Текст книги "Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры"

Автор книги: Роберт Сильверберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

На капитанский стол были поданы деликатесы из самых таинственных частей дракона, и Гарцвел выставил бочонок отличного вина, кто бы мог предположить, что у капитана, находившегося на грани банкротства, такие запасы.

– Пилиплокское золотое, – сказал он, наливая щедрой рукой. – Я хранил его для особого случая, а сейчас, без сомнения, он настал. Вы принесли мне большую удачу.

– Твои товарищи – капитаны не обрадуются, услышав это, – возразил Валентайн. – Как бы они за нас ухватились, если бы знали, что мы приносим счастье.

– Они потеряли – мы выиграли. За ваше паломничество, друзья! – крикнул капитан.

Теперь они шли в более спокойных водах. Жаркий ветер с Сувраеля здесь, вблизи тропиков, затих, подул более приятный, более влажный бриз с юго-запада, с далекого Мыса Стоенцар на Альханроеле.

Вода была глубокого зеленого оттенка, летало множество морских птиц, под самой поверхностью воды мелькали яркоокрашенные рыбы – пища драконов. Родмент – архипелаг был уже недалеко. Гарцвел предложил закончить лов: «Бренгалин» мог вместить еще несколько драконов, пару средних и штук сорок маленьких.

Он решил высадить пассажиров и вернуться в Пилиплок, чтобы распродать добычу.

Разговор прервал крик дозорного:

– Драконы!

Это был громадный косяк, в несколько сот драконов. Повсюду из воды высовывались горбатые спины. Два дня «Бренгалин» шел среди них и поработал на славу. На горизонте виднелись другие корабли, но они держались далеко, потому что правила запрещали вторгаться на чужую территорию.

Гарцвел прямо сиял от успехов плавания. Он сам часто подсоблял команде лодочников, что Валентайну казалось необычным, а однажды даже вошел в купол поработать с гарпуном.

Корабль под грузом драконьего мяса осел ниже ватерлинии. На третий день драконы все еще были здесь: резня их не тревожила, и они не спешили уходить.

– Еще одного большого, – сказал Гарцвел, – и идем к островам.

Последней мишенью он выбрал восьмидесятифутового дракона.

Валентайн устал, чрезмерно устал от этой резни, и когда гарпунер приготовился к третьему удару, он отвернулся и пошел в дальний конец палубы. Там стоял Слит. Они подошли к поручням и поглядели на восток.

– Как думаешь, можно отсюда увидеть архипелаг? – спросил Валентайн. – Я уже соскучился по твердой земле, и мне опротивел запах крови.

– У меня хорошее зрение, милорд, но до островов еще два дня пути. Даже моими глазами не разглядеть.

Вдруг он ахнул:

– Милорд!

– Что случилось?

– К нам плывет остров, милорд!

Валентайн посмотрел вдаль, но не сразу увидел: утреннее солнце ярко освещало поверхность воды. Но вот и он увидел: из воды высунулась зубчатая драконья спина, а под ней смутно виднелось нечто, невероятных размеров.

– Дракон лорда Кинникена! – срывающимися голосом вскрикнул Валентайн. – Он идет прямо на нас!

Может быть это и был дракон Кинникена, а может, другой, не столь громадный, но он был достаточно велик, длиннее «Бренгалина». Он шел прямо на них – ангел ли смерти, другая ли невообразимая сила – неизвестно. Но масса его была бесспорно чудовищной.

– Где Гарцвел? – заорал Слит. – К оружию!

Валентайн засмеялся.

– Можно ли остановить гарпуном эту мчащуюся гору, Слит? Ты хорошо плаваешь?

Большая часть охотников была занята добычей, но кое-кто оглянулся, и на палубе закипела бешеная деятельность. Гарпунер резко повернулся и стоял с оружием в руках. Другие бросились к соседним куполам. Валентайн, ища взглядом Карабеллу и остальных, увидел бросившегося к рулю Гарцвела. Лицо скандара было мертвенно-бледным, взгляд обезумел, словно он увидел послание смерти.

– Спустить лодки! – закричал кто-то.

Лебедки завертелись. Все дико заметались от страха. Один хьерт с почерневшими от ужаса глазами погрозил Валентайну кулаком и грубо схватил его за руку.

