Текст книги "Пропавшие (ЛП)"
Автор книги: Патришия Гибни
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
Выйдя из скоростного поезда, следующего из аэропорта на станцию Термини, Рим, Лотти краснела от предвкушения. Стоял спокойный вечер, и шёл мелкий дождь. Лотти достала часы, чтобы исправить разницу во времени в один час.
Ступив на мощёную булыжниками улицу, она перешла дорогу. Лотти никогда раньше не бывала в Риме, но в поезде изучила карту города, запоминая дорогу к отелю: прямо, затем налево и сразу упрётся в него. Так и получилось.
Лотти стояла на маленькой площади перед базиликой Санта-Мария-Маджоре. Её великолепие поражало. Колокола пробили шесть часов, и площадь ожила, когда голуби стали подлетать, собирая влажные крошки хлеба с булыжников мостовой, а затем улетали ввысь.
В фойе отеля Лотти ослепили невероятные мраморные полы и стены. Администратор поприветствовал её:
– Buongiorno, Signora[24]24
– Добрый день, синьора! (итал.)
[Закрыть]!
Лотти понравился его акцент, ей вдруг захотелось научиться говорить по-итальянски. Проверив её бронирование, администратор вручил Лотти ключ.
– У вас номер повышенной комфортности, синьора. На лифте на четвёртый этаж.
– Grazie[25]25
– Спасибо. (итал.)
[Закрыть]. – Ну хоть одно слово на итальянском она знала.
Она нашла свою комнату в конце белого мраморного коридора. Компактная, чистая и уютная. Мысленно она поблагодарила отца Джо за то, что нашёл для неё это место в кратчайшие сроки. Она написала ему из аэропорта Дублина. А ещё он настоял на том, чтобы оплатить этот номер. Из епархиальных средств, как он сказал. Лотти не стала возражать.
Она открыла окно, и в комнату ворвались звуки Рима. Из бара снизу послышался аромат свежезаваренного эспрессо. От вида на крыши соседних домов захватывало дух. Лотти хотелось бы повидать достопримечательности города. Но не в этот раз.
Душ представлял собой сильный поток холодной воды. Лотти выстояла под ним и вышла посвежевшей и заряжённой новой энергией. Она надела коричневые джинсы и кремовую шёлковую блузку с длинными рукавами. Стоя перед зеркалом, Лотти расстегнула две верхние пуговицы, позволив воротнику лечь на плечи свободнее. «Так-то лучше», – подумала она, но затем поспешила застегнуть их обратно. Лотти сверила время. Отец Джо должен уже ждать её.
Узкие извилистые улочки вели её к центру Рима. Машины гудели, мопеды проносились мимо, сирены вопили. Когда моросящий дождь закончился, Лотти наконец выбралась из лабиринта мощёных улочек, и по ту сторону реки Тибр перед ней предстала базилика Святого Петра, мерцающая в свете уличных фонарей. Лотти пересекла мост и направилась в Ватикан. Сверяя названия улиц с указанными в сообщении, она повернула за угол и там увидела его.
– Добро пожаловать в Рим.
– Рада вас видеть, – сказала Лотти, протягивая ему руку и удивляясь, что ей удалось так быстро найти его.
Отец Джо схватил её в медвежьи объятия. Лотти почувствовала растекающийся по щекам румянец. Священник отпустил её и держал на расстоянии вытянутой руки.
– С последней нашей встречи вы похудели. Много работаете. А эти синяки выглядят даже хуже.
Лотти улыбнулась.
– Не глупите, вы видели меня всего пару дней назад.
– Я рад, что вы приехали, – сказал священник. – Хочу показать вам весь Рим. Вам он понравится.
– Я тут по работе, – напомнила Лотти. – У меня всего пара часов.
– Что ж, наслаждайтесь времяпрепровождением здесь, – ответил отец Джо. – Может, быстрый тур по базилике, пока она открыта?
Лотти понимала, что нужно приступать к делу немедленно, но ей очень уж хотелось посмотреть это здание.
– Ну хорошо, только если быстро.
Пока они шли бок о бок, отец Джо указывал на внешние архитектурные особенности, затем они поднялись вверх по лестнице и прошли проверку безопасности.
