Текст книги "Запятнанный Кубок (ЛП)"

Автор книги: Роберт Беннетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Каким знакомым это казалось. Почти таким же, как в тот день в Даретане, когда я пришел посмотреть на тело Бласа.

Мой взгляд упал на главные ворота перед домом, украшенные птичьими насестами, и на нарисованную на них эмблему: перо, стоящее между двумя высокими белыми деревьями.

Мои глаза затрепетали. Я запечатлел это зрелище в своей памяти всего несколько недель назад.

Я понял, что ощущения были те же, что и в тот день в Даретане, потому что во многом это было то же самое.

– Клянусь адом, – пробормотал Строви. – Залы Хаза… Инженеры собирались там?

– Из всех гребаных мест, – мрачно сказал Мильджин, – это просто обязано было быть именно это. – Он сплюнул на землю. – В этом чертовом доме собираются люди поважнее, чем в Сенате Святилища. Мы собираемся вмешаться в дела сильных мира сего, друзья.

Но, хотя они, казалось, были удивлены, я обнаружил, что не удивлен. Теперь, когда я подумал об этом, все стало совершенно очевидным.

Я вспомнил, что сказала мне Ана сразу после ареста Уксоса: Блас был в одной постели с Хаза... а у Хаза определенно есть опора в столице кантона, в Талагрее. Если мы будем следовать этому пути до конца, это может привести нас к успеху.

– Она знала, – сказал я.

– Что? – спросил Строви.

– Она знала, где это произошло, – сказал я. Я повернулся и зашагал прочь, и реагент-ворота закрылись за мной. – Она знала это все время.

ГЛАВА 23

| | |

ЗА ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО дней в кабинете расследователя в башне Юдекса не стало чище. Скорее здесь стало еще грязнее, вонь от трубочного дыма стала невыносимой, сам воздух дрожал от испарений клар-чая. Когда я, пошатываясь, вернулся в комнату, она показалась мне едва ли лучше, чем мельница папоротниковой бумаги, темная и пропитанная трупной вонью.

Ухад, Нусис и Калиста посмотрели на меня, когда я вернулся. Только Ана этого не сделала – она сидела, развалившись в кресле, с чашей вина на коленях, и на ее лице было написано едва сдерживаемое удовлетворение. Я надеялся, что она почувствовала мой пристальный взгляд.

– Ну что, сигнум? – вздохнул Ухад. – Вы что-нибудь нашли? – Его дрожащие глаза пробежались по мне, затем по Мильджину, затем по Строви, изучая выражения наших лиц. – Я склонен думаю, что нашли...

Я поклонился и спросил:

– Хотите получить все показания, сэр?

– Конечно.

Я начал рассказывать, вспоминая каждую деталь, каждый поворот на дороге, каждые ворота, которые мы пробовали, – довольно медленно, поскольку я не привязывал свои впечатления к запаху, – пока не закончил свой рассказ.

Но когда я закончил, атмосфера в комнате изменилась, и все три иммуниса – красный, синий и фиолетовый – отреагировали.

Обычная услужливая улыбка Нусис мелькнула, затем растаяла, сменившись таким серьезным выражением лица, как будто я сообщил о ее собственной смерти. Ухад слишком резко поставил свою чашку с чаем, пролив дымящуюся черную жидкость на стопку пергаментов Калисты. Сама Калиста закашлялась, затянувшись трубкой, затем дернулась, рассыпав дымящуюся травку по столу, где она с шипением погасла в пролитом чае.

Затем все стихло. Единственным звуком были капли чая, падающие на пол. Торжествующая ухмылка Аны тоже медленно угасла, и она повернула голову, в то время как тишина продолжалась.

Она начала выглядеть встревоженной. И я тоже начал беспокоиться.

– Вы думаете... вы думаете, что инженеров отравили в доме Хаза? – слабым голосом произнес Ухад.

Он выглядел ошеломленным. Я не знал, что сказать. Я ожидал, что эта новость будет воспринята негативно, но не настолько.

– А вы уверены, что это произошло за восемь дней до взлома? – спросила Калиста. Она выглядела испуганной. – Убийца отравил ее там? В тот день? На том приеме?

– А-а. Прием, мэм? – растерянно переспросил я.

– Калиста... – тихо произнесла Нусис.

Я взглянул на Строви, который выглядел озадаченным. Мильджин, однако, выглядел безрадостно удивленным.

Калиста встала.

– Может… может, мне стоит пройти обследование? – крикнула она. – А есть какой-нибудь тест? Я имею в виду… Черт, неужели во мне сейчас растут эти споры?

– Калиста, если бы тебя отравили на приеме, мы бы уже знали! – сказала Нусис.

