Текст книги "Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры"

Автор книги: Роберт Сильверберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

– А нет ли другого пути для получения аудиенции?

Делиамбер закашлялся – так он смеялся.

– Какого же? Стучать в храмовую дверь и вопить, что ты измененный до неузнаваемости сын Леди и требуешь, чтобы тебя впустили к ней?

– Почему бы и нет?

– На каждой террасе есть сторожа, которые задерживают подобных тебе. К Леди не так-то легко попасть. На это у тебя уйдет немало лет.

– Все равно я проберусь к ней! Если я буду на Острове, то буду кричать до тех пор, пока она не услышит.

– Возможно…

– А ты не поможешь мне?

– Так я и думал – в конце концов обратишься ко мне!

– Ты разбираешься в посланиях. С тобой я мог бы подобраться к Леди как можно ближе.

– Может быть, это и удастся, – задумался Делиамбер. – Но ты уверен, что я захочу пойти с тобой?

Валентайн некоторое время смотрел на колдуна.

– Уверен, – сказал наконец. – Ты притворяешься, что не хочешь, а сам придумываешь способы, как послать меня на Остров.

Я прав, Делиамбер?

– Ну…

– Я прав?

– Если ты решил ехать на Остров – я на твоей стороне. Ты твердо решил?

– Почти.

– Если почти, наша затея может не осуществиться, – объявил Делиамбер.

– Тысячи миль! – вскричал Валентайн. – Годы ожидания! Хитрости, интриги! Почему я должен идти на все это?

– Потому, что ты был Коронованным и должен стать им снова!

– Может, и был, хотя я сомневаюсь в этом до сих пор, но вот второе…

Колдун хитро посмотрел на собеседника.

– Ты предпочитаешь терпеть на троне узурпатора?

– А что мне Коронованный и его власть? Он на другом конце земли, в Горном Замке, а я – кто я? Бродячий жонглер!

Валентайн вытянул руки и стал разглядывать их, словно увидел впервые.

– Я избавлю себя от многих трудов, если останусь с Залзаном Каволом и позволю другому, кто бы он ни был, править Маджипурой. А вдруг он мудр и правит по справедливости? Какая польза будет стране, если один правитель в одночасье сменит другого? Ох, Делиамбер, наверно, это звучит не по-королевски – то, что я говорю! Могу ли я быть Коронованным при стольких сомнениях?

– Мы с тобой уже толковали об этом. На тебя было оказано давление, милорд.

– Пусть так. Но моя королевская природа, если она и была, испарилась. Ну, хотя бы стремление к власти…

– Ты уже дважды употреблял эту фразу. – Делиамбер приготовился говорить долго. – Стремление здесь ни при чем. Истинный Коронованный вовсе не стремится к власти, напротив, ответственность устремляется к нему, захватывает его, овладевает им. Этот Коронованный новый, он еще мало что сделал, если не считать шумных чествований в его честь, но народ уже ворчит по поводу его декретов. А ты гадаешь, мудр он или нет. Узурпатор не может быть справедливым! Он преступник, он правит с чувством вины, страх за содеянное грызет его во сне, и настанет время, когда этот страх сделает его тираном. Ты сомневаешься в этом? Он отстранит всех, кто угрожает ему, он начнет убивать… Яд, текущий в его жилах, распространится по всей планете, поразит всех ее жителей. А ты, сидя вдалеке от него и разглядывая свои пальцы, так и не почувствуешь ответственности за это? Так и будешь спрашивать у всех, стоит ли власть усилий? Разве тебе наплевать, кто у нас Коронованный? Это очень важно, КТО правит, – а ты был не только выбран, но и обучен этому искусству, ты попал на трон не случайно. Неужели ты думаешь, что Коронованным может быть любой?

– Наверное, да. Судьба выбирает наугад.

Ответом был резкий смех колдуна.

– Возможно, девять тысяч лет назад так и было. Но сложилась династия, милорд!

– Расскажи мне об этом.

– Со времен лорда Ариока коронованных выбирали из небольшой, сравнительно, группы семей, из какой-то сотни кланов, живущих на Горе Замка и бывших членами правительства. Будущий Коронованный обучался заранее, но кто он, знали только он сам и немногие советники. Были у него и два-три дублера. Но теперь все это разрушено, теперь, когда трон захвачен вероломно. Ничего, кроме зла, нам нечего ждать.

