Текст книги "Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918"

Автор книги: Робин Нилланс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 58 страниц)

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ВИМИ И БУЛЛЬКУР, АПРЕЛЬ 1917

«Теперь я среди своих старых товарищей, товарищей 1916–1917 годов. Ни к кому на свете я не испытываю большей привязанности, чем к этому старому корпусу».

Генерал Бинг, лорд Вими, генерал-губернатор Канады, речь перед ветеранами Канадского корпуса, 1922 год

Канадский корпус, как и оба корпуса АНЗАК, покрыл себя славой на Западном фронте. Поскольку эта глава касается двух наиболее значительных сражений, в которых они участвовали, может быть полезно рассмотреть причины, по которым эти соединения действовали столь успешно и заслужили такое уважение не только соратников, но и противника. Первая, очевидная, причина заключается в том, что это были хорошие войска, хорошо подготовленные, хорошо руководимые и с высоким боевым духом. Без этих качеств ни одна часть не сможет преуспеть на войне, хотя за последние двадцать лет они несколько омрачились нарастающим хором самовосхвалений, звучащим в Канберре и Оттаве, и в несколько меньшей степени в Веллингтоне, набирающим силу по мере того, как ветераны Великой войны умирают. Там твердят, что солдаты из Канады, Австралии и Новой Зеландии были сильнее, храбрее, умнее и имели лучшее командование, чем войска метрополии. На самом деле мало кто из ветеранов Великой войны из этих стран присоединился бы к этим голословным утверждениям, и при некотором размышлении становится ясно, что подобное простое объяснение совсем не обязательно правильное.

Большая часть этих заявлений делается под влиянием естественной гордости подвигами национальных армий во время Великой войны или объясняется стремлением поддержать республиканские настроения в этих странах. Вызывает, однако, сожаление, что некоторые историки в Канаде и Австралии пытаются преувеличить подвиги, совершенные их героическими предками в эпоху Великой войны, уничижая деяния и мужество их британских товарищей по оружию. Большинство солдат Канадского корпуса родились в Англии (о чем подробно сказано в 7-й главе), столь же значительную часть они составляли в АНЗАКе, так что шовинизм в значительной степени оказывается безосновательным. В 1914 году подавляющее большинство жителей Австралии и Новой Зеландии были британского происхождения; семейные связи были прочны и постоянно поддерживались; объем почтовой корреспонденции между Британией и Австралией был, как утверждается, «гигантский». Граждане доминионов в 1914–1918 годах были одновременно подданными – а многие из них и солдатами – Британской империи, и гордились этим.

Для последующих поколений утверждения, что их предки были одурачены и служили и отдавали жизни за хитрых англичан, одновременно принижает их ум и их жертвы, тогда как утверждения, что австралийско-новозеландские и канадские войска выиграли войну или проделали главную часть борьбы, – еще один миф Великой войны. Совершенно справедливо, однако, сказать, что они сделали больше, чем должны были. Признание в такой искаженной форме распространено широко, хотя не имеет универсального характера. Доблестная южноафриканская бригада сражалась на протяжении всей войны, однако помнят только главным образом ее участие в сражении при Дельвильском лесу в 1916 году. Новозеландская дивизия была, бесспорно, лучшим из всех соединений доминионов – однако о ней упоминают очень редко, только как о части «австралийских» (АНЗАК) войск.

Это не значит, что многие генералы и командиры из доминионов не выражали неудовольствия английскими войсками в то время, особенно во время кампании 1918 года. Их жалобы были часто справедливы, поскольку из Британии в это время присылались новобранцы, едва обученные призывники, попадавшие на передовую после трехмесячной подготовки. Британия несла ужасные потери, и человеческие ресурсы были напряжены до предела и практически исчерпаны, факт, который историки Британского содружества часто недооценивают.

Часто указывают, что британские генералы предпочитали командовать войсками из доминионов, и это также правда. Однако, помимо того что это были хорошие солдаты, следует помнить, что дивизии доминионов были укомплектованы по полному штату, а канадские дивизии не только по полному штату, но в 1918 году, во время «Ста дней», их батальоны часто были укомплектованы сверх штата.