– Это ты навел его на нас! Ни одного из вас нельзя было пускать на борт!

Откуда-то возникла Лизамона и отшвырнула хьерта, и затем обвила Валентайна могучими руками, как бы защищая его от любого нападения.

– Знаешь, а ведь хьерт прав, – спокойно сказал Валентайн. – Мы приносим несчастье. Сначала Залзан Кавол потерял фургон, теперь этот несчастный Гарцвел терпит…

Раздался страшный удар, атакующий дракон врезался о борт.

Корабль накренился и тут же качнулся в другую сторону. Страшная дрожь сотрясала его обшивку. Второй удар крыльями по корпусу, третий – и «Бренгалин» подскочил.

– Пробоина! – отчаянно закричал кто-то.

Множество предметов каталось по палубе. Громадный котел сорвался с креплений и сбил трех матросов, ящик с топорами перевернулся. Корабль продолжал раскачиваться.

Там, где висел недавний улов, Валентайн увидел громадного дракона. Чудовище плавало кругами, готовясь к новой атаке.

В целенаправленности его убийственных действий уже не было никаких сомнений.

Дракон ударил. «Бренгалин» страшно закачался. Валентайн вскрикнул – руки Лизамоны чуть не раздавили его. Он не видел никого из своих, не знал, живы ли они.

Корабль погибал. Слышно было, как трюм заливает водой. Хвост дракона поднялся над палубой и снова ударил. Началось нечто невообразимое. Валентайн почувствовал, что куда-то летит, он плавно вознесся, затем опустился и погрузился в воду.

Кажется, он попал в водоворот, и его страшно закрутило и потащило вниз. В голове звенели слова баллады о лорде Молиборе. Это правда, что Коронованный, увлекшийся охотой на драконов, десять лет назад вышел в море на самом красивом в Пилиплоке корабле и не вернулся. Корабль пропал со всей командой. Никто не знал, что случилось, но, как смутно помнилось Валентайну, говорили о неожиданном шторме.

Валентайн подумал, что вполне возможно, не обошлось без этого самого зверя – убийцы, мстителя.

И вот теперь второй Коронованный, наследник Молибора, встретился с ним.

Его затягивало в глубину, и он перестал думать о приливах и отливах удачи.

Он боролся за каждый вдох, кашлял, выплевывал воду и снова глотал, затем его накрыла тьма.

С тех пор, как Валентайн утратил свое прошлое и оказался возле Пидруда, он никогда не задумывался о смерти.

Ему хватало жизненных проблем. Он смутно вспоминал, что в школе учили, что души возвращаются к Божественному Источнику в тот последний момент, когда происходит высвобождение жизненной энергии, когда идешь по Мосту Прощания, Мосту, которым управляет Понтифик. Но правда это или нет, есть ли мир по ту сторону жизни и каков он, Валентайн никогда не задумывался. Однако теперь он пришел в себя в таком странном месте, которое не могли бы себе вообразить даже самые смелые мыслители.

Это и есть загробная жизнь? Огромное помещение с толстыми влажными розовыми стенами, потолок высокий, сводчатый, поддерживаемый мощными колоннами, но кое-где понижается почти до пола. В этой комнате помещались две полусферы, испускавшие слабый голубой свет. Воздух был скверный, насыщенный паром с резким горьким привкусом, крайне неприятным.

Валентайн лежал на мокрой скользкой поверхности, грубой, с глубокими складками, все время подрагивавшими, ощущая рукой какие-то конвульсии, доходившие откуда-то из глубины. Из чего был сделан пол, Валентайн никак не мог понять, а слабое, но заметное движение внутри него позволяло думать, что место, куда попал Валентайн, не мир после смерти, а просто галлюцинация.

Валентайн осторожно встал. Одежда на нем вымокла, один сапог он где-то потерял, на губах был привкус соли. Он с трудом приходил в себя. Стоять на этой непрерывно дрожащей поверхности было трудно. Оглядевшись, он увидел что-то вроде слабо сиявшей растительности, толстой, мясистой, безлистной, выходившей из пола. Она тоже все время изгибалась от внутреннего движения. Пройдя между двумя колоннами и через участок, где пол почти сходился с потолком, он увидел нечто вроде пруда с зеленоватой жидкостью. За ним ничего не было видно из-за тумана.

