Текст книги "Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918"

Автор книги: Робин Нилланс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 58 страниц)

Когда речь заходила о боевых действиях их собственных солдат, французы проявляли гораздо большую гибкость. 31 августа Жоффр сообщил фельдмаршалу Френчу, что наступление не начнется раньше 15 сентября, а еще через несколько дней сроки были перенесены снова, на этот раз на 25 сентября. Как выяснилось, Жоффр захотел лично осмотреть местность перед позициями своей 10-й армии, располагавшейся на правом фланге БЭС. Ознакомившись с обстановкой, он пришел к выводу, что перед тем как вступит в действие французская пехота, оборона противника должна быть подвергнута гораздо более мощной обработке артиллерией. Он также принял решение при наступлении в Шампани перенести исходные рубежи атаки в другую, гораздо менее населенную местность. Дело в том, что, по его мнению, в первоначально выбранном районе наступления было слишком много деревень и отдельных строений на фермах, которые могли служить надежным прикрытием для обороняющихся немецких солдат. Однако наличие деревень, фермерских домов, хижин шахтеров и укреплений на участке фронта под Лоосом не явилось для Жоффра доводом, в соответствии с которым наступление британцевнужно было бы проводить в условиях местности, более пригодной для этого.

И для Китченера, и для Френча, и для Хейга наилучшим ответом было бы совсем отказаться от проведения атаки при Лоосе и провести наступление на Мессине и на хребет Оберс Ридж, сказав французам, хотят они или не хотят, но с этим им придется мириться. Весьма вероятно, что faut de mieux [36]36
  Faut de mieux (фр.) – за неимением лучшего. – Прим. пер.


[Закрыть]французы были бы вынуждены согласиться. Однако теперь армии Хейга было приказано наступать на Лоос, и самому Хейгу было известно, что его армия заплатит за это наступление дорогую цену. Он только не мог знать, что оно обойдется армии Великобритании в 59 247 человек убитых, раненых и пропавших без вести и что большинство потерь будет понесено за первые два дня бессмысленного штурма. С того момента как был отдан приказ на наступление, печальная участь 1-й армии в сражении при Лоосе была предопределена, но, правда, у Китченера имелось некоторое средство, чтобы позолотить эту пилюлю, а именно – отравляющий газ.

Негодование Великобритании по поводу того, что немцы применили газы под Ипром, не помешало англичанам создать собственное химическое оружие. К концу войны британские войска провели газовых атак больше, чем любая другая сражающаяся сторона, и после сражения при Лоосе подобные атаки либо в форме обстрела позиций противника химическими снарядами, либо облаками газа, выпущенного из контейнеров, установленных в траншеях переднего края, продолжались в течение всего последующего периода военных действий. К середине 1915 года противогазы стали непременной деталью военного снаряжения солдат обеих сторон, но несмотря на все ужасы, связанные с их применением, газы все еще рассматривались как эффективное оружие при штурме позиций. Известие о том, что в сражении при Лоосе для поддержки атаки с исходных рубежей будет использован газ, до некоторой степени успокоило Хейга, занятого разработкой боевого приказа на наступление, намеченного теперь на раннее утро 25 сентября. 10-я французская армия, которой было нужно дневное время, чтобы при свете дня нанести последний артиллерийский удар, начинала свое наступление пятью с половиной часами позже. За несколько дней до начала боевых действий на передовые позиции английской армии были доставлены контейнеры с газом, и он был подготовлен для того, чтобы пустить его на позиции противника непосредственно перед атакой пехоты, которой должен был предшествовать длительный артиллерийский обстрел.

