Текст книги "Запятнанный Кубок (ЛП)"

Автор книги: Роберт Беннетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Инфекция, – сказала Ана. – По иронии судьбы, большинство улучшенных солдат очень восприимчивы к инфекции. Очень активная кровь полезна для заживления, но, по-видимому, также способствует распространению плесени или грибков по всему телу.

– Вот и все, – сказал Мильджин. – В любом случае, апоты решили, что оно того не стоит. Не тогда, когда у них были такие люди, как я, которых было проще и дешевле создавать и обслуживать. Но Хаза... Ходили слухи, что Хаза наняли пару-тройку твичей. Которые выглядели как обычные люди, но могли быть вызваны в любой момент, когда у Хаза возникали неприятности.

– Неприятности, – эхом отозвался я. – Вы имеете в виду… когда Хаза нужна чья-то смерть?

– Можно и так сказать, – ответил он.

– Вы хотите сказать, что… Вы действительно хотите сказать, что Хаза используют каких-то сильно измененных ассасинов? – сказал я. – По всей Империи?

– Это слухи, – сказал он. – Юдекс так и не смог найти этому подтверждения. Так что слухи так и остались слухами. – Он бросил взгляд на Ану. – Но я также слышал, что несколько месяцев назад на землях сази произошла серия убийств. Людей находили с дырками, просверленными в их головах. Людей, которые были не на стороне Хаза. Никто не мог понять, кто мог совершить это преступление и исчезнуть таким образом... Кроме, может быть, твичей.

Я тоже взглянул на Ану. Ее лицо было обращено к небу, и она ничего не сказала.

– И... именно этому вы хотели меня научить, мэм? – сказал я. – На случай, если я встречу этого твича?

– Если ты столкнешься с твичем, никакая тренировка, которую я могу предложить, не спасет тебя, даже если бы у нас были месяцы и годы на нее, – сказал Мильджин. – Предполагалось, что они будут непобедимы в бою – примерно минуту в день, заметь. После этого их мышцы ослабнут, и им нужно восстанавливаться. – Он пожал плечами. – Если ты продержишься так долго, возможно, у тебя появится шанс. Но мой лучший совет – держись от них подальше, если твичи действительно здесь.

– И я подозреваю, что один из них находится в Талагрее, – сказала Ана. – Потому что местные Хаза, вероятно, хотели бы смерти многих людей. А именно, любого, кто мог бы связать их со смертями Бласа и десяти инженеров, а также с прорывом.

– Как Аристан, – сказал я. – А что насчет Суберека?

– Ну, у меня есть предположение, – сказала Ана. – Но довольно основательное. Я предполагаю, что, когда Файязи Хаза заняла место своего отца, она запаниковала. Первое, что она сделала, – попыталась избавиться от улик. Для этого пришлось сжечь труп ее отца, а также избавиться от всей испачканной папоротниковой бумаги. Она заказала у Суберека новые панели, а затем заменила все те, что были в бане. Но потом старшие сыновья клана прислали на подмогу твича, чтобы он взял на себя зачистку. Твич определил Суберека как связующее звено, поэтому они быстро позаботились о нем.

Я слушал это, размышляя:

– Итак... где этот твич? И как он выглядит?

– Никто не знает, – сказал Мильджин. – Он может выглядеть как любой обычный парень. На самом деле они вообще не выглядят дополненными.

И тут у меня по коже пробежал холодок.

– Подождите. Мог ли твич быть в залах Хаза, пока я был там?

Ана пожала плечами:

– Это вполне возможно.

– И... вы знали, мэм? Вы знали, что я буду в компании ассасина? И вы не предупредили меня?

– Если бы я предупредила тебя, – сказала Ана, – ты бы повел себя как параноик, как поступила бы любая разумная душа. И это могло бы подвергнуть тебя реальной опасности – если твич действительно там. В чем я пока не уверена. – Она повернулась лицом на восток. – Они могут быть здесь, в Талагрее, маскируясь под офицера иялета. Или, возможно, простого мельника, как Суберек. Мы пока не знаем. Я надеялась дать тебе преимущество, Дин, если ты встретишься с таким существом, но, возможно, простое знание того, на что ты способен, может помочь.