– Ух ты! – восхитилась Лотти, затаив дыхание.
Внутреннее великолепие не уступало внешнему, а запах благовоний дополнял атмосферу. Они прошлись по всем залам базилики. Лотти особенно привлекла скульптура Пьета работы Микеланджело, чей отполированный камень сиял при свете прожекторов под защитным стеклом. Богородица с печальным, но смирившимся лицом, держала мертвого сына на руках. Лотти подумала об Адаме и о том, как она обнимала его остывающее тело после смерти. Она надеялась, что ей никогда не придётся так держать своего сына. У неё перехватило дыхание, и отец Джо положил руку ей на плечо.
– Как красиво, – сказала Лотти.
– Великолепно, – поддержал её священник.
Они покинули базилику и пошли по узким улочкам, минут через десять остановившись перед деревянной дверью в пятнадцать футов высотой. По пути отец Джо отказался отвечать на вопросы Лотти, сказав, что ведёт её к своей находке. Он нажал на кнопку домофона. Шероховатый голос ответил на итальянском, и дверь со скрипом открылась.
Перед ними открылся узкий вестибюль, в центре которого стоял фонтан, украшенный каменными фигурами скачущих херувимов. Многочисленные лестницы вели к квартирам. Этот вид напомнил Лотти обиталище Грегори Пека из фильма «Римские каникулы». Казалось, сама Одри Хёпберн сейчас выглянет с верхней лестницы.
На третьем этаже открылась дверь, и по лестнице к ним полетел круглый, ростом пяти футов, мужчина в чёрной рясе, без умолку что-то тараторя на итальянском.
– Джозеф, Джозеф! – воскликнул он, обнимая отца Джо широкими руками.
– Отец Умберто, это детектив Лотти Паркер, – сказал отец Джо, высвобождаясь из объятий. – Детектив из Ирландии, о котором я вам рассказывал.
Маленький человек встал на носочки, чтобы поцеловать Лотти в щёку.
– Умберто, – представился он. – Зовите меня Умберто.
– А вы можете звать меня Лотти.
Она последовала за ними, когда отец Умберто взял отца Джо за руку и повёл вверх по лестнице, словно мать, ведущая своего ребёнка из школы. Наверху дверь была широко открыта. Втиснувшись в комнату, Лотти была поражена количеством книг, разбросанных повсюду. Маленький священник попытался навести порядок, размахивая руками.
– Прошу прощения, я нет времени наводить уборка, – сказал он на ломаном английском. Его очки, казалось, вросли в нос, словно тот был слишком толстым для них. Лотти присела за стол из красного дерева, заваленный бумагами.
Двое священников переговаривались на итальянском. Лотти поймала взгляд отца Джо.
– Думаю, нам стоит пообщаться на английском языке.
– Sì[26]26
– Да. (итал)
[Закрыть], – ответил его коллега.
– Умберто, расскажите, пожалуйста, инспектору… Лотти, зачем отец Ангелотти отправился в Ирландию, – попросил отец Джо.
Отец Умберто неожиданно замолчал. Его возбуждение исчезло.
– Говорите, он мёртв. Как это ужасно… – Он перекрестился и склонил голову. Когда его невнятное бормотание закончилось, взгляд заметался по комнате. – Я знать, что это плохо. Знаю.
– Что вы имеете в виду? – спросила Лотти. Раздался колокольный звон, и она вздрогнула. Казалось, колокол звенел прямо в этой комнате.
– Думаю, он пытаться спрятать. Скрыть ошибки. – Отец Умберто неожиданно сел на пол. Больше сесть было некуда.
– Отец Умберто является куратором ирландских пасторальных записей, – пояснил отец Джо. – Это означает, что он отвечает за каталогизацию и хранение любых документов и корреспонденции, отправляемых епископами Папе Римскому. Последнее время здесь хранились и некоторые ирландские епархиальные записи. Его непосредственным начальником был отец Ангелотти.
Отец Умберто снял очки, и его прежнее волнение сменилось рыданиями. Лотти смотрела в крошечное окно, чтобы отвести взгляд от плачущего священника. Ей тяжело было переносить вид эмоциональных мужчин.