Поскольку было известно, что немецкие противогазы обеспечивали защиту от газа только в течение получаса, Хейг намеревался начать наступление своих войск газовой атакой продолжительностью сорок минут. Еще планировалась предварительная четырехдневная артиллерийская подготовка силами 110 тяжелых и 841 полевого орудий. По расчетам командующих артиллерией армии Хейга выходило, что у них имеется достаточно снарядов для этого наступления и для последующих боевых действий в течение не менее чем шести дней. Чтобы обеспечить непрерывность артиллерийского сопровождения после прорыва переднего края обороны противника, некоторые из пушек должны будут как можно быстрее быть выдвинуты вперед, и сведения о продвижении будут передаваться с помощью пилотов-наблюдателей Королевского летного корпуса, самолеты которых теперь были оборудованы радиопередатчиками. Он обеспечивали им прямую связь с артиллерийскими батареями. В наступлении пехоты должны были участвовать шесть дивизий I и IV корпусов, начиная со 2-й дивизии, позиции которой были расположены по обе стороны канала Ля-Бассэ, и далее с севера на юг, 9-й (Шотландской) дивизии, затем 7-й, 1-й, 15-й (Шотландской) дивизиями и кончая 47-й (Лондонской) дивизией, на правом фланге которой начинался участок фронта 10-й французской армии. Для того чтобы сделать прорыв обороны более широким, 2-й и 47-й дивизиям была поставлена задача: сразу же после того, как будет взломана немецкая линия обороны, развернуть свои подразделения фронтом к соответствующим флангам обороняющихся и образовать передовые позиции с задачей защитить наступление с флангов и обеспечить прикрытие тем пушкам, которые будут выдвигаться вперед для обеспечения огневого сопровождения пехоты. Общая масса наступающих в этих шести дивизиях составляла 75 000 человек. Им противостояло всего четыре немецких полка, или тринадцать пехотных батальонов 6-й армии, насчитывающих примерно 11 000 штыков. В каждом из четырех полков один батальон занимал позиции в траншеях первой линии обороны, второй батальон находился в опорных траншеях второй линии, примерно в 900 м, от передовой, а третий батальон был отведен в тыл для отдыха на постое. Единственным резервом, который можно было незамедлительно ввести в бой, являлись 2-я гвардейская резервная дивизия, размешенная примерно в 11 км от передовой, и 8-я дивизия, располагавшаяся в Дуа, примерно в 20 км от линии фронта. Основной резерв 6-й армии – три ландверных дивизии – находился в Лилле и в Валансьене, и они вряд ли (во всяком случае по мнению англичан) могли прибыть к месту сражения раньше чем через 12 часов после начала наступления. Таким образом, немцы на этом участке располагали гораздо меньшим количеством живой силы и артиллерии. Однако они обладали удобными, хорошо защищенными колючей проволокой оборонительными позициями, хорошо оборудованными укреплениями; у них были великолепные условия для наблюдения и корректировки огня артиллерии, а также множество пулеметов.

После досадных задержек во время сражения при Неф-Шапелль, а также во время других боев, вопрос о том, как расположить резервы, чтобы они могли вступить в бой с минимальным отрывом от наступающих, тоже стал объектом пристального внимания как Френча, так и Хейга. Поскольку для совершения прорыва нужен практически каждый солдат, в атаке с исходных рубежей были задействованы и резервы корпусов. В силу этого то, что оставалось собственно для боевых действий в глубине обороны противника, представляло собой резерв Ставки главного командования. Им являлся XI корпус, в составе которого находились две дивизии Новой армии (21-я и 24-я), а также вновь сформированная гвардейская дивизия под командованием генерал-лейтенанта Хэйкинга.

Фельдмаршал Френч намеревался сохранять руководство этими дивизиями, передавая их под команду Хейга, когда в этом появится необходимость. Вместе с кавалерийским корпусом, который тоже был приведен в готовность для преследования противника после прорыва обороны, XI корпус был направлен к району сбора в окрестностях Лиллье. За две ночи пехотным дивизиям пришлось пройти от Сен-Омера до района сбора расстояние примерно в 65 км. Принадлежащие корпусу две дивизии Новой армии только-только прибыли во Францию, их солдаты не прошли подготовки к действиям на передовой, у них было не имеющее достаточного опыта командование, и еще до начала боев они уже были сильно утомлены. Однако командующий XI корпусом получил уверения, что его солдаты будут посланы в бой только после прорыва и лишь для преследования отступающего противника.