Более того, тогда как недостаток людских ресурсов заставил сократить состав бригады с четырех до трех батальонов в 1918 году, бригады из доминионов имели по четыре батальона каждая, и эти батальоны в отличие от британских были укомплектованы по полному штату. Так что предпочтение, которое оказывалось полной четырехбатальонной бригаде, понятно. Оказавшись перед выбором: дивизия из доминиона или британская дивизия по три недоукомплектованных батальона, состоящих из едва обученных запасных, в бригаде – любой разумный генерал предпочтет корпус или дивизию из доминиона. И тот факт, что так поступали многие, свидетельствует: британские генералы были гораздо разумнее, чем о них принято думать.

Проблемы Великой войны всегда сложны и требуют развернутых аргументов, однако малое внимание, которое им уделяется, и недостаток скромности у историков Британского содружества показывают, что успех соединений из доминионов имел более сложные причины, нежели те, что обычно преподносятся публике. Доминионы выставили только 12 дивизий (а также южноафриканскую бригаду) в состав британских войск во Франции, и это были превосходные дивизии – все остальные дивизии были британские, и они также были очень хороши.

Этот главный миф все еще требует опровержения, поскольку приносит много вреда. Плохо, что поколения канадцев, новозеландцев и австралийцев вырастают в убеждении, что их деды и прадеды посылались на смерть бездарными британскими генералами, в то время как многочисленные британские солдаты попивали чай в полной безопасности. Этот миф наносит ущерб взаимопониманию и взаимному уважению, которые должны существовать между дружественными странами, исторической истине и, что не менее важно, репутации храбрых людей. Солдаты АНЗАК и Канадского корпуса, сражавшиеся на фронтах Великой войны, с неодобрением восприняли бы слова некоторых из тех, кто принижает деяния их британских товарищей и даже не считает нужным упомянуть некоторые практические причины успеха в боях этих превосходных войск из доминионов.

Некоторые из этих элементов проанализированы главнокомандующим австралийскими войсками генералом сэром Джоном Монашем в его оценке австралийских солдат. Множество рассказов о проделанной ими работе были опубликованы в ежедневной прессе и в книгах. В них редко подчеркивается тот факт, что австралийцы во Франции были слиты в единый, сложный и полностью организованный корпус, сражавшийся под единым командованием, которому придавались все необходимые виды оружия и службы, почему они и могли вести боевые действия на высочайшем уровне. Невозможно переоценить те выгоды, которые выпадали на долю Канадского корпуса благодаря тесному и постоянному взаимодействию всех четырех дивизий с другими, – это был важнейший фактор, обеспечивший успех в сражении у гор Вими.

Это слова уважаемого австралийского генерала, одного из лучших командующих на всем Западном фронте, и они корректируют научное исследование. Британский корпус не был так однороден, страдал от этого недостатка и должен был такую однородность еще приобрести. Неспособность держать в составе корпуса одни и те же дивизии была изъяном британского командования. Британские дивизии постоянно перемещались из одного корпуса в другой, командная цепочка обрывалась, работа штабов была различной, и важнейшее «тесное и постоянное взаимодействие», окотором как о большом преимуществе говорит Монаш, едва ли могло быть достигнуто в британской армии. Дивизии доминионов были также больше, чем британские, и были развернуты по полному штату, тогда как британцам пришлось в 1918 году сократить состав дивизии. Кроме того, австралийские, канадские, новозеландские и южноафриканские солдаты чувствовали – не важно, были они правы или нет, – что они должны нечто доказать. Они представляли сливки мужчин своей страны, и возбуждение их патриотизма как австралийцев, канадцев, новозеландцев, южноафриканцев служило стимулом к победам и законным источником гордости.

Большинство солдат из доминионов – все в дивизиях АНЗАК – были добровольцами. Факт этот следует упомянуть, поскольку для содержания большого числа полевых дивизий Британии пришлось перейти к призыву, однако к весне 1917 года она обеспечивала и продолжала обеспечивать основную массу боевых частей, находящихся под британским командованием. В Австралии не было обязательного призыва, а когда он был введен, в Квебеке последовали мощные волнения. Ко времени сражения под Аррасом на фронте находилось 5 австралийских дивизий, 4 канадские, 2 индийские кавалерийские дивизии, 1 новозеландская пехотная дивизия и южноафриканская пехотная бригада. Доминионы и колонии, таким образом, выставили на поле боя в 1917 году 12 дивизий и бригаду на Западном фронте. Британия выставила остальные 48 дивизий.

