Текст книги "Пропавшие (ЛП)"

Автор книги: Патришия Гибни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Глава 81

Шон Паркер слышал, как Кэти плакала в своей комнате. Это напомнило ему о временах, когда их мать плакала ночами после смерти отца. Разница была в том, что мама просыпалась каждое утро заплаканная, и, отрицая своё горе, занималась работой так, словно ничего и не случилось. Ему хотелось кричать на неё, напомнить ей о плаче, который не давал ему спать по ночам. Но он молчал, маленькое сердце мальчишки страдало не только за себя, но и за мать, и за сестёр.

Рыдания Кэти были другими, Шону было жаль её. Он был в восторге от Джейсона с тех пор, как тот позволил ему попробовать свой косяк с марихуаной. Шон успел сделать пару затяжек, как вдруг комната расплылась у него перед глазами. Затем его двадцать минут подряд рвало. Этого он, конечно, Джейсону не рассказывал.

Шон нажал на кнопку на геймпаде, окрашенном в цвета камуфляжа, тем самым остановив движения солдата на экране телевизора. Ему хотелось, чтобы сейчас мама была дома. Но ей надо было работать, она всё время была занята расследованием убийств. Все твердили ему, что в доме теперь, когда папы больше нет, он мужчина. Так что же сделал бы настоящий мужчина?

Шон попробовал выключить приставку, но она зависла. Не включалась и не выключалась. Ему определённо нужна была новая. Очень, прямо сейчас.

У него были кое-какие сбережения. Обыскивая свой шкафчик в поисках банковской карты, он вдруг коснулся пальцами холодной стали и сжал в руке швейцарский армейский нож, который отец купил ему вечность назад. Ему нравилось открывать лезвия различной формы, делая вид, что он персонаж из игры про ограбления. За все те годы, что мальчик хранил этот нож, он никогда не выносил его из дома.

Но сегодня он это сделает. В конце концов, где-то там ходит убийца. Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться швейцарский армейский нож – так ему сказал отец. Была уже половина двенадцатого. Он сбегает туда и обратно и вернётся до обеда.

Положив в карман банковскую карту и нож, Шон надел толстовку и вышел из дома под крики Хлои, обзывающей Кэти истеричкой.

Глава 82

Сняв ботинки, Лотти одной рукой массировала ступни, а другой перебирала ключи от «Санта-Анджелы». Она поймала взгляд Кирби, следившего за ней поверх монитора.

– Что? – спросила она его.

– Ничего. – Он снова уставился в экран компьютера.

– Кирби, хоть раз в жизни скажи, о чём думаешь?

Убрав ключи в карман, Лотти опустила ноющие от боли ноги на пол и обулась. Проведя рукой по мягким волосам, она включила телефон. Сообщений не было, как и пропущенных вызовов. Пусто. Она надеялась, что Бойду стало лучше. Подняв взгляд, Лотти увидела стоявшего рядом Кирби с листком бумаги в руках. Он сжал её плечо.

– Вы хотели что-то на отца Бёрка, – сказал он и вернулся за свой рабочий стол.

Лотти смотрела на маленькую фотографию отца Джо с его голубыми, по-мальчишески озорными глазами, открытой и доброжелательной улыбкой. Она просмотрела отчёт и остановилась на вырезке из местной газеты в Уэксфорде.

– Ты читал это? – спросила она.

– Да, – ответил Кирби. – Оказалось, он тот ещё донжуан.

Слова на бумаге сливались воедино. Недостаток кофеина или сна? Лотти казалось, что её сейчас вырвет. Она старалась сосредоточиться, но разум её отказывался видеть то, что она видела. Небольшая статья о жительнице Уэксфорд Тауна, утверждавшей, что отец Джо Бёрк преследовал её, добиваясь отношений с ней. Она игнорировала его знаки внимания, а когда отец Джо стал упорствовать, женщине сообщила о нём в полицию. Но там ничего не предприняли. Лотти не могла поверить, что такое действительно опубликовали. Затем она вспомнила журналиста Кэхала Мороуни и его тайный источник. Ей ещё предстояло выяснить, кто стоял за этой утечкой. Лотти подняла взгляд на Кирби.