Чтобы лучше подготовить своих солдат к предстоящим боям, Хейг по очереди снимал с передовой бригаду за бригадой и заставлял офицеров и солдат проводить учения на местности, где с помощью лент была воссоздана обстановка, в которой им придется наступать, и препятствия, которые они встретят на своем пути. Чтобы скрыть наступающие войска от фронтального прицельного огня неприятеля, Хейг также решил применить снаряды с отравляющим газом в сочетании со снарядами дымовой завесы, а в его плане непосредственных боевых действий отводилось место новому оружию пехоты, только что поступившему на вооружение, такому как трехдюймовые минометы Стокса и ручные пулеметы Льюиса. Поэтому, если учесть все трудности, обусловленные рельефом местности и прочностью немецкой обороны, справедливо будет сказать, что Хейг делал все, что мог, чтобы разработать приемлемый план боевой операции, и все, что было в его силах, чтобы облегчить задачу своим идущим в атаку солдатам.

Хейгу было ясно, что успех наступления на Лоос практически полностью зависит от результатов газовой атаки. Для того чтобы газ мог долететь до немецких позиций, был нужен устойчивый ветер западного направления. Однако непостоянство ветров хорошо известно, и существовала опасность, что облако газа либо зависнет над нейтральной полосой и будет препятствовать атаке, либо его отнесет обратно к траншеям английских войск. В пять часов утра 25 сентября Хейг, выйдя в сад дома, где размешалась его передовая штаб-квартира, с нетерпением следил за направлением ветра. Ветер то поднимался, то спадал опять, и наконец подул слабый, но устойчивый ветерок отчетливо выраженного юго-западного направления. После этого Хейг назначил газовую атаку на 5 часов 50 минут, а начало атаки пехоты – на 6 часов 30 минут.

То, как развивались события при Лоосе, было предопределено задолго до того, как пехота поднялась из траншей, и намерением этой книги не является достаточно подробно описывать события, последовавшие вслед за этим. Чтобы получить полную картину того, что произошло на каждом участке фронта и с какими трудностями встретились Хейг и его командиры корпусов, достаточно представить себе в общих чертах, как действовали отдельно взятые дивизии.

47-я дивизия Роулинсона, оказавшаяся на самом конце правого фланга армии Хейга, столкнулась с неизбежностью наступления, при котором один фланг оставался неприкрытым. Дело в том, что французы, позиции которых находились к югу от них, не собирались идти в наступление в течение следующих пяти часов; правда, их артиллерия вела интенсивный обстрел позиций немцев, не позволяя последним поднять головы. Самой дивизии, являвшейся подразделением Территориальной армии и состоявшей преимущественно из граждан Лондона, было предписано наступать через деревню Лоос в направлении дороги Ленс – Ля-Бассэ, и ее продвижение задерживали два весьма значительных препятствия. На правом фланге у них находились высокий террикон, который назывался «Дубль Крассье» и имел в длину примерно 900 м и примерно 31 м в высоту, и рядом с ним еще один террикон, имевший название «Лоос Крассье». За ними находилась пара соединенных между собой зданий шахтовых подъемников, которые в британской армии получили название «Тауэр бридж» («Тауэрский мост»). Пока основной состав дивизии прорывался через Лоос, двум бригадам, действовавшим на правом фланге 47-й дивизии, поручалось занять позиции между этими двумя терриконами и обеспечить прикрытие с фланга.