– А что если узурпатор – наследник, которому надоело ждать?

– Нет, – сказал Делиамбер, – этого не может быть. Никто из тех, кто обучался заранее, не мог свергнуть законного, посвященного принца. К тому же – зачем ему рядиться в лорда Валентайна, когда у него есть свое имя?

– Ты прав…

– Согласись тогда и с тем, что находящийся сейчас в Горном Замке не имеет ни права на это, ни соответствующей квалификации, и его нужно вышвырнуть оттуда! А сделать должен это только ты.

Валентайн вздохнул.

– Ты требуешь от меня великих свершений.

– Великих свершений требует история, – торжественно сказал Делиамбер. – На тысячах миров, на протяжении многих тысячелетий история требовала, чтобы разумные существа выбирали между порядком и анархией, между созиданием и разрушением, между разумным и неразумным. И силы порядка, созидания и разума всегда фокусировались на ком-то одном – на лидере: короле, президенте, председателе, первом министре, генералиссимусе, называй, как хочешь, – одним словом, монархе. У нас правит страной Коронованный, или, если точнее, он являет собой голос Понтифика, бывшего ранее Коронованным. И это, милорд, очень важное дело, и не каждый может быть Коронованным!

– Да, – ответил не очень уверенно Валентайн, – возможно.

– Ты раскачиваешься от «да» к «возможно». И все-таки ты станешь правителем. Ты отправишься паломником на Остров, а оттуда, с благословения Леди, пойдешь к Замку и займешь там свое законное место.

– Твои слова наполняют меня ужасом. Если я когда-то и правил, если чему-то обучался, то ведь все это сгорело в моем мозге!

– Страх пройдет. Время все восстановит в твоей голове.

– Долго мы будем торчать в Долорне и развлекать гайрогов?

– Осталось немного. Скоро мы двинемся на восток, милорд.

После разговора с Делиамбером неуверенность на какое-то время оставила Валентайна. Но прошло всего несколько минут, и сомнения вернулись. Может, ему нанять пару верховых животных и завтра же уехать в Пилиплок? А как же Карабелла, которая стала близким ему человеком? Оставить ее в Долорне?

А Шанамир? Мальчик привязан к нему, Валентайну, а не к скандарам, и можно ли бросать его? А расходы? Четверым ехать почти через вес Зимроель! Еда, ночлег, транспорт, корабль пилигримов до Острова и жизнь там, прежде чем он попадет к Леди… Делиамбер сказал, что ему одному понадобится двадцать роалов на дорогу до Пилиплока, а четверым, а то и пятерым, если и Слит будет с ними, сколько? Сотня, не меньше! Он заглянул в кошелек. Из тех денег, что были при нем в Пидруде, осталось не более шестидесяти роалов. Плюс те, что он заработал в труппе. Этого не хватит. Он знал, что и Карабелла почти без денег. Шанамир вернул семье сто шестьдесят роалов, вырученных за животных, а Делиамбер, если бы имел какой-то запас – разве стал бы он на старости лет таскаться по стране с кучей грубых скандаров?

Что же делать? Ждать и надеяться, что Залзан выберет для гастролей восточное направление. Ждать – ведь в конце путешествия его ждет корона.

Через несколько дней после того, как они покинули Долорн, Валентайн, выбрав момент, спросил Залзана Кавола, какое направление тот избрал для их поездки. День был теплый, но здесь на восточном склоне ущелья, где они остановились на обед, все заволокло туманом.

Залзан Кавол был недоволен и раздражен этой погодой. Его серый мех из-за тумана свалялся, он все время расчесывал и приглаживал его. Валентайн понял, что разговор лучше было бы отложить, но было уже поздно.

– Кто из нас хозяин труппы, Валентайн? – сердито спросил скандар.

– Ты, конечно.

– Тогда с какой стати ты пытаешься управлять мной?

– Я?

– В Пидруде ты упросил меня ехать сначала в Фалкинкип ради соблюдения фамильной чести погонщика, а я, кстати, помню, как по твоей же просьбе взял его в труппу, хотя он не жонглер и никогда им не будет. Я согласился с тобой, сам не знаю почему. Потом ты вмешался в мою ссору с уруном…

– Ты после сам признал, что не зря, – уточнил Валентайн.