Он подошел к пруду. Очень странно: там были сотни ярких рыб, он видел их в море накануне, но они не плавали, они были мертвы и разлагались, мясо отваливалось от костей, а внизу под водой лежал толстый, в несколько футов ковер из таких же костей.

Позади вдруг послышался рев. Валентайн повернулся. Стены комнаты пришли в движение, подались назад, в снижавшейся части потолка появилось большое отверстие и из него хлынул поток воды, затопив Валентайна до бедер. Он успел добраться до колонны и обхватить ее руками, хоть вода хлестала вовсю. Валентайн устоял, но были моменты, когда он думал, что его снесет.

Затем поток иссяк, вода вошла в щели, образовавшиеся в полу, остались только рыбы. Пол начал содрогаться, отчаянно бившиеся рыбы покатились к зеленоватому пруду. Попав чуда, они быстро перестали двигаться.

И вдруг Валентайн понял.

Он не умер, и он – в брюхе дракона.

Валентайн захохотал, откинув голову назад, он закатывался от хохота. А что еще оставалось делать? Кричать? Ругаться?

Громадное животное одним глотком втянуло в себя Коронованного Маджипуры, как мелкую рыбешку. Но он был слишком велик, чтобы его отправили в тот переваривавший пруд, поэтому он сидит на полу драконьего желудка. А что дальше? Поселиться здесь до конца дней и питаться сырой рыбой из улова дракона?

– Комедия, – думал Валентайн.

Но это была и трагедия, потому что все остальные погибли при крушении «Бренгалина». Валентайн скорбел теперь только о них. Навеки умолк звонкий голос Карабеллы, пропал Слит с его удивительной ловкостью рук, скандары больше не затеют игру ножами, факелами, кончилась, едва начавшись, жизнь Шанамира.

Валентайн запретил себе об этом думать. Чтобы не поддаться скорби, боли и чувству утраты, он снова захохотал, протягивая руки к стенам этой странной комнаты.

– Это Замок лорда Валентайна! – крикнул он. – Тронный зал! Я приглашаю всех отобедать со мной в большом тронном зале!

Из темной дали послышался голос:

– Клянусь своими кишками, я принимаю это приглашение!

Валентайн изумился.

– Лизамона?

– Нет. Понтифик Тиверас и его косоглазый дядя! Это ты, Валентайн?

– Да. Кто вы? Где вы?

– В глотке этого вонючего дракона! А ты где?

– Недалеко от тебя! Но я тебя не вижу!

– Стой, – предложила она. – Стой на месте и пой, а я постараюсь дойти до тебя.

Валентайн запел во всю мощь:

– Лорд Молибор был красив и смел

И любил бурное море…

Снова раздался ревущий звук, гигантская пасть животного открылась, чтобы впустить морскую воду и кучу рыбы.

Снова Валентайн ухватился за колонну, когда поток понесся на него.

– О, во имя Божества, держись, Валентайн! – закричала Лизамона.

Валентайн изо всех сил ухватился за столб, откуда-то Лизамона окликнула его и потребовала, чтобы он продолжал петь. Валентайн повиновался. Он слышал, как она поет, пробираясь через переплетение драконьих внутренностей, и наконец увидел ее в слабом свете. Они улыбнулись друг другу, засмеялись и обнялись.

Увидев ее, он вспомнил тех, кого наверняка не было в живых. Это снова вызвало боль и стыд. Он закусил тубу и отвернулся.

– Ты что, милорд? – растерянно спросила она.

– Остались только мы с тобой, Лизамона.

– Да, но хвала Божеству и за это!

– Но остальные были бы живы, если бы не последовали за мной…

Она схватила его за руку.

– Милорд, скорбь не вернет их к жизни, если они умерли!

– Я знаю, но…

– Мы спасены. Если мы потеряли друзей, это печально, но это не твоя вина. Они пошли за тобой по своей воле верно? И если пришло их время, то оно пришло, и с этим ничего не поделаешь. Горюй о них, милорд, но радуйся, что мы спасены.

– Да, скорбь не вернет их к жизни. Но что будет с нами? Сможем ли мы долго продержаться здесь, Лизамона?

– Сколько нужно будет, чтобы вырваться на свободу.