Пехота 47-й дивизии установила, что облако газа дошло до немецких траншей; более того, их продвижение вперед скрывала густая дымовая завеса, установленная с помощью минометов Стокса. В силу этого противник не мог вести прицельный огонь, и большинство оборонявшихся в первой линии немецких траншей бежали, как только увидели британскую пехоту, выраставшую перед ними из мрака дымовой завесы. И хотя фланговый огонь многочисленных пулеметов противника нанес существенный урон атакующим батальонам, тем не менее к 7 часам 30 минутам лондонцы захватили вторую линию немецких траншей и стали спешно готовить свои новые позиции к обороне. Потери дивизии составили 1200 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, но к 10 часам утра большинство задач, поставленных перед дивизией, было выполнено, она прочно закрепилась на позициях правого крыла наступления и была готова оборонять их.

Нельзя сказать того же о 15-й (Шотландской) дивизии, действовавшей левее 47-й. Эта дивизия должна была наступать прямо на восток между двумя дорогами: Бетюн – Ленс и Вермелль – Лоос, расположенными на расстоянии примерно 1350 м друг от друга. Главной целью наступления дивизии была сама деревня Лоос, после захвата которой перед ней ставилась задача пробиваться к хребту, пересекаемому дорогой Ленс – Ля-Бассэ. Здесь основными препятствиями оказались множественные укрепления, в особенности редут при дороге на Лене, редут при дороге на Лоос, а также редут на высоте 70, а также сами деревня Лоос и высота 70. За ними располагалась вторая линия немецкой обороны, и она тоже была целью наступления дивизии.

15-й дивизии пришлось иметь дело с наиболее прочной системой обороны во всей полосе наступления 1-й армии, и существовала очень большая вероятность того, что продвижение дивизии за пределы деревни Лоос будет встречено пулеметным огнем с обоих флангов, с севера – с немецких позиций у леса Буа-Юго и леса Шале, а с юга – с позиций на окраине Ленса.

Шотландцы шли в атаку растянутой цепью, выдерживая интервал в 150 ярдов между цепями, и сразу же попали под пулеметный огонь. Здесь газовая атака прошла с меньшим эффектом, отдельные облака газа повисли над нейтральной полосой, заставляя задыхаться атакующих солдат, которых звали вперед звуки волынки. Помимо недостаточно эффективного проведения газовой атаки дымовая завеса, поставленная на этом участке, оказалась неплотной, и немецкие пулеметы делали свое черное дело, выкашивая наступающие войска, а снайперы собирали особенно тяжелую дань, сосредоточившись на уничтожении офицерского состава.

И тем не менее ничто не могло остановить пехотинцев, неукротимых в своем порыве. Они шли вперед, как смерч пронеслись над немецкой линией обороны и ворвались в Лоос, штыком и гранатой прокладывая себе путь среди траншей и опорных пунктов. Через 90 минут деревня Лоос оказалась в руках у шотландцев, а к 9 часам 15 минутам утра передовые роты вышли к дороге Ленс – Ля-Бассэ. Но плохая видимость из-за неудачно поставленной дымовой завесы и скоплений газа, а также продольный огонь пулеметов, что били с фланга, стали приводить к замешательству в рядах наступающих. К этому времени солдаты 44-й и 46-й бригад сбились в беспорядочную толпу общей численностью, наверное, в 1500 человек, которая высыпала из деревни Лоос, с тем чтобы атаковать позиции немцев на высоте 70, расположенной в 450 м к востоку от деревни. В дневнике одного из полков было записано, что эта толпа напоминала «толпу гуляк в праздничный день». Однако, если говорить более точно, 15-я дивизия теряла направление; согласно приказу она должна была наступать прямо на восток, а сейчас направление ее атаки отклонялось к югу.