– Увиваться за прихожанками, – сказал он, – это преступление только перед лицом католической церкви. Обет безбрачия и всё такое. Если спросите меня…

– Не спрашивала, – резко ответила ему Лотти.

Она была очарована привлекательной внешностью и обаянием отца Джо. Неужели он пытался соблазнить её, когда ей хотелось лишь дружбы? Может, он поэтому настаивал на том, чтобы она поехала в Рим, когда он сам мог сфотографировать и отправить ей по электронной почте соответствующие страницы из регистров?

Лотти откинула волосы назад, схватила телефон и, держа одну руку в кармане, вышла из кабинета, не услышав больше от Кирби ни слова.

Она твёрдо была намерена съездить и осмотреть «Санта-Анджелу», но, выйдя из офиса, столкнулась с Марией Линч на автостоянке.

– Я поеду обратно в Баллинклой, – сказала Линч. – Вы со мной?

– Конечно. Я поведу, – ответила Лотти, на месте изменив свои планы. «Санта-Анджела» подождёт. Может, она найдёт что-то важное в обители старого священника.

Отец Корнелиус Мохан жил в бунгало слева от маленькой церквушки. Вдоль дороги по правой стороне стояли четыре коттеджа постройки начала двадцатого века, а за ними тянулась изгородь. Между небольшими домами и церковью стояла начальная школа из пяти классов, нефтяная цистерна была изрисована под персонажа Паровозика Томаса. Вокруг школы простиралась детская площадка. И все последние десять лет по соседству с ними жил священник-педофил, чему способствовал епископ Коннор. Лотти в недоумении закачала головой.

Полицейский, стоявший на страже, поднял жёлтую ленту, позволив им пройти за ограждение. Пока Линч разговаривала с криминалистами, Лотти надела латексные перчатки и открыла входную дверь дома. Она осмотрела тёмный и неприбранный коридор и вошла на кухню с высоким потолком. Всё было тёмно-коричневого цвета, в воздухе пахло дымом – дёрн и сигареты. На столе рядом с колотой кружкой, наполовину полной застоявшегося чая, стояла забитая окурками пепельница. Дверца печи была открыта, пепел остыл так же, как и мёртвое тело священника.

Лотти толкнула другую дверь. Узкая полоска утреннего света просачивалась сквозь тонкие шторы. Стоило Лотти отодвинуть хлопковую ткань, и яркий луч солнца, осветив витавшие в воздухе клубы были, бросил свет на односпальную кровать, шкафчик, комод и двухдверный шкаф.

Подняв голубое одеяло, Лотти опустила пальцы в перчатках под подушку, нащупала и достала оттуда выпуклый кошелёк. Он был полон купюр номиналом пятьдесят и сто евро. На обратной стороне ламинированной карточки святого Антония, державшего на руках младенца Иисуса, Лотти нашла купюру в пятьсот евро. Всего она насчитала одну тысячу шестьсот двадцать евро. Ограбление определённо не было мотивом убийства отца Корнелиуса. Очевидно, что в эту комнату, кроме старого священника, давно уже никто не входил.

Лотти открыла ящики комода, затем шкаф. Одежды там было мало, всё чёрное, пахло нафталином и затхлостью. Опустившись на колени, детектив заглянула под кровать. В ряд были выстроены две пары чёрных туфель, а за ними коричневый кожаный чемодан. Лотти достала чемодан, покрытый слоем въевшейся грязи, и расстегнула замки. Внутри лежали пожелтевшие газетные вырезки, папки и тетради.

Вытащив одну из тетрадей в твёрдом переплёте, Лотти открыла её. Короткие карандашные штрихи были аккуратно выровнены рядами, страница за страницей; цифры, собранные в колонки. Счета по домашнему хозяйству, догадалась Лотти и достала другую тетрадь. То же самое.

«Ну же, Мохан, дай мне хоть что-нибудь», – вопрошала Лотти.

