Текст книги "Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры"

Автор книги: Роберт Сильверберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

В повседневных отношениях с миром она была куда осведомленнее и опытнее, и это скрашивало ее взгляд на него, и потому было в нем для нее что-то пугающее и одновременно детское. Он понимал это и не видел выхода, хотя его прежнее «я» и воспитание с каждым днем возвращались к нему по крупицам, но большая часть его прежнего все еще оставалась недоступной, поэтому он отчасти был Валентайном-простодушным, Валентайном-скитальцем, Валентайном-жонглером. Темная фигура лорда Валентайна, которым он был когда-то и, может быть, станет вновь, была где-то глубоко в нем скрыта и редко давала о себе знать. Он считал, Карабелла лучше него найдет выход из затруднительного положения.

– О чем ты думаешь, Валентайн? – спросила она наконец.

– О Слите. Мне очень не хватает его.

– Он вернется. Мы найдем его на каком-нибудь острове.

– Хотел бы надеяться.

Валентайн обнял ее за плечи.

– Я думаю обо всем, что случилось, и о том, что еще может случиться. Я иду как через мир снов, Карабелла.

– Кто скажет, что в сущности сон, а что нет? Мы идем, как велит нам Божество, и не задаем вопросов, потому что на них нет ответов. Ты понимаешь, что я имею в виду? Конечно, есть вопросы и есть ответы: я могу ответить тебе, какой сегодня день или что было у нас на обед, но ведь это не те вопросы и не те ответы.

– Я тоже так думаю, – сказал Валентайн.

Залзан Кавол нанял самое большое рыбачье судно на острове – чудесный бирюзовый тримаран под названием «Гордость Мардиджила». Он поднимался на пятьдесят футов на трех гладких корпусах, а его безупречной белизны паруса были окантованы ярко-красным, что придавало им радостный, праздничный вид. Его капитаном был пожилой человек, один из самых процветающих рыбаков острова. Его звали Гриджитор. Он был высоким и крепким, с волосами до пояса и загорелой оливковой кожей. Он был одним из тех, кто спас Залзана Кавола и Делиамбера, когда до острова дошли первые известия о тонущем корабле. У него было пять человек команды – все его сыновья и дочери, такие же крепкие и красивые, как он.

Их путь лежал сначала на Бурбонт, всего в получасе плавания, а затем в пролив, связывавший два внешних острова с остальными. Морское дно было здесь из чистого белого песка, солнечный свет легко проникал сюда и были видны подводные жители – быстрые крабы, большеногие омары, всевозможные рыбы и зловещие песчаные угри.

Один раз даже пронесся маленький морской дракон, слишком быстро приблизившийся к земле и явно смущенный этим. Одна из дочерей капитана настаивала, чтобы погнаться за ним, но капитан отмахнулся, сказав, что их дело быстрее доставить пассажиров на Родмент Грон.

От плыли все утро, миновали еще три острова и в полдень стали на якорь для завтрака. Двое сыновей капитана прыгнули за борт и быстро набили острогами рыбы и раков. Гриджитор сам приготовил мясо, замариновал в пряном соусе кубики сырой рыбы и щедро налил пряного зеленого вина. Делиамбер, почти ничего не евший, уселся на верхушке внешнего корпуса и стал напряженно глядеть на север. Валентайн заметил это и хотел подойти, но Карабелла удержала его:

– Он в трансе. Не мешай ему.

После завтрака они на несколько минут задержались с отплытием, поджидая, пока маленький урун спустился со своего места.

– Я послал свой мозг вперед, – сказал он, – и несу вам хорошую новость: Слит жив!

– Вот это действительно хорошая новость! – воскликнул Валентайн. – Где он?

– На острове в этой группе, – ответил Делиамбер.

Он неопределенно махнул щупальцами.

– С ним кое-кто из команды Гарцвела.

– Скажи, какой остров, и мы пойдем туда, – сказал Гриджитор.

– Он имеет форму кольца, открытого с одной стороны, а в середине – вода. Люди там темнокожие, с длинными курчавыми волосами, в ушах серьги.

– Кангрисон, – тут же сказала дочь Гриджитора.