Она вынула из ножен вибромеч.

– Ты думаешь, мы сможем прорубить дракона и выйти наружу? – в ошеломлении спросил он.

– А почему бы и нет? Я и не с таким справлялась.

– Как только ты дотронешься этой штукой до его плоти, он нырнет на дно. Здесь мы в большей безопасности, чем под водой в пяти милях глубины.

– В самые лихие времена мы тебя считали оптимистом, – возразила она. – Где же теперь твой хваленый оптимизм? Дракон живет на поверхности. Он будет метаться, но нырять не станет. А если мы очутимся на пять миль ниже поверхности, это, по крайней мере, будет быстрая смерть. Ты все равно не можешь вечно дышать этой вонью и гулять в рыбьем брюхе.

Лизамона коснулась мечом боковой стенки. Толстая влажная плоть слегка вздрогнула, но не отпрянула.

– Видишь? У него нет нервов, – сказала Лизамона.

Она ввела оружие поглубже и повернула.

– Только дрожь и сокращение.

Она продолжала орудовать мечом.

– Как ты думаешь, он никого больше не проглотил, кроме нас?

– Я слышал только твой голос.

– И я слышала только твой. Ну и чудище! Я пыталась удержать тебя, когда нас перекинуло за борт, но потом меня с силой ударило и я выпустила тебя. Но мы все-таки попали в одно и то же место.

Она уже проделала дыру в фут глубиной и еще два в ширину с боку драконьего желудка.

Дракон, казалось, вовсе не заметил этого.

– Пока я режу, сходи посмотри, нет ли кого-нибудь еще. Только не уходи далеко!

– Я буду осторожен.

Он пошел вдоль стенок желудка, звал, но ответа не получил. Тем временем Лизамона уже глубоко врубилась в тело дракона.

Повсюду валялись куски мяса, а сама она была забрызгана кровью.

– Как, по-твоему, далеко до конца? – спросил он.

– Полмили.

– Ну да?

Она засмеялась.

– Я думаю, десять-пятнадцать футов. Давай очищай отверстие за мной. Эта мясная куча растет быстро, я не успеваю ее откидывать.

Чувствуя себя мясником и отнюдь не будучи в восторге от этого, Валентайн стал хватать куски и отбрасывать их подальше.

Он вздрогнул в ужасе, когда увидел, что сокращения в желудке смели куски к пищеварительному тракту. Похоже, тут шла в ход любая кормежка.

Все глубже проникали они в брюшную стенку дракона. Валентайн вдруг оглянулся.

– Отверстие за нами затягивается!

– Зверь, живущий вечно, должен уметь залечивать раны, – ответила Лизамона.

Валентайн с беспокойством следил, с какой поразительной скоростью заживлялась рана, нарастала новая плоть. Что, если их закупорят в этой нише?

Лизамона стала все больше уставать, дыра же закрывалась почти с той же скоростью, с какой она рубила.

– Не знаю, смогу ли я… – прошептала она.

– Дай мне меч.

– Ты с ним не справишься.

Она засмеялась и яростно возобновила борьбу, изрытая проклятия в адрес драконьей плоти вокруг нее.

– Здесь мясо другое, плотнее. Может, это слой мышц под шкурой…

Вдруг на них хлынула вода.

– Пробились! – закричала Лизамона.

Она повернулась, как куклу, схватила Валентайна и толкнула вперед к отверстию в боку дракона, продолжая крепко держать его за бедра. Он едва успел набрать в легкие воздуха, прежде чем очутился в зеленых объятиях океана.

Лизамона выскочила сразу за ним, держа его теперь за лодыжку, а потом за руку, и они метнулись наверх.

Им казалось, что они очень долго добирались до поверхности. Голова у Валентайна болела, ребра разрывались, грудь горела.

Он выскочил на чистый свежий воздух и вяло поплыл, уставший, дрожащий, пытаясь отдышаться. Лизамона плыла рядом. Прекрасное яркое солнце сияло над ними.

Он был жив и невредим, он освободился от дракона и плыл где-то во Внутреннем Море в сотнях миль от берега.

Когда первые минуты изнеможения прошли, Валентайн поднял голову, огляделся.

Дракон был еще виден в нескольких сотнях ярдов, но казался спокойным и медленно плыл в противоположном направлении. От «Бренгалина» остались только разбросанные обломки.