– Ты хочешь сказать, что я уже была бы мертва! – сказала Калиста.

– Ну, да, очевидно!

– Но мы не знаем, как это работает! – взвизгнула Калиста. Она так сильно сжала свою глиняную трубку, что та треснула пополам. – Мы не знаем, почему... почему у других инженеров это заняло так много времени! И, о Святилище, я инженер! Они, наверное, пытались сделать то же самое и со мной, так?

Глаза Ухада задрожали. Он бездумно поднял свою пустую чашку из-под чая трясущейся рукой и попытался отпить из нее.

– Я припоминаю... припоминаю, что папоротниковая бумага не испачкалась в это время… Пара, конечно, не было вообще...

– Мне не хватает воздуха! – крикнула Калиста.

– Калиста! – рявкнула Нусис. – Ты будешь слушать?

– Я чувствую... стеснение в легких, у меня лично, я...

Ана встала и дважды хлопнула в ладоши, очень сильно. Все замолчали.

Затем она обвела их взглядом, поворачиваясь к каждому из них лицом, несмотря на то, что у нее были завязаны глаза.

– Итак, – сказала она. – Я так понимаю, в залах Хаза в восьмую ночь перед прорывом было какое-то мероприятие. Прием. Да?

Они все кивнули.

Я прочистил горло и сказал:

– Они кивнули, мэм.

– Понятно, – сказала Ана. – И... и вы все трое присутствовали на этом приеме? Я правильно поняла?

Калиста была так взволнована, что перешла на отчаянное бормотание. Но Ухад вздохнул и неохотно сказал:

– Верно. Да. Хотя бы на мгновение...

– Но мы не видели там никого из этих инженеров! – быстро сказала Нусис. – Если бы мы видели, то, очевидно, упомянули бы об этом!

– Правильно, – сказал Ухад. – На мероприятии у Хаза присутствовали многие выдающиеся члены иялетов, не только мы. И это не редкость. Джентри проводят много мероприятий. Офицеры могут отказаться от некоторых, но не от всех – и особенно от тех, которые проводят Хаза.

– Конкретнее! – рявкнула Ана. – Сколько человек пришло на этот прием? И на какое время?

– Сто человек или больше, – уточнила Калиста. – И прием продолжался несколько часов.

– И все же, я уверен, эти инженеры там не присутствовали, – сказал Ухад.

– Почему вы так уверены? – спросила Ана.

– Мы изучали жизнь этих людей в течение последних дней! – сказал Ухад, фыркнув. – Я бы знал, если бы они были там!

– Но знаете ли вы, Ухад, – прогремела она, – как выглядели погибшие инженеры?

– Я... я помню имена! – оскорбленно воскликнул Ухад. – И я всегда стараюсь их получить, учитывая мою роль.

– А если они представились вымышленными именами? – спросила Ана. – Что тогда?

– Что за тон у вас такой, Ана? – спросил Ухад. – Вы же не думаете, что мы убили тех инженеров на этом приеме?

– Я понятия не имею, что и думать! – сказала Ана. – Но разве вы не осознаете, что все вы являетесь свидетелями не только отравления и убийства десяти инженеров, но и подстрекательского акта, который вызвал величайшее бедствие последней имперской эры? Разве вы не понимаете, что это значит?

Снова долгое, зловещее молчание.

– По крайней мере, – устало сказала Ана, – это означает, что теперь мы должны привлечь к делу непосредственно коммандера-префекто Вашту.

Все были шокированы, включая меня. Мы еще не сталкивались с чем-то настолько серьезным, чтобы оторвать ее от обязанностей сенешаля кантона.

– Почему? – спросил Ухад.

– Потому что, как я уже сказала, вы свидетели! – сказала Ана. – Вы не можете расследовать сами себя! И вы не можете допрашивать себя! Особенно, если все вы, как известно, в хороших отношениях с владельцами дома, где первоначально были отравлены эти люди! – Она оглянулась через плечо. – Мильджин!

– Да, мэм? – сказал он.

– Пойди с юным Строви и передай Ваште, что у нас срочные новости. Нам понадобится ее присутствие, чтобы решить, как действовать дальше. И поторопитесь! Мы должны составить план действий как можно быстрее.

ГЛАВА 24

| | |

КОММАНДЕР-ПРЕФЕКТО ВАШТА сидела на своем стуле в передней части судебной палаты Юдекса, ее волосы с проседью поблескивали в свете лампы. Я не видел ее с той первой ночи в Даретане, но она выглядела почти такой же, какой я ее запомнил: высокая серьезная женщина, облаченная в черное одеяние Легиона и пристально наблюдающая за нами, как письмо-ястреб за мышью.