– КАКИМ БЫ УЖАСНЫМ ни было все это дерьмо, – сказал Мильджин, – меня больше всего интересует то, что вы упомянули, мэм... а именно, что мы близки к поимке Джолгалган. Что, честно говоря, для меня новость.

– О, но это так, – вздохнула Ана. Она вернулась к разбору бумаг, лежащих перед ней. – Мне осталось выяснить еще кое-что...

Я просмотрел на бумаги:

– И вы найдете это в списках легионеров, измененных для усиления, мэм?

– Естественно. Неужели никто из вас до этого не додумался? По крайней мере, капитан Мильджин должен знать, – сказала она, ухмыляясь. – Поскольку именно его чертов опрос навел меня на мысль. Разве вы не помните?

Мильджин непонимающе уставился на нее.

– Нет?..

– Когда вы были в отсеке медиккеров и проводили опросы, – сказала она, – вам сказали, что погибший капитан Килем Терез беспокоился, что за ним следит кто-то очень необычный.

– Ну... да, – удивленно ответил Мильджин. – Креклер. Именно так он и сказал.

– И тогда вам эта идея показалась безумной, но что, если это не так? – спросила Ана.

Мой рот открылся от удивления, но Мильджин остался невозмутим.

– За этим инженером следовал человек ростом в десять спанов, – сказал он. – По улицам Талагрея. Мы должны отнестись к этому серьезно?

– Это очень просто, – сказала Ана. – Джолгалган проникла на территорию, сделала дыру и пряталась там до начала приема. Но как она проникла за стены? Что ж, отчеты Дина и наши беседы со свидетелями заставили меня сделать вывод, что единственный способ, которым наш отравитель мог попасть на территорию поместья, – шлюзовые ворота.

Я кивнул, начиная понимать:

– Но шлюзовые ворота тяжелые...

– Верно! И все же кто-то очень, очень сильный мог приподнять ворота шлюза ровно настолько, чтобы впустить Джолгалган внутрь. И, Мильджин, Терез сказал, что видел довольно подозрительного креклера с желтыми волосами. А у кого еще желтые волосы?

– Джолгалган, – сказал я. – У нее светло-желтые волосы...

– Верно! – сказала Ана. – Потому что она из Ойпата. Как, я думаю, и тот таинственный креклер, который помог ей проникнуть в залы Хаза. Два ойпати, разрушающие Империю из Талагрея… Теория о том, что Джолгалган замышляет какую-то кровавую месть за гибель своего кантона, становится все убедительнее! – Она перевернула страницу. – Итак, теперь я просматриваю список всех жителей Талагрея, измененных для усиления. Мы найдем креклера-ойпати, затем найдем Джолгалган. – Она сделала короткую паузу. – Вместе с любым другим сотрудником, с которым она могла бы работать. Мне просто нужно имя. Осталось выследить только одно имя... – Она поморщилась, и в животе у нее громко заурчало. – Дьявол меня побери, который час? Я так проголодалась, что с трудом соображаю!

Я подозвал привратника, стоявшего по стойке смирно на другом конце двора.

– Нам нужно перекусить, – сказал я ему.

– Что бы вы предпочли, сэр? – спросил привратник.

– Мясо. Предпочтительно говядину или рыбу, причем как можно более свежую. Необязательно готовить, достаточно смазать маслом, посолить и нарезать тонкими ломтиками.

Ана сделала паузу, переворачивая страницу, и в уголках ее губ заиграла улыбка.

– Ты начинаешь хорошо меня узнавать, мальчик. Но, пожалуйста, принеси это в мою комнату. Мне нужно будет изучить этот список в месте, где будет немного меньше помех...

Я сунул несколько талинтов в руку привратнику, он поклонился и затрусил прочь.

Ана начала беспорядочно складывать свои бумаги.

– Я закончу свою работу и найду имя. Но найти этого креклера будет непросто. У такого апота, как Джолгалган, есть много невидимых способов убить вас, возможно, помимо яблонетравы. Поэтому, как только я узнаю имя, я свяжусь с апотами, чтобы они подготовили бригаду по борьбе с инфекцией.

Лицо Мильджина потемнело.

– Бригаду по борьбе с инфекцией… Клянусь Жнецом, я бы хотел никогда не встречаться с одной из них.