– Не зря. Но вмешательство само по себе мне не нравится. Еще раз спрашиваю – ты знаешь, кто хозяин труппы?

Валентайн пожал плечами.

– Ты, без сомнения.

– Но ты-то понимаешь это? Мои братья это хорошо знают. Голова труппы – это я, от меня идут инструкции и команды, от меня одного!

Вдруг скандар улыбнулся.

– Думаешь, это тирания? Нет – достижение наибольшего эффекта! Среди жонглеров не может быть демократии, Валентайн. Ими управляет один мозг, иначе – разлад, хаос… Так чего ты снова от меня хочешь?

– Знать, куда мы направляемся, и только.

Залзан Кавол сказал с еле сдерживаемой злостью:

– Зачем тебе это знать? Ты работаешь у нас. Идешь туда, куда идем мы. Ты слишком любопытен!

– Я думаю иначе. Для меня не все дороги одинаковы.

– У тебя свои планы? Ты мне об этом не говорил.

– Сейчас говорю.

– И что же ты надумал?

Валентайн глянул поверх головы скандара.

– В конечном счете – отправиться паломником на Остров и посвятить себя Леди. Корабли паломников отплывают от Пилиплока, а между нами и Пилиплоком лежит весь Зимроель – вот я и хочу знать, не собираешься ли ты идти в другом направлении, скажем, в Велатис или, может, обратно в Тил-омон, или в Нарабад…

– Ты уволен, – голос скандара был ледяным.

Валентайн остолбенел.

– Что?

– Хватит! Мой брат Ирфон даст тебе десять крон на дорогу. Я хочу, чтобы через десять минут тебя не было здесь!

У Валентайна запылали щеки.

– Ты не прав, Залзан Кавол! Я ведь только спросил…

– Спросил, попросил… В Пидруде ты только просил, в Фалкинкипе тоже, через неделю, в Мазадоне, ты снова попросишь – мне это надоело! Как жонглер ты должен только повиноваться. А ко всему ты и нечестен!

– Я? По отношению к кому?

– Ты нанялся к нам, но, оказывается, решил просто попользоваться нами, как транспортом, который доставит тебя в Пилиплок. Да, ты нечестен, Валентайн! Это предательство!

– Когда я нанимался, у меня ничего на уме не было, кроме работы в твоей труппе, и мне все равно было, куда ехать. Но все изменилось в один момент – теперь у меня есть причины для паломничества.

– Имел ли ты право так все менять? Где твое чувство долга к нанимателю и твоим учителям?

– Разве я подрядился у тебя на всю свою жизнь? – спросил Валентайн. – Да, у меня появилась более важная цель, чем, к примеру, завтрашнее представление, – где же тут предательство?

– Жонглер не имеет право разбрасываться. Он должен каждый день и каждый час думать о своей работе, а твои мысли о том, как ты покидаешь порт Донибор, отплывая на Остров.

– Когда я жонглирую – я жонглирую, и только. Когда же мы доберемся до Пилиплока, я уйду из труппы, а до тех пор…

– Хватит! – отрезал скандар. – Уходи. Иди в Пилиплок один. Счастливого пути. Мне ты больше не нужен.

Залзан Кавол кипел от злости. Он резко повернулся и пошел прочь.

Валентайна охватила тревога.

Остаться одному, одному идти в Пилиплок – одному, везде одному?!

Он уже успел почувствовать себя частью труппы – даже в большей степени, чем предполагал, членом команды, от которой его только что отстранили. Не сейчас, не сейчас, ведь он так привык к Карабелле и Слиту, не исключая и скандаров, которых не любил, но уважал за их мастерство; он поймал себя на том, что хочет совершенствования собственного умения, хочет ехать вместе с труппой на восток, приближаясь к той судьбе, которую уготовил ему колдун Делиамбер.

– Подожди! – окликнул он уходящего скандара. – А как же закон?

Залзан Кавол обернулся.

– Какой закон?

– Который требует, чтобы ты держал трех человек в своей труппе?

– Я возьму на твое место погонщика, – ответил Залзан, – и научу тому, что он сможет освоить.