Но потом Ана заговорила. И продолжала говорить. И пока она это делала, Вашта, казалось, старела на моих глазах, так сильно, что ее спина согнулась, а лицо, казалось, покрылось морщинами.

Наконец Ана закончила. Молчание затянулось.

– Я понимаю, – тихо сказала Вашта. – Спасибо за ваш доклад, иммунис.

Никто не произнес ни слова. Коммандер-префекто просто сидела на своем стуле, моргая, пытаясь переварить все это.

– Это... – глаза Вашты обшарили сиденья, затем уставились в окна, словно надеясь найти кого-то, кто мог бы помочь. – Это... это не что иное, как гребаная катастрофа, – провозгласила она.

Ее слова эхом отразились от фретвайновых стен и сидений, обшитых деревянными панелями, в то время как Ана, Мильджин и я наблюдали за происходящим. В этой комнате Юдекс кантона выносил приговоры преступникам; и, хотя мы не сделали ничего плохого, я не мог избавиться от ощущения, что все мы трое вот-вот понесем наказание.

– Четыре землетрясения, – уныло сказала Вашта. – За последнюю неделю мы зафиксировали четыре подземных толчка. Вы понимаете, о чем это говорит? Приближается левиафан. Сейчас он прокладывает себе путь через грязь и грунт морских глубин. Он нападет в ближайшие семь дней, возможно раньше.

– Кошмарно. – Голова Аны качалась вверх-вниз, как у глиняной голубки, прогуливающейся по городской площади. – Ужасно.

– Чтобы пережить сезон дождей, – продолжила Вашта, – нам нужно, чтобы инженеры работали исправно. Нам нужно, чтобы Талагрей работал исправно. Нам нужно, чтобы все эти сложные маленькие действия, необходимые для поддержания стен, бомбард и Легиона, продолжали жужжать и лязгать. И все же... и все же, вы говорите мне, что мы не только не приблизились к установлению того, кто убил тех инженеров, но и что почти вся команда расследователей скомпрометирована. Потому что отравление, скорее всего, произошло в доме одного из самых могущественных кланов всей Империи! Как раз в тот момент, когда все мои расследователи, по-видимому, потягивали поблизости алковино! – Пауза, полная ужаса. – Я имею в виду, я... я думала, вы отслеживаете инженеров на каких-то секретных встречах, Долабра, или на какой-то подобной дьявольщине?

– Да, мэм, – ответила Ана.

– Но теперь вы думаете, что инженеры проводили эти тайные встречи в залах Хаза? В их усадьбе? И эта последняя тайная встреча произошла во время какого-то приема?

– Похоже на то, мэм, – сказала Ана. – У погибших инженеров были реагент-ключи от ворот поместья Хаза. Я думаю, что они были там в тот день на приеме, и именно там их отравили. Но как и почему, я не уверена.

Мышцы на челюсти Вашты напряглись, когда она стиснула зубы.

– Мильджин, я чувствую себя глупо, задавая этот вопрос, но вы можете подтвердить, что вас там, по крайней мере, не было, верно?

– Меня там не было, мэм, – сказал Мильджин. – Меня не приглашают на модные приемы джентри. Могет быть из-за того, что я потерял свои танцевальные туфли.

– Тогда это, черт возьми, благословение. Тогда тебе позволено продолжать работать с этим. – Руки Вашты скользнули по поверхности шлема с гравировкой, лежащего у нее на коленях. – Sen sez imperiya, – пробормотала она. – Управление Империей должно быть честным и прямолинейным. Потому что, если Империя не работает на одного, она не работает на всех – и тогда она не сможет сдержать левиафанов. – Она пристально посмотрела на Ану. – Вы проделали очень хорошую работу, иммунис!

Голова Аны закачалась еще сильнее.

– Спасибо, мэм.

– Вы не только определили вероятное время и место совершения преступления – опять же, всего за несколько дней, – но и сумели полностью подорвать мое доверие к иялетам в этом кантоне, – с горечью сказала она. – Потрясающая работа! Поэтому я надеюсь, что вы сможете продолжать делать потрясающую работу.

Пальцы Аны запорхали по ее платью. Она знала, что за этим последует. «Конечно, мэм», – сказала она.

– Вы станете ведущим расследователем, – сказала Вашта. – Вы должны начать с немедленного допроса Ухада, Нусис и Калисты. Мы должны получить все их показания немедленно.

– Конечно, – сказала Ана.

– Хорошо. А есть еще что-нибудь, о чем вы мне еще не рассказали? – спросила Вашта. – У вас нет какого-нибудь другого магического реагент-ключа, который мог бы открыть... черт, я не знаю, ящик с нижним бельем императора?