Стоя на коленях на пыльном полу, она пролистала шесть тетрадей, все они содержали сплошные цифры и числа. Выстроив их в ряд, достала следующую, в таком же тёмно-синем твёрдом переплёте, и открыла её. Никаких цифр, лишь текст, написанный от руки. Она затаила дыхание. Тот же хорошо знакомый карандаш, прилежный, методический почерк.

Слова объединялись в предложения, предложения – в абзацы. Лотти читала взахлёб. История надругательств, задокументированная выцветшим карандашом, слетала со страниц буква за буквой, слово за словом, окружая её непостижимым множеством предложений. Мало того, что он совершал подобные действия с невинными детьми, так ещё и записывал это. Хроника секретов, записанная увядающим карандашом, в тёмно-синей тетради с твёрдым переплётом, спрятанной в коричневом кожаном чемодане убитого священника-педофила. Это задело Лотти до глубины души. Она чувствовала, как сердце разбивалось на кусочки и становилось сильнее одновременно.

Не в состоянии дочитать всё написанное, Лотти поместила тетрадь в пластиковый пакет для улик и сунула его во внутренний карман куртки. Куда бы Лотти ни положила её, она понимала, что никогда не сможет стереть тот ужас, что натворил этот демон. Должно быть, он не думал, что станет с этими тетрадями после его смерти, иначе избавился бы от них. Либо он использовал их, чтобы в мыслях снова и снова посещать места своих преступлений? Каким же садистским животным он был? Лотти позвала офицера Линч, согласовала всё с командой криминалистов и отнесла чемодан к машине. Она спешно покинула дом, не в силах избавиться от звуков мягких шагов изнасилованных детей, преследовавших её.

По пустынной, одинокой деревушке эхом прошёлся полуденный похоронный звон.

Глава 83

Очередь у банкомата, казалось, была бесконечной.

Шон топнул ногой в снег и решил рискнуть зайти в банк. По крайней мере, там было тепло. Он ждал, когда освободится следующий банкомат.

Женщина, стоявшая перед ним и едва справлявшаяся с неугомонным малышом на руках и еще одним помладше в коляске, наконец, получила свои деньги. Шон ввёл пин-код и снял двести евро. Этого должно хватить. А что ещё ему оставалось делать? Может, получится продать старую приставку и вернуть хоть какие-то деньги обратно на счёт.

Мальчик задумался, куда мог подеваться Джейсон, и решил поспрашивать старых друзей, видел ли кто его. Не то чтобы его друзья водились с такими, как Джейсон Рикард, но не спросишь – не узнаешь. Сунув деньги в карман штанов, Шон направился к выходу.

*** 

Мужчина наблюдал за мальчишкой.

Водя руками вверх-вниз по штанине, он огляделся и убедился, что никто ничего не видит.

Он узнал юношу – единственный сын детектива Лотти Паркер. Он встал за стойкой с листовками. Напряжение в его штанах было таким сильным, что ему пришлось сунуть руки в карманы, чтобы подавить растущее возбуждение.

Незачем рисковать, у него уже есть один мальчонка. Но если он действительно хотел повторить опыт старых времён, разве ему не нужны были двое парнишек?

Как только Шон нажал на зелёную кнопку безопасности на внутренней двери, мужчина быстрым шагом оказался за его спиной. Когда дверь открылась, он вошёл в узкий коридор и улыбнулся. Шон улыбнулся ему в ответ.

Глава 84

Полуденное небо было тёмным, словно стоял поздний вечер, и снова шёл снег.

Покидая деревню Баллинаклой, Лотти проверила, нет ли новостей из больницы. Ничего. В участке она помогала Линч с чемоданом – они зарегистрировали содержимое, и Лотти снова пролистала старый блокнот. Испытывая жуткое отвращение от написанных ужасов, она упаковала блокнот в качестве доказательства.

– Скоро вернусь, – сказала Лотти.

Ей ужасно не терпелось принять душ и она взяла свою машину. Она очень хотела навестить Бойда. Но первой остановкой теперь, когда у неё есть ключи, будет «Санта-Анджела».