И двинулся дальше.

Валентайн стоял, как пришибленный.

Их разговор проходил в рощице невысоких деревьев с золотыми листьями. Должно быть, эти растения были психосинтезаторами: он заметил, что они свернули перистые свои листья – реакция на ссору, – и они почернели в окружности десяти футов.

Он дотронулся до ближайшего листа, безжизненного, как бы опаленного. Ему стало жаль растения.

– Что случилось? – послышался сзади голос Шанамира.

Он появился неожиданно и удивленно смотрел на почерневшие листья.

– Я слышал ваши крики. Скандар…

– Он выгнал меня, – как можно спокойнее сказал Валентайн, – за то, что я спросил его, куда мы направляемся, а еще за то, что сказал ему о своем намерении отправиться со временем в паломничество на Остров. Я поинтересовался, не едем ли мы на восток.

Шанамир разинул рот.

– Ты хочешь совершить паломничество? Никогда не подумал бы!

– Я решился на это недавно.

– Тогда пойдем вместе! – вскричал мальчик. – Верно? Давай упакуем вещи, украдем пару животин у скандаров и сегодня же уедем!

– Так ты идешь со мной?

– Конечно!

– До Пилиплока много тысяч миль. Ни ты, ни я не знаем дороги.

– Отчего же. Сначала мы идем в Кинтор, там садимся на речное судно и плывем до Ни-мои, а оттуда бредем вниз – вдоль Зимра берегом, а в Пилиплоке покупаем место на корабле пилигримов… Что-то не так, Валентайн?

– Пожалуй. Мне стыдно перед Слитом и Карабеллой. Они учили меня ремеслу…

Валентайн запнулся. Кто в конце концов он? Ученик жонглера или Коронованный в изгнании?

И какова его цель – гастролировать с грубыми скандарами, ну и с Карабеллой и Слитом тоже, или воспользоваться ими всеми, чтобы попасть на Остров, а затем с помощью Леди – в Горный Замок? Он, кажется, окончательно запутался…

– Может, ты думаешь о деньгах? – спросил Шанамир. – Это тебя беспокоит? В Пидруде у тебя было более пятидесяти роалов. Наверняка что-то осталось. И у меня есть несколько крон. Если прижмет, будем подрабатывать: ты – жонглером на речном судне, а я могу ухаживать за животными…

– Куда это вы собираетесь ехать? – раздался голос Карабеллы рядом с ними. – Залзан Кавол рвет и мечет. Вы поссорились?

Валентайн коротко рассказал девушке о своем разговоре со скандаром.

Карабелла выслушала все молча, только вдруг прижала пальцы к губам. И вдруг бросилась бежать в том направлении, куда ушел Залзан Кавол, не сказав им ни слова.

– Карабелла! – крикнул Валентайн, но девушка уже исчезла.

– Пускай бежит, – бросил Шанамир. – Мы можем уйти через полчаса, а к ночи будем уже далеко. Иди укладывай вещи, а я возьму парочку животных и отведу их через лес к маленькому озеру, мимо которого мы ехали. Ты встретишь меня в роще капустных деревьев.

Шанамиру не терпелось начать действовать.

– Поторапливайся! – от нетерпения он шепелявил. – Я пошел за животными – скандары куда-то ушли, а ты тоже не медли. Они могут вернуться в любую минуту!

Шанамир исчез в лесу, Валентайн же не двигался с места. Уйти вот так сразу, даже не подготовившись к неожиданному повороту? А Карабелла? Не проститься с ней? А Слит? А Делиамбер?

Заплетающимся шагом Валентайн двинулся к фургону, чтобы собрать свое имущество. Он машинально обрывал мертвые листья деревьев-сенситивов, словно уничтожая следы своей вины перед ними. И все старался увидеть в происшедшем светлую сторону.

Останься он с жонглерами, на долгое время отсрочил бы столкновение с той реальностью, что неминуемо ждала его. И в этой реальности, все более проявляющейся, Карабелле нет места. Итак, нужно отбросить все и добираться до Пилиплока, где он сядет на корабль паломников. Ну, говорил он себе, шевелись, поторапливайся, собирай вещи. Шанамир уже ждет тебя.