– У нас нет выбора. Я не допущу, чтобы вы с Дином захлебнулись собственной кровью из-за того, что Джолгалган устроит ловушку с прививками на вашем пути. – Она встала. – Приходите ко мне утром, и я отдам вам распоряжения. Возможно, завтра мы разгадаем одну из трех наших тайн. Но Мильджин... – Она подняла лицо с завязанными глазами. – Если я не ошибаюсь, у нас еще есть час или около того светлого времени суток...

Он закатил глаза:

– Я покажу мальчику несколько фокусов, мэм.

– Очень хорошо. Спасибо. И еще кое-что напоследок... Дин? Иди сюда.

Я так и сделал, привычно протянув к ней руку. Но ее пальцы прошлись по моему плечу, затем по голове, где она выдернула три моих черных волоска.

Я вздрогнул.

– Мэм! Что это было за...

– О, расслабься, – сказала она. – Мне нужны черные волосы. А у нас с Мильджином волосы слишком светлые. Только твои могли подойти.

– Для чего, мэм?

– Чтобы сохранить мне жизнь, конечно. Потому что я почти уверена, что кто-нибудь попытается отравить меня, и это произойдет очень скоро, но волосы меня защитят. – Она усмехнулась. – Спокойной ночи!

ПОКА СОВСЕМ НЕ стемнело, Мильджин показал мне несколько своих уродливых приемов; на самом деле это были не столько боевые приемы, сколько грязные трюки, способы сбить с толку противника. Особенно мне нравился тот, в котором, если у тебя было время распознать выпад, ты мог отразить удар и наклонить клинок таким образом, чтобы перехватить меч противника своей гардой, а он напоролся бы плечом на острие. Я сделал это так хорошо, что Мильджину пришлось остановиться, чтобы не напороться на клинок. «Этого достаточно!» – сказал он, содрогаясь.

И по мере того, как он показывал мне движения, я начал понимать, что они пытались мне показать: каждый жест, каждая поза, каждое движение и каждый поворот, казалось, проникали в самые мои кости, запечатлевались в моем теле и плоти, но мастерство было столь же ограниченным, сколь и всеобъемлющим, потому что я мог только в точности повторить эти движения. Если бы в бою потребовалось что-то, чего я не запомнил, то я мгновенно бы стал уязвимым.

– Хорошо, – сказал Мильджин, обливаясь потом после нескольких минут спарринга. – Но не позволяй этому раздувать твое эго. Ни один из этих грязных трюков не поможет тебе против твича или креклера. Попробуй сразиться с ним завтра, и этот парень разорвет тебя на части. А теперь давай поужинаем и отправимся спать. В этом кантоне есть много способов рано сойти в могилу, и сочетание голодного желудка с усталой головой, несомненно, один из них.

Он проводил меня обратно ко входу в башню Юдекса, где далеко вверху мерцал Рыбацкий Крючок.

– Как вы думаете, сэр, она говорила серьезно? – сказал я. – Что кто-то попытается ее отравить?

– На данный момент, если бы твоя иммунис заявила, что весь мир – это яблокодыня, и гигантский левиафан вот-вот откусит от нее кусок, я бы, черт возьми, поверил ей, – сказал он. Он покосился на башню Юдекса. – На самом деле, я спрашиваю себя, знает ли она правду обо всем, что произошло. И не планировала ли она вообще быть здесь.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Офицер Юдекса, у которого такая история с Хаза? Появляется как раз в тот момент, когда убивают Кайги Хаза? Она знает больше, чем говорит. Вопрос в том, когда она нам расскажет.

– А также в том, выживем ли мы, – сказал я. – Теперь этот вопрос беспокоит меня немного больше, сэр.

– Верно, – сказал он. – Но таков уж Талагрей. Поля этих земель обагрены кровью многих офицеров. И хотя мы продолжаем надеяться, что Империя станет более цивилизованной, она каким-то образом находит новые хитроумные способы оставаться дикой. И все же у тебя есть преимущество, Кол.

– Благодаря моим способностям?

– Нет. Потому что Долабра решила присмотреть за тобой. Хотя она и сумасшедшая, считай, что тебе повезло быть в ее тени.