Отец кивнул.

– Верно. Поднять якорь!

До Кангрисона был час пути по ветру.

Он лежал в стороне отмеченной на карте дороги. Это был один из десятка маленьких атоллов.

Видимо, его редко посещали люди с Мардиджила, потому что еще до того, как тримаран вошел в гавань, местные ребятишки выплыли в лодках посмотреть на чужаков. Они были черные, тоже красивые, с черными до спины волосами. Смеясь и размахивая руками, они проводили тримаран ко входу в лагуну, а там уже сидел у воды Слит, обгоревший на солнце и в лохмотьях, но невредимый.

Он жонглировал пятью или шестью шариками из белого коралла, развлекая публику из нескольких десятков островитян и пяти членов команды Гарцвела – четверых людей и одного хьерта.

Гарцвел, похоже, боялся встречи со своими бывшими людьми. С утра он как бы воспрянул духом, но когда тримаран вошел в лагуну, стал напряженным и замкнутым. Карабелла первая побежала по мелководью, чтобы обнять Слита, Валентайн шел следом. Гарцвел держался позади и не поднимал глаз.

– Как вы нашли нас? – спросил Слит.

Валентайн показал на Делиамбера.

– Через колдовство, конечно. Ну, как ты тут?

– Я думал, что сдохну от морской болезни, но дня через два поправился. А ты? Я видел, как тебя утянуло под воду и решил, что все кончено.

– Произошла странная история. Я расскажу тебе потом, – сказал Валентайн. – Главное – мы опять все вместе, Слит!

Затем он печально добавил:

– Все, кроме Гайбора Хорна. Он погиб. Но мы взяли в спутники Гарцвела. Иди сюда, Гарцвел. Разве ты не рад снова увидеть своих ребят?

Гарцвел что-то невнятно пробормотал, отвел глаза, чтобы не встречаться с ними взглядом. Валентайн понял ситуацию и обернулся к бывшим членам команды, собираясь просить их не держать зла капитана за бедствие, не подвластное смертному, и отшатнулся, увидев, что все пятеро упали к его ногам.

Слит удрученно сказал:

– Я думал, что ты умер милорд, и не мог удержаться, чтобы не рассказать им твою историю.

– Понятно, – сказал Валентайн. – Новости расходятся быстрее, чем я бы хотел, несмотря на все ваши клятвенные заверения. Что ж, это простительно, Слит.

Он снова обернулся к морякам:

– Встать. Незачем ползать по песку, это никому не нужно.

Все встали. Они не могли скрыть своего недовольства Гарцвелом, но еще больше были изумлены, что оказались в присутствии Коронованного.

Валентайн быстро выяснил, что двое – один человек и хьерт – хотят остаться на острове и со временем найти возможность вернуться в Пилиплок. Остальные трое просили разрешения сопровождать его. В числе этих троих были две женщины – Панделон, плотник, и Корделин, парусный мастер, и мужчина, Тизи, лебедочник. Валентайн согласился взять их и принял от них клятву верности.

Церемония эта пробудила в нем смутное недовольство, однако он уже начал привыкать к знакам власти.

Гриджитор и его дети не обратили внимания на эту процедуру. И очень хорошо: Валентайн не хотел, чтобы всюду стало известно о возвращении к нему памяти, пока не увидится с Леди. Он все еще не был уверен в своих намерениях и своих силах. К тому же, если он объявит о своем существовании, это привлечет внимание нынешнего Коронованного, который вряд ли спокойно отнесется к тому, что претендент на трон идет к Замку на Горе.

После многих дней путешествия мимо мелких, залитых солнцем островов тримаран вошел в просторную гавань Родмент Грон. Этот гористый остров был самим большим в архипелаге, население его составляло пять с половиной миллионов. По обе стороны гавани раскинулись, как крылья, два города-двойника.

Склоны центрального пика острова тоже были гycтo населены.

Деревянные дома поднимались ярусами почти до середины пика. Склоны за последней линией домов густо поросли лесом, а на самом верху поднималась струйка тонкою белого дыма, потому что Родмент Грон был действующим вулканом. Последнее извержение, как сказал Гриджитор, было лет пятьдесят назад. В это с трудом верилось при виде ухоженных домов и уцелевшего леса.