Это отклонение было вызвано плохой видимостью, которая сочеталась с тем фактом, что в первый час боя было потеряно очень большое количество офицеров, в особенности из числа командиров батальонов и рот. Рядовые солдаты все в большей и большей степени теряли представление о направлении движения и просто атаковали то препятствие, которое встречалось на их пути или выглядело как наиболее очевидная цель боя. Младшие офицеры, а также унтер-офицеры, которые старались взять на себя командование солдатами, либо не знали содержания приказов, полученных их вышестоящими командирами, либо они их попросту игнорировали, захваченные общим азартом преследования немцев, бежавших из деревни Лоос к редуту на высоте 70. Вот один простой пример: 44-я бригада, которая должна была наступать на высоту 70 своим правым крылом, фактически двигалась так, что против высоты 70 оказалось ее левое крыло. В силу этого действовавшая справа от 44-й 46-я бригада была вынуждена сместиться к югу, и там ее солдаты попали под плотный огонь, который велся с немецких позиций у поселка Сан-Огюст, расположенного за высотой 70.

Наступление продолжалось, невзирая на растущее сопротивление противника. После того как солдаты Шотландской дивизии прошли рубеж высоты 70, их головные взводы теперь наступали почти строго на юг, в направлении к окраине, к поселку Сен-Лорен, то есть к тому району, обойти который их командиры хотели больше всего на свете. На позициях у поселка Сен-Лорен немцы держали оборону полностью укомплектованными подразделениями. Они градом огня встретили солдат Шотландской дивизии, и, терпя страшные потери, те были вынуждены остановиться в каких-нибудь 70 м от линии обороны под Сен-Лорен. К 11 часам 30 минутам наступление всей 15-й дивизии захлебнулось, а немцы, держа под артиллерийским и продольным ружейно-пулеметным огнем уцелевших, стали готовиться к контратаке. К счастью, в полдень французы начали свое наступление к югу от Ленса, в результате чего у немцев не осталось сил для того, чтобы нанести контрудар по «шотландцам», остановившимся на направлениях южнее и восточнее Ленса. Остаток дня дивизия потратила на то, чтобы закрепиться на завоеванных рубежах, а также постараться подтянуть резервы и эвакуировать раненых. Для выполнения этой задачи не хватило всего следующего дня.

В полосе наступления между «Дубль Крассье» и лесом мелового карьера, расположенным на некотором расстоянии от леса Буа-Юго, 15-й дивизии удалось захватить деревню Лоос и продвинуться до позиций второй линии немецкой обороны, но очень дорогой ценой: потери убитыми и ранеными только в 44-й и 46-й бригадах составили 124 офицера и 4151 нижний чин. Вопрос о том, возможно ли удержать позиции, доставшиеся такой ценой, еще ждал своего ответа.

Севернее 15-й дивизии боевые действия вела 1-я дивизия, которая участвовала во многих сражениях и являлась одним из первых соединений, составивших БЭС. Правда, после года, проведенного на полях сражений, очень мало ветеранов осталось в ее рядах. Первоначально перед 1-й дивизией была поставлена задача находиться в составе резерва корпуса; однако в конце концов ее ввели в состав подразделений, которые выступали с исходных рубежей наступления, и поставили перед ней цель действовать в полосе наступления между дорогой Вермелль – Юллюх и точкой чуть к северу от дороги Вермелль – Лоос. Немецкие траншеи находились в каких-то 270 м от «стартовых» траншей, которые были отрыты на нейтральной полосе перед передовой английских войск. Однако недостатком этих траншей было то, что они располагались на пологом обратном склоне холма, а это означало, что солдаты, поднявшиеся на его вершину, тут же станут легко различимой и хорошо видимой мишенью. Целью наступления 1-й дивизии была назначена дорога Ленс – Ля-Бассэ, которая проходила в непосредственном тылу немецкой линии обороны, и далее за ней – вторая линия немецкой обороны к югу от деревни Юллюх. Решив успешно две первые задачи, дивизия должна была продвигаться в направлении канала. Выполнение поставленных боевых задач потребует продвижения вперед примерно на 2300 м, а также преодоления двух линий обороны и различных укреплений; это были замыслы, весьма грандиозные по масштабам.