Австралийцы и канадцы, южноафриканцы и новозеландцы были хорошими солдатами. Ничто не может умалить этого факта теперь или когда-либо в будущем. Просто заслуживает сожаления, что их подвиги используются некоторыми националистическими историками в последние годы для ненужных и несправедливых выпадов против их товарищей по оружию – британских дивизий, которые сражались столь же упорно, вынесли столько же и понесли такие же потери, как австралийцы под Буллькуром или канадцы у гряды Вими.

Гребень Вими тянется на 11 км, приблизительно с севера на юг от Нотр-Дам-де-Лорет до Экюри. С западной стороны уровень повышается постепенно, и собственно «хребет» представляет собой не остроконечную вершину, а широкое плато протяженностью 800 м, уступами опускающееся вниз на восточном склоне на 60 м к Дуайи Плейн и окраинам Ленса. В предшествующих главах уже было сказано, что этот хребет Вими был стойко обороняемым бастионом в германском фронте; французы потеряли более 150 000 человек во время нескольких попыток овладеть этим клочком земли. Теперь пришел черед Канадского корпуса, и его командующий генерал Бинг вел тщательную подготовку неожиданного приступа.

Генерал Горн издал первое предварительное распоряжение 1-й армии о наступлении на гребень Вими в январе 1917 года, подчеркнув, что решающими пунктами являются сам хребет, деревня Телю на западном склоне и высота 135, расположенная непосредственно позади деревни. Если эти пункты в южной части хребта могли быть взяты в первый день, тогда два пункта в северной оконечности хребта, высота 120 («Прыщ») и Буа-де-ла-Аш к северу от Живанши, могли быть взяты в результате отдельной атаки. Атака на юге составила задачу Канадского корпуса вместе с приданными ему 13-й бригадой британской 5-й дивизии, и должна была начаться одновременно с наступлением 3-й армии выше Скарпа. Атака на севере в районе Живанши должна была выполняться дивизиями правого фланга I корпуса, поддержанных с фланга 4-Канадской дивизией.

Расстояние от британских передовых линий, идущих от старого места сражения у Лооса и огибающих западные склоны гряды до вершины гребня, было различным в разных местах фронта. Войска 1-Канадской дивизии Карри Должны были пройти вперед 3600 м, чтобы достигнуть гребня, тогда как войска 4-й дивизии на севере – только около 640 м. Бинг решил атаковать четырьмя дивизиями в линию, каждая при этом имела по две бригады в первом эшелоне и по одной в резерве. У него также была в резерве 5-я британская дивизия, хотя, как уже было сказано, 13-я пехотная бригада этой дивизии была отправлена для поддержки 2-й Канадской дивизии. Предполагался массированный артобстрел, одно тяжелое орудие на 18 м фронта и одно полевое орудие на каждые 9 м. Перемещающийся огневой вал должен был поддерживать наступление пехоты, хотя здесь было препятствие, поскольку 1-я и 2-я Канадские дивизии на правом фланге должны были наступать на 2,5–3 км впереди дальности стрельбы своей артиллерии, расположенной в орудийной линии, глубоко позади передовых позиций. План Бинга принял это в расчет, предполагалось к ночи расположить 11 батарей у передовых позиций, так чтобы они могли оказывать огневую поддержку наступающим дивизиям вплоть до конечных пунктов наступления. Эти батареи молчали, произвели только пристрелку и не были обнаружены вплоть до самого начала сражения. 2-я Канадская дивизия, перед которой стояла задача захватить деревню Телю, должна была быть поддержана восемью танками. Бинг и его дивизионные командующие верили в тщательные приготовления, и на протяжении нескольких недель пространство перед и позади гребня ежедневно облетали и фотографировали патрули ВВС. Германский аэроплан атаковал британский и произвел разведку над канадскими позициями, так что командование противника знало о готовящемся наступлении.

Суть плана Бинга заключалась в скорости. Наступление пехоты должно было начаться в 5 часов 30 минут, и к 7 часам 30 минутам две канадские дивизии левого фланга, 4-я и 3-я, должны были достигнуть своих целей и закрепиться на хребте Вими. Две дивизии правого фланга, 1-я и 2-я, должны были наступать дальше, и перед ними было больше препятствий в виде укрепленных лесов и деревень Телю и Фарбю. Как и дивизия 3-й армии справа от них, они должны были преодолеть четыре линии обороны под кодовыми названиями «Черная», «Красная», «Синяя» и «Коричневая». «Коричневая линия» – самый дальний рубеж их наступления – шла вдоль восточного склона хребта, и две дивизии, как предполагалось, должны были достигнуть этого рубежа точно к 13 часам 18 минутам в первый день. Таким образом, Бинг давал своим дивизиям несколько меньше восьми часов на овладение позициями, которые отбивали все атаки союзников более двух лет.