Но Валентайн не мог сдвинуться с места.

Прибежала Карабелла. Лицо ее раскраснелось.

– Все улажено! – издали крикнула она. – Я напустила на него Делиамбера. Ты ведь знаешь его штучки – где щупальцем коснется, где слово скажет… Ну и Залзан передумал. Или, вернее, мы передумали за него.

Валентайн удивился огромности своей признательности Карабелле.

– Значит, я могу остаться?

– Да, если подойдешь к нему и попросишь прощения.

– За что?

– Не имеет значения.

Девушка усмехнулась.

– Он считает себя обиженным, но чем – знает один только бог. Шкура у него мокрая, на носу – пот. Кто его разберет, что с ним. Он же скандар, у него о человеке свои понятия. Ты разозлил его – он тебя прогнал. Попроси его как можно мягче не гневаться, он и отойдет. Иди.

– Но….

– Теперь ты будешь ерепениться? Ты хочешь остаться или нет?

– Хочу, хочу!

– Тогда иди.

Он стоял в нерешительности, она подтолкнула его, вдруг что-то вспомнила, отступила, как бы готовая встать перед ним на колени и сотворить знак сверкающей звезды.

– Пожалуйста, – тихо произнесла она, – пойди к нему, Валентайн. Вдруг он передумает? Если ты уйдешь из труппы, я тоже ее покину, а мне этого не хочется. Иди, прощу тебя.

– Я иду, – сказал Валентайн.

Она пошла с ним вместе. Земля была все еще мокрой от тумана. Залзан Кавол сидел на ступеньке фургона, завернувшись в плащ.

Валентайн приблизился к нему и сказал:

– Я не хотел сердить тебя. Прости меня.

Залзан зарычал таким низким басом, что конец рыка ушел за пределы слышимости.

– Ты мне надоел, – сказал он, – и я не хочу больше слышать твой голос. Отныне будешь говорить со мной только тогда, когда я обращусь к тебе. Понял?

– Да.

– И не пытайся больше влиять на выбор мною пути.

– Хорошо.

– Если ты снова разозлись меня, я выгоню тебя без единой монеты на дорогу. Ты покинешь нас через десять минут, где бы мы ни находились, даже на территории метаморфов и даже посреди ночи. Понял?

– Понял.

Он думал, нужно ли ему наклониться и поцеловать волосатую лапу скандара в знак повиновения. Карабелла, стол рядом, затаила дыхание – она видно, ждала взрыва от повелителя Маджипуры, выпрашивающего прощения у странствующего жонглера-скандара.

Залзан Кавол презрительно смотрел на стоящего перед ним униженного Валентайна.

– Я не обязан делиться со своими работниками информацией, которая их не касается; скажу тебе, что Пилиплок – мой родной город и я возвращаюсь туда время от времени, намерен, по возможности, сделать сие и на этот раз. Когда мы там будем, зависит от ангажементов. Но знай: наш путь лежит на восток, хотя будут и отклонения, поскольку нам нужно зарабатывать на жизнь. Ты доволен? Когда мы придем в Пилиплок, можешь уйти из труппы, если твое желание уйти с паломниками не изменится. Но не пытайся потащить кого-то за собой – я подам на тебя в суд. Ты можешь взять с собой только мальчишку-погонщика. Понял? – в третий раз спросил он.

– Да, – ответил Валентайн. И солгал. Потому что на последний пункт у него были свои виды.

– И вот еще что, – сказал Залзан, – ты получаешь от меня вполне приличные деньги. И если я замечу, что твоя голова занята не моей работой, а мыслями об Острове, Леди и прочем, я откажусь от тебя. В последние дни, я заметил, ты жонглируешь не так, как начал было. Мне нужны в труппе три человека, но не обязательно вы трое. Понял?

– Да.

– Ступай.

Когда они отошли, Карабелла заметила:

– Тебе все это было очень неприятно.

– Так же, как и скандару.

– Он просто волосатое животное!

– Отнюдь, – произнес Валентайн внушительно. – Он – тонко чувствующее существо, существо, равное нам в гражданском отношении. Никогда не говори о нем так. Залзан только с виду животное.

И усмехнулся.

– Когда имеешь дело с существами, страшно чувствительными к вопросам гордости и чести, наверно, самое разумное – приспособиться к ним. Особенно, если эти существа восьми футов роста и платят тебе жалованье. В этом смысле Залзан Кавол мне больше нужен, чем я ему.

– А как твое паломничество? Ты действительно хочешь его совершить? Когда ты решил насчет него?

– Еще в Долорне, после разговора с Делиамбером. Возникли серьезные вопросы, ответить на которые может только Леди Острова. Я попытаюсь пробиться к ней. Но все это в будущем, и я обещал Залзану не думать об этом.

Он взял ее за руку.

– Спасибо тебе за то, что уладила это дело. Я вовсе не был готов к увольнению из труппы и к разлуке с тобой. Я ведь совсем недавно нашел тебя!

– А почему ты думаешь, что разлучился бы со мной?

Он ласково улыбнулся.

– И за это спасибо. А теперь мне надо сходить в рощу и сказать Шанамиру, чтобы он вернул животных, которых украл для нас.

Фургон катил по все более незнакомой местности, и Валентайн еще раз порадовался тому, что они с Шанамиром не поехали одни. Край между Долорном и следующим большим городом Мазадоном был мало населенным. Большую часть его занимал королевский лесной заповедник. Залзана Кавола это не радовало – у труппы здесь не было работы, ни здесь, ни в низинной и болотистой фермерской области, что последовала за заповедником. Фермеры выращивали на болотах падди-рис и разбивали плантации лусавенды. Но делать нечего, приходилось ехать и ехать по главному лесному шоссе, не заворачивая ни в один населенный пункт.

Здесь почти все время моросил дождь. Их фургон пересекал деревни, фермы, иногда посадки толстоствольных капустных деревьев – низеньких, с массивными белыми плодами, растущими прямо из коры стволов. Ближе к Мазадонскому заповеднику капустные деревья стали уступать место зарослям поющих папоротников с желтыми вайями, которые издавали пронзительные нестройные звуки, когда к ним кто-то приближался. Это было бы еще полбеды – в песнях папоротников можно было уловить и своеобразие, – но в глубине кустарников жили надоедливые существа – маленькие зубчатокрылые существа даймы, взлетавшие всякий раз, когда фургон задевал за поющий папоротник. Даймы были с мизинец величиной, покрыты золотистым мехом и вились над фургоном роем, время от времени кусаясь крошечными, но острыми зубами.

Толстокожие, покрытые шкурой скандары, сидевшие на водительском месте, не обращали на даймов внимания, только отмахивались, когда те подбирались слишком близко, но животные в упряжке начинали нервничать и сбивались с хода. Шанамира, посланного успокоить животных, даймы больно покусали, он вернулся в фургон и вместе с ним в помещение влетело несколько золотистых существ. Слит тут же был укушен в щеку, а у Валентайна пострадали руки. Карабелла, используя жонглерское мастерство, ловко отбивалась от даймов, потом принялась за их уничтожение. Скоро досадливых грызунов не стало.

Заросли поющих кустарников кончились, путешественники въехали в широкие низкие луга, посреди которых торчали сотни черных гранитных игл высотой до восьмидесяти футов. Эти естественного происхождения обелиски были оставлены каким-то геологическим событием. Для Валентайна эти луга были местом поразительной красоты, для Залзана Кавола – территорией, которую нужно побыстрее пересечь, чтобы попасть на следующий фестиваль, где его жонглеры получат работу; для Делиамбера – землей, излучающей угрозу. Урун высунулся в окно и всмотрелся в обелиски.

– Остановись, – сказал он, наконец, Залзану Каволу.

– В чем дело?

– Я хочу кое-что проверить.

Скандар натянул поводья. Делиамбер вылез из фургона и пошел прыгающим урунским шагом к гранитным иглам. Скрылся за одной из них, вот снова появился, исчез…

Вернулся он хмурым и озабоченным.

– Посмотрите туда, – сказал он, показывая на камни. – Видите лианы, что протянулись от одного шпиля к другому, а от того к третьему и так далее? А по ним кто-то ползает?

Валентайн с трудом различил сетку из тонких красных линий, натянутую меж обелисков на высоте сорока или пятидесяти футов над землей. Да, верно, по ним перебираются от камня к камню обезьяноподобные животные, свободно повисая на нитях.