*** 

Боль в горле усиливалась и вызывала зуд. Лотти прокашлялась, но стало только больнее. Стоя у машины и глядя на старое здание, она подумала, что ей надо бы снять стресс, мешающий соображать. Она пересчитала окна один раз, затем дважды и осторожно, чтобы не поскользнуться на свежем снегу, поднялась по ступенькам.

Стоя у двери с ключами в руке, Лотти испытывала нехарактерный для неё приступ страха. Она боялась за себя, своё прошлое, свои решения, своё мироощущение, своё горе и за то, кем она становилась. В какой-то момент ей захотелось, чтобы Бойд был рядом, подшучивая над ней в очередной раз. Она скучала по нему.

Надев латексные перчатки на онемевшие пальцы, Лотти повернула ключ в старом замке и толкнула дверь, удивляясь, что та открылась довольно легко.

Прихожая была меньше, чем Лотти ожидала. От ледяного холода перехватило дыхание – внутри было холоднее, чем снаружи. Лотти готова была увидеть, как по стенам стекает вода из прорвавших труб. Перед ней наверх поднималась большая лестница с перилами из красного дерева, огибавшими широкие бетонные ступени, и вела к площадке, откуда расходились тёмные коридоры. Лотти не стала возиться с выключателем света, он наверняка не работал, а выяснять это ей не хотелось. Она успокаивала себя мыслью, что иногда лучше и не знать, чем потом неожиданно оказаться в кромешной тьме.

Лотти прислушалась: в здании стояла мёртвая тишина, в то время как снаружи ветер неистово задувал снег в окна, заставляя рамы дребезжать. Сквозняк шуршал увядшими листьями в ногах. Лотти закрыла входную дверь, стряхнула снег с ботинок и решила сначала проверить верхние этажи.

Поднявшись на один лестничный пролёт, Лотти направилась по коридору, вдоль которого с одной стороны были двери, с другой – окна. Она машинально пересчитала все окна, – ничего с этим поделать не могла, – и отложила число в памяти. Вернувшись назад, она направилась по другому коридору, мысленно считая окна, рамы которых то скрипели, то затихали. Лотти проделала то же самое на другом этаже. Количество окон не совпадало.

Она спустилась на этаж ниже и снова посчитала все окна – всего тринадцать. Но снаружи их шестнадцать. В конце коридоров сплошная стена, без окон. Лотти стала проводить рукой по стене, периодически постукивая, задавшись вопросом, не была ли она полой. Стены оказались твёрдыми. Возможно, у Тома Рикарда есть ответ. Лотти было очень любопытно, откуда такое несовпадение, но она не представляла, какое это могло иметь значение.

Над головой взвизгнула птица, крыльями ударяя по деревянным стропилам, и исчезла. Лотти бы закричала, если бы горло не болело так сильно. Прислонившись к стене, она словно почувствовала атмосферу прошлых лет. В памяти всплыла история О’Мэлли. Шум детей, бегущих по коридорам, монахини, кричащие им вслед; мальчишки, дёргающие исхудалыми ручками девчат за косы, визжание, цокот зубов от постукивания тыльной стороной ладоней по подбородку. Видение было таким ярким, что, казалось, стоило протянуть руку и можно было бы коснуться всего этого. Тоска и одиночество брошенных детей. Не было ни мечтаний, ни ожиданий, лишь отчаяние и утраты.

И снова её мысли охватила кричащая жёлтая папка из ящика рабочего стола. Пропавший и найденный мёртвым. Рыжеволосый мальчишка – правда ли его убили или это всё пропитое воображение О’Мэлли? Лотти вспомнила строки, написанные в тетради с твёрдым переплётом, и регистры, полные правды и лжи. Разрушительная беспомощность пронизывала всё её существо.

Чёрный дрозд, наконец, успокоился, укрывшись под карнизом крыши. Лотти прошлась по своим следам ещё раз, считая потёртые коричневые двери вдоль коридора, с потускневшими медными ручками, краска на которых отслоилась за все те годы, что молодые и пожилые руки трогали их, открывая и закрывая двери. Поскольку здание забросили, оно погибло.