– Я в опасности, потому что я в ее тени, сэр.

Он рассмеялся:

– Полагаю, это хороший довод!

Мы пошли дальше. Было странно осознавать, что у меня есть такая способность; но любое волнение, которое я испытывал, тонуло в страхе перед всеми грозящими нам опасностями. Было слишком легко представить, как какая-то темная фигура приставляет стилет к моему черепу и просверливает дырку за ухом, оставляя крошечный ручеек темной крови.

Наконец мы подошли ко входу в башню.

– Это такой же недостаток, как и преимущество, – сказал Мильджин, – по крайней мере, раньше так говорили.

– Простите, сэр?

– Я имею в виду мышечную память. – Он прищурился на меня. – По-видимому, это случается только с запечатлителями, у которых возникают проблемы с запечатлением другого дерьма – по крайней мере, мне так говорили. Дуэлянт, о котором я упоминал, вообще не мог запомнить песни. Ни одной из них. Они были как большой пробел в его памяти. Не мог ни свистеть, ни притоптывать ногой. Думаю, это – как и все остальное в Империи – всегда компромисс.

Он подождал, что я что-нибудь скажу, но я промолчал.

– Но ты кажешься сильным человеком, – сказал он. – Предположим, тебе просто повезет, Кол.

Затем он пожелал мне спокойной ночи, повернулся и унесся в свою квартиру.

ГЛАВА 33

| | |

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО мы с Мильджином встретились с бригадой по борьбе с инфекциями в конюшнях Талагрея. Их было шестеро – четыре женщины и двое мужчин, – все они были одеты в странные доспехи из кожи и клейкой травы, которые, казалось, полностью закрывали их от воздуха, за исключением голов. Лидер группы, высокая женщина со стальным взглядом, пожала Мильджину руку и представилась.

– Сигнум Китлан. Нам сказали, что мы здесь, чтобы бороться с инфекцией, возможно, на Равнинах пути, правильно, сэр?

– Правильно, сигнум, – сказал Мильджин.

– Не могли бы вы рассказать мне побольше об этой инфекции?

– Это растение, которое раньше использовали апоты и креклеры. Как мне сказали, это споры. Вдыхаемые. Похожие на яблонетраву.

Никто из них, казалось, не удивился и даже не испугался этого. Они просто кивнули, сурово глядя друг на друга. Они были настолько изменены, что их лица казались скорее фиолетовыми, чем серыми, а у некоторых на лицах и шеях виднелись странные шрамы, белые морщинистые пятна от тех или иных ранений. Это были самые суровые офицеры, которых я когда-либо видел.

– С чего мы начнем, сэр? – спросила Китлан у Мильджина.

Мильджин махнул мне рукой. Мои глаза затрепетали, когда я вспомнил инструктаж Аны, проведенный ранним утром, ее зубы сверкнули в улыбке, когда она произнесла: Один! Есть только один креклер родом из Ойпата в Легионе, расквартированном здесь, в Талагрее. Милитис Дролис Дителус, стоящий на передовом аванпосту недалеко от стен. И в последнее время у него было довольно много выговоров. Можешь ли ты догадаться, за что?

Полагаю, не за то, что он отравлял различные имперские народы яблонетравой, мэм, сказал я.

На что она ответила: Не будь таким самодовольным. Нет. Он, по-видимому, бродил хрен знает где по Равнинам пути вместо того, чтобы стоять у стены. Парень по уши в дерьме, правда! Он должен быть нашим человеком.

Я передал эту информацию апотам, когда мы готовились к отъезду, а также рассказал о том, как функционирует яблонетрава: она плодоносит и становится заразной при попадании в горячую воду, но после своего ужасного цветения остается безопасным. И снова они никак не отреагировали.

– Мы найдем этого креклера, этого Дролиса Дителуса, – сказала Китлан. – Он отведет нас к предателю-апотекалю, мы найдем там инфекцию и уничтожим ее – это все, сэр?

– Если это окажется так просто, – сказал Мильджин, – я буду очень рад. Но да.

Она так смачно сплюнула на землю, что даже Мильджин, похоже, был впечатлен.

– Мы сделаем это простым.