«Гордость Мардиджила» собиралась отсюда вернуться домой, и Гриджитор устроил своих пассажиров на чрезвычайно элегантный тримаран «Королева Родмента», который должен был отвезти их на Остров Снов. Шкипером тримарана была некая Наморинта, женщина царственной осанки, с длинными прямыми волосами, белыми, как у Слита, и с гладким молодым лицом. Особа утонченная и насмешливая. Она внимательно рассматривала пассажиров, как бы стараясь установить, что толкнуло эту разнородную группу на внесезонное паломничество, но сказала только:

– Если вам на Острове откажут, я привезу вас обратно на Родмент Грон, но это будет стоить вам дополнительной оплаты.

– А на Острове часто отказывают пилигримам? – спросил Валентайн.

– В сезон – нет. Но пилигримские корабли осенью не ходят, как вы, наверное, знаете. А может случиться, что там не готовы принять вас.

– Мы проделали очень большой путь без особых затруднений, – небрежно заметил Валентайн.

Он услышал, как фыркнула Карабелла и кашлянул Слит.

– Я уверен, что мы не встретим препятствий больших, чем те, что уже преодолели.

– Я восхищаюсь вашей решимостью, – ответила Наморинта.

Она подала сигнал команде готовиться к отплытию.

Архипелаг в своей восточной части был несколько сдвинут на север, и острова здесь совсем не похожи на Мардиджил и соседние с ним. В основном это были вершины затонувшей горной цепи, а не плоские платформы на коралловой основе. Валентайн подумал, что эта часть была когда-то длинным концом мыса, отходившего от юго-западною угла Острова Снов, но в давние времена ее поглотило Внутреннее Море.

Над водой находились только самые высокие пики, а между самым восточным островом архипелага и берегом Острова лежали сотни миль открытого моря – тяжкое путешествие для тримарана, даже и так хорошо оснащенного, как судно Наморинты.

Однако обошлось без происшествий.

Они останавливались в четырех портах пополнить запасы воды и пищи, и, наконец, вошли в пролив, отделявший архипелаг от Острова Снов. Пролив был широким, но мелким, богатым морской живностью. Здесь были безвредные чудища – громадные шаровидные создания, называемые вольвантами. Они крепились к камням на дне и питались планктоном, процеживая его через жабры.

Они покачивались на глубине нескольких футов под водой, шарообразные мешки пятидесяти футов в поперечнике.

На второй день «Королева Родмента» спустила пять лодок, и они оторвали вольванта от камня, подняли на поверхность, вспороли и сняли с него кожу, которую потом нарезали маленькими кусочками и разложили на палубе.

Валентайн ужаснулся. Ему чем-то нравились вольванты.

Когда я снова стану Коронованным – подумал он, – я запрещу убийство этих безвредных тварей.

Затем он спросил себя, можно ли издавать законы, основанные только на личной симпатии, а не на фактах. Он спросил Наморинту, что делают с кожей вольвантов.

– Лекарства для стариков, кровь которых плохо течет по жилам, – ответила она. – Одного вольванта хватит на лекарство для всех островов на год, а то и больше. То, что ты сейчас видел, – редкое событие.

Когда я снова стану Коронованным, – опять подумал Валентайн, – я воздержусь от суждений, пока не узнаю истины, если такое вообще возможно.

Тем не менее вольванты вызывали в нем странные эмоции, и он вздохнул с облегчением, когда тримаран вышел из их зоны в холодную голубую воду, окружавшую Остров Снов.

Теперь Остров был ясно виден на востоке и с каждым часом заметно приближался. Валентайн прежде видел его только во сне и в воображении. Эти видения ни на чем не основывались, однако его воображаемая и каким-то образом укрепившаяся в воспоминаниях реальность еще держалась в памяти, и он вовсе не был готов к действительности.

Остров был огромен. Это неудивительно для громадной планеты, где многое соответствовало ее измерениям.