Двумя особенностями условий, в которых проводилась атака 1-й дивизии, был разрыв примерно в 550 м на стыке ее правого фланга с левым флангом 15-й дивизии, а также остатки вишневого дерева на гребне невысокого холма, который вдавался в позиции англичан с немецкой стороны. Этот ориентир, получивший название «Отдельно стоящее дерево», обозначал линию, вдоль которой шло разделение полос ответственности 1-й и 2-й штурмовых бригад и вдоль которой произошел еще один разрыв на стыке флангов. 1-я бригада должна была действовать севернее «дерева» и наносить удар прямо в восточном направлении, тогда как, чтобы не потерять контакт с левым флангом 15-й дивизии, атаке 2-й бригады предстояло развиваться в юго-восточном направлении. По этой причине данные бригады будут удаляться друг от друга по мере их продвижения вперед, и, чтобы заполнить брешь, которая будет образовываться и расти в центре, было создано специальное подразделение – «отряд Грина», – в которое вошло по батальону из каждой бригады и командовать которым был назначен подполковник Е. У. Грин. В составе отряда Грина оказались 1-й батальон 9-го Королевского (Ливерпульского) полка и 1-й батальон 14-го Лондонского полка (Лондонские шотландцы).

В соответствии с планом была проведена газовая атака, и в 6 часов 30 минут началось наступление 1-й дивизии. Но в это время ветер изменил направление и понес облако газа в сторону траншей британской армии, заставляя пехотинцев выскакивать из передовых траншей и искать убежища в траншеях, расположенных в тылу. Многие из солдат почувствовали действие газа уже тогда, когда они пересекли линию траншей и выдвинулись в нейтральную полосу. Немцы, на которых ни газовая атака, ни дымовая завеса не оказали никакого воздействия, тут же открыли огонь из своих пулеметов и траншейных минометов. Вскоре 2-я бригада обнаружила, что проволочные заграждения в ее полосе наступления, установленные немцами на обратном склоне холма, имеют глубину по фронту около 10 м и совершенно не повреждены огнем артиллерии. Пехотинцы были вооружены ножницами для резки проволоки, но при всякой попытке проделать проход в заграждении солдаты тут же гибли, безжалостно скошенные огнем пулеметов или снайперов. Задержка в наступлении дала немцам возможность вывести всех своих солдат на оборонительные позиции и подвести резервы; в то же время поддерживающие подразделения британской армии вскоре отступили, бросив на произвол судьбы первую волну наступающих. Атака 2-й бригады захлебнулась через час после ее начала.

На левом фланге действия 1-й бригады оказались более успешными, хотя и здесь газовая атака прошла тоже неудачно. Волна атакующих двигалась тремя развернутыми цепями с интервалом в 5, и, несмотря на интенсивный ружейно-пулеметный огонь, солдаты довели атаку до конца и захватили Буа-Карре, заставив немцев бросить свои позиции на передовой и откатиться к Юллюху. Однако, согласно данным «Официальной истории» «фактически 10-й Глочестерский батальон перестал существовать как боевая единица, и только 60 уцелевших солдат из его состава продолжили наступление». Остальная часть бригады старалась отбросить противника на восток по направлению к окраинам Юллюха и была вынуждена окопаться, ожидая подхода резервов.

Известие об этом важном успехе подвигло 2-ю бригаду повторить попытку, и 2-й Королевский Суссекский полк с приданными ему двумя ротами 1-го Нортгэмптонского полка получил приказ идти вперед и по мере продвижения собирать под свою команду остатки первых штурмовых батальонов. В 8 часов 05 минут поступили донесения, в которых сообщалось об успехе этой атаки. Однако в 9 часов 01 минуту пришло еще одно донесение, оно опровергало первое, и из него следовало, что солдаты Суссекского и Нортгэмптонского полков застряли в совершенно неповрежденных проволочных заграждениях к югу от «дерева» и теперь их методично расстреливают.