– Похоже ни сеть птицеядной лианы, – проронил скандар.

– Это и на и есть, – подтвердил колдун.

– А почему они не прилипают к ней? Что это за животные?

– Это лесные братья, – ответил урун.

– Расскажи о них.

– Беспокойное дикое племя родом из центрального Зимроеля, их редко встретишь так далеко к западу. Метаморфы охотятся на них – то ли ради еды, то ли ради спорта, точно не знаю. У них есть разум, но низшего порядка, чуть выше, правда, чем у собак и дролей, но гораздо ниже, чем у цивилизованных народов. Их божества – двикка-деревья. Живут племенами, умеют делать отравленные стрелы и часто причиняют неприятности путешественникам. Их пот содержит энзимы, которые помогают им не прилипать к лианам, а лианами они пользуются для своих целей.

– Если они приблизятся к нам, – ответил на этот рассказ Залзан Кавол, – мы уничтожим их! Поехали дальше!

Миновав район обелисков, путники не увидели в этот день ни одного из лесных братьев. Назавтра, углубившись в лесной заповедник, они оказались в роще деревьев-великанов.

Колдун был знаком и с ними. Это как раз те двикка-деревья, сказал он, священные для лесных братьев.

– Вот почему, – пояснил он, – мы видели их на лианах. Это мигрирующая группа, она, должно быть, пробирается в этот лес, чтобы поклониться своим деревьям.

Двикка-деревья подпирали небо. Их было всего пять, они стояли отдельно от других. Стволы двикка-деревьев были толщиной с их фургон, кора – ярко-красная.

От стафутовой высоты стволов отходили толстенные ветви и отходили так далеко, что под одним деревом могла бы укрыться от дождя целая армия. На толстых веточках крепились листья – черные, кожистые, огромные. Они тяжело свисали, создавая под деревьями почти непроницаемую тьму. На каждой ветви было по два-три гигантских желтоватых плода в виде неправильных шаров двенадцати-пятнадцати футов в обхвате. Один из плодов упал на землю, продавив ее так, что теперь лежал как бы в небольшом кратере.

Плод, упав, треснул и в алой мякоти виднелось множество черных семян.

Валентайн догадывался, почему эти деревья стали божествами лесных братьев: они были, монархами всего растительного царства – величественными, повелевающими. Он и сам себя поймал на желании о пуститься перед, ними на колени.

– Плоды у них очень вкусные, – продолжал рассказ колдун, – и неядовитые. Их могут есть все.

– И скандары? – спросил все же Залзан Кавол.

– И скандары.

Старшой засмеялся.

– Попробуем. Ирфон, Тилкар, а ну за фруктами!

Делиамбер обеспокоенно предупредил:

– Я вижу под деревьями талисманы лесных братьев. Значит, они были здесь совсем недавно а могут вернуться. Они решат, что мы хотим осквернить их священную рощу, и нападут на нас, а их стрелы смертельны!

– Слит, Карабелла, встаньте слева от фургона, а вы, Валентайн, Шанамир и Виноркис – справа! Если увидите хоть одну обезьяну, дайте знать! – скомандовал Залзан Кавол.

Он махнул своим братьям:

– Идите собирать плоды! Херн, останься со мной. И ты, колдун, тоже.

Залзан Кавол достал из фургона два энергомета и протянул один Херну.

Делиамбер продолжал тревожиться:

– Они появляются неожиданно, как призраки…

– Заткнись! – рявкнул скандар.

Валентайн занял наблюдательный пост в пятидесяти ярдах от фургона и не сводил глаз с последнего справа двикка-дерева в этом сумрачном лесе. Из темноты под ним в любую секунду могла вылететь несущая смерть стрела.

Ирфон и Тилкар подходили уже к упавшему плоду, до него оставалось несколько шагов, они настороженно оглядывались по сторонам. Дошли до желтого шара, окружили его…

– А что, если лесные братья прячутся за ним? – прошептал Шанамир. – Я прямо умираю от страха!

Внезапный рев какого-то существа заставил всех задрожать. Он был похож на крики оскорбленного баддака, которому помешали спариваться. Ирфон отскочил от плода, следом за ним понесся к фургону перепуганный Тилкар.