Воцарилось неловкое молчание. Я оглянулся на Мильджина, который непонимающе смотрел на меня.

– Ну... – сказала Ана.

– У вас нет, – решительно заявила Вашта.

– Боюсь, что есть, мэм, – сказала Ана. – Мы нашли второй ключ.

– Я пошутила! – воскликнула Вашта. – Я больше не буду шутить, если боги услышат эти пожелания и исполнят их! Где вы его нашли?

Затем Ана рассказала обо всем, что я нашел на тайной квартире Роны Аристан. С каждым словом Вашта все больше и больше удивлялась, а Мильджин сначала выглядел возмущенным, а затем смирившимся, услышав, что мы все узнали первыми.

– Я всегда слышал, – пробормотал он, покачав головой, – что работа с Долаброй сводит человека с ума...

– У нас есть какие-нибудь предположения, откуда у Бласа столько денег? – спросила Вашта. – И как это связано с его убийством и убийством всех остальных инженеров?

– Мы пока не знаем, мэм.

– Уверены ли вы, что это пагубное влияние не распространилось на других расследователей?

– На данный момент все их участие кажется опрометчивым, но случайным, мэм.

– И что, черт возьми, открывает этот новый реагент-ключ?

– Этого мы тоже пока не знаем, мэм, – сказала Ана. – Он кажется гораздо более простым, чем ключ Хаза, поэтому я сомневаюсь, что он откроет что-то столь же противоречивое, но… мы передали его Нусис для анализа. Я еще не слышала, было ли у нее время поработать над ним.

Вашта снова сердито посмотрела на нас.

– Узнайте у нее последние новости, когда будете допрашивать ее в следующий раз. Мы должны выяснить как можно больше обо всем этом как можно быстрее.

– Понятно, мэм, – сказала Ана. – Но... сначала, конечно...

– Хаза, – вздохнула коммандер-префекто. – Я полагаю, вы хотели бы побывать у них дома.

– Да, мэм.

– И осмотреть резиденцию.

– Да, мэм.

– И составить списки всех присутствующих гостей и родственников.

– Да, мэм.

– И, конечно, поговорить со всеми их слугами и советниками. Как будто они простые сельские жители.

– Это было бы наиболее предпочтительно, мэм.

Я чуть не усмехнулся. Ана могла быть довольно елейной, когда пыталась проявить смирение.

– Я сражалась с левиафанами в течение пяти сезонов дождей, – тихо сказала Вашта. – Но, по крайней мере, титаны прямолинейны. А джентри… Это совсем другое дело. – Она снова устремила на Ану холодный, стальной взгляд. – Я сделаю все, что в моих силах. Но я хочу, чтобы вы знали вот что.

– Да, мэм?

– Я сенешаль, но только этого кантона. Хаза владеют одними из самых зеленых и плодородных земель во всей Империи, во многих кантонах. Без реагентов, выращиваемых на их землях, защита Империи была бы невозможна. У нас не было бы прививок для каменного дерева, для леников, для креклеров. Лечебных прививок, целебных паст, ничего из этого. Черт возьми, целых двадцать процентов всех наших прививок для фретвайна поступают из земель Хаза! Так что я соглашусь на это, но вы должны – и я имею в виду обязаны – действовать осторожно.

– Конечно, мэм.

– Особенно если вы случайно окажетесь в присутствии кого-то из членов семьи! Я думаю, это маловероятно – Хаза держатся очень замкнуто, конкретно здесь, во Внешнем кольце, где так много инфекции, – но, если вы случайно встретите кого-нибудь из них, я должна настоять, чтобы вы были вежливы, внимательны, послушны и...

Затем раздался сильный стук в дверь.

Вашта пришла в ярость.

– Черт вас всех побери! – проревела она. – Я же просила, чтобы нас не беспокоили! Кто это?

Дверь открылась, и в комнату просунул голову Строви. Его мальчишеское лицо выглядело встревоженным, но я понял, что не из-за гнева Вашты.

– Строви? – крикнула Вашта. – Что за хрень?

– З-здесь кое-кто хочет вас видеть, мэм, – сказал он.

– Я же говорила вам, капитан, что нас нужно оставить в покое!

– Я знаю, мэм. Но я знаю, что вы захотите увидеть этого человека, мэм.

– Тогда кто же это? Проклятый император?

– О, нет. Это Файязи Хаза, мэм.

Ярость исчезла с лица Вашты. Она уставилась на Строви, затем на Ану, затем встала.

Пока она обдумывала, что делать, царило ужасное молчание.