Они подплыли к большому обломку и легли на него. Долгое время они молчали.

Наконец Валентайн спросил:

– Плывем к архипелагу или прямо к Острову Снов?

– Плыть – тяжкая работа, милорд. Нам бы сесть на спину дракона.

– А как им управлять?

– Дергать за крылья.

– Едва ли. Во всяком случае в драконьем брюхе нам подавали свежую рыбу чуть ли не каждую минуту.

– И гостиница большая, – поддержала Лизамона, – только плохо проветривалась. По-моему, здесь лучше.

– Но мы не сможем долго плыть.

Она странно посмотрела на него.

– Ты сомневаешься, что нас спасут?

– Как тут не усомнишься!

– Мне как-то во сне Леди напророчила, – сказала она, – что смерть придет ко мне в сухом месте, когда я буду совсем старой. А я еще молодая, и это место во всей Маджипуре, за исключением, может быть, середины Великого Океана, меньше всего назовешь сухим. Бояться нечего. Раз я не погибну, не погибнешь и ты.

– Выход хоть куда, – сказал Валентайн. – Что будем делать?

– Ты умеешь составлять послания, милорд?

– Я Коронованный, а не Король Снов.

– Любой мозг может соприкоснуться с другим, если его умело направлять. Ты думаешь, такие способности только у Коронованного и Леди? Маленький колдун Делиамбер беседует с мозгами ночью, а Гарцвел говорил, что он во сне разговаривал с драконами, и ты…

– Но я еще не пришел в себя, Лизамона, то, что осталось от моего мозга, не может составить послания.

– Пошли послание по воде Леди, своей матери, или ее людям на Острове, или народу архипелага. Ты наделен силой. Я глупая, я умею только размахивать мечом, а твой мозг, милорд, высоко ценился в Замке, и теперь, когда нам необходимо… Сделай это, Лорд Валентайн! Зови на помощь, и помощь придет!

Валентайн был настроен скептически.

Он мало знал об общении во сне, но оно, вероятно, связывало всю планету.

Да, часто бывало, что мозг призывал мозг, и, конечно, были Силы Острова и посланные с Сувраеля прямые сообщения с каким– то механическим усилением, но сейчас, когда он дрейфует здесь, в океане, на обломке, и его тело и одежда запятнаны плотью и кровью гигантского зверя, а дух так истощен от неожиданных бедствий, что даже его всегдашняя вера в удачу и чудо дала крен – как он может надеяться вызвать помощь через такую бездну?

Он закрыл глаза и попытался сконцентрировать энергию мозга в одной точке в глубине черепа. Он представлял себе яркую искру света, скрытый луч, который можно послать вдаль. Но все тщетно. Он вдруг обнаружил, что думает о каком-то зубатом создании, которое скоро начнет щипать его болтавшиеся в воде ноги.

Он со страхом подумал, что если и сможет послать сообщение, то не дальше, чем в мозг дракона, разрушившего «Бренгалин» и убившего всех его обитателей, и тогда дракон вернется и закончит свою работу. Но он все-таки попытается. Несмотря на сомнения, он обязан сделать это для Лизамоны Халтин. Он напряг свою волю и старался собрать все свои силы для передачи такого послания.

Он предпринимал эти попытки до самого вечера. Быстро наступила темнота, и вода странно засветилась призрачным зеленоватым светом. Они боялись уснуть одновременно, чтобы не соскользнуть с обломка и не потеряться. Поэтому установили дежурство. Когда настала очередь Валентайна бодрствовать, он с трудом удерживался от сна и боялся, что потеряет сознание. Время от времени он пытался послать сообщение, но ничего не получалось.

Мы пропали, – думал он.

К утру он заснул. Во сне он старался добраться своим мозгом до далеких людей, а потом провалился в глубокий сон.

Его разбудило прикосновение руки Лизамоны к его плечу.

– Милорд!

Он открыл глаза.

– Мы спасены, милорд!

– Что?

– Лодка, милорд. Видишь, на востоке?

Он с трудом поднял голову. Да, к ним приближалась лодка. Весла блестели на солнце.

Он подумал, что это галлюцинация, иллюзия, мираж.