Однако Валентайна сбила с толку мысль, что остров обязательно должен отвечать его цели. Он предполагал, что Остров раза в два-три больше Родмент Грона, теперь же он видел, что Остров охватывал весь горизонт и на этом расстоянии казался не меньше побережья Зимроеля, каким оно выглядело в двух днях пути от Пилиплока. Это был остров, который нельзя было сравнись ни с Зимроелем, ни с Альханроелем, ни с Сувраелем. Он потому только, не назывался континентом, что те были огромны, а он просто очень большим.

Остров был ослепительным. Его окружали чистые меловые утесы, ярко сиявшие на солнце. Они составляли стену с сотню футов высотой и, вероятно, столько же миль в длину вдоль западной стороны Острова.

Поверх этой стены поднималась темно-зеленая крона леса. Похоже, что внутри на возвышении была вторая меловая стена, а затем третья, еще дальше от моря, так что Остров с этой стороны, казалось, состоял из блестящих ярусов, поднимавшихся к какой-то неизвестной и, возможно, недоступной центральной цитадели. Валентайн слышал о террасах Острова и считал их древними искусственными сооружениями, символическими знаками подъема к посвящению. Но похоже, что сам Остров состоит из природных террас, придававших ему еще большую таинственность. Не удивительно, что это место стало священным на Маджипуре.

Наморинта сказала:

– Эта выемка в утесе – Талис, куда причаливают корабли пилигримов. Это одна из двух гаваней Острова, вторая – Нуминор, на другой стороне. Но вы, наверное, и сами это знаете, если вы пилигримы.

– У нас не было времени, чтобы узнать, – ответил Валентайн. – Мы решились на паломничество внезапно.

– И останетесь до конца жизни на службе Леди? – спросила она.

– На службе Леди – да, – ответил Валентайн, – но я думаю, не здесь. Для некоторых из нас Остров – только привал на долгом пути.

Наморинта, казалось, была озадачена, но больше ни о чем не спрашивала.

Юго-западный ветер быстро домчал «Королеву Родмента» до Талиса. Вскоре перед ними выросла громадная, меловая стена, отверстие в ней оказалось не выемкой, а гигантских размеров гаванью.

Тримаран вошел в нее на всех парусах. Валентайн стоял на носу, он испытал благоговейный страх при виде границ входа, потому что в углу У, такая форма была у Талиса, утесы спускались в воду почти отвесно с высоты мили или больше, а у их основания была плоская полоса земли, граничившая с широким белым пляжем.

На одной стороне были верфи, пирсы и лодки, казавшиеся карликовыми по сравнению с этим гигантским амфитеатром. Трудно было представить, как попасть из этого порта у подножия утесов в глубь острова. Это была природная крепость.

Стояла тишина. В гавани не было ни одного судна, кругом царило спокойствие.

– Есть там кто-нибудь? – спросил Слит. – Кто нас встретит?

Карабелла закрыла глаза.

– Идти в обход до Нуминора или вернуться на архипелаг…

– Нет, – сказал Делиамбер. – Нас встретят. Бояться нечего.

Тримаран стал у свободного пирса.

Член команды спустил лодку, и они поплыли вперед.

Уверенность Делиамбера казалась нелепой. Так никто и не появился. По-прежнему было тихо. Они ждали, неуверенно переглядываясь.

– Давайте искать, – сказал, наконец, Валентайн. – Лизамона, Кон, Залзан, осмотрите здания слева. Слит, Делиамбер, Виноркис, Шанамир – справа, Панделон, Тизм, Роворн, обогните пляж и поглядите там. Гарцвел, Ирфон…

Сам Валентайн, Карабелла и мастер Корделин отправились вперед к подножию громадного утеса. Здесь начиналось нечто вроде тропы, которая шла под углом вверх почти вертикально к верхней части утеса и исчезала между двумя белыми шпилями. Чтобы подняться по этой тропе, нужно обладать ловкостью лесных братьев и нахальством горного козла, решил Валентайн.

Однако другой возможности, по-видимому, не было. Он заглянул в будочку, стоявшую в начале тропы, но не нашел ничего, кроме нескольких плавучих саней, видимо, служивших для подъема. Он вытащил одни, отрегулировал седло и сел, но включить не смог.

Тогда он вернулся к пирсу. Почти все уже были там.