– Понятно, – сказала Вашта. – Хорошо. Впустите ее.

Он поклонился и открыл дверь.

Затем Файязи Хаза вошла.

НА ВИД ОНА была примерно моего возраста, ростом с меня, с длинной шеей, огромными фиолетовыми глазами и ниспадающей волной густых, серебристых, прямых волос. Веки были разрисованы синим и фиолетовым, а вокруг ушей – красные узоры. Ресницы были толстыми, как ствол каменного дерева, белоснежный лоб охватывала серая лента с бледно-зелеными прожилками. Ее бледная кожа была так безупречна и светла, что, казалось, почти сияла; эфирно белый проглядывал сквозь разрезы одежд, скрывших почти все ее тело от шеи и до ступней, осторожно переступавших в туфлях на высокой платформе.

Она была, без сомнения, самым красивым созданием, которое я когда-либо видел. Не самой красивой женщиной и не самым красивым человеком, но самым красивым созданием. Казалось, она излучала серебряное сияние, просто проходя по судебной палате, сопровождаемая свитой слуг и телохранителей, вооруженных и бдительных – но какое-то время я мог смотреть только на нее.

Потом я кое-что заметил: кончик ее носа, форму ее лица… Она была сази. Как и Ана, она была единственной сази, которую я когда-либо встречал в своей жизни.

Я взглянул на Ану, чтобы подтвердить свои подозрения. Я увидел, что не только был прав, но и сама Ана никак не отреагировала на появление молодой женщины. Выражение ее лица стало таким странным, что было трудно сказать, бодрствует ли она вообще.

Молодая женщина подошла и встала перед Ваштой, сопровождаемая двумя слугами: оба были сублимами, судя по геральдам, которые они носили на груди, хотя на них не было имперских знаков отличия. Поскольку я никогда не встречал сублима, работающего в частном порядке, я счел это замечательным. За ней, лязгая, шли шестеро ее телохранителей, почти такие же высокие, как креклеры, закованные в сложные пластинчатые доспехи, которые не имели ничего общего с теми, что использовались в Легионе – изготовленные на заказ, не отремонтированные и не используемые повторно. Все в них казалось дорогим.

Файязи Хаза посмотрела на Вашту и слегка поклонилась, едва заметно наклонив голову. Вашта ответила на поклон, но, как я заметил, неохотно. В конце концов, коммандеру никогда не нравится, когда бросают вызов его авторитету.

– Мадам Файязи Хаза, – натянуто произнесла Вашта. – Для меня большая честь видеть вас перед нами. Что привело вас в этот город?

Аметистовые глаза Файязи задрожали, а огромные ресницы затрепетали, как крылья бабочки. Когда она заговорила, ее слова были тихими, с придыханием и странно детскими.

– Я здесь, – сказала она, – с ужасным сообщением.

Я взглянул на Ану и Мильджина, гадая, не для того ли Файязи пришла сюда, чтобы выдвинуть против нас какие-то обвинения. Мильджин выглядел озадаченным, но Ана – нет. На ее лице не отразилось никаких эмоций, и теперь она сидела с загадочным и абсолютно непроницаемым видом, с повязкой на глазах.

– Что это может быть за сообщение, мадам? – спросила Вашта.

– Я здесь, – трагическим тоном произнесла Файязи, – чтобы сообщить об убийстве.

Я подался вперед. Мильджин и Вашта выглядели удивленными. Ана продолжала сидеть совершенно неподвижно.

– Убийстве? – спросила Вашта. – Кого убили?

– Жертвой, – уточнила Файязи, – стал мой отец. Который погиб около тринадцати дней назад.

Я так подался вперед, что чуть не свалился с сиденья. У меня были лишь самые смутные представления о том, кто эта женщина и ее отец, но тринадцать дней назад было восемь дней до прорыва: в тот самый день были отравлены десять инженеров.

Вашта уставилась на джентри:

– К…Кайги Хаза? Кайги Хаза мертв?

Огромные ресницы Файязи затрепетали, на ее лбу внезапно появилась скорбная складка.

– В то время мы не знали, – сказала она, – что это было убийство. Он подхватил какую-то инфекцию. Но после того, как мы... мы долго пытались разобраться в этом, я пришла к выводу, что это было отравление. Что это было убийство. И поэтому сейчас я обращаюсь к вам за помощью в поисках убийцы.

Вашта беспомощно посмотрела на Ану и Мильджина. Недоумение Мильджина только усилилось, но тут на щеке Аны дрогнул мускул.

Затем я услышал, как она усмехнулась и пробормотала, очень тихо:

– Самодовольная маленькая сучка. Вот, блядь, и началось.