Но лодка подплыла. Чьи-то руки подняли его и осторожно положили, кто-то поднес к его губам фляжку с холодным питьем, вином или водой – он не понял. С него сняли мокрую грязную одежду, затем завернули, во что-то сухое и чистое. Чужие – двое мужчин и женщина с гривами рыжеватых волос и в непривычной одежде. Он слышал, как Лизамона разговаривала с ними, но слова уплывали, и он не вникал в их смысл.

Неужели он вызвал этих спасителей своей передачей мысли? Кто они? Ангелы, духи? Валентайн лежал совершенно обессиленный. Он подумал, не сказать ли потихоньку Лизамоне, чтобы она не проговорилась, кто он, но даже на это у него не хватило сил. Он надеялся на ее здравый смысл. Не станет же она говорить, что он Коронованный Маджипуры и что их проглотил дракон, но они прорубили выход. Валентайн слабо улыбнулся и уплыл в сон без сновидений.

Он проснулся в веселой солнечной комнате с окнами на широкий золотой пляж.

На него серьезно и сосредоточенно смотрела Карабелла.

– Милорд, – тихо сказала она, – ты меня слышишь?

– Это сон?

– Это остров Мардиджил в архипелаге, – сказала она. – Тебя подобрали вчера в океане, тебя и Лизамону. Островные рыбаки искали в море выживших, поскольку корабль затонул.

– Кто еще остался в живых? – быстро спросил Валентайн.

– Делиамбер и Залзан Кавол здесь. Местные жители сказали, что Кон, Шанамир, Виноркис и какие-то скандары – не знаю, наши или нет – подобраны рыбаками соседнего острова. Некоторые охотники на драконов спаслись на своих лодках и тоже добрались до островов.

– А Слит? Что с ним?

– О нем я ничего не знаю, но поиски продолжаются. Может быть, он на другом острове. Их здесь много. Божество до сих пор нас хранило, наверно, и теперь не раскидает в разные стороны.

Она улыбнулась.

– Лизамона рассказала невероятную историю, как вас обоих проглотил громадный дракон, и вы прорубили выход вибромечом. Островитянам очень понравилось. Они считают, что это самая замечательная сказка после легенды о лорде Стиамоте…

– Так оно и было, – сказал Валентайн.

– Что, милорд?

– Дракон проглотил нас. Она скачала правду.

Карабелла засмеялась.

– Когда я впервые услышала во сне, кто ты на самом деле, я поверила сразу, но этому…

– Внутри дракона, – продолжил он, – были колонны, поддерживающие свод желудка, и в одном конце отверстие, через которое каждые несколько минут хлестала морская вода с рыбой. Рыба постепенно сдвигалась к зеленоватому пруду, где и переваривалась. Мы тоже переварились бы, но нам повезло. Так она рассказывала? Ты думаешь, мы все это придумали, чтобы позабавить вас?

– Да, она рассказывала то же самое. Но мы думали…

– Это правда, Карабелла.

– Стало быть, это Божественное чудо, и ты будешь прославлен во все времена.

– Я уже прославился, – кисло сказал Валентайн, – как Коронованный потерявший трон и занявшийся жонглированием за недостатком королевских занятий. Это обеспечит мне место в балладе рядом с Понтификом Ариоком, который объявил себя Леди Острова. А теперь еще дракон украсит легенду, которую я сотворил для себя.

Выражение его лица вдруг изменилось.

– Надеюсь, вы никому из здешних не говорили, кто я?

– Ни слова, милорд.

– Хорошо. Молчите. Им и так во многое трудно поверить.

Островитянин, худощавый, загорелый, с большим пучком светлых волос, видимо, здесь это было принято, принес Валентайну поднос с едой: немного бульона, кусок жареной рыбы, треугольные ломти плода с темно-синей мякотью и крошечными алыми семенами. Валентайн почувствовал зверский голод.

Позже они с Карабеллой вышли прогуляться по берегу.

– Я снова решил, что навеки потерял тебя, – тихо сказал он.

– Разве я так нужна тебе, милорд?

– Даже сказать не могу, как нужна!

Она грустно улыбнулась.

– Какие приятные слова, Валентайн! Я зову тебя Валентайн, а не лорд. А сколько очаровательных женщин ждет лорда Валентайна в Горном Замке?