– Пусто, – сказал Слит.

Валентайн посмотрел на Наморинту.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы отвезти нас на другую сторону?

– В Нуминор? Несколько недель. Но я туда не поеду.

– Мы заплатим, – сказали Валентайн и Залзан Кавол.

Она равнодушно взглянула на них.

– Мое дело – рыболовство. Начинается лов рыбы-колючки. Если я повезу вас в Нуминор, я пропущу этот лов и половину сезонного лова гиссуна. Вы не сможете оплатить мне это.

Шанамир достал монету в пять роалов, но Наморинта отвергла ее.

– Вы заплатили мне, чтобы я доставила вас от Родмент Грон сюда. За половину той платы я отвезу вас обратно. Это лучшее, что я могу для вас сделать. Через несколько месяцев снова пойдут корабли пилигримов, гавань оживет, и тогда, если вы захотите, я опять привезу вас сюда за те же деньги. Как бы вы ни решили, я к вашим услугам. Но отчалю я отсюда до наступления темноты и не поплыву в Нуминор.

Валентайн обдумал ситуацию. Это оказалось тягостнее, чем быть проглоченным драконом, потому что тогда он освободился довольно быстро, а это неожиданное препятствие сулило отсрочку на всю зиму, если не больше, тем временем Доминин Баржазид будет править в Замке, издавать новые законы, перекраивать историю и укреплять свое положение. Но что же делать? Он посмотрел на Делиамбера, но колдун, выглядевший спокойным, не дал совета. На эту стену им не вскарабкаться. Летать они не умеют. Значит, возвращаться на Родмент Грон?

– Ты не подождешь один день? – спросил он Наморинту, – За добавочную плату. Может утром мы найдем кого-нибудь…

– Я далеко от Родмент Грона, – ответила она, – и очень хочу видеть его берег. Лишний час ожидания не даст вам ничего, а мне и того меньше. Не тот сезон: люда Леди никого не ждут и сюда не придут.

Шанамир слегка дернул Валентайна за рукав.

– Ты Коронованный Маджипуры, – прошептал он. – Прикажи ей! Назови себя и заставь ее встать на колени!

Валентайн улыбнулся и тихо ответил:

– Я думаю номер не пройдет. Я где-то оставил свою корону.

– Так пусть Делиамбер заколдует ее!

Это было возможно, но не по душе Валентайну. Наморинта была честна с ними, и было бы справедливо, чтобы теперь она имела право уйти. Заставить же ее уступить с помощью Делиамбера казалось ему отвратительным. Но, с другой стороны…

– Лорд Валентайн! – крикнул издали женский голос. – Иди сюда!

Он посмотрел в дальний конец гавани.

Кричала Панделон, плотник Гарцвела.

Она махала руками и звала. Он побежал к ней, остальные за ним.

Когда он приблизился, она повела его по мелкой воде вокруг каменного уступа, скрывавшего пляж, поменьше. Там он увидел одноэтажное здание из розового песчаника с эмблемой Леди – треугольник в треугольнике – видимо, какую-то гробницу. Перед зданием был сад с цветущими кустами, высаженными симметричным узором красных, голубых, оранжевых и желтых цветов.

В саду работали два садовника, мужчина и женщина. Они равнодушно смотрели на приближавшегося Валентайна. Он неуклюже сделал им знак Леди, они ответили искуснее.

– Мы пилигримы, – сказал он, – и нам нужно узнать дорогу к террасам.

– Вы приехали не вовремя, – сказала женщина.

У нее было широкое бледное, морщинистое лицо. Тон ее трудно было назвать дружелюбным.

– Из-за нашего стремления служить Леди.

Женщина пожала плечами и принялась за работу. Мужчина, крепкий, невысокий, с редкими седыми волосами, сказал:

– В это время года вам следовало бы ехать в Нуминор.

– Мы из Зимроеля.

Возник слабый проблеск внимания.

– Вы прошли через драконьи ветры? Вам, наверно, пришлось нелегко?

– Бывали трудные минуты, – ответил Валентайн. – Но теперь они позади. Мы рады, что наконец достигли Острова.