Мы вскочили в седла и двинулись на восток, пересекая Равнины пути, по той же дороге, по которой всего несколько дней назад ехали к бухте медиккеров. Однако вскоре мы остановились, потому что дорога на восток внезапно оказалась забита упряжками животных – лошадей, волов и гигантских леников, – и все они тащили что-то к стенам. Или, скорее, куски чего-то, чего-то огромного. Сначала я подумал, что это, возможно, какой-то трубопровод, огромный и изогнутый, который перевозят на массивных тележках, но потом понял, что ошибся.

Это была бомбарда. Сегменты бомбарды, медленно приближающиеся к далеким морским стенам. Бомбарда, такая огромная и сложная, что мой разум с трудом мог ее охватить.

– Угу, – сказал я вслух. – Убийца титанов. Как и говорил капитан Строви.

– Будет чертовски трудно добраться до этого креклера, учитывая, сколько всего впереди, – проворчал Мильджин. – Нам придется срезать путь через всю равнину. Пошли.

Нашим лошадям не слишком понравилось изменение рельефа, из-за чего мы ехали намного медленнее. Но когда утро сменилось полуднем, мы, наконец, приблизились к передовому аванпосту Легиона, на котором, как и на дороге, было оживленное движение.

По мере того, как мы подъезжали, я изучал местность. В воздухе висела паника. Легионеры сновали туда-сюда, торопливо и неуверенно, словно люди, готовящиеся к отчаянному бегству. Мы остановили наших лошадей у главных ворот и вошли внутрь, и и после нескольких криков Мильджина нас доставили к принцепсу аванпоста.

– Дителус, сэр? – спросила она. – Вы его ищете? Черт возьми, встаньте в очередь. Я бы тоже хотела его найти.

– Он пропал? – спросил Мильджин.

– Да. В очередной раз! Толчки такие сильные, что грязь пляшет у нас под ногами, убийца титанов взболтал дорогу. Я обезглавлю этого ублюдка, когда найду его снова. – Принцепс остановилась, чтобы оглядеть нас. – Если Юдекс его ищет, значит, он совершил что-то серьезное... – Она оглянулась на Китлан и ее людей, нетерпеливо ожидавших позади нас. – И с вами команда по борьбе с инфекцией?

– Нам нужно немедленно узнать, где он, – сказал ей Мильджин. – Есть ли кто-нибудь, кто работал с ним, кто мог бы знать?

Она покачала головой.

– Все ушли помогать с бомбардой. Инженеры говорят, что титан будет здесь через несколько дней, а может, и часов. Вся когорта Дителуса давно ушла.

Я задумчиво посмотрел на принцепс. Прошло несколько недель с тех пор, как я в последний раз опрашивал принцепса – ухмыляющегося Отириоса, еще в Даретане, – но сейчас, когда смерть и безумие грохотали за горизонтом, мне вдруг стало легче.

– Вы командир Дителуса? – спросил я.

– Да, сэр, я ответственна за управление этим аванпостом, – сказала она.

– Значит, вы были тем, кто составил список его выговоров?

– А... да. Теперь Юдекс занимается выговорами?

– Он был отмечен за прогулы, верно? – сказал я. – Вы когда-нибудь ловили его, когда он возвращался на аванпост после своего отсутствия?

– Да, ловила, пару раз.

– С какой стороны он мог прийти? – спросил я. – И там, снаружи, есть что-нибудь?

Она достала карту и указала на это место.

– Он шел с запада, из Талагрея. Несколько десятилетий назад в той стороне стояла старая крепость Легиона, но она была разрушена во время прорыва. Убитый титан упал прямо на нее. В мое время некоторые легионеры забирались в руины, чтобы напиться. Вы думаете, он там?

– Большое спасибо, принцепс, – коротко сказал Мильджин.

Мы вышли, сели на лошадей и уехали, задержавшись только для того, чтобы Мильджин легонько кивнул мне – Молодец.

– СЕЙЧАС МЫ НА опасном участке, – предупредила Китлан, когда мы ехали. – Если увидите что-нибудь движущееся, кроме травы или листьев, не приближайтесь. Равнины кишат инфекцией. Ям с червями, гнезд и ульев предостаточно. Весь этот кусочек мира хочет съесть тебя.

– Нам разрешено здесь находиться? – вслух поинтересовался я.