Он и сам иногда думал об этом.

Была ли у него там любовница? Может, и не одна? Может быть, даже невеста?

Многое из прошлого все еще оставалось скрытым. А если он доберется до Замка и его встретит ждущая там женщина…

– Нет, – сказал он. – Ты моя, Карабелла, и я твой, а что бы ни было в прошлом – если было – относится к прошлому. Теперь у меня другое лицо и другая душа.

Она взглянула на него с недоверием, но спорить не стала, и он поцеловал ее в лоб.

– Спой мне ту песню, которую ты пела в Пидруде в ночь фестиваля.

Она улыбнулась и тронула струны арфы.

– Моя любовь прекрасна, как весна,

И нежна, как ночь…

Он обнял ее за плечи, и они двинулись дальше по берегу. Здесь было изумительно хорошо, тепло и спокойно. Разноцветные птицы сидели на ветвях невысоких деревьев, а кристально чистое прозрачное море лизало песок. Воздух был напоен ароматом незнакомых цветов. Вдали слышались смех и музыка. Какое искушение, – думал Валентайн, выбросить все фантазии насчет Горного Замка и навсегда остаться на Мардиджиле, на рассвете выходить на рыбачьей лодке, а все остальное время валяться под жарким солнцем.

Но для него такое отречение было невозможно. Залзан Кавол и Делиамбер, здоровые и хорошо отдохнувшие после морских испытаний, днем явились к нему и тут же заговорили о дальнейшем путешествии.

Залзан Кавол, как всегда бережливый, когда «Бренгалин» тонул, держал деньги при себе, так что по крайней мере половина их богатства была спасена, даже если Шанамир потерял остальное. Скандар выложил блестящие монеты.

– С этим, – сказал он, – мы можем нанять лодку до Острова. Я говорил с нашими хозяевами. Длина этого архипелага девятьсот миль. Он состоит из трех тысяч островов. Больше восьмисот из них обитаемы. Здесь никто не берется пройти весь путь до Острова, но за несколько роалов мы можем нанять большой тримаран до Родмент Грона, находящегося примерно посредине цепи островов, а там, вероятно, найдем транспорт на оставшийся путь.

– Когда отплываем? – спросил Валентайн.

– Как только все соберемся, – ответил Делиамбер, – мне сказали, что кое-кто из наших уже на пути сюда с ближайшего острова.

– Кто?

– Кон, Виноркис и Шанамир, – сказал Залзан Кавол, – и мои братья Ирфон и Роворн. С ними капитан Гарцвел. Гайбор Херн утонул, я видел, как он погиб: его ударило балкой. А о Слите ничего неизвестно.

Валентайн коснулся руки скандара.

– Скорблю о твоей утрате.

Залзан Кавол хорошо владел собой.

– Давай лучше порадуемся за тех, кто остался жив, милорд, – спокойно ответил он.

Ближе к вечеру пришла лодка с соседнего острова. Все начали обниматься. Только Гарцвел стоял в стороне, оцепеневший и растерянный, потирая обрубок руки. Он, казалось, был в шоке.

Валентайн протянул ему руку, но Гарцвел упал на колени, коснулся лбом песка и дрожащими руками сложил знак горящей звезды.

– Милорд, – шептал он, – милорд…

Валентайн недовольно оглянулся.

– Кто проболтался?

Все молчали. Потом Шанамир испуганно сказал:

– Я, милорд. Я не хотел ничего плохого. Скандар так переживал потерю своего корабля… Я хотел утешить его и сказал, что капитан войдет в историю Маджипуры через твое путешествие с ним. Это было до того, как мы узнали, что ты жив. Милорд, я не хотел ничего плохого!

Губы мальчика дрожали.

Валентайн кивнул.

– Ничего плохого и не случилось. Я прощаю тебя, Гарцвел. Испуганный капитан сжался у ног Валентайна.

– Встань, Гарцвел, иначе я не могу с тобой разговаривать.

– Милорд…

– Вставай. Ну, пожалуйста, встань!

Скандар ошалело посмотрел на Валентайна.

– Ты сказал – пожалуйста!

Валентайн засмеялся.

– Я, вероятно, забыл уроки власти. Ладно. Встань! Я приказываю!