Канадские дивизии не должны были наступать в линию. 1-я и 2-я должны были вступить в бой значительно позже того, как дивизии, расположенные севернее, по расчетам, должны были овладеть своими целями. Это было вызвано характером и расположением германской оборонительной линии, однако Бинг и его дивизионные командующие отказались во всяком случае от построения растянутыми линиями, использовавшегося в первый день наступления на Сомме. Вими должны были взять взводы и отделения, используя мобильную тактику, наступая небольшими частями и широко применяя гранаты и пулеметы Льюиса, расчищающие окопы и укрепленные позиции во время наступления. Позади оставлялись небольшие группы для уничтожения малейших очагов сопротивления или зачистки глубоких оборонительных сооружений, тогда как основная масса продолжала движение вперед. План Бинга предусматривал возможность промедления в некоторых пунктах, однако они не должны были задерживать исполнение плана в целом или приводить к расходу людей для усиления тех мест, где наступление развивалось неудачно. Его приказ указывал канадцам, что «при задержке одной части остальные, находящиеся у нее на флангах, не приостанавливают наступления, но усиливают нажим вперед и окружают укрепленную позицию». Резервы были подтянуты к наступающим дивизиям, в частности 13-я пехотная бригада, которая участвовала в тяжелых боях во время 2-го сражения у Ипра и Лооса, получила задачу поддерживать 2-ю Канадскую дивизию. Если все пойдет хорошо, этот мощный поток артиллерии и пехоты должен был затопить оборону хребта Вими.

Для снабжения артиллерии и перемещения войск были проложены километры легкой железной дороги от Арраса до линии фронта, а также были сооружены 12 подземных тоннелей для безопасной доставки наступающих батальонов непосредственно на передовую. Было сооружено 10 км туннелей и множество блиндажей, некоторые из находящихся в 7,5 м под землей тянулись более чем на 1,5 км. Такая же тщательность была продемонстрирована в попытках защитить все значительные коммуникации. Много километров подземных кабелей были проложены в дополнение к 2 500 км уже использовавшихся проводов, и к старым средствам связи – полевым телефонам, почтовым голубям и вестовым – были добавлены новые, беспроводные средства, сирены и усилители.

Новые ходы были проложены до и под германскими передовыми позициями, выполненные благодаря подземным подкопам под ничейной полосой, проделанным взрывными способами. Наконец, наступление должно было сопровождаться газовой атакой и дымовой завесой, и ему должен был предшествовать артобстрел, который начался 20 марта, когда половина имеющейся артиллерии начала обрабатывать вражеские оборонительные позиции. 2 апреля к ней присоединилась остальная артиллерия, и в течение нескольких следующих дней было выпущено более миллиона снарядов – более 50 000 тонн металла – на изрытую землю гребня Вими. Ночью канадский пулеметный корпус, в составе которого было 280 пулеметов «Викерс», продолжал беспокоящий огонь по вражеским траншеям, а также на глубину 1800–2500 м позади оборонительной линии, прикрывая действия разведывательных групп, которые по ночам отправлялись для проверки состояния проволочных заграждений и прощупывания вражеской обороны.

Эти патрули установили, что Канадскому корпусу у Вими противостоят пять германских полков, и у захваченных пленных выяснили, что четыре из них бессменно находятся на передовой более месяца. Немцы обычно держали две трети своих сил на передовой, а остальные в резерве, так канадцы установили, что они численно превосходят обороняющихся в отношении три к одному. В Дуайи находились также две германские резервные дивизии 6-й армии, однако Бинг утверждал, что им понадобится четыре часа, чтобы добраться до поля боя… а к этому времени он рассчитывал уже овладеть хребтом. Патрули разведки ночью с 8 на 9 апреля доложили, что проволочные заграждения в значительной степени разрушены, и в полшестого 9 апреля бомбардировка усилилась и две мины были взорваны слева от немецкой линии. Затем огневой вал начал переноситься вперед на 90 м каждые 3 минуты, а за ним двинулась канадская пехота.