– Простить меня. Так расстроен. Ангелотти мой друг.
Отец Джо спросил:
– Принести вам воды?
– Нет, я хорошо. Не могу поверить, что мой дорогой друг не вернётся домой. Это разбивает мне сердце. – Его плечи поднимались и опускались в рыданиях.
Лотти вопросительно посмотрела на отца Джо, но тот лишь отвернулся, избегая её взгляда.
– Можете нам помочь? – спросила она отца Умберто.
– Помочь, sì. – Священник встал, поправляя очки на носу. – Никто не причинит мне вред, sì? – Он вытер слезы, пытаясь восстановить хоть какое-то самообладание.
– Зачем отец Ангелотти поехал в Ирландию? – спросила Лотти, надеясь, что в скором времени священник расскажет им что-то стоящее. Время шло быстро, и с каждой секундой перспектива потери работы казалась всё более реальной.
– Он получать корреспонденцию… вот почему он уехать.
– У вас есть копия этой переписки? – спросила Лотти.
– Нет. Сообщение. На его телефон.
– Но вам должно быть что-то известно? – настаивала инспектор.
Священник вздохнул, взглянул на отца Джо, затем на Лотти.
– Не помнить когда. Возможно, летом? Он получить звонок от мужчины. Джеймс Браун. Он просил провести расследование. В «Санта-Анджеле». Он сказать, приют продают за маленькие деньги. Он сказать, отец Ангелотти должен искать приёмного ребёнка. Понимаете? Мой английский плох.
– Понимаю, – ответила Лотти.
– Отец Ангелотти после этого много часов провозился с регистрами. Знаю, что было больше переписки с этим Джеймсом. Декабрь отец Ангелотти сказать мне, что должен ехать. Сказал, что сделал большую ошибку. Сказал, что должен поговорить с людьми. Всё исправить.
– Какую ошибку? – спросила Лотти.
– Сказал, что перепутал числа. Это всё, что он сказать. Сказал не задавать ему вопросов. Поэтому я не спрашивать.
– Могу я показать инспектору Лотти эти регистры? – спросил отец Джо.
Священник кивнул.
– Мой дорогой друг мёртв. – Он замолчал, затем продолжил: – Пойду на passeggiata[27]27
Passeggiata – прогулка (итал.)
[Закрыть]… прогуляюсь. Не придётся лгать, если я не видеть. – Умберто натянул пальто и, не сказав больше ни слова, отправился в ночь, оставив Лотти и отца Джо одних.
– Епископ Коннор приказал переместить все старые регистры «Санта-Анджелы» из Ирландии сюда. Это было примерно два года назад. Понятия не имею, зачем. – Отец Джо встал. – Теперь они хранятся в подвале. Пойдём, – сказал он и открыл дверь, за которой, как казалось Лотти, должна была быть ванная. Перед ними открылась винтовая лестница.
– Разве они не должны храниться в наиболее безопасном месте? – спросила Лотти.
– Это безопасно. Такого рода офисы разбросаны по всему Риму. Мало кто знает об их существовании.
Спустившись вниз на три лестничных пролёта, они встали перед открытой деревянной дверью, в замочной скважине которой был ключ.
Лотти посмотрела на отца Джо и вошла в комнату.
Глава 72– Это место просто невероятное, – промолвила Лотти.
Полки одна за другой были заполнены книгами в кожаных переплётах. История времён древнего Рима, должно быть.
Отец Джо открыл книгу, лежавшую на столе.
– «Санта-Анджела», – прочитал он.
Лотти глубоко вздохнула, поняв, что перестала дышать. Священник осторожно переворачивал блёклые страницы, пока не нашёл нужный ему год – тысяча девятьсот семьдесят пятый. Лотти взглянула на священника и принялась читать то, что было написано десятилетия назад.
Списки. Имена, возраст, даты, пол. Все женские.
– На что мы смотрим? – спросила Лотти, уже догадываясь, о чём речь.
– На этих страницах указаны девочки, попавшие в «Санта-Анджелу» в тысяча девятьсот семьдесят пятом году, – сказал отец Джо. – Я просматривал его прежде, но не нашёл Сьюзен Салливан.