– Леди позаботится о вас, – равнодушно сказал мужчина.

Он взялся за лопату.

Молчание быстро становилось пугающим.

Валентайн спросил:

– Где дорога на террасы?

– Вы не сможете воспользоваться ею, – ответила женщина.

– Вы не поможете нам?

Снова последовало молчание.

– Это же недолго, – сказал Валентайн. – Покажите нам дорогу, и мы больше не будем беспокоить вас.

– У нас здесь работа, – сказал мужчина.

Валентайн облизал губы. Все шло куда как плохо, а Наморинта, наверное, покинула тот пляж пять минут назад и возвращается в Родмент Грон, бросив их в безвыходном положении. И он посмотрел на Делиамбера.

Его колдовское прикосновение может стать приказом. Делиамбер оставил намек без внимания.

Валентайн подошел к нему и шепнул:

– Коснись их щупальцем и заставь помочь нам.

– Я думаю, что на этом священном острове мое колдовство бессильно, – ответил Делиамбер. – Воспользуйся своими чарами.

– У меня их нет!

– Попробуй, – сказал колдун.

Валентайн снова подошел к садовникам.

– Я Коронованный Маджипуры, – повторял он про себя, – я сын Леди, которой вы служите. Сказать вслух что-либо подобное садовникам было немыслимо, но, возможно, он сумеет передай им это силой своего духа. Он выпрямился и двинулся к центру своего «я», как делал, готовясь жонглировать перед взыскательной публикой, и улыбнулся такой теплой улыбкой, что от нее могли бы раскрыться почки на ветвях цветущих кустов. Через минуту садовники подняли глаза, увидели его улыбку и последовал ответ – в нем смешались удивление, растерянность и покорность.

Он омыл их сияющей любовью.

– Мы прошли тысячи миль, – ласково сказал он, – чтобы обрести покой и мир Леди, и мы просим вас, во имя Божества, которому вы служите, помочь нам. Очень просим, мы устали от странствий.

– У нас своя работа, – неуверенно сказала женщина.

– Мы не можем уйти, пока не приведем сад в порядок, – промямлил мужчина.

– Сад цветет, – сказал Валентайн, – и будет цвести несколько часов без вашей помощи. Помогите нам, пока не стемнело. Мы просим только показать нам дорогу, а Леди вознаградит вас за это.

Садовникам было явно не по себе. Они посмотрела друг на друга, как бы прикидывая, не поздно ли. Наконец, хмуро встали, отряхнули песок с колен и пошли к мелкому прибою вокруг острия большого пляжа и дальше вниз к подножию утеса, откуда шла вверх тропа.

Наморинта была еще там, но уже готовилась к отплытию. Валентайн подошел к ней.

– Мы очень признательны тебе за помощь, – сказал он.

– Вы остаетесь?

– Мы нашли путь на террасы.

Она улыбнулась с явным удовлетворением.

– Я не хотела бросать вас, но Родмент Грон зовет меня. Я желаю вам удачи в вашем паломничестве.

– И я желаю тебе безопасного путешествия домой.

Он хотел отойти, но она удержала его.

– Еще одно. Когда женщина звала тебя, она назвала тебя лорд Валентайн. Что это значит?

– Просто шутка.

– Я слышала, что так зовут нового Коронованного. Он начал править год или два назад.

– Да, – сказал Валентайн, – но он черноволосый. Это была просто шутка, потому что я тоже Валентайн. Счастливого плавания, Наморинта.

– Успешного паломничества, Валентайн.

Он пошел к утесу. Садовники вытащили из будки несколько плавучих саней, установили их и жестом пригласили путешественников. Валентайн сел в первые сани с Карабеллой, Делиамбером, Шанамиром и Коном. Садовница вошла в будку, где, как видно, было управление санями.

Сани тут же поднялись на воздушной подушке и поплыли. Начался страшный головокружительный подъем на белый утес.