Судьба, постигшая под Лоосом 2-ю бригаду 1-й дивизии, – это классический образец атаки времен Первой мировой войны, кошмар из страшного сна. Бригада уже дважды поднималась в атаку. Ее солдаты попали под собственную газовую атаку, и их не смогла укрыть дымовая завеса. Они дважды упирались в неповрежденные проволочные заграждения и несли потери от огня пулеметов, подавить которые не смогли ни артиллерийский обстрел, что велся в течение нескольких предыдущих дней, ни газовая атака. И теперь, поскольку у них не было возможности ни отступить, ни воспользоваться помощью подкрепления, они оказались прижатыми к земле в насквозь простреливаемом пространстве, предназначенными на убой продольным огнем артиллерии и пулеметов противника. Тем временем немцы, желая обойти 2-ю бригаду с фланга, старались продвинуться на север, но здесь они были остановлены подразделениями 1-й бригады. Но, несмотря на это, положение 2-й бригады оставалось крайне тяжелым, и ее требовалось срочно спасать.

К 9 часам утра командир 1-й дивизии генерал-майор Холлэнд уже имел достаточно четкое представление о сложившейся обстановке. Ему было известно, что атака 2-й бригады была остановлена перед проволочными заграждениями и что 1-я бригада смогла прорвать немецкую оборону на ограниченном участке фронта. Он также знал, что дивизиям, действовавшим к югу от него, а именно 15-й Шотландской и 47-й Лондонской, тоже удалось прорвать оборону и что они захватили Лоос. Единственным препятствием была неудачная атака 2-й бригады, и требовалось срочно исправить такое положение вещей. Генерал Холлэнд мог выбрать любое из двух самых очевидных решений: либо послать свою резервную 3-ю бригаду вслед 1-й бригаде, поставив, однако, перед ней задачу наносить удар в южном направлении; либо направить эту бригаду в разрыв между флангами его дивизий и Шотландской дивизии, дав ей приказ провести атаку в северном направлении. Любой из вариантов нес в себе довольно большую возможность облегчить положение 2-й бригады. Однако генерал Холлэнд считал, что на фронте перед 2-й бригадой находится только ослабленный немецкий батальон. Он также считал, что войска противника взяты в клещи с обоих флангов и все идет к тому, что они будут смяты подразделениями его дивизии или же 15-й Шотландской дивизии, которая с боем прокладывала себе путь через немецкие траншеи. Поэтому, по мнению генерала Холлэнда солдаты противника вскоре должны будут сдаваться сами.

Исходя из этих соображений, он решил усилить непосредственно 2-ю бригаду, направив на ее левый фланг отряд Грина, а 3-ю бригаду направить на правый фланг 1-й бригады. Вслед за этим генерал Холлэнд приказал отряд Грина еще раз пойти на штурм немецких проволочных заграждений, в которых так и не было проделано ни одного прохода. Приказ на данную атаку был отдан в 9 часов 10 минут, но при попытке доставить его на передовую один за другим были убиты трое связных, и до подполковника Грина он дошел только в 10 часов 55 минут. Поэтому атака отряда Грина в боевом порядке с одним батальоном, развернутым по обе стороны от «Отдельно стоящего дерева», началась только в полдень.