Лотти присела, перевернула страницу и продолжила листать списки.
– Вот она, – сказала она, наконец. – Салли Стайнс. Она сменила имя. – Лотти провела пальцем вдоль строчки.
– Вот почему я не мог найти её, – ответил священник.
– Тут указан номер, – отметила Лотти. – Вот, рядом с именем Салли, АА113. Что это значит?
– Это ссылка на другой регистр, он должен быть где-то тут, – ответил отец Джо, – но я пока его не нашёл. Однако взгляните на это. – Он протянул Лотти другую маленькую книгу.
– Господи Иисусе, – прошептала инспектор, – не могу в это поверить. Даты рождения. Даты смерти. Джо, да это же младенцы и дети. – Лотти с ужасом в глазах изучала страницу за страницей.
– Знаю, – тихо ответил священник.
– Причина смерти: корь, отравление холевой кислотой, неизвестно, – читала Лотти. – Боже мой. Где их всех похоронили?
– Понятия не имею.
– Всё выглядит таким методичным, безличным, – сказала Лотти. – Это же чьи-то дети.
– Не уверен, имеет ли это какое-либо отношение к вашему расследованию. Номер ссылки, который вы выделили, не могу его нигде найти, – сказал отец Джо, заглядывая через её плечо.
Лотти пыталась унять дрожь по всему телу. В памяти всплыли шокирующие заголовки о мёртвых детях, обнаруженных в выгребных ямах и септиках. Пару лет назад эти новости крутили по всем международным каналам. И теперь в её руках были улики подобного рода. Может, именно поэтому книги перевезли? Лотти вернулась к первой книге.
– В этих регистрах отмечен приход только девочек, – сказала она, – но в «Санта-Анджеле» были и мальчики. – Она вспомнила папку с делом пропавшего мальчика, захороненную в ящике её стола. Ещё одна загадка, связанная с этим некогда приютом. Лотти надеялась, что это место прольёт хоть какой-то свет и на это дело.
– Их должны были вести в другом регистре. Я продолжу поиски. За всё время в этой школе побывало очень много детей, – сказал священник, указывая на ряды чёрных корешков на полках.
– Не называйте ее школой, – сказала Лотти, стукнув по столу, не в силах больше сдерживать гнев. – Это было учреждение, ускользнувшее от проверки.
– До сегодняшнего дня, – голос отца Джо был спокойным и отстранённым.
– Кто такой отец Корнелиус, чья подпись стоит на каждой странице? – спросила Лотти, отводя взгляд от развернувшейся перед ней картиной трагедии. Мог ли это быть отец Кон, о котором упоминал О’Мелли?
«Наверняка это он», – подумала Лотти.
Отец Джо достал с полки ещё одну книгу.
– Вам стоит сначала взглянуть на это, – сказал он, открыв уже отмеченную им страницу. – Этот список записей похож на метод слежения, – пояснил он. – Здесь указаны священники и места их службы.
Лотти взяла маленькую книгу и дрожащими руками положила её поверх остальных. Заголовок страницы был написан аккуратным чернильным шрифтом – отец Корнелиус Мохан. Строки ниже описывали движения между приходами и епархиями. Причины таких переводов не были указаны.
– Большинство священников за всю свою жизнь служат в трёх, возможно, четырёх приходах, – сказал отец Джо.
– Но тут их двадцать, а то и тридцать. – Лотти скользила пальцем по странице, считая. Перевернув страницу, она увидела новые списки приходов и продолжила считать.
– Он служил в сорока двух приходах по всей стране, – сказала она наконец, качая головой.
– Интересная история, не так ли? – спросил священник скорее утвердительным тоном, нежели вопросительным, и зашагал по комнате.
– Он менял приходы из-за жестокого обращения? – спросила инспектор?
– Не указано, но священники обычно не переходят из прихода в приход таким образом. Я уверен, что где-то должны храниться приличные записи с обвинениями в его адрес.
– Господи Иисусе, его последний адрес – Баллинаклой, это совсем недалеко от Рагмуллина, – сказала Лотти. – Вам известно, жив ли он ещё?