– Вы прибыли, – сказал служитель Талинот Изолд, – на Террасу Оценки. Здесь вас взвесят. Когда настанет время идти дальше, ваша дорога приведет вас на Террасу Начала, затем на Террасу Зеркал, где вы встретитесь сами с собой. Если увиденное удовлетворит вас и ваших гидов, вы пойдете внутрь Второго Утеса, где вас ждет другая группа террас. Так вы дойдете до Террасы Поклонения. Затем, если вам будет милость Леди, вы получите вызов во Внутренний Храм. Но я не рассчитываю, что это случится скоро. Я даже не надеюсь, что это вообще может случиться. Но те, кто надеются достичь Леди, в конце концов, вероятно, добираются до нее.

Настроение Валентайна упало. Он не только надеялся дойти до Леди, это было жизненно необходимо. Однако он понимал, что имел в виду служитель. В этом священном месте паломник ничего не мог требовать, он подчинялся, он отказывался от требований, нужд и желаний, он уступал, если искал покоя. Здесь не место для Коронованного. Главное в жизни Коронованного, – пользоваться властью мудро, если он наделен мудростью. Однако в любом случае – первое в жизни пилигрима – подчинение.

В этом противоречии легко можно было запутаться, но выбора не было.

Во всяком случае, он добрался до внешних окраин владений Леди. На вершине утеса служители встретили их без всякого удивления. Видимо, они знали, что к ним поднимаются внесезонные паломники. Теперь их, выглядевших благочестиво и чуть глуповато в мягкой неяркой одежде пилигримов, собрали в длинном низком здании из гладкого розового камня, стоявшем у гребня утеса.

Плиты из того же камня составляли большой полукруг для прогулок, далеко тянувшийся вдоль кромки леса, венчавшего утес. Это была Терраса Оценки. Дальше шел лес. Другие террасы были далеко за ними.

В глубине, не видимый отсюда, поднимался второй утес. Третий, насколько было известно Валентайну, был выше второго и находился в сотне миль где-то в глубине острова, свято чтимые места, где был Внутренний Храм и где жила Леди. Хотя Валентайн прошел огромный путь, казалось немыслимым, что когда-нибудь он одолеет эти последние сотни миль.

Быстро наступила ночь. Оглянувшись на круглое окно позади себя, он увидел темневшее небо и широкую темную полосу моря. На гладкой поверхности воды виднелось пятнышко. Валентайн томился надеждой, что это спешит домой тримаран «Королева Родмент Грон», а позади вольванты, погруженные в свои бесконечные сны, и морские драконы, плывущие к Великому Океану, а еще дальше – Зимроель с его городами, заповедниками и парками, фестивалями и миллиардами жителей. Многое осталось для него позади, но теперь он должен смотреть только вперед.

Он не сводил глаз с Талинота Изолда, их первого здешнего гида, высокого, худощавого, с молочно-белой кожей и лысой головой, неизвестного пола. По росту и ширине плеч можно было предположить, что это мужчина, но изящество лицевых костей, особенно хрупкий изгиб легкого выступа над странными синими глазами заставляли в этом усомниться.

Талинот Изолд рассказал обо всем: ежедневной смене молитв, работы и медитации, системе толкования снов, устройстве жилых помещений, диетических ограничениях, исключавших все вина и некоторые пряности, и многом другом. Валентайн пытался запомнить все, но тут было так много правил, требований, обязанностей и обрядов, что они перепутались у него в голове, и через какое-то время он оставил эти усилия, надеясь, что ежедневная практика закрепит в памяти все правила.

Когда стемнело, Талинот Изолд отвел их в зал обучения, заведя по пути в покосившийся бассейн, где они вымылись, прежде чем надеть выданную им одежду, и где должны были мыться дважды в день, пока находились на этой террасе, и в обеденный зал. Здесь им подали суп и рыбу, еду безвкусную и непривлекательную даже для зверски голодных паломников. Обслуживали их новички, вроде них, но в светло-зеленой одежде. Большой зал был занят лишь частично – час обеда уже почти прошел, – сказал Талинот.

Валентайн осмотрел всех пилигримов.

Они были разных рас, половина, может, человеческого происхождения, но было много – урунов и гайрогов, скандаров, несколько лименов, были хьерты, а в дальнем конце сидела маленькая группа су-сухерисов. Сеть Леди охватывала все расы Маджипуры, кроме одной.

