весьма полезным в начале XX столетия. Оно полезно и в наши дни.