Сражение у хребта Вими было редким случаем во время Великой войны, когда бой проходил по плану. На правом фланге 1-я дивизия Карри атаковала по фронту в 1800 м в направлении на Фарбю и Фарбюсский лес и оказалась во вражеских траншеях, всего лишь в 70 м от их собственных, прежде чем германские солдаты вышли из блиндажей. Специально заранее выделенные группы остались позади для зачистки, тогда как остальные двигались дальше под прикрытием огневого вала, однако следующие германские траншеи оказались упорнее, и наступающая канадская пехота попала под пулеметный огонь. Несмотря на это, «Черная линия», первая линия немецкой обороны, была занята в течение получаса, и западный склон гребня Вими был теперь покрыт массами канадской пехоты: стрелков, гренадеров, подразделений обеспечения, подносчиков боеприпасов, – которая вся хлынула вперед, взбираясь на хребет и переваливая через него.

Находившаяся левее 2-я дивизия также действовала хорошо, атакуя на фронте протяженностью 1300 м, чтобы пройти 3 км до конечного рубежа атаки, на восточной оконечности гребня, где 13-я бригада должна была присоединиться к ней для очистки восточного склона. Хотя немецкие пулеметчики вступили в бой и нанесли большой урон батальону Онтарио, прежде чем они были атакованы в штыки сержантом Е. У. Сифтоном, который за этот подвиг был награжден Крестом Виктории, дивизия продолжала наступление и захватила первую цель к 6 часам 05 минутам. Резервные батальоны каждой бригады затем выдвинулись вперед и под прикрытием огневого вала двинулись к следующей цели, миновав деревушку Летийель на дороге Ланс – Аррас и захватив в плен большое число немцев в подземном бункере. Теперь впереди находилась разрушенная деревня Телю. К 10 часам передовые отделения были на ее окраинах, и к 10 часам 45 минутам вся деревня была в руках канадцев, и группы зачистки выгоняли последних оборонявшихся из погребов. В 13 часов обе дивизии двинулись вновь. С точностью до минуты 1-я и 2-я Канадские дивизии достигли дальней оконечности хребта Вими и увидели перед собой равнину Дуайи.

3-я дивизия на левом фланге должна была захватить только два рубежа на более короткой дистанции 1100 м. Туннели позволили атакующим выдвинуться в передовые траншеи незамеченными и без потерь, и они оказались в германских траншеях, прежде чем обороняющиеся заняли свои места после прохождения огневого вала. Первая и вторая линии немецких окопов были взяты практически без потерь, и дивизия оказалась у дальнего гребня хребта сразу после 8 часов. Однако оставалась нерешенной одна проблема. Левофланговые батальоны 3-й дивизии оказались под продольным огнем немцев у холма, носившего наименование «высота 145», высшей точки хребта Вими, где ныне канадский мемориал, находившейся в секторе 4-й дивизии. 4-я дивизия, однако, до сих пор не овладела этой позицией, и пока она этого не сделала, левофланговые батальоны 3-й дивизии залегли. Оставшаяся часть 3-й дивизии продолжала наступление вниз по восточному склону гребня в направлении деревни Вими, затем Пти Вими через лес Фоли к укрепленной ферме Фоли. Ферма пала, и через час лес позади нее был в руках канадцев. Только на крайнем левом фланге наступающих в секторе 4-й Канадской дивизии произошла большая заминка.

4-я дивизия должна была пройти небольшое расстояние до дальнего кряжа гряды, всего около 550 м, но на этом пути лежали труднопреодолимые препятствия. К северу в лесу Живанши стоял «Прыщ», укрепленная позиция немцев. Затем лежала Живанши-ан-Гоэль, большая разрушенная деревня, где в каждом погребе было пулеметное гнездо. Далее, прямо перед «Черной линией», находилась высота 145. Наступать на нее должна была 11-я бригада, и это была устрашающая задача, поскольку весь ступенчатый склон был превращен в укрепрайон, снабженный блиндажами, пулеметами, окопными мортирами и колючей проволокой. Эти оборонительные сооружения хорошо прикрывались артиллерией, и с целью сократить дистанцию наступления были сооружены туннели из канадских окопов в Долине Зуавов, далеко позади передовых британских окопов, и выкопаны четыре глубоких хода сообщения в восточном направлении, с тем чтобы позволить наступающим войскам как можно дальше двигаться в укрытии.