– Метаморфы когда-нибудь посещали Леди? – спросил Валентайн.

Талинот Изолд ангельски улыбнулся.

– Если пьюривар придет к нам, мы должны принять его. Но они не участвуют в наших ритуалах. Живут сами по себе, словно одни на Маджипуре.

– Может, кто-то из них приходил в другом обличье? – предположил Валентайн.

– Мы бы об этом узнали – спокойно ответил Талинот Изолд.

После обеда их развели по комнатам.

Это были отдельные комнаты, едва ли больше стенного шкафа, в напоминавшей муравейник квартире: постель, раковина, место для одежды и ничего больше. Лизамона сердито осмотрела свою комнату.

– Вина нет, меч отобрали, а теперь еще и спать в этом ящике? Похоже, что я промахнулась, став пилигримом, Валентайн.

– Успокойся, сделай над собой усилие. Мы уйдем с Острова, как только сможем.

Он вошел в свою комнату, находившуюся между комнатами женщины-воина и Карабеллы.

Свет тут же потускнел. Он лег на койку и неожиданно заметил, что засыпает, хотя было еще рано. Сознание покинуло его, и он увидел Леди, бесспорно, это была Леди Острова.

Валентайн много раз видел ее во сне, видел ее ласковые глаза, черные волосы, цветок за ухом, оливковую кожу, но сейчас образ был резче и четче. Он рассмотрел мелкие морщинки в углах глаз, крошечные зеленые камни в серьгах, узкую серебряную полоску над бровями. Во сне он протягивал к ней руки и говорил:

– Мать, я здесь, позови меня!

Она улыбнулась ему, но не ответила.

Они были в саду, и вокруг цвели алабандины. Маленьким золотым инструментом она подстригала цветочные бутоны, чтобы оставшиеся цвели лучше. Он стоял рядом и ждал, когда она обернется к нему, но она все работала. Наконец сказала, не глядя на него:

– Нужно быть очень внимательным к своему делу, чтобы хорошо его выполнять.

– Мать, я твой сын Валентайн!

– Видишь, на каждой ветке пять бутонов. Оставь их, и они раскроются, но я уберу два здесь, один здесь, один там, и цветение будет великолепным.

Пока она говорила, бутоны раскрылись, и воздух наполнился запахом алабандины, а громадные желтые лепестки вытянулись, как тарелки, открыв черные тычинки и пестик.

Леди слегка коснулась их, и в воздухе разлетелась пурпурная пыльца.

– Ты тот, кто есть, и им же будешь, – сказала Леди.

Сон сменился. Леди уже не было, только колючие кусты махали ему жесткими руками, громадные птицы летали над ним.

Затем все смешалось.

Проснувшись, он должен был сразу явиться к своему толкователю снов, не Талиноту Изолду, а другому служителю, тоже лысому и тоже неопределенного пола, но женщине. Столиноп. Эти служители были среднего уровня посвящения, как вчера узнал Валентайн. Они вернулись со Второго Утеса, чтобы обслуживать новичков.

Толкование снов на Острове ничуть не напоминало действия Тизаны в Фалкинкипе.

Не было ни наркотиков, ни совместного лежания. Валентайн просто пришел к толковательнице и описал свой сон. Столиноп спокойно слушала. Валентайн заподозрил, что она имела доступ к его сну, когда этот сон ему снился, и теперь просто хочет сравнить его отчет с собственным восприятием и увидеть, нет ли провалов и противоречий.

Поэтому Валентайн точно, как помнил, передал сон и сказал, что говорил во сне – Мать, я твой сын Валентайн, внимательно следя за реакцией Столиноп. Но он мог с тем же успехом смотреть на меловой утес.

Когда он кончил рассказ, толковательница спросила:

– Какого цвета были цветы алабандины?

– Желтые с черной серединой.

– Приятный цвет. В Зимроеле алабандины с желтой серединой. Какие тебе больше нравятся?

– Одинаково.

Столиноп улыбнулась.

– В Альханроеле алабандины желтые с черной серединой. Можешь идти.

И так каждый день: загадочное замечание, а если не загадочное, то такое, которое можно было истолковать по-разному, хотя истолкование не предполагалось.