Это была бойня. Солдаты поднимались из укрытий, чтобы добежать до уцелевших пехотинцев 2-й бригады, которые по-прежнему были прижаты к земле перед немецкими проволочными заграждениями, и тут же падали, сраженные огнем противника. Через полчаса потери Лондонских шотландцев составили 260 человек, а Королевский Ливерпульский полк потерял 235 человек, и все это в дополнение к тем 1728 убитым, раненым и пропавшим без вести, уже потерянным 2-й бригадой, – всего 2223 человека, которые были убиты или ранены в то утро, не сумев отвоевать ни одного метра территории. Посылая подкрепление туда, где нет надежды на успех (что само по себе является серьезной ошибкой военачальника, об этом ему мог бы сказать любой лейтенант), генерал Холлэнд просто увеличивал список потерь. Оправдания этому не было тогда, нет его и сейчас. Генерал знал, что происходит, он знал обстановку, складывающуюся на поле боя, и тем не менее он принял глупое решение, основанное либо на избытке оптимизма, либо на полностью неверном представлении о противнике. С его стороны было просто глупостью считать, что немецкие солдаты решат сдаваться в плен еще до того, как их позиции станут непригодными к обороне, – солдаты, которые своим огнем в пух и прах разнесли все попытки атак, проведенных его подразделениями, и которые чувствовали себя в безопасности, укрывшись за заграждением из колючей проволоки. Однако за то, чтобы эта глупость стала очевидной, пришлось заплатить множеством человеческих жизней.

Повторять еще один подобный штурм было, бесспорно, нелепо, и в 13 часов 15 минут Холлэнд направил то, что осталось от его пехотных частей, в обход в южном направлении и приказал 2-й бригаде и отряду Грина оставить часть сил для удержания завоеванных позиций, а основным силам вернуться на исходные рубежи и двинуться маршем к югу, пройдя через брешь в немецкой обороне, проделанную 15-й дивизией, повернуть на север, чтобы зайти в «тыл немцам, остановившим вашу (то есть 2-ю) бригаду». Этот маневр удался, поскольку после удара, нанесенного с тыла двумя часами позже, немецкие солдаты в количестве 400 человек нижних чинов 157-го пехотного полка и капитан, который командовал ими, вынуждены были сложить оружие, задержав перед этим наступление британской армии на девять часов. В то время пока они оборонялись, немцы попытались нанести сильный контрудар со стороны Юллюха, однако он был отражен силами 1-й бригады. Уцелевший контингент 2-й бригады и отряд Грина были переброшены на рубеж у дороги Ленс – Ля-Бассэ, и к 17 часам 20 минутам они достигли его. Первая дивизия потеряла примерно половину своих пехотинцев; из 6000 штыков первых двух бригад, что поднялись в атаку этим утром, к сумеркам осталось в строю только 1500 человек. И хуже всего было то, что разрыв на стыке флангов, для прикрытия которого создавался отряд Грина, остался без охраны, и на следующий день он оказался причиной дополнительных потерь и новых поражений.

Слева от 1-й дивизии на место IV корпуса в полосе наступления британской армии пришел I корпус, возглавляемый генерал-лейтенантом Губертом Гофом (теперь у него было такое звание). В составе корпуса Гофа было три дивизии – 2-я, 7-я и 9-я (Шотландская), – и перед корпусом ставилась задача прорвать немецкую оборону на фронте шириной в 3 км вплоть до канала Ля-Бассэ и развивать наступление в восточном направлении ко второй линии немецкой обороны и далее к каналу. Наступление должно было проводиться в высоком темпе, не допуская никаких промедлений, которые могли бы позволить противнику подтянуть резервы. По своим масштабам задача казалась ужасной, да она и на самом деле была такой. Однако дивизиям Гофа противостояли только три полка немецкой армии, и он не сомневался в успехе, несмотря даже на то, что местность, по которой предстояло выдвигаться войскам, была равнинной и не имела никаких естественных укрытий. Здесь также имелось множество куч пустой породы, каменоломен и шахтерских поселков, и большинство этих сооружений были превращены в бастионы, оснащенные пулеметами и минометами. Система обороны включала в себя пять линий траншей, а все наступление английских войск прекрасно просматривалось с высоты редута Гогенцоллерн – немецкого укрепления, расположенного за полосой обороны 9-й дивизии. Обстрел, проведенный английской артиллерией, практически не коснулся ни одного из этих укреплений, и когда начался штурм, они были готовы к его отражению.