– Скоты! – орал кто-то в темноте под двиккой. – Свиньи и дети свиней! Вы хотели изнасиловать женщину, присевшую пообедать! Я научу вас, как нападать на мирных людей! Я на вас оставлю такие отметины, что вы их будете носить всю свою жизнь! Куда вы бежите, волосатики? Стойте, я говорю!

Из-за плода двикка вышла самая громадная женщина, какую только можно было представить. Она была под стать гигантским деревьям.

Не менее семи футов роста, тело ее было горой плоти, стоящей на столбах-ногах. Женщина была одета в плотную блузу и кожаные брюки. Расстегнутая почти до пояса блуза обнажала шары грудей, не меньших, чем голова человека. Копна оранжевых кудрей, пронзительно-голубые глаза… В руке воительницы был внушительных размеров вибрационный меч и она размахивала им так, что Валентайн, стоящий от женщины в сотне футов, чувствовал движение воздуха. Ее щеки и груди были вымазаны алым соком плода двикки.

Великанша шла к фургону решительными шагами, вопя о насилии и требуя возмездия.

– Кто это? – растерянно спросил скандар.

Валентайн еще ни разу, не видел скандара таким испуганным. Он спрашивал у братьев:

– Что вы ей сделали?

– Мы не прикоснулись к ней! – ответил Ирфон. – Мы смотрели, нет ли лесных братьев, а Тилкар наткнулся на нее и нечаянно схватил ее за руку, чтобы удержаться на ногах.

– Ты же сказал, что вы не прикасались к ней! – рявкнул Залзан Кавол.

– Не прикасались в том смысле. Это была чистая случайность. Тилкар споткнулся!

– Сделай что-нибудь, – взмолился скандар, обращаясь к колдуну, великанша уже подходила к фургону.

Урун, и сам побледневший от страха, встал перед фургоном и протянул щупальца к подходившей воительнице.

– Мир! – крикнул он великанше. – Мы не хотели причинить тебе зла! Мир!

Выкрикивая это, он начал совершать щупальцами магические пассы, породив перед собой синеватое свечение. Женщина, увидев его, остановилась всего в двух-трех футах от колдуна. Смерив его угрюмым взглядом, она опустила меч и застегнула блузу.

Посмотрела на скандаров, указала на Ирфона и Тилкара и все снова услышали ее громовой голос:

– Что вы хотели со мной сделать?

Ответил Делиамбер:

– Они просто пошли за плодами двикка-дерева. Разве ты не заметила корзины в их руках?

– Мы же не знали, что ты там сидишь, – заикаясь, сказал Тилкар, – мы обходили плод чтобы посмотреть, не прячутся ли за ним лесные братья, вот и все.

– И навалились на меня, как сумасшедшие, и, конечно, изнасиловали бы бедную женщину, будь она безоружной!

– Я споткнулся, – настаивал Тилкар. – У меня не было намерения нападать на тебя. Я боялся лесных братьев, а когда увидел тебя, такую большую…

– Что? Ты, кажется, оскорбляешь меня?

Тилкар сложил на груди все четыре руки.

– Я хотел сказать… Я не ожидал…

– У нас не было дурных намерений, – сказал вместо него Ирфон.

Валентайн, наблюдавший всю эту сцену, вышел вперед.

– Если бы они хотели изнасиловать тебя, разве стали бы они это делать при всех? Мы с тобой одной расы и я не потерпел бы этого.

Он показал на Карабеллу.

– Эта девушка так же строго соблюдает свои обычаи, как ты свои. Будь уверена: если бы скандары попытались нанести тебе какое-то оскорбление, она вмешалась бы. Это было просто недоразумение. Опусти оружие и знай – ты в безопасности.

Мягкая речь Валентайна подействовала на великаншу. Она сунула меч в ножны на могучем бедре.

– Кто ты? – все еще недовольным голосом спросила она. – И зачем вы пришли сюда?

– Меня зовут Валентайн, мы странствующие жонглеры, а вот этот скандар – хозяин нашей труппы, его зовут Залзан Кавол.

– Я Лизамона Халтин, – назвалась женщина. – Я воин и время от времени работаю телохранителем, хотя в последнее время больше бездельничаю.