Атакуя слева от 11-й бригады, 12-я бригада стала жертвой тактической ошибки, совершенной командиром 87-го батальона (Канадские гвардейские гренадеры) 11-й бригады. Захватив первую линию немецких окопов, этот офицер попросил артиллерию не обстреливать вторую линию окопов в расчете, захватив их, использовать как базу для дальнейшего наступления. Когда наступление было продолжено, немцам во второй линии окопов удалось занять свои места и закрепиться, обстреливая фронт 12-й бригады, так что через час после начала наступление 4-й дивизии столкнулось стремя не взятыми укрепленными пунктами: этой траншеей, высотой 145 и на крайнем левом фланге «Прыщом», с которого обороняющиеся вели продольный огонь вдоль фронта дивизии.

Под огнем с двух сторон 12-я бригада не могла продвигаться вперед. Слева от нее 10-я бригада, которая должна была взять «Прыщ», отложила наступление до следующего дня, когда артиллерия получила бы возможность обработать его. Высоту 145 следовало, однако, взять, поскольку она препятствовала наступлению на обоих флангах. Два батальона 11-й бригады поочередно пытались взять высоту приступом, но были отбиты с потерями, и штабы дивизии и корпуса были вскоре завалены путаными рапортами об этом. Дивизия потеряла много опытных солдат во время рейдов в неприятельские окопы в предшествующие недели, и теперь на штурм этих позиций были брошены заменившие их новобранцы, потрясенные и ошеломленные интенсивностью огня. Неожиданно наступление 11-й бригады замедлилось, а вскоре после полудня полностью остановилось.

Командир бригады бригадный генерал Виктор Одлум испытывал необходимость в свежих войсках, но у него был один только резервный батальон. Это был 102-й батальон (Новаскотский хайлендерский). Он был в значительной степени обескровлен – многие были больны свинкой – и никогда до тех пор не был в деле. Есть некоторое преимущество в использовании необстрелянных войск; не зная, чего следует ожидать, люди охотнее идут вперед, тогда как более опытные войска определяют трудности с одного взгляда и пятятся назад. Адъютант батальона майор Дж. Л. Роулстон, так выразил настроение батальона встречному офицеру по пути на исходные позиции: «Взять высоту 145 или никогда не вернуться».

Новаскотские хайлендеры взяли высоту 145 единственным способом, каким ее можно было взять в тот день – при помощи штыков, гранат, пулеметов и… мужества. Яростная сила наступления хайлендеров привела в уныние оборонявшихся, и они начали быстро покидать свои окопы или сдаваться оглушительно вопящим канадцам, которые поливали окопы пулеметным огнем, забрасывали гранатами и запрыгивали в окопы с бруствера, чтобы выбить противника штыками. Ничто не могло остановить их, и, взяв высоту 145, хайлендеры продолжили наступление вниз по склону, пока командиры не отозвали их назад. Гребень Вими, который держался более двух лет, пал после нескольких часов тщательно подготовленного и решительно проведенного наступления первоклассного пехотного корпуса.

Взятие хребта Вими было и остается днем канадской славы, и на поле сражения до сих пор регулярно проводятся поминальные богослужения. Британский командующий Канадским корпусом генерал-лейтенант сэр Джулиан Бинг по праву гордился своими прекрасными войсками, и когда после войны он был возведен в достоинство пэра, он взял титул «Бинга лорда Вими» в память о том, что его войска совершили в тот день.

К ночи 9 апреля сражение под Аррасом развивалось хорошо. Хотя потребовалось еще два дня боев, чтобы очистить восточный склон, гребень Вими был практически в британских, точнее в канадских руках. Это стоило канадцам потери 10 602 человек, в том числе 3598 убитыми. На Скарпе было достигнуто достаточно много, чтобы давать надежду на продолжение наступления утром, а потери были – опять-таки для Великой войны – приемлемыми сравнительно с достигнутыми результатами.