Гарцвел, дрожа, поднялся. У него был жалкий вид, у этого маленького трехрукого скандара с потускневшим, запачканным в песке мехом.

– Я принес тебе несчастье, а тебе только этого не хватало!

Прими мои извинения. Если судьба снова улыбнется мне, я исправлю постигшую тебя беду. Обещаю. Что ты думаешь делать сейчас? Соберешь свою команду и вернешься в Пилиплок?

Гарцвел с несчастным видом покачал головой.

– Я не моту вернуться. У меня нет ни корабля, ни репутации, ни денег. Я потерял все и никогда не верну потерянное. Мои люди свободны от контракта, раз «Бренгалин» затонул. Теперь я один и разорен.

– Тогда пойдем с нами на Остров Леди, Гарцвел.

– Как, милорд?

– Мы не можем оставаться здесь. Я думаю, островитяне предпочли бы не иметь поселенцев, и здешний климат не годится для скандаров. Я думаю, драконий охотник рыбаком не сможет стать. Он будет страдать каждый раз, забрасывая сеть. Поедем с нами. Если мы не уйдем дальше Острова, ты, может быть, найдешь успокоение в служении Леди. Если же мы пойдем дальше, тебе будет оказана честь, когда мы поднимемся на Гору Замка. Что скажешь?

– Мне страшно рядом с тобой, милорд.

– Разве я такой страшный? Разве у меня драконья пасть? Посмотри на других. Что-то они не зеленеют от страха.

Валентайн хлопнул капитана по плечу и повернулся к Залзану Каволу.

– Никто не заменит тебе погибшего брата, но я дам тебе компаньона твоей расы. А теперь давайте готовиться к отъезду. До Острова еще много дней пути.

Через час Залзан Кавол договорился, что утром их повезут на восток. В этот вечер гостеприимные островитяне устроили роскошный пир с холодным зеленым вином, сладкими сочными фруктами и изысканным свежим мясом морского дракона. От этого последнего блюда Валентайна стало тошнить, и он хотел было уже отодвинуть его в сторону, но увидел, что Лизамона жует так, словно ей вовек уже не видать мяса.

В качестве упражнения в самоконтроле он решился насильно проглотить кусок, вкус был восхитительный, и он сразу же отказался от всех неприятных мыслей, связанных с морскими драконами.

Пока они ели, солнце село, быстро, как всегда в тропиках, стемнело. По небу переливались янтарные, фиолетовые, красные и золотые тона. Да, благословенные острова, – думал Валентайн, – исключительно радостное место, даже для этой планеты, где живут счастливой и полной жизнью. Население в основном однородное – красивый, длинноногий народ человеческой расы, с густыми золотистыми волосами и гладкой медового цвета кожей. Встречались, правда, и уруны, и даже гайроги, и Делиамбер сказал, что на других островах народ разных рас.

По его словам, островитяне не связаны с континентами, живут своей жизнью и о делах большого мира знают мало.

Когда Валентайн спросил одну из хозяек, проезжал ли мимо них лорд Валентайн Коронованный во время вояжа по Зимроелю, она посмотрела на него и простодушно спросила:

– А разве Коронованный не лорд Вориакс?

– Нет. Я слышал, что он умер два года назад, – сказал кто-то из островитян.

Это было воспринято за столом как новость.

Эту ночь Карабелла провела с Валентайном. Они долго стояли на веранде, смотрели, как ярко отражается в море лунный свет до самого Пилиплока. Валентайн думал о морских драконах, несущихся в этом море, о чудовище, в брюхе которого он побывал, о двух своих пропавших товарищах – Гайборе Хорне и Слите.

Какое длинное путешествие, – думал он, вспоминая Пидруд, Долорн, Мазадон, Илиривойн, Ни-мою, бегство через лес, пороги Стейча, холодность пилиплокских драконских капитанов, встречу с драконом, сокрушившим судно бедняги Гарцвела. Великое путешествие, многие тысячи миль и сколько их еще осталось пройти, прежде чем он получит ответы на томящие его вопросы.

Карабелла, прижавшись к нему, молчала. Ее отношение к нему то и дело менялось, тут смешались страх и любовь, уважение и непочтительность, потому что она принимала и почитала его как Коронованного, но не забывала о его простоте, наивности, неведении – качествах, которые он до сих пор не утратил.