– Разрешено? – Китлан презрительно фыркнула. – Никто не заботится о том, чтобы огородить эти земли, сигнум. Нужно быть полным дураком, чтобы бездумно слоняться здесь.

Я не стал спорить. Мы въехали в странную часть Равнин, по обе стороны от нас возвышались гигантские холмы, покрытые кочками густой желтой травы – несомненно, это были останки мертвых левиафанов, поверженных Легионом десятилетия, если не столетия назад. Здесь было так много холмов, что я начал удивляться, почему мы вообще до сих пор называем это место «Равнинами пути». Бо́льшая часть этого места должна была находиться на бо́льшей высоте, чем остальная часть кантона.

Но еще большее беспокойство вызывали цветы на земле вокруг нас. Ни один из них не был похож на другой. Там были цветы в форме чашечек, воронкообразных соцветий, розеток и колокольчиков; некоторые были огромными и свисающими, другие – крошечными, как блохи; а в более глубоких частях холмов, где скапливалась дождевая вода, соцветия были густыми, как звезды, но все они были разных цветов, завитки розового, оранжевого и фиолетового.

Зрелище меня не обрадовало, поскольку я знал, что земля здесь давно пропиталась потусторонней кровью левиафанов. Яблонетрава больше не казалась мне такой уж необычной угрозой.

Я начал оглядываться через плечо на восток каждые несколько миль, поглядывая на небо.

– Что ты ищешь, Кол? – спросил Мильджин.

– Сигнальные ракеты, сэр, – сказал я. – На всякий случай.

Он грубо рассмеялся:

– Сигнальные ракеты? Это не имеет значения, парень.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Я имею в виду, что, если мы увидим в небе красное или желтое, это не будет иметь значения. Мы слишком близко, чтобы бежать. Мы просто погибнем. Так что смотри вперед, мальчик, а не назад.

Я сделал, как он просил, считая холмы вокруг нас, когда мы проезжали. Я запомнил карту принцепса, но она не была полностью точной в отношении количества скелетов. И все же я знал, что мы приближаемся к руинам крепости.

Затем один из апотов воскликнул:

– Запах! Уловил запах!

Китлан развернула к нему свою лошадь и спросила:

– Какого рода?

– Кровь, мэм. – Апот поднял голову и снова понюхал воздух – его нос был большим и фиолетового оттенка – и указал на юг. – Туда.

Мы следовали за апотом, пока он не остановился на ничем не примечательном участке луга. Но он указал вниз, и я увидел большое пятно крови, растекшееся по камням.

– Мокрое, – сказал Мильджин. – И свежее. Но принадлежит ли оно Дителусу?

– Не знаю, потому что у нас нет его запаха, – сказал следопыт апот. Он указал на юг. – Но я чувствую больше в этом направлении.

Мы развернулись и направились на юг.

МЫ НАШЛИ ЕГО через час.

Его было легко заметить – огромная, шаркающая фигура прямо на горизонте, бредущая на юг. И все же, хотя мы были еще так далеко от него, я видел, что что-то не так.

Фигура вдалеке двигалась неправильно. Он прихрамывал. Покачивался. Ковылял, как будто у него было сломано много костей в ногах.

Мильджин тоже это почувствовал.

– Мне это не нравится, – пробормотал он. – Что-то не так. Это действительно он? Куда он направляется? И от чего он бежит?

– Может быть, у него черви, – подумала вслух Китлан.

– Вы, чертовы апоты, всегда думаете, что это черви.

– Это потому, что у многих людей так много гребаных червей.

Китлан и Мильджин ехали впереди, пришпоривая лошадей, но внимательно следя за фигурой. Когда мы были в четверти лиги, Китлан подняла руку, приказывая нам остановиться. Затем она и ее люди достали из своих рюкзаков причудливые, сложные шлемы: у шлемов были стеклянные пузыри для глаз и коническая форма, что придавало им облик осы; заканчивались они чем-то похожим на маленькую латунную решетку, набитую мхом.

– Защитные шлемы? – спросил я.

– Да, – сказала Китлан. – Для защиты от инфекций используются пропитанные мхи и другие материалы. Это обезопасит нас, когда мы приблизимся. – Затем она бросила один из них мне. – Он застегивается на шее.