Двери необходимо открывать – двери в забытое прошлое. Возможно, Сьюзен и Брайан пытались открыть их, метафорически, и посмотрите, что с ними стало. Интуиция подсказывала, что это здание и было ключом ко всей головоломке. Открыв и закрыв несколько дверей в заброшенные пустые помещения, Лотти предположила, что эти комнаты однажды были маленькими спальнями. Повернув ручку следующей двери, Лотти ступила внутрь.

Эта комната была похожа на предыдущие, но окна здесь были закрыты чёрными пластиковыми пакетами, погружая помещение в серый мрак. Прощупав стену ладонью, Лотти щёлкнула выключателем. Слабая лампочка, подвешенная на покрытом пылью проводе, наполнила комнату тусклым светом. Лотти огляделась.

У стены стояла железная кровать, накрытая белой простынёй. Шагнув в комнату по голым неровным половицам, Лотти принюхалась – от ткани исходил едва уловимый запах стирального порошка. Она перевернула подушку и подняла матрас – ничего.

Лотти застыла с простынёй в руке, услышав странный звенящий звук. Тишина. Лотти прислушивалась внимательно, но всё, что она слышала, были завывания ветра, поднимающего клубы снега снаружи, и шуршание мусорных мешков в щелях оконных рам. Она продолжила изучать комнату: кровать, небольшой газовый обогреватель в одном углу и деревянный стул в другом. И ничего больше, кроме облупившейся краски с потолка да дрожащих жёлтых теней на стенах в тусклом свете лампочки.

Повернувшись, чтобы уйти, Лотти мельком заметила небольшой металлический блеск у подножья кровати. Протерев пальцами толстый слой пыли, она коснулась его и, притянув к себе, зажала замёрзшими пальцами, и подняла к свету. На ладони, покрытой латексом, мерцал серебряный кулон. Лотти точно знала, кому он принадлежал.

*** 

Джейсон повернул голову, уверенный, что слышал стук в стену. Связанные руки и ноги не позволяли ему встать с пола, а из-за кляпа во рту он не мог кричать.

Его ищут! Его охватило волнение, и он стал пуще прежнего сопротивляться тугим верёвкам. Но связали его слишком надёжно.

Отчаяние навалилось на него, и он обмяк. Если они находились в главной части здания, то будут ли обыскивать эту секцию? Знают ли они, что она вообще существует? Джейсон надеялся, что они не сдадутся слишком легко. Он снова напряг слух, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук.

Его искра надежды угасла, а в животе вздрогнуло и осело чувство обречённости. Под эхо птиц, вьющихся высоко под стропилами крыши, Джейсона стошнило прямо на себя.

Глава 85

– Эй, привет. Ты Шон Паркер, я прав?

Стоя у игрового магазина, Шон обернулся.

– А вам-то что? – спросил он, облокотившись о витрину магазина.

– Просто я узнал тебя, вот и всё.

– Ну и что вам надо? – спросил Шон, помахав при этом одному из своих друзей по ту сторону улицы.

– Я хорошо знаю твою сестру и Джейсона. Ты знал, что Джейсон пропал?

Шон хотел было сделать ещё шаг назад, но места больше не было.

– Да, знаю.

– Может показаться странным, но он не пропал. Я знаю, где он.

– Чего тогда в полицию не пойдёте?

– Джейсон не хочет их впутывать. Там что-то семейное, кажется.

– Ну и хорошо, только меня это никак не касается.

Шон приблизился ко входной двери. Мужчина, качая головой, сделал шаг назад.

– И правда. Извини, что побеспокоил.

Покусывая губу, Шон изучал человека сверху донизу. Он выглядел респектабельно: хорошо одетый, чистый, хоть и без пальто в такую морозную снежную погоду. Странно. Мужчина казался ему знакомым. Может, он его где-то видел недавно? Шон не мог вспомнить. Он не казался ему опасным. Просто какой-то пожилой мужчина, знакомый с его сестрой.

– Ну и где он? – спросил Шон

Мужчина посмотрел ему в лицо:

– Я не могу тебе рассказать, обещал Джейсону, но могу показать, где он. Так ты сможешь… скажешь, что случайно наткнулся на его укрытие.