– Уверен, что мне сообщили бы о его смерти, даже если бы он был на пенсии, – ответил отец Джо, качая головой и опустив плечи. – Ему, должно быть, уже за восемьдесят.
– Вы с ним знакомы? Встречались с ним?
– Нет, я его не знаю. Я был шокирован, обнаружив это.
– Кто-то вручную обновляет данные в этих регистрах?
– Ничто из этих данных не хранится на компьютерах. Хотите отследить эти записи? Точно не в Католической церкви. Она бы сделала всё возможное, чтобы скрыть их.
– Можно снять копии?
– Это запрещено.
Лотти наблюдала за отцом Джо и по его глазам поняла, что он хотел ей сказать. Она прощупала телефон в кармане.
– Вам разве не нужно было воспользоваться уборной? – спросила она.
– Не вырывайте страницы, – предупредил священник, догадываясь о том, что она задумала.
– Спасибо.
– Я вам доверяю.
Слушая, как отец Джо медленно поднимается по лестнице, Лотти казалось, будто его шаги звучали тяжелее под грузом грехов его церкви.
Лотти чувствовала себя нехорошо, изучая записи, и, больше не в силах продолжать чтение, быстро сфотографировала страницы на камеру телефона. Она пыталась записать как можно больше из большой книги. Мысленно составив схему, она фотографировала страницы в хронологическом порядке, чтобы потом собрать всё вместе на своём компьютере. Она пообещала себе, что более это не останется тайной. Имена на этих страницах казались такими обезличенными, лишёнными человечности; Лотти хотелось уделить каждому из них отдельное внимание. Они являлись ссылкой на историю жизни, чьё-то сердцебиение и разбитое сердце. И Лотти была уверена, что они связаны с текущими убийствами в Рагмуллине. Джеймс Браун и Сьюзен Салливан проводили время вместе в «Санта-Анджеле», и детектив была уверена, что связь с их убийствами была похоронена где-то в этом подземелье книг.
Закончив фотографировать, Лотти обратила внимание на полки с регистрами и изучила даты на пыльных корешках книг. От ранних тысяча девятисотых годов до тысяча девятьсот восьмидесятых.
Слегка отклонившись назад, Лотти протянула руку и достала тоненький регистр тысяча девятьсот семидесятых годов со ссылками от А100 до АА550. Она нашла, по её мнению, соответствующие страницы, поспешно сфотографировала их, не читая, и вернула регистр на полку. Она искала регистры с именами мальчиков и нашла их на нижней полке; нашла книгу тысяча девятьсот семьдесят пятого года, сфотографировала каждую страницу и вернула книгу на её прежнее пыльное место. То же самое Лотти проделала с регистрами за первую половину тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Она не могла позволить себе прочитать всё сейчас. И задалась вопросом, почему не мог отец Джо точно так же сделать фотографии этих регистров и отправить ей по электронной почте?
Дверь открылась, на пороге стоял отец Джо, держа руки в карманах.
– Вчера вы предположили, – сказала Лотти, – что всё это неким образом связано с епископом Коннором, но я не вижу тому никаких доказательств.
– Посмотрите на подпись в конце каждого ряда, обозначающего переезды священников, – попросил он.
Что Лотти и сделала: написано тонким почерком, но не было сомнений, чьё имя там было указано. Теренс Коннор.
– Мне нужно позвонить Бойду, – сказала детектив.
– Зачем?
– Хочу, чтобы он поговорил с этим отцом Корнелиусом Моханом. Он служил в приходе Рагмуллина и был закреплён за «Санта-Анджелой» в течение трёх лет. – Лотти посмотрела на телефон – сигнал отсутствовал. – Давайте выйдем на свежий воздух, – предложила она.
Казалось, тошнота вот-вот одолеет её после всего прочитанного. Пройдя мимо отца Джо и перешагивая по две ступеньки за раз, она спешила так, словно мертвецы с пыльных страниц ожили и следовали по её стопам.
На улице Лотти наворачивала круги под уличным фонарём. Высокие здания, будто склонившись вперёд, бросали тени вокруг неё, словно гравий в песок.