Командующий германской 6-й армией генерал Фалькенхаузен также совершил ошибку. Лучший ответ на наступление – немедленная контратака, однако Фалькенхаузен угодил в ту же ловушку, что фельдмаршал Френч под Лоосом, и держал свои резервные дивизии слишком далеко в тылу. Пока он оценил результаты британской атаки и двинул их вперед, англичане и канадцы получили достаточно времени окопаться, подтянуть артиллерию и свежие войска на передовые линии. Контратака ночью 9-10 апреля ни разу не докатилась до канадских линий, а контратака против 3-й армии была остановлена дальнейшим продвижением британцев на Монши-ле-Пре на следующий день. Фалькенхаузен был отставлен с поста командующего и отправлен в Брюссель в качестве генерал-губернатора Бельгии.

Далее к югу сражение у Скарпа после 9 апреля шло не так удачно. Алленби отдал своему корпусу приказ о наступлении с целью захватить оставшуюся часть «Коричневой линии» 10 апреля и далее двигаться к «Зеленой линии», кавалерии приказано было быть наготове для расширения прорыва. 3-я армия смогла продвинуться еще на 1,5 км на фронте VI корпуса, однако начали сказываться старые проблемы: усталость и потери мешали продвижению дивизий; ужесточение немецкого сопротивления, особенно под Монши-ле-Пре, где VI корпус испытывал трудности, и невозможность подтянуть артиллерию по мокрой и изрытой снарядами земле. Слишком немногое можно было предпринять, чтобы воспрепятствовать этому затуханию наступления, при том положении армий, каким оно было в 1917 году. Наступление требует быстроты в такой же степени, как и силы, и, не имея средств быстро рвануть вперед – до изобретения пулемета и колючей проволоки эту роль выполняла кавалерия, – наступление неизбежно постепенно останавливается.

10 апреля Хейг встретился с Алленби и Горном в Сен-Поле. Он убеждал Алленби наступать где только возможно, особенно кавалерией южнее Скрапа, в частности потому, что I корпус АНЗАК 5-й армии Гофа должен был наступать под Булленкуром на следующий день. К 11 апреля наступление 3-й армии, замедлившееся уже 10-го, выродилось в серию локальных атак и небольших контратак против укрепляющейся обороны немцев. Алленби – теперь «бычья» часть его натуры полностью взяла верх – то ли недооценил его, то ли не смог. Его приказ на этот день гласил:

«Командующий армией хотел бы, чтобы все войска понимали: 3-я армия теперь преследует разбитого врага, и следует рисковать. Разрозненным подразделениям противника на фермах и в деревнях не следует позволять замедлять общее наступление. Такие пункты должны быть ограждены и оставлены. С ними разделаются тыловые части».

Если бы первая фраза была справедлива и враг действительно отступал, все прочие были бы вполне разумны. В противном случае они теряют смысл. К несчастью для 3-й армии, немцы не отступали, тем более они не были разгромлены. Они были разбиты 9 апреля, но теперь упорно сражались и использовали укрепления линии Гинденбурга весьма успешно. Британские войска на передовой хорошо знали это, как и то, что надежды на глубокий прорыв кавалерии – вновь не более чем пустая мечта. Сражение стало сражением оборонительных действий и контратак, при котором то там, то здесь занималась и удерживалась иногда с большими потерями часть траншеи, как было под Монши, где при попытке штурма 111-я бригада 37-й дивизии была встречена устрашающим шквалом огня.

Алленби, однако, казалось, был неспособен признать это. Бой 11 апреля оказался неудачным при больших потерях убитыми, не меньшими в полках и бригадах кавалерии, посланными вперед для развития несуществующего успеха. Монши-ле-Пре был взят в результате совместного наступления танков, пехоты и кавалерии, однако потери были значительны, все танки оказались подбитыми. Потери пехоты были такими тяжелыми, что войска 3-й кавалерийской дивизии, вместо того чтобы галопом мчаться вперед, были вынуждены окапываться, чтобы защитить деревню от яростных немецких контратак. Лишь жалкие остатки атаковавших Монши батальонов оставались в строю после того как деревня была взята и, согласно «Официальной истории», «вследствие этого вся тяжесть обороны легла на кавалерию». Контратаки регулярно повторялись, но были отбиты. Три дивизии кавалерийского корпуса генерала Каванага перед сражением были отданы в распоряжение Алленби, однако их час, если он и был, теперь миновал, и Алленби приказал вывести кавалерию из боя. Помимо взятия Монши и части немецкой оборонительной линии ничего более 11-го числа не было взято, а список потерь 3-й армии вырос еще на 8238 человек.