Я надел свой и застегнул его. Мир сразу же стал приглушенным, жарким и темным, и мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть что-нибудь сквозь стеклянные пузыри. Я надеялся, что не пойду вслепую и не потеряюсь здесь, среди всех этих ужасов, окружавших меня.

Китлан махнула рукой, и мы продолжили путь, догоняя далекую фигуру, ковыляющую по ужасной пустоши. По мере того, как мы приближались, я начал осознавать размеры человека, за которым мы следовали. Он был огромен, почти в полтора моих роста и шириной в три меня, стоящих плечом к плечу, – и я был человеком немаленьким. Его закутанная в черное спина была широкой, как карета, а ноги издавали оглушительное тамр, когда он, пошатываясь, шел по Равнинам, его гигантские ботинки взбивали траву и грязь перед ним.

И из него текла кровью. Из чего-то, что было у него спереди. Я видел, как кровь стекала у него между колен, темно-красными струйками, прямо по бедрам.

Мы ехали дальше, пока не оказались в пятидесяти спанах от него. Затем Мильджин проревел сквозь маску:

– Дителус! Стой!

Креклер не остановился. Он просто продолжал ковылять дальше.

– Стой, где стоишь, черт бы тебя побрал! – сказал Мильджин. – По приказу Императорского Юдекса я приказываю тебе остановиться!

Он не остановился.

– Милитис, – произнесла Китлан предупреждающим голосом. – Мы из команды по борьбе с инфекциями. Если вы не подчинитесь, и мы не сможем определить ваше состояние, нам придется вас сжечь. От вас зависит, останетесь ли вы живы или умрете в огне.

Но он все равно не остановился.

Мы все посмотрели друг на друга. Затем мы пришпорили наших лошадей, пока не поравнялись с Дителусом, хотя и ехали на безопасном расстоянии.

В отличие от его тела, лицо креклера было на удивление нормальным. Его светло-золотистые волосы были коротко подстрижены, позволяя видеть темную, загорелую кожу головы, а глаза были маленькими и печальными. Кровь текла из его губ по подбородку и шее, пропитывая черную рубашку и стекая между ног. Он хрипел и задыхался при ходьбе, его массивные легкие булькали и щелкали при каждом вдохе. Время от времени его лицо искажалось от боли, словно он переносил вес на какую-то сломанную кость в ноге.

– Дителус! Где капитан Киз Джолгалган? – спросил Мильджин. – Она здесь?

Креклер ничего не сказал. Он просто побрел дальше, издавая огромными ботинками тамп-тамр.

– Где ты был? Что ты делал?

Он ничего не сказал.

– Ты помог ей проникнуть в залы Хаза?

По-прежнему ничего.

Затем, вздохнув, Мильджин спросил:

– Дителус... Куда ты идешь, парень?

Какое-то время Дителус продолжал ковылять. Но затем он ответил тихим, любопытно высоким голосом, прошептав:

– Д-домой.

– Ты идешь домой?

– Да, – выдохнул он. С этими словами из его губ потекла кровь.

Мильджин посмотрел вперед.

– В этом направлении нет ничего, кроме стены, сынок.

– Я…Я возвращаюсь домой, – прошептал Дителус. Его лицо исказилось от боли. – К з-зеленым полям фасоли и... и желтым полям пшеницы, которые я когда-то знал. – Он часто заморгал, и слезы потекли по его щекам, оставляя на крови мутные полосы. – Ранней весной воздух затуманен пыльцой. А сразу после этого л-леса покрываются густой листвой, а затем и темными плодами. – Он продолжал хромать, его тело начало трястись, и он заплакал. – Я скоро буду там.

– О чем, черт возьми, он говорит? – спросила Китлан.

– Ойпат, – тихо сказал я. – Я думаю, он описывает Ойпат.

– Д-да, – прошептал Дителус. – Это был мой дом. Теперь он мертв, и... и я иду, чтобы присоединиться к нему. Я буду бродить по этим землям в следующем мире. И к-как… как это будет радостно!

Затем он остановился, безвольно опустив руки. Теперь все его тело сотрясала дрожь.

– Капитан Мильджин, – тихо сказала Китлан. – Уходите. Отойдите подальше.

– Они отняли его у нас, – рыдал Дителус. – Оставили его умирать. Заставили его умереть.

– Что ты имеешь в виду? – требовательно спросил Мильджин. – Кто это сделал?

– А потом ее… Он сделал это с ней, я... я... Он сделал это с ней, так? – беспомощно спросил Дителус. – Разве не так?

– Кто? – спросил Мильджин. – Джолгалган? Ты ее имеешь в виду? Что случилось?

– Мильджин! – позвала Китлан громче. – Отойдите! Что-то не так!

Она была права. Что-то двигалось у Дителуса на груди. Что-то дергалось и извивалось у него под рубашкой.

– Ты... ты Юдекс! – закричал Дителус. – Ты говоришь, что хочешь справедливости. Ты всегда так говоришь! Ты всегда так говоришь!

Мильджин увидел, что происходит. Он повернул коня прочь, оглядываясь через плечо, когда что-то внутри Дителуса начало меняться…

Росток.

– Увидеть эти стены! – взревел Дителус. — Увидеть, что создали люди! И знать, что они могли бы спасти нас, но... но...

Затем раздался кошмарный звук, похожий на треск рвущейся толстой ткани, за которым последовал ужасный треск и шуршание; а затем, словно мотылек, вылетающий из куколки, появилась яблонетрава – толстый, вибрирующий, волнообразный сгусток яркой переливающейся зелени, пронзивший его плоть и поднявшийся в воздух. Она вырвалась из ключицы, рассекла его тело вдоль и выплеснулась из грудной клетки. Кровь хлынула из его горла внезапным потоком, затем его лицо скрылось, затерявшись в дрожащих переплетениях корней и колышущихся темных листьях; но треск продолжался, как будто растительность ломала его кости по всей длине, стирая их в порошок. Затем треск прекратился, но столб яблонетравы продолжал беззвучно подниматься, уходя в небо темной мерцающей колонной.

Я наблюдал, как яблонетрава поглощала его, пока он не превратился в гигантскую марионетку, подвешенную на высоких побегах. Я слышал крики и призывы апотов вокруг меня, но у меня не было желания слушать. Там, между двумя тонкими побегами, я мог разглядеть краешек его лица, его печальные глаза, устремленные в тень.

– Должно быть, он был заражен какое-то время, – предположила Китлан. – Его тело креклера удерживало вирус, пока... пока...

Я не отрываясь смотрел на его слезы. Наблюдал, как они собираются у него на подбородке, превращаясь в беременные розовые капли, прежде чем упасть на листья.

– Откуда? – раздался рядом со мной голос Мильджина.

– Ч-что, сэр? – тупо спросил я. Я обернулся и увидел, что его разъяренные глаза наблюдают за мной сквозь стеклянные пузыри шлема.

– Он шел откуда-то, – проревел Мильджин, – но откуда?

Я посмотрел на север, в том направлении, откуда шел Дителус. С трепетом в глазах я вызвал изображение карты, которую мы видели на аванпосте Легиона.

– Старая крепость, – сказал я. – Это в той стороне.

– Тогда вперед! – крикнул Мильджин. Он развернул коня и поскакал на север.

– Мы должны сжечь инфекцию, сэр! – сказала Китлан. – Таков протокол!

– Тогда оставь нескольких парней следовать протоколу и поехали, твою мать! – проревел он через плечо.

КИТЛАН ОСТАВИЛА ДВУХ апотов, чтобы они сожгли тело. Затем мы с ней и остальными отправились на север, пока, наконец, не заметили это: небольшое скопление строений, прислоненных к одному из гигантских холмов, к западу от открытой полосы полей, поросших желтой травой.

Мы приближались к нему медленно и бесшумно. Это место представляло собой руины – укрепления из фретвайна и каменного дерева были разрушены или перевернуты почти повсеместно; множество шатких башен и покосившиеся сооружения торчали, как сломанные зубы из челюсти. Почва вокруг была покрыта странной рябью и гребнями, расходящимися от гигантского холма позади. Я предположил, что, когда левиафан упал много десятилетий назад, он разрушил весь мир под собой, прежде чем, наконец, был съеден травой и деревьями, как и другие.