– Вы продолжите искать остальные регистры для меня? – спросила она. – Вдруг что-то найдёте? Я уверена, что все они связаны с «Санта-Анджелой».
– Да, конечно, – ответил отец Джо. – Но почему вы так уверены?
– Это, должно быть, прикрытие, и ошибка, которую допустил отец Ангелотти, как-то связана с номерами в этих регистрах. – Лотти достала телефон. – Наконец всё начинает обретать смысл.
Проверив сигнал, Лотти позвонила Бойду.
Глава 73Тренажёрный зал уже закрывался. Зажигательная музыка постепенно стихала, кто-то включал и выключал свет. Бойд закончил разминку, выключил беговую дорожку и поспешил в раздевалку.
Майк О’Брайен застёгивал последнюю пуговицу на рубашке, потом застегнул запонки; лицо его покраснело от напряжения. Когда он повернулся спиной и натянул пиджак, у Бойда зазвонил телефон.
Бойд проверил входящий вызов, чертыхнулся и ответил:
– Бойд, – сказал он и стал слушать Лотти. – Отец Корнелиус Мохан, – повторил он, ища свою спортивную сумку. – Не могу найти ручку, подожди.
О’Брайен протянул ему шариковую ручку, которую извлёк из кармана. Бойд взял её, кивнув в знак благодарности.
– Продолжай. Да, записал. Баллинаклой. Отлично. Да, первым делом.
Ему хотелось о многом спросить Лотти, но она положила трубку.
– Я тоже тебя люблю, – саркастически добавил Бойд, обращаясь к телефону в руке. Он вернул О’Брайену ручку, накинул сумку на плечо и вышел из тренажёрного зала, не отвлекаясь на всякие разговоры.
***
Баллинаклой – деревушка с населением в почти двести душ или грешников, – смотря как на этой взглянуть, – расположился в пятнадцати километрах от Рагмуллина, на старой трассе Атлоун-роуд.
Во дворе отец Корнелиус Мохан собирал дёрн в корзину. Между его потрескавшихся губ дымилась сигарета. Гордый своей ловкостью в его возрасте, он был расстроен тем, как снег обессилил его. Он боялся упасть и сломать бедро.
Когда он повернулся, чтобы пойти к дому, свет потускнел. Перед дверью кто-то стоял, закрыв собой свет лампы. Старый священник поднял седую голову и посмотрел прямо в тёмные глаза. Он почувствовал, как боль охватила его сердце, и дыхание стало затруднённым. Корзина с дёрном рухнула на землю, а сигарета выпала изо рта на снег, мгновение еще испепеляясь, затем почернела и погасла.
– Помнишь меня? – эхом отозвался голос, искажённый порывом ветра.
Пожилой священник посмотрел человеку в лицо, частично прикрытое чёрным капюшоном. И, хотя он постарел, глаза были такими же холодными, как в давние времена; бесчувственное существо, которому он сам помог стать таким. И он знал, что этот день настанет.
Отвернувшись, он пнул корзину в сторону и попытался бежать. Но его старые ноги отказывались быстро двигаться.
– Уходи! – прокричал он. – Оставь меня в покое!
– Значит, ты меня помнишь.
Рука схватила старика за плечо. Священник смахнул её и побрёл к углу своего дома, где споткнулся о железный гриль, стоявший у канализации. Старик упал на спину, и нападавший прыгнул на него сверху, прижимая к земле.
– Что тебе от меня нужно? – прохрипел старый священник.
– Ты украл у меня, – голос был угрожающим.
– Я никогда в жизни ничего не крал.
– Ты украл мою жизнь.
– Твоя жизнь уже ничего не стоила. – Старик плюнул. – Тебе стоит благодарить меня за то, что спас тебя от зла.
– Ты представил меня злу, ты, старый безумный ублюдок. Всю свою жизнь я ждал этого момента, и теперь, наконец, могу отправить тебя гореть вечным пламенем.
– Иди к чёрту!
Отец Корнелиус боролся и хватал ртом воздух, как только шнур сковал его горло. Ему казалось, он слышал звон колоколов, а затем провалился в темноту.
***
Бойд прижал палец к дверному звонку и не отпускал. Внутри горел свет, на заднем дворе тоже горели огни.
Никакого ответа.
– Пойдём, – сказал он Линч и пошёл вокруг дома. Задний двор был освещён светом маленькой лампы, слишком слабой, чтобы осветить большое пространство. Луна, висевшая низко в небе, бросала на деревья мягкий свет.
Линч следовала за Бойдом. Он был рад, что позвонил ей, ему нужна была компания.
У задней части дома на земле проглядывался силуэт человека. Бойд вытянул руку, останавливая Линч позади себя.
– Что? – спросила она, врезавшись в него.
Бойд оглянулся на неё, приложил палец к губам и прислушался.
– Жди здесь, – прошептал он и двинулся к фигуре, стараясь не наступить на что-либо, что могло оказаться уликой.
Он нагнулся над седовласым священником и приложил два пальца к его шее. А затем понял, что действия его бесполезны, когда увидел затянутый вокруг шеи старика шнурок. При тусклом свете лицо его было бледно-голубым, а невидящие глаза, казалось, смотрели прямо сквозь него. Прогорклое зловоние посмертного испражнения стирало все другие запахи. Бойд встал и осмотрелся кругом, насколько позволял слабый свет лампы.
– Линч?
– Что?
– Кусты… вон там. Кажется, я что-то видел.
– Я ничего не вижу.
– Там! Ты видишь это? – Бойд побежал через сад в темноту.
– Подожди! – крикнула ему вслед Линч. – Куда ты собрался?
Перепрыгнув через изгородь, Бойд включил фонарь на телефоне. Неожиданно телефон зазвонил, но детектив проигнорировал звонок, сосредоточившись на тёмной фигуре, убегавшей впереди вниз по улице.
– Бойд, ты идиот! – завопила Линч. – Подожди!
Он бежал быстро, поскальзываясь и спотыкаясь, стараясь не упустить цель из виду. Ветви врезались ему в лицо, влажные листья отлетали и яростно шлепали по коже. Колючий кустарник разодрал ему ноздрю, ветка поцарапала голову. Ему нужно было поймать свою добычу. Бойд был уверен, что то был убийца. Адреналин заряжал ноги, и подсознательно детектив поблагодарил себя за часы, проведённые в тренажёрном зале.
Лунный свет был ярким, но бежать по скользким камням было сложно. Дыхание его быстро стало охриплым. Под ноги ему упала мусорная корзина, тень бежала дальше по переулку. В конце улицы возвышалась стена, Бойд перелез её одним прыжком и последовал за призраком в ночь.
Впереди, словно бесконечная тьма, простиралось поле. Детектив остановился, пытаясь отдышаться. В какую сторону побежал преступник? Бойд ничего не мог разглядеть. На него нахлынуло разочарование, и он чертыхнулся.
Не услышав ни звука, он вдруг почувствовал, как что-то обволакивает его шею. Он поднял руки, хватаясь за пустоту и проклиная свою глупость. Бойд был силён, но, пойманный врасплох, оказался в невыгодном положении. «Лотти будет что сказать по этому поводу», – взволнованно подумал он, ткнул позади стоящего локтем в живот, но хватка того не ослабла.
Бойд откинулся назад, и его нога наступила на кость. Хорошо. Петля затянулась. Плохо. Темнота опускалась, в то время как морозный воздух сгущался вокруг него. Он чувствовал себя бессильным и в то же время не готовым сдаться. Его горло сжалось, он размахивал руками, но петля всё сужалась. Бойд отчаянно сопротивлялся. Но колени его ослабли, снег словно просачивался в кости.
Бойд ничего не видел, но слышал запах нависшего над ним мужчины. Нож прорезал его одежду, вошёл в его плоть, и резкая боль пронзила бок. Бойд булькнул, пытаясь вскрикнуть. Где-то в отдалении зазвонил его телефон. Лотти бы жутко разозлилась из-за того, что он не ответил на её звонок, потому что умирал. Удар коленом пронзил его позвоночник. Бойд подавился, задыхаясь, луна на секунду осветила тени кругом, а затем полная темнота свалилась на него, словно чёрная вуаль на лицо вдовы.
И опустилась кромешная тьма.