– Отлично.

– Пойдём со мной.

Глава 86

Лотти стукнула по рулю – машина не заводилась. Снег толстым слоем ложился на землю. Ещё не замёрзшую, нет.

Лотти снова и снова поворачивала ключ в зажигании, но получала лишь пустой щелчок в ответ. Убрав подвеску в пластиковом пакете в карман, она сидела и размышляла. Она знала, кому принадлежала эта вещица, и предполагала, что знает, как она туда попала. И надо будет поговорить с Рикардом насчёт окон. То, что их количество не сходилось, не давало ей покоя.

На телефоне засветился номер Джейн Дор.

– Привет, Джейн.

– Я завершила вскрытие отца Мохана.

– А ты быстрая, несмотря на загруженность, – сказала Лотти. – То же, что и у других?

– Нет, не то же, – ответила патологоанатом. – Преступник применил меньше силы, но жертвой ведь был старик.

– Думаешь, это был убийца-подражатель?

– Сомневаюсь. У Корнелиуса Мохана было такое же тату, что и у Сьюзен Салливан, и Джеймса Брауна.

Лотти на секунду затаила дыхание. Старый священник с татуировкой? Что дальше?

– Она похожа на остальные, старая, но лучше сохранилась. Я отсканировала изображение и увеличила его, – сказала Джейн. – Татуировки на других жертвах поблекли и выглядели как линии в круге, но на этой можно хорошо различить рисунок.

– Продолжай, – попросила Лотти, надеясь на определённый ответ.

– Похоже на икону Богоматери с младенцем, подобные скульптуры часто изображают в церквях. Так сказано в «Википедии».

Лотти подняла взгляд на верхушку впередистоящего здания. Статуя, которую она пыталась разглядеть в темноте прошлым вечером, когда приезжала сюда с Бойдом, была Девой Марией с младенцем Иисусом на руках.

– Возможно, ты права, – сказала Лотти. – Но я до сих пор не понимаю, почему у Сьюзен и Джеймса была такая татуировка.

«И у Патрика О’Мэлли», – вспомнила Лотти.

– Если эти татуировки что-то значат, лучше тебе выяснить это поскорее, пока в моём морге не появились новые тела.

Слушая гудки в телефоне, Лотти понимала, что нужно ещё раз поговорить с О’Мэлли. Ей всё больше казалось, что он имел важное значение для этого дела – был ли он свидетелем убийства, совершённого десятилетия тому назад, или причастен к нему? А может, он был замешан и тогда, и сейчас? Несмотря ни на что, он владел потенциально важной информацией. Нужно заставить его вспомнить. Телефонный звонок прервал её мысли.

– Инспектор, это Беа Уолш… из Окружного совета.

– Здравствуйте, Беа. Как вы?

– Просто хотела сообщить вам, что сегодня было выдано разрешение на перепланировку «Санта-Анджелы».

– Полагаю, в этом легко обвинить мёртвых, – ответила Лотти. – Получается, Рикард может теперь строить свои отели?

– Не совсем. Даётся срок ожидания для публичной апелляции, хотя не думаю, что будет много возражений. Этот проект создаст много рабочих мест.

– Спасибо, что сообщили.

– И, инспектор, файл никуда не пропадал. Он был у Джерри Данна, Главы Окружного совета.

Лотти размышляла над последними двумя телефонными разговорами. Она пыталась собрать всю информацию воедино, но не получалось. Ей мешал тот факт, что машина не заводилась, ещё и за ремонт придётся платить.

В поисках сигареты или чего-то ещё, на чём можно было бы сконцентрироваться, Лотти осматривала пространство, покрытое снегом. Её взгляд остановился на окружённом стеной анклаве, ведущем к задней части «Санта-Анджелы». Над каменными стенами полумесяцем возвышались заснеженные деревья. Фруктовый сад. В голове стала проясняться картина. Молодых Сьюзен и Джеймса, О’Мэлли и Брайана запугивал и терроризировал отец Кон, кем бы и где бы он ни был.

И по крайней мере трое